Текст книги "Дерзкие. Будешь должна (СИ)"

Автор книги: Катерина Пелевина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 25.

– Вообще-то я не шутил…

В голове вдруг возникает шумная пульсация. Не могу сосредоточиться на смысле этой фразы, будто перед глазами всё плывёт. Это же какой-то сюр…Мы знакомы меньше месяца, какая к чёрту помолвка? Он совсем с ума сошёл?

– Глеб, об этом не может быть и речи. Твои шутки мне не нравятся. Не отвлекайся от дороги, пожалуйста.

Он вдруг бросает на меня взгляд. Полный осуждения и какого-то отторжения что ли, а потом тормозит машину прямо на обочине, отстегивая свой ремень.

– Что ты делаешь?

– А ты? – спрашивает с упрёком. – Как долго ты будешь меня дрочить?

– В смысле? Что я сделала?

– Что ты сделала…Хм…Ну, давай, ведьма, начнём по порядку. Для чего ты живешь со мной?

– Что? Ты же…Сам…

– Допустим, я сам. Да, я сам, ты права. Только вот ты что при этом чувствуешь? Что просто должна жить со мной? Что ты, мать твою, испытываешь при этом?!

– Не ори на меня!

– А ты не беси меня, а отвечай.

– Ладно! – выкрикиваю, оцепеневшая от этого разговора. Но так больше не может, блин, продолжаться. – Ты…Пугаешь меня. Твоя настойчивость, скорость развития наших…Отношений… Я не знаю, как тебя сдерживать. Ты слишком…Наседаешь. Порой мне кажется, что у меня и воздуха-то свободного не осталось. Всё занято тобой. Понимаешь?

Глеб переваривает. Молчит и смотрит. Взгляд такой холодный, что им можно заморозить всё вокруг. Челюсть сжата до предела, и я ощущаю злость, что от него исходит. Конечно, ведь всё не по его, как он привык.

Однако через минуту он будто приходит в себя и цедит сквозь зубы:

– А как бы ты хотела?

Блин, я не ослышалась?

– Ну…Спокойнее, наверное. Чтобы ты не был таким…Ревнивым. Таким неудержимым…Чтобы всё текло немного свободнее…

Он уводит свой взгляд в сторону и будто обдумывает мои слова. Я понимаю, что и я – не сахар, но меня действительно пугают эти американские горки.

– Ладно. Я дам тебе то, что ты просишь. Дам тебе больше свободы. Всё, что хочешь. Больше не буду действовать необдуманно в отношении тебя. Тебя напугало моё решение о помолвке…Хорошо. Не хочешь детей…Хорошо. Но не проси меня не ревновать тебя, потому что это нереально.

– Хорошо, – соглашаюсь с ним, и он молча возвращается к рулю.

Домой мы возвращаемся в полном молчании. Я понимаю, что ему нужно время, чтобы принять всё, что я сказала, да и вообще. Выстроить какие-то новые границы поведения и отношений со мной. Поэтому, когда он сообщает, что поедет разбираться с какими-то вопросами, а я вольна делать, что хочу, меня как-то неожиданно пробирает холод, но я послушно киваю.

Глеб уезжает даже не поцеловав меня, а я наконец звоню Соне.

– Привет, малышка…Как ты?

– Катюш…Привет. Спасибо тебе за вчерашнее…Я…

– Перестань, моя. Я бы и снова так сделала. Как там Кир? Всё нормально? Как твоё состояние? Может увидимся?

– Да, можно. Кир уехал куда-то по делам с самого утра, я пока в общаге. Может ты сюда приедешь?

– Да, конечно. В течение часа, идёт?

– Буду ждать, – всхлипывает Соня, и я начинаю собираться.

До общежития добираюсь на автобусе. Уже успеваю отвыкнуть от него, но полностью себе изменять не собираюсь. Идиотизм тратить огромные деньги на такси, если на улице полно общественного транспорта, а в руках нет тяжелых сумок и светит солнце.

Соня встречает меня с чайником в руках, что как раз кстати, ведь я приезжаю с нашим любимым тортом.

– Тебе просто надо успокоиться…

– Кать, я вообще не ожидала, что Кир так сделает…Что он способен. Я ведь…Я даже не смогла ему ни единого слова сказать. Мы расстались почти молча. Он больше не писал и не звонил. Отвёз меня, проводил до комнаты, хотя комендантша ругалась. А потом он сказал, что утром у него важные дела. Поцеловал в щеку и сорвался с места. С тех пор так и не звонил мне.

– Глеб тоже уехал по делам… И я признаться, тоже не ожидала от Кира…Но он испугался за тебя. Всё это лишь следствие чужих поступков…

– Я понимаю, но переварить такое сложно.

– Ты права…Дурдом какой-то, – вздыхаю и слышу звук входящего отношения.

Смотрю на экран. Неизвестный кинул запрос на переписку.

«Сегодня в 18:00 на Валеева, 189. Надо встретиться, иначе твой парень может серьёзно пострадать. Будь умницей и никому не говори об этой встрече, может стать хуже. Не играй в игры, это ваши жизни. Есть выгодное предложение для тебя. Обмен. Я знаю, кто спалил его клуб».

Таращусь на экран, а внутри всё начинает дико дрожать. Какого вообще хрена?!

«Кто это???»

– Всё в порядке? – спрашивает Соня тревожным голосом, а я перечитываю те строчки раз за разом и никак не могу успокоиться. «Никому не говори, никому не говори…».

– А, да, извини, Сонь…Уже пять, я просто забыла, что должна кое-что сделать по работе, реально из головы вылетело, а тут сменщица напомнила.

– Ох…Ну, ладно…Только я этот торт весь не съем, может заберешь?

– Конечно нет, с девчонками в своём салоне поделись, – парируя я, и Соня кивает. Она как раз подрабатывает недалеко от общежития в салоне красоты администратором.

Быстрее пули вбиваю присланный анонимом адрес в навигатор. Адресат до сих пор молчит. Я же удивленно смотрю на то, что это обычный ресторан, просто в отдаленном районе. Мне явно становится легче осознавать, что меня не выманивают на пустырь или ещё в какое-то глухое место, но тем не менее, зачем ему я? Какой обмен я могу предоставить? Ровным счётом я ничего не знаю. Однако всё равно решаюсь на эту поездку, не сказав никому ни слова.

Когда еду туда, осматриваюсь по сторонам. Вроде и машин вокруг нет, возможно, Глеб сдержал слово и отменил слежку? Если это так, то очень даже успокаивает.

Приезжаю в назначенное время, сажусь за свободный столик пока ко мне вдруг не садится тот самый парень, калдину которого обслуживали в моём сервисе совсем недавно.

– Ну, здравствуй, – приветствует он, а у меня пробегает холодок по коже.

– Кто ты такой и что тебе нужно? Зачем прислал мне то сообщение? Мне следует сказать Глебу об этом разговоре, верно? Знай, что я не собираюсь молчать. Не на ту напал, – угрожаю, а он лишь улыбается.

– Погоди, Катерина. Ослабь хватку. Понимаю конечно, что у вас с ним игры такие. Нравы у всех разные, но со мной не работает. У меня к тебе деловой разговор. Мы же не просто так встретились, правда?

– Я не знаю с какой целью мы встретились. У тебя две минуты. Время пошло.

– Что ж…Ну, ладно…Смотри, – парень лениво толкает руку в кожаную сумку и достаёт оттуда какие-то бумаги.

– Что это?

– Знакомься. Семья Домбровских. Владельцы сети польских ювелирных магазинов. Спят и видят породниться с Адовыми. Угадаешь через кого или подсказать? Девушку зовут Беата. А на этом фото… – он показывает мне фотографию, где Глеб и эта девушка стоят очень близко друг с другом вместе с родителями. Кажется, они давно знакомы.

Хмурюсь.

– И что с того?

– Как бы помягче тебе сказать, дорогуша…Ты – лишнее звено в жизни Глеба. Как кость поперек горла у его отца. Собственно… Как и ныне покойная девушка Руса, – отвечает он, заставив меня напрячься. – Что Глеб, что Рус столь наивные, что не видят ни хрена перед своим носом. Загляни поглубже, изучи пока бумаги. Вот, например, эту, – он протягивает мне какой-то неподписанный брачный договор между Адовыми и Вуйчик.

– Кто это?

– Погугли. Будет интересно.

– Ладно, – соглашаюсь. Начинаю искать, и вдруг понимаю, что Вуйчик и Домбровские – старые компаньоны. Пока не совсем соображаю, что происходит. Но в горле уже першит.

– Почитай… У меня из первых рук. Ни у кого такого нет, – улыбается этот парень, кажется, его зовут Филипп. А я вдруг понимаю, что два года назад был составлен какой-то брачный договор между Василисой Вуйчик и Русланом Адовым.

– Это…Но у него же…Была невеста…

– Его не должно было быть в той машине. В этот день он должен был подписывать договор, но не стал этого делать и сделка его отца сорвалась. Тогда случилась красивая, хорошо спланированная авария. Угадаешь, кто её организовал? И кто по совместительству очень грамотно подставил меня?

У меня вдруг в груди всё леденеет от его слов.

– Такого быть не может. Я тебе не верю.

– Веришь или нет, ты будешь следующей, я уверен. Ты мешаешься. А значит, тебя подвинут. Не уйдешь сама – уберут.

– Его отец ведь не может быть настолько жестоким, верно? Она же…Была беременна!

– Господи…Катя…Какая ты наивная. Мне показать тебе все криминальные сводки об Адовых? Возьмись за ум. Сваливай, пока не поздно.

– Я не могу просто свалить, Глеб меня не отпустит.

– Ты можешь уехать. Я дам денег. Он не найдёт тебя. Я организую.

– Ты?! С какой это стати?! – выплёвываю, откинувшись на спинку стула.

– Во-первых, мне тебя жаль, а во-вторых…Ты можешь помочь мне. Мне нужно только чтобы ты поставила жучок в кабинете Адова старшего. Тогда я соберу компромат о том, что это именно он убил Лину Романову, открою глаза его сыновьям, и мы перестанем мешать друг другу. Все останутся в выигрыше. А ты останешься жива.

– С чего ты взял, что Глеб не поедет искать меня?

– С того, что как только он узнает, что сделал его отец, ему будет вообще нахрен не до этого. Ты же большая девочка, должна понимать, что эта семья, блядь, пиздец как опасна. Твоя мать и брат уже решили куда ехать?

– Откуда ты знаешь???

– Да брось. Я знаю почти всё. Не только Глеб располагает людьми. Они просто упрямцы. Не видят ничего перед своими глазами. В их жизнях было всё предопределено. Уверен, когда Глеб возил тебя к старшему, он уже выказал тебе своё хамское поведение.

– Мне дурно от этого разговора, – встаю и тут же бросаюсь в сторону уборной. Сердце стучит как бешенное. Неужели это реально правда? Что за человек поступит так с собственным сыном? Что он за чудовище? Если я расскажу Глебу, поверит ли он мне? Поверит ли???

Стою возле раковины и мочу лицо прохладной водой. А затем решаюсь вернуться.

– Это всё как-то связано с пожаром в клубе?

– Ох, детка. Ты даже не представляешь, как. Адов старший загоняет младшего в свою любимую игру. Он создает искусственные условия. Чтобы у Глеба не оставалось выбора кроме как спасти отцовский бизнес. Поверь, он со всеми играет так грязно. Это же Ад. Я уж молчу про то, как он внедряет конкуренцию между нами. Абсолютно каждый шаг просчитан. И в то время, когда братья должны искать настоящего убийцу, они следят за мной.

Его слова звучат реально правдиво. И мне от этого ужасно горько. Мне кажется, что Глеб просто не переживёт такую новость.

– Если я…сделаю это. С жучком… Ты обещаешь, что Глеб не пострадает при этом? Обещаешь, что… С его бизнесом всё будет хорошо?

– Обещаю, – отвечает он, кивая. – Но ты должна уехать. Потому что старший тебя с потрохами сожрёт, если поймёт, что произошло. Вот, – он протягивает мне конверт, и я держу его в руках.

– Я не хочу это брать…

– А оставаться живой хочешь? Хочешь, чтобы Глеб и Рус нашли виновного?! Считай, что это плата за правду.

– Нет, извини…Жучок я возьму, но деньги…Деньги – это лишнее, – кладу конверт обратно на стол.

– Как знаешь, – он кладёт мне в ладонь какое-то маленькое устройство размером с наушник. – Установи, чтобы было максимально незаметно как ты это делаешь. Будто рассматриваешь что-то и хочешь потрогать, не более того.

– Попробую, но ничего не обещаю. И…Филипп…Когда я сделаю это, больше со мной не связывайся.

– Договорились.

Глава 26.

(Глеб)

– Глеб, нам надо поговорить.

Едва возвращаюсь в полуразваленном состоянии, как слышу из её уст какой-то претензионный тон.

– Давай не сегодня, я заебался, ведьма, – снимаю кроссовки и меня пошатывает. В голове ураган. Так хуево мне не было уже давно. Ебучие вертолёты. Не мог не нажраться. Потому что справляться с чувствами сложнее, чем я думал.

– Господи, да ты же на ногах не стоишь, – твердит она, подсовывая плечо мне подмышку.

– Не надо, я сам.

– Ничего не сам. Пойдём, отведу тебя в спальню…

– В спальню, говоришь, – улыбаюсь, схватив её за задницу, но она кажется какой-то недовольной. Чересчур. И тут же отдёргивает мою руку.

– Я серьезно. Я звонила тебе около десяти раз. Волновалась.

Эти слова как-то приятно ласкают моё нутро.

– Волновалась…Счастлив это слышать…

– Ага… – чувствую, как сажусь на мягкую кровать, и ведьма начинает раздевать меня.

– Так и скажи, что не терпится увидеть мой член…

– Безумно, Адов. Весь день только о нём и думала… – саркастически выплевывает она. Хотелось бы мне, чтобы это было правдой.

– Ведьма…Скажи честно? Ты меня совсем ни капельки… – в полубреду несу какую-то чушь, плюхнувшись на кровать.

– Ни капельки что, Глеб?

– Не уважаешь…Не ценишь…Вообще нихуя…

– М…Здорово, что ты сделал такие выводы.

– Признайся мне…Выпила сраные таблетки? Ты их выпила?! – выпаливаю, потому что за сегодняшний день это единственный вопрос который меня интересует, но я настолько испугался, что мне доложат об аптеке, что отменил Катюхину охрану на сегодня. Вот так сильно я поехал крышей. Вообще всё внутри скукоживается, когда думаю об этом.

– Нет, Глеб, я не пила таблетки, – отвечает она, снимая с меня джинсы. – Ложись спать.

– Не пущу… – перехватываю её и тяну на себя, уставившись в зелёные глаза. – Клянешься?

– От тебя спиртом воняет.

– Поклянись.

– Клянусь, Глеб. Не пила и пить не буду. Но нам надо поговорить.

– Поговорим…Ведьма…Иди ко мне, а…Я весь день только о тебе и думал. Весь, сука, день…Кое-как уговорил Руса нажраться. И то он походу от меня в ахуе полнейшем.

– Рус…Тоже пил?

– Ага…Впервые за два года…В говно…

– Мне очень жаль, что в Вашей семье случилось такое…

– Ничего ты не знаешь, ведьма…Газеты такое не напишут…

– Он сам мне рассказал, Глеб. Тогда, когда приезжал…Помнишь?

– М…Не знаю, что он рассказал…Ведь по кускам его собирать пришлось именно мне. Когда мы с отцом туда приехали…Мне казалось… – впервые за долгое время мне так хуёво, что я сползаю на пол по кровати. Вспоминаю весь тот кошмар и здоровенный ком в горле. Это единственный триггер, который не могу выносить. Теперь думать о детях настолько болезненно… Точнее о мёртвых детях и об абортах…

– Глеб, ты можешь мне всё рассказать…Слышишь? – ведьма прижимается ко мне и гладит по голове, а мне так плохо. И не от алкоголя вовсе, а от чувств, которые буквально разрывают мою грудную клетку.

– Мне казалось, что малыш в ней…Ещё шевелится, – шепчу я, пытаясь давить пальцами на глаза, чтобы в них не выступали эти чёртовы хреновы слёзы, блядь, но они лезут и лезут, не давая мне спокойно дышать.

Ярость накатывает так же быстро, и я начинаю лупить себя по голове, чтобы перестать быть ёбанной нюней, но Катя тут же перехватывает мои руки.

– Прекрати, прекрати…Тише…Глеб, твои чувства – это нормально. То, что ты говоришь, ужасно…Я понимаю твои эмоции. Иди сюда…Обними меня…Пожалуйста, обними, Глеб.

Я конечно делаю как она просит, но боль не отступает. Всё так же плохо…Всё так же безнадежно…Я потерян. И мне хреново за брата. За то, что ему пришлось пережить. И то, каково ему сейчас. Два адских года в погоне за ублюдком, который до сих пор на свободе.

– Тот день у меня на подкорке…То, что я видел. То, что слышал. Как мы с отцом наблюдали за всем этим. То, что с ним происходило после…Этот нерождённый ребенок приходит ко мне ночами. Лина приходит, будто что-то хочет сказать, но каждый раз её пакуют в этот ебучий чёрный пакет и увозят… И я боюсь за тебя. Я так за тебя боюсь, что ты уйдешь от меня, что ты…Я не хочу, чтобы ты чего-то опасалась… И я – последняя сволочь, Кать…Я лгал тебе про сраного Гамеля. Я про него лгал, потому что хотел, чтобы ты жила со мной… Потому что буквально сразу этого захотел… На самом деле он ездил за тобой по моей просьбе. Он никогда бы тебя больше не тронул, потому что я бы его убил, и он это знает…Я бы каждого убил…За тебя…Любого…Веришь мне?

– Глеб… – ведьма касается моего лица ладонью. – Я верю тебе, конечно, верю…И я догадывалась про Гамеля…Уже позже, но всё-таки. Я не уйду. Я с тобой. Всё хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю, да…

– Будь со мной…Даже если отец будет нести всякую хуйню…Если он с тобой свяжется, прошу тебя…Дай мне знать. Потому что он – конченный ублюдок…Я не могу всего рассказать…Но, пожалуйста…Кать…

– Успокойся… Мне кажется, ты уже в бреду. Поспи, прошу тебя. Я побуду рядом с тобой. Принесу тебе тазик и воды. Со мной всё в порядке…Я здесь. Рядом. И никуда не ухожу, хорошо?

– Поцелуй меня…Пусть я проспиртованный…Но хочу целоваться с тобой… – шепчу, отчаянно пытаясь дотянуться до неё, а потом сам не замечаю, как мы оказываемся в постели. Целуемся и я окончательно проваливаюсь в сладкий сон, рухнув на мягкую подушку.

***

Утро встречает меня головной болью, но от осознания того, что ведьма не бросила меня, а прижимается ко мне своим телом, хочется жить.

– Малыш, – шепчу ей на ухо. – Прости за вчера…

– Всё хорошо…Как ты? Как себя чувствуешь?

– Я-то…Нуууу, – жмусь к ней своей самой выдающейся частью тела, и она охает себе под нос, после чего сама же ластится. – Ты серьезно? Совсем не сердишься?

– Сержусь…Но так же сильно хочу тебя…

– И я тебя хочу, моя тигрица. Хочу, чтобы кровать от нас горела. Ебать тебя хочу… – снимаю с неё трусики и футболку, припечатывая к себе округлые ягодицы и кусая за нежную шейку. Обожаю так делать. – Ты охуенная. Самая моя охуенная. Дерзкая, безумная малышка.

– Глеб… Глеб, – частит она, обхватив меня за шею, а у самой слезятся глаза.

– Ведьма, ты чего? Я обидел тебя как-то? Я не хотел…

– Нет. Обними меня, пожалуйста…И не отпускай. Не отпускай…

– Не отпущу никогда. Ты же моя. Моя. Моя, ведь? Не плачь только, ты чего?

– Твоя…

Не знаю, что такое с нами происходит, но мы с ней в буквальном смысле сгораем и сжигаем под собой всё, пока занимаемся любовью этим утром. Не перестаю удивляться её страсти, её темпераменту. Насколько он совпадает с моим… Насколько мы одинаковые. И только с ней я могу быть самим собой.

Стонет, скулит, вертит мной как вздумается. Трахаю её я, но ощущение, будто она меня. Моя женщина. Моя…

Обхватываю её шею ладонью. Порой я представляю, что её жизнь зависит только от меня. Что от меня зависит сделает ли она последующий вдох или же нет… И от этого кровь бурлит ещё сильнее.

– Огненный мой. Ты мой Ад… – слышу я под собой, и это самые охуенные слова, которые я в принципе мог от неё поймать. Кроме тех трёх, которые она никогда мне не скажет…Я почти уверен в этом. Но и я не скажу…

– Как же я люблю тебя трахать…Пиздец, ведьма… – последние слова перед тем, как ощущаю её сокращения. Так туго сжимает меня, что я тут же кончаю следом, но на этот раз помню об обещании. Вынимаю до того, как меня сожгут на костре ненависти и выплёскиваю содержимое ей на ягодицу. – В следующий раз хочу кончить тебе в рот…

Хихикает подо мной, смешно ей, блин. Соблазнительница хренова. Я бы хотел в неё, но ведь обещал, что тот раз станет единичным. Мы же пока не знаем, приведёт это к чему-то или же нет…

– Спасибо за таблетку и воду, – закидываюсь аспирином и надеваю боксеры, почесав затылок. – Поедешь на пары?

– Конечно поеду. И на работу сегодня, – сообщает она, поправляя волосы и одеяваясь.

Запрокидываю голову назад.

– Аааа…Рабооооотаааа, – стону в потолок, пока она растягивает губы.

– Придётся смириться…Кстати, я бы хотела ещё раз съездить к твоим родителям…

Что? Она сейчас серьёзно, блин? Это после вчерашнего разговора?

– Ээээм…Ладно…Что-то не так?

– Нет, просто мне кажется, мы как-то не так начали… Раз это важно для тебя. Раз это имеет какой-то смысл. Мы некрасиво уехали. И разговор прервался… – мямлит она, закусывая губы.

– Слушай, ты не обязана, потому что отец…

– Что?

– Он…Ещё более хреновый, чем я, малыш, – говорю, нахмурившись, и она делает то же самое в ответ.

– Насколько?

– Не знаю, Кать…Не знаю…Всё чертовски сложно…

Я не стану рассказывать про Беату. Ни за что, блин. Только через мой окоченевший труп.

– Понимаю…И всё-таки…

Подхожу и обнимаю её, притянув к себе.

– Сделаем, как ты захочешь. Он не заслуживает твоего внимания, но раз ты подняла этот вопрос, я принял к сведению. Беги мойся, я тоже помоюсь, позавтракаем и поедем, хорошо?

– Хорошо… – уходит к двери и оборачивается. – Глеб… Ты вчера спросил, почему я живу с тобой…Что я испытываю…

– И?

– Я счастлива, – говорит она, улыбнувшись, и выходит из комнаты.

А я просто улетаю…

Глава 27.

Не знаю, как смогу быть без него. Но для него так много значит то, что случилось в тот день, та авария сильно повлияла на него, а Русу и вовсе сломала всю жизнь. Я не могу позволить, чтобы все эти вопросы оставались нерешенными и такими травматичными для него. Он ведь почти каждую ночь кричит. И мне больно от этого. Мне страшно за него. И я не хочу, чтобы отец ломал его бизнес. Не хочу, чтобы он подминал его под себя. И чтобы они породнились с этими Домбровскими против его воли. Это какое-то средневековье, блин. Жениться на ком-то только ради бизнеса… А уж тем более…Убивать из-за него любимую девушку сына…И своего же собственного внука…Что за чудовище Александр Адов? У меня в голове это не укладывается. И смогу ли я хоть когда-то поднять эту тему перед Глебом?

Весь день проходит в раздумьях, Соня рассказывает, что они с Киром поговорили. Что он был максимально напряжен при этом разговоре, но она смогла принять его поступок. И вроде как они всё уладили. А ещё мне звонит моя мама и сообщает, что они с Сережей решили переехать во Владивосток. Далеко, но здорово…Она уже даже подобрала там жильё. И я очень рада, что она действует решительно, пока отец не вышел из больницы и не попытался её отговорить. Хотя вряд ли та самая охрана позволила бы этому случиться…

А к вечеру за мной на работу приезжает Глеб. С огромным букетом из пионов, чайных роз и фрезий. Такая бесконечно нежная композиция, что я просто растекаюсь на месте. Только сейчас ловлю себя на мысли, что каждый раз, когда он заходит в мой офис, я даю оценку его внешнему виду и это всегда «Безумно красивый, божественно прекрасный, идеальный». Это всегда восторг…

Так же и сейчас. Голубые джинсы, белая футболка, косуха, взъерошенные волосы, часы, перстень на мизинце. Мне кажется, я разглядываю его дольше, чем подаренный букет. Естественно он это замечает, об этом говорит довольная ухмылка на его лице.

– Готова, красавица?

– Угу, – мямлю себе под нос, прощаясь с остальными, и выбегаю из офиса с ним за руку. – Спасибо за цветы…Очень красивые…

– Я тебе ещё кое-что взял. Только попробуй не принять.

– Ты в курсе что даже подарки делаешь с наездами и угрозами?

– В курсе, потому что иначе ты выделываешься. Вот.

Мы стоим возле машины, а он протягивает мне коробочку известного брэнда.

– Зачем? У меня же есть телефон.

– Хочу, чтобы был этот.

– Глеб…

– Кать, просто прими. Это ведь не сложно, верно?

– Ладно…Хорошо, – вздыхаю и кривлю губы. Такие дорогие подарки заставляют моё внутреннее «я» страдать. Не люблю понты, а ещё больше не люблю, когда эти самые понты не по карману. Так вот мне такой телефон явно не по статусу. – Мы куда-то едем?

– В ресторан с Соней и Киром. Нормально?

– Конечно…Только…Ничего, что я в джинсах?

– Ничего. Можешь быть в чём угодно, я тоже в джинсах, – улыбается он, целуя меня в щёку.

Этот день проходит идеально. Правда парни излишне напряженные, но мы с Соней разряжаем эту атмосферу. И даже тащим их танцевать.

– Помнишь, как мы впервые вот так танцевали? Ты вытащил меня в центр зала и заставил висеть на тебе, – смеюсь я, уткнувшись носом в его ключицу.

– Конечно помню. Тащился от твоего запаха. И сейчас тащусь, – отвечает он, пропуская пальцы через мои волосы и поднося их к лицу. – Обожаю тебя. И пиздец хочу трахнуть. – последнее почти шёпотом.

– Вот так и знала… – улыбаюсь, глядя в его голубые глаза. – Ты обещал свидание. Секс должен быть дома.

– Кто сказал, что секс не входит в свидание?

– Сам говорил, что я не только из-за траха важна…

– Ключевое здесь «не только», ведьма, – улыбается он, сжимая мою поясницу. – Я сказал матери, что мы хотим заехать, она попросила, чтобы через неделю. Отца как раз не будет дома. Я и видеть его не хочу, если честно.

– Ладно, хорошо…А то мне показалось, что мы некрасиво поступили с твоей мамой…Убежали, хотя она очень долго ждала тебя…

– Она сказала?

– Да…Она вообще очень тоскует по тебе. Была рада слышать любое слово о тебе. Не представляю, каково это…Родить сына, а потом ждать его внимания месяцами… Прости…

– Ведьма…Умеешь ты воткнуть нож в сердце…Навестим её и обещаю, будем весь день до самого вечера…

– Хороший мальчик, – глажу его плечи, а он сжимает челюсть.

– Не играй с огнём.

– И не думала, Ад…То есть, Глеб Александрович, – ехидничаю, пока он прижимает меня к себе всё сильнее.

– Я точно выебу тебя прямо в туалете…

– Ага, рискни, – шепчу с угрозой и смотрю на него с дерзостью в глазах. Обожаю, когда он становится напряженным. Будто я его ужалила…

Садимся за столик, парни наливают нам вино, мы с Соней болтаем о лекциях, а Глеб с Киром выглядят так, будто у них есть общий секрет.

– Я отойду, мне позвонить надо, – сообщает мой спутник и быстрым шагом направляется к выходу. Смотрю на Кира и кривлю губы.

– С ним всё нормально? Он сегодня немного…Раздраженный…

– По бизнесу решает. Всё норм, – сообщает он, на что я киваю. Не хочу лезть глубоко, ведь он не впускает. Значит, это не моего ума дело…

Когда Глеб возвращается, сразу кладёт мне ладонь на колено и сжимает его.

– Не хочешь уединиться? – спрашивает, вызвав у меня мгновенную дрожь.

– А как же ребята?

– Они тоже уединятся… – улыбается, пока я осмысливаю суть сказанного.

– Оу…Ну если так, ладно…

Соня застенчиво улыбается, когда мы прощаемся, а я сажусь в машину, глядя на Глеба.

– Ты кажешься взвинченным. У тебя точно всё хорошо?

– Я всегда такой, сама знаешь.

– Не всегда. Иногда ты бываешь спокойным…И кажешься…счастливым, – задумчиво произношу, когда мы отъезжаем от ресторана. – Мы домой?

– Нет, в одно место…

– Куда это?

– Увидишь, ведьма, – хитро поглядывает на меня, а я не люблю сюрпризы. Точнее мне не нравится, когда я не готова к чему-либо неожиданному. – Это не криминал, успокойся…

– И не извращения?

Глеб начинает хохотать.

– А ты бы хотела?

– Что?

– Извращения? – практически играет бровями от самодовольства.

– Нет конечно.

– Ну вот и всё. Прижми жопу. Ехать полчаса.

– Ладно, – соглашаюсь и пока мы болтаем обо всём на свете, не замечаю, как быстро машина паркуется около водоёма. Глеб помогает мне выйти, а я вижу пришвартованный к причалу катер. – Это что…Для нас?

– Для нас. Пойдём, – зовёт он меня, подав руку. Когда забираемся на судно, слышу звуки воды и мысленно успокаиваюсь, отбрасывая все плохие мысли прочь.

– И всё-таки…Ты, выходит, романтик? – улыбаюсь, на что он закатывает глаза.

– А ты ещё сомневалась?

– Ну… – смотрю на шампанское в ведёрке со льдом, лепестки роз, и ещё сильнее расслабляюсь. – Не догадывалась…

– Спустись вниз, там неоновая надпись «траходром», – ржёт он, отчего я в шутку ударяю его в грудь. – Ауч…Ну вот, опять…

– И всё же я посмотрю… – спускаюсь и вижу кровать, плазму, ванную комнату. Внутри довольно просторно, хотя с виду так и не скажешь. Присаживаюсь на край кровати и натыкаюсь взглядом на длинную бархатную коробочку. Блин…Не многовато ли подарков за один день? Ощущение, что он решил меня ими с ног до головы обсыпать. Открываю и застываю.

На атласном материале красуется цепочка с шикарным кулоном в виде сердца, обсыпанного бриллиантами.

– Это моё, если что… – заявляет он, спускаясь ко мне. – Вырвано из груди и отдано. В бессрочное пользование.

– Не боишься, что я его…Разобью или потеряю? – беру кулон в руку и долго смотрю на него, чувствуя всю аллегорию сказанного.

– Если разобьёшь или потеряешь, значит, так надо…– шепчет Глеб, присаживаясь рядом, перенимает у меня цепочку и надевает её на мою шею. – Ну, вот…

– Спасибо, – говорю, спрятав кулон под футболкой. – Всегда будет со мной.

Касаюсь его лица ладонью и перебираюсь к нему на колени, оказавшись верхом. Глеб рассматривает меня, словно видит в первый раз. Почти всегда смотрит с восхищением. Будто я – его главное достояние. На меня ещё никто так не смотрел.

Не дав мне отпрянуть, его ладонь зарывается в мои волосы, и он начинает целовать меня, пока мои руки уже тянутся к его футболке.

– Эй…А как же фильм и шампанское? Я хотел создать романтику, а ты только о сексе думаешь, – издевается он, ехидно рассматривая меня.

– Что ж...Романтика, говоришь, ну ладно, – пытаюсь встать, но меня одним рывком переворачивают и грубо укладывают на лопатки, нависнув сверху и удерживая мои запястья над головою.

– Я пошутил.

Глеб начинает срывать с меня одежду, пока я трогаю его фактурные плечи через ткань футболки и целую его шикарные губы. За секунду оказываюсь голой, а он снимает с себя только джинсы с боксерами и поднимается чуть выше в район моей груди.

– Я, блядь, обожаю твои сиськи, хочу трахнуть тебя в них и кончить тебе в рот…

Проваливаюсь в чан стыда от этих слов. Наверное, мои щеки горят, хотя с Адовым это уже обычное состояние.

– Подержи их, малышка…Сомкни вот так, – делаю как он просит, и вижу, как его член исчезает между моими вершинами, двигаясь вверх-вниз, а сам Глеб смотрит на это таким взглядом, что кажется готов сожрать меня. – Язык высуни и наклони подбородок, ведьма. Коснись головки… – его голос дрожит, ломается. Он точно в восторге от того, что видит и ощущает.

Блин, я даже не знала, что мне самой будет так кайфово от этого. Между ног тайфун. Всё мокрое и безумно возбужденное.

– Бляяяядь, – выдыхает он, двигая своими мощными бёдрами. – Сладкая…Твой рот такой сладкий…

Я едва касаюсь его головки, но всё же задеваю кончиком языка, видимо, доставляя больше эстетическое удовольствие, нежели тактильное. Его глухие стоны ещё сильнее возбуждают, я начинаю ёрзать своими ногами по простыне, чтобы хоть немного сбавить градус между своих пылающих ног.

– Я отлижу тебе после этого…Всю тебя вылижу, малыш… – обещает он, и тут же резко перехватывает меня, проталкивая член в мой рот. Едва успеваю вдохнуть воздух, когда он упирается в гортань и с сексуальным вздохом кончает внутрь. Сглатываю, вылизываю, вся дрожу. Он выдыхает, а потом подкрадывается к моему лицу своим.

– Это было охуенно, Кать… Пиздец охуенно. Мне с тобой до невозможности хорошо…

– А мне с тобой, – только и успеваю произнести, как он ныряет языком между моих трясущихся ног…

***

– Уже глубокая ночь, – шепчу ему на ухо, пока он гладит моё плечо кончиками пальцев и смотрит в потолок. Нас покачивает на волнах и запах воды приятно заполняет комнату. Я уже просто не представляю своей жизни без этого парня. Не знаю, что это внутри… Я раньше никогда этого не испытывала. – Ты так вкусно пахнешь…

– И ты… Хочу остаться здесь на неделю, – говорит он, вызвав у меня смех.

– Нельзя…Нам же на пары, на работу…Сам знаешь.

– Почему ты не можешь просто перестать работать? Ведь я реально могу дать тебе всё…Абсолютно всё, что ты попросишь…Хочешь куплю тебе спортивную тачку? Ты же хочешь такую…