Текст книги "Город грехов (СИ)"

Автор книги: Катерина Траум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

– Эй, прекрати, – невольно заразившись этим весельем, ещё и подогреваясь изнутри алкоголем, Бекки улыбнулась, тихо радуясь, что увидела и такого Зака, а не только мрачного типа в шляпе, – Я серьёзно, перестань, там человек умер, вообще-то!

– Прости, – хохотнув в последний раз, он вновь подошёл к ней ближе и вырвал полупустую бутылку из её пальчиков, – Кажется, тебе уже хватит, потому как ты несешь чушь, – небрежно откинул брякнувший об пол ром в сторону, тут же уловив, как участилось дыхание девушки от такой резкости его движений, – Боевая девочка.

И оба услышали в лёгкой хрипотце этой фразы то, что осталось лишь подтекстом – «моя». Бекки с усилием сглотнула, облизнув ещё горьковатые от алкоголя губы инстинктивным жестом. В голове шумело, а границы дозволенного стирались на глазах, возвращая в те мечты и сны, что одолевали её столько дней. Она не контролировала свои руки, словно всё ещё связанные ниточками кукловода, когда её пальчики робко, боясь получить отказ, притронулись к его груди, скрытой плотной тканью пиджака. Заккари застыл, не шевелясь, будто ждал, что она сделает дальше. И Бекки, осмелев окончательно, подняла вторую руку, мягко скользя по гладкому материалу всё выше, к вороту белой рубашки, не смея даже смотреть на его лицо.

Близость её тела, словно окутанного ароматом яблок, а сегодня еще и терпкой карамельной ноткой алкоголя, дурманила ничуть не меньше, чем безрассудная смелость и улыбка, от которой ускорялась циркуляция крови в артериях. Зак не знал, что она собралась сделать и на что была способна – но узнать хотелось до мутнеющего сознания. Когда хрупкие пальчики скользнули по вороту рубашки, словно колеблясь перед тем, как расстегнуть пуговицу, его терпение испарилось – слишком опасно было ходить по лезвию ножа. Перехватив девичьи запястья одной рукой, Грант без труда одним рывком закинул эти возможные орудия пыток над головой Бекки, прижимая их к стене. Она ахнула от неожиданности, но звук тут же был заглушён прижавшимися к приоткрытому рту сухими губами.

Эта резкость. Необузданность. Сила, с которой Зак сжимал запястья. Вкус табака и амаретто, пестрящий на языке, когда он без прежней аккуратности ворвался внутрь, словно пытался исследовать каждый уголок её рта. Горячая волна стремительно разрасталась, рискуя накрыть с головой потерявшую ориентир в пространстве девушку. Сердце гулко било набатом по рёбрам, а пальцы сжались в кулачки, слабо попытавшись дёрнуться, но Грант только усилил хватку, грозя оставить синяки. Прижатые к стене руки заставили Бекки выгнуться ему навстречу, совершенно бесстыдно вдавливаясь грудью в его торс и жалея лишь о барьерах ткани между ними. А Зак словно совсем не заботился о её желаниях, лишь углубляя поцелуй, делясь с ней своим жаром и буквально крича о том, что как бы холоден Аспид не был снаружи, внутри у него горячей, чем в аду.

Он всё не мог насытиться, хоть уже давно пора остановить это безумие. И Бекки совсем не помогала вернуть контроль в их до этого момента ходящие по границе между дружбой и чем-то большим отношения. Она чуть раздвинула ноги, по-прежнему прикрытые широкой юбкой, позволяя Гранту придвинуться ещё ближе, хотя казалось, что ближе некуда. Рваные, судорожные дыхания окончательно смешались, а нарастающее с каждым мгновением напряжение искрами тока скользило по коже. Он впитывал в себя карамельно-терпкий вкус её губ, смешанный с солоноватой ноткой от слёз, пытаясь запомнить навсегда это странное, сводящее с ума сочетание. Где-то наверху раздались громкие голоса, и только это помогло разорвать затянувшийся поцелуй.

Синхронно повернув голову к лестнице и не увидев никого, кто мог бы им помешать, Бекки неловко попыталась отстраниться. Это было слишком. Слишком для границ, которые она не намеревалась нарушать. Губы горели, глаза Зака были так близко, что она видела и охру у радужки, и чуть расширившиеся от явного возбуждения зрачки. Он словно пожирал её взглядом, посылая мурашки гулять по спине.

– Зак… Я… Это всё алкоголь, – слабо пискнула она, как пойманная в силки охотника добыча. В глупое оправдание не поверила даже сама. Однако для того, чтобы разрушить магию момента, этого оказалось достаточно.

– Да. Конечно, – моргнув, чтобы сбросить хоть каплю наваждения, Заккари тут же отпустил её запястья и чуть отступил назад, – Прости, я сделал тебе больно?

– Ничего подобного, – улыбнувшись такой заботе, никак не вязавшейся с недавним демоном, готовым разорвать её на части, Бекки мельком взглянула на свои руки. Красноватые следы окольцевали их, будто въевшись под кожу. Но оно того стоило. Каждой секунды. Хотя, объяснение такому поведению получить всё же хотелось. Но, похоже, не сейчас. В зале клуба над ними снова раздались громкие голоса, и Зак с тяжким вздохом прокомментировал:

– Похоже, наша беседа несколько затянулась. У меня ещё куча дел. Но твоя способность влипать в неприятности начинает меня уже не на шутку тревожить, мисс Чейз.

Он сунул руку в карман брюк и достал маленький бархатный чёрный мешочек. Вложив его в ладошки Бекки, явно напрягся, ожидая реакции.

– Что это? – удивилась она неожиданному подарку, – Зак, я не понимаю…

– Открой, – и вновь этот приказной тон, лишающий способности думать, – Это не просто побрякушка, это моя защита. Пусть не от всех и всего, но от тех же расистов вполне поможет. И не даст больше идиотам вроде Мароне посметь тебя арестовать.

Развязав шнурок, Бекки вытряхнула содержимое мешочка на ладонь и тихо ахнула. В тусклом свете подвала поблёскивал золотой браслет в виде извивающейся змейки с крохотными глазками-изумрудами. Явно сделанный на заказ и единственный в своём роде.

– Зак… Я не могу это принять, – нахмурившись, она решительно протянула ему подарок обратно вместе с мешочком, – Это очень красиво, но прости, для меня слишком дорого.

– Альтернатива – татуировка на предплечье, или ты хочешь, чтобы я сторожил тебя круглые сутки? – привёл Грант заранее продуманный аргумент, – Не будь ребёнком, малышка. Я же сказал, это не просто украшение. Если бы на тебе это было сегодня – шериф бы откланялся тебе в ножки и угостил чашкой кофе.

Бекки задумчиво кусала губы, не зная, что ответить на такое заявление. Что же, ей носить его постоянно? А что сказать бабушке и папе? Что это бижутерия – но Сара не настолько слепа… Последним, что подтолкнуло её к правильному выбору, были накрывшие ладонь с подарком прохладные пальцы, от которых пробежала дрожь до самой середины груди.

– Прими, пожалуйста. Так мне будет спокойней. Ты не обязана носить его всё время, только когда направляешься в места вроде своей работы или выходишь на улицу вечером, – голос звучал мягко и вкрадчиво, опутывая, как паутинкой. Что ни говори, а он умел быть убедительным.

Вздохнув, Бекки согласно кивнула и позволила Заккари застегнуть браслет на ещё немного красном запястье с тихим щелчком. Золотая змейка обвила его, как родная, а драгоценный металл был почему-то тёплым. Оковы или защита? Определённо можно сказать лишь одно: символ принадлежности.

– Спасибо, – тихо прошептала Бекки, робко улыбнувшись абсолютно довольному лицу Гранта.

***

– Ты всё понял, Мендрейк? – как можно более строго поинтересовался Зак напоследок, – Отвезёшь её домой. Никаких остановок. И так виноват перед ней, так что отвечаешь головой.

– Хорошо, Грант, – хмуро кивнул Ральф, бросая на Бекки виноватый взгляд, – Прости, я правда, не знал, что предпринять.

– Всё в порядке, я в норме, – улыбнулась она в ответ, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, – Зак, я в состоянии дойти до дома сама, не нужно…

– На улице ночь, а ты без плаща. Ещё не хватало снова простыть, – оборвал её на полуслове Зак, – И мне так спокойней.

– Хорошо, – вздохнула она, понимая, что связалась с человеком, абсолютно не терпящим возражений, – Тогда до встречи?

– До скорой встречи, – уточнил зачем-то Грант, поймав последний лучик тепла в виде просиявшего личика. Смотрел вслед семенящей за придурком-Мендрейком фигуркой, радуясь, что хотя бы по этому поводу можно не переживать. Теперь нужно заняться своей работой. Он уже слышал, что у чёрного входа целый консилиум из Змей, к которому стоит присоединиться поскорей.

Почувствовав на себе чей-то неприятный взгляд, Заккари обернулся и увидел за барной стойкой неизменного рыжего труженика тряпки, следящего за сценой прощания с недобрым прищуром.

– Тебе чего? – рявкнул и так изрядно потрепавший себе сегодня нервы Зак, – Иди домой, клуб закрыт, – этот парнишка его изрядно бесил своим явным интересом к Бекки.

– Вы мне не хозяин, мистер Грант, – не остался в долгу бармен, – Так вот, значит, кто таинственный ухажёр Чейз? И как же я сразу не догадался…

– Мальчик, давай ты свои комплексы на меня не будешь сваливать? Если она тебя отшила, я здесь не при чём, – едкая улыбочка сама собой расцвела на его лице и он, больше не утруждаясь перепалками со всякими рыжиками, унёсся обратно в коридор, ведущий в тёмный проулок у запасного выхода. По пути всё-таки прокрутив в голове побагровевшее лицо, ведь догадка оказалась верной: Бекки отказала бармену, и, судя по всему, прикрылась тем, что у неё есть другой. И это было приятно до почти такой же теплоты под кожей, как когда он надевал на её запястье свой браслет.

Но, едва оказавшись на улице, Зак откинул все свои мысли об отправленной в мягкую постельку блондинке: трое Змей тихими тенями укладывали труп собрата в небольшой грузовичок, ещё одна высокая фигура хмуро наблюдала за ними, покуривая сигарету. Видимо, происшествие стало таким громким, что сам Большой Змей решил выползти из логова.

– Привет, – сунув руки в карманы брюк и нашарив портсигар, Зак тоже вытащил папироску и закурил, с наслаждением вдыхая сизый дым, – Опознали?

– Наконец-то, Мароне сказал, ты опрашиваешь свидетельницу, – Зет недовольно сплюнул на асфальт, не удостоив сына взглядом, – Опознали, это один из мелких сошек, кличка Лис. Никто его не видел после того, как он вернулся на той неделе с Флориды, где была поставка оружия. И он там был вместе с Билли. Смекаешь?

– Видимо, кому-то они там наступили на хвост, – не очень уверенно предположил Зак, – Но тогда причём тут я? У этого Лиса была записка?

Старший Грант молча достал из пиджака листок и продемонстрировал сыну. Точно такая же полосатая змея-аспид. Поморщившись, Зак глубоко затянулся тлеющей в руке сигареткой. За себя ему не было страшно. А вот за неё – до негнущихся коленей.

– Понятия не имею, зачем им ты. Может, хотят так добраться до меня. Может, вспомнили твои старые грешки. Твоя свидетельница что-то может рассказать?

– Ничерта. Когда пришла, Лис был уже дохлый, и явно не первые несколько минут, – чуть более торопливо, чем требовалось, отвёл он любые подозрения отца. Но тот и сам был не дурак, чтобы винить в подобном девчонку.

– Значит, у нас нет другого выхода. Я уже допросил всех остальных ребят из той поездки. Сказал им залечь на матрасы до выяснения всех подробностей и объявления войны тому, кто это делает. Наша с тобой задача – найти ублюдков и тогда уже включать вендетту. Мне рассказали, что во Флориде во время передачи товара у ребят вышло небольшое недопонимание с местными, какими-то высокомерными недоитальяшками. Крови не было, но так как больше вариантов нет, придётся проверить, не пошли ли они в итоге по следам наших парней. Поручаю это дело тебе.

Зак слушал отца с некоторым недоумением: допустим, Змеи повздорили с другим кланом, но зачем тогда эти записки, зачем угрожать ему, если можно сразу идти против самого Большого Змея или просто семьи в целом? Что-то тут не вязалось совсем, и Зак никак не мог перестать думать о самой очевидной версии:

– А тебе не кажется, что всё гораздо проще? И не стоит искать иголку в стоге сена, а достаточно взглянуть на того, кто рядом? Подскажу – в твоей постели, – с раздражением бросив под ноги окурок, он смотрел на реакцию отца. Тот, впрочем, даже не поменялся в лице.

– Глупости. Прекрати во всех бедах винить Лили. Она никогда не пойдет против меня и моей семьи. Точка, и закроем тему.

– Ты так уверен в её преданности, – хмыкнул Зак, решив, что пора достать свой козырь, – А тебе известно, что у мадам Стоун имеется на стороне дочь, которую она родила не от тебя и бросила в монастыре?

Он так наслаждался, произнося это вслух. Месть всегда приятна. Но тут вышло полное фиаско – никакого удивления Зет не показал, только пожал плечами:

– Все мы в молодости совершали ошибки. Конечно, я знаю. Откуда выяснил ты – вот это уже интересно… – задумчиво протянул Зет но, видимо, решил, что тяжелые времена требуют откровенности во всём, – Мы с Лил тогда сильно поссорились, я еще был женат на твоей матери, а тебе было… Два или три года, кажется. Не помню. Грета узнала об этой интрижке, устроила скандал, наговорила Лили всякой ерунды. И та исчезла, надолго. Конечно, я потом её вернул, для этого и пришлось оформить развод. Но та успела со своим характером наделать глупостей…

– Постой, ты знал?! – остолбенел Зак, пытаясь всё это осознать, – Знал, что сука, с которой спишь, бросила свою новорождённую дочь?!

– А ну, придержи язык, – рявкнул Зет, прерывая тихий поток брани из уст сына, – Она была не в себе, ясно? Эли сильно раскаивалась после, говорила, что пыталась искать девочку, но её удочерили анонимно. Если бы мы нашли малышку, она бы стала частью нашей семьи – без сомнений.

Словно получив ледяной душ, Заккари открывал и закрывал рот, не находя достойных слов. Пыталась искать?! Да Лилиан прекрасно знает фамилию человека, от которого родила! Если бы хотела – нашла. Но тут… Последняя фраза отца заставила думать, что ненавистная ему женщина поступила верно, не став тащить дочь в логово Змей. Он рос в нём. И там не было места детям. Получить то детство, что было у него, вместо любящей бабушки и заботливого папы; получить тренировки, погоны и татуировки вместо воскресных молитв и уроков пения; получить удары от «отчима», которого бы возненавидела также, как он, вместо сказок на ночь о добрых феях. И выросла бы вторая Лили Стоун, а не девочка-радуга Бекки…

Этот разговор убедил Зака в одном: если он хочет для своей малышки счастья, ей никогда нельзя встречаться с матерью. Никогда не входить в семью Змей. Ни-ко-гда.

9. Шарлотка

Если бы у Заккари осталась хоть крупица разума, он бы, конечно, не стал принимать такое решение. Но когда отец закончил свой инструктаж перед поездкой в Орландо словами: «И прихвати кого-то, кто прикроет спину. Лучше девчонку, иначе итальяшки вас и не пустят в свою нору, у них такие порядки. Девчонки не испугаются…» Грант крепко задумался. Да, выслушав все, что Змеям было известно о подозреваемой в причастности к трупам группировке во Флориде, стало понятно предостережение отца и то, почему он отправил на разведку одного Зака. Выходцы из Италии, а ныне просто американцы с вычурными фамилиями, знатно гордящиеся старым громким словом «мафия», промышляли так же, как и соседи-конкуренты. Нелегальная торговля контрабандным товаром, включая веселые травки из Мексики, но основной их бизнес был давно легализован и превращён в сеть казино. «Крёстным отцом» значился некий Эллиот, довольно молодой, но уже подающий надежды лидер. Вариант, что он захотел подмять под себя бизнес соседей, неплохо возвысившись в глазах подчинённых, исключать было нельзя. А потому Зак с самого утра намывал свою машину, готовясь к долгой дороге – только подумав о шести часах в обществе какой-нибудь напыщенной Змейки, он хотел просто наплевать на предостережение отца и ехать в гордом одиночестве. Любимый ярко-красный кабриолет Кадиллак Эльдорадо с белыми кожаными сиденьями, купленный в прошлом году скорее для статуса, выгонялся из гаража только по самым особым случаям. Но конкурентам необходимо продемонстрировать, что дела у Змей идут как нельзя лучше.

Факт кричал в лицо: приехать в казино мафии, изображая богатого игрока, как было запланировано, без сопровождения какой-нибудь яркой красотки – практически нарушение этикета, что сразу вызовет подозрения. А раз от общества «сестёр» его тошнило ровным счётом также, как от варианта нанять первую попавшуюся девчонку из заведения Бакстер, то выбора особо-то и не было. Ему нужен человек, которому можно доверять, который рвётся в бой по личным мотивам и с которым можно не бояться остаться наедине во время долгой дороги в соседний штат. А ещё красивая, как ангел, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что это не шлюха из эскорта. И достаточно сообразительная, чтобы помочь в случае, если сам Зак не придумает, как добиться аудиенции у Эллиота. Хм, если бы ещё играла в покер… Она там вчера собиралась «так этого не оставить», разве нет?

С такими мыслями, но все еще одолеваемый сомнениями по поводу правильности авантюры, Зак шёл к дому Чейз в лёгком смятении. На улице было тепло, и пришлось с явным сожалением расстаться со своим пиджаком. Облачиться в лёгкие летние брюки и белую рубашку, впрочем, всё также с длинным рукавом: ни к чему демонстрация татуировки на предплечье среди бела дня. Несмотря на все невесёлые мысли, настроение было приподнятым: есть повод увидеть Бекки. Он понятия не имел, как она отреагирует на смелое и, даже, несколько неприличное для молодой особы предложение. Но чёрт с ним, откажется – он поедет один, на свой страх и риск. Только представив, как они вместе исчезнут из этого грязного городишки на несколько дней, обычно хмурому парню хотелось улыбаться, делясь раздирающим грудь счастьем на весь мир. Что-то большое, горячее, сжимающее внутренности в тугой клубок зародилось на том месте, где всего месяц назад свистел холодный ветер от пустоты. Заккари понятия не имел, что это значит. Как назвать эйфорию, схожую с расслабляющим никотином, когда ловил взгляд огромных зелёных глаз, в которых словно расплавилось золото. Как отнестись к преследующему воспоминанию о вкусе карамельных губ и перестать мечтать сорвать с них стон. А ещё лучше – свое имя в момент оргазма… О, он бы смог довести её до края – в этом Зак не сомневался. Уже чувствовал, какое пламя горит в прилежной девчонке и как реагирует её юное тело на его касания. Остался последний вопрос: как разрешить себе разрушить её жизнь. Как заткнуть орущую совесть. О, она, оказывается, ещё осталась у него?

Скрипнув калиткой и преодолев белоснежный идеально ровный заборчик, Зак с любопытством окинул взглядом двор, в который попал впервые. Присыпанная щебнем тропинка к высокому крылечку, бочка с водой для полива, скромно пристроившаяся у стены дома и раскрашенная яркими цветами – почему-то подумалось, что это дело рук Бекки. Девочка-радуга пыталась выплеснуть свою палитру даже на такой скучный старый предмет. Остальное место во дворе занимали клумбы: целые непроглядные зелёные заросли, настоящие джунгли. В начале лета цвели только ярко-розовые и красные пионы, местами набирали цвет лилии, но большая часть была засажена шипастыми кустами, которые скоро покроются розами. Что ж, вполне ожидаемо, наверное, бабушка Чейз любительница занять себя, копаясь в саду.

От этой мысли Зак в лёгкой неуверенности притормозил у самых ступенек крыльца. А вдруг её семья дома? Как они отнесутся к незваному гостю? Чёрт, надо было всё-таки дождаться вечера или подождать, пока Бекки сама выйдет… Вдруг она вообще не тут…

Внезапно дверь распахнулась, и перед Заком показалась знакомая тонкая фигурка в удивительно домашнем виде. Старенькое застиранное голубое платье в мелкий красный цветочек с коротким пышным рукавом было прикрыто белым полукруглым фартуком, местами покрытым желтоватыми пятнами от джема. Широко улыбнувшись, Бекки посторонилась и торопливо пояснила:

– Прости, у меня там бардак, я сейчас всё уберу, дай минуту! Проходи, не стой, я одна, – словно догадавшись, что заставило Гранта притормозить, Бекки метнулась на кухню, и Заку ничего не осталось, как пойти за ней.

– Ты даже не удивилась моему приходу? – эта милая суета была для него чем-то чуждым, но таким тёплым. Мягко притворив за собой дверь, он глубоко вдохнул и чуть не простонал в голос от окутавшего лёгкие сладкого запаха выпечки. Вот он, источник постоянного аромата яблок от нежной кожи Ребекки. Во рту проступила слюна, которую Зак сглотнул с трудом: не особый любитель сладкого, сейчас он до слабости в коленях захотел попробовать… но не шарлотку из духовки.

– Я видела в окно, как ты пришёл, – ответила Бекки, и голос потонул в звоне посуды, так что пришлось добавить в него октав, – К тому же, ты сказал, что мы увидимся скоро: я ждала тебя, – не стала скрывать очевидный факт Бекки, торопливо скидывая тарелки в раковину и убирая со стола кожуру от яблок.

Конечно, она не была уверена на сто процентов, что правильно истолковала вчерашнее прощание. Но ей настолько хотелось сегодня встретится с ним, что в планах было, несмотря на четверг, вечером пойти в клуб в качестве гостя: а вдруг он будет там… К счастью, рисковать не пришлось. Отправив отца в больницу на еженедельные процедуры в сопровождении бабушки, она почему-то тут же занялась готовкой. Хотелось занять свои руки, которые так и норовили за что-нибудь ухватиться. Выплеснуть всё нетерпение от ожидания, оказавшегося не напрасным. Вот только, прибрать устроенный на кухне хаос она не успела, и теперь металась туда-сюда, спиной ощущая направленный на неё заинтересованный взгляд.

– Грустно признавать, что я так предсказуем, – с притворным сожалением вздохнул Заккари, складывая руки на груди и скользнув взглядом по непривычно оголённым ножкам: короткое платье едва доходило до середины бедра девушки. Голод усиливался, покоряясь аромату яблок и корицы, и с едой он был совершенно не связан. Хотелось зажмуриться, чтобы только не видеть, как несносная девчонка мечется от духовки к раковине, как живописно перепачканы пальчики мукой, как спутался хвостик на белокурой головке и покрылись румянцем щёчки. Дрожь прошла по его телу, заставляя сцепить зубы и плотнее вжаться в стену за спиной.

– А мне очень даже нравится такая предсказуемость, – тихо пробормотала Бекки, убавляя огонь в духовом шкафу. Ситуация стала немного нервировать: слишком беззащитный у неё сейчас вид и слишком странно понимать, что Зак находится в её доме, на её скромной кухне, без уже привычных пиджака, шляпы и лёгкого налёта отстранённости. Она давно хотела увидеть его днём – и, судя по всему, это было опасное желание. Потому, как при каждом мимолётном взгляде на застывшую у двери фигуру у Бекки перехватывало дыхание от восторга. Мягкие волны смольных волос, простая белая рубашка и светлые брюки, и всё это ещё и украшено лёгкой коварной усмешкой пухлых губ.

Платье девушки колыхнулось мягкой волной вокруг стройных бёдер ещё раз, словно специально дразня и без того потихоньку теряющего ниточки контроля Зака. Будто что-то рвётся внутри, каждый нерв, один за одним, как перетянутая тонкая струнка: дзинь, дзинь… Последняя капля для лопающегося самообладания: Бекки облизнула пересохшие губки, заставляя тут же вспышкой вспомнить их вкус.

К чёрту.

Скользящий, тихий шаг к ней, даже не замеченный увлечённой уборкой муки со стола девушкой. Зак окончательно потерялся в своих желаниях, когда подошёл максимально близко, достаточно, чтобы ладони без тени сомнения легли на гибкую талию, украшенную белым бантом фартука.

– Значит, я предсказуемый, так, девочка-радуга? – шепнул он, сжимая хватку и преодолевая лёгкое сопротивление дёрнувшегося от неожиданности тела. Что только усугубило ситуацию – упругие бёдра, скрытые лишь тонким подолом платья, прижались на мгновение к его паху, почти превратив последние слова в жалобный стон. Никакие брюки не могли спасти от жара этой маленькой искусительницы, так быстро заражающего, словно лихорадка.

– Зак, ты что, пусти…

Снова попытавшись чуть отстраниться и лишь сильнее вжавшись в стол, Бекки прикрыла глаза, пытаясь совладать с дыханием. Так близко. Так горячо, что от касания его рук кожа плавится. А Зак словно и не чувствовал сопротивления, тут же, впрочем, утонувшего, когда его губы уверенно скользнули вдоль синеватой венки на шее к учащённому пульсу. Мурашки наслаждения вынудили Ребекку вцепиться пальчиками в край столешницы, чтобы только удержаться на ватных ногах. Она не представляла, что это может быть настолько прекрасно: ощущать спиной прижимающееся всё тесней напряжённое крепкое тело, восхитительно горячие поцелуи на шее и… да, с ума сойти, упирающаяся в ягодицу отчётливая твёрдость, о которой скромным девочкам не положено знать вообще.

– Ты разве не поняла, малышка? Я теперь тебя не отпущу, – выдохнул Заккари ей на самое ушко, тут же прикусывая мочку и утопая в её аромате. Сладкая, домашняя, на каких-то инстинктах вильнувшая бёдрами так, что в груди что-то оборвалось и ухнуло в низ живота тяжёлым комком. Когда-то он сравнил её с яблочным пирожным, но теперь мог сказать наверняка: Бекки не просто сливочный крем, она играет на языке гораздо большей палитрой вкусов. Девочка-радуга, каждый цвет – новая грань её характера. И сейчас это был красный оттенок.

– И не надо, – едва слышно, как жуткую пошлость, прошептала Ребекка, не смея открыть глаза и растворяясь в каждом касании рук Гранта, уверенно поднимающихся к груди. Два слоя материи – вся преграда, ведь дома она не носила нижнего белья. Вероятно, это большая ошибка. Да, впрочем, всё происходящее никак иначе не назовёшь: позволять мужчине так бессовестно лапать себя, да ещё и практически рассыпаться на куски в его руках это явно то, что бабуля и приходской священник окрестили бы словом «разврат».

К чёрту.

К чёрту, потому что ладони Зака накрывают мягкие полушария и осторожно сжимают, разливая по венам шипящий кипяток. Потрясённо приоткрыв ротик, Бекки ловит воздух, пропитанный ароматом табака и цитруса, того самого, что преследовал неделями. Пальчики вцепляются в столешницу уже до хруста суставов, сердце ломится в грудную клетку, а Грант все настойчивей, сильней стискивает пальцы, и тихий, скулящий девичий стон добавляет новый звук к частым прерывистым дыханиям двух окончательно погрязших в своей жажде людей.

– Ох, чёрт, Бекки!

Этот столь желанный звук смывает все разумные доводы «против», которые по дороге сюда ещё были у Заккари: какая может быть речь о совести или ещё каких-то глупостях, если их обоих трясёт от такой близости. Продолжить. Получить больше, попробовать этот десерт… Только придётся немного обезопасить себя от цепких пальчиков, до сих пор перемазанных мукой.

Он хватает её за запястья и, не встретив и капли возмущения, заводит руки Бекки за спину. Подхватив со стола какое-то полотенце, быстро связывает их вместе, практически не соображая, что делает. Аромат яблок и корицы подчинил себе каждое движение, а странная покорность девушки только ещё больше завела тикающую бомбу внутри. Не в силах медлить, Зак разворачивает Ребекку к себе лицом и впивается в губы глубоким, жадным поцелуем, встречая лишь не менее пылкий, пусть и неумелый ответ.

Наверное, именно так и тонут окончательно. Подвластная каждому движению его языка, вытворяющего форменное безобразие у нее во рту, связанная не только оковами на запястьях, но и тугими нитями вокруг сердца, Бекки не могла и не хотела сопротивляться. Жар разливался от самых сплетённых губ вдоль прижатой к мужскому торсу груди и до самого живота, в котором уже нещадно тянуло новыми ощущениями. Словно чего-то не хватает. Важного. Необходимого до боли.

А Заккари совершенно перестал думать головой. Выпивая вкус карамельных губ, врывался в её ротик снова и снова, пытаясь прокричать о своих правах на него, отметить, завоевать и поставить свой флаг. Две его сущности, две грани противоречивого характера сливались в одном стремлении: и тихому мальчику, любящему темноту и одиночество; и жестокому Аспиду жизненно необходима была эта девчонка. Вся. Пока лёгкие не разорвет от очередного забытого вдоха, пока от легкого трения ее груди о его рубашку не загорится кожа, пока руки, бесстыдно спускающиеся на её бёдра, не начнет ломить от сдерживаемой силы. Рывком приподняв свою долгожданную добычу, Грант усадил её на стол и тут же расположился между ног, наплевав на задравшееся платье. С трудом заставив себя оторваться от припухших истерзанных губ, вернулся к нежной шейке, оставляя влажную дорожку рваных поцелуев.

Бекки попыталась дёрнуть руками, мышцы сводило от желания коснуться этих мягких тёмных волос, напряженных плеч. Но осознав всю безнадежность своего положения, лишь откинула голову, предоставляя лучший доступ Заку, от каждого его поцелуя воздуха становилось все меньше. Его пальцы уверенно потянулись к вороту платья в явном намерении расстегнуть пуговицы, и все, что сдерживало Бекки от следующего опрометчивого шага: понимание, что позволь она продолжится этому безумию, и лишится девственности на кухонном столе. Не то, чтобы она была категорически против, учитывая, как сильно ей хотелось ощутить Зака без всяких преград в виде одежды. Но – ведь всегда есть но! – в любой момент вернутся бабушка и отец, и вряд ли им понравится это зрелище.

– Зак, – задыхаясь от продолжающих сжимать бедро тонких раскалённых пальцев, едва смогла выдавить Бекки, – Хватит. Пожа…луйста. Я не могу, – последняя фраза дополнилась громким всхлипом, относящимся не к разумным мыслям (которые вышибало из головы с выводящим узоры вокруг ключиц языком), а без слов дополнялось «не могу больше терпеть». Слишком пылало внутри сводящей с ума пустотой, проступая влажными следами на трусиках.

– Бек… – вдохнув напоследок аромат её кожи, Грант попытался оторваться и не мог заставить себя, – Ты слишком… Черт, как же я хочу тебя, малышка, – полусознательные обрывки слов были заглушены вновь соединившимися губами. Она кружила ему голову своей сладостью и неповторимым вкусом, взрывая незнакомый реактив чувств.

Он уговаривал себя остановиться, пока не стало слишком поздно – да впрочем, уже было невозможно заставить себя разомкнуть пальцы на её подрагивающих от возбуждения бёдрах. Одна мысль о том, как горячо и узко у неё внутри, рвала горло хрипящим свистом. Надо. Прекратить. Немедленно.

Помогла опомниться сама Бекки, дёрнувшись и попытавшись отстраниться. Позволив ей разомкнуть поцелуй, Зак встретился с абсолютно помутневшим взглядом зеленых глаз, в которых вместо золота горел настоящий огонь.

– Прости, – быстро и чуть хрипло прошептала она, – Но я не могу, я же… чёрт! – звонко ругнувшись, она зажмурилась и покрылась красными пятнами смущения до самой шеи.

– Бекки, – он обхватил ладонями ее лицо и приподнял, заставляя смотреть себе в глаза, – Тебе не за что извиняться. Я понимаю. Это ты прости…