Текст книги "Король и пешка (фанфик Сумерки) (СИ)"

Автор книги: Катерина Олеговна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Он откинул одеяло и поднялся с кровати... Мать моя – женщина, отец мой – мужчина. Мне не удалось подхватить свою челюсть, и она упала на пол, растеряв все зубы. Мейсен стоял передо мной, точно так же, как стояла его «утренняя» эрекция. Я шумно втянула ноздрями воздух.

– Мы идем на этот ужин. И это все, что тебе нужно знать. – Он был так близко... Бог ты мой, его эрекция мне угрожала, я вам клянусь. Она угрожала мне! – Иди в ванную, мы не должны опаздывать. – Я кивнула и поспешила убраться из зоны досягаемости его боеголовки.

Горячий душ помог мне взбодриться. Я торопилась, как могла, потому что мерзавец запросто мог вытащить меня в фешенебельный ресторан завернутой в полотенце и с мокрой головой, если я не успею вовремя собраться. Когда я вышла из ванной, обнаружила, что он ждал своей очереди, прислонившись к стене. И, конечно, он не потрудился надеть трусы. Чертов извращенец. Я бросилась в свою спальню, старательно не поворачивая головы в его сторону. Чтобы не видеть, как его «голова» смотрит в мою.

Высушив волосы феном, я решила накрасить только ресницы, но позже все же добавила красную помаду. Она отлично сочеталась с моим красным платьем и прибавляла несколько лет моему сопливому возрасту. Туфли надела те же, что и прежде... кажется, я их практически разносила.

Эдвард показался в дверях моей спальни, когда я была уже готова. Блестящие черные волосы, жесткий высокий воротник белоснежной рубашки, запонки и запах... тяжелый, подавляющий волю.

– Иди сюда. – Он удивленно приподнял брови, но подошел.

Узкое зеркало, некогда принадлежащее лифту, показало нам странную парочку: высокий опасный мужчина, такой весь черно-белый, каждая деталь образа идеально подобрана, все строго на своих местах... а рядом с ним худая девчонка со взъерошенными волосами, огромными озадаченными глазами и красными губами...

Мейсен поднял левую руку, показывая зеркалу свое кольцо, я сделала тоже самое...

Теперь парочка из зеркала выглядела чуть более органично, по крайней мере, у них появилось хоть что-то общее. Удивительно, как одна и та же вещь одновременно может идти и самоуверенному, охренительно собранному, холодному мужчине, и растерянной впечатлительной девчонке. Мейсен криво ухмыльнулся и наклонился к моему уху, смотря в мои глаза через зеркало... я с маниакальным вожделением следила за его отражением.

– Мы всех обманем, amore mio.

Спустившись на парковку, я обнаружила, что сегодня вторник, конец месяца. Оставалось совсем немного места до стены, лишь для двух машин. А затем они в очередной раз перекочуют в самое начало. Сколько дней в сентябре? Тридцать? Значит, сегодня двадцать девятое.

Мейсен выехал на улицу, свистя шинам громче, чем обычно. Проигнорировав красный сигнал светофора, утопил педаль газа в пол, одновременно вытаскивая из кармана мобильник. Он протянул трубку мне, и я автоматически ее взяла.

– Звони отцу.

– Сейчас?!

– Мы и так слишком затянули с этим. Ты же знаешь, лишние проблемы нам не нужны.

– Окей... – Я набрала номер. – Что мне говорить?

– Сориентируешься по ходу дела. – Ну, это-то мне под силу. В школьные годы я со скоростью света выдумывала правдоподобные отмазки. Хотя, возможно, они считались правдоподобными, потому что мой отец никогда не был слишком проницательным.

– Да? – Родной голос с хрипотцой разбудил во мне тоску по дому.

– Чарли, это я. – Я ответила на несколько секунд позже, чем следовало.

– Белль, ты в своем уме? Где тебя носит? Я уже собирался писать заявление...

– Но ты ведь не написал?! Со мной все хорошо.

– Нет, не написал. Во что ты опять вляпалась? От тебя никаких вестей с четверга. Я думал, мы уже прошли этот период. Ты уже взрослая, Белль.

– Я знаю, папа, прости. Просто встретила старых друзей, и мы выехали за город, а там со связью проблемы... Со мной все в порядке.

– Почему мой телефон не определил этот номер?

– О, я потеряла свой мобильник... звоню, с телефона Майка... ты же знаешь Майка, он совсем не изменился, каждый день новая девушка... он не хочет, чтобы они ему перезванивали и надоедали, потому и скрыл свой номер.

– Передавай ему привет. Когда ты вернешься домой? – Я молчала. – Белль?

– Пап, я тут кое-кого встретила... я хочу остаться с ним. – Мерзавец поддал газу.

– Кое-кого встретила?

– Да, пап.

– Могу я хотя бы узнать его имя? – Его тон стал деловым.

– Нет, ты же сразу начнешь рыть под него как ищейка. Я хочу личной жизни, папа. Его зовут Эдвард. Больше я ничего не скажу.

– И чем занимается наш таинственный Эдвард? – Папа начинал заводиться.

– Он... бизнесмен. Часто путешествует, понимаешь? Он пригласил меня с собой.

– Мне это не нравится, Изабелла.

– Зато мне нравится, Чарли. Я буду писать письма на электронный ящик Сью.

– Но это же не навсегда? Рано или поздно ты вернешься? – Чарли понял, что спорить со мной бесполезно, и отступил. Он всегда так делал. Сердце защемило.

– Конечно, папа. Я просто хочу развеяться.

– Ты уверена, что тот парень не обидит тебя? Лучше бы я его проверил...

– Папа. Я уверена.

– Ну, как скажешь. Не пугай меня так больше, Белль. У меня нет никого, кроме тебя. – Я подняла глаза к потолку и часто-часто заморгала, чтобы не расплакаться.

– У тебя есть Сью. И со мной все будет хорошо. Пока, пап.

– Не пропадай. – Я сбросила вызов и протянула телефон мерзавцу.

– Важно все делать во время. Мы чуть было не опоздали. – Он забрал телефон и сунул его в карман брюк. Я ничего не ответила, он был прав. Важно все делать во время, и это никогда мне не удавалось. Я всегда пропускала критический момент. Вы можете назвать меня мастером спорта по проебыванию вспышек. Эдвард остановил машину у ресторана, в котором мы уже бывали – “La Cosa Nostra”.

– Вы признаете только итальянские блюда?

– Это ресторан Эммета.

– О. И у тебя тоже есть свой ресторан?

– У меня есть салон автомобилей. – Мерзавец вынул ключ из зажигания.

– Зачем?

– Нужно же нам под что-то маскировать свои доходы. – Он открыл дверь и вышел.

Обошел автомобиль, открыл дверцу для меня и предложил руку.

Представление начинается?

– Добрый день, мистер Мейсен, миссис Мейсен. Я провожу вас к столику. – Черт возьми, даже официанты знали, что я его жена. Не удивлюсь, если через час папа ворвется в это заведение, брызжа слюной и обвиняя меня в том, что я херовая дочь. Ебать, да такими темпами эта весть в скором времени настигнет и мою мать, где бы она там не находилась.

Официант вел нас в самую глубь зала, к столику на четверых. Я уже видела Эммета... на нем был все тот же серый пиджак в белую полоску, а из нагрудного кармана элегантно выглядывал шелковый бордовый платок. Рядом с ним, по всей видимости, сидела его жена. И она была моей полной противоположностью. Зрелая, навскидку, лет сорок. Благородного плотного телосложения. Платиновая блондинка, с собранными волосами в высокий идеальный хвост, так туго, что ее глаза казались излишне раскосыми. Может быть, таким образом она избегала подтяжек лица. Глаза пронзительно голубого цвета и густо накрашенные. Плечи и полная грудь оголены. В ушах серьги, на пальцах массивные золотые кольца. Но было в ней кое-что, что заметно нас объединяло...

Красные губы и красное платье.

Женщина в красном окинула меня оценивающим взглядом... делая акцент на моих плечах и груди, которые целомудренно скрывал материал. По сравнению с ней я выглядела практически монашкой, если не считать небольшого разреза в подоле платья. Очевидно, она оценила сей факт как свою победу и мое поражение. Ох, чем бы дитя не тешилось...

– Эммет, – Эдвард пожал ему руку. – Розали. – Та величественно кивнула в ответ. – Позвольте представить вам свою супругу. Изабелла, ты уже знакома с моим страшим братом, это его жена, Розали.

– Очень приятно. – Я не протянула руку Розали, потому что была чертовски уверена в том, что она ее не пожмет. Как обычно, мне дьявольски везет на знакомства со всякими стервами. Интересно, в какой позе они трахаются со своим мужем? Не думаю, что внушительный живот Эммета способен предоставить широкое разнообразие... Эдвард прокашлялся и убил меня взглядом, отодвигая для меня стул. Я села по левую руку от своего мужа и точно напротив жены его босса. Надеюсь, она не станет пинать меня под столом? С другой стороны, пусть попробует, у меня туфли с шипами.

Прямо рядом со мной материализовался официант:

– Вы готовы сделать заказ, мистер Мейсен? – Мерзавец на него даже не глянул.

– Водки.

– И это все?

– Нет. И еще водки. И стейк средней прожарки.

– Может быть, закажете гарнир?

– Я уже заказал. – Я закатила глаза.

– А вы, миссис Мейсен?

– Цезарь, пожалуйста, и апельсиновый сок. – Немного подумав, добавила: – И водки.

– Спасибо за заказ. – Официант удалился.

– Муж и жена – одна сатана. – Проговорила Розали, рассматривая свое лицо в отражающей поверхности десертного серебряного ножа. Эммет засмеялся, а через секунду его смех превратился в сухой кашель. Я едва не скорчила гримасу.

– Отлично выглядишь, Эдвард. – Из уст Эммета это прозвучало многообещающе.

– Твоими молитвами, Эммет.

Принесли выпивку, и за столом началось движение... я опрокинула стопку в стакан с апельсиновым соком. Розали и Эммет предпочли чистый виски. Рядом с Эдвардом поставили маленький серебряный поднос, на котором я насчитала десяток рюмок с водкой. Он вылил их все в высокий стакан для воды. И пригубил. Мой муж серьезно болен. Опустевшие рюмки тут же унесли.

– Изабелла, знаешь ли ты, что, сыграв эту тайную свадьбу, вы оскорбили всю семью? У нас принято делиться счастьем с родственниками. – Он пригвоздил меня к стулу своим тяжелым взглядом. Его густые местами поседевшие брови приподнялись вверх. Он ждал моего ответа. Я глотнула сока, чтобы выиграть немного времени.

– Мы делимся счастьем с дорогими родственниками сегодня...

– Я не тебя спросил, Эдвард! Помолчи. – Все это время Эммет не сводил с меня взгляда. – Итак, Изабелла?

– Мне пришлось пожертвовать традициями, ведь такой жених как Эдвард в любую секунду может сорваться с крючка. Вы меня понимаете? Я не хотела его упустить, поэтому пришлось поторопиться. Любовь лишает рассудка. – Я обернулась к Эдварду и улыбнулась ему, он на удивление правдоподобно улыбнулся в ответ. – Приношу свои извинения.

– Изабелла? – Ее голос звучал так ласково.

– Да, Розали?

– Ни для кого не секрет, что наш Эдвард не создан для супружеской жизни. Он рассказал тебе, что происходит с бывшими женами?

– Почему?

– Не поняла. – Она приподняла одну бровь.

– Почему Эдвард не создан для супружеской жизни?

Она засмеялась:

– Ты ведь живешь с ним, не я. Тебе лучше знать, почему.

– Розали, довольно. – Эдвард смотрел в сторону, его голос звучал сдержано.

– Боишься, что она сбежит от тебя?

Теперь засмеялся Эдвард:

– Она не сбежит. – Продолжая посмеиваться, он сжал мою коленку.

– Зря. Если бы я была на твоем месте, то бежала бы без оглядки.

Я уставилась в ее голубые глаза.

– А если бы ты была курицей, то несла бы яйца. – Дерьмо, я на самом деле это сказала?! Я что, самоубийца? Щеки моментально вспыхнули. Но я упрямо продолжала смотреть в чуть сузившиеся глаза Розали.

Эдвард снова рассмеялся, и мне хотелось дать ему затрещину. Ради всего святого, зачем он еще больше усугубляет сложившуюся ситуацию?

Всех спас официант, он ловко сновал вокруг столика, расставляя перед нами тарелки.

И пока все были отвлечены, Эдвард наклонился ко мне, чтобы прошептать на ухо:

– Пароль от сейфа: 3389969.

Глава 9. Победоносно

Код от сейфа... Код от сейфа? Код от сейфа! Блядь! Мерзавец собирался умирать? Я взглянула на него и открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого наполнила легкие воздухом и отвернулась. Мерзавец не выглядел разозленным. Почему? Ведь это-то из-за меня, из-за моего языка у нас теперь будут проблемы? Хотя, что я такого сказала? Я ведь не назвала Розали курицей. Я сказала: «Если бы ты была курицей...» – а это, согласитесь, не одно и тоже. Я что, оправдываюсь перед самой собой? Ладно, без разницы.

Эммет сверлил Эдварда многозначительным взглядом. Розали, продолжая слегка щуриться, сохраняла молчание. Настоящее противостояние супружеских пар. На ринге: Мейсены против... Мейсенов. Должно быть, со стороны это выглядело даже комично... но во мне все происходящее не будило и десятой доли смешливости, потому что, будь я букмекером, на нас с Эдвардом ставить бы не стала наверняка. Срочно нужно было что-то менять. И раз уж я заварила всю эту кашу, мне и расхлебывать... главное, не подавиться.

– Розали, у тебя чертовски красивые кольца. – Я и впрямь находила их изумительными, поэтому надеялась, что мой комплимент не прозвучал слишком фальшиво. Она снисходительно улыбнулась в ответ и горделиво приподняла подбородок. До этого момента я и не подозревала, что, оказывается, люблю иметь дело с тщеславными суками – насколько же просто их сбить с толку. Кто бы мог подумать?

– Спасибо. К сожалению, я не могу вернуть комплимент. – Вот стерва! Мне пришлось занять рот едой, чтобы не выпалить что-нибудь оскорбительное в ответ. Я тщательно пережевывала свой салат, размышляя о том, что Эммет, наверняка, дарит ей все эти побрякушки, потому что не может просто по-человечески трахнуть. Ха! Да я, в отличие от некоторых, имею что-то покруче красивых колец... точнее, меня имеют... Эдвард поперхнулся водкой. Вот черт. Когда-нибудь я точно стану причиной его кончины.

Не получив от меня ответной реплики, Розали продолжила:

– Хорошие мужья балуют своих жен шикарными мелочами. Это естественно.

И прежде, чем я успела заткнуть себя порцией салата, мой рот вызывающе показал мне фак и положил гигантский болт на благоразумие:

– Хорошие мужья балуют своих жен шикарным сексом. Вот что естественно. – Прямо сейчас мне хотелось воткнуть себе вилку в глаз. Но я лишь вытерла уголки рта салфеткой и улыбнулась всем сидящим за столом. Мерзавец закрыл глаза и покачал головой – в переводе на человеческий язык это означало: «Господи, какая же ты идиотка». И с этим, в принципе, не особенно-то поспоришь.

То ли Розали не поняла намека, то ли решила сделать вид, что не поняла, но, так или иначе, она оставила мою пошлую колкость безответной. И слава Богу! Я едва не перекрестилась.

Клятвенно пообещав самой себе больше не позволить рту взять верх над моим определенно поврежденным мозгом, я села прямее и взяла в руки вилку. Свон, да это элементарно, просто представь, что ты немая или глухая... или слепоглухонемая. Ох, черт, да я ведь больше не Свон! Мейсен. Миссис Мейсен. Бонд. Джеймс Бонд. Я засмеялась – просто ничего не смогла с собой поделать. Три пары глаз недоуменно уставились на меня. Мамочки...

– Простите. – Я зажала рот рукой и отчаянно пыталась взять себя в руки. Вдох. Выдох.

Если удача в кои-то веки мне улыбнется, то Эммет не застрелит меня прямо на этом стуле и прямо за этим столом. Но, безусловно, никакая, даже самая охуительная удача, не спасет меня от разборок, которые дома учинит мне мерзавец. Крепись, миссис Мейсен.

Дыхательная гимнастика помогла мне взять себя в руки, и я действительно поверила в то, что вести себя более или менее прилично весь остаток вечера мне в самом деле по зубам.

Атмосфера за столом была удручающей. Никто из нас не заговаривал друг с другом. Единственным звуком, сопутствующим нашему ужину, был звон серебряных приборов о керамические тарелки. Тарелки... Это были совершенно не те огромные тарелки, из которых Эдвард уже несколько раз кормил меня итальянской едой. Разве это не странно? Зачем мерзавцу заказывать для меня еду где-то еще, если его брат владеет своим итальянским рестораном? Нас могли отравить? Я повернула голову в сторону Эдварда и с ужасом для себя отметила, что он ничего не ест. Его стейк остался нетронутым, а сам мерзавец вальяжно развалился на стуле, откинувшись на спинку. Почему он не ест? Это опасно? Черт возьми, тогда почему ем я? Вилка выскользнула из моей руки и, звонко задев край керамической тарелки, упала на стол. Прикрыв глаза, я прислушивалась к своим ощущениям...

Эдвард дернул мой стул, разворачивая его к себе. Теперь Розали могла досконально изучить мой профиль.

– Что не так? – Он смотрел в мои глаза, не моргая.

Я покачала головой. Что я могла сказать? Что у меня разыгралась паранойя?

– Тебе больно? – Он наклонился ближе, и я снова покачала головой. Так глупо...

Эдвард взял меня за руку, замаскировав проверку пульса супружеской лаской. Большой палец мерзавца выводил аккуратные круги по внутренней стороне моего запястья, когда он закончил, мой стул рывком вернулся в нормальное положение.

Розали удивленно приподняла брови, но вместо разъяснений я хлебнула из своего стакана апельсинового сока с привкусом водки. Взяла в руки вилку и отправила в рот кусочек курицы. Мерзавец не позволил бы мне есть, окажись еда отравленной. Я верила ему.

– Эдвард, скольких ты убил, если начать отсчет с этой пятницы? – Эммет опирался локтем о стол и в этой же руке держал широкий стакан с виски, он немного покачивал им, заставляя рыжевато-коричневую жидкость биться о стеклянные стенки. Когда я наконец смогла оторвать взгляд от его гипнотизирующих манипуляций, до меня внезапно дошла суть вопроса... и я вновь уронила свою вилку.

– Эммет, мы ужинаем. – Если бы мерзавец говорил со мной таким тоном, я бы наверняка уже страдала заиканием, нервным тиком и частичным параличом.

– Без тебя знаю, отвечай на вопрос. – Если бы босс мерзавца разговаривал со мной таким тоном, я бы... я бы лучше помучилась с заиканием, нервным тиком и параличом. Но Эдварда, по всей видимости, его тон не беспокоил, мерзавец продолжал расслабленно сидеть, лениво переводя взгляд с Эммета на Розали, с Розали на водку, с водки на вилку, с вилки на свое обручальное кольцо...

– За мной следят твои люди, ты прекрасно знаешь, скольких я убил.

– Если я задаю вопрос, значит, я хочу получить точный ответ!!! – Эммет ударил по столу, распространяя мощную вибрацию. Моя вилка упала на пол. – Принесите ей гребанную вилку! – Очевидно, он обращался к кому-то из официантов, но убивал взглядом при этом меня. Он так и продолжал сверлить во мне дыру, говоря: – Не нужно показывать мне свои молочные зубы, Эдвард. Если не хочешь, чтобы я их выбил, к чертовой матери. – Он наконец перевел взгляд на Эдварда, и я облегченно выдохнула.

– Четверых. Я убил четверых. – Мерзавец повернулся ко мне и, глядя в мои глаза, продолжил: – Можешь выбить мои молочные зубы, Эммет. Не беда. – Он отвернулся от меня, возвращаясь взглядом к своему боссу. – Ты, главное, за своими коренными следи.

Эммет опрокинул стакан с виски себе в глотку и громко опустил его на стол.

– Четверых. А скольких должен был?

– Скольких должен был, стольких и убил.

– Должен кому? – Не дав мерзавцу ответить, Эммет продолжил: – Ты должен мне, Эдвард. Это значит, что озвученное мною число должно совпадать с количеством трупов. И это, блядь, не четыре!

– Тебе лично я ничего не должен, Эммет. Я клялся служить во благо организации. Но не тебе. Ты чувствуешь разницу? – Эдвард выпрямил спину и положил обе руки на стол.

За столом воцарилась гробовая тишина. Воспользовавшись моментом, худенький официант резво юркнул ко мне, положил рядом со мной вилку, красиво упакованную в салфетку, и отскочил в сторону. Ужасно хотелось взять с него пример.

Любопытно, Эдвард знает, что делает? Или просто не может засунуть свой язык в задницу?

Ясно, как день, еще немного, и Эммет перестреляет тут всех до единого.

Хм. Похоронят ли нас с Эдвардом вместе? Мы теперь муж и жена...

Ебать, Джессика Стенли удавится от зависти, загуглив имя моего супруга.

Ебать, а папа... в общем, хорошо, что я буду уже мертва.

– Отец? – Знакомый мальчишеский голос донесся откуда-то из-за моей спины.

Эммет вдохновенно выругался по-итальянски. Губы мерзавца растянулись в улыбке.

– Отец. Мама. – Теперь голос был совсем близко, прямо над моим ухом.

Розали натянуто улыбнулась своему сыночку:

– Джаспер, твой отец занят.

– Он всегда занят!

Я слегка повернула голову... Джаспер с незнакомой мне молодой девушкой стояли позади наших с Эдвардом стульев. Мерзавец все еще улыбался, наверное, он даже сдерживал смех. И выглядел при этом абсолютно обезоруживающе. Я и сама невольно улыбнулась.

Джаспер взял девушку за руку, и они подошли ближе к Эммету, остановившись у бокового ребра столешницы. Эта была та еще парочка... Они были примерно одного роста, у обоих огромные полные решимости голубые глаза, они даже стрижки носили практически одинаковые, только лишь с тем отличием, что Джаспер унаследовал блондинистость от матери, а девушка была стопроцентной брюнеткой. Они оба оказались носителями тонких черт лица, их даже роднило телосложение: худенькие и гибкие. Пальцы длинные, запястья узкие. Осанка идеальная. Он был одет в белую рубашку и черный костюм, она – в белую рубашку и черный сарафан. Просто разнополые близнецы. Я несколько раз моргнула. Зрелище попахивало сюрреализмом.

– Папа, это Элис. И я ее люблю.

– Добрый вечер. – Элис смело улыбнулась.

– Джаспер, мы поговорим об этом позже. Идите прогуляйтесь. – Устало и сипло выдохнул Эммет.

– Нет, папа! Я уже достаточное количество раз слышал это на протяжении двух месяцев. Элис будет со мной. Если ты не дашь своего согласия, я женюсь на ней, как дядя Эдвард женился на Изабелле. И набью себе обручальное кольцо. Тебе придется отрезать мне палец! – Джаспер выпалил все это на одном дыхании. Видать, репетировал.

Упомянутый выше дядя Эдвард пытался замаскировать смех под кашель.

У Розали от ужаса расширились глаза.

– Джаспер, папа освободится через час, подождите нас дома.

– Нет, мы подождем его здесь. Он ведь наплюет на обещание, как всегда. – Джаспер и Элис крепко держались друг за друга и, очевидно, так просто сдаваться не собиралась. – Я все рассказал Элис. Она знает столько же, сколько и я. Папа, и если с ней что-нибудь случится... я буду материться в присутствии дяди Эдварда до тех пор, пока он меня не пристрелит. Или... я отрежу усы его кошке. Ты знаешь, что он со мной сделает. – Эммет пораженно откинулся на спинку своего стула. Глаза его сына загорелись, Джаспер понял, что одержал кратковременную победу. – Так что, я пойду попрошу, чтобы накрыли стол на шестерых... – Парочка несколько секунд ждала ответной реакции, но, так и не дождавшись, отчалила в сторону кухни. Какое-то время, пока их не было, за столом сохранялась звенящая тишина. Затем Розали встрепенулась, растеряв свое циничное спокойствие, она нервно постукивала пальцем по скатерти, ее возбужденный взгляд бегал из стороны в сторону. Эммет закурил, часто откашливаясь и стряхивая пепел прямо на пол. Я же не понимала, что, черт возьми, происходит, и бесконечно переводила взгляд с Эммета на Розали, с Розали на Эммета. Бля, можно подумать, будто их сын заявил, что обрюхатил несовершеннолетнюю девчонку... подумаешь, любит. Да его «люблю» за последующие лет пять поменяется еще сотню раз. Разве нет?

И только мерзавец из всей нашей компании, похоже, получал удовольствие от происходящего. Он поерзал на стуле, взял в руки нож с вилкой и принялся с энтузиазмом нарезать свой остывший стейк. Отправив несколько кусочков мяса себе в рот, он взглядом спросил разрешения выпить мой апельсиновый сок, и я отстраненно кивнула. Когда Джаспер вместе с Элис показались из-за дверей кухни и направились в нашу сторону, все начало происходить слишком быстро... Эдвард подвинул свой стул ближе ко мне, при этом случайно толкнув стол.

Десертный нож Розали полетел на пол.

Эммет автоматически наклонился, чтобы его поднять.

Мерзавец ловко схватил мою кисть и устроил ее аккурат на своем паху.

Я разинула рот и чокнулась в конец.

Супруг мне похотливо подмигнул.

Я чокнулась еще разочек и сжала рукой содержимое его брюк.

Эммет под столом прокашлялся, поднял голову и свирепо на меня уставился.

К нашему столику подошли Джаспер и Элис.

Мерзавец прильнул к моим губам, я почувствовала привкус жареного мяса.

И сжала свою руку покрепче...

– Эдвард! У меня тут несовершеннолетний влюбленный сын. Который, блядь, копирует все твои гребанные выходки. Они еще слишком молоды, чтобы становиться родителями. – Голос Эммета распространял опасность, но мне было все равно, потому что мерзавец продолжал меня целовать. Мягко, медленно и нежно. Совсем как в тот раз, когда раздел на благотворительном вечере на виду у сотен пар глаз. – Эдвард! У меня тут несовершеннолетний сын! – Краем глаза я заметила, что Эммет поднялся со стула.

– А у меня тут медовый месяц... – Хрипло, но достаточно громко проговорил мерзавец в мои губы и снова прильнул к ним. – Amore mio, мы будем гореть в аду за это... – Его ладонь крепко сжала мое бедро.

– Мне все равно... – И в отличие от него, я не лукавила. Мне было все равно.

– ВОН ИЗ-ЗА СТОЛА ОБА! – Последнее слово Эммета проглотил приступ кашля.

Эдвард отреагировал моментально. Порывисто отстранился, отодвинул свой стул и решительно поднялся. Затем резковато отодвинул мой стул, схватил меня за руку и потащил прочь. Я едва поспевала за ним. Мы даже ни с кем не попрощались. И как только за нами закрылась дверь ресторана, мерзавец разжал руку, без сожаления роняя из нее мою ладонь. Секундой спустя сработала сигнализация, и мигнули фары автомобиля.

Он опустил стекла до упора и гнал как сумасшедший. Ветер остервенело бил прямо в лицо.

Через несколько минут я начала замерзать и, чтобы помочь телу сохранить тепло, обхватила себя руками. Мерзавец поднял стекло с моей стороны, а через минуту и со своей тоже. Он настукивал незамысловатую мелодию пальцем по кожаному подлокотнику своего сидения.

– Эдвард?

– Да, Изабелла? – Он повернул голову и вопросительно приподнял бровь. Его губы до сих пор сохраняли тень улыбки.

– У тебя хорошее настроение? – Я не понимала, чему тут радоваться? Я и раньше не была любимицей Эммета, а что уж будет теперь... просто страшно представить.

– С чего ты взяла? – Мерзавец смотрел на меня, чуть прищурившись.

– Ну-у... ты улыбаешься.

– Нет, я не улыбаюсь. Тебе показалось. – Он ухмыльнулся. Это выглядело так, будто он со мной флиртовал. Эдвард Мейсен мог бы с легкостью снять любую девушку даже в самом скверном настроении, наверняка, ему никогда не приходилось просить их дважды... ну а в хорошем настроении Эдвард Мейсен мог бы... черт, он мог бы снять и любого мужчину. Наверное.

– Выглядишь так, будто у нас есть повод для радости... или он действительно есть?

– Мы едем домой. – Мерзавец пожал плечами.

– А могли бы... не ехать?

– Могли бы и не ехать. – Равнодушно признал он.

– Эммет хотел нас убить?

– Я уже говорил тебе, я не могу читать Эммета.

– А Розали?

– Ее могу. – Я ждала продолжения, но проблема была в том, что мерзавец продолжать не собирался.

– А ты не очень-то разговорчив, да? – Я раздраженно перекинула волосы через плечо.

– Не рановато ли примерять на себя образ сварливой жены?

– Можно подумать, у нас есть время...

– До утра есть наверняка. Как хочешь им распорядиться? – Блуждающий по моему телу взгляд мерзавца оставлял слишком мало простора для фантазий. У меня на уме было только одно. Но ему об этом, конечно, знать необязательно.

– Я хочу спать.

– Я раньше говорил, что ты лицемерка?

– А я раньше говорила, что ты мерзавец? – Он помолчал несколько секунд, и мое сердце отреагировало на это слишком бурно. Я все еще опасалась своего супруга, да и вряд ли когда-нибудь перестану.

– Твой рот определенно нуждается в воспитании. И я обещаю, поработать над этим. – Тут уж я не нашлась с ответом. И вот так всегда. Когда нужно промолчать, со мной непременно случается словарная диарея. А когда лучше бы ответить – словесный запор.

Мы въехали на парковку, и я приготовилась бежать как можно быстрее. Не то чтобы я не хотела, чтобы Мейсен... воспитал мой рот, суть была в том, что обыкновенным «воспитанием» дело вряд ли бы закончилось. Его странное настроение не на шутку пугало. Неизвестно, что взбредет в его еще более больную, чем у меня, голову. А на сегодня адреналина с меня, пожалуй, хватит. Мерзавец остановил машину, и я выскочила наружу, короткими перебежками доставляя свою задницу к лифту, пока его задница парковала автомобиль. Хватило бы у меня духу оставить его здесь и воспользоваться лифтом в гордом одиночестве? Не знаю. Эдвард Мейсен не дал мне шанса проверить.

Он подтолкнул меня к едва открывшимся дверям лифта и вошел следом. Его левая ладонь обхватила мою челюсть, указательный и большой палец сдавливали щеки. И в это время его правая рука непринужденно набирала код лифта. Когда створки закрылись, и мы начали поднимать вверх, он толкнул меня к стенке, прижимая своим телом. Его рука все еще сжимала мою челюсть так, будто бы я была маленькой девочкой, которая должна была выплюнуть запретную конфету. Взгляд мерзавца ощутимо отдавал холодком.

– Если ты имеешь наглость дерзить, имей смелость и отвечать за свою дерзость. – Он тщательно проговаривал слова, акцентируя мое внимание на слове «иметь» и одновременно заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

– Не то что? Ты отымеешь меня? – Сдавливающая щеки рука мешала нормально говорить, но я постаралась ответить вкрадчиво, подражая его интонациям.

– Я отымею тебя в любом случае. Проблема в том, что в моем мире за твой острый язык тебя может отмыть и кто-то другой. А мне бы этого не хотелось.

– Ревнуешь?

– Не люблю делиться. Моё – это моё.

Часть меня трепетала оттого, что он назвал меня своей. Но другая часть... блядь, и она тоже трепетала.

– С каких это пор я твоя, Мейсен?

Мерзавец разжал ладонь, сжимающую мою челюсть, оставив ее на уровне моих глаз. Склонив голову набок и криво улыбнувшись, он ответил:

– С этих самых... – Под его безымянным пальцем красовалось мое имя. – Миссис Мейсен.

Лифт с толчком остановился, створки разошлись в стороны. Мерзавец взял меня за локоть и потащил в квартиру. Внутри было темно, но мой поводырь отлично ориентировался. Мы остановились в коридоре, где он снова прижал меня к стене.

– Так что, займемся воспитанием? – Его губы на мгновение мягко обхватили кончик моего подбородка. Он стер большим пальцем влажный след. Все еще придерживая меня за подбородок, он повернул мою голову немного в сторону и провел своим носом по моей скуле, вдыхая запах. Чуть позже, нарочно задевая губами мочку моего уха, он зашептал: – Иногда тебе сложно держать свой рот закрытым, верно? Может быть, если мы подержим его открытым достаточное количество времени, это сможет избавить тебя от дурной привычки? Как думаешь? – Свободная рука мерзавца нырнула под платье, бесцеремонно стягивая трусики с бедер. Инстинктивно я поддалась чуть вперед, помогая ему. – Я вижу, ты не против моих методов. – В его голосе звучала улыбка. Матерь Божья, он из меня веревки вьет. Стервец... что за стервец...