Текст книги "Betrayed"

Автор книги: kateydidnt [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Мистер Барнс, я так понимаю, вы хотели поговорить со мной?

Глава 22. Кто я?

У Дэвида сдавило грудь, и он едва не задохнулся при виде директора. С трудом успокоив себя, дыша глубоко и медленно, он обратился к Кортни:

– Нам придется изменить планы насчет ужина. Мне нужно поговорить с твоим директором, – мягко сказал Дэвид, не глядя на старика.

У Кортни все еще не прошел шок от встречи с директорома, она вышла, слабо пискнув что-то в ответ. Затем девочка торопливо отправилась на поиски Амелии и сообщила той, что этим вечером совместный ужин отменяется.

Альбус неуверенно замер в дверях. Прийти сюда без приглашения было серьезным решением, к тому же он не хотел сильно давить. У директора не было права ожидать чего-либо от этого человека. Дэвид подошел к окну и повернулся к гостю спиной.

– Пожалуйста, закройте дверь и сядьте.

Дэвид очень старался, чтобы его голос не дрожал. Он даже не понимал, что чувствовал в тот момент – эмоции были в хаосе. Дэвид услышал, что дверь мягко закрылась, и слабый шелест одеяний, указывающий, что человек сел.

Тишина наполнила комнату.

* * *

– Кортни, вот ты где! – обрадовалась Амелия, стоило ей завернуть за угол по направлению к комнатам Барнсов.

Кортни застыла напротив и сильно побледнела.

– С тобой все в порядке? – в смятении поинтересовалась Амелия.

– Да… все хорошо. Э, извини, пообедаем мы как-нибудь в другой раз. Папа сейчас с директором разговаривает.

Брови Амелии взмыли вверх:

– С директором? – повторила она.

Кортни вздохнула и облокотилась о стену:

– Он пришел к нам несколько минут назад и выглядел совершенно здоровым! И папа не удивился, что директор в порядке.

Кортни не знала, что и думать.

Амелия помолчала и затем заметила:

– У твоего отца раздвоение личности или что-то в этом роде? Сначала я слышу, что он враждебно относится ко всему волшебному, а потом предлагает удочерить меня? Я ничего не понимаю.

Кортни фыркнула при мысли, что у ее отца – раздвоение личности – это было так близко к правде.

– Поверь, я тоже в течение последних месяцев многого не понимала. Пока, наконец, перед Рождеством не поговорила с папой, и то, что он мне рассказал, помогло понять его. Может быть, у нас получится завтра с ним позавтракать.

Амелия взглянула на Кортни и затем мягким голосом заметила:

– Думаю, ты просто не понимаешь. Я не могу просто верить и надеяться, что пойму позже. Кортни, ты знаешь отца всю жизнь и поэтому можешь долго ждать ответов. А я не могу. Я слишком многое потеряла, чтобы так слепо доверять. И мне не нужен человек, который не хочет, чтобы я была ведьмой. Что же я должна думать, когда кто-то, с кем я не знакома, предлагает мне дом? Пойми, я – слизеринка и сразу начинаю думать о мотивах! Во что играет твой отец? – ее голос становился громче и громче от волнения.

***

Дэвид первым нарушил молчание. Сел на стул напротив Альбуса, он, вместо того, чтобы смотреть на директора, спрятал голову в ладонях и крепко зажмурился, стараясь не заплакать.

– Как это произошло?

Альбусу хотелось куда больше, чем просто ответить на вопросы. Он хотел обнять этого человека и забрать всю боль, которую сам и причинил. Но Дэвид не дал ему такой возможности, поэтому ему оставалась только отвечать.

– Кэтрин ушла во время презентации Кортни, и Меган Уизли последовала за ней. Она рассказала мне, как нашла Кэтрин в ванной на верхнем этаже, единственной, расположение которой та знала. Кэтрин казалась расстроенной, но не сказала почему. Меган убедила ее вернуться на презентации. Когда они спускались по лестнице, Кэтрин отвлеклась на картину, а Меган, спустившись, обнаружила, что спутница осталась наверху. Кэтрин стала спускаться, но тут лестница начала двигаться, и она, потеряв равновесие, ударилась головой о ступеньки и упала на пол первого этажа.

Тихие слезы потекли по лицу Дэвида. Гнев куда-то подевался, он чувствовал только боль и муку утраты.

– Эта школа, – срывающимся голосом начал Дэвид, – открыта более тысячи лет назад. Лестницы всегда двигались. Прежде такое случалось?

– Нет.

В Дэвиде поднялся гнев:

– Тогда почему это произошло?! Почему умерла моя жена?! Ведь такого никогда не случалось!

Собираясь с мужеством, Альбус закрыл глаза.

– Основатели не рассчитывали, что в Хогвартсе будут магглы. Для таких гостей возможность защиты не предусматривалась. Впервые в истории Хогвартса в замке одновременно появилось так много магглов. Правление школы Попечительский совет и Министерство решили, что перестройка защиты с учетом появления магглов потребует слишком много времени и сил. Тем более, опыт повторять не предполагалось. Поэтому мы просто попросили гостей всегда передвигаться с теми, кто хорошо знает замок. Это вежливее, чем напрямую сказать: магглы, держитесь рядом с волшебниками. Однако в середине презентации все были слишком поглощены разоблачениями Кортни, и не осознали, что две магглы оказались оставлены без присмотра».

– Хогвартс сам чувствует волшебников. Лестницы никогда не двигаются, когда на них находятся студенты, поскольку Хогвартс их «узнает» . Даже у сквибов достаточно магии, чтобы опознать их. Лестницы не почувствовали, что на них находится маггла. Поэтому они стали двигаться в определенное место в определенное время. Кэтрин очень не повезло, что она оказалась не в том месте, не в то время.

Дэвид недоверчиво посмотрел на Альбуса:

– То есть это был несчастный случай. Каприз судьбы.

Альбус смог только досадливо кивнуть головой.

* * *

Не зная что делать, Кортни смотрела на Амелию. Не ей рассказывать секреты отца. Наконец, она пожала плечами:

– Я… Я не знаю, что сказать.

И, вздохнув про себя, предложила:

– Давай, пойдем поужинаем, а потом поговорим.

Амелия согласно кивнула, и обе девочки направились на кухню. Никто из них не хотел встречаться с толпами в Большом Зале, и еще меньше, чтобы, глядя на них, люди, удивляясь, прикидывали делают вместе ученицы Гриффиндора и Слизерина разного возраста.

Быстро поев, они отправились назад, в комнаты Барнсов. Не дойдя до места, Кортни остановилась и обернулась к Амелии:

– Если у папы не будет времени, чтобы объяснится, тогда я сама расскажу тебе, но все же именно ему следует рассказать тебе эту историю. Не мне.

Амелия нахмурилась и только собиралась что-то добавить, когда в коридоре появились три фигуры: Перси Уизли, Драко Малфой и Сюзан Боунс, которая, как помнила Кортни, была представлена как глава Отдела Магического Права. Стоило ей их увидеть, как у девочки перехватило дыхание.

Самоуверенный Министр магии заметил ее и подошел:

– Мисс Барнс, как вы себя чувствуете?

Кортни молча и холодно кивнула. Перси не обратил на Амелию ни малейшего внимания и вновь обратился к Кортни:

– Позже мы зададим вам несколько вопросов, поскольку сейчас у нас другие дела, требующие внимания.

Затем трое величаво пошли прочь, оставив девочек в смущении:

– Что здесь только что произошло? – в замешательстве спросила Кортни.

Амелия не ответив, пошла за троицей. Через мгновение Кортни последовала за ними.

Сердце Кортни снова сжалось, стоило ей понять, что они направляются в комнаты отца. Девочка отсутствующе заинтересовалась его реакцией на появление Драко Малфоя, но затем ее мысли заняли причины появления этой троицы вместе, да еще торопящейся по своих делам.

– Неужели они собираются арестовать директора, – недоверчиво предположила Кортни, даже не заметив ответного вздоха Амелии.

Девочки завернули за угол и увидели, что министр и его подручные подходят к комнате.

Когда открылась дверь, они были примерно на расстоянии двадцати футов, а заметно взволнованный директор заканчивал беседу. Казалось, он совершенно не удивился, увидев Малфоя, министра и Мисс Боунс, вместо этого, и просто приветственно кивнул.

Все трое, казались захваченными подобным отношением врасплох – не говоря уже о хорошем состоянии директора – и на мгновение онемели. Малфой опомнился первым важно объявил:

– Директор Альбус Дамблдор, сопроводим вас в Министерство по обвинению в разглашении секретов Министерства и допущении публичного распространения секретной информации. Судебный процесс над Вами, объединенный с несколькими другими по этим же обвиненияму, состоится завтра утром.

Дамблдор подняв бровь, взглянул на Драко:

– Извините, мистер Малфой, но у вас недостаточно полномочий, чтобы производить аресты, даже если вы состоите в Министерском Совете Регулирования Информации.

Лицо Драко вспыхнуло и он немедленно сжал челюсти; мгновение ничего не происходило. Затем он заметно расслабился и обратился к Сьюзан:

– Будьте любезны исполнить свой долг.

Затем он резко повернулся на каблуках и направился прочь, не удостоив Амелию и Кортни даже беглого взгляда.

Девочки снова вернулись к происходящему и наблюдали, как Перси Уизли вручил директору портал, унесший того прочь, по-видимому, в министерство.

Министр и мисс Боунс повернулись и направились туда, откуда Амелия и Кортни наблюдали за происходящим. Не желая разговаривать с ними, Кортни нырнула за угол и в комнату. Амелия последовала за ней, и они обе дождались, пока эти двое пройдут мимо.

Когда коридор опустел, они, надеясь получить ответы, быстро направились в комнаты Барнсов.

* * *

Дэвид слышал, как Альбус, уходя, закрыл за собой дверь. Директор раскрыл еще кое-что, о чем следовало подумать. Сказав, что лестницы двигались «в нужное время», он признал, что это было не совсем правильно.

История, которую Альбус поведал ему, оставила Дэвида ошеломленным, запутавшимся и удивляющимся, почему судьба всегда старается поставить все с ног на голову. Он слышал голоса за дверью, но не обратил на них внимания. Вместо этого Дэвид сел, пристально глядя на огонь в камине.

Альбус сказал, что он не хочет больше лгать, и рассказал Дэвиду всю правду, включая некоторые факты, касающиеся смерти Кэтрин, никому больше не известные. И Дэвид сумел на некоторое время отбросить свою враждебность и оценить честность Альбуса. Никто никогда не узнает, что директор ему сказал, а ведь он бы даже не подозревал об этом. Для Дэвида это означало, что Альбус, как минимум, изменился, теперь отличаясь от человека, когда-то бывшего его наставником.

Стук в дверь прервал размышления, он спросил, кто там. Кортни и Амелия неуверенно зашли в комнату. Дэвид вздохнул и предложил им сесть.

Он посмотрел на Амелию и понял, что у нее много вопросов, которые требовали ответов.

– Начинай, – предложил он, желая, чтобы она играла ведущую роль в разговоре.

Амелия быстро взглянула на Кортни, затем на Дэвида и спросила:

– Почему вы предложили удочерить меня?

«Конечно, – подумал Гарри, – это должно волновать ее больше всего».

– Когда я рос, у меня не было семьи, мои опекуны ненавидели меня и унижали при любой возможности. Как только представился случай, они повели себя так же, как твои родители. Я… мне жаль, что я не сделал этого раньше, но я предложил удочерить тебя, потому… потому что я хочу сохранить свою маленькую семью.

Амелия смотрела на него в оцепенении:

– И в каком же мы родстве?

– Ты моя двоюродная племянница, но нас разлучили. Я был Гарри Поттером и являюсь племянником твоей бабушки Петуньи.

Кортни почувствовала прилив гордости. Это было довольно странно, если учесть, что она была ребенком, а отец взрослым, но у нее вдруг появилось чувство, сказав это, он преодолел еще одно препятствие на своем пути.

Глаза Амелии заметно расширились, когда она поняла и осознала, что Гарри Поттер и Дэвид Барнс – это один и тот же человек. Затем, продемонстрировав зрелость, которой восхитился Дэвид, девочка взяла себя в руки и задала второй вопрос, куда более уместный:

– Но это не решает моей главной проблемы. Как я сказала Кортни, я больше не нуждаюсь в людях, особенно родственниках, у которых проблемы с магией. Каково ваше отношение к миру волшебников?

Дэвид открыл рот и закрыл. Он долгое время смотрел на Амелию, а потом взглянул на Кортни. Он видел, что его дочь хотела получить ответ столь же сильно, как и Амелия.

– Я еще не решил, – четно ответил он, – Я все еще ненавижу их за то, что они сделали мне, но… Кортни и Майкл для меня важнее. Даже если я никогда не могу принять волшебный мир как часть моей жизни, я не буду вмешиваться в ваши решения. У меня нет права решать за вас. И не важно, какое решение вы примите относительно этого мира, я буду его поддерживать.

Амелия удовлетворенно кивнула. Ответ – не совсем тот, который она хотела получить – по крайней мере, был честным, и это было много больше, чего она могла ожидать от семьи. И, несмотря на все свои слова или поведение, Амелия отчаянно нуждалась в семье. Приемная семья, конечно, хорошо, но это – лучше – кровный родственник, не стыдившийся ее.

Кортни, наоборот, заплакала, потому что впервые осознала, насколько сильно ее отец должен был изменить свою жизнь, чтобы прийти к этому. Дэвид, казалось, понимал причину слез и обнял ее. Через мгновение он отпустил ее, положив руку ей на плечо, и посмотрел на Амелию, молча приглашая присоединиться. Амелия нерешительно подошла к ним, и они трое обнялись. Амелия старалась сдержать слезы, понимая, это первая привязанность, которая возникла у нее за последние пять лет.

Глава 23. Суд и заблуждение.

Когда солнечный свет проник в комнату сквозь окно, Дэвид открыл глаза. И хотя лег он поздно, все равно чувствовал себя отдохнувшим, ему никогда не требовался долгий сон. Он, лежал неподвижно, наслаждаясь теплом постели и думая о том, что необходимо сделать в этот день. Нужно поподробнее поговорить с Амелией насчет удочерения, узнать, как действуют подобные законы в волшебном мире. По-видимому, следует увидеться с юристом и изменить завещание. Дэвид поморщился, поняв, что завещание надо менять в любом случае, ведь со смертью Кэтрин все изменилось. Они назвали главными наследниками друг друга и лишь потом детей.

«Почему я решил иметь раздельные банковские счета?» – удивлялся Дэвид. Теперь ему придется пройти через дополнительное испытание, по закону требуя все капиталы Кэтрин. Об этом не хотелось думать и тем более делать. Вздыхая, он вспомнил – Кэтрин никогда этого не хотела, именно он настаивал на ее «независимости» и непосягательстве на собственность. Теперь это выглядело глупо.

Движение справа прервало его размышления, стоило ему вспомнить предыдущую ночь. После того, как Амелия ушла, а Майкл вернулся в комнаты, дети легли спать. Майкл быстро уснул у него на коленях, а он и Кортни обсудили множество вещей. Дэвид объяснил ей, как Альбус объяснил случившееся, и они обсуждали, как будут жить без Кэтрин. Обоим этот разговор причинял душевные муки, но это было и своеобразное очищение. По-видимому, Кортни тоже уснула на его кровати.

Воспоминания о смерти жены вернули всю боль и одиночество. Дэвид не хотел оставаться один этой ночью и поэтому просто разрешил детям остаться в его постели. Он смотрел на Майкла справа от себя и на Кортни слева. Они были такими умиротворенными во сне и казались такими невинными и беззащитными. И не скажешь, как они все запутались.

Разговор с Кортни показал, как та не уверена в своем месте в жизни. Как она волновалась, правильно ли поступила, раскрыв правду и подставив под удар учителей. Дэвид мало что мог посоветовать, но, как оказалось, ей просто требовалось выговориться. Он думал – довольно глупо, что он не мог ничего сказать по этому поводу, и это при том, что правда о нем была разглашена. Дети уснули, а Дэвид еще долго размышлял над всем этим.

По большей части он думал о том, что случилось на последней неделе. Дэвид не мог сдержать слез горя, которые снова текли по щекам, но, к своему удивлению, больше не чувствовал безнадежности, владевшей им прежде. Он решил, что лучше всего быть рядом с детьми, даже если это и означает остаться в Хогвартсе.

Он вспомнил о событиях пятнадцатилетней давности, обо всем, о горе и боли, которые он непрестанно испытывал последние десять лет. Открыться Кэтрин оказалось самым трудным. Научиться чувствовать, испытывать гнев, ненависть и страх было трудно. Но оно того стоило. Он действительно был счастлив. Как помнил Дэвид, впервые он был счастлив и удовлетворен своим местом в мире.

Оглядываясь назад, Дэвид понимал, что «счастье» длилось недолго. Скрытая тревога появилась, когда у Кортни появились первые проявления магии. Он похоронил ее, не обращал на тревогу внимание, и был счастлив, особенно вспоминая, какой до этого была его жизнь.

Дэвид не планировал пересматривать свои отношения с волшебным миром, поскольку это могло разрушить его счастье и безопасность, то, чего у него прежде никогда не было, и он не хотел рисковать, особенно ради тех, кто этого не заслуживал.

Он вздохнул, осознав, что думает о том же, что и предыдущую ночь. Дэвид еще не решил, что должен делать, но стал задавать себе вопросы.

[i]Могу ли я еще быть счастливым, настолько отличаясь от них, если стану частью волшебного мира?[/i]

И сразу же понял, что нет, не сможет. Он не мог даже думать о возможности вновь войти в волшебный мир даже в отдаленном будущем. Что же ему делать? Его эмоции бушевали внутри, отвращение, испытываемое по отношению к волшебному миру, соединялось с болью от потери Кэтрин и приходило в противоречие со страстным желанием поддержать своих детей. Его семью.

Поджав губы, он решил, что не будет пытаться решить эту проблему сейчас и осторожно освободился от двух теплых тел, чтобы приготовиться к новому дню.

К тому времени, когда Кортни и Майкл проснулись, Дэвид уже оделся, поел и сидел в главной комнате. Они радостно поприветствовали его, затем Кортни отправилась в Большой Зал, а Дэвид сообщил завтракающему Майклу, что тот проведет весь день со своими бабушкой и дедушкой, пока его папа займется делами.

Когда сын оделся и приготовился, они вдвоем отправились к главному входу школы, чтобы пройти в Хогсмид. Майкл радостно поприветствовал портреты и засмеялся, когда доспехи поприветствовали его.

Однако когда они подошли к входу, двери Большого Зала распахнулись, и оттуда, безумно озираясь, выбежала Амелия. Девочка почти столкнулась с ними, но остановилась, едва не сбив при этом Майкла. Дэвид протянул руку, чтобы успокоить ее, пока Амелия переводила дыхание.

– Дэвид! Пришли люди из министерства и только что забрали Кортни, чтобы свидетельствовать в суде сегодня! Они забрали ее через портал.

Глаза Дэвида от удивления широко распахнулись, а затем им овладел гнев. Как они посмели!

– Кто?! – рявкнул он.

– Обвинитель от министерства, тот, кто отвечает за наказание директора и всех других.

– Всех других? Что ты имеешь в виду? С каких это пор директора судят?

Амелия поняла, что они с Кортни забыли рассказать о происшествии, свидетелями которого стали в коридоре. Она быстро поведала его об аресте директора и потом сообщила, что обнаружила за завтраком – Гермиона и Сириус тоже арестованы. Дэвид Дэвид понял, что Рон, Фред и Джордж также арестованы, и их всех будут судить в это же время.

И министерство осмелилось заставить одиннадцатилетнюю девочку стать их главным свидетелем.

Дэвид быстро решил, что делать.

– Амелия, отправишься со мной в министерство? – тихо спросил он.

Девочка быстро кивнула.

Дэвид обернулся, подхватил на руки Майкла, игравшего в коридоре с кошкой.

– Сначала мы оставим Майкла у дедушки и бабушки, потом отправимся в министерство. Добраться до Тэйлоров займет некоторое время, и я не уверен, помню ли, где расположено министерство. А ты знаешь?

– Да, я должна появляться там с директором каждый год. Нужно убедиться, что документы по поводу моего летнего местопребывания готовы».

– Ну что ж, тогда отправимся в Хогсмид и купим портал. Я не рискну перемещаться с вами двоими, поскольку не делал этого более десяти лет и никогда особо не умел этого.

Амелия кивнула, и все трое вышли из замка. Быстро шагая по тропинке к деревне, Дэвид отчаянно размышлял, что ради всего святого он будет делать, когда попадет в министерство.

Добыть портал в Хогсмиде оказалось довольно просто, хотя несколько минут Дэвид прикидывал, какой портал будет ближе к Тейлорам. Он купил также второй портал для себя и Амелии, стремясь попасть как можно ближе к министерству (покупка порталов непосредственно в министерство была строго запрещена, они были доступны только служащим).

Они вышли из магазина, и Дэвид велел Майклу положить руку на чашку, Амелия сделала это автоматически. Затем Дэвид почувствовал неприятное ощущение перемещения и сказал «Яркость»

Все трое закружились в вихре цвета и довольно неаккуратно приземлились в «Совиной почте», расположенной в нескольких милях от дома Тейлоров. Дэвид скосил глаза и вздрогнул, когда почувствовал, что на него что-то давит. Амелия постанывала и потирала локоть, ушибленный о стену. Майкл спрыгнул с того места приземления – с Дэвида – и взволнованно спросил:

– Можно еще раз так сделать?

Дэвид изумленно с секунду смотрел на него, пока Амелия пыталась подавить смех. Вставая на ноги, Дэвид просто ответил сыну:

– Не сейчас.

Бросив чашку в корзину с этикеткой «использованные порталы» тройка вышла.

Дэвид поймал такси и назвал адрес Тейлоров. Во время поездки он подумал, что необходимо было кое-что объяснить, чтобы они поняли, что его жизнь, а также их жизни и жизни их внуков вскоре сильно изменятся. Дэвид качнул головой и с раздражением подумал: [i]«Конечно, все наши жизни сильно изменятся, Кэтрин умерла!»[/i] Вновь перехватило дыхание, и он на мгновение почувствовал, что сейчас расплачется. Вместо этого Дэвид заставил себя обдумать, как сообщить Тейлорам о волшебном мире, так как раньше он полностью отверг идею Кэтрин, рассказать им.

Такси подъехало к дому, Дэвид расплатился и повел Амелию и Майкла к двери. Казалось, Амелия не хочет входить, возможно, чувствуя себя не на своем месте, что, как подумал Дэвид, было совершенно естественно.

Дверь открылась еще до того, как они дошли до нее, на пороге стояла мать Кэтрин, и Майкл пробежал последние метры, навстречу объятиям бабушки. Дэвид подошел и поцеловал ту в щеку.

– Рейчел, я надеюсь, вы не против, что мы приехали вот так приехали. Мне необходимо позаботиться о делах. Не приглядите за Майклом в течение дня?

– Конечно, Дэвид, не беспокойся, – сказала она, проводя их в прихожую, смущенно окинув взглядом Амелию.

– Извини, Амелия, это Рейчел, моя теща. Рейчел, это Амелия, моя кузина. То, чем я собираюсь заняться сегодня, касается ее и ее семьи.

Глаза Рейчел расширились от удивления. Она знала, что Дэвид не общался с родственниками, Кэтрин рассказала ей все, что знала о разрыве мужа с тетей и кузеном.

Тем не менее, сейчас это не важно:

– Амелия, рада познакомиться. Садитесь, пожалуйста. Дэвид, я бы хотела поговорить с тобой на кухне.

Дэвид кивнул и пошел за пожилой женщиной на кухню.

– Дэвид, как ты, Дэвид? – мягко спросила она, усаживая зятя. Он сел и пробежал пальцами по волосам.

– Честно говоря, я даже не знаю. Столько всего произошло, столько мыслей в голове. Мне приходится нести ответственность, постоянно появляется что-то новое, – он на мгновение прикрыл глаза и затем продолжил, глядя на нее, его глаза наполнились слезами. – Я скучаю по ней. Я так скучаю по ней. Она – большая часть меня, Рейчел. Она была… была…

Он замолчал и вытер лицо.

Рейчел слабо улыбнулась и взяла руку Дэвида в свои. Тот глубоко вдохнул, обретая контроль над эмоциями, и затем задал тот же вопрос:

– Как вы?

– Справляюсь. Стараюсь занять себя. Джексон за эти дни уже четыре раза подстриг лужайку. Говорят, ни один родитель не должен хоронить ребенка. Теперь я знаю, это правда, так больно. Джексон и я собираемся изменить завещание, чтобы Кортни и Майкл получили наследство Кэтрин. Это… очень трудно думать об этом.

Дэвид понимающе кивнул, вспомнив собственные мысли этим утром.

– Вы не против, если я приеду на ужин сегодня вечером, и мы обсудим некоторые вопросы?

Рейчел качнула головой и встала, спрашивая:

– Не хочешь выпить?

– Нет, спасибо. Нам с Амелией еще следует посетить официальное учреждение. Я не знаю, сколько это займет времени, поэтому могу вернуться поздно.

Рейчел понимающе кивнула. Дэвид зашел в гостиную, чтобы обнять на прощание сына, забрать Амелию и отправиться в Министерство.

Молча прошли несколько кварталов. В парке, за маленькой группой деревьев в парке Дэвид вынул второй портал. Оба схватились за него, и он нервно произнес: «Минута».

Стоило ему почувствовать неприятно-знакомое ощущение от перемещения, он снова задумался, что, черт возьми, он собирается делать в Министерстве.

Амелия и Дэвид приземлились – на этот раз стоя – в ближайшей к телефонной будке Министерства аллее. Когда они оказались в будке, Дэвид в ужасе посмотрел на телефон:

– Я не помню, знал ли когда-нибудь его номер. Кажется, я вообще ни разу не использовал этот вход.

Амелия взяла трубку и набрала 6-2-4-4-2, что, как запоздало понял Дэвид, означало М-А-G-I-K.

Когда голос спросил, как их зовут и по какому делу они пришли, он ответил:

– Дэвид Барнс и Амелия Морган, некоторые законные обязательства.

Появились бирки с их именами. Они надели их и, выслушав напоминание о том, что палочки должны быть проверены, опустились к входу в Министерство.

Дэвид заколебался, раздумывая, что ему делать со своей палочкой – стоит или не показывать ее. В конце концов, решив, что раз он не знает, есть ли способ определить непроверенную палочку, лучше показать, чтобы не явиться причиной задержки.

Палочку Амелии проверила равнодушная ведьма-охранница. Затем Дэвид предъявил свою, очень надеясь, что определить, кому эта палочка принадлежала невозможно. Ведьма положила ее на весы и прочитала с пергамента: «Одиннадцать дюймов, перо феникса, находится в использовании тридцать лет?» Дэвид коротко кивнул, нервно оглядываясь и забирая свою палочку из протянутой руки.

Дэвид быстро подощел к столу с надписью «Информация» и спросил у молодого волшебника, где можно найти Министра Магии.

– На данный момент Министр находится в зале суда номер десять. Там сейчас состоится суд, входить нельзя, поэтому вы не сможете поговорить с ним. Я советую договориться о встрече с его секретарем на Первом Уровне.

Волшебник сказал все это, не поднимая глаз от газеты, был занят чтением статьи, как заметил Дэвид, посвященной аресту Альбуса Дамблдора. Отвернувшись и отойдя на некоторое расстояние, Дэвид осторожно поинтересовался у проходящего мимо служащего, как добраться до Зала Суда номер десять и предложил Амелии следовать за ним к лифтам.

Спуск проходил в напряженном молчании.

Двери лифта с шумом открылись в тихом коридоре.

***

Кортни снова взволнованно вздохнула, пока помощник Министра монотонно бубнил, объясняя, чего от нее ожидают. Как она должна действовать, что говорить, и что произойдет, когда ее введут в зал суда. Сейчас девочка сидела в маленькой комнате вне десятого зала суда, ожидая, что ее вызовут для дачи показаний. Кортни опустила голову на руки, женщина застонала, тогда девочка подняла глаза.

– Ты хоть что-нибудь слышала? – раздраженно сказала женщина.

Кортни виновато посмотрела на нее. Женщина встала и вышла из комнаты, через секунду вернувшись с самим Министром, пробормотала несколько слов, но Кортни их расслышать не смогла. Перси Уизли кивнул и перед тем, как повернуться к юристу и сказать несколько слов, взглянул на девочку. Та покинула комнату, оставив Перси наедине с Кортни.

Перси несколько секунд оценивающе глядел на Кортни, а затем ровным голосом начал:

– Мисс Барнс, мне сообщили, что вы не выразили желания сотрудничать с нами в расследовании этого дела. В ваших интересах помочь нам. Мы лишь стараемся следовать законам.

Кортни нервно сглотнула. Она не могла понять, почему в ее интересах помогать им, но знала, что не сможет убедить их, что знает, кто может.

– Где мой отец?

– Твой отец еще в Хогвартсе. Какое отношение он имеет к этому? Тебе просто нужно дать показания и ты вернешься к отцу в Хогвартс еще до того, как он узнает, что тебя нет в замке.

– Вы даже не сказали ему, что забираете меня? Может, я немного знаю о законах, но видела их достаточно, чтобы понять – вы не можете требовать от меня никаких показаний, не уведомив моего попечителя!

Перси покровительственно посмотрел на нее:

– Возможно в мире магглов именно так, но это другой мир, мисс Барнс. Ваш отец не может понимать сложностей волшебного мира, и поэтому нам не требуется его информировать. Директор заменяет твоих родителей, пока ты в волшебном мире и он уже знает, что ты здесь.

Кортни раскрыла рот. Она не могла поверить, что Перси действительно сказал это. Предрассудки магглов никогда не были так ясны ей, но услышать такое из уст самого высокопоставленного человека в волшебном мире… Это просто напугало ее.

Затем улыбка скользнула по ее лицу, так как она поняла, что Перси Уизли не является [i] самым высокопоставленным человеком в волшебном мире.[/i] Девочка покачала головой. Она знала, что отец очень рассердится, обнаружив, что ее забрали в суд без его разрешения. Суд на самом деле ничего не значил, поскольку что ее отец мог делать [i]все[/i], что хотел. [i]Министра ждет очень большой сюрприз. [/i]

Перси в смущении смотрел на улыбку одиннадцатилетней девочки. Взглянув на часы, он увидел, что необходимо вернуться в зал суда к началу заседания, открыл дверь и жестом велел кому-то войти. На пороге появилась женщина с ярко-рыжими волосами. Министр неодобрительно взглянул на нее, и та смутилась, после чего ее волосы приняли более естественный каштановый цвет. Кортни разилась – такого таланта она никогда прежде не видела.

Когда Министр покинул комнату, женщина направилась к Кортни и протянула руку.

– Свидетель Кортни Барнс, мое имя Тонкс. Я – Аврор, и Перси велел составить тебе компанию.

Кортни была удивлена бьющей через край веселостью женщины (та была старше ее отца), но все же протянула руку для рукопожатия. Тонкс села напротив Кортни и сказала, поддерживая разговор:

– Итак, ты, я слышала, доставила Министру кое-какие неприятности.

Кортни пожала плечами, ее охранница снова вскочила.

По-видимому, Тонкс почувствовала скованность девочки и рассмеялась:

– О, не беспокойся, меня послали не для того, чтобы выведать информацию или что-то в этом роде. Я просто стараюсь поддержать разговор.

Кортни слегка расслабилась и сказала:

– Меня он не волнует.

– Кто? Министр?

Девочка кивнула.

– И меня тоже, хотя он мой начальник. Что за человек арестовывает троих из своих братьев, когда дело одно из самых смехотворных? Но разве Перси прислушивается к доводам? Конечно, нет. Когда дело идет о самозащите, Перси такой же, как Фадж, – Тонкс подмигнула и заметила. – Возможно мне не следовало этого говорить.

Кортни засмеялась.

– Вам не нравятся законы, ограничивающие информацию о войне?