Текст книги "Коша. История одной дороги (СИ)"

Автор книги: Катриша Клин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Не знаю. А что хочешь ты? Я могу приготовить что-нибудь.

– Оу, я доверяю тебе, приготовь то, что сама захочешь. Если мне не понравится, я съем тебя. – Пригрозил он и щелкнул зубами у меня перед носом. На что я, конечно же, рассмеялась и стукнула его по плечу. Несильно. Но он нахмурился и сделал вид, что ему чрезвычайно больно.

– Эй, ты пробила мне плечо. Как я теперь буду обнимать тебя? Неужели тебе совсем меня не жалко?

Я улыбнулась и сделала первое, что пришло в голову – наклонилась и поцеловала в то место, что ударила, а затем выше и выше, и вот уже наши губы соприкоснулись, посылая по телу электрические заряды, заставляя голову кружиться, а бедное-бедное сердце пускаться галопом, как самая дорогая лошадь на выставке.

– Я без ума от тебя, Ласточка. – Прошептал Костя мне в губы. Он улыбался. А мне хотелось плакать, потому что его глаза выражали ЭТО чувство. Они не врали. Ни на грамм.

– Я… – но он не дал мне сказать ни слова, просто целуя. И откуда у всех такая привычка перебивать меня? Когда я это пропустила? Но сейчас выяснять подобное было лишним. Мне казалось, что он и сам знает о моих чувствах. К чему лишние слова?

– Почему тебя все еще не увели в рабство? Это просто восхитительно! Я никогда не пробовал подобной вкуснотищи, – прожевав блинчик, восхищался Костя. А я млела. – Это самые изумительные блинчики, что я пробовал. Такие ни в одном кафе не подают.

Я перевернула следующий блин, стараясь не отвлекаться. Упустишь – пригорит.

– Разве твоя мама в детстве не готовила что-то подобное? – удивилась и перевела взгляд на него. Окруженный тарелками со сметаной и блинами, с кружкой в руках, мужчина выглядел так по-домашнему мило. А принимая во внимание, что я сейчас была одета в одну из его футболок… Все казалось нереальным.

– Моя мама? – усмехнулся Костя, не замечая моего взгляда. – Она никогда не подходила к плите. Постоянно занималась чем-нибудь, помогала отцу с бизнесом или участвовала в каких-нибудь мероприятиях. Она не ценила этого домашнего уюта. Мне казалось, что она даже ложилась с прической и накрашенная, чтобы не дай Бог, никто не увидел ее настоящее лицо. – Он пожал плечами, будто это было само собой разумеющееся.

– Серьезно? А у нас с сестрой на утро всегда было что-нибудь приготовлено. Мама еще и обед в школу успевала сложить, чтобы мы не сидели на уроках голодные. Она электровеник. – Вспомнила я Сашкины слова.

– Наверное, поэтому я и не желаю возвращаться в родительский дом. Там нет ничего, что бы навевало на хорошие воспоминания.

– Мне грустно это слышать. – Пробормотала я, выключая плитку и выкладывая последние блины на тарелку.

– Нечего грустить, Ласточка. Я сбежал оттуда, как только смог. И не возвращался вплоть до… – он глотнул чай и закашлялся. Но быстро пришел в себя. – Вплоть до смерти отца.

– Я сожалею, что тебе пришлось пережить это. Сложно терять близких людей. – Я нахмурилась, опираясь локтями на край стола.

Костя отложил вилку и ножик и приблизился ко мне, огибая стол, заставляя повернуться к нему с вопросом в глазах. Но спрашивать ничего не пришлось. Ведь сильные руки уже были на моей талии, а теплые карие глаза с желтыми крапинками всматривались в лицо.

– Я не хочу, чтобы ты грустила. Тем более из-за моих ран. Все проходит. И у меня прошло.

– Серьезно? Но нельзя всего за пару месяцев оправиться от смерти родного отца. – Я провела кончиками пальцев по его гладкой щеке. В мыслях тут же пронесся момент, когда я зашла в ванную, а там он корчил странные рожицы в зеркало, стараясь пробрить сложные места на лице.

– Я… – он попытался оправдаться, но замолчал, качая головой. – Я мужчина, Ласточка. И даже если внутри меня разразится вулкан, ты не должна волноваться. Это я забочусь о тебе. Хорошо? – он коснулся моего лица, убирая от него беспокойные пряди волос, выпавшие из спешно сделанного пучка.

– Что за глупости, Костя? Я хочу волноваться о тебе, я хочу помогать тебе с решением проблем. Все что важно для тебя – важно и для меня. И как бы ты не хотел храбриться, я знаю, что в глубине души тебе все еще больно. И это нормально. Терять близких тяжело. Просто попытайся открыться мне, и возможно, мы разделим эту боль на двоих.

– Ты уверена? Ты же знаешь, что за этими словами последует ответственность? – спрашивал он серьезно, но в глазах блестели смешинки.

– Какая еще ответственность? – удивилась я, приподнимая брови и обнимая Костю за шею.

– Как какая, Ласточка? А как же "жили они долго и счастливо"? Неужели ты думаешь, что после таких слов я когда-нибудь смогу тебя отпустить?

Он выглядел и правда решительно. У меня даже на миг замерло сердце. Но через пару секунд я выдохнула и улыбнулась, принимая его игру.

– Но ты же понимаешь, что не все сказки заканчиваются таким образом? Иногда волки съедают глупых красных шапочек.

– Оу, как не культурно! Ты сравнила меня с собакой! Это пик невежливости, Ласточка. Неужели тебе совсем не стыдно за эту параллель? И вообще-то, та сказка тоже закончилась хорошо, волка наказали, а бабушка и девочка спаслись. – Сострил он.

– Это верно. Но в реальном мире волки не глотают детей целиком. А значит, исход один.

– Фу, какой пессимистичный настрой. Это все из-за ужина с твоей мамой? – ловко перевел он тему.

– Причем тут ужин с моей мамой? Мы же говорили о сказках.

– Не волнуйся, милая, я обязательно ей понравлюсь. Вот увидишь.

– Такое ощущение, будто ты успокаиваешь не меня, а себя.

– Я успокаиваю нас обоих. И почему ты это не ценишь?

Я поцеловала его. Снова. В который уже раз? Это был еще один незабываемый момент в нашей истории. Ведь в комнате были только счастье и мы.

Как странно, что меня совершенно не беспокоило ни то, что я нахожусь в его квартире, ни то, что хожу в его футболке, ни то, что мы провели эту ночь в его кровати. Не было ни беспокойства, ни напряжения. Все было так, как должно было быть – любопытные взгляды, легкие прикосновения, поцелуи и тонна нежности и уюта, витающие в воздухе.

Но почему? Это была любовь? Скорее всего…потому что я совершенно не хотела покидать его, не хотела исчезать из его жизни, как какое-то видение – раз и не было. Нет, я хотела задержаться рядом с ним подольше, заползти в его сердце и остаться там в шалаше, который он построил бы только ради меня.

Так мы провели целый день – смотрели телевизор, бесились, играя в догонялки по квартире, и просто валялись в обнимку, разговаривая обо всем. Я узнала парочку забавных историй из его детства, а также о том, что будучи ребенком Костя хотел быть врачом и лечить людей. Но по иронии судьбы стал местным хулиганом и пугал дворовых детей. Его боялись пацаны, потому что он занимался тайским боксом и часто выступал на соревнованиях. А вот девчонки, наоборот, искали его номер телефона или поджидали у подъезда.

Костя делился историями из своей жизни легко, не зацикливаясь на мелочах и не кичась своими заслугами в спорте или на девичьем поприще. Зато с жаром рассказывал о том, как будучи уже взрослым, купил сам себе квартиру и в первый же день после переезда нашел на лестничной клетке маленького продрогшего рыжего котенка. Забрал. Накормил. Оставил себе.

– Ну что, мы готовы? – в последний раз я посмотрелась в зеркало и пригладила топорщившиеся волосы. Выстиранная, высушенная и поглаженная рубашка легко обхватила плечи. Ее нежно голубой цвет приятно бликовал с серыми глазами. А блестящие от помады губы придавали еще большей яркости моей внешности. Казалось, я иду не на знакомство своего парня со своими родителями, а на свидание с ними.

От того, как просто назвала Костю своим в мыслях, я ощутимо вздрогнула. Вот это да! Уже привыкаю к крепкому плечу рядом. Неужели такое возможно?

– Ты чего там замерла? Твоя мама вроде сказала не опаздывать. Я бы не хотел злить ее еще до того, как она узнает, где мы познакомились. – Пошутил он и взъерошил волосы.

По случаю Костя надел черную рубашку, пару пуговиц которой сейчас были небрежно расстегнуты, темные брюки и матово-черные туфли. Выглядел он, надо признать, потрясающе, даже без излюбленных кроссовок. Хотя и без них он чувствовал себя вполне комфортно. Кажется, Косте вообще все было нипочем.

– Кстати об этом… – начала я, закусывая губу. – Не могли бы мы придумать какое-нибудь другое знакомство. Я бы не хотела рассказывать матери о том, что мы встретились впервые в туалете ночного клуба, и я приняла тебя за стриптизера. Это совсем не романтично, на мой взгляд.

Коша поднял загадочный взгляд и улыбнулся уголками губ.

– И чего же ты хочешь? Мы и правда должны договориться об этом заранее, чтобы не возникло вопросов.

– Я думаю, мы должны сказать, что ты… – я задумалась, о какой из следующих встреч можно было упомянуть. Когда мы встретили Шарапова полуголым в его квартире или же когда он разбирался с Женей в своем клубе? Нет, нет и нет. Это все плохой повод. – Единственное нормальное, что мне вспоминается – это наша встречи после моей ссоры с сестрой. Ты не против, если мы скажем, что наше знакомство состоялось именно в тот момент?

Костя помолчал, а затем рассмеялся и пожал плечами.

– Как скажешь. Если быть сбитой для тебя романтичнее, то давай скажем так.

Я тоже улыбнулась. Звучало это глупо, конечно. Но хотя бы не вызывало дополнительных неудобных вопросов.

– Ну все, значит, решили. – Я взяла себя в руки и покинула квартиру вслед за ее хозяином. Мы ехали на ужин к моей маме и сестре. Неужели мы правда делали это? Так быстро? Почему все случается так быстро? Я еще не свыклась со своей новой ролью… Совершенно…

Вздохнув, сосчитала до десяти и выдохнула. Не помогло. Волнение совершенно не улеглось, лишь голова предательски закружилась. И кто тот человек, что придумал этот способ? Не помогает же! Но по-настоящему разозлиться на неизвестного психолога я не успела. Руки коснулись теплые пальцы, которые проворно переплелись с моими, согревая ладонь и пуская в галоп сонные мурашки по коже до самого плеча. Тут же все тело затрепетало, и мысли очистились. Как можно думать о каких-то глупостях, когда рядом такой мужчина?

Я повернула голову и словила свою порцию улыбки.

– Все будет хорошо. Мы справимся, – проговорил он и припарковал автомобиль возле моего подъезда. Время пришло. Пора становиться совершенно взрослой. И знакомство – это первый шаг. Впереди еще, конечно, море шагов, но этот я запомню навсегда. Я в это верю.

В родной квартире уютно пахло булочками с корицей и шоколадом. На ум тут же пришло, что мама решила побаловать нас моей любимой выпечкой. Об этом я и поспешили спросить младшую сестру, встречающую нас в коридоре.

– Да, она сегодня с самого утра на кухне занимается готовкой, – подтвердила Сашка мои опасения. Вид у нее при этом был донельзя довольный. Конечно, не ей же придется справляться с маминым волнением. Не ей придется отстаивать свой выбор перед суровой в таких вопросах родительницей.

– Ты готов? – пробормотала, поднимая на мужчину глаза. Тот лишь кивнул и сжал мою ладонь.

– Все будет хорошо. – Мы вошли в теплую кухню.

– О, а вы уже пришли! Ну проходите, проходите! Дайте-ка я на вас посмотрю. Хорошо выглядите, очень даже! – одобрила мама, сверкая глазами. Сегодня она надела длинное платье в пол и убрала волосы в сложную прическу. Ее глаза были красиво подчеркнуты черным карандашом, а губы приятно алели помадой. Неужели она тоже решила произвести впечатление? Я недоуменно покачала головой и села за стол, подтягивая за собой и Костю.

– Мам, познакомься, это Костя. Он… – но мне не дали закончить планируемую всю дорогу речь. Шарапов снова все взял в свои руки.

– Меня зовут Шарапов Константин, и я будущий муж вашей дочери, как и говорил вам по телефону. – Он улыбнулся и, наконец, присел.

– А я Любовь Юрьевна, мать вашей будущей жены, – подыграла мама, еще больше смущая меня. Неужели они найдут общий язык? Неужели все получится? Они уже шутят, конечно, получится!

Мы ждали, пока мама расставит посуду на столе, пока усядется напротив, и прибежит Сашка. А затем в кухне снова стало тихо, лишь холодильник внезапно включился, распространяя по комнате дребезжащий звук. Я прочистила горло, желая как-то исправить неловкость. Но мама опередила меня.

– Чем вы занимаетесь, Костя?

– Ну, я бизнесмен. – Уверенно ответил он, отрезая кусочек пирога.

– Оу, как интересно, – оживилась мама, помогая ему с этим. – И что же это за бизнес?

– Мой отец занимался строительством, он создал эту компанию с нуля. А так как я являюсь его потомком, то она перешла ко мне.

– Ваш отец был упорным человеком. Очень сочувствую вашей утрате.

– Спасибо.

– А у вас есть хобби? – продолжила допрос мама, не забывая подкармливать гостя. И хотя его тарелка итак была полна еды, она продолжала ее наполнять.

– Я байкер, но не думаю, что это можно назвать хобби. Это образ жизни.

Лицо мамы вытянулось, а рука зависла на полпути ото рта.

– Что? – переспросила она. – Байкер? А с виду вроде такой хороший мужчины. И что, употребляете? – уже с некоторой опаской.

– Не употребляю. И никогда не пробовал. Это не в моих правилах, знаете ли.

Я гордилась Костей. Он держался уверенно и даже никак не отреагировал на откровенное материнское недовольство. Будь я на его месте, не знаю, что бы сделала. Наверное, плюнула на все и вышла вон.

– Мама, Костя очень хороший человек, у него в квартире живет потрясающий кот. Ты бы только его видела. С характером. Но меня принял как свою. – Поспешила исправить ситуацию. Но мой порыв был встречен прохладно. Мама продолжала с недоверием коситься на Костю. А Коша, тем временем, попробовал все и, как идеальный гость, похвалил мамину стряпню. К сожалению, его примерное поведение не смогло вернуть ее расположения, и проводив его вечером, она поспешила вправить мне мозги.

На самом деле, это было грубо. Но если в двух словах, то: «Не подходит». Я с этим соглашаться не спешила и попробовала ее переубедить, но, надо понимать, ее это не устроило, и в итоге мы поругались.

– Не бери в голову, Мариш. Она поймет, что он крутой. Вот увидишь. – Успокаивала Сашка мою рыдающую персону, обнимая и поглаживая по голове. А я растирала слезы по лицу и не могла остановиться.

– Ну почему? Почему? – бормотала себе под нос.

– Эй, вот увидишь, она успокоится и поймет, что была не права. Ну чего ты ноешь? Успокойся, иначе я тоже сейчас расплачусь. – Уговаривала сестра. Однако ее нежные касания не помогали успокоить рвущееся наружу сердце.

Уснули мы около двух часов ночи, эмоционально выжатые и несчастные.

22

Костя вышел из дома и бодрым шагом направился к своему автомобилю. На улице было не холодно, даже птицы немного оживились и уже чирикали у кормушки. Оказавшись в салоне, он закурил, наблюдая за тем, как сигаретный дым смешивается с холодным воздухом и исчезает на фоне белого снега. Шарапов думал. Жизнь и раньше подкидывала ему задачки, одна ситуация с Сомовым чего стоит. Но раньше она никогда не задевала его так сильно, как неодобрение Маришиной матери. Да, он верил, что понравится ей. Почему? Да просто потому, что так должно быть. Ведь это не соревнование «Кто лучший жених», а выбор сердца, настоящие чувства. Неужели ее мать не заметила его отношения к дочери?

Коша не был зол, совсем нет, он был удивлен и как никогда понимал Тапка, жаждущего одобрения Танькиного отца. Важно понравиться той, благодаря кому ты чувствуешь этот жар в груди. Важно понравиться той, что настолько ошиблась в нем. Коша почувствовал небывалое желание доказать, что он чего-то стоит, что не просто раскатывает по городу на байке и не зря считает себя хорошим человеком.

Вырулив со двора, он вдруг будто споткнулся и нажал на тормоза. Снова прокрутил не дающую покоя мысль. «Угодить Танькиному отцу» – так он подумал, когда вспомнил Тапка. А что, если поговорить с ним? Не зря ведь его избили. И Костя, верил, что парень знает, почему попал в немилость к шефу города. А еще Коше почему-то казалось, что все происходящее вдруг связалось в одну тонкую нить. Дернешь – и получишь все свои ответы.

– Да, он прикатил ко мне, сказал, что просит об услуге.

Они сидели в машине Коши. Он заехал за другом на работу, желая побыстрее разобраться с творившимся в голове хаосом и упорядочить все мысли перед разговором с Талым. Шарапов надеялся получить подтверждения словам Сомова. И Тапок мог ему их дать.

– Что за услуга? – поинтересовался Костя, наблюдая за женщиной, что пыталась пройти по скользкому асфальту недалеко от них.

– Я должен был оценить работу некоторых фирм как юриста. Я выделил парочку особо хороших компаний, к их бюджетам не подкопаешься. Одной из них была компания Шефа. Шарапову я об этом сразу доложил, но тот не придал значения. И я успокоился. А потому Танька передала, что ее отец снова хочет меня видеть.

– И что на этот раз он требовал?

– Требовал найти лазейки, по которым предоставленные им компании можно было бы заполучить. Я и не предполагал, что это за проекты, просто работал, искал документы. Имен мне не говорили, но бумаг надавали очень много. И только когда я все разыскал, они меня отпустили, но ненадолго. Через пару дней до меня дошло, что это были за проекты, и что за люди за ними стоят. Но было уже поздно. И я пошел к Шарапову. Он выслушал меня, сказал, что сам поедет к главарю и все исправит.

– И? – Коша задержал дыхание, предполагая, что скажет его друг дальше.

– А что дальше, Кость? – Тапок вздохнул и потер лоб, – дальше была авария. Меня тоже попытались выцепить, избили и бросили умирать. Я кое-как до ближайшего подъезда добрался, там меня Мариша и нашла. Если бы не она, вряд ли бы я ту ночь пережил.

– А почему сказал, что это люди Сомова были?

– Так они сами сказали, я поверил. Только потом смог сложить все. А тогда я и правда не предполагал, что это все может быть связано.

Костя вздохнул, прошелся рукой по колючему подбородку и прикрыл глаза.

– А насчет Талого ничего не знаешь? Он при тебе к Танькиному бате не приходил? – наконец, выдал он.

– Да нет вроде. Не видел. А что, думаешь, это он крыса?

– Пока не знаю, но есть информация, что он сделал кое-что, что ему придется объяснить.

– Ну ты это, звони тогда, как решишь воспитательную лекцию нашему красавчику провести, я подъеду, подержу. Уж больно дохрена проблем из-за его ошибки навалилось.

– Окей. – Улыбнулся Коша, пожал руку другу и поспешил прочь, оставляя Тапка возле подъезда. У него еще было несколько дел, которые необходимо сделать именно сегодня.

***

Проснулась я разбитая. Болела голова, и ломило кости, как у настоящей бабульки. Однако жаловаться кому-либо я не спешила. Да и кому? Сестренка уже убежала куда-то с подружками. А с матерью просто не хотелось говорить. Я не понимала, откуда у той такая агрессия к Косте и не желала выслушивать очередную порцию нравоучений.

Пролистав в телефоне контакты, нашла знакомый номер и зависла, занеся палец над экраном: звонить или не звонить? Палец так и норовил нажать, однако мозг не давал решиться. Неужели он не позвонил бы, если хотел? Конечно, позвонил. Тогда что его останавливает?

Отбросив мобильник на кровать, завалилась на подушку и потерла виски. Хотелось верить, что с его стороны это всего лишь временное затишье. И что слова матери о наркоманах и некоторых увлечениях среднестатистических байкеров он не воспринял как личное оскорбление. А если и воспринял, то не думает, что я могла бы отказаться от своих чувств к нему только из-за материнского неодобрения.

– Это, определенно, была плохая идея – их знакомить. – Посетовала в трубку подруга. – Однако, все, что ни делается, все к лучшему. Зато теперь ты знаешь цену этим отношениям и его чувствам, кстати, тоже. Ты говоришь, в любви он тебе не признавался?

– Нет.

– Вот видишь. Так тем более от него требовать нечего. Замуж не звал, в любви не признавался. Значит, ты свободная женщина и можешь делать все, что твоей душеньке угодно. – Прощебетала Ванька. – И вообще, давай собирай свои манатки и шуруй ко мне, будем мое повышение отмечать, совсем рассохлась ты там, моя березка.

– Но… – попыталась сопротивляться ее напору я.

– Никаких но. Давай-давай, поднимайся с кровати и шуруй ко мне. Я пока заеду в магазин, мелкому еды куплю и нам каких-нибудь вкусняшек. Мороженое будешь?

– Буду.

– Вот и отлично. Давай, жду. Сейчас еще Катюхе позвоню, она там тоже хандрит уже с неделю или около того. И что бы вы вообще без меня делали? А? Деревяшки мои ссохшиеся. Все, встретимся у меня. Целую.

Девушка положила трубку, а я все еще не могла понять, как так получилось, что подруга уговорила на девичник. Однако отступать было поздно, а значит, необходимо брать ноги в руки и мчаться к ней в уютное гнездышко в веселую девчачью компанию. А ведь завтра уже Новый год… Неужели и в этот раз мое желание не исполнится?

Собрав все необходимое для комфортной ночевки, я накарябала на стикере записку и прилепила ее к холодильнику, предупреждая домашних, что ночевать буду вне дома. И со спокойной душой нырнула в зиму.

Девчонки уже ждали меня в квартире. Дверь мне открыла Катюха. Выглядела она хорошо, хоть и была абсолютно не накрашена и одета в выцветшую длинную футболку, прикрывающую попу и открывающую привлекательный вид на длинные прямые ноги. Я была ниже нее, и поэтому всегда завидовала таким длиннющим ножкам, однако только белой завистью.

– Привет, – неловко поздоровалась. А как же иначе, ведь я встречаюсь с мужчиной, которому эта девушка признавалась в любви. Однако несмотря на это мне бы хотелось видеть ее своей подругой, а не соперницей.

– Привет-привет, снегурочка. Что-то погода совсем разошлась. Не правда ли? – она привалилась к стене плечом и сложила под грудью руки. Вид у нее при этом был как у ворчливой мамочки, которая застукала свою дочь в ненадлежащем виде. И это при том, что со своими кудряшками на голове Катя была больше похожа на ребенка.

– Да, это точно. – Я, наконец, разогнулась и откинула снежные ботинки на полку. Взглянув девушке в глаза, улыбнулась, помялась на месте, не зная, куда себя деть и тяжело вздохнула, как провинившийся ребенок.

– Ладно, пошли, там Ванька уже нагадала мне жениха и пятерых детишек, твоя очередь. И она как ни в чем не бывало направилась в сторону гостиной. Я поспешила за ней. Неловкость между нами удручала, однако мне почему-то верилось, что это ненадолго, что вскоре все само собой рассосется, и мы вернем наше прежнее свободное общение.

– О, привет, березка. Как дела? – Ванька сидела на полу в позе лотоса и мешала в руках колоду карт. На голове у нее была бандана, которая убирала все волосы от лица, а оделась она в длинное до пола домашнее платье темно-серого цвета.

– Да вроде все в порядке.

– Ага, в порядке, вижу я. А вот карты говорят, – она замолчала и уставилась на картонных туза и вальта, что лежали неподалеку друг от друга, – а карты говорят, что суженый твой идиот редкостный и будет вскоре кусать свои локти от того, что упустил такую девушку как ты. Так что, идем на кухню, будем отдыхать. – И девушка подхватилась с пола, убирая карты в нижний ящик тумбочки.

– А где мелкий? – поинтересовалась я.

– А он спит. Он лапку ударил, и теперь отлеживается засранец.

– Ааа, бедняга.

– Ага как же, бедняга он! Он ее поранил, когда со стола мой телефон тырил, за что и поплатился, упав на пол. – Подруга пожала плечами и налила мне чаю. Катюха попросила чего покрепче, и перед ней Ванька поставила красивый бокал с шампанским.

– Ну, рассказывайте. Давно я ваши жалобы не слушала, так что, вперед, наседайте на бедные Ванины ушки. – Девушка забралась на стойку и пригубила шампанское из своего бокала. Подол ее платья красивой волной спадал на пол.

– Начну, пожалуй, я. – Подала голос Катя. Она сидела на стуле, поджав под себя ноги и выглядела крайне растерянной. Из-за этого мне впервые тоже захотелось выпить. Просто чтобы немного расслабиться и перестать волноваться. – У меня есть что сказать вам обеим, на самом деле. Мариша, пожалуйста, не надо смотреть на меня таким загнанным испуганным взглядом. Я не собираюсь вырывать тебе волосы, хотя, заметь, душу бы продала за них, но я не истеричка. Да, я призналась своему другу детства в любви и получила отказ. Но отказ – это не пробка, которую я не могу вытолкнуть, это всего лишь пинок под зад, который придал мне ускорения. Я не стою на месте и с удовольствием начала бы отношения с другим мужчиной, если бы была возможность. Так что, расслабься и наслаждайся временем, проведенным с ним. Он замечательный. Я как никто это знаю. – И она улыбнулась мне по-настоящему доброй улыбкой. И я не смогла не улыбнуться в ответ. В какой-то порыве прилившей к голове нежности даже потянулась вперед и заключила хрупкую, но сильную девушку в свои объятия.

– Спасибо, спасибо. Я и подумать не могла, что будет так сложно. Но все это… Я так счастлива.

– Да-да, девочки, но давайте про мужчин поговорим позже. Сейчас есть дела поважнее, я думаю. Так ведь, Катрина? – я вздрогнула от серьезного тона Ваньки. Но та знала что-то, чего не знаю я. И даже Катя опустила взгляд.

– Да, есть.

– Так ты расскажешь нам про своего маньяка? Полностью. Без всяких приукрашиваний и прочего. Я хочу знать все, что он успел натворить, а также причину, по которой Коша еще не занялся им.

– Я запретила. Пора привыкать справляться со своими проблемами самой. Я уже не маленькая девочка и могу постоять за себя сама. И с этим справлюсь. Наверное… – она снова отпила глоточек из бокала и поставила его на стол, сцепляя пальцы.

– Ну-ну, – не поверила Ванька.

– Все начало пару месяцев назад. Сначала он присылал цветы и писал красивые записки.

– Он? – не удержалась я.

– Да. «Твой самый верный поклонник Е.», – процитировала она. – Дальше – больше. Стали приходить маленькие подарочки, мелкие игрушки, украшения. Но не принимала их. Где это видано, подарки от тайного поклонника, кто вообще сейчас так делает? – возмутилась она. – Но это видимо его только разозлило. И он стал угрожать: писал смс, звонил и дышал в трубку, все как в фильмах ужасов. Я шагу боялась ступить, потому что искренне верила – он видит и знает все обо мне. Когда мне под дверь кто-то подкинул дохлую кошку я испугалась, и терпение лопнуло, пошла в полицию. Они сказали, что нужно время, но его обязательно найдут.

– Что дальше?

– А дальше Коша предложил помощь, но я отказалась, ведь я верила, что найдут, они же обещали… – Она вздохнула и одним махом осушила бокал. – А неделю назад мне позвонили из полиции, сказали, что дело закрыли. Вот и все.

– А маньяк?

– А он где-то рядом. Пишет письма, в которых рассказывает, как будет медленно убивать душу и разрушать мою жизнь.

Я вздрогнула от того, как обреченно прозвучал ее голос. Неужели так можно? Зачем доводить человека до такого состояния? Разве бывает такая любовь? А если не любовь, то что? Что движет этим человеком?

– Короче так…. – Начала Ванька и замолчала, повертела в руках бокал и вернула свое внимание к нам, – ты остаешься пока жить у меня, места много, а Енотя, я думаю, будет не против. Новые вещи, новый повод постирать. А он это дело любит. А твоим маньяком надо заняться. И я даже знаю, кто с Кошей поговорит на эту тему. – И подруга стрельнула в меня взглядом.

– Я? Но я…я не могу. Ванька, ты же знаешь, что у нам сейчас кризис, может, он вообще не захочет меня видеть. Может, я все испортила…

– Ага, испортила она. – Подтвердила подруга. А Катюха лишь вертела головой, не понимая, о чем мы говорим.

– Может, кто-нибудь расскажет мне, что происходит?

Пришлось рассказывать. Однако без шампанского не обошлось. И постепенно тема с Кости перешла на совершенно другое. А к ночи так и вообще стало очень смешно и весело. Девочки развеселились и даже включили музыку, под которую само собой захотелось потанцевать и подурачиться.

Утром меня разбудил звонок телефона. «Костя» – высветилось на экране. Вынырнув из постели, я заперлась на кухне, чтобы не мешать девочкам досыпать своими разговорами.

– Алло, – прохрипела в трубку. В горле першило, а на голову навалилась тяжесть, сдавившая виски.

– Доброе утро, Ласточка. Разбудил?

Я улыбнулась. У него было хорошее настроение, а значит, он больше не злится.

– Ничего страшного. Как ты умудряешься быть таким счастливым рано утром? – пожурила его.

– А это все от разговоров с тобой, Ласточка. Но могу рассказать подробнее. Где ты сейчас?

– У Ваньки, – не задумываясь, выдала я. На той стороне стало подозрительно слышно, и лишь тихая работа мотора в машине была слышна.

– Что за Ваня? – прозвучало сурово. Его настроение сменилось за какую-то секунду. И…он ревновал. Неужели? Я опешила. – Твой лучший друг – это Вадик, кто такой Ваня? – продолжил допытываться он, не слыша моего ответа.

– Ванька – это Ванесса, подруга моя, ты что, не помнишь? Она еще с Катей твоей общается. Мы приходили как-то к тебе втроем. – Я улыбалась, застыв возле окна и с удивлением замечая на улице толпу людей. «Сегодня же Новый год» – промелькнуло в голове.

Шарапов на той стороне глухо рассмеялась.

– Ты меня совершенно не жалеешь. Я и так весь на нервах. А тут ты со своими Ваньками… Диктуй адрес, мы скоро будем.

– Мы?

– Мы-мы, диктуй. – Ну я и продиктовала. Видеть его хотелось до зубного скрежета, губы тут же растянулись в улыбке, а на душе стало тепло-тепло. Приедет.

И тут в голове будто щелкнуло. У нас на кухне полный хаос, на голове хаос, даже зубы еще были не чищены, а девчонки и того больше, спали себе спокойно в спальне. Нырнув в комнату, растолкала девчонок и сообщила новости о визите мужчины. Девчонки повздыхали, но мой восторг переняли и принялись поспешно избавляться от улик вчерашнего вечера. Однако только мы собрали мусор и более менее привели себя в порядок, как в дверь позвонили.

– Поднимаются, – крикнула из прихожей Катюха. А я быстренько связала мешки и помчалась в подъезд, от мусора все равно необходимо было избавиться. Однако далеко сбежать мне не дали. Костя поймал в подъезде и со смехом прижал к себе.

– О, птичка, куда летишь? – услышала я умопомрачительный голос возле самого уха и тяжело выдохнула.

– Да так, избавляюсь от улик.

– Убили кого? – послышалось со стороны. Я повернула голову и встретилась с озорным взглядом Сомова. – Привет.

– Привет. Да нет, просто… – но договорить мне не дали.

– Поднимайся, Жень. Я пока птичке помогу мешки до мусора донести.

– Давай.

И Сомов стал подниматься по лестнице. А мы остались вдвоем.

– Пойдем? – неловко спросила я, смотря на Костю снизу вверх.

– Пойдем. – Согласился он и забрал у меня мусор.

На обратном пути мы остановились возле подъезда. Это Шарапов дернул меня за руку, притягивая к себе и зарываясь лицом в волосы.

– Я соскучился.

Наверное, я задрожала, так как мужчина усмехнулся мне в макушку.