Текст книги "Коша. История одной дороги (СИ)"

Автор книги: Катриша Клин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Главы 7 – 9

7

Мне не хватало кислорода. Весь его выкачали эти парни, присевшие к нам за стол. Сальные улыбки, уверенные взгляды – эти парни знали толк в развлечениях. Они клюнули на двух привлекательных девчонок и одного не менее яркого гея. "Хотя… они же не могли знать, что парень, тусующийся в компании двух очеровательных дам, может оказаться не совсем тем, за кого себя выдавал общественности". Мне хотелось пожать плечами в ответ на свои же мысли, но я сдержалась, резонно поразмыслив, что люди могут и не понять.

Один из парней, что присел рядом, уже закинул на мое сиденье руку и теперь что-то пьяно объяснял сидящему напротив другу и то и дело дыша пьяным угаром в мою сторону. – Да ты видел, как я его уделал! Эта псина еще долго будет пялиться на мир, видя его только наполовину! – я обратила внимание на его костяшки, не обманул, и правда, сбиты.

От этого по позвоночнику прокатилась дрожь. Я никогда не любила драчунов. Плевое дело – доказать другому что-то кулаками, а ты попробуй объясни ошибку! Да, и что тут темнить, такие личности пугали, особенно татуировки, что были видны даже на его шее – какие-то цифры и загогулины, больше похожие на отметки заключенного. Образ дополняли черная кепка с черепом и выглядывающий из-под нее платок. Этот парень походил либо на только отсидевшего зэка, либо на местного авторитета. И ни с тем, ни с другим мне не хотелось иметь никаких дел.

Я подвинулась на самый край сиденья, бросив обеспокоенный взгляд на необычайно веселую Ксюху. Она милой кошечкой ластилась к единственному адекватно выглядящему здесь парню. Черная рубашка, драные брюки – вот и весь лук. Однако от него тоже исходила та аура безнаказанности и силы. Возможно, она залегла среди морщинок на его лбу или во внимательном прищуре темных глаз. Я тяжело сглотнула. Видимо это услышал мой временный ухажер, потому что его широкая мозолистая ладонь легла на колено, устремляясь выше, под юбку платья.

Бросив тревожный взгляд в сторону друга, я в очередной раз тяжело сглотнула, не зная, как привлечь его внимания. Он чересчур увлекся разговором с одним из этих громил. Что вообще может быть общего между этими двумя? Однако времени на размышления не было. Горячее дыхание опалило шею, заставляя брезгливо сморщиться и пошевелить плечами, избавляясь от неприятного чувства брезгливости.

– Что ты делаешь? – шепнула я, стараясь не привлекать внимания остальных его друзей. Глупо было бы надеяться на их помощь. Сделала попытку вырваться, но его руки опутали, словно веревки, не давая двинуться. Сердце в ответ ускорило свой темп, ноги начали выстукивать какой-то нервный ритм каблуками.

– Какая горячая девочка… – услышала его противный голос. Парень переместился, становясь непозволительно близко, оглядывая мое сжавшееся в углу тело блестящим взглядом. Его дыхание прерывалось. Он возбудился. А поэтому пора было валить….

Слава Богу! Звук телефона стал для меня спасением. Его переливчатый звон разнесся будто бы по всему клубу. И парень, сидящий рядом со мной, внезапно отстранился, присасываясь к очередной бутылке с пивом. Я не медлила. Схватила свою сумочку и быстро выбежала из-за стола, затем по лестнице – вниз, к спасительным кабинкам туалета. В коридоре останавилась, громко дыша и приходя в себя, и ответила на звонок. – Ты как никогда вовремя! – на той стороне напряженно молчали, а затем спросили. – Где ты? – В клубе «Ночная звезда», – мой голос сорвался на последнем слове, так как в помещении появился высокий мужчина в классическом костюме. Его волосы были небрежно растрепаны, оголяя красивые уши, широкие скулы, массивные брови и лоб, который прорезала парочка неспокойных морщинок. Верхние пуговицы белоснежной рубашки расстегнуты, оголяя часть кожи, а черные классические штаны выгодно облепили фигуру. Я непроизвольно сглотнула. – Милая! – услышала недовольное ворчание в трубке и пришла в себя. – Я скоро буду, жди меня у входа. – И подруга сбросила звонок. Я же, делая вид, что не заметила, подошла к зеркалу и, стараясь прийти в себя, рассматривала лицо в нем. Щеки горели, пухлые губы были сжаты, сохраняя спокойствие на лице. Однако глаза то и дело возвращались к незнакомцу, движения которого повторяло зеркало. – Вы что, стриптизер? – спросила, когда он вдруг начал раздеваться. Я бы и не подумала об этом. Однако когда очертания его мышц и сильного тела показались под расстегнутой рубашкой, вывод напрашивался сам собой. – А что, Вы заказывали? – я смутилась и опустила голову, когда встретилась с ним взглядом. Его карие глаза смеялись над глупой девчонкой, однако я не находила причины. Решив не связываться со странным типом, наматала волосы в гульку и придирчиво оглядела свое воображение. – Вы же понимаете, что помаду просто так не отмоешь? – решилась спросить, когда он принялся бестолково тереть белую ткань дешевым мылом. Но не получив немедленного ответа, поставила на ободок раковины сумочку и достала оттуда помаду. Быстро смазав губы блеском, причмокнула, размазывая блестки по всей поверхности, и улыбнулась. Напряжение вечера постепенно спадало. И легкость возвращалась не только в бедную голову, что заполнил дым кальяна, но и в движения, в само стучание беспокойного сердца. – И что вы предлагаете? – вдруг раздался его хриплый уставший голос. Я вздрогнула, но ответила. – Смените вещь. Разве у вас нет запасной рубашки на такой случай? – Глянув на дисплей телефона, отметила, что прошло уже около пяти минут. А этого вполне должно было хватить подруге для дороги. Поэтому, напоследок окинув стриптизера внимательным взглядом, покинула комнату, забрала свои вещи из гардеробе и поспешила на свежий морозный воздух.

***

Образ встреченной незнакомки сохранился в его голове ровно до того момента, как он сел рядом с друзьями за столик. Там Коша увидел незнакомого щуплого парнишку и активную симпатичную девчонку, с которой и решил провести эту ночь.

Однако планы на то и планы, чтобы меняться, подстраиваясь под человека, под его сумбурную жизнь и обстоятельства. – Слушаю. – Он отошел подальше от шумной компании, издалека наблюдая за захмелевшими друзьями. Ксюша сразу же переключилась на Талого, сегодня решившего побаловать адекватным поведением и одеждой. Однако классический стиль почему-то нервировал Кошу больше, чем обычные тряпки этого неугомонного парня. – Это хорошо, что ты слушаешь. Потому что то, что я скажу, тебе очень не понравится. – Раздался голос друга из трубки. – Что случилось? Где ты вообще? – Тапка парень узнал тут же, не обращая внимание даже на то, что тот почему-то хрипел и проглатывал некоторые буквы. – На меня напали ребята Сомова и отделали так, что уже неделю пытаюсь хотя бы на ноги встать. Спасибо, люди добрые попались, помогли. Но я не об этом хотел сообщить. Друг, они замышляют что-то покруче обычных разборок. И парень, к которому ты меня отправил, в деле. – Черт. – Коша сжал кулак и отстранился от трубки мобильного, давая себе время успокоиться. – Где ты? – Наконец, вернулся его голос. – Я сейчас в квартире того дома, где живет этот засранец. – Хорошо, я приеду. – А… – не успел друг договорить. – Катька тебя подлатает, у нее и поговорим. Давай, до связи. – И Коша сбросил звонок, уставившись в одну точку. Его будто окружила невидимая пленка, прячущая от окружающего мира. Она не пропускала ни шума бара, ни знакомых голосов гуляющей неподалеку компании. Мысли летали из угла в угол, как листки рассыпаясь по гладкому полу. А он ползал от одного к другому, стараясь собрать их в папку, понять, как же так случилось, что человек отца поставил ему подножку.

Однако Коша медлил недолго. Вернувшись к столику, он тут же попрощался со всеми и направился в сторону выхода. Закурил, стоя на пороге. Оглядел полную парковку машин, встретился взглядом с какой-то дамочкой, что стояла по ту сторону дороги. Внезапно к ней подъехала машина, открылось окно с водительской стороны, и девочке назначили цену. Она села на кожаное сиденье, соглашаясь, и унеслась в никуда, чтобы подарить свое тело тому, кто также, как и он устал, хотел отвлечься и забыть обо всем. Мысленно пожелав мужику хорошего вечера, Коша втоптал докуренную сигарету в снег и побрел к машине.

За спиной открылась дверь клуба, и на улицу вывалилась знакомая компания. Парни уже пришли в себя, выглядя совершенно трезвыми: поправили одежду, умыли разгоряченные лица. – Ты что, старик, думал один будешь решать проблемы? – вдруг окрикнул его Гриб и, засунув руки в карманы штанов, остановился напротив. – Наверное, пора донести до тебя простую мысль. Мы тут все повязаны. И если у кого-то не порядок, мы за него горой. – Ребята, стоящие за его спиной, довольно закивали и ощерились, подкрепляя слова улыбками. – Но… – закончить ему не дали. К Грибу приблизился Талый в обнимку с девчонкой. Той самой, Ксюшей, вроде бы, щелкнул жвачкой и покрутил в пальцах ключи от машины. – Гора горой, а трупы развозить сегодня не буду. К кому загрузиться можно? – Кто-то позвал его с собой.

И вот уже три черных мощных автомобиля, как вороны, неслись по ночному городу. И будто бы в подтверждение этого в небе появилась птица, крикнула что-то, оглянувшись назад. И повела свой маленький птичий отряд к земле, ловко пикируя и резко набирая высоту с очередной добычей в зубах.

***

Я села в машину к подруге и тут же оказалась в ее объятиях. – Наконец-то! Я уже хотела идти на выручку! – Отстранившись, девушка оглядела меня придирчивым взглядом через призму очков и довольно ухмыльнулась. – Хорошо выглядишь, подруга! Я улыбнулась комплименту. – Ванечка, я так соскучилась! – девушка только фыркнула. – Давай, пожалуйста, без этих твоих закидонов. Что успела натворить, пока меня не было? – Я только поморщилась. – Да, ничего. Вадик признался Ксюхе. – Сложила руки на коленях, поправляя юбку и прикрыла усталые глаза рукой, откидывая голову на сиденье. – И что она? – Подруга метнула на меня ехидный взгляд. – А ничего. Зажигала сегодня в клубе вполне довольная жизнью. С парнями познакомилась. – Это один из них к тебе приставал? – Да. Как ты догадалась? – Элементарно, Ватсон, – девушка встряхнула пушистой гривой блондинистых волос и повернула, выворачивая руль, паркуясь в знакомом до мелочей дворе. – Приехали. Выметайся.

Выбравшись наружу, я вдохнула ночной запах, наслаждаясь поселившимся внутри спокойствием. Тут же в голове появился образ ехидных карих глаз того парня в женском туалете. Но он быстро испарился, скрываясь в глубинах подсознания.

– Чего встала? – Поторопила подруга в своей обычной манере. – Пойдем, холодно тут.

И впрямь. Ноги в тонких чулках быстро замерзли, а по позвоночнику проползли замученные мурашки. Очутившись в Ванькиной квартире, я тут же скинула каблуки и направилась в ванную, умылась, позвонила матери, предупреждая, что ночевать не буду, и направилась в сторону спальни. Там, на хозяйской кровати, уже лежал заботливо приготовленный ночной комплект из коротких шортиков и длинной футболки. Облачившись в чужую одежду, вздохнула и растрепала уставшие за вечер волосы, наслаждаясь покалыванием замученных резинкой корней. На кухне уже вовсю хозяйничала Ванесса. На плите грелся чайник, а на столе стояли тортик и бутылка вина.

– Ну что, Марин, тебе чего налить? – подруга повернулась ко мне, что-то тщательно пережевывая и отправляя чайник на другую конфорку. – Чай, пожалуй. – Я села за стол и оперлась руками о столешницу. Девушка быстро достала из шкафа цветную чашку и налила туда кипятка, затем опустила пакетик и поставила передо мной. – А я, пожалуй, выпью, что покрепче, – и она, как фокусник, вытащила откуда-то фигурный бокал на тонкой ножке, налила туда крепкий красный напиток и уселась напротив меня. – Вот теперь можно и поговорить. Ванька выглядела почти безобидно в своих очечках в тонкой оправе, объемной футболке и мягких тапочках с мордочками. Однако на ее счет не стоило ошибаться. Эта заноза всегда была очень активной и часто связывалась не с самыми лучшими компаниями. С ней в школе вообще никто старался не ссориться. Даже не дразнили. Наоборот, ребята как-то тянулись, стараясь оказаться как можно ближе к этой девчонке. А она выбрала меня. – Как Америка? – я с любопытством уставилась на подругу, но та лишь скривилась. – Грустно там, пасмурно. То льет, то жарит. Вообще, эта Америка, как баба с ПМС, – все у них не слава Богу. И люди под пальмами бродят с недовольными рожами. Представляешь? Пляжи пустые-пустые, как наши поликлиники в воскресенье. – Я усмехнулась, хлебнула горячего чая. – А еще, знаешь, негры с опахалами почему-то не ходят. Наверное, не культурно теперь это. А вот в Турции в прошлом году была, там сплошь и рядом, белые – на троне, белые – с обезьянами. Забавная она, культура эта. – Ну да, – я снова поежилась, к ноге прикоснулось что-то мягкое и ласково почесалось узкой мордочкой. Нагнувшись, я подняла фыркающего енотика на колени. Он выглядел заспанным, глазки-бусинки сонно щурились, рассматривая меня с любопытством. – О, проснулся гаденыш. Представляешь, приехала домой, а этого нигде нет. Где прятался? Фиг знает. – Я улыбнулась. Как можно злиться на такого милого полосатого пушистика? – Как на личном-то? – вдруг спросила Ванесса. – Как в тумане. Никого не видно, – решила отшутиться я, продолжая возиться с маленьким когтистым зверьком. – Ну да, ну да. Ты же всех отшиваешь. Какие тут парни, да? – она отпила из своего бокала и закинула ноги на соседний стул. Затем прищурилась, глотнула. – Я вот только одного не понимаю, ты что, собралась все время в одиночестве бродить? С матерью до старости что ли будешь жить? – Ваня! Я вообще-то карьеру строить буду! Какие парни? Заработаю и съеду. Сашку еще надо будет учить вообще-то. – Ну да, ну да, – издевательски протянула подруга. – Строительница хренова. Вот только судьба не дремлет. Столкнет тебя носом к носу, никуда не сбежишь. – И прозвучало это как предсказание, отчего я передернула плечами и усмехнулась. Улеглись мы только к утру. Однако время, проведенное с подругой, успокоило нервы и вернуло благодушие и привычное воодушевление. Эта девчонка в своем маленьком рюкзачке привезла перемены, и я не знала, к чему они приведут.

***– Мы подъехали, – Коша положил телефон на приборную панель и вгляделся в темный проем открытой подъездной двери. Рассаженные по сторонам кустики отлично оттеняли короткую тропинку, ведущую к ней. А поставленная под ними скамейка выглядела уютно. Летом. Сейчас же, в ту пору, когда снег покрывает все доступное ему пространство, а зеленое оголяется, это место казалось забытым и одиноким. От мыслей его отвлек толчок в плечо. Это Гриб так привлекал внимание. – Слушай, я тут подумал. Ты же раньше с нами так долго не зависал. Тебе, наверное, сейчас вообще не хочется нас видеть. Ведь мы – это как бы воплощение его, твоего отца. Только, брат, ты должен знать, что мы – твоя семья. Ты можешь попросить помощи, если захочешь. Или если возникнет желание просто напиться, то позвони Талому, он устроит все в лучшем виде. – Байкер поправил съехавшие очки и улыбнулся одной стороной рта. – Я понял, брат, я понял. – Коша потер подбородок, уставившись в темноту за окном. Из головы не лезли слова Гриба. Да, ему нужна была семья. Да, он хотел сблизиться с этими ребятами и почувствовать себя среди них своим. Но что, если он не свой? Что, если он вырос в доме с белыми стенами, картинами голых женщин на стенах, со статуями и канделябрами, со свечами на столах и салфетками на коленях? Разве он сможет отказаться от того себя? Эти два мира и раньше удавалось совмещать с трудом. А сейчас и подавно. Один должен остаться в стороне. Но какой? От размышлений отвлекла открывшаяся задняя дверь. Севший на сиденье парень скинул налипший на куртку снег и поздоровался со всеми. – Спасибо, брат, что приехал. – Тапок протянул руку и сжал его плечо.

В машине было тихо. Гриб то и дело кидал взгляды в сторону друга. Но тот не реагировал, забывшись в своих мыслях. К Катюхе в такую рань решили не заезжать. Не хотелось будить девчонку. Да и Тапок выглядел не так плохо и мог потерпеть. Когда три машины подъехали к клубу, занимался рассвет. Яркое солнце ослепило Кошу, отражаясь от сугробов налетевшего за ночь снега. Он сощурился, поднял руку козырьком и прошел внутрь темного здания. В темноте все пороки оставались тайной.

– Совет! – Это Талый ввалился в двери и остался стоять в проходе. Девчонку он, кстати, все так и продолжал таскать с собой. Хотя она и стояла на ногах кое как, но выглядела бодро. – Милая, сгоняй за выпивкой. Можешь даже остаться и перекинуться парой слов с барменом. Я сам тебя найду. – Она уходила неохотно, но все же не сопротивлялась, сама понимая, что за услышанное может быть наказана. – Итак, девочки, – Талый прошелся пьяной походкой к столу и уселся на ближайший свободный стул. – Пора обсудить дела.

– Я поехал к нему домой. Вышел из такси, зашел в подъезд, а дальше темнота, потом помню только, как девчонка меня нашла и к себе домой увела.

– Удачно ты попал! Еще и с девчонкой познакомился. Симпатичная хоть? – Талый закурил, не обращая внимания на взгляды собравшихся полукругом байкеров. Коша стоял неподалеку. Руки скрещены на груди, взгляд серьезный, брови нахмурены.

– Зачем ему на тебя нападать? Надо же понимать, что мы не дураки и догадаемся, кто это сделал! – Шарапов обошел комнату, – что-то не сходится. А девчонку ты видел уже раньше?

– Ее не трогай. Я ручаюсь. Ее семья не причастна к этому. – Тапок даже напрягся весь, говоря.

– Три ха-ха, так ты что, нашел там себе новую подружку? – Талый оперся локтями о стол и придвинулся к другу ближе.

– Лучше замолкни, Талый, иначе я за себя не ручаюсь!

– Остыньте, остыньте, петушки. – Гриб встал между ними, загораживая напрягшихся парней друг от друга. – Сейчас не время для разборок. Надо понять, как действовать дальше. Сомова мы уже припугнули. Вряд ли он сунется снова.

– Что вы сделали?

– А, так ты же не знаешь. Мы устроили им очешуенную трепку. Когда уезжали, ни один даже подняться со снега не мог! – Талый снова вернулся в привычное расположение духа и в деталях описал «подвиг» волков. Каждый считал должным добавить пару тройку деталей. В итоге рассказ обрел огромную кучу подробностей, половина из которой и правдой-то можно было назвать лишь с натяжкой. Но, главным было то, что все остались довольны. И теперь дружно хлопали друг друга по плечам или спине, выражая уважение.

– Ладно, расходимся. Тапок, ты гони в больницу! Подлатайся! Будем ждать дальнейшей реакции. Но пока никаких контактов с людьми Сомова. Ведем себя аккуратно. Надо понять, что замышляет этот гавнюк. – Коша хлопнул по столу открытой ладонью и покинул помещение бара. Остальные потянулись следом.

Новый день принес запах мороза. Тонкий слой снега покрыл вывеску. И здание стало похоже на притаившегося лесного зверя в засаде. Отличная маскировка под окружающую местность. Коша хмыкнул своим мыслям и покачал головой. Недосып сказывался на его фантазии. Внезапно по салону автомобиля разлилась трель мобильного телефона. Мама. Скрипнув зубами, он все же ответил.

– Дорогой! Скоро новогодние праздники, и я бы хотела устроить маленькое торжество в честь них и отца… В нашем с отцом доме. Пригласи своих бродяг, пускай привезут жен и подружек. Это будем семейный ужин без всяких излишеств. Они даже могут не надевать смокингов! – И она расхохоталась, словно сморозила несусветную глупость.

– Хорошо, мам. Думаю, это хорошая идея, – он почесал сморщившийся от досады лоб и коротко зевнул. Мать что-то еще говорила, однако, убрав телефон от уха, он переместил руку на руль, чтобы завернуть машину в свой двор. Припарковавшись, Шарапов попрощался с родительницей и заверил ее, что они обязательно будут. Возможно, эти два мира сами выберут, кто ему больше подходит…***Я проснулась первая. Оглядела сонную себя в зеркале ванной комнаты, причесала растрепанные волосы и, заварив самую большую чашку чая, уселась на подоконнике, наблюдать за медленно падающими снежинками. Они сыпались, будто через огромное небесное сито, покрывали дома и верхушки деревьев, укутывая их, обнимая.

– Уже не спишь. – Констатировала зевающая подруга. Она зашла в комнату и тут же включила кофеварку, наполнила миску для маленького мохнатого оболтуса и ушла в душ. Вернувшись, осмотрела меня придирчивым взглядом и нахмурилась.

– Тебе нужно встряхнуться.

– Что? – я отвлеклась от своих мыслей.

– Говорю, тебе надо отвлечься и отдохнуть. – Я только махнула на ее заявление рукой.

– Да что ты машешь! Я тебе дело говорю! Сейчас позвоню Катюхе, и мы вместе с ней что-нибудь придумаем! – Она, довольная своей идеей, тут же умчалась в комнату за телефоном. А я лишь покачала головой и дотронулась кончиками пальцев до стекла, прочертила тонкую линию по нему, следя за растворяющейся в воде снежинкой, что катилась маленькой каплей на раму с внешней стороны.

– Все, собирайся! Едем по магазинам!

– По каким еще магазинам? Ты что, с ума сошла? Но ведь у меня даже денег с собой нет! – Я нервно дернула ногой, стараясь скрыть свое смущение.

– Не дергайся! Мы просто померим, ничего покупать не будем! Зуб даю, – и она щелкнула кончиком ногтя по переднему зубу. Прям как в детстве. Я улыбнулась.

– Все, все! Не строй мне тут глазки! Бегом в комнату! Жду тебя в машине. – И допив свое кофе, девушка направилась на выход. Я собралась быстро, одолжила узкие брюки у Ваньки и блузку черного цвета, вспомнив, что хозяйка квартиры надела примерно то же самое. И, хлопнув дверью, поспешила вон из подъезда.

– А ты быстро. – Она как раз докурила сигарету и выкинула ее на улицу из окна. – Кстати, эти брюки идут тебе больше, можешь оставить их себе. А я заберу тот плащик. Идет?

– Идет. – Я тяжело вздохнула. Подруга уже давно его приглядела в моем гардеробе. Это кожаное недоразумение осталось у меня от бывшего парня, в юности обожавшего Матрицу и Ривза. Он, конечно, повзрослел, а вот плащ его так и остался висеть в моем шкафу, как напоминание о былом.

Приехали мы довольно быстро, ловко проскочив все пробки и оказавшись в центре города. Припарковав машину, направились в самый большой торговый центр. Тут и там виднелись очереди, толпы народу безастоновочно заходили в него. Интересно, они специально ждали выходного, чтобы оказаться здесь всем вместе?

– Привет! – к нам с противоположного конца парковки уже неслась тонкая невысокая девушка с недлинными вьющимися волосами, похожими на одуванчик. Катя, а это была именно она, оделась в нашем стиле – джинсы и спортивная толстовка с завязками, торчащими из под расстегнутой зимней куртки.

– Привет, дорогая! – девчонки весело обнялись. – Сколько лет, сколько зим! Как Америка? Цветет и пахнет?

– Ага, стареет и тухнет! – Девчонки весело засмеялись.

– А ты совсем не изменилась, русская девчонка! – И тут Катя перевела глаза на меня. Теплый карий взгляд прошелся по фигуре и остановился на лице. Девушка улыбнулась и протянула руку.

– Катя.

– Марина. – Я пожала ее ладонь своей.

– Вот и познакомились, девчонки. А теперь идем веселиться! – Ванька даже подпрыгнула от нетерпения и поспешила внутрь модного великана.

На все про все мы потратили целых четыре часа! И только когда ноги стали подкашиваться, а в руки перестали помещаться пакеты, наконец, успокоились, приземлились в маленькой кафешке и заказали мороженое. Лица у всех были счастливые, а руки приятно подрагивали. Все-таки деньги всегда приятнее тратить, чем зарабатывать.

– Итак. Марин, чем ты все-таки занимаешься? – Катя положила ложку с восхитительным мороженым в рот и довольно зажмурилась.

– Я учусь в университете на журналиста.

– Правда? Интересная профессия. И опасная. Не находишь? – ее внимательный взгляд снова прошелся по мне, изучая. И этот самый взгляд напомнил мне другой, забытый, мужской… Я передернула плечами от волнительных ощущений.

– Сейчас все опасно. И если бояться, то можно просто сидеть дома, боясь появляться на улице. Хотя… и это не может быть стопроцентным гарантом безопасности. Ведь риск может исходить и от соседей. Вдруг они неудачно поменяют газовую колонку, и весь дом взлетит? – Я подняла глаза, перехватывая ее взгляд. Девушка улыбнулась и, ткнув в меня ложкой, обратилась к Ванессе.

– А она умная девчонка. Почему ты нас раньше не познакомила? – Ваня лишь пожала плечами и усмехнулась:

– Как-то не до того было.

– Не до того! Не до того – это дураку Костику подумать о своей жизни и о себе!

– Что он опять натворил? – подруга явно знала, о ком говорит эта девушка. А вот я это имя слышала впервые.

– После смерти отца он совсем замкнулся. Ест, если напомнишь. Спит, если не может удержаться в вертикальном положении. Я думала, с волками сойдется, перебесится. Ан нет, он теперь еще и злится.

– На тебя что ли? – Ванька поправила очки и перекинула светлые волосы на плечо. Катька же откинулась на стул и прикрыла глаза руками.

– На меня. А я, знаете, смотрю на него, и сердце екает, хочется прижать эту дурную голову к себе и пожалеть.

– Так, почему бы тебе так и не сделать? – влезла неожиданно для всех я.

– А потому что мужика жалеть нельзя! Они этого не любят.

– Да, Вань, мне стоит только руку к нему протянуть, он тут же отстраняется, как от прокаженной. Я на днях ездила к нему…

– Катя! – вдруг разозлилась Ванесса.

– А что? Я же только проверить. Так он без трусов вышел. И спокойный такой! Он во мне женщину совсем не видит! – Я заметила обиду в ее глазах. Такую простую женскую обиду.

– Ты не можешь ему помочь, если он сам этого не захочет… Сколько уже можно за ним бегать? Катька! – Отповедь подруги прервал зазвонивший телефон.

– Это он. – Катя подняла грустные глаза на нас и зажмурилась, выдохнула и как ни в чем не бывало ответила.

– Алло.

Они говорили недолго. А когда разговор закончился, девушка уронила голову на руки и тяжело вздохнула.

– Ему нужна помощь. Я поеду. – И тут же начала собираться.

Однако Ванесса тоже подхватилась и потянула за собой меня.

– Одна ты никуда не поедешь! Мы с тобой! Будем оказывать психологическую поддержку! И контролировать, конечно, чтобы ты ничего не натворила. – Катюха даже ожила, обвела нас радостным взглядом и обняла, притягивая обеих к своей груди.

– Спасибо. Спасибо. Спасибо! Такой замечательной компанией мы и вышли из огромного торгового центра, оставившего нас без денег, зато подарившего маленький кусочек обычного женского счастья.

После десяти минут дороги выбрались из машины и компанией направились в сторону его дома. И отчего только мои ладони так вспотели?

8

Как только дверь открылась, мы, кажется, все вместе ахнули, а я от смущения вообще была готова провалиться под землю и от того прикрыла стыдливо глаза ладошкой.

– Катюха, надо предупреждать, если надумываешь привести своих подружек для подмоги. Я бы хоть приготовился. – Шутит он и, к счастью, скрывается в недрах квартиры.

– Ух, какой горячий! И зад у него то, что доктор прописал, – комментирует Ванька. Я лишь толкаю ее в бок и поднимаю глаза, оглядываясь. Мы вешаем одежду, как гирлянду, по стульям и столам, что стоят в прихожей.

К сожалению, ничего похожего на вешалку здесь нет. Лишь столик для хранения ключей, где они и расположились, и обувная полка, на которой и под которой в ряд выстроены около двадцати пар различных кроссовок и классических туфлей.

Конечно, я знаю, что мужчины – тоже люди. Но чтобы у них были такие коллекции обуви? Это насколько же мужчины – тоже женщины? Пройдясь до гостиной, рассмотрела не заправленный диван со сбившейся где-то в ногах простыней. Наверное, он плохо спит ночами. К сожалению, здесь не было никаких картин, фотографий и прочих способствующих уюту вещей. Но благодаря незначительный мелочам, вроде включенного телевизора, чашки с кофе на стеклянном столе, того же дивана, я чувствовала здесь жильца, его присутствие.

– Девчонки, будете кофе? – кричала Катя из следующей комнаты. Это оказалась кухня. Она, как и прошлое помещение была выполнена в серо-стальных оттенках. Такое ощущение, что при ремонте у человека была очень-очень серая полоса в жизни. – Я буду. – Подала голос, усаживаясь за барную стойку. Рядом села возбужденная чем-то Ванька и стрельнула в подругу глазками. А затем появился он. Не знаю как, но я почувствовала его появление в комнате, как если бы сама следовала за ним по пятам. К счастью, он оделся. И это первое, что понимает мой мозг. Второе – это же тот парень из клуба! Стриптизер! И картинка скложилась. Стало понятным его сонное состояние, отсутствие одежды и лишней мебели. Наверняка, эта профессия не такая прибыльная, как ему хотелось бы. Желание общаться с этим человеком тут же пропало. Меня всю передернуло даже от его взгляда, поэтому я уткнулась в кружку, принимаясь придумывать повод, чтобы отсюда сбежать.

– Так зачем звал-то? – решила выяснить Катюха. – Тут у Тапка проблемка. Его бы посмотреть. – Кличка резанула слух. Так называл себя парень, что жил около недели в моем доме. Как они связаны? Неужели… – Куда он опять вляпался? – Сам расскажет. – Ясно. И где он сейчас? – ее недовольством было пропитано каждое слово. Однако стрпитизер даже бровью не повел. Я отметила это, когда подняла на него взгляд. Парень стоял возле тумбочки, прямо напротив барной стойки, и рассматривал что-то в телефоне. – У Таньки. – Кто бы сомневался. – Ты чего сегодня без настроения? – он поднял голову, отвлекаясь. Я снова поежилась. Было ощущение, что мы здесь лишние. Им бы уединения. Я снова толкнула Ваньку в бок. И шепнула ей на ухо. – Пошли. – Но та лишь отмахнулась от меня, продолжая пить кофе. – В настроении. Просто у нас с девочками были планы. А твой Тапок все испортил. – Ну так давайте смотаемся в клуб. Мне туда нужно по делам, а вы бы как раз отдохнули. Выпивка там, развлечения – все за счет заведения. – Мне казалось, в этот момент у него должна была быть улыбка искусителя. Но нет, его лицо оставалось все тем же спокойным и заинтересованным чем-то в телефоне. Интересно, откуда такие заявки? Как он собирается устроить «все за счет заведения»? – О, Катюха, отличная идея! Погнали? – Тут же влезла Ванесса. Я лишь фыркнула, чем, конечно же, привлекла внимание обеих девчонок. – Видишь, Марина совсем не против, – Ванька ущипнула меня за руку, привлекая к себе внимание, и подмигнула. Господи, и что задумала эта девчонка?

Мы ехали с Ванькой в одной машине, следуя за черным Range Rover. – Сколько вы знакомы с Катей? – вдруг спросила я. Ванька поморщилась от яркого солнца, что выхватило ее из темноты салона. – Два года или около того. – А почему ты никогда не знакомила нас? Я думаю, она хороший человек. – Я сняла с панели солнечные очки и покрутила их в руках. – Она не такая подруга как ты. – Ванька отвечала странно коротко. – Что ты имеешь ввиду? – я тут же нахмурилась и вернула очки на место, щелкнула по ароматизатору, и салон заполнил приятный аромат дыни. Вдыхая его, хотелось думать о чем-то светлом и теплом, например, о лете. – Мы слишком много знаем друг о друге, поэтому и дружим. – Не поняла… – Ну что тут непонятного, Мариш! Разве никогда не слышала слов: «Держи друга близко, а врага еще ближе?». – Странное чувство от ее слов образовалось где-то внутри. Спрашивать у подруги о чем-либо резко расхотелось. А еще появились мысли о том, что она стала чересчур скрытной со мной. И, вспоминая факты о ней, я понимала, что в целом ничего личного она мне никогда не рассказывала. – А ты вообще кому-нибудь доверяешь, Вань? – Не-а. Хотя Енотик иногда видит то, что не видит никто. – Это что же? Ванька смерила меня насмешливым взглядом. – Слезы, глупышка. – От ее снисходительного тона тут же захотелось покинуть салон машины. А еще лучше вообще разорвать всякие связи с этой холодной, замкнутой в себе девушкой. Однако, разбираясь в ее словах больше, я понимала, что никогда так не поступлю. – Дружба – это всегда заряженный пистолет. И ты не знаешь, когда он выстрелит. Так стоит ли тогда его заряжать? – на этих словах мы и остановились возле огромного клуба с высокими ступенями и цветными вывесками на дверях. Его название светилось различными огоньками, порой, мигая, как рождественская елка. А ведь скоро Новый год… – Пошлите. – И Катин друг уверенным шагом направился внутрь. Мы последовали за ним. – Фешенебельное местечко! – проговорила Ванька и потянула меня в сторону расставленных по углам столиков. Мы заняли один из них. Катька тут же отлучилась со своим стрептизером, а мы с Ванькой заказали себе какие-то коктейли. В выборе я не участвовала, этим, как и всегда, занялась подруга. – Ну что, за встречу? – вдруг проказливо улыбнулась девушка, сверкая озорными глазками из-под тонких стекол очков. – Разве вчера мы ее недостаточно отпраздновали? – расслабляясь, спросила я, но все же подняла бокал, повторяя действия Ванессы. – Не-а, удовольствие надо растянуть! – мы чокнулись и рассмеялись. Постепенно напряжение уходило. Возможно, решающую роль в этом сыграл играющий в крови алкоголь. Или же расслабляющая обстановка клуба, но постепенно мы оказались на танцполе, в самой гуще людей.