Текст книги "Король и пешка (фанфик Сумерки) (СИ)"

Автор книги: Катерина Олеговна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Думаю, нет нужды упоминать, что, паркуясь, я фактически оставила бампер на бордюре. Но, верите или нет, на это мне было решительно и бесповоротно похуй.

Эдвард спокойно сидел в своем кресле и не торопился выходить. Он что, даже не закатит истерики? Не устроит скандал, сдобренный обильной порцией угроз? Не верится. А как же вся та муть про «моё», он ведь так страстно вещал, что не позволяет никому пользоваться, а уж тем более портить то, что принадлежит ему? Оу. Или меня все-таки поджидает вендетта, но только тогда, когда мы окажемся наедине? Черт возьми.

Телефон мерзавца вновь завибрировал.

– Слушаю… босс. – Эдвард бесстрастно смотрел прямо перед собой. – Минуту.

Мерзавец, все еще прижимая телефон к уху, наклонился ко мне, чтобы дотянуться до ручки водительской дверцы. Он распахнул дверь, но не отстранился, чтобы дать мне возможность выйти. Наоборот, сократил расстояние, внимательно уставившись в мои глаза… ощущения были такие, будто он записывал новую, усовершенствованную программу в мой мозг… я ничего не понимала, словно он внушал мне что-то на подсознательном, инстинктивном уровне. Мои глаза уже начали слезиться, из-за ветра, который попадал в салон за счет открытой двери, из-за его непростого непонятного взгляда, из-за того, что на том конце провода его ждал человек, которого я боялась больше, чем дантиста. Наконец Эдвард закрыл глаза. И неожиданно прижался своими губами к моим, он медленно потянул мою нижнюю губу, провоцируя характерный влажный звук. Безусловно, Эммет все это слышал. Ведь трубка Эдварда все еще была прижата к уху, а это значит, что ее динамик был очень-очень близко к нашим губам.

– Второй этаж. Можешь не дожидаться меня, заказывай, что хочешь. – Мейсен отстранился, и я покинула салон автомобиля. Он захлопнул за мной дверцу. Идя к парадным дверям, мне постоянно хотелось обернуться, потому что я чувствовала его взгляд точно между лопаток. Но в этом не было смысла, потому что стекла его автомобиля были до предела затонированы. Я ничего не увижу.

Не успела я подойти к двустворчатым дверям из темного стекла, как они передо мной распахнулись. Поблагодарив швейцара, одетого в черную рубашку и синий пиджак, я прошла чуть вперед, ища глазами лестницу. Мейсен говорил о втором этаже… Атмосфера ресторана сильно напоминала уже знакомую мне атмосферу заведения Эммета, с той лишь разницей, что там предпочитали бордовый цвет, а здесь, очевидно, синий. И если дизайнеры Эммета отдавали предпочтение золотым деталям декора, то хозяин ресторана «Tana» в большей степени тяготел к серебру. Наконец обнаружив ступеньки, я быстро пошла в их сторону. Людей в зале было мало, еще бы… такие заведения, совершенно очевидно, не предназначены для завтраков и даже обедов. Тем не менее, все присутствующие будто бы замолчали, почувствовав мое появление. Я не берусь этого утверждать, потому что… ну черт, может они и до моего визита молчали? Всё может быть. Поднимаясь по ступеням, я заметила, что за мной на приличном расстоянии следует официант в белоснежной рубашке и синем фартуке. Оказавшись в зале, я растерялась, потому что все столики были пусты. Ни единой души. Здесь были и двухместные экземпляры, и круглые на четверых, и более вместительные… некоторые из них покрыты темно-синими плотными скатертями, другие – черными. Салфетки белоснежные с синими и черными замысловатыми узорами, сложенные в высокие пикообразные конструкции. Приборы все без исключения серебряные, но их ручки выполнены из черного камня или, быть может, керамики. На каждую персону заранее предусмотрено по три бокала, не считая рюмки. И тарелки… огромные белоснежные тарелки с широкими бортами. Это были те самые тарелки, из которых мерзавец кормил меня.

Я замерла в начале зала, не вполне уверенная, что он обслуживается. Искусственного освещения нет, но дневного света, проникающего из широких окон, которые, безусловно, пользуются Эдвардовским уважением, было достаточно. Официантов нет. Музыки нет.

Обернувшись, я обнаружила того официанта, что преследовал меня.

– Простите, я могу выбрать столик здесь? – Брови мужчины поползли вверх.

– Конечно, миссис Мейсен. Вас что-то не устраивает? – Бог мой, я впервые его вижу, а он, оказывается, в курсе моей личной жизни. Иногда у меня складывалось ощущение, что посторонние люди знают о моих отношениях с мерзавцем чуть ли не больше меня самой. Феноменально. Я улыбнулась официанту и прочитала на его именном бейдже: «Федерико». Федерико был брюнетом среднего роста, явно не урожденный американец, внешность экзотичная… но больше всего меня занимала его красивая и чертовски ухоженная эспаньолка. Пойдет ли Эдварду такая же? Я не могла представить мерзавца бородатым, возможно, потому что мне не приходилось видеть его хотя бы с трехдневной щетиной. Сообразив, что глазею на Федерико значительно дольше, чем предписано этикетом, я отвернулась и зашагала вдоль ряда со столиками, расположенными вплотную к окнам. Выбрав четырехместный стол у окна в конце зала, я села и мне тут же предложили меню. Почему я выбрала столик на четверых? Во-первых, потому что есть вероятность, что к нам кто-нибудь присоединится, мало ли какие планы у мерзавца. А во-вторых, потому что интуиция мне подсказывала, что Эдварду нужно пространство. Ему совсем не нравится, когда его стесняют.

Я не стала ничего заказывать, решив подождать Мейсена. Федерико отошел к самому входу в зал, терпеливо ожидая моей команды. Но я просто смотрела в окно… второй этаж открывал не слишком красивый вид, но мне просто хотелось понаблюдать за обычными людьми, которые совершенно внезапно стали для меня такими далекими. Так странно… меньше недели назад я сама покупала свежий хрустящий хлеб в булочных, как эта женщина в красном берете… меньше недели назад я точно так же, как и этот парень в наушниках, торопилась на остановку, сжимая в руках большой стакан из Старбакса… Боже. Кажется, это было в прошлой жизни. Может быть, даже в позапрошлой.

– Замужество не пошло тебе на пользу, Изабелла. В нашу первую встречу ты выглядела более… соблазнительно. – Этот голос я отлично помнила. Просто прекрасно помнила. Алек отодвинул соседний от меня стул в сторону, но не для того, чтобы сесть рядом со мной, он освобождал себе пространство. Облокотившись задницей о стол и скрестив вытянутые ноги, он оказался слева от меня и практически напротив. Ну что за воспитание? Кто сидит в ресторанах на столе? Я пресекла свое глупое раздражение, ведь, очевидно, в воздухе зависли проблемы гораздо более серьезные, чем несоблюдение этикета.

Продолжая игнорировать его, я молча смотрела в окно. Жаль, что оно выходило не на ту сторону, где мы припарковались. Возможно, я могла бы послать мерзавцу сигнал SOS. В отражении стекла я видела, что на Алеке темно-зеленый костюм. Пусть наймет себе стилиста, черт возьми.

– Неужели он запретил тебе разговаривать со мной? Боится, что я уведу еще одну его подружку. Не иначе.

– Я никогда не стану твоей. – Это было просто смешно. Немыслимо. Невозможно.

Он резко схватил меня за подбородок, заставляя глядеть на него снизу вверх.

– Ты, быть может, и нет. Но твой труп уж наверняка будет моим. – Мистер Мано мерзко ухмыльнулся и провел своим большим пальцем по моей нижней губе, размазывая помаду.

– Мне плевать, чьим будет мой труп. – Признаться, я лукавила. Я бы завещала свое тело кое-кому поприятнее… и со спокойной душой отошла бы в мир иной.

Он отпустил меня, и я отвернулась, держа спину ровно, глядя прямо перед собой.

– С кем ты приехала, Изабелла? Одна? Я спрашиваю, потому что видел, как ты парковалась и выходила с водительской стороны. Наш Эдвард сидит в пассажирском кресле, разве что на борту самолета, так что… с кем ты приехала? М?

– С мужем. – Уверенные шаги стремительно приближались. Я не стала оборачиваться.

– Надо же, Мейсен. Ты ее из вида ни на секунду не выпускаешь, да? – Алек оттолкнулся от стола и встал прямо. – Не пойму в чем дело… чем она ценна? Возможно, у девочки есть какие-то скрытые таланты? – В его голосе слышались похотливые нотки.

– Отойди от нее.

– Ревнуешь до смерти?

– Да. До твоей. – Я отчетливо слышала, как щелкнул предохранитель.

Краем глаза я видела, что Алек шутливо поднял руки вверх и засмеялся.

– Эммет прав, ты слишком спесив, Эдвард Мейсен.

– Эммет прав, когда-нибудь я найду повод и пристрелю тебя в рамках правил. Не помню. Твоего. Имени. – Алек снова засмеялся и двинулся в сторону выхода, исчезая из поля моего зрения.

– Белла, позвони мне непременно, если заскучаешь. – Мое сердце тарабанило о грудную клетку так сильно, что говорить не представлялось возможным. И это было даже хорошо, потому что сейчас я не могла сказать ничего, кроме как: «Иди-ка ты на хуй!».

После того, как удаляющиеся шаги Алека совсем стихли, в зале повисла гробовая тишина. Я не смела оборачиваться, дыша поверхностно и ожидая… чего-то, непонятно чего. Наконец послышались шаги, и Эдвард материализовался передо мной, усаживаясь напротив. Он бросил пистолет на стол, сорвал со своей тарелки красивую салфетку и швырнул ее на соседний стул. Его грудь вздымалась и опускалась, всерьез угрожая порвать рубашку в клочья. Вена на лбу пульсировала. Пальцы тарабанили по столу. Никогда прежде мне не приходилось видеть его таким… расшатанным. Подходящее определение. Конечно, можно было бы употребить «возбужденным», но это слово вызывает во мне несколько другие ассоциации… – Ради всего святого! Прекрати. Я ведь даже не голый! – Мерзавец наконец поднял на меня свои глаза, и я раскрыла рот, пытаясь выдумать для себя оправдание. Но оно не понадобилось, потому что Эдвард не дал мне возможности ответить: – Он что, трогал твои губы? – Мерзавец так странно смотрел на меня, и я вновь не нашлась с ответом. – Я задал вопрос! – Я дернулась от резкости его тона.

– Он… взял меня за подбородок, чтобы я на него посмотрела… ничего такого.

– Ничего такого… – Мейсен сверлил взглядом свой брошенный на стол пистолет. Челюсть так плотно сомкнута, что, кажется, вот-вот хрустнет. – Ну, что же. Ты уже выбрала, что будешь заказывать? – Он пытался взять себя в руки… и в кои-то веки что-то получалось у него не слишком хорошо.

– Нет.

– И чего ты ждешь?

Я не ответила, просто открыла меню и начала просматривать ламинированные страницы. Должно быть, Мейсена потряхивало, потому что стол изредка заходился вибрацией. Казалось, он сдерживает дыхание. Он мог бы взорваться в любую минуту, а я предпочитала есть в более спокойной обстановке. К тому же, его срочно нужно увозить подальше от людей.

– Ладно, Эдвард. Я думаю, нам стоит уйти отсюда. – Я закрыла меню и отложила его в сторону.

– Закажи гребанную еду и съешь ее.

– Поехали домой. Закажем что-нибудь с доставкой.

Некоторое время он напряженно молчал, но затем все-таки поднялся, взял пистолет и пошел в сторону выхода. Я облегченно последовала за ним. Мина практически обезврежена. Когда мы уже спустились по лестнице, он резко развернулся и протянул мне пистолет, держа его за дуло. Я взяла оружие в руки…

– Пусть побудет у тебя. Иначе, без жертв не обойдется.

Быстрым размашистым шагом он приближался к дверям, и швейцар отчего-то не решился открыть ему их, Эдвард сам сильно толкнул толстую стеклянную панель и выскочил на улицу. Я старалась не отставать. Там, прямо на крыльце ресторана нас ждали двое немыслимо крупных мужчин. Эдвард быстро приближался к автомобилю, и мы все следовали за ним, но затем он резко развернулся…

– Какого черта, вы оба оставили ее без присмотра?! – Он кричал, не стесняясь редких прохожих.

– Сэр, нашей работой всегда было охранять вас. Приоритет номер один. – Безымянный внушительных размеров охранник, безусловно, пасовал. Второй, вообще, предпочел промолчать.

– Вашей работой всегда было следить за тем, чтобы мне… не сделали больно. – Он тщательно проговаривал каждое слово. – Она, – указательный палец мерзавца тычет точно в мою грудь, – моя жена, часть моей семьи, часть меня самого, – указательный палец меняет направление и теперь тычет точно в грудь мерзавцу. – Разве это сложно? Или у вас масса тела обратнопропорциональна массе мозга?! – Теперь указательный палец взлетает и тычет в висок несчастному охраннику.

– Я понял, сэр.

– Еще бы ты, блядь, не понял! – Эдвард сильно толкает его в плечо. И охранник отступает на шаг назад. Со стороны все это выглядит немного даже комично, если принять во внимание то, что Мейсен раза, эдак, в три уступает их комплекции. Я озираюсь по сторонам, всем своим видом стараясь показать прохожим, что у нас все нормально, что полицию вызывать не нужно… Но когда Эдвард командует мне: «В машину!», бросаю это гиблое дело и кидаюсь в сторону пассажирской дверцы. И только захлопнув ее за собой, перевожу дыхание. Во что превратилась моя жизнь? Что вообще происходит? Как я сюда попала?

Эдвард отрегулировал водительское кресло прямо на ходу, мы неслись по оживленным дорогам, часто идя на обгон и выезжая на встречку. Я не любила таких экстремальных способов передвижения, но, видимо, во мне осталась небольшая порция благоразумия – и благодаря ей я не стала критиковать езду мерзавца. Просто надеялась на то, что до дома мы доберемся с двумя ногами, двумя руками и, собственно, головой. И, знаете, похоже, на этот раз Бог не остался равнодушным к моим мольбам.

Мерзавец двигался так быстро… щелк – и мы уже у лифта, щелк – и мы уже в его столовой. Он стоял у стола, двумя руками оперевшись о тяжелую гранитную столешницу. Мейсен смотрел в пол, и его брови были нахмурены. Вы же знаете, он хмурил брови каждый раз, когда кон… О, нет. Нет, нет, нет. Нельзя думать об этом сейчас. Я еще не успела отхватить за разбитый автомобиль, не время нарываться на новые неприятности. Тем более, когда он в таком опасном состоянии. Хотя, если подумать чуточку лучше, он-то ведь всегда в опасном состоянии…

Его телефон завибрировал, но Эдвард не торопился доставать трубку из кармана брюк. Вибрация стихла. А через несколько секунд возобновилась. И он удостоил прямоугольный кусок пластика своим королевским вниманием.

– Слушаю. – Его голос был как всегда сдержан. Собеседник его, конечно, не видел, и поэтому, я думаю, даже не подозревал о том, что ему стоит говорить с чокнутым мерзавцем еще более осторожно, чем обычно. Я стояла в дверном проеме, прикидываясь продолжением стенки. Ко всему прочему, я все еще сжимала в руках пистолет. Этакая вооруженная стенка. – Нет, это ты мне объясни, какого черта случилось. – Эдвард отошел от стола и обернулся к холодильнику. И я знала, что будет дальше… водка или виски? Виски. Он плеснул немного в широкий низкий стакан и разбавил напиток водой из-под крана. – Если бы тот официант не выскочил на улицу и не позвал меня… Ты знаешь, Мано, вероятно, уже разделывал бы ее в туалете. Он сумасшедший извращенец, и не мне тебе об этом рассказывать. – Эдвард опрокинул содержимое стакана, выпивая все залпом. Его кадык дьявольски сексуально двигался… Черт, нет! Не сейчас. Походу, я тоже сумасшедшая извращенка. Только что я узнала, что меня запросто могли выпотрошить в туалете ресторана, и, посмотрите, о чем я думаю?! – Нет, ты можешь! Просто сделай так, чтобы его не пускали в твой гребанный ресторан. Слушай, я всегда доверял тебе. Это было единственное место, где я чувствовал себя относительно спокойно… – Мерзавец помолчал, очевидно, выслушивая собеседника. – Да мне плевать, что он часть организации. Мне по барабану даже если Эммет возьмет его под свое крыло. Он сегодня трогал своими гребанными руками лицо моей жены! – Я сделала шаг назад. Лучше бы мне пойти погулять, кажется. – Нет, я ничего не могу сделать. У меня нет свидетелей. А все, блядь, потому, что ты распустил свой персонал. Ни одного человека в зале, Эрик! НИ ОДНОГО! – Эдвард зажал переносицу большим и указательным пальцами. – Я знаю, что в том зале не должны находиться лишние люди. Я знаю, что он предназначен для особенных гостей. Но твои подчиненные должны различать ситуации. Когда стоит убраться с глаз долой, а когда следует смотреть в оба. – Эдвард развернулся и молча смерил меня взглядом. Подозреваю, что он как бы намекал мне, что сейчас как раз та ситуация, когда кое-кому стоит убраться с глаз долой… но я прикинулась, что не поняла намека. И он раздраженно отвернулся. – Нет, Эрик, у меня нет свидетелей. На совете будет мое слово против его. Что это даст? Что? Нет. Нет! Я не потащу ее туда. Я вытащить ее оттуда вряд ли смогу. Нет, я не уверен, но подозреваю. Что? – Мерзавец снова посмотрел на меня. – Просто она мне дорого обошлась. Ты знаешь меня, я не люблю платить понапрасну. Глупо рисковать теперь, когда я уже по-крупному вложился в это дело. Они не получат то, что принадлежит мне, просто так. Позвоню позже, Эрик. – Эдвард отключился и сунул телефон обратно в карман брюк.

– Хочешь выпить?

– Эдвард, сейчас, наверное, только полдень…

– Вообще-то, уже практически четыре. Так ты выпьешь? – Он начинал раздражаться.

– Нет, спасибо.

– Похвально.

– Тебе бы тоже не помешало хоть изредка воздерживаться. – Я подошла ближе и села за стол, аккуратно опустив пистолет на прохладную поверхность столешницы.

– Работа у меня нервная.

– Надо было думать, прежде чем подписывать трудовой контракт. – Он ухмыльнулся, наливая себе еще немного виски и разбавляя его водой.

– Тогда я был молод… и ослеплен.

– Сколько тебе было? – Я пыталась представить его незрелым парнишкой, но почему-то не могла.

– Я не мог дождаться своего восемнадцатилетия. – Он покачал головой. – Едва проснулся утром… и кинулся к Эммету на инициацию.

– И чем ты был ослеплен? – Я не могла представить, чтобы что-то могло поглотить мерзавца целиком… ослепить. Казалось, он всегда сосредоточен, и его ничего не волнует.

Он молчал, а я ждала… и ждала, и ждала…

– Эдвард?

– Я был ослеплен… местью. – Он допил свой виски и опустил стакан на стол.

– И ты отомстил?

– Сложно мстить, Изабелла, когда не знаешь… кому именно. – Его взгляд немилосердно давил.

– Что они сделали?

– Убили мою семью. – Он не дал мне возможности ответить, продолжив: – Чего ты хочешь на обед? – Я не сразу въехала в суть вопроса, такая кардинальная смена темы поражала.

– А ты?

– Мне нужно решить кое-какие дела. Я уеду на пару часов. Так что тебе заказать?

– Я… подожду тебя? Привезешь нам китайской еды? Знаешь, в таких белых коробочках… что-нибудь жирное и острое… – Он смотрел на меня так странно. Хотя что я такого сказала? Ну нет, с ним же просто невозможно общаться… что творится в его голове? Наверняка, еще больший бардак, чем в моей.

– И что ты будешь делать тут одна эти несколько часов?

– Я не знаю… ждать тебя? – Он усмехнулся.

– Хочешь посмотреть телевизор?

– Разве у нас есть телевизор? – Я скептически скривила губы.

– Зависит от того, хочешь ты его посмотреть или нет.

– Эдвард. Глупо покупать телевизор только для того, чтобы убить пару часов. – На мое замечание он лишь пожал плечами и, обойдя стол, забрал свой пистолет, а затем вышел в коридор.

Спустя минуту лифт шумно увез его от меня куда-то вниз.

Эдвард Мейсен официально ушел по делам. Внизу моего живота что-то зашевелилось. Чуть позже, сидя на диване в гостиной, я наконец поняла, что это было. Это было странное чувство. Чувство, которое маскировалось под тревогу за мерзавца. Почему я говорю «маскировалось»? Да просто потому, что это не может быть на самом деле тревогой. Кто он мне? Ну ладно, формально он мне муж. Но на самом деле? Не больше, чем просто сожитель? К тому же, вынужденный сожитель. Я могла бы волноваться о нем, потому что его смерть для меня самой почти наверняка значила бы то же самое. Но суть в том, что я волновалась за его жизнь, без оглядки на свою. Я не думала что-то типа: «Мать твою, не смей умирать, я ведь без тебя не протяну!» – я думала просто: «Мать твою, не смей умирать!». Мерзавец меня очаровал. Думаю, это официальная версия происходящего. Не то чтобы я жаловалась… ведь это лучше, нежели бы я испытывала к своему названному мужу отвращение или, положим, ощущала постоянный ужас. Но, вместе с тем, учитывая нашу ситуацию, это хуже, чем если бы я не чувствовала к своему возлюбленному ничего, оставалась бы равнодушной.

Я думала обо всем этом, потому что до сих пор не представляла, как будут складываться наши отношения. Скоро он начнет приводить девушек прямо сюда, домой? И что будет, если я решусь, как и говорила, пожаловаться на его поведение Эммету? Хотя вряд ли, конечно, что я бы это сделала. Так что, он будет водить сюда своих дам? А я своих кавалеров? Или я на подобное рассчитывать не могу? Может, мы просто станем хорошими друзьями и научимся весело проводить время? Как это будет через месяц? Год?

Я встряхнула головой, признавая свое поражение. Черт его знает, как оно будет.

И будет ли вообще.

Надеюсь, он не отправился выяснять отношения с Алеком. Иначе дело пахнет жаренным. Я так крепко задумалась, что не услышала подъезжающий лифт, очнулась только тогда, когда створки разъехались в стороны. Обернувшись, обнаружила двух мужчин в классических костюмах. Оба держали в руках коробки. Одного из гостей я помнила, несколько дней назад он покупал для меня прокладки… Да уж, не слишком приятная встреча. Они все еще продолжали стоять в лифте, а я не знала, что сказать.

– Миссис Мейсен, мы можем войти? – О, так им нужно было мое разрешение?

– Да, конечно… – Я поднялась на ноги.

Они сделали несколько шагов вперед и остановились у спинки дивана.

– Где нам следует установить плазму? – Говорил только черноглазый короткостриженный брюнет, доставщик прокладок отмалчивался.

– Что?

– Мистер Мейсен велел доставить в квартиру плазму. Где ее установить? Он сказал, спросить у вас.

– Неужели? Хорошо… – Я огляделась по сторонам. – Ну, наверное, логичнее всего установить ее здесь, в гостиной? – Они меня не поддержали, и я вздохнула. – Ладно, давайте напротив дивана.

– Конечно, миссис Мейсен.

Обойдя диван, они поставили три коробки на пол и принялись распаковывать ту, что была длинной и плоской. Ежу понятно, что именно в ней пряталась плазма. Но что было в двух других? Ребята шустро разобрались с упаковкой, вытащили телевизор и осторожно опустили его на ковер экраном вниз. Как выяснилось позже, для того, чтобы прикрутить к нему подставку. Естественно. Ведь на витражное окно телек не повесишь.

– Миссис Мейсен, может, нам использовать эту тумбу? Иначе плазма будет стоять слишком низко. – Черноглазый указывал на тумбу, на которой стоял аквариум мерзавца.

– Нет, ребята. Мы не будем трогать его аквариум.

– Тогда мы можем съездить за новым подходящим столиком?

– Просто ставьте его на пол…

– Да, миссис Мейсен. – Они продолжили возиться с проводами, ползая по ковру на коленях, обтянутых дорогим темным материалом классических брюк.

– Мм… может, вы хотите что-нибудь выпить? – Две пары глаз удивленно на меня уставились.

– Нет, миссис Мейсен. Мы почти закончили. – И через несколько минут они поднялись, чтобы уйти. Оставив плазму под витражным окном на коричневом деревянном полу, один из них поднял пустую коробку, и они оба пошли к лифту. На панели телевизора горела меленькая красная лампочка. Черные провода совершенно неуютно тянулись по полу от задней крышки плазмы и до розетки, которая находилась на приличном от нее расстоянии. В квартире Мейсена было крайне мало розеток… например, в ванной – вообще ни одной. В этой комнате, очевидно, всего одна. Максимум, две.

– Ребята! А что в этих коробках? – Они оставили на полу две квадратные коробки, такого размера, что в каждой запросто поместилась бы микроволновка.

– Мистер Мейсен поручил нам выбрать хорошие фильмы… классику и новинки. Хотите, чтобы мы достали и рассортировали диски?

– Боже, нет. Я сама справлюсь. Спасибо.

– До свидания, миссис Мейсен. – Они вызвали лифт и скоро уехали.

Мало того, что мерзавец припер в дом совершенно ненужный телевизор, он еще и купил несколько сотен дисков? Я никогда не смогу понять этого мужчину. Но в глубине души я была даже немного благодарна… во-первых, я обожала смотреть кино, а во-вторых, не придется тупо гипнотизировать стену, ожидая его появления, словно манны небесной.

Я зашла в свою комнату, чтобы снять пиджак и слишком узкие джинсы… в итоге на мне оказались простые хлопковые трусы и растянутая белая майка. Схватив подушку с кровати, я вернулась в гостиную и, предварительно выключив свет, опустилась на ковер, прислонив подушку к основанию дивана. В коробках оказалось много всего занимательного… некоторые фильмы действительно хотелось пересмотреть… но все они были чересчур драматическими, а мне совершенно не хотелось предстать перед мерзавцем с припухшими красными глазами. Определенно, он не поймет.

Остановив свой выбор на сомнительной апокалипсической катастрофе, я на несколько секунд зависла… а где, черт возьми, DVD-проигрыватель?! Прошло некоторое время, прежде чем до меня, наконец, дошло, что он встроенный. Хлопнув себя по лбу, я скормила диск плазме и, откинувшись на подушки, приготовилась к зрелищу.

Проникнуться историей мне не удалось, потому что я без конца вспоминала наш недавний разговор с Эдвардом. Он рассказал, что хотел отомстить тем людям, которые убили его семью. Отца и мать? Или еще кого-то? Может, у него были еще браться и сестры, помимо Эммета? Что случилось в тот день? Эдвард пережил клиническую смерть… его тоже хотели убить? А может… хотят до сих пор? Мысли путались в голове. Я постоянно проигрывала в своем воображении все возможные варианты, потому, естественно, понятия не имела, что происходило на экране. Но фоновый шум и изображение людей создавали приятную успокаивающую атмосферу, так что, когда пустили титры, я заменила диск на новый. Это было что-то про танцы… энергичные зрелищные движения изредка завладевали моим вниманием, но это были краткосрочные моменты. Когда же вновь пошли титры, лифт наконец ожил. И я встрепенулась, отмечая, что уже заметно стемнело, комната погрузилась в сумерки. Финальные титры закончились, и на экране высветилось главное меню. На автомате достав из коробки следующий диск, этот фильм я частями видела по кабельному, он точно не был новинкой… я вставила его в дисковод плазмы, наблюдая появившийся красивый дизайн меню. Но затем створки лифта зашумели, и мне уже стало не до какого-то там фильма.

Эдвард вернулся. И в правой руке он сжимал пакет с известной эмблемой хорошего китайского ресторана. Он вошел в квартиру. И створки, будто получив разрешение, тут же закрылись. В комнате стало значительно темнее.

– Ты еще не умерла от голода? – Он опустил пакет с едой на сидение дивана рядом с моей головой. Почуяв запах, мой желудок издал жалобный всхлип. Эдвард улыбнулся. – Не зря я торопился. Оставь мне что-нибудь, скоро присоединюсь. – Он скрылся в коридоре.

Я взяла пакет и заглянула внутрь. Вау. Там было много чего, чему я с удовольствием уделю внимание. И это все просто восхитительно пахло. Хотя я была настолько голодной, что для меня сейчас любая еда пахла бы восхитительно. Вытащив несколько горячих белых коробок и поставив их на пол, я достала палочки и салфетки.

Эдвард вернулся босой, одетый в майку и домашние штаны, но больше всего меня поразило то, что он держал в руках подушку. Облокотившись о диван рядом со мной, он вытянул ноги и взял в руки одну из коробок.

– Я возьму острого цыпленка, ты не против? – Его внимательные глаза требовали ответа.

– Нет… я не против.

Кивнув, он взял палочки и, избавившись от упаковки, начал есть. Если вы не видели, как Эдвард Мейсен ест палочками… да вы просто и не жили вовсе! Мама дорогая. Это можно снимать на видео и продавать в качестве жесткого порно. Иисусе, помоги мне не подавиться. Он так ловко управлялся с коварными палочками, быстро опуская кусочки курицы в свой рот. Его губы слегка блестели от жира и, наверняка, на вкус были острыми…

– Господи. Я тебя прошу! Только не сейчас. – Он скептически на меня уставился, палочки с порцией курицы застыли на полпути к его рту. – Поешь лучше.

Стараясь не материться слишком громко, я последовала его совету. И как только первый кусочек еды достиг моих губ, я забыла обо всем не свете. Даже об Эдварде Мейсене. Немного позже, когда я почти доела, мерзавец отложил свою коробку и палочки в сторону.

– Ты собиралась смотреть этот фильм?

– Да. – Я пожала плечами. Он взял пульт и нажал «плей». А потом… он зевнул. По-мо-ги-те…

И все-таки я подавилась.

На экране появился олень, затем замелькал красивый густой лес. Я наблюдала за реакцией мерзавца. И когда человек схватил несчастного оленя голыми руками, брови Эдварда поползли вверх.

– Зачем он это делает? Не проще было бы его застрелить? – Я едва не рассмеялась.

– Ну, это история про добрых вампиров. Они не охотятся на людей, только на животных.

– И что? Мой вопрос все еще остается в силе. – Эдвард повернулся ко мне.

– Мм… Боже. Это же просто. Они не могут охотиться на людей, потому тешут свои инстинкты хищников на животных… я думаю, им просто нравится охотиться. – Мерзавец поджал губы в ответ на мое объяснение.

– Бред.

– Почему?!

– Потому что, если они действительно не хотят охотиться на людей, им следует отказаться от охоты вообще. Им следует чинно попивать кровь из кофейных чашечек за утренними новостями. Они не должны поощрять свои инстинкты. Потому что инстинкты – это то, что нельзя выключить и включить, когда хочется. Они работают автономно. И раз, эти добрые вампиры продолжают охотиться на животных, есть большая вероятность, что инстинкт сработает и на человека. – Я застыла.

– Эдвард… это всего лишь фильм. – Мерзавец пожал плечами и отвернулся.

Несколько минут мы сидели в тишине.

Фильм Мейсену, однозначно, по душе не пришелся, он критиковал почти каждый эпизод.

– Забавно, главная героиня моя однофамилица. Мари Свон.

– Была твоей однофамилицей.

– О. Точно.

– Жалеешь? – Он не отрывал взгляда от экрана. Его профиль будоражил меня.

– Пожалуй, я бы предпочла оставить свою фамилию… она мне всегда нравилась.

– Я не об этом. Жалеешь, что вышла за меня? – Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. Жалела ли я? Без понятия. Я молчала, а он ждал ответа.

– Я жалею о том, что в прошлый четверг осталась на ночную смену… наверное.

Уголок его губ дернулся вверх, и он вновь отвернулся.

Еще несколько мгновений мы сохраняли тишину.

– Личный сорт героина? Что он знает о героине?! – Эдвард возмущенно распахнул глаза.

– Эдвард, это просто красивая метафора. Он имеет в виду, что любит ее так сильно… что зависит от нее, как наркоман от героина. Ее запах…

Мерзавец перебил меня:

– Наркоманы ненавидят наркотики. О какой любви здесь может идти речь?