Текст книги "Тёмное равновесие (СИ)"

Автор книги: Катерина ХО

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Часть 12

Эш заметил присутствие других людей уже когда они стояли совсем рядом. Тогда он оторвался от меня и выпустил из объятий. Перед нами стоял император и два стражника. Моё сердце буквально упало в пятки. Я понимала, что слухи о романе между мной и принцем доходили до его ушей, но он никогда не видел нас в таком положении, и теперь неизвестно, какой будет реакция правителя.

– Ваше высочество! – я низко поклонилась, спохватившись.

– Мирабель, – ответил император, – сын… Тренируешься?

– Да, решил показать Мирабель, как прекрасно нормальное оружие.

Император довольно кивнул.

– Хорошее решение! Ну и как тебе, Мирабель?

– Принц великолепно обращается с этим оружием, это впечатляюще, – скромно опустив глаза, ответила я.

Меня немного поразило то, как общался император, как будто в том, что его сын целовал меня, жрицу, не было ничего предосудительного. Вот значит, как: законы соблюдать обязаны все, кроме…

– Да, Эш хорош, – кивнул правитель, – я сейчас уже не так меток и проворен, как раньше. Знаешь, каким своим выстрелом я горжусь больше всего?

– Каким, ваше величество?

Император улыбнулся самодовольной мечтательной улыбкой:

– Тем, которым я поразил последнего короля Эрвии… – я застыла после этих слов, сердцебиение замедлилось, мне кажется, я перестала дышать, – готов поспорить, он даже ничего не успел понять… Хвалёный воин Света, чародей, о котором слагали песни и оды… – император Саймон зло усмехнулся.

Я молчала, понимала, что нужно что-то сказать, но не могла вымолвить и слова. А император тем временем продолжил:

– Он был молод, моложе, наверное, чем Эш сейчас. Эш, ты помнишь его?

– Смутно, я был маленьким, и недолго видел его живым. Почему ты вспомнил его сейчас?

– А чёрт его знает… Увидел вот твою… Девушку, возлюбленную, как её назвать? И почему-то вспомнил короля Мейдара…

Я всерьёз заволновалась. Понятия не имея, как выглядел мой отец… Может быть я похожа на него? А что если да, и император сейчас всё поймёт?

– Ты эрвийка, Мирабель?

– Я не знаю, ваше величество. Скорее всего.

– Тебе не жаль короля Мейдара?

– Почему я должна жалеть незнакомого человека? – нахмурилась я.

– Ну, если ты эрвийка… А он ваш последний король, ещё же и маг… – с сарказмом сказал император.

– Если не ошибаюсь, он был чародеем…

– Это принципиальная разница?

– Для магов – да.

– Ну мне говорили, что чародеи обладают и магией, и дерутся хорошо, и лечиться сами могут… Поэтому я приказал убить всех чародеев. Всех до единого, – император говорил так, словно он приказал убить каждую муху в его столовой, а вовсе не людей, – магов оставил, потому что вы можете то, чего пока не могут учёные… Пригодится.

Чародеи могут ещё больше. И самоуверенный болван-император не убил всех до единого чародеев. Он даже не подозревал, что один из них стоит прямо перед его носом, и, судя по всему, не догадывался, что король, убийством которого он так гордится – мой отец. Я искренне ненавидела императора в тот момент. Точнее, ненавидела его всегда, но чаще об этом не задумывалась. Но вот он стоит и напрашивается сам. А ведь я могла бы убить его прямо сейчас, никто не успеет ничего сделать. Да, меня казнят потом, но зато… Я встряхнула головой, выбросив неверные мысли.

– Отец, наверное, не очень правильно говорить о таком. Мирабель – маг, – попытался урезонить императора Эш.

– Ну и что? Я понимаю, сын, у тебя к девчонке какие-то там чувства, но не забывай о том, кто она, – он посмотрел на меня, – и ты, девочка, не забывай. Ты – мерзость, ошибка природы.

– Я помню, ваше величество, – я смиренно склонила голову, думая о том, что заставлю эту тварь заплатить за всё сполна, – и я очень благодарна вам за всё!

– За что, например? – император выглядел удивлённым, но и очень довольным.

– За то, что позволяете мне жить, служить Формотской Империи и… – я осеклась, не уверенная в том, стоит ли говорить о принце.

– И?

– И любить…

– Хорошая ты девочка, Мирабель, – похвалил император, – жаль, что маг.

– Мне тоже жаль, – жаль, что не могла плюнуть в лицо этому ублюдку.

Император довольный оставил нас с Эшем. Принц смотрел на меня обеспокоенно, я не смотрела на него вовсе.

– Прости его, – тихо вымолвил он, – он не особо щадит чувства людей, а тем более магов.

– Ну что ты, Эш, он ведь император! – я изо всех сил старалась говорить без ненависти и злости.

– Ну иногда он… Выходит за рамки.

– Он ведь не сказал ни слова неверного, всё так и есть… – я натянуто улыбнулась принцу.

– Не так я представлял себе этот вечер…

Я всплеснула руками:

– Что поделать?

Всю ночь я прокручивала в своей голове разговор с императором, представляла, как я поднимаю его в воздушные оковы, роняю на землю и поднимаю снова. Как кидаю в него ледяные столпы или обрушиваю шквал уничтожительных искр… А потому утром встала невыспавшаяся и злая. Наспех собравшись я побежала в храм. Я влетела к Данайе как ураган и села прямо перед жрицей:

– Я ненавижу его! Я больше не могу! Мы должны что-то сделать!

Данайа посмотрела на меня удивлённо:

– Что сделал Эш?

– Не Эш, его отец! Ненавижу его!!!

– Успокойся, Мира, и расскажи, что случилось?

Я пересказала верховной жрице вчерашнюю встречу с императором.

– Ну что ж, я могу только похвалить тебя за сдержанность, ты молодец. И сегодня срочное собрание коалиции, удачно сложилось, не так ли?

Она обозначила мне время, в которое я должна покинуть храм и место, куда я должна прийти, чтобы дождаться её. Мы вместе зашли к Вилю, в последний раз, когда я была здесь, я узнала, что я дочь последнего короля павшей Эрвии и мне всю жизнь врали. Я сидела на стуле в скрытой комнате и постоянно смотрела на входную дверь, ожидая что придет Рэддем. Мы не виделись после приема у императора ни разу, а прошло уже несколько недель. Верховный жрец Халла так и не пришел, зато пришел Дорн, с ним мы тоже не виделись с тех пор, как я узнала о его лжи. Целитель присел возле меня и посмотрел виновато:

– Мирабель, как ты?

– Великолепно.

– Ты всё ещё злишься на меня?

– А что поменялось?

– Прошло время, ты могла осознать, что эта ложь была во спасение!

– Я осознаю, но всё равно неприятно, – вздохнула я, – может, уже и не злюсь, просто… Не знаю, Дорн, мне тяжело с тобой общаться теперь.

– Ты думаешь, что причина кроется в моей лжи, а не в том, что ты начала играть в опасные игры?

– Тебе кажется это был мой выбор? – усмехнулась я.

– Нет, уверен, тебя очень попросили об этом. Как долго ты сопротивлялась?

– Нисколько, – холодно сказала я.

– Уделишь мне несколько часов после этого собрания?

– Зачем?

– Хочу прогуляться с тобой. Данайа разрешит.

– Я не очень хочу гулять, спала отвратительно…

– Пожалуйста, я хочу сводить тебя кое-куда.

Я согласилась без удовольствия. Мне действительно не хотелось общения с Дорном. Собралось ещё человек шесть и Виль начал говорить:

– Император опять начал лютовать, ужесточать политику по отношению к магам, терпеть уже дальше нельзя. Расскажи всё, Шод.

Поднялся невзрачного вида мужчина, лет сорока пяти:

– Сначала император решил запретить обучение магии детей со способностями, и это его решение отвратительно, но то, что он придумал вчера не идёт ни в какие ворота. Он хочет запретить магам размножаться, каким образом будет осуществляться контроль за этим запретом пока не понятно, но ясно одно: нас ждёт ужас.

– Нужно убирать поганца пока он ещё не принял этот закон официально! – возмутился один из присутствующих.

– Мы собираемся в несколько этапов, предыдущие господа уже проголосовали. Теперь ваша очередь. Кто за то, что пришло время ликвидировать, наконец, императора Саймона, Оговоренным ранее способом?

Все подняли руки, я тоже, но, что за способ я понятия не имела. Тем более не подозревала, что главную роль в этом действии отвели для меня…

После собрания я пошла с Дорном, как и пообещала. Мы шли какое-то время по направлению к центру столицы, затем свернули, прошли по не очень оживлённым улицам и оказались перед кладбищем.

– Зачем мы здесь? – нахмурилась я.

– Это кладбище, пойдем покажу что-то.

Я вздохнула и молча прошла вслед за Дорном. Кладбище было очень старое, большая часть могил заброшена. Мы шагали по узкой едва виднеющейся тропинке. Вокруг почти все было заросшее, огромные деревья росли прямо из некоторых могил. Сухая трава больно царапала ноги. Наконец, Дорн остановился возле одной из могил. На надгробном камне был знак воина Света и эмблема мечника, а надпись гласила "Нарья. Воин Света. Легион "Путера де аур"." И годы жизни.

– Здесь покоится моя любимая женщина, Нарья, – сообщил Дорн, – мы очень любили друг друга, шли вместе по пути Воина Света, состояли в одном легионе, в одной постоянной боевой группе, – я молча слушала целителя, видно было, что эта утрата многое значила для него, – начальником этой группы был твой отец, Мейдар. Мы дружили, делили вместе кров и пищу, защищали друг друга… Это было прекрасное время. Потом в нашей группе появилась твоя мама, Айса. Ей было восемнадцать и она только закончила школу Фотиса. Мейдар нашёл ее случайно по пути в Хорно, ему как раз нужен был срочно маг. Он привёл Айсу в наш легион, она была талантливым и очень юным магом. В восемнадцать лет ходила на опаснейшие задания, Мейдар её страховал… Однажды, они серьезно поссорились, и Айса исчезла. Все мы посчитали, что она покончила жизнь самоубийством. Твой отец сходил с ума… Именно тогда он заработал славу "Великого чародея". Ему не хотелось жить без Айсы и он надеялся, что какое-нибудь чудище его убьет. Потом умер его двоюродный брат и так Мейдар стал наследником престола. Мы поехали в Дарнею, чтобы выбрать невесту твоему отцу и увидели там твою маму. Отец Айсы был самым могущественным магом Дарнеи, да и Эрвии тоже. Мариус, так звали твоего деда, стёр память Айсе по её просьбе, и она забыла и путь воина Света, и Мейдара и вообще всё. Её теперь звали Ассель. Не буду вдаваться в подробности, но они снова полюбили друг друга, поженились, стали королём и королевой Эрвии и ждали появления на свет своего первенца, когда Формотский король Саймон подговорил всех и спровоцировал восстание в Эрвии. Мы с Ассель отправились в школу Фотиса, чтобы обезопасить королеву и ребёнка. Мы не знали, что там есть предатель. Он убил Ассель, я успел достать тебя, живой и невредимой. В этот же день, как оказалось, убили твоего отца, – Дорн закусил губу, мне показалось, он готов расплакаться, – мы с Нарьей мечтали о ребенке, но она погибла раньше, чем мы осуществили мечту. Мейдар был моим самым близким другом. Его дочь для меня стала как своя, родная. Я старался, Мира, правда… Прости, что пришлось врать тебе всю твою жизнь…

На моих глазах навернулись слёзы, я обняла Дорна.

– Прости, Дорн, я эгоистка и глупая.

– Твой отец был эгоистом, – усмехнулся Дорн, – а мама, порою, глупая…

Я вытерла слёзы, отстранившись от целителя.

– Спасибо, что заботился обо мне, Дорн.

– Жаль, что не могу защитить… – Дорн опустил голову, – Нарья мечтала назвать дочь Мирабель.

Какая же я дура! Злилась на Дорна, а ведь он прав вообще во всём. Мы ещё немного поговорили и вернулись каждый к своим делам.

Дни шли, как обычно, приближая осень. Я сидела в кабинете Данайи, делая подсчёты, верховная жрица заставила меня выполнять её работу и ушла. Шёл уже второй час моих мучений. В дверь постучали и вошли не дожидаясь ответа. Я подняла глаза на входившего, верховный жрец Халла был как всегда неотразим: надменный, загадочный, уверенный в себе и очень серьезный.

– Мирабель! – он очень удивился, увидев меня, – уже примеряешь роль верховной жрицы? – Рэддем широко улыбнулся.

– Данайа заставила делать её работу, – без удовольствия ответила я, стараясь успокоить бешено стучавшее сердце.

Рэддем вошёл и прикрыл дверь, сел напротив меня.

– Где она сама?

– Куда-то ушла, – пожала я плечами, стараясь не выдать охватившее меня волнение.

Жрец Халла подвинул к себе одну из расчетных книг, над которыми я работала:

– А тебе, я смотрю, оставила самое интересное…

– Можешь помочь, если хочешь, – спокойно сказала я, вздохнув.

– Только морально поддержать, – Рэддем снова улыбнулся. Что-то стало с ним за то время, пока мы не виделись, он изменился. Совсем другой взгляд и выражение лица. Он смотрел на меня улыбаясь, а я впервые видела его таким.

– Слышал, недавно император не очень достойно себя повёл в твоём присутствии?

– Он козёл, ненавижу его, – зло прошипела я.

– А Эш? – Рэддем посмотрел на меня с интересом, – как с ним дела?

– Обычно, ничего особенного.

– Ну как же… – протянул жрец, вставая и проходя по комнате, он остановился, рассматривая что-то на полке, затем повернулся ко мне, – говорят, он плотно сидит у тебя на крючке.

Я не могла отвести взгляд от Рэддема, я понимала, что смотреть на него постоянно нельзя, но я так давно его не видела! Моё сердце продолжало бешено стучать, я пыталась уловить каждое движение жреца, каждый взгляд, каждую улыбку и ямочку на щеке. Рэддем в свою очередь тоже очень внимательно смотрел на меня. Мы оба замолчали, глядя друг на друга. Нас разделяло приличное расстояние, которое я мысленно преодолела уже давно.

– Я рад, что встретил тебя, – серьезно сказал Рэддем.

– Ты давно не заходил…

– Заходил несколько раз, но тебя не видел, да и не искал, если честно.

Его слова меня огорчили, я опустила глаза. Было обидно. Рэддем очень резко оказался возле меня, он приподнял моё лицо за подбородок, посмотрев в глаза:

– Расстроилась?

– Нет, – тихо и твердо сказала я.

– Вижу, что расстроилась, не нужно из-за меня огорчаться.

Я взяла его за запястье, чтобы убрать руку, и случайно нащупала пульс. Его сердце тоже очень быстро билось, хотя внешне он выглядел совершенно спокойным. Рэддем перехватил мою руку, потянув вверх, вынудил меня подняться. Наши лица оказались очень близко, учитывая, что жрец слегка склонил голову ко мне. Он сделал глубокий вдох и облизнул губы, мы оба часто дышали, его губы, едва ощутимо, скользнули по моему лицу и губам, одной рукой жрец продолжал держать меня за запястье, вторую положил на талию, придвинув ближе к себе. Я положила свободную руку на грудь Рэддема. Мне хотелось быть ближе к нему, он нужен мне был так же сильно, как воздух. Мы продолжали так стоять, разделяя дыхание на двоих. Наконец, Рэддем поцеловал меня, жадно, неистово. Прижал к себе ещё крепче, его руки повторяли очертания моего тела, он склонился к шее, усиливая напор. Я упёрлась в стол. Жрец усадил меня на него, сдирая с меня белое платье, я торопливо освобождала его от одежды, гладила руками рельеф мужской груди, плеч, рук… Никогда ничего на свете Я не хотела так же сильно, как его. Я обвила ногами торс Рэддема, когда почувствовала его в себе. Мне нужно было, чтоб он был ближе. Верховный жрец осыпал поцелуями моё тело, двигаясь ритмично, проникая все глубже. Мне хотелось кричать от наслаждения, и я больно кусала губы, чтобы не издавать звуков. Я слышала его учащенное дыхание, ощущала его на своем лице, Рэддем был максимально близко, как будто и ему было необходимо чувствовать каждую клеточку моего тела, с моих губ слетело его имя, он впился в них поцелуем, мне было тяжело сдерживать себя. Рэддем ускорял темп, и вот моё тело начало непроизвольно сжиматься, каждую его частичку наполнило блаженство, жрец снова поцеловал меня, прижимая к себе… Я услышала, как открылась дверь…

Часть 13

Мои глаза распахнулись: страшно было оглянуться и посмотреть, кто вошёл, в голове пронеслась куча мыслей: Данайа, принц, император… Лицо Рэддема стало злым, я повернулась – Энго. Она стояла ошарашенная, а потом резко прикрыла дверь и мы услышали быстрые шаги, удаляющиеся прочь.

– Твою ж… – зло процедил Рэддем, быстро натягивая штаны, – он в несколько шагов оказался за дверью и втянул Энго обратно в кабинет, – куда ты торопишься?

Энго выглядела поражённой и вместе с тем довольной:

– Я доложу о том, что видела, – с ехидной улыбкой сказала жрица, – ты не просто не будешь верховной жрицей, за это тебя казнят, глупая Мирабель! Надо же, ты оказалась такой шлю…

Энго не успела договорить, один взмах руки и из её горла брызнула кровь. Глаза жрицы закатились и она упала на пол. Белое платье жрицы быстро окрашивалось в багровый цвет от растекающейся крови.

Рэддем с холодным видом прошел к своей одежде и кинул мне моё платье.

– Ты убил её, – то ли спрашивая, то ли констатируя произнесла я.

– Да, Мира, убил, – грубо ответил Рэддем, – не должен был?

Я почувствовала, как всё моё тело охватил липкий ужас. Завязав шнурок на платье, я обхватила себя руками.

– Между нами ничего больше быть не должно, – строго и со злостью сказал жрец.

Я подняла на него глаза, он избегал моего взгляда.

– Почему? – тихо спросила я.

– По-твоему, вот этого недостаточно? – он указал на Энго, потом потёр переносицу и добавил, – я потерял голову сейчас, ведь заведомо было понятно, что заниматься любовью в кабинете Данайи, при этом даже дверь не заперев, мягко говоря опрометчиво…, – он вздохнул, – во время секса ты произносишь моё имя, что будет если ты назовешь моим именем Эша? Нам нельзя терять голову! Это до добра не доведёт нас обоих… Эти отношения опасны для жизни, как для твоей, так и для моей, Мира!

– Почему мне кажется, что ты пытаешься убедить в этом не только меня, но и себя?

– Да, Мирабель, да! – раздражённо сказал он, – сказал же, потерял голову… И встречи с тобой я не то чтобы не искал, я избегал… Потому что тебя слишком много в моих мыслях!

Мне казалось, что любить Рэддема безответно – это больно, но оказалось, что любить его, зная, что я ему небезразлична, зная, что нам нельзя быть вместе – это ещё больнее! Жрец взял меня за руку:

– Не в этой жизни, сахарок, слышишь? – я кивнула, Рэддем поднес мою руку к губам и сказал, – нам бы побыстрее придумать хоть какое-то оправдание, почему я убил Энго.

– А я бы послушала правду, – я вздрогнула от неожиданности, в дверях стояла Данайа, – она подняла подол белого платья и, закрыв дверь, брезгливо перешагнула через тело Энго. Затем осмотрела комнату и нас с Рэддемом, – что здесь произошло?

– Я убил твою жрицу, – спокойно сказал Рэддем.

– Вижу, хотелось бы знать, почему?

– Извини… Так надо было, – жрец говорил четко, серьезно, не нервничая. Я же места себе не находила, стояла покусывал губы, и бегая глазами по комнате.

– Этого недостаточно, Рэддем! Понятно, что она маг, и император не сильно обеспокоится этим происшествием, но о причинах всё-таки спросит!

– Я ещё не придумал, что сказать императору.

– А мне?

– И тебе тоже…

– Нормально… – возмущённо протянула жрица, – Мирабель? Что стряслось?

– Рэддем убил Энго, – тихо ответила я, глядя в пол.

– Да что ты, правда? Почему?

Я посмотрела на Рэддема, голова была пуста, вообще никаких идей.

– Она увидела то, чего не должна была… Оставлять её живой было опасно, – сообщил жрец, затем вдохнул, – она увидела то, чего не должно было случиться. Это я виноват.

– Да о чем ты? Что она увидела?

Рэддем молчал, я видела, что он судорожно соображает. Если сейчас жрец ничего не придумает, Данайа начнет спрашивать у меня, а я тоже не знаю, что говорить.

– Вы издеваетесь оба? – Данайа явно начинала злиться.

– Энго вошла, когда мы с Мирабель занимались любовью, – он сказал тихо и невозмутимо.

В комнате воцарилась тишина. Данайа медленно перевела взгляд с Рэддема на меня. Я не в силах была поднять глаза под гнетом строгого взгляда верховной жрицы.

– Вы что, сошли с ума? – через чур спокойно спросила Данайа. Мы с Рэддемом молчали, – вы занимались…любовью? В храме бога Эрро, в моём кабинете, Понимая, что сюда может войти кто угодно… А если бы вошёл Эш, ты бы его тоже убил Рэддем?

– С большим удовольствием, – прошипел жрец.

– Таааак, – Данайа начала массировать виски, – ты никогда не производил впечатление идиота, не стал бы заниматься сексом с Мирабель ради спортивного интереса, это значит, что…. Ты любишь её?

– Нет, – прорычал Рэддем, – это была глупость, минутная слабость, помешательство, этого больше не повторится, и Мира знает об этом!

– Мира, а ты? Зачем? – всплеснула руками Данайа, – святой Эрро, я словно с детьми десятилетними разговариваю! Вы поставили под угрозу…

– Выдохни, Данайа, – перебил Рэддем, – мы всё осознали, больше этого не будет. Что делать с трупом?

– Вызывать полицию придётся, только сначала придумаем, как это объяснить… – Данайа глянула на меня, я всё ещё стояла не меняя позы, – бедная моя девочка! – неожиданно сказала жрица, – какой же ты мерзавец, Рэддем!

Жрица обняла меня:

– Ох, от тебя пахнет ладаном и мускусом…словом Рэддемом, посмотри на меня, Мира!

Я подняла глаза, а жрица добавила:

– Сейчас разберемся с этим и поговорим, кажется, ты подавлена. Надо доставить послание во дворец, что ты сегодня переночуешь у меня. Не можешь же ты идти к принцу после… После Рэддема.

Ах, если бы она знала, что именно так я и делаю, и именно в такие моменты, принц сходит с ума от удовольствия… Но насчёт одного Данайа была права, я была подавлена от осознания того, на что похожа моя жизнь.

– Ладно, не расстраивайтесь, Энго напрягала в последнее время, всё время капала на Миру…

– А что если… Скажем, что Энго напала на Мирабель, а я её убил, чтобы защитить…

– Нонна и Шульда могут подтвердить, что Энго не любила меня… – тихо сказала я.

– Да, да, отлично. Пойду попрошу Шульду, чтобы нашла полицию, – Данайа пошла к выходу, задержалась в дверях, – держите себя в руках.

Рэддем усмехнулся. Когда верховная жрица вышла, он повернулся ко мне:

– Прости меня, пожалуйста, – серьезно сказал он.

– За что?

– Подставил твою жизнь под угрозу, втянул вот в это всё… И тебе предстоит непростой разговор с Данайей, как мне кажется.

– Мне, наверное, даже нужен этот разговор, Рэддем, – я смотрела на него и всё, что мне хотелось – чтобы он снова оказался близко ко мне.

– Не смотри на меня так, Мира. Никогда больше, – строго сказал жрец и отошёл к окну.

После того, как уладили дела с полицией, Данайа привела меня к себе домой. Разговор и правда был непростым:

– Могу я говорить с тобой сейчас не так, как с Верховной жрицей, – спросила я, – а как с человеком, которому верю? Как с… Бабушкой…

Губы жрицы задрожали, она обняла меня, а я рассказала ей всё: как тяжело мне дышать в присутствии верховного жреца Халла, как бьётся сердце, словно птица в клетке, как он не дал мне сбежать в нашу первую с принцем ночь, как я пришла к нему в тайную комнату жрецов Халла и что было на приёме у императора, и после него, как каждый раз когда я закрываю глаза в постели с принцем, я вспоминаю лицо Рэддема, как он пришёл сегодня, как смотрел и что говорил… Я проплакала целую ночь, чтобы проснуться утром и вернуться к той жизни, которая была до… Только врать придется ещё больше.

Особого внимания на смерть Энго никто не обратил, всё прошло гладко. Через несколько дней, утром я встретила Дорна во дворце.

– Дорн, что ты тут делаешь?

– Жене советника императора худо, я её лечу.

– О! Удачно?

– Конечно! – Дорн улыбнулся.

– Мне надо бежать, прости, – я виновато поджала губы.

– Ничего, – улыбнулся Дорн, – ты такая взрослая стала! Жрица… Кто бы мог подумать…

Я порывисто обняла целителя и побежала в храм. После обеда туда наведался королевский посол и сообщил, что мы с Данайей обязаны явиться во дворец.

– Что опять стряслось? – еле слышно шепнула Данайа.

Мы и другие маги стояли в тронном зале, как тогда, когда нас решили подвергнуть процедуре Мемортрера. Рэддем стоял неподалёку от нас, но ко мне и Данайе не подходил, общался с верховным жрецом Фотиса. Здесь же присутствовал и Дорн, что-то бурно обсуждая с другими целителями. Наконец, явился наш правитель со своим привычным сопровождением, Эш нашел меня в толпе и улыбнулся, я вернула ему улыбку. Император грозно взглянул на присутствующих. Я с удивлением отметила, что в толпе были не только маги.

– Итак, господа! К сожалению, причина сегодняшнего такого собрания очень печальна. Особенно для меня. Я стараюсь изо всех сил терпеть в своем государстве… Разных людей. Но меня всё равно разочаровывают…

Я начала нервничать, что если император узнал обо мне и Рэддеме? А он тем временем продолжил:

– Я недавно общался с магом-прорицателем… Достоин ли такой маг уважения? Можно ли ему доверять, как считаете?

– Вполне, – поддакнул Ходз своему хозяину, а иначе их отношения и не назовешь.

– Так вот он сказал, что чувствует в моём дворце человека… Очень близко связанного, как вы думаете с кем? – он выдержал паузу, но так как предположений не было, сам же ответил на свой вопрос, – с чародеем по имени Мейдар, который был королём некогда существовавшей страны, Эрвии.

Я, кажется, перестала дышать. Мой взгляд невольно встретился с глазами Рэддема. Я почувствовала, что у меня дрожат руки, ноги и я вот-вот потеряю сознание.

– Ходз проверит каждого из вас известным способом, – небрежно сказал император, – здесь все эрвийцы или предполагаемые эрвийцы, а так же все маги, которые проживают во дворце или посещают его…

– Ваше величество, позвольте обратиться? – Рэддем неожиданно вышел вперёд.

– Говори, верховный жрец бога Халла.

– Думаю, что нет необходимости проверять всех здесь, я поясню, почему?

– Потрудись.

– Я был совсем мальчишкой, когда неподалёку от нашего монастыря поселился страшный монстр, пожирающий детей, случайно попавшихся в его лапы. Тогда решить проблему приехали воины Света. Я очень хорошо запомнил чародея Мейдара. Чародеи – большая редкость, поэтому я проявил к нему особый интерес.

– Думаю, речь не о такой незначительной связи, – хмыкнул Ходз.

– Я тоже так думаю, – строго сказал Рэддем, – но я хорошо запомнил не только чародея, но и его друзей… Один из ваших целителей был с ним, а чародей называл его лучшим другом.

Я не верила своим ушам, Рэддем намекает на Дорна? Не может быть!

– Какой целитель? – строго спросил император.

– Вот этот, – Рэддем указал рукой прямо на Дорна, – Дорн, если не ошибаюсь?

Теперь все смотрели на Дорна. Я прикрыла рот рукой, чтобы не зарыдать, понимая, к чему всё ведёт. Данайа шептала мне, чтоб я дышала глубже и успокоилась. Император велел Дорну выйти. Целитель вышел в круг и сказал:

– Это так, ваше величество, я и Мейдар были друзьями, состояли в одном легионе.

– Почему же тебя не было здесь, когда я пришёл и захватил Эрвию?

– Я ехал на фронт тогда…

– Позвольте, я проверю, император? – вмешался Ходз.

– Ходз, ты прекрасно знаешь, что другом императора был я. Когда убили твою дочь, Кион, я был там, и ты вряд ли об этом забыл, – устало сказал Дорн.

– Он во всём признался, не вижу необходимости заливать кровавыми слезами полы в тронном зале, – император встал, – итак, я приказываю отправить целителя Дорна служить на благо науке, то есть на опыты. На этом всё.

Я не верила своим ушам, Дорн даже не смотрел в мою сторону. На него надели наручники и увели, я еле сдерживала рыдания, Данайа попыталась вывести меня из зала, но я вырвалась из рук жрицы и побежала за принцем. Я догнала Эша.

– Милая! Что такое? – принц явно заметил моё состояние, а я не в силах больше сдерживаться разрыдалась, – Мирабель! Что случилось, любимая?

Эш прижал меня к себе и нежно пригладил волосы:

– Тише, тише, девочка моя, ты чего?

– Эш… Я знаю Дорна с рождения, он… Он ни разу не упомянул о знакомстве с бывшим королём, Дорн никогда не высказывался против законов Империи или правительства! – горячие слёзы обжигали щеки, – Эш, пожалуйста!

Принц грустно смотрел на меня, о чем-то задумавшись.

– Я поговорю с отцом, Мира… Но ничего не обещаю, любимая… – Эш торопливо зашагал туда, куда направился его отец.

Я присела возле стены, рыдая. Я глупая, глупая дура! Я злилась на Дорна, обвиняла его в предательстве. Хотя истинный предатель вовсе не Дорн. И вот теперь целителя накажут. Чувство вины и безысходности накрывало меня волною, из которой я не смогла бы выплыть. Просто не было сил. Меня нашла Данайа:

– Мира, Мира, успокойся… – она присела возле меня, – так бывает, Мирабель…

– Зачем? Зачем Рэддем так сделал?!!

– Ну разве ты не понимаешь, Мира? Чтобы защитить тебя! Уверена, Дорн считает, что это правильно.

– Нет, неправильно! Его отправят на опыты! Это неправильно!

К нам подошёл Рэддем:

– Виль ждёт вас в среду.

– Иди ты к чёрту, Рэддем! Зачем ты так с ним, за что?!!!

Верховный жрец выглядел невозмутимо:

– Ты слишком импульствна, Мира, это нехорошо.

– Правильно Дорн говорил, ты мерзавец. Из-за тебя Дорн будет страдать!!! Ненавижу тебя!

Рэддем усмехнулся:

– Ну да, из-за меня, разумеется… – затем посмотрел мне в глаза, – ненавидишь меня? Ну вот видишь, всё что делается – к лучшему, – он положил руки в карманы и, развернувшись ушёл.

Данайа довела меня до моей комнаты. И уложив в постель, села рядом, ей принесли какое-то зелье, которым она пыталась напоить меня, но я напрочь отказалась пить, желая прочувствовать всю боль оттого, что Дорн будет страдать вместо меня. Пришёл Эш.

– Данайа, – принц немного смутился.

– Ваше высочество, я не хотела оставлять Миру одну, всё-таки Дорн был ей близок.

– Всё правильно, но теперь я… Побуду с ней, – Эш слегка улыбнулся.

Когда Данайа удалилась, Эш прижал меня к себе.

– Как ты, моя хорошая?

– Плохо, Эш, – наверное, настолько искренней я с принцем ещё не была.

– Отец смягчил приговор, Дорна казнят завтра утром.

Я снова разрыдалась.

– Прости, любимая, это всё, что я мог сделать. Ну он хотя бы не будет мучиться, – вздохнул принц.

– Можно мне с ним поговорить?

– Я думаю, не нужно…

– Пожалуйста, Эш!

Он положил руку на мою щёку и нежно погладил:

– Завтра попробую что-то сделать…

– Спасибо, Эш! – я обняла принца за шею, уткнувшись носом в широкую грудь и снова заплакала.

Я не заметила, как уснула в ту ночь. Проснулась резко. Первое, что пришло в голову: я проспала казнь Дорна. На улице еле занималась заря. Эш спал рядом, держа меня в объятьях. Он открыл глаза, когда я встала.

– Любимая, ты как?

– Очень плохо.

Эш встал, он спал одетым, видимо, чтоб не побеспокоить меня, когда я уснула в его объятьях.

– Пойду до темницы, узнаю, как обстановка…

– Подожди секунду, я с тобой!

– Давай я сначала один, любимая, ладно?

Я кивнула. Было холодно и пасмурно. Я надела платье с длинным рукавом из ткани поплотнее, сверху накидку. В пору бы надеть чёрное, траурное, но я всегда в белом. Я ходила по комнате туда-сюда, в томительном ожидании, наконец вернулся Эш:

– Идём.

Мы прошли в крыло, где я ни разу не бывала, спустились на множество ступеней вниз, все двери и входы охранялись стражей. Наконец, мы пришли в темницу. Там пахло сыростью и плесенью, где-то капала вода и гремели цепи. Один из стражников проводил нас к одной из камер. За решёткой, на грязной соломе сидел Дорн. Жгучие слёзы оросили моё лицо. Целитель поднял голову и, увидев меня, вздохнул: