Текст книги "Руна (СИ)"
Автор книги: Катерина Снежная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25
Досье я раздобыл по базе данных страхования. Благодаря фотографиям Кайла, можно найти данные на кого угодно. Лика Дарк. Почему мне кажется, что ее зовут не так? Живет на улице Ляшине, десять. Обычная квартира. Съемная. В объявлении практически пустая. Скорее всего, она снимает ее из-за дешевизны. А может из-за того, что район не спокойный, она не видит смысла делать в жилье что-либо, кроме как ночевать. Дом старый до того, что стены из мазанки. Видно, что ремонт не делался лет пятьдесят. Все сыпется и выглядит обветшалым. В Париже много такой рухляди.
Я нашел дом и вошел внутрь квартиры. Древний замок вскрыть не представляло труда.
Пространство практически пустое. Странно. Обычно у людей есть хоть какие-то вещи личного характера. А здесь пусто. Настолько, что я начинаю думать, а не старый ли адрес. Но тут на глаза попадается, что-то вроде книжки, валяющейся глубоко под кроватью.
В полумраке комнаты, я отчетливо понимаю, что держу мини-альбом с бумажными карточками. Надо же какой раритет! Старомодно. Сейчас все держат фотки в телефонах. Я листаю снимки и вижу девушку в компании людей, вероятно родных и друзей. Они напоминают ей о хороших временах, о доме, о детстве. Девушка, которую я видел на платформе, выглядела старше, чем на снимках. Разница от двух до пяти лет, не меньше. Хотел бы я знать ошибаюсь на счет нее или нет?
В двери поворачивается ключ, кроме возни я слышу мелодию сотового телефона.
– Да, привет, – голос девичий. – Дома, угу. Октан, ну где мне еще быть? Пятнадцать часов на ногах, в метро давка. Заскочила по делам. Кушать нечего. И упасть, спать хочу, умираю.
Удар входной дверью о косяк. Ночник загорается в коридоре. Она явно экономит электричество. Шуршание пакетов.
В следующую секунду, я хватаю ее за плечо. Девчонка ахает, закричать не успевает. Я закрываю ей рот ладонью и разворачиваю к себе лицом и припечатываю к стене. На меня смотрит пара огромных, вытаращенных глаз. А меня глушит воспоминание из бревенчатого русского дома. Кажется, баня⁉
– Ответь на несколько вопросов, и я уйду, – резко и четко сообщаю я, разглядывая, как она бледнеет от осознания ситуации. – Поняла?
Лика испуганно хлопает ресницами, судорожно дергается, похоже, кивает. Но задать вопрос я не успеваю, отпускаю её, потому что все стены старой обветшалой халупы начинает трясти, как при воздействии урагана. Теперь моя очередь бледнеть и смотреть по сторонам в поиске еще большего парня, готового схватить меня, о нет, далеко не за челюсть. Такой шум, и дрожание стен умеют вызывать только те, кто проламывает стены и деревянные перекрытия, врывающиеся сквозь перегородки демоны. При чем в боевой форме и давно ничего не жравшие! Инстинкты меня не подводят. Я стреляю не раздумывая. Лика в это же время выскальзывает за дверь и бежит со всех ног.
Я бросаюсь за ней.
Она успела достичь лифта и как ошпаренная в него вспрыгивает. Я выскакиваю на лестницу и бегу вниз, отстреливаясь от демонов. Что ж это тоже ответ на мой немой вопрос. Девушка зачем-то нужна им. Успеваю перестрелять сволочей по одному. Сомневаюсь, что это ловушка для меня. Выкатываюсь вихрем на первом этажа в момент, когда лифт уже подъехал, и двери его разъехались в стороны. Но вот незадача, напротив них стоит Явал.
Мать твою, сам Явал!!!
Что ж у ангелов тоже бывает шоковое состояние. А я-то думал, что меня удивить давно нечем. Я стреляю в него. Выстрел в голову, ещё один. Явал старый демон, самый старый из нас. Выстрел. Он Древний и потому умеет двигаться, как, и положено черту весьма резво. Выстрел. Слишком быстро даже для меня. И все же несколько выстрелов оказались смертельно хорошими. Явал заваливается на шокированную девушку в лифте. Он хватает ее за волосы и тянет, что есть силы. А сил у него, если моя память не изменяет, много.
Лика кричит от боли. Он вырывает ей клок волос, царапает ногтями её щеку до крови. Я делаю еще один безжалостный выстрел ему в голову, и хватаю девчонку за ногу, волоку из лифта. Она уже не кричит, а орет. Орет истошно, на последних верхних октавах. А у меня в голове бьется одно лишь имя «Явал, Явал, Явал! Мать его, Явал»! Как такое вообще возможно? Он же должен быть сброшен в Преисподнюю. Это что шутка такая?
Мне откровенно не до охрипшего писка под рукой из-за сорванного голоса. Ставлю ее на ноги и тащу по подворотни к машине. Забрасываю ее, словно вещь на сиденье. Лика бедная, не в себе, но, тем не менее, успевает попросить:
– Надо в полицию.
Я не слушаю ее лепет. Какая полиция? Какие игра и охота⁉ Нам сейчас будет весело и горячо и без них. Поворачиваю ключ, машина начинает реветь от того, что я сходу давлю на газ. И тачка срывается с места, как шальная.
– Господи ты убил его! Убил его! Убил.
– Пристегнись, – рычу я, не обращая внимания, на то, что вся ее одежда и щека в крови.
Она слушается и пытается пристегнуться, честно пытается, но пальцы не слушаются. Они предательски у нее дрожат и соскальзывают. Я пристегиваю ее сам, одним движением, при этом, не свожу глаз с зеркала заднего вида. Про себя я считаю, сколько пуль со светом всадил в Явала. Четыре или шесть? Сколько он может переварить? Сколько нужно света, чтобы убить Дьявола?
Очень-очень много!
Скоро я вижу в зеркале свой ответ. Явал умеет трансформироваться на ходу, и нас преследует демон. Настолько большой и Древний, что даже Лика перехватившая мой злой взгляд в зеркале, открывает рот в немом ужасе, перестав ныть и плакать.
– Господи боже, да кто же вы такие, – сипит она в ужасе. Она переводит взгляд на спидометр. Наша скорость почти восемьдесят, больше в узких кварталах Парижа не получается разогнаться, к тому же идет дождь.
Слышится удар по крыше, чего-то тяжелого. А затем, Явал начал вскрывать крышу когтями, как будто машина консервная банка. О! Это он умеет. А еще рвать людей и не людей на части, и при этом бешено хохотать. Жуткое зрелище.
– Держись, – рычу я, и резко жму на тормоза.
Эта сволочь кубарем скатывается перед нами и тут же вскакивает, успев трансформироваться, пока падал. Вставая, смотрит он вовсе не на меня, а на Лику. Это злит и бесит. Просто безобразие какое-то, столько внимание какой-то девчонке. А я как будто уже не вестник Смерти⁉ Я жму на газ и наезжаю на него. Лика кричит непонятно от ужаса или протеста. Вряд ли от восторга, но вот вопрос, если она вдруг ярая верующая, закричала бы она от восторга, узнай, что я давлю самого Дьявола?
Мы скрываемся с места. Я переезжаю Явала и искренне сожалею, что не слышу хруста его ломающихся костей. А затем мы едим дальше. Пусть поваляется, ему потребуется время восстановиться.
– Прошу останови машину, – хрипит Лика, слишком бледная и слишком перепуганная. – Мне плохо.
Но мне сейчас не до нее. Спустя несколько минут она вырубается. Мне так даже легче, доедем хотя бы без истерик в тишине. Очень нужно подумать.
Глава 26
Явал очухался спустя пятнадцать минут. Он смотрел на грозовые тучи и не шевелился. Единственное, что его волновало, это ногти. Правые пальцы руки сжимали светлые локоны, под ногтями тоже имелось кое-что ценное. Странно, но именно в этот момент он при всей своей смазливой внешности, скалился страшной из своих улыбок. Зверской, кривой, почти инсультной. И смотрел он не в черноту неба, а в мистическое пространство. Его взгляд обжигал небеса ненавистью.
Он рывком поднялся, и час спустя вошел лабораторию. Положил на стерильный стол локон, взял пинцет выковырял из под ногтей материал ДНК Лики. Все действия и его помятый вид, ничуть не тронули доктора Ката, хотя тот находил повадки начальника экстравагантными.
– Хм, и ты тоже без нее. Нужно признать для смертной, она первая для вас неуловимая добыча.
Явал молча фыркнул.
– Ну, да это уже не важно, – Кат сгреб добытое со стола. – Узнаем, стоит ли игра свеч. – Легард сообщил, что нашего подопечного нет в родовом замке. Носит его не легкая неизвестно где.
– Стоит, – отозвался Явал, подойдя к раковине, умываясь и отмываясь. – Они снова вместе. Она и он. И раз он клюнул то, скорее всего эта наша девушка.
Кат скептически дернул бровями, ничего не сказал, поставил приборы с биоматериалами в новейший сканер ДНК. Единственный в мире, основанный на квантовом эффекте.
– Так что, сообщи мне, когда будет готово. Илья и девушка, если это так… Нельзя их упустить. Не в этот раз, не сегодня.
– Ну, вряд ли они придут к нам сами, – отозвался Кат – Обнуление памяти сложный процесс. К тому же чреват потерей разума. Этой девушке лучше бы для нее самой быть кем-то иным, но не Руной. Не находишь.
Явал выпрямился, посуровел:
– Мне плевать. Я уверен, что это она. Главное, чтобы ангелы ни о чем не догадались. Мы должны добраться до них первыми. Дай мне уверенность в том, что я прав.
Спустя два часа, доктор Кат кивнул Явалу, успевшему задремать в ожидании анализов.
– Это она. Подходит, на 80%.Жаль, только что по побочному признаку.
Явал с облегчением выдохнул и улыбнулся. Один ноль в его пользу.
* * *
Первый приступ воспоминаний случился сквозь обморок. Вибрация и шум подсказывали, что я все еще в машине психа. И он куда-то меня везет. Меня топил образ леса и волчицы, такой огромной серой. Я точно знаю, что она друг. Более того, она моя мать. Смутное чувство радости, дома, чего-то уютного.
А затем, резкий удар и я выныриваю из забвения, распахиваю глаза и на меня обрушивается реальность. Смотрю на мужчину. Я его уже сегодня видела в метро. Когда случилась перестрелка. Парень за рулем огромный. Темноволосый, у него достаточно гармоничные черты лица и горящий взгляд. Одетый во все черное, он мне кого-то напоминает. Следующие мысли, что приходят в голову: он спас меня. Там дома, если бы не он меня убили бы.
Я пытаюсь вспомнить анатомические подробности и разум отказывается в них верить. Все воспоминания кажутся нереальными. Разве в жизни существуют такие чудовища? Люди только под психотропными веществами способны проламывать стены и драться после того, как в них всадили десяток пуль. А главное, при чем тут я? Две перестрелки за сутки, кажутся мне не совпадением. Я трогаю щеку и вырванный клок волос, все болит, на фоне общей боли по всем телу, кажется это мелочи. Кровь уже успела свернуться и запеклась. По-хорошему нужно все обработать, чтобы избежать риска попадания инфекции.
– Куда мы едим? – спрашиваю я, видя, что мы уже за городом и приближаемся к огромной территории, с высоким забором и охранной по всему бесконечному периметру территории.
– Домой, – отвечает он. – Тебе известно, зачем ты понадобилась этим людям?
Я смотрю на ворота, мои мысли полны страшных образов от испуга. Это тюрьма? Что это за дом? Вероятно, все подозрение и ужас читается на моем лице так же просто как заборе, потому что тон моего водителя становится мягче:
– Не волнуйся и не переживай, – он окидывает меня цепким взглядом, проверяя повреждения, целая ли я. – Я, Илья Кадуций.
В следующий миг, он прикасается к моей шее, к сонной артерии или блуждающему нерву, и я насильно уплываю в забвение, в котором все слышу и чувствую, как сквозь транс или полусон. Вероятно, его расчет был не на это. Я должна была вырубится, но я ощущаю, как машина тормозит, а после сильные мускулистые руки поднимают меня вверх так легко и просто, горячо и нежно прижимают к себе, так знакомо и обыденно. Странно…Мы знакомы?
– Что это такое? – слышу я озадаченный и брезгливый женский голос.
– Заткнись Фрея. И никому ни слова.
– Кто она? Такая миленькая? Фу, человек!
– Открой, лучше черный вход в левой башне.
– Наверняка поползут слухи, что ты завел себе, наконец, подружку. Но, она же человек, зачем ты привез ее сюда? Сюда! О чем ты думаешь?
Я ощущаю, как мужские руки крепче жмут меня к себе.
– Фрея, что тебе нужно? Зачем встречала? Я заколебался тебя видеть каждый раз, стоит мне переступить порог дома.
– Не мни о себе много. Ксавье искал тебя. Велел найти и привести к себе, – в истерии женский голос звенит. – И давай шевелись! Шевелись.
Спустя время, он опускает меня на что-то мягкое, и отпускает. Голоса стихают, а я пытаюсь вырваться из неопределенного состояния.
* * *
Новость о том, что я привез в дом человека, распространилась быстро. Ксавье пришел в ярость. С недавних пор его легко привести в подобное состояние.
– Ты совсем рехнулся? Почему у тебя крыша едет, именно перед важными событиями. Почему каждый раз ты творишь дичь? Ответь? Нельзя держать себя в руках, почему сейчас? Не раньше или позже? Сейчас!!! Я дал тебе четкий приказ, ты должен готовиться к приезду Сорены. А ты, где? Где тебя носит?
Он замолчал, оценивая эффект от произнесенной тирады, разочарованно отвернулся.
– Послушай, Лика нужна демонам. Я там вообще-то не прохлаждался, а вел бой.
– Я приказал тебе делать, что-то другое!
Он хлопнул кулаком по столу.
– Я знаю, что ты приказал. Но Лика важнее, всего, о чем ты приказал. Она особенная…
– Лика! С каких пор? Как давно ты ее знаешь⁉
– Да, выслушай же ты меня, – взорвался я.
– Да, что вообще происходит? С чего ты взял все это⁉А? Демоны, человек, а?
Я не ответил, не зная стоит ли ему сообщать об Явале. Информация, конечно важная, но его ли это уровень. Ксавье глава Рода, но он не старейшина Рода. И к тому же, как глава Рода, он обязан знать об этом, так что он уже может знать и не афишировать.
– А может все проще, – прервал паузу Ксавье и губы его изогнулись в издевательской улыбке. – Ведь у тебя давно никого нет. Уже несколько столетий, насколько я помню. Лет пятьсот. Верно, братец?
– Зачем мне кто-то, когда с обязанностью пилить меня, и ты прекрасно справляешься, братец?
– Да, пошел ты!
– Девушка моя и под моей защитой, – отозвался я, видя, что он в бешенстве.
– А вот это, мы посмотрим, – прорычал он, и мы сцепились, по-братски так сказать. – Это моя территория и мой дом!
– Это дом Адама, и он вовсе не твой. Он глава Рода!
– Юридически, в плане перехода, это не так и ты знаешь об этом.
– Видимо договорится не получиться, – закончил я, и после этого врезал ему в челюсть.
* * *
Второе воспоминание была намного ярче первого. Оно обрушилось на меня и за ним, выстрелами-сериями полились другие. Их чересчур много. Они рождались в голове в качестве красочных образов, воспоминаний, лавинообразно наполняли разум, перегружая мои синопсисы. Я вспоминала какую-то прежнюю жизнь. Где я жила другим человеком, у меня иное имя, и вообще, как бы дико не воспринималось, я была волком! Возможно ли подобное? Как медик, я точно знаю, что нет, не возможно. В теорию реинкарнации, верилось с трудом, и посему, как только поток ослаб, я вскочила на ноги, шатаясь от сбивающей слабости. Со мною сотряслось слишком много всего за один вечер. И это стресс, уговаривала я себя.
Лучшим решением в данной ситуации, казался побег. В конце концов, любой человек в критической ситуации старается свести как можно больше неизвестностей к минимуму. Поэтому выскочив из комнаты, я довольно быстро нашла выход и оказавшись на улице, обрадовалась забытым ключам в машине. Дальше все было, как в тумане.
Машину выпустили с территории, вжимая педаль газа в пол, я ехала по заливаемой ливнем ночной трассе, соизмеряя их направление взмахам дворников на лобовом стекле.
В моей жизни хватало странностей. Начать хотя бы с того, что в 22 в аварии я получила травму головы и лишилась памяти. А дальше было гораздо интересней. Не было никакой информации на мою личность в базах данных ни в одной службе страны. Ни данных, ни отпечатков, ни историй болезни, ничего… В конечном счете, удалось узнать, что в шесть лет, я потерялась. Семья нашлась. Но что я делала и где была предыдущие десятилетия, никто не знал. А я никак не могу вспомнить. Мучаясь этим, пытаясь полюбить свою вновь обретённую семью, я пошла, учиться на медика. Мне нужны были ответы на мои вопросы.
Но то, что я видела сегодня в квартире, не вписывалось ни в какие концепции и теории биологии или Дарвина. Только в мистические и божественные. Те не люди, были больше похожи на животных, чем на людей. А мой спутник. И тот, что нападал на нас в лифте, а потом ногтями вскрывал машину, сколько нужно силы или наркоты, чтобы творить подобное?
Я не могу пойти в полицию и заявить о переезде человека, я буду соучастницей. В квартиру возвращаться элементарно страшно. А в Париже у меня нет ни родных, ни знакомых, кроме Октана. Вряд ли его новая девушка обрадуется вторжению в их любовное гнездышко бывшей. Голова шла от всего случившегося кругом. Но другого выхода, я не видела.
Глава 27
Вопрос с Ксавье не удается решить. В нашу разборку вмешались, растащив каждого по углам. И за этим последовала обычная реакция старшего братца. Домашний арест, нотация о разочаровании и прочие прелести воспитания, которыми я давно уже был сыт по горло. Но перемещаться мне по дому никто не может запретить. Некоторое время, я валялся на кровати, в собственной комнате прокручивая в голове раз за разом события с Ликой.
Вот мы в метро и она ползет к несчастному словившему пулю, вот она в квартире и ее зрачки широченные от страха, и затем уже в лифте. И Явал. Я-в-аааа-л, демон его, мистер забодай-задолбай, большая заноза под ногтями у ангелов. Как он мог быть живым? Живой!!! Чего стоила тогда легенда о том, как с последним сброшенным в объятия смерти Демоном, сгинет вслед за ним все его племя. Ложь?
ЛОЖЬ!
Выглядел он прекрасно. И он знал ее. Знал, иначе бы так не цеплялся за машину. Зачем им девчонка? Лика. Ее личико и волосы. Снежные и белые, как зимний сугроб. Кожа у нее тонкая, прозрачная, под ней видны синеватые венки. Только брови и ресницы сероватые. Глаза яркие, странного оттенка. Радужки на краях цвета высушенной розы, жженый бархат с зеленым нюансом, к зрачку окрас менялся на темно-шафрановый. Раскосый разрез, слегка миндалевидный. Она словно помесь демонов и ангелов. Но она же человек. Я точно знаю.
В той спешке, я толком не успел запомнить ее запах. Руки у нее точно пахли химией, дезинфицирующими средствами, волосы ничем, а кожа? Я не смог вспомнить. Но стоило закрыть глаза, как перед глазами поплыл совершенно другой образ. Рыжая с зеленными глазами девушка. Тоже белая кожа, но все остальное, иное. И тело тут же откликнулось, отозвалось так, как давно не реагировало. Ксавье прав, нужно найти хоть кого-нибудь, а то фантазии прут, как у подростка. Хотя красавица была замечательной. Я не смог отбросить ее образ одним махом. Вместо этого внутренне улыбнулся, разглядывая его, притягивая к себе. В девушке что-то было манящее. Но я не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь встречал такую в реальности. Я бы не забыл. Рыжая пахла бы лесом, пахла хвоей и кедром, мокрым мхом и нетронутостью… Она стала бы моей.
* * *
Утром в комнату, как всегда без стука вошла Фрея. Сам виноват, не запер дверь. Принесла перекусить и составить отчет для Ксавье. Она поставила поднос на стол.
– Девушка, которую ты привез, – произнесла немного неуверенно. – Она уехала. Ее приказали вернуть.
Я промолчал, обдумывая случившееся. Могла Лика уехать, конечно, могла. Я же ключи оставил в машине. О чем я только думал? Внутри разгорался жар недовольства. Все казалось нестыкующемся, чрезвычайно сложным. Будто нарочно собрали вместе не собираемое.
– Ксавье уехал встречать Сорена, – добавила она, постояла рядом, но так и не дождалась от меня ответа.
Я лежал и думал, как связана девушка с тем, что демоны ходили пять раз одной дорогой? При чем тут умерший ангел и пуля, так похожая на наши, но не наша. Лика и Явал, их что связывает? Почему Явал жив? Почему демонов так много и сколько их на самом деле? Вот-вот должен приехать старый Хранитель. Сорен будет меняться местами с Адамом. И Ксавье сокроет всю правду. Спрячет. Он не будет проверять мои слова, правдивость или что-то еще. О нет, его интересует, только смена Хранителей и трон. Пока Явал и его орда не постучится в двери Родового замка, он ради своей жалкой власти, даже пальцем не пошевелит.
А что будет делать Явал? И почему я сам всегда думал, что он мертв.
Я вскочил с места.
– Фрей!
Она с радостью обернулась ко мне, пытаясь понять, что же я хочу от нее. В кое-то веки я позвал ее, обратился к ней и значит, наконец, мне что-то нужно от нее.
– Где я могу найти информацию о Явале?
Фрея разочарованно опустила глаза, остановившись взглядом, где-то в районе моего паха.
– В библиотеке, – потянула, видимо надеясь на что-то.
– Точнее можно. Ты же отвечаешь за перенос информации.
Она пожала плечами и подошла ко мне слишком близко. Ее намерения очевидны, и я жестом останавливаю ее.
– Ты забыла про мою уехавшую подружку?
Фрея кусает губы.
– Я не против твоих подружек.
– Думаю, если позовем Ксавье, будет веселее.
Она поднимает обиженный взгляд, но молчит.
– Вот и славно. А теперь марш в библиотеку, и чтобы через час у меня на столе лежали книги, – велю я, слегка улыбаясь. Надо же ее обнадежить.
Фреи и этого хватает. Она девушка отходчивая и чрезвычайно забывчивая. И пока Фрея не шпионила за мной, я мог спокойно заняться своими делами. А именно…
* * *
Спустя полчаса Франк истекал кровью от наших же путь. Охрану на пульте управления я перебил сам. Больше не было пути вперед, только смерть, но то, что я видел казалось страшнее смерти. Хотя мог ли я на это жаловаться, я ангел Смерти. Двери я заблокировал везде, где только смог. Я вошёл внутрь, впервые перешагивая порог, ранее отделяемый Старейшин от всего дома прозрачным стеклом. От этого простого шага у меня перехватывало дыхание. Некоторое время я стоял и смотрел на Образы. Какой из них Ангел. Может все, а может только два?
Я выбрал крайнее Зеркало. Взял за край и поволок его к центру, развернул в горизонтальную плоскость и оставил так стоять. Вернулся к пульту управления, набрал комбинацию открывающие слой за слоем все перекрытия над Хранилищем. Лишь с одной целью, добраться до самого верха, туда, где солнце. И когда последняя заслонка была открыта, с помощью системы зеркал на Образ обрушился отраженный свет, заливая костяные пластины с высохшей плотью живой теплой энергией жизни. Он впитывалась в них, втягивался, стремительно темнея, насыщаясь оттенками. Они оживали на глазах и скоро весь стол покрылся белой туманной дымкой. Двигался, ёжился, мешался, дым напитался настолько плотно, что скоро застыл белым маревом, от которого смотреть глазам с каждым мгновением становилось больнее.
Никогда за все столетия я не видел подобного. Древний ритуал всегда проводит Хранитель с Хранителем за притворенными дверьми. От силы сияния не было сил стоять даже с закрытыми глазами. Мне пришлось отвернуться. И спустя минуту, в помещении произошел интенсивный скачек света. Спину горячо обожгло огнем. Свет вскипел, заплескался подобно воде в большом бассейне, затем начал снижать насыщенность и померк, застыл обычным отражением на стенах.
– Обернись, Илия.
Увидел я не Адама, а женщину. Очень старую не по виду, не по внешности, а по возрасту. Настолько древнюю, что узнать в ней ангела было бы сложно. С удивлением и изумлением я рассматривал ее молодые глаза цвета грецких орехов в обрамлении черных ресниц и светонепроницаемую кожу. Волос ее, как и кожа, и частично лицо и руки остались, покрыты кусочками костяных пластин. Очевидно, она не до конца трансформировалась, эта женщина-ангел в мозаике. На ней было одето что-то типа русского царского орната. Распашное длинное одеяние без воротника богато расписанное золотой нитью, жемчугами и драгоценными камнями походило на рисунки на стенах Хранилища. Волосы убраны в тугую черную косу.
Я планировал пообщаться с Адамом, но мне ничего не оставалось, как приклонить колено и склонить голову, заговорить на древнем языке ангелов, так как она обратилась ко мне именно на нем.
– Прости меня Хранительница. Мне пришлось привести кого-то из вас к жизни. Я не нашел другого выхода, потому что знаю, Явал жив! В наших подземельях под городами слишком много оборотней. Взываю к твоей мудрости. Ты видела мои воспоминания вместе со светом. Ангелы погибнут, если ничего не предпринимать.
– Ты даже не знаешь, как меня зовут, мальчик, – произнесла женщина медленно, словно считывая информацию из воздуха. – Зови меня Ольха. Подойди ближе ко мне, мое дитя.
Я кивнул, приблизился к ней.
– Ты показал мне много тревожных вещей, Илия, – поговорила она, рассмотрев меня, я же молчал. – И ты не знаешь, почему меня никто никогда не будил, верно?
– Нет.
– Я белая мать, – она подошла к зеркалу, на котором теперь ничего не было кроме золотой пустой рамки, что блестела в лучах солнца, повернула ее в горизонтальное положение.
Мне нечего было сказать. Затем вернулась ко мне и взяла за подбородок подняла мое лицо, вглядываясь внутрь меня.
– И ты ничего никогда обо мне не слышал, – заключила она.
– Нет.
Она отпустила. А сама в это время смотрела на росписи на потолках и стенах Хранилища. При свете дня в лучах они смотрелись красочно, живописно, совсем не так как я привык их видеть в полумраке и темноте.
– Твои воспоминания спутаны и хаотичны. Меня тревожит, что тебе известны всего три Хранителя. А где же все остальные?
Я видел, что она не довольна. Но добавить большего, чем она увидела в моих воспоминаниях, не мог.
– Мне известны имена троих. Ной, Адам и Сорен. Последний едет, сейчас сюда. Но я прошу помощи у вас. Если вы не сочтёте это за дерзость.
Она разозлилась, сузила глаза, и лицо ее исказил гнев.
– Сорен и Адам. А Явал?
Я уставился на нее, не понимая.
– Явал, один из хранителей?
Она цокнула, покачала головой, нелегко вздохнула, разглядывая меня с еще большим недовольным строгим взглядом.
– А для тебя он Демон? Оборотень? Как давно идет война?
– Почти 10 тысячелетий.
В ее взгляде сверкнула ярость. Ольха шумно выдохнула, пораженная цифрой. Она бесспорно давно спала, и ее специально никто не будил.
– Человеческая память, так коротка. Всего 2–3 поколения хватает, чтобы была забыта традиция и не больше десятка, чтоб было забыто все. 10 тысячелетий. Сколько сегодня Хранителей пробуждаются, не считая Явала?
– Семь. Но я видел только тех, что назвал. В этом зале всегда трое, о вас мы ничего не знали. Остальные зеркала хранятся в других родах. Существует семь Хранилищ с семью Образами в каждом.
– И Явал, – произнесла она, разглядывая зеркала, а затем вытянула руку к центру, и направила вверх. – Очередная ложь для всех.
В небе над Хранилищем, начал сгущаться свет. Шаровая молния собиралась у нас над головой, сверкая бликами, как солнечный диско-шар. Дико раздувшись, он взорвался. Тысячи осколков из пустых Образов хранилища полетели в разные стороны, не задевая лишь нас.
– Четыре зеркала, – произнесла она, пройдя по осколкам и подводя итог действиям. – А должно быть семь. Один из нас мертв.
– Почему?
Мне как то не пришло в голову спросить про второго. Да и спрашивать, я тоже бы не решился.
– Адам, Ной, Сорен, я, Явал, – она подняла на меня глаза. – Мертва красная мать, поэтому мир вырождается. Судить по твоим спутанным воспоминаниям, ты живешь с представлениями о великой войне, произошедшей 12 тысяч лет назад. Дьявол, то есть Явал сброшен в преисподнюю. А ты борешься с его последователями. Демонами-оборотнями, игнорируя законы природы и баланса. Ужасно! Вы убиваете братьев и сестер. Кто начал эту ужасную войну?
Мне нечего было сказать, мне вспомнилась легенда о трех матерях. Красной, белой и черной. Многочисленные сказки, повторяющиеся у человеческих народов. О трех конях, о трех реках, о трех цветах. Больше я ничего не знал, Ольха долго спала, а мои воспоминания начинаются с момента окончания войны.
– Явал.
– Есть доказательства?
– Все знают это, как истину.
– Легенды и сказки, на которых вы строите жизнь?– кажется, она была впечатлена.
– Ну, все произошло так давно…
– Именно поэтому должен был соблюдаться неугасимо ритуал пробуждения. Обряд был нарушен и ни один из здравствующих и пробужденных не забил тревогу? У вас нет необходимых навыков, сохранять знаний! Им обладают только Хранители Рода. Поэтому вы и не помните даже своей собственной истории!
– Явал враг!
Она зашипела и выпучила глаза, казалось, она готова была меня убить.
– Явал всех нас спас! Штфу. Голимая несусветная болтовня о врагах! Кто бы не нарушил правила, он ответит за это! Нельзя нарушать правила, это приводит к гибели всего живого. Ты не будешь наказан, только потому, что оказал мне личную услугу. А теперь оставь меня. Мне нужно собрать еще много света, но так, чтобы не испепелить твою плоть. И жди, я тебя позову, Илия. Призову, как мать сына.
Я не понял о чем она, но все-таки хотел узнать, поэтому спросил:
– Личную услугу?
– Ты не помнишь?
Я отрицательно мотнул головой.
– На память вроде бы не жалуюсь, но вот подобного хоть убейте, не припомню.
– Ты привез мой Образ из России, – она несколько секунд вглядывалась в меня, а затем слегка повела плечами. – Видимо, Явал стер у тебя воспоминания. Расспроси его потом.
