Текст книги "Король и пешка (фанфик Сумерки) (СИ)"

Автор книги: Катерина Олеговна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Чуть дальше от нас, окруженный такими же толстыми мужчинами, как и он сам, Эммет курил сигару, параллельно о чем-то разговаривая и изредка посмеиваясь. Я отвела взгляд. Но все равно слышала этот сиплый, кашляющий смех. Дева Мария, зачем он продолжает курить?

Через полчаса мои ноги онемели, я не чувствовала пальцев… ладно, я чувствовала мизинцы, которые свело судорогой. А мужчины все продолжали беседовать... и я была единственной в этой компании, у кого не было члена. Еще через десять минут я буквально повисла на руке Эдварда, а мой живот заурчал... надеюсь, никто не услышал. Но, в самом деле, я не ела сутки, а до этого лишь расковыряла чизкейк. Совсем скоро я склею ласты с голодухи… о, а что будет, если я грохнусь в голодный обморок? Все эти люди подумают, что Мейсен тиран, морит меня голодом – и по правде говоря, это не так далеко от истинны. Эдвард замер, не закончив начатое предложение, говорил он на итальянском... насколько я могла уловить, что-то об оружии.

– Я присоединюсь к вам через несколько секунд. – Он повел подбородком в сторону столов.

– Мы подождем, Эдвард.

Мерзавец бесцеремонно потащил меня ближе к стенке и подальше от группы женщин. Выдвинув для меня стул, глазами он показал мне сесть, и я подчинилась.

– Поешь.

– Одна? – Круглый стол был рассчитан на шесть человек. Он одарил меня злобным взглядом, но ведь это действительно глупо, сидеть за большим столом и в полном одиночестве есть? С таким скрипом, что в радиусе нескольких метров к нам все обернулись, Эдвард выдвинул стул и сел. Резко сдернул красиво оформленную салфетку со своей тарелки и бросил ее на соседний стул. Немного приподнялся и, придерживая пиджак левой рукой, потянулся к бутылке красного вина. Всё это он проделывал напоказ недовольно и раздраженно. И я сдалась, закатив глаза.

– Хорошо, я прекрасно справлюсь сама. Иди, занимайся бизнесом... или что ты там делаешь. – Он налил в мой бокал вина, поднялся и ушел. Я тяжело вздохнула. Черт возьми, да я даже нормального убийцу встретить не могу. Всё через задницу.

Вино пошло хорошо... и это признак безнадеги, как по мне. Я едва начала есть свой цезарь с курицей, когда ко мне подсел молодой человек. На вид лет двадцати пяти – и он единственный, кто попался мне на глаза и выглядел моложе мерзавца. Я улыбнулась ему и на этот раз намного заинтересованнее поглощала салат, часто запивая вином. Следящие за каждым моим движением голубые глаза нервировали. Я практически решилась послать его в... за другой столик, когда он заговорил: – Меня зовут Алек. А вы, должно быть, девушка Мейсена? – Он назвал мерзавца по фамилии – не очень хороший знак, друзья звали бы его по имени... наверное.

– Мм... да. Изабелла. – Я повернулась, ища глазами Эдварда, но тот был далеко и слишком поглощен своими мафиозными делами.

– И давно вы с ним вместе? – Голубоглазый не улыбался, темно-коричневый костюм совершенно невыгодно подчеркивал цвет его лица.

Я пожала плечами: – У каждого свои понятия «давно» и «недавно».

Он не сводил с меня глаз и кивнул: – Верно. – Я отвернулась, возвращаясь к салату.

Алек долил мне вина и чокнулся своим бокалом о мой.

– Еще увидимся.

– Конечно. – Я улыбалась, а мой глаз дергался.

Когда я доела салат и допила вино, мужчина во фраке, используя микрофон, возбужденно объявил о начале аукциона антиквариата, также он сообщил, что все вырученные деньги пойдут на лечение онкологический заболеваний у женщин и детей. Все присутствующие медленно рассаживались за столики, свет немного приглушили. Я заметила, что Алек в своем костюме цвета го.. хм.. я заметила, что Алек двигался в направлении моего столика. И вскочила, ища глазами туалет, я отправилась поближе к выходу и подальше от основного скопления столиков, надеясь, что он будет искать меня именно там, где расположилась основная масса людей. В это время на сцене демонстрировали первый лот... кажется, это был какой-то комод или сундук, я не могла разглядеть – мешали спины всех наблюдающих за аукционом.

Стоя совсем близко к выходу, готовая в любой момент делать ноги, я искала Эдварда, но не находила... и пока я обшаривала взглядом всех сидящих за столиками, выискивая знакомую голову с уложенными на бок вороными волосами, упустила тот самый момент... Алек материализовался прямо передо мной. Он меня всерьез беспокоил.

– Ты избегаешь меня? – Он приподнял одну белесую бровь.

– Нет. Я ищу Эдварда.

– Мейсена здесь нет. И уже давно.

– Тогда я подожду его.

– Пойдем сядем? Выпьем? – Он скользко улыбнулся. Ох, он напоминал мне Драко Малфоя.

– Нет, я устала.

– Тогда я могу отвезти тебя домой.

– Эдвард меня отвезет.

– Я же сказал, Эдварда здесь нет! – Раздраженно выплюнул он.

Я удивленно подняла брови, и он спохватился:

– Ты прекрасно выглядишь, Изабелла. Это платье... – Он шагнул ближе, опуская свою холодную руку мне на плечо, ведя ею ниже, касаясь двумя пальцами оголенной спины. – Что за платье... – Он неприятно улыбался. – Просто очаровательное... – Его ногти вонзились в кожу спины, и я резко отступила назад. Боже мой...

Сделав тот шаг назад, я почувствовала дыхание на своем голом плече.

– Понравилось платье, Мано? – Так значит, Алек Мано. Эдвард взаимно зовет его по фамилии. От степени холодности его тона на спине выступили мурашки.

– Чертовски будоражащее. – Алек усмехнулся.

Эдвард наклонился и проговорил рядом с моим ухом: – Снимай.

Я не смела повернуться... а глаза Алека засияли азартом. Сердце заколотилось в груди. Люди отвлеклись от аукциона и теперь наблюдали за нашей перепалкой. Алек стоял к ним спиной, а мы с Эдвардом лицом... для всех это было интригующим шоу, для всех... кроме меня.

Я немного повернула подбородок в сторону Мейсена: – Эдвард...

Он наклонился еще ближе, и наши губы практически соприкасались:

– Снимай чертово платье. Я куплю тебе новое, amore mio.

Я не шелохнулась. Он в конец двинулся, свихнулся, рехнулся, сдурел... Эдвард как будто прочел мои мысли, он понял, что я не собираюсь подчиняться.

– Я куплю тебе новое платье, amore mio. – Проникновенно зашептал, едва касаясь губами моих губ, затем отстранился... я почувствовала, как его рука очень нежно убирает мои волосы со спины на плечо. Мое сердце билось в конвульсиях. Десятки пар глаз, сверкая, наблюдали за нами, даже ведущий заткнулся и позабыл о своем ебаном аукционе. Руки Эдварда схватили тонкий материал, прилегающий к задней стенке моей шеи... раздался характерный треск... и я не успела среагировать, вверх платья упал вниз на мои бедра, осталась только юбка. Я обхватила себя руками, скрывая грудь. Меня била дрожь. Медленно и нежно сумасшедший мерзавец провел ладонью по моей теперь уже совершенно обнаженной спине, вдоль позвоночника... его пальцы замерли, достигнув ткани, той самой окантовки из камней... секунда и несколько камешков упало на пол, глухо ударяясь о ковролин... дальше снова треск материала, юбка разодрана по заднему шву. Я не глубоко, но часто дышала. Эдвард сжал платье в руке, теперь оно казалось небольшой бежевой тряпкой... глаза народа метались между моей обнаженной фигурой и рукой Эдварда, крепко сжимающей тонкую ткань. Алек выглядел пораженным, но, похоже, довольным представлением... я ненавидела его всем сердцем, потому что именно из-за него происходило то, что происходило. Черт побери. Эдвард швырнул то, что раньше можно было назвать платьем, Алеку в ноги.

– Наслаждайся, оно твое. Платье твое. Но не она. – Двумя пальцами он приподнял мой подбородок, повернул его в сторону и прильнул губами. Нежно, используя язык, совсем не так, как в прошлый раз в ресторане. Боже, а теперь рехнулась я.

Все молчали, продолжая следить за нами. Эдвард снял пиджак и накинул его мне на плечи. Я развернулась лицом к Эдварду, прячась от любопытных глаз, и скользнула в рукава, крепко запахиваясь. Его пиджак прикрывал мою задницу, но не ажурные резинки чулок...

Он протянул мне руку, и я взяла ее. Мы молча двинулись к лифту. Я знала, чувствовала, что нам смотрят в спины. В лифте я отпустила руку Эдварда. Мы медленно ехали вниз. В фойе к нам тут же подошел тот мужчина в бордовом пиджаке, он недоуменно пялился на меня, точнее сказать, на мои ноги… Эдвард рыкнул:

– Ключи!

– Сэр, я пригоню вашу машину ко входу... – Мужчина резко перевел взгляд на него.

– Ключи!

– Да, сэр. – Он побежал к ресепшену, а мы медленно пошли к выходу.

Мое тело тряслось до сих пор... вероятно, сейчас я пребывала в состоянии аффекта. Какого черта, вообще произошло? Что это было? Может, у них так принято…

Метрдотель, или кем он там был, опасливо вложил ключи в раскрытую ладонь Эдварда. Последний придержал для меня дверь, и мы вышли на улицу. Было ветрено, мои волосы тут же взбунтовались, хлеща меня по щекам. Эдвард уверенно двинулся вправо, и я практически бежала за ним. Мои ноги больше не жаловались на неудобные туфли, я вообще не чувствовала обуви – должно быть, адреналин. Через несколько минут мы дошли до парковки. Эдвард поднял руку и щелкнул кнопкой на ключе... через три ряда от нас замигали фары, и раздался характерный щелчок.

В салоне было холодно, я никак не могла согреться... мои зубы стучали, и, должно быть, это достало Эдварда, потому что он перенастроил климат контроль и включил подогрев моего сидения. Мы ехали медленно... и молча. За окном было уже темно.

– Открой бардачок. – Я сделала, как он велел. – Возьми бутылку. Открой. – Я достала бутылку и свернула крышку правой рукой, а левой – протянула Эдварду прозрачную емкость.

Он сделал несколько коротких глотков и шумно выдохнул, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я, наконец, согрелась. Периодически Эдвард отхлебывал из бутылки, изящно ее запрокидывая и по-мужски оттопыривая нижнюю губу. Я протянула руку... он несколько секунд колебался, но все же передал мне водку. Рассматривая серую этикетку, я думала о том, что должна его ненавидеть, презирать, злиться... но ничего этого не чувствовала. Почему? Блядь, почему?! Запрокинув голову, сделала несколько глотков, которые больно обожгли горло. Но практически моментально стало легче... еще несколько глотков и стало вообще хорошо... я ничего не ела, кроме того салата, а во мне еще было вино, несколько бокалов вина... еще три или четыре глотка – и тело обмякло, расслабилось. Зрение стало неясным, немного запаздывающим. Эдвард забрал бутылку из моих рук, еще дважды к ней приложился и вышвырнул в окно.

– Зачем ты сделал это? Там еще было! – Мой язык заплетался. Он повернулся, встречаясь с моим пьяным в жопу взглядом. И засмеялся, качая головой. – Я не пойму, что смешного?

– Ты пьяна. – Я не стала спорить с очевидным.

– А ты нет?

– Немного. – Он снова засмеялся, и на этот раз я подхватила.

Так мы и ржали всю оставшуюся дорогу до дома. Безумие просто.

Но припарковался Эдвард чертовски идеально. Я несла туфли в руках, шлепая по холодному полированному бетону... мне было тепло, больше я не придерживала пиджак, и он изредка распахивался, обнажая грудь. Но сейчас я шла впереди – и моих девочек некому было оценить. Я снова засмеялась... и услышала позади смех Эдварда.

Зайдя в лифт, я качнулась, и он поймал меня, а потом набрал код, и мы поехали вверх.

Вопреки тихому голосу разума, я не стала отстраняться... наоборот, прижалась крепче и уткнулась носом в его шею, вдыхая уже знакомый запах одеколона вперемешку с естественным слегка мускусным запахом его тела. Он был горячим, согревал меня. Я вдохнула глубже и прижалась теснее, внизу живота происходило что-то неладное... рукой отодвинув ворот его рубашки, я влажно прижалась губами к его ключичной косточке. И он ответил. Вздохнул, а его рука обняла мою спину крепче. Тогда я поняла, что уже не остановлюсь. Подняв голову вверх, я потянулась к нему губами... он снова ответил, наклоняясь для поцелуя. Я знала этот взгляд с поволокой. Я знала, что это значит.

Целуя его, я ощущала вкус водки на языке... горьковатый, терпкий. Таким был сам Эдвард – горьким и терпким, но опьяняющим, черт меня побери. Прямо сейчас я хотела его... да так, как никого и никогда прежде. Конечно, если бы мы не выпили, ничего этого бы не случилось... но какая теперь разница... просто секс без смысла... такой бессмысленный секс. Эдвард скинул с меня пиджак, а потом крепко сжал мою талию... да, моя жизнь была в его руках... и сейчас я не была против. Нисколько. Он целовал меня настойчиво, глубоко... хаотично – я не успевала за ним.

Створки лифта открылись, но мы не собирались выходить.

Мне казалось, что под его ладонями на теле остаются ожоги... отпустив мои губы, он наклонился и прижал влажно-горячий рот к шее... мягко покусывая... ох, не было ни единого шанса, что я останусь равнодушной.. ох, блядь... Его губы и язык прошлись от основания шеи до самого плеча, оставляя влажные дорожки. Он переключился на мою грудь, крепко обхватывая губами соски... а его рука двинулась на юг... он отодвинул мои трусики и скользнул внутрь двумя пальцами, двигая ими во мне...

– Блядь! – Он продолжал двигать пальцами... а я встала на носочки, импульсивно прижимаясь к его телу, чувствуя его возбуждение.

– Грязный язык… я засуну.. тебе.. дуло в рот... – хрипло-хрипло, будто мучаясь от жажды...

– Я сама.

И я опустилась перед ним на колени, расстегивая его ширинку и вытаскивая пояс из петель... брюки упали вниз на его туфли, полностью скрывая их... край рубашки прятал от меня боксеры... и я сильно дернула за ее полы в стороны, пуговицы резко разлетелись, ударяясь о пол и стенки лифта. Я начала с темной дорожки волос... целуя ее, оставляя следы языком и одновременно стаскивая с него трусы.

– Я сама... – зачем-то повторила я и обхватила губами его головку.

Его затылок ударился о металлическую стенку лифта, как и ладони... он попытался за что-то схватиться, что-то нащупать, елозя руками по голой гладкой стене... его глаза были плотно закрыты, а рот приоткрыт... блядь. Я помогала себе рукой, старясь быть максимально нежной... через минуту или две, или три... он оттолкнул меня, а потом повалил на пол. Верхняя часть моего тела оказалась в квартире, а нижняя в лифте... он был надо мной.. и внутренней стороной бедра я чувствовала его влажный член.. Господи! Его рука пробралась вниз и сдернула с меня пояс вместе с трусами, это было почти что болезненно... на чулках пошли стрелки... но это было неважно, потому что он агрессивно сжал мои бедра и придвинул к себе, резко толкая свой член... ах, вашу мать! Это стоило того... я согласна на пулю... на все, что угодно.. Он сильно толкался в меня, наращивая темп, с его носа мне на плечо капал пот... он хрипло стонал, он укусил меня за плечо, и я вскрикнула... резкие точки повторялись, и я кричала еще и еще.. ох, а в квартире нет звукоизоляции...

Створки лифта бесконечно пытались закрыться, но, сталкиваясь с нашими телами, беспомощно отступали назад. И так много-много раз...

Глава 5. Опрометчиво

Выгибаясь дугой, как раненный зверь, я запрокинула голову назад... и подумала о... женских романах? Иисусе, так это, оказывается, правда. Тот космос в глазах, то ощущение, что тебя подорвала мина и размозжила на миллиард розовых бабочек... всё то, о чем пишут в женских романах, правдивая правда. Я вам клянусь. Хей, не надо этих скептических взглядов. Я и сама раньше не верила озабоченным авторшам, думала, что они ни разу не трахались, потому преувеличенно сопливо возвышают оргазмы. Но, черт меня побери, теперь я знаю, что они таки трахались! И получше меня... Господи Боже. Моя спина обессилено шлепнулась обратно на пол. Я даже не пыталась восстановить дыхание, наслаждалась отдышкой. Не открывая глаз, повернула голову, прижимаясь щекой к вскрытому лаком деревянному полу. А он все еще продолжал толкаться в меня...

Мы с Джейком любили друг друга, но у нас никогда не было такого секса. Конечно, иногда я испытывала оргазмы, но они не были такими... такими. Теперь я уже вообще сомневаюсь, а действительно ли это были они? Ну, знаете, в современном мире всё подделывают... духи от Шанель, помады от Диор, сумочки от Прада и прочее. Может быть, теперь еще и это. Мы с Джейком любили друг друга, но у нас никогда ЭТОГО не было. Мы с Мейсеном друг друга не любим, но у нас ЭТО есть. Это что, блядь, закон соединяющихся сосудов? Если в одном месте убыло – в другом непременно прибудет? Эдвард уткнулся лицом в мою шею, смешивая наш пот... изо всех сил отталкиваясь неудобными лаковыми туфлями от пола, он толкался в меня еще сильнее, еще жестче. Конец близок. Створки лифта упрямо пытались закрыться, задевая его бока, и тут же испуганно отступали назад. Даже лифт боялся Эдварда Мейсена.

Всё еще прижимаясь щекой к вскрытому лаком темному полу, я открыла глаза... черная кошка сидела рядом с моей головой и сверлила своим серым взглядом дыру у меня во лбу. Она меня ненавидела. Детка, ты в пролете, он, конечно, ненормальный убийца, но не зоофил. Ужасно хотелось показать ей фак. Я определенно, определенно не в себе. Мейсен толкнулся в последний раз, закусив участок моей шеи у самого ее основания. Ах, черт. Прохрипев что-то на итальянском, и я подозреваю, что это были маты (конченый лицемер, значит, на итальянском можно, да?!), он бросил весь вес своего тела на меня. И это обрушило ощущение реальности на моё посторгазменное сознание. Мать вашу! Сердце забилось часто-часто... между нами не было ни презерватива, ни противозачаточных таблеток, ни других контрацептивов... проклятое проклятье. Беря в расчет, то извращенное чувство юмора, которым Бог частенько меня баловал, обязательно случится кое-что... нежелательное. С другой стороны, возможно, это не так плохо. Это может обеспечить мне некоторую безопасность. По крайней мере, на протяжении девяти ближайших месяцев. Хотя с чего я взяла, что он захочет этого ребенка? Не удивлюсь, если он на дух не переносит детей. Вряд ли он умеет умиляться. И совершенно точно, терпение – не то, чем он может похвастать.

Так, Свон, остановись.

Он кончил три секунды назад, а ты уже думаешь о детях. Его сперматозоиды вполне могут заблудиться, с таким-то хозяином... уверена, Эдвард принадлежит к тому типу мужчин, которые сутки будут кружить по городу, наматывая сотни километров пробега, но никогда не остановятся и не спросят дороги. Горделивые и, якобы, самостоятельные мудаки.

Горделивый мудак сполз с меня, сел немного поодаль и прислонил спину к стенке лифта. Его бледная, лишенная волос грудь размеренно опускалась и поднималась. С закрытыми глазами он по очереди расстегнул обе запонки и, не глядя, зашвырнул их в квартиру. Снял рубашку и, также не глядя, кинул в меня. Я приняла этот жест, как сигнал к действию – села и непослушными руками натянула ее на себя. Она была влажной от пота и пахла его одеколоном. Мерзавец подтянул к себе одну стопу и, не развязывая шнурков, скинул красивый черный ботинок, тот глухо ударился об пол и завалился на бок. Та же участь ожидала и второй ботинок. Затем Мейсен стащил с себя брюки и трусы. Он разбросал всю свою одежду по полу лифта, поднялся и, обойдя меня, абсолютно обнаженный зашел в квартиру. Ебать. Я что, должна собрать его одежду? И что, черт возьми, подумают люди, которым посчастливится завтра утром воспользоваться этим лифтом, если я ее не уберу?

Плевать.

Я чувствовала себя бесконечно уставшей. Любой знает, что логическая цепочка: «Вечеринка, алкоголь, секс...» – непременно заканчивается на компоненте «охренеть, какой крепкий сон». И именно над этим я планировала поработать... ближайшие десять часов. С трудом поднявшись, я с сожалением взглянула на свои единственные и теперь уже непригодные для эксплуатации трусики и, пошатываясь, отправилась в свою спальню. Мерзавца нигде не было видно. И кошки тоже. Возможно, они выясняют отношения... Дерьмо. Мне срочно нужен тайм-аут.

Кажется, я заснула прежде, чем рухнула в постель. Еще в полете.

Рано утром, когда солнце еще не встало, меня разбудил ужасный грохот. Он доносился со стороны кухни... Хм, у кого-то похмелье? И, очевидно, этот кто-то не в духе. Черт, можно подумать, он когда-то пребывает в приподнятом расположении духа. Человек без хорошего настроения. Хотя вчера он смеялся... угу, и для этого ему потребовалась прелюдия в пол-литра водки. Шум не повторился. Приподняв голову, я посмотрела в сторону двери, которую вчера не закрыла... и со стоном уронила свою самую интеллектуальную часть обратно на кровать, мимо подушки. Мне было плевать на приоткрытую дверь, ни за что я бы не смогла сейчас подняться с кровати, поэтому, собравшись с духом, я сдвинула свое тело вбок и выдернула из-под него покрывало – получилось с попытки, эдак, пятой. Целомудренно спрятав свои обнаженные конечности и накрывшись плотным материалом с головой, я снова провалилась в сон.

Я сама не знаю, отчего проснулась во второй раз. Уж точно, не потому что выспалась, мне все еще отчаянно хотелось держать свои глаза закрытыми. Но я проснулась и, щурясь, приоткрыла один глаз. Комнату заливал полуденный яркий свет, и все, что я смогла рассмотреть... это был его силуэт, возвышающийся надо мной. Точно как в тот раз, когда он застал меня за самоудовлетворением. Видимо, постучаться и подождать, пока тебе откроют, не судьба. Что ж. Я так и смотрела на него одним глазом, ожидая объяснений, но он молчал. Ох, может, он пришел за продолжением вчерашнего банкета? Хотела ли я, чтобы это оказалось правдой? Пожалуй, нет. Не то что бы совсем нет, просто не сейчас – сон никак не отпускал, голова гудела. Кроме того, ощущения во рту были такими, будто я вылизала все метрополитеновские эскалаторы в этом чертовом городе.

– Что? – Раздраженно выплюнула я, когда его молчаливое внимание стало просто невыносимо.

Меня слепило солнце, и я не могла рассмотреть выражение его лица, но видела, что на нем были темные брюки и белая рубашка. Он уходит? Или уже пришел?

– Вставай.

– Нет, я хочу спать. – Я демонстративно развернулась на бок, показывая ему свою задницу.

– Я, кажется, не говорил, что мы будем делать то, чего хочешь ты. – В его голосе засквозило раздражение.

– Ну а я уж точно не говорила, что мы будем делать то, чего хочешь ТЫ!

Он промолчал, и мое сердце забилось чаще. Это было слишком? Я затаила дыхание. Одним движением он сорвал с меня плотное покрывало... твою же мать, на мне не было ничего, кроме его вчерашней рубашки. Я попыталась залезть под простынь, но он и ее отнял. Мерзавец.

– Вставай. Сейчас. – Его тон приобрел стальные нотки.

Я перевернулась на спину, в самом деле, светить перед ним своей незащищенной голой задницей было несколько... опрометчиво. Я отчетливо помнила, как он умеет маневрировать длинным дулом своего пистолета. Крепко зажмурив глаза, я попыталась смириться с тем, что подчиниться, по-видимому, придется. Который час?

– Я тебя ранил? – В его голосе не было страха, сожаления или заботы. Скорее недоумение.

Я распахнула глаза, потому что ни черта не соображала. Что это значит? Приподнявшись на локтях так, чтобы чертово солнце прекратило подвергать пыткам мои глаза, я оценивающе взглянула на его лицо. Он смотрел... вашу мать, куда это он смотрел?! Подсознание ехидно напомнило, куда смотрела я, когда встретила в коридоре его голую задницу. Ничем не лучше его, блядь. Проследив за его взглядом, до меня, наконец, дошла суть его вопроса.

– Нет, Эдвард, ты меня не ранил. Такое... ранение происходит с каждой женщиной раз в месяц. – Мне бы почувствовать смущение, но мой мозг был слишком занят. Значит ли это, что я не могу быть беременной? Или все-таки могу? Признаться, компетентности в этом вопросе мне не хватало. Я протянула руку к его руке, в которой он сжимал простынь. И он отдал мне ее. Прикрыв самую интересную часть себя, я села на кровати. И теперь, когда я знала, что у меня начались месячные, почувствовала неприятную тянущую боль внизу живота. Жизнь прекрасна.

– И ты... не можешь сегодня следовать моим планам, так? – Он раздраженно потер переносицу.

– А что за планы?

– Сегодня ты в безопасности. Я хотел, чтобы ты купила себе одежду.

– Сегодня я в безопасности? – Мне срочно нужен кофе...

– Да, ты могла бы выйти из дома, и я был бы уверен, что организация тебя не тронет.

– Ну а завтра? Ты уже не будешь уверен?

– Сегодня утром было общее собрание. Я просканировал обстановку. Сегодня для тебя все будет тихо. Как поменяются их планы на завтра, мне неизвестно. – Он смотрел на меня сверху вниз, медленно шевеля губами.

– О... ясно. – На самом же деле, ни хрена мне не ясно. Я откинула волосы с лица. – То есть не совсем. Что значит, ты просканировал обстановку? Ты думаешь, они бы рассказали тебе правду? Они же не идиоты. Я не понимаю...

– Так ты не сможешь? – М-да... второй части моей реплики как будто и не существовало в природе.

– Это ведь терпит до вечера? Мы можем немного подождать? – Я действительно ощущала приближение сильных болезненных спазмов.

– Отлично! – Выплюнул он. – Сейчас я займусь работой... – он имел в виду: «Сейчас я пойду и помогу кое-кому двинуть коней»? – Вечером ты получишь кредитку.

– У меня есть свои деньги. Вообще, у меня уже есть одежда, мне нужно только ее забрать.

– Никаких контактов до тех пор, пока я не проверю все твое окружение.

– Что? Зачем? Ты же знаешь, что я...

– Это правила, Изабелла. Я не могу постоянно нарушать из-за тебя правила.

– Окей... – Мой до потери пульса терпеливый и понимающий отец, конечно, привык, что я пропадаю на несколько дней из вида... этим я частенько занималась в свой первый год в Нью-Йорке. Искала себя. Но сейчас папа, наверняка, беспокоится. Я вроде как повзрослела.

Он развернулся и пошел к двери.

– Эдвард? – Мерзавец остановился, но не обернулся.

– Что?

– Мне нужны прокладки, Эдвард. Или тампоны. – Жаль, что я не видела его лица.

Чувствовала ли я смущение? Да. Но что мне оставалось делать? Кого еще я могла попросить о помощи?

Несколько молчаливых секунд спустя, он сунул руку в карман и достал блестящий черный айфон...

– Мне нужны прокладки, Том. – Совершенно бесстрастно проговорил Эдвард в трубку. Ебать, ему нужны прокладки. – Когда я говорю, что мне нужны прокладки, я это и имею в виду. – Ледяным тоном продолжил он. А чуть позже раскричался: – Сейчас!

– Эдвард, и трусики. – Он обернулся, испепеляя меня взглядом. За что, можно узнать? Это ведь не я в клочья разодрала свое белье, верно?

– И трусики. – Коротко добавил он и сбросил вызов. Отвернулся и ушел прочь, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Нет, ну а я то причем? Такие обстоятельства... Несколько мгновений спустя я услышала, как он воспользовался лифтом. Черт, который час? Я продолжала тупо сидеть на кровати, потому что представить себе не могла, что делать. Перед этим мужчиной я охренительно облажалась уже дважды... он застал меня мастурбирующей, и теперь он еще и сообщил мне о том, что у меня начались месячные. Что может быть хуже? Нет, правда, что? Если я описаюсь от страха, когда в следующий раз он начнет выписывать перед моим носом круги стволом своего гребанного пистолета – это будет полный комплект. Просто страйк.

Снова заработал лифт. Я прислушалась и зафиксировала тот момент, когда створки тихо разошлись в стороны, и чей-то ботинок коснулся деревянной поверхности пола. Далее они двигались в моем направлении... Дверь моей комнаты была приоткрыта, и я частично видела мужчину в черном классическом костюме. Должно быть, он видел мои голые ноги. И он знал, что я вижу его, но бездействовал, просто стоял. Я уже успела испугаться... может быть, Эдвард ошибся? И Эммет все-таки решил устроить зачистку? Боже. Совершенно сумасшедшая мысль пронеслась в моей голове: я жалела… ужасно, чертовски и до слез жалела, что меня убьет не Эдвард, раз этого никак не избежать. Похоже, стресс, в конце концов, довел меня до ручки.

Человек в черном нерешительно постучал по дверному косяку. Я совсем растерялась.

– Да? – Мужчина шире открыл дверь и заглянул внутрь комнаты.

– Я могу войти? – Он приподнял свои белесые брови.

– А зачем?

– Вы Изабелла? Мистер Мейсен велел доставить вам… – Я хлопнула себя по лбу. Так быстро?!

– О, я поняла. Вы можете зайти. – Я спасала его от слова, которое почему-то остерегались произносить мужчины. Почему? У меня ведь нет проблем со словом презерватив? Или что там еще...

Он подошел к кровати и протянул мне плотный бумажный пакет. Его фигура была массивной, рукава пиджака плотно облегали плечи, да так, что, наверняка, сковывали движения. Лицо незапоминающееся... светлые коротко стриженые волосы и невыразительные светло-карие глаза.

– Спасибо, – я улыбнулась, и мои щеки пылали. Ладно, он хотя бы не видел, как я мастурбирую.

Черный костюм кивнул и неловко ретировался. Господи, ну за что мне это...

Обернувшись простыней и захватив с собой пакет, я направилась в ванную.

Стоя под горячими упругими струями, я думала... о том, что происходит вокруг меня и к чему это все приведет. Похоже, Мейсен не собирался кончать со мной возиться, он даже за меня поручился. Я поверить в это не могла. Мне казалось, что он принадлежал к тому типу людей, которые не терпят зависеть от кого бы то ни было. Но здесь даже больше... он поручился за меня – от моих действий и решений теперь зависит его жизнь.

Если, конечно, это правда.

Мерзавец был ужасно нестабильным, я понятия не имела, что он может выкинуть в следующий момент... вчерашний фокус с платьем, о котором я еще планировала поднять разговор... вчерашний секс, о котором я не планировала говорить. Какие между нами отношения? Застрелит ли он меня, если я стану неудобной? Хотя нельзя сказать, что я уже таковой не являюсь. Выходит, он не убьет меня, пока я невиновна? В этом случае он вообще не должен меня когда-либо убить, потому что во мне никогда не было потенциала преступника. И еще... до каких пор мы будем играть во влюбленную пару? Пока ему не надоест? Пока он по-настоящему не влюбится? И что происходит с бывшими пассиями мафиози? Ведь, если он меня бросит, я перестану быть частью их семьи, а это значит, что я не должна знать о них то, что знаю. Господи.

Что делают со своими бывшими члены организованной преступности?

Воображение с извращенной маниакальностью принялось за воспроизведение всех возможных вариантов. Пуля в лоб? Несчастный случай? Может, они упекают экс-подружек в психбольницы? Чтобы всё, о чем они будут говорить, воспринималось окружающими как бред сумасшедшего? Может, они умеют расставаться по-хорошему? О, постойте. Если девушка расскажет о том, что происходит в их кругах, не станет ли она соучастницей за покрывательство? Хм. С другой стороны, она может сказать копам, что доложила обо всем, сразу как об этом узнала. Гребанные мафиози. Все это слишком мутно. Несколько лет назад я держала в руках книгу «Крестный отец», я планировала прочитать ее... блядь, почему я этого так и не сделала? Возможно, теперь знания, почерпнутые оттуда, стали бы полезными, способными продлить мою жизнь.