Текст книги "Дерзкие. Будешь должна (СИ)"
Автор книги: Катерина Пелевина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
Эпилог
(Глеб)
Вечер заканчивается нормально. Просто ведьме всегда удаётся успокоить меня, чтобы не жестил, и мы уезжаем оттуда, взявшись за руку, пока отец и Беата кривят свои рожи, рассматривая нас. Мама же старается не участвовать в этом фарсе. Потому что видит моё отношение ко всему происходящему.
Катя не обижается, держится молодцом, и я не считаю нужным обсуждать это, потому что это всё равно что растрачивать попусту свою энергию. А её энергия мне дорога. Безумно.
Ближе к ночи её мама присылает фотографии со Владика. Счастливый Серега прогуливается по набережной и держит в руках краба. Его улыбку надо видеть. Ведьма и сама очень довольна его настрою. И её мама очень похорошела. Синяки сошли, выражение лица стало мягче. Ничуть не жалею, как всё случилось. Каждое моё решение неизбежно привело к чему-то правильному. И мы всё ещё вместе… Я даже не могу представить, как я жил до того, как её встретил.
***
В очередной раз отвожу ведьму до автосервиса и еду по делам в другой конец города. В свой самый новый ещё недостаточно известный клуб под названием «Кристалл». Но доехать не успеваю, потому что мне звонит Рус и явно пребывает в каком-то не очень приятном настроении.
– Даров…Как сам?
– Норм. Ехал по делам. Чё с голосом?
– Глеб, ты кароч…Не подумай ничё…Но…Ты как с Катюхой познакомился? – спрашивает, на что я начинаю ржать.
– А чё так? Тоже хочешь?
– Я серьёзно…Разговор есть.
– Какой ещё разговор?
– Ты за рулём? Кароч, притормози где-нибудь, ладно? Просто…
– Просто, что, блядь, Рус? – торможу тачку в каком-то кармане и хмурюсь. – Говори, блин, уже. Чё мозг-то выносишь? Вопросы, блядь, какие-то странные.
– Помнишь…Я просил записи, которые ты скинул, кароч…Я просматривал, искал этого Фила... И в общем такая хуйня…Он с девчонкой твоей сидел рядом… Я видео нашёл и охуел.
– Чё, блядь? Когда?
– В тот самый день, когда я показался в клубе. Он походу за мной следил. И с твоей даже чем-то перекидывался.
– Да ну…Чё… – замираю, думая об этом, но тут же трясу головой. Что ещё за чушь???
Да нет…Хрень, блин, какая-то…
– Ты гонишь, походу, Рус.
– Ну, бля. Посмотришь сам. Приезжай давай до отца, покажу…
Бросаю все дела, и еду…Еду, стараясь не думать об этом, хотя в груди что-то странно жжёт. Предчувствие? Я же всегда был мнительным, и теперь начинаю проворачивать в голове разные сценарии. Он за ней следил? Хотел сделать что-то плохое? Но мы же ещё толком не были вместе…Откуда он вообще мог знать хоть что-то о нас с ней?
***
К отцу домой я приезжаю будто ужаленный. И естественно меня там встречают и Рус, и глава семейства, и мама в совершенно подавленном настроении.
– Это всё какая-то хуйня… – рублю с порога, присаживаясь рядом с ними.
Через несколько минут мне демонстрируют запись, и мне вдруг становится так паршиво, что и словами не описать.
– Мало ли что это… Не могло же…Не может… – мямлю себе под нос, потому что из всех возможных композиций такая бы никогда не пришла мне в голову. – Она не могла мне вот так лгать…Так беспринципно лгать, Рус…
– Слушай, я понимаю… Но тут ещё всплыло устройство дома…И всё это как-то странно, Глеб…
– Какое ещё, нахер, устройство? – смотрю на них по очереди, а мне вдруг показывают какой-то жучок-микрофон, разжимая тот в руке.
– Он недавно оказался у меня в кабинете, – заверяет отец, положив его на журнальный стол перед моим лицом.
– Ну и что? Почему это сразу она? Может это твоя сраная Беата захотела что-то донести до твоего любимчика поляка? – возмущаюсь, глядя на него гневным взглядом.
– Пиздец ты придурок. Тебя же тупо доили как идиота. На тебе зарабатывали, Глеб, очнись! – цедит отец, а у меня от этого тахикардия выходит за пределы допустимой. Сердце готово вылететь из груди от одного представления такого вот расклада.
– Я не верю…Просто не верю и всё, – выдаю заключение, нервно встав с дивана, и Рус обхватывает меня за плечи.
– Я понимаю. Глеб, успокойся. Выстрой, пожалуйста, в голове всю цепочку событий…Может…Мы где-то что-то пропустили…
Тру свои виски, отбрасывая свой телефон в сторону, на котором моя любимая девушка смотрит на меня с заставки и улыбается.
– Не знаю, что вы там пропустили, а свои отношения ломать просто не позволю. Я не для того её искал, чтобы вот так тупо проебать. Я не для того хотел на ней жениться, ясно?! – выпаливаю, пока отец скалится.
– Ты её искал?! Или она тебя нашла, конченный ты сопливый щенок?! – выдаёт он, на что я тут же не выдерживаю и бросаюсь на него, как ошпаренный, врезая кулаком прямо в челюсть. Рус за секунду оттаскивает меня, пока отец сыплет оскорблениями и матами в мой адрес.
– Пошёл ты на хер! – выкидываю, перед тем как схватить телефон и уйти из отчего дома, а затем нервно сажусь в свою тачку, хлопая дверью.
Это же чушь…Да? Ну, устройство…Ну и что? Не только же Катя была в этом доме, верно? И познакомились мы случайно…Во дворе сраной общаги… А в клубе она могла и не знать с кем разговаривает. Просто он воспользовался этим…Просто…
Она же тоже считает меня своим единственным, да?
А от замужества она отказывалась, потому что…Потому что…
Не успеваю придумать ответ на этот вопрос, как мне приходит на телефон анонимное сообщение… И весь мой выстроенный мир рушится буквально на моих глазах за считанные секунды…
***
Этот вечер становится для меня чем-то сродни катастрофы…Я не приезжаю за ней на работу и не отвечаю на звонки, потому что сижу в своём кабинете в говнище бухой и кручу в руках сраный пистолет…Мысли скачут в голове в хаотичном порядке. Всё вышло из-под контроля…Давно уже вышло, и сейчас мне остаётся только смириться с этим.
Как я вообще мог поверить во что-то искреннее…?
Как я мог думать о чём-то настоящем, если всё было как на ладони…
Всё, сука, было очевидно…
Не знаю даже как смотреть на неё. Изначально я вообще хотел сжечь свой дом дотла вместе с её вещами. Рылся в них и не нашёл ровным счётом ни хрена кроме истории поиска на её чёртовом ноуте. А уже там…Мне стало ещё хуже. Накрыло.
Вуйчик, Домбровские, то самое ДТП…Она гуглила вообще нахуй всё, что было связано с моей семьёй. И не могла она узнать это просто так, если не работала в сговоре с тем ёбанным Соколом.
И когда охрана оповещает о прибытии такси, я мысленно готовлюсь к тому, что мне придётся взглянуть в её глаза. Даже если это будет последний наш диалог... Даже если я тупо не смогу держать себя в руках. А очевидно именно это меня и ждёт.
Сижу за столом и вспоминаю всё, что между нами было…Прокручиваю в голове то, что мне скинул некий аноним и мне становится тошно…
Она появляется на пороге кабинета встревоженная и напряженная. А я даже не знаю, какой у меня вид. Наверное, попросту никакой. Наверное, я выгляжу как живой мертвец…
– Ты не приехал, – дрожащим голосом заключает она, осматривая меня, и вздрагивает, когда видит в моей руке пистолет. У меня ощущение, что меня боятся. Ну, а хули я ещё удивляюсь? После того, что я о ней узнал не мудрено…После этого вообще, блядь, всё встало на свои места. А в моей душе сейчас зарождается ядовитое облако боли, которое поглощает всё хорошее, что там когда-либо было…
– Не приехал, – повторяю, глядя ей в глаза. Мне кажется, что я умираю прямо сейчас. Умираю медленно и мучительно. Будто я просто теряю связь с реальностью.
– Глеб…Что такое? Что произошло? – спрашивает она, но подходить боится. Всё стоит там и смотрит своими лживыми жестокими изумрудами.
– Ты когда-нибудь…Думала о том…Как мы с тобой… – давлю в горле ком. Не могу даже договорить фразу. Всё плывёт перед глазами, и я жмурюсь, будто меня слепит солнце, но на деле просто сдерживаю слёзы. – Я был тебе кем-то? Кем-то…настоящим…Хотя бы одну сраную секунду…Может ты…Отключалась от той действительности и была со мной искренней хоть иногда?
– Ты меня пугаешь, Глеб… – шепчет она, нахмурившись. А я медленно перевожу свой взгляд на стол к своему телефону. Беру его в руки и пересылаю ей всё дерьмо, что получил. В её сумочке раздается вибрация.
– Посмотри, – грубо командую и смотрю выжидательным взглядом.
Она достаёт подаренный мной айфон и лишь приоткрывает рот, глядя на экран, а потом её взгляд то поднимается к моему, то снова падает вниз. Подбородок дрожит, и я прекрасно знаю эту реакцию человека.
– Что это за хуйня?! Что это, блядь, такое, Кать? Я тебя спрашиваю?!
Голос свой не узнаю. Руки трясутся. Ощущаю себя ёбанным неврастеником…Мне уже ни хрена в этой жизни не поможет. Никакие лекарства, никакая нахуй психотерапия, ибо я просто сдох вот в эту самую секунду. А ей и сказать толком нечего…Выходит, она всё это заранее спланировала. Она и этот ёбанный Фил, в рот ему ноги. Который убил моего племянника, убил девушку брата, и она всё это знала…Выходит, она всё это время просто слушала меня, как какого-то придурка, и ни хрена по-настоящему ко мне не чувствовала…
– Глеб, я всё могу объяснить…Просто…Это… – она пытается что-то блеять, а у меня зуб на зуб не попадает.
– Скажешь, что не ты поставила в кабинет отца прослушку? Скажи, что не ты. И похер. Я всё прощу, Кать…
Как же я жалок…Как, блядь, сломан.
– Я…Глеб…Это была я, но…
Не успевает она договорить, как я со всего размаху швыряю свой сраный телефон в окно, разбивая его ко всем чертям.
– Это всё твой отец… Я думала, что…Я хотела…Помочь тебе узнать правду, – мямлит она, будто слов найти не может. Как пиздеть мне и ложиться под кого-то ради бабла, смелая. А как в глаза смотреть и говорить, так выходит какой-то невнятный сучий бред. Поэтому бабки от меня не принимала? Слишком, блядь, противоречило её моральным принципам? Брать и от врага показалось слишком непрофессионально? А ложиться под него типа норм или чё?
– Да мне похуй, что ты думала и что хотела…Тотально похуй…Пиздец…О правде она заговорила…Нихуя себе…После всего…
Когда получил сообщения с фотографиями, думал, что сгорю к хуям прямо на месте. Ничего хуже и придумать было нельзя. Наконец и меня уничтожили изнутри полностью. Выжгли нутро напалмом. Она на всех фотографиях с ебаным Соколом. И в автосервис он к ней приезжал, и в клубе мило болтали, и в каком-то обоссанном ресторане с ней чуть ли не за руку держался, переписывались о том, как наёбывали мою семью за глаза. Но сейчас она ведет себя ещё хуже…Даже не сопротивляется, не объясняется, не отнекивается, а просто мямлит, блядь, несёт какую-то чушь…Словно я не заслуживаю никакого вразумительного диалога.
– Фил сказал, что это твой отец заказал Лину и… – продолжает она, вызывая у меня паническую атаку. Вот ведь конченная с…
– Закрой, нахуй, свой рот и не смей вообще хоть когда-либо произносить её имя в моём присутствии…
Коротит так, что не могу вдохнуть воздуха, хотя грудь распирает от боли. Я вдруг начинаю думать о том, о чём боялся думать с самого начала…
– В ту ночь…Я спросил тебя, почему именно в ту ночь ты отдалась… Это было не просто так, да? Ты знала, когда надо отвлечь, чтобы клуб сожгли дотла? Чтобы этот хуесос его сжёг… Ты и это устроила, верно?… Бляяяядь… – расхаживаю по кабинету в состоянии полнейшего деструкта. Тру рукоятью висок. Мне кажется, что внутри меня что-то щёлкает. И скоро состоится крупномасштабный взрыв.
– Ты реально так думаешь? – спрашивает она дрожащим голосом, и, как всегда, охуенно играет. Глаза на мокром месте, а моё сердце на куски и навылет.
– Ебать, ты – актриса…Погорелого театра, блядь, Катя! Это пиздец…Я же…Пиздец, пиздец, пиздец! – кричу, не в состоянии даже сидеть на месте. Просто хожу по кабинету и размахиваю пистолетом как умалишенный.
– Глеб, успокойся! Дай мне объяснить, блин! – выплевывает она новый яд, а мне уже вообще нихуя слушать не хочется. Она меня в фарш, блядь, изрубила. Ошмётки мои по всей вселенной разбросала. Внутри колотун, как на Северном полюсе. И ненависть. Лютая неконтролируемая ненависть, которой мне бы с удовольствием хотелось её захлестнуть.
– Ты знала, сколько стоит моя тачка…С самого начала…Вы собирались в мой, сука, клуб…Это чё, блядь, с самого начала был разъёб?! С самого, сука, начала? У него ты брала бабки? За то, что докладывала? За то, что сливала ему моего батю? – столько мыслей в голове, а она просто молчит. Молчит, блядь, а я хочу удушить её. Хочу, блядь, прихлопнуть, как сраную муху. – Хули ты молчишь, блядь?! Дешевка ты ебаная! В постель легла…Сука. Глаза замылила. Одурманила, нахуй. Опоила собой. Ебать…Какой же я придурок…И как низко ты пала…Ты же для меня всем была… – успокоиться не могу. Я будто реально не понимаю, для чего теперь жить. Это так больно, что ни одной фразой не описать.
– Глеб…
– Глеб, Глеб, Глеб, сука! Думаешь я, блядь, имени своего не знаю?! Это всё что ты можешь, нахуй, сказать?! После того дерьма, что я увидел?! После всей хуйни, что о тебе узнал?! Я, блядь, впервые с кем-то хотел жизнь связать. С матерью тебя познакомил, в дом привёл! Какая же ты…Сука…Конченная мразь!
Мне кажется, меня сейчас разорвёт нахуй от боли прямо здесь и сейчас. Смотрю на неё и хочу сдохнуть. Хочу сдохнуть вот так, пока есть силы нажать на курок.
– Ненавижу тебя…Ненавижу так сильно…Ты моё сердце вынула…Дрянь.
Я знаю, что мной движут эмоции. Знаю, что она никогда не говорила мне, что любит. Но я всё равно верил её этим… Верил, как последний идиот. Каждый день проворачивал в голове, перед сном мечтал. Ребёнка с ней хотел…Как же, блядь, это больно-то, а…
«Мой огненный, ты мой Ад.
Не отпускай…
Я никуда не уйду.
Я с тобой.
Я счастлива.
Любимый.
Я хочу быть с тобой до конца…».
Вся душа наизнанку. Всё нутро в осколках.
Я ведь так тебя любил…
Тебя, сука, одну…
И никогда бы с тобой так не поступил.
– Ты с ним трахалась? Скажи мне…Трахалась…
Я не хочу знать ответ на этот вопрос…
Я не хочу его знать…
Она молчит, а я ощущаю, что по моим щекам текут слёзы. Я даже сдерживать их не могу, глядя на неё. На её заплаканное лицо, на нас со стороны. Словно всё это какой-то ебучий фильм и только. Постанова. Ёбанный спектакль с уродами.
Какой же ты слабак, Глеб. Жалкий прихвостень. Кем ты стал рядом с ней? Кем ты, блядь, стал?!
Она обхватывает мою руку, чем окончательно меня инфицирует, и приставляет ствол прямо к своему лбу. С нас обоих слёзы льются градом. Эта боль никогда не исчезнет… Она, блядь, уже внутри меня, как яд, дошла до самого сердца и не даёт ему биться.
– Если всё так…Если ты так обо мне думаешь, то стреляй, – шепчет её стальной голос. Я смотрю на неё и понимаю, что сердце перестало раздавать удары. Всему, абсолютно всему конец, и мне уже отсюда не выбраться.
Я громко вздыхаю в последний раз, засматриваясь в её бездонные глаза, в которых когда-то видел своё спасение…Но больше там его не нахожу. Я ничего там не нахожу и, молча зажмурившись, жму на курок, заранее зная, что стану следующим…
