Текст книги "Руна (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
Часть 2. Клод и Лиза и Илья
Лиза
Наши дни.
Так бывает, встречаешь парня и с первой секунды знаешь: твой.
– Скажи, я сплю? Скажи! Ибо таких не бы-ва-ет.
– Выходит, бывает.
Мысленно я соглашалась со Светкой. Он шел и смотрел на нас. Брюнет, с серыми глазищами обрамленными пушистейшими ресницами, внешность крутого красавца и парня своего в доску.
– О-о-о-о, – тихий страдальческий светкин стон возвестил всё о вселенской несправедливости. – Вот же несправедливая дрянь.
Я не прятала улыбку.
– Привет, красавица, – голос, движения и улыбка все мне. – Можно присесть?
На берегу Сочи, в закате уходящего солнца, народ брел с пляжей, уже хорошо закладывал и готовился к разгульной ночи и фейерверкам, наша встреча казалась волшебной курортной сказкой.
– Привет, – улыбнулась радостно, не собираясь скрывать ни румянец сквозь бронзовый загар, ни симпатии.
В моем представлении сценарий был только один. Он немного потусуется с нами. Мы выпьем легкого пива. Пойдем танцевать, потом проводим Светку домой. Если, конечно, она не найдет утешителя и не утешится раньше благопристойных проводов. А затем, мы с ним… Ох, я ведь имени не спросила.
– Вадим, – одетый в стильные джинсы, футболку в обтяжку с уложенным в стильную прическу волосом, он все больше притягивал.
Пару секунд мои глаза бродили по чужому лицу, разглядывая привлекательный нос, высокие скулы и довольно пухлые губы. Кожа у Вадима смуглая, чисто выбритая, в глазах притаился игривый блеск.
– Лиза. Света.
– Вадим, у вас есть брат? – попытала счастья Светка, понимая, что смотрят не на нее и расстраиваясь с каждой секундой все больше и больше.
На нее бросили незаинтересованный взор, тем самым заработав бонус в моих глазах, а затем прекрасный взгляд прилепился намертво ко мне.
– Прости, красавица, таких, как я больше не делают. И таких, как ты Лиза, – его губ коснулась соблазняющая усмешка, а голос тронула такая томная хрипотца, что внутри дрогнуло все разом. – Тоже. Составишь мне компанию на вечер?
– Мы обе, – я заправила волосы за уши, мечтая, чтобы Светка чудом испарилась.
– Нет, только ты, – Вадим взмахнул ресницами и горячо, проникновенно заглянул в душу. – И я.
Меня бросило в жар и по животу, и от волн покалываний по ногам разлилась истома от предвкушения.
Ну, а что терять? Впервые за все время каникул, мне хоть кто-то понравился. Мама с папой далеко. Мне восемнадцать. Я поступила, сама поступила, на медицинский факультет. И это первый мой самостоятельный отдых. И да, мне захотелось курортного романа. Легкого, настоящего, ничем не обремененного, кроме романтики и роскошного секса.
Кафе на пляжной набережной набивалось понемногу к вечернему ужину. Летний бриз облизывал наши молодые, разгоряченные тела. После дня проведенного на жгучем песке, по мне расплескивалась нега сладостных ожидании.
– При условии, что ты мне свой телефон дашь. А то, кто тебя знает? Вдруг ты маньяк, – произнесла материнским тоном Светка, видимо осознавшая, что пора отчаливать. За кормной ей ничего не светит. А скорее в надежде на последующий роман (после меня), если у нас не срастется.
Вадим повернул к ней голову и посмотрел с новым прищуром, оценивая выпад в серьезности, вытащил телефон.
– Диктуй, – проговорил он, набирая Светин номер.
Позвонил.
– Теперь вопросов нет, – ответила довольная та, изображая мамашку, отпускающая доченьку с плохим парнем на свидание. Откашлялась. Встала, собирая пляжные баулы на плечо.
– Хорошо погулять, – произнесла она, разглядывая мой купальник под легким летнем сарафаном. – Будь осторожна.
И как только она скрылась за углом, Вадим тут же встал и протянул ладонь.
– Пойдем, погуляем.
* * *
Рука Вадима теплая, шершавая, с такими приятными импульсами, что сомневаться не приходится, если его ладони заскользят по моей коже, будет восхитительно.
Мы побрели по улочкам, захватывая запахи лета. Улицы Сочи пахли выпечкой, вечерней сдобой, кофеем, приторными топиками и коктейлями, блюд из фритюра, смешанными с ароматами кальянов и свежих цветов. Все они мешались в музыке и звоне посуды, доносившейся из многочисленных кафе. Тонули в гомоне ужинающих людей, иногда перекрываясь гудением из выхлопных труб спортивных мотоциклов и машин гонщиков, летающих по опустевшим улицам. А мы шли, обнявшись, и болтали о нас, каникулах и теплом море.
Вадим рассказывал о том, что его семья занимается ремонтом машин и владеет сетью СТО в Калининграде. Ему двадцать шесть лет. По образованию он инженер. Приехал отдохнуть.
Мне же рассказывать о себе нечего особо. Из семьи врачей. Папа врач, мама врач, бабушка библиотекарь. Все детство я провела в Нижегородской деревенской библиотеке, даже играла книгами, как куклами. Строила замки, а затем захватывала их в зависимости от того, какой была по содержанию книга. Он смеялся, представляя меня этаким книжным полководцем, в окружении всех этих историй и рассказов.
Ноги сами вели нас по улочкам, я и не заметила, как над Сочи опустилась яркая астральная вуаль, расцвечивая тысячами звезд кокетничающих с мощными прожекторами от ночных дискотек, устремляющимися в небо.
– Ты классный, – проговорила я, заметив, что мы остановились.
Меня совершенно не волновало, что мы стоим в глухом тупике кирпичной стены, окруженной с одной стороны двухметровой насыпью земли, а с другой стороны гаражами.
– Кажется, заблудились.
Я думала, что такое темное место ничем не может быть опасным, когда ты в компании такого прекрасного человека, как Вадим. Разве, что первым поцелуем. Он не мог оказаться плохим или маньяком, не мог быть вором или кем-то иным. Не мог. Он видел, денег у меня нет, вещи утащила моя подруга. Я и сама готова идти ему на встречу. Так что взять с меня нечего. А больше я дала бы и сама.
– Нет, куколка моя, – он произнес слова также тепло и ровно, как до этого рассказывал о семье.
В следующую секунду в его руках сверкнул, щелкая и открываясь, складной нож, наставленный недвусмысленно на меня.
Неровно я сделала шаг назад (к глухой стене), не сводя глаз с лезвия. Холодного и опасного.
– Зачем это?
Я с ужасом посмотрела на Вадима. Его лицо выражало крайнюю степень сосредоточенности, злости, готовности броситься на меня. Каковы шансы выжить в драке с сильным парнем? Я вешу пятьдесят килограмм, он под восемьдесят. Мой рост метр семьдесят. Его значительно выше. Он крупный.
– Зачем?
– Снимай одежду.
Убежать или выскользнуть из этого угла, шансов практически нет. Взобраться по вертикальной насыпи тоже. Единственное, что я могу сделать, пойти на таран. Я сомневалась. Даже под угрозой жизни, сомневалась.
– Ты хочешь…?
Еще шаг назад. Чем дальше от меня нож, тем лучше. Сердце ускорило ритм. В душе похолодело и на ночном ветру прошибало от страха.
– Я сказал, снимай одежду.
В ночной полутьме, под южными звездами, я дрожавшими, негнущимися пальцами медленно раздёргивала пуговицу за пуговицей, на цветастом в маленький цветочек сарафане, прикидывая, смогу ли набросить ему на голову и атаковать.
Вадим протянул руку.
– Сюда, – приказал он, забирая его. – Все остальное тоже.
От страха в голове не было ни единой идеи. Кроме одной удушающей мысли: он убьет меня!
Убьет? Руки дергали не желающий подчиняться узел тесемок, слезы текли по шее. Спросить страшно. Слезы выступают непрошено, сами по себе. Какого умирать от рук убийцы, не узнав в жизни ничего.
Не узнаю, материнства. Как смеются мои дети. Как выглядит мой муж. Не узнаю, что такое секс. У меня не будет своего дома. А родители, бедные папа и мама будут оплакивать меня до конца своих дней. Я взмолилась, молясь неистово, отчаянно, надеясь, что Богу найдется до меня дело. Все окажется злой, непростительной шуткой. Да, чем угодно, лишь бы я жила дальше.
– Живей.
Я справилась с тесемкой и скинула бикини. Прикрылась руками. Взгляд Вадима выхватывал в ночной темноте, изгибы застывшей, трясущейся от мерзости происходящего моей фигуры. Я высчитывала, сумею ли закричать прежде, чем он нападет. Хватит ли сил для борьбы. По дикому сильно хотела жить. Простое, и такое понятное мне желание, жгло кожу отчаяньем.
Стоящий напротив парень, больше не казался самым красивым на свете. Сейчас он выглядел страшным, уродливым, истекающим злобой психом. Сейчас, я завидовала Светке черной завистью, проклиная себя за наивность и доверчивость.
– Трусы!
Скинула последнюю вещь, оставшись в сандалиях, максимально открытых, на плоской подошве, так как в них хорошо ходить по пляжному песку.
– Готова?
Ужас происходящего сливался в одном его разрезающем движении. Не выдержав, я закричала. Заорала, необузданным, нечеловеческим воплем. Не удивилась бы, если слышал весь Сочи. Рассечение воздуха, еще одно, я отпрыгивала, сворачивалась. Не дышала. Убийца подбирался ближе. В какой-то момент, приблизился настолько близко, лезвие вошло в мышцу руки и прошло насквозь. Навылет, вперед. Я кричала. Сопротивлялась. Хваталась за лезвие руками. Оно резало ладони в крови. В мозгу билось «Выбить нож», «Я должна выбить нож».
– Прыгай!
Он страшно заорал, нанося последний удар, который точно окажется смертельным и последним, что нелогичность приказа не удивляла, не шокировала.
– Прыгай же! Убью!
Отскакивая и ощущая, как по спине прошел его удар. Я зажмурилась, закричала, скрывая голосовые связки. Распахнула глаза.
И не поняла, что произошло.
Совсем.
Я больше не стояла у гаражей и кирпичной стены. Рядом никого. Мирный спящий двор. Машины с сигнализацией. Кое-где свет в окнах, ночные фонари. Под ногами асфальт. Изо-рта пар. Пару секунд ни о чем не думала, только дышала. А затем ноги подкосились, и я рухнула на битум, ощущая, как тело взрывается от боли. И меньше всего волнует, как я тут оказалось. Лишь бы подальше.
Какое-то время, обессилев, я скулила, не обращая внимания на слезы, кровь, грязь. Скулила от боли. От кошмара произошедшего.
Возможно, кто-то из ночных курильщиков заметил меня. Скорая помощь приехала буквально через пять минут. Первые моменты, осматривали и обрабатывали раны, завернули меня в простынь. Словно не со мною. Словно во сне.
Глава 5
Лиза
– Как ты мог с ней, так. Ты дурак? Вот где ее ловить? – Светлана надрывалась минимум пятнадцать минут, не в силах поверить. – Я эту девочку веду уже полгода. Полгода! Коту под хвост. Если она поедет крышей, конец тебе, Ардов. Ни к одному функционалу, на выстрел не подойдешь.
Она выхаживала по кабинету не в силах скрыть досады, от того, как жестко поступил Вадим с девчонкой. Случалось, что функционалы в столь запоздалом возрасте раскрывали свои функции под страхом смерти. Но Лиза Зверева оказалась незамеченной. Даже странно, как поздно служба приметила ее. Функционалы редки.
Их замечают в детских садах, когда ребенок не способен мыслить аналитически и без проблем достает сквозь стекло конфеты, кидает игрушки делая стены сквозными, умеет сканировать предметы или органы, в закрытом шкафу или теле мамочки, или не замечая законов притяжения двигаться по воздуху не касаясь пола. Но что хуже может вызывать видения у окружающих людей. Подобные мелочи сложно игнорировать. Они шокируют простого человека. Вызывают ужас от нереальности происходящего, и, таких детей по стране рождается меньше десятка на десятилетие.
Лиза Зверева ничем не выделялась в садике. Ходила и окончила, как все дети школу. И только на экскурсии в летнем лагере в девятом классе с ней и еще пятью детьми произошло ЧП. Тогда-то служба и заинтересовалась ими. Проверяли всех. Внимание к ней привлекла редкая болезнь. Из шести детей, она одна заболела лептоспирозом. Редким заболеванием, который она могла подхватить, только в том инциденте. Передача от человека к человеку крайне редка. Их подозрения подтвердились. Девочка оказалась функционалом. Насколько сильным им не известно, так что по ней приняли решение аккуратно подвести к дару.
В помещение заглянул представительный мужчина лет тридцати, в строгом костюме. Посмотрев на расхаживающую разъярённую сотрудницу и сидящего с невозмутимой позой Вадима, кивнул обоим:
– Ко мне, сейчас.
– Вот.
Света, назидательно испепелила взглядом Вадима, пока тот вальяжно встал со стула и направился за боссом в кабинет. Вошли. Дверь плотно закрыли.
– Поздравляю, – произнес босс, усаживаясь в кресло и включая монитор. – Вы раскрыли сильного телепорта, и бог знает еще кого.
Вадим уселся в кресло.
– Вау, Клод Арнольдович, выдайте козлу премию.
– Светлана Сергеевна, а может и стоит выдать. Вы сколько возились? Ни в одном отчете не указано, что она функционал телепорт. Предположения иллюзионист, и только. А она возьми и скакани, аж в Калининград.
– Калининград!!!– от услышанного у той челюсть, чуть ли не до пола отвалилась.
– Больше двух с половиной тысяч км! Не кисло.
Вадим присвистнул.
– А такое вообще возможно, Клод Арнольдович? Я слышала о портах на один километр.
– Как видишь. Наши уже забирают ее. Так что, может быть резко, но не самый плохой результат.
Светлана закатила глаза.
– Да, у нее шок с травмой на всю жизнь останется. Он ее, как сардельку изрезал. Чуть на лоскутки пустил, – она сердито зыркнула глазами в сторону Вадима. – Мясник-извращенец.
– Светлана Сергеевна, хочешь трахать мозг, иди в отдел проституции. Там тебе и место. А ко мне не приставай, – огрызнулся лениво тот, никак не проникнувшись словами. – Девчонка раскрылась. Все довольны.
– Не будет у нее никакой травмы. Залечат, – подытожил босс. – Но вот с раздеванием, я тоже фокуса не понял.
– Что тут понимать. Если она из волчьей стаи, то шкуру с нее не снять я не мог.
– Да, что за бред, – Светлана всплеснула руками. – Она животных боится. Даже кошек.
– Я читал отчет по той вылазке. Она контактировала с волками, и они ее не тронули. А это весенние каникулы, Светлана Сергеевна.
– И что?
Клод Арнольдович, сидевший до этого молча и читающий отчет в мониторе, посмотрел на сотрудницу.
– Волчий гон, Светлана Сергеевна. Волки сбиваются в стаи и дерут в клочья все, что встречают на пути. Шкуры в кровавый мех окрашиваются. А у нас шестеро детей искупавшихся в ледяном водопаде и пересекшем два пути миграции. Вопрос, как они их пересекли и остались живыми?
– И что это значит? Ее приняли за свою? Я в курсе, что функционалы вхожи в мир животных. И ты что, как с волка с нее шкуру снимал?
– Нет, блядь, любовью занимался.
– Так хватит, оставили перепалку. Вадим действия допустимы, хотя и жёсткие. Светлана Сергеевна, если у тебя больше нет вопросов. Дуй к ней и объясни ситуацию. Свободны.
* * *
Больничный дух хлорки, стерильности, перегретых ламп накаливания смешанный с тонким, врезающимся в нос запахом от диодов кварцивания, раздражая, кружились вокруг. Глаза открывать не хотелось. Кому захочется, когда с утра душу вынул сначала участковый, затем полицейский из следственных органов, потом врач.
Вереницей бегут в воспоминаниях образы, выхваченные в сумасшедшей самозащите ночного Сочи. Кажется безумием факт: я в Калининграде. В больнице. Относительно живая. И пусть все болит. Пусть тело ноет. Живая. Где-то в небе ко мне летела мама. Я назвала ее номер телефона первым. Ко всему прочему сюда же летела и Светка, везя документы. К счастью для меня полицию не интересовало, как именно я оказалось здесь. Их интересовали порезы. Поэтому в рассказ, о том, как я гуляла по Сочи в компании маньяка, который чуть не убил меня, а затем оказалась здесь, не поверили.
– Давайте так, – произнес мужчина, заполнявший бумаги. – Мы позвонили подруге, она сказала, вы встретили парня, позвонили ей среди ночи и уехали в Калининград. Вот эти данные меня интересуют.
Попыталась связать услышанное, с реальностью, заторможено кивнула.
– Номера машины и марки я не заметила. Ночью поехали. Парня звали Вадим.
– Внешность можете описать?
Вряд ли скоро забуду.
– Хорошо, позже. Давайте дальше, что произошло?
– Мы добрались до города, он напал на меня с ножом, где-то у гаражей. Я боролась, потом убежала.
Жаль, что искать они его будут в Калининграде. А эта сволочь живет в Сочи. Хотя с чего я решила, что они его и там не поищут, когда здесь не найдут.
– Почему, он напал?
– Хотел секса, – я, все больше угрюмилась на собственную ложь. Казалось, наконец, мне поверили и от меня отвязались. А затем вечером, в палату вплыла Светка.
– Бедная, что произошло, – спросила она, пока я заторможенная от обезболивающих, пыталась разлепить глаза.
– Ты привезла документы?
Та обернулась, убедившись, что мы остались одни, подошла к окну, открыла настежь.
– Я закурю, – спросила она, вызвав во мне удивление. Светка никогда не курила. – К тебе утром приходил участковый, помнишь? Он представлял восемьдесят первый отдел.
Ее ответы заставили хмуриться, но уже не от боли.
Откуда она узнала? Откуда? Зачем спрашивает? Я приняла того человека за участкового. И даже более того, выдала ему данные и он ушел.
Подруга достала из кармана летнего платья пачку, вытащила сигарету и закурив, затянулась первой затяжкой. Я вспомнила, когда между нами завязалась дружба? После весенних каникул, в больнице. Я тогда попала из-за редкого заболевания, у нее было что-то тоже. Мы учились в разных школах, поступили в разные ВУЗы, и даже жили на противоположных концах города. Она старше на три года, но это не помешало нам начать дружить. Мне нравилась ее взрослость. Друзья. Умение смотреть на парней. Она звала меня к родителям на дачу, в кино, на дни рождения. Я и сама не заметила, как влилась в ее семью и компанию. Этакая младшая сестричка.
Подняла на нее взгляд. Теперь она смотрела, не шутя, сквозь белесый дымок, но в тоже время с добротой.
– Я знаю, ты прыгнула, – произнесла она, внимательно изучая, как я дергаюсь под пристальным взором и меняюсь в лице.
Порезы на ладонях за зудели и боль вернулась во все мышцы, на мгновение, перекрыв обезболивающее. Знает? Как знает? И Вадим знает? Они знакомы? Они заодно. Мысли путаются. До сего момента, я думала, что одна в курсе своего необъяснимого перемещения.
Отвожу взгляд и рассматриваю забинтованные руки, разглядываю их, отмечая, как на сердце становится тревожно и не по себе.
– Значит, я не сошла с ума?
– Ты телепорт. В фильмах видела?
Светка, сделала еще затяжку, стараясь выдыхать дым в сторону натянутой на окне сетки.
– Я телепорт, а ты мне не подруга.
Я разглядываю улетающий, исчезающий дым. Мы все в какой-то степени подвержены иллюзиям. Кто-то большим, кто-то маленьким. Мои же похоже огромные, размером с динозавра.
– Почему? Подруга.
– А Вадим тогда кто?
– Сотрудник отдела восемьдесят один. Как и я. Мы работаем на правительство. Можешь спрашивать меня, о чем хочешь?
Спрашивать? О чем⁈ Он резал меня, чтобы спровоцировать. В воспоминаниях грохотал крик «Прыгай», почти, как приказ. Если организация позволяет себе такие вещи, то я с ней не хочу иметь никаких дел. В следующий раз, чтобы я снова прыгнула, он убьет меня? Или действительно зарежет. От этих размышлений буквально передернуло.
– Почему я раньше не пере, не телепортировалось.
Казалось, она ждала моего вопроса. Света открыла сетку и выбросила бычок на улицу, закрыла окно.
– Обычно одаренных замечают в первый же год садика. Либо родители начинают наводить справки, лечить, интересоваться, и тогда такие получают специальное предложение.
– Предложение?
– Есть закрытый город. Военная база. Там обучаются, такие. Но тебя обнаружили поздно. Дар не раскрывался.
– И мы стали подругами, – закончила я.
Наконец начав прозревать, почему девчонке казавшейся старше, так интересно дружить с малолеткой типа меня. Ведь ничего особенного во мне ровным счетом не наблюдалось. Я закусила нижнюю губу и обхватила себя руками, ощущая, как зябко в помещении.
– А если это от шока?
– Первый раз, безусловно. Но теперь тебе придется управлять этой способностью. Для мозга она стала такой же рядовой, возможной, как не знаю. Дыхание. Ты ведь не можешь не дышать?
Сначала показалось, что она шутит, но в следующую секунду, я поняла, не шутит. А спрашивает. Спрашивает, какие еще есть таланты.
– А если, я против, что тогда?
– Жизнь превратится в ад. В лучшем случае, ты сможешь прожить жизнь простого человека, но поверь, будут пасти до конца дней. И это весьма скромная жизнь на грани нищеты, Лиз. Зачем оно тебе? Функционалы не получившие развития, разрушают себя своею же энергией. Херня, а не жизнь.
Я сильнее закусила нижнюю губу, больше не смотря на нее. А причины у меня были. Что-что, а секреты я умела хранить. И не только я. Нас было шестеро, и ни один из нас ничего никому не рассказал. Машка, Витька, Аня, я, Тимур и Васька. Три пацана и три девчонки. И еще кое-кто.
– Энергии сверх, приводят к деполяризации организма. А отдел даст тебе все. Службу Родине. Дом. Профессию. Ты будешь работать с лучшими специалистами мира. Твои родители будут обеспечены до самой смерти. В твоем случае даже не будет изъятия их из стандартной среды. Навещай, живи, радуйся.
– Сколько же тебе на самом деле лет?
– Двадцать шесть.
Я молчала, вспоминая, что Вадиму столько же. Один выпуск, одна школа. Конечно, они хорошо знали друг друга, не могли не знать. И так меня развели вчера. И я клюнула. Маленькая, доверчивая дурочка.
– Вы тоже функционалы?
– Я иллюзионист. Внушаю людям эмоции, картинки, настроения. Судя потому, как наш спец ушел сегодня отсюда, ты тоже.
– А Вадим?
– Тайм-менеджер.
–?
– В бою движется быстрее людей. Микро телепортируется. Видит реальность, как в замедленной съемке и способен менять условия.
Я обдумывала услышанное. Вот почему, в тупике, никак не смогла увернуться, уйти хотя бы в сторону, хоть на десять сантиметров. Вчера от ужаса показалось, он был повсюду. Решила, что у страха глаза велики. А нет, не велики. Но как выяснилось, могу внушать иллюзии, а я-то все удивлялась, как легко мне верили учителя в школе.
– Я не хочу иметь дело с вами, – произнесла медленно, почти по слогам, глядя бывшей подруге в глаза.
Светка в типичной для себя манере, когда слышала что-то, чего не хотела начала недовольно оглядывать себя, стряхивая с платья соринки. Сметая мои слова, не давая им проникнуть в сознание. Хмурясь. С ее точки зрения, я выбирала неверный ответ.
– А знаешь, тебя ведь могут и убить случайно. Таким даром не разбрасываются, конкуренты никому не нужны. Ты подумай. А заодно и вспомни, как вчера спасалась от ножа.
Она кивнула, убедившись, что я все верно услышала и поняла, вышла из палаты, оставив наедине с мыслями об отсутствии выбора.
Пару секунд я смотрела по сторонам, а затем зажмурилась. Сильно зажмурилась, представляя из-за всех сил родительскую квартиру. В деталях, в запахах, цветах. Открыла глаза. Ничего не произошло. Я в палате и никуда не телепортировалась. Тяжело вздохнула. Похоже, у меня выходит только под давлением.
