Текст книги "Страшные тайны"

Автор книги: Касси Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 36

На заре следующего дня, когда краски природа еще серы и размыты, а предметы теряют свои очертания, Бекки сидела в здании форта Ларами.

Слабый свет лампы не мог осветить всю комнату. В ее углах, казалось, жили тени. Виднелось лишь лицо брата, угрюмо взиравшего на судью Ньюмена, мерившего шагами помещение. Рой достал из кармана жилета золотые часы, взглянул на них, перевел глаза на дверь и вздохнул с облегчением, когда она распахнулась. Это прибыла замена жестокому и недальновидному майору Брэддоку. Недавно подстриженные волосы приехавшего четко оттеняли поблескивающие эполеты, выделяющиеся на синем мундире. Золотые цепочки красовались на груди офицера, такие же поблескивали на манжетах.

Словом, перед судьей стоял человек из Вест-Пойнта. Его глаза сияли теплотой и дружелюбием.

К счастью, президенту не потребовалось много времени, чтобы приказать майору Брэддоку сдать дела. После получения телеграммы Ньюмена прошло всего двадцать четыре часа.

Глава государства принял сторону Роя, считая, что в Вайоминге пролилось и без того много крови. Поэтому нельзя допустить, чтобы руководство форта находилось в руках горячего и пустоголового Брэддока.

Ребекка наблюдала, как вновь назначенный майор занял свое место в кресле неподалеку от брата. Как она и опасалась, прежний командир Ларами уничтожил дневник, являвшийся единственным доказательством невиновности Эдварда.

Мысли девушки невольно вернулись к Храброму Орлу. Она боялась, что теперь навсегда потеряет мужа. Поймет ли он произошедшее?

Мисс Вич нервно закусила губы. Не напрасно ли она теряет время. По дороге в форт Бекки обо всем рассказала Ньюмену, и судья поверил ей. Но это было тогда… А сейчас? Часы на стене безжалостно тикали, отмеряя последние минуты жизни Эдварда и унося уверенность несчастной девушки. Все равно, что бы ни случилось, Бекки будет защищать брата. Если бы у нее имелся дневник…

Судья Ньюмен прочистил горло и ударил молоточком по столу, заставив вздрогнуть присутствующих.

– Эдвард, повернись лицом к нам и выслушай меня, – произнес Рой, поглядывая на мисс Вич.

Белокурый мужчина оглядел каждого из сидящих в комнате, затем посмотрел на сестру, которая улыбнулась ему. Он расправил плечи и улыбнулся в ответ.

– Хорошенько посмотрите на этого человека, – произнес судья. – Проводя расследование, я выяснил, что он невиновен в смерти майора Кента. Есть ли среди вас такие, кто с уверенностью скажет: «Именно этот мужчина совершил ряд преступлений»? Вы видели его лицо? Можете подтвердить, что Эдвард Вич насиловал, грабил и убивал?

Бекки внимательно смотрела на улыбающегося брата и ощущала какую-то прежнюю незримую связь, которая крепла с каждой секундой. Неужели кто-то сможет солгать и тем самым погубить Эдварда?

– А теперь внимательно слушайте меня, – заявил Ньюмен. – Возможно ли, чтобы золотоволосым бандитом оказалась женщина? – Он предупредительно поднял руку, услышав возгласы изумления. – Не торопитесь с выводами… Просто попробуйте представить – длинные вьющиеся белокурые волосы под широкополой шляпой, маска, скрывающая лицо, крепко сложенное тело…

Судья переводил взгляд с одного человека на другого, а Ребекка дрожала, не понимая, куда тот клонит и верит ли сам в то, что женщина способна на такие поступки. Но иначе, зачем Ньюмен пытается убедить в этом присутствующих?

Она улыбнулась Рою, поймав его взгляд, затем переплела пальцы и положила руки на колени. Девушка чувствовала, как постепенно исчезает напряжение, уступая место покою.

– Перед моими глазами встает образ женщины, чьи мускулы развились от нагрузок кочевой жизни и стали похожими на мужские, – продолжил Рой, присаживаясь на край стола. – Я могу заверить вас в истинности подобного предположения, потому что ей «посчастливилось» выйти замуж за преступника, который затем втянул ее в свои дела. Ведь жене нужно следовать за мужем… Я вижу женщину, позабывшую о детях, о первом муже, которого разлюбила, бросившись в объятия мерзкого бандита. – Судья помолчал, затем подошел к Эдварду. – Разве все обстоит не так? Твоя мать оставила отца, приехала в Вайоминг… чтобы находиться рядом с любовником-изгоем… Она сама стала преступницей… Она и сейчас возглавляет банду? Золотоволосый преступник, ответственный за многие злодеяния, – это твоя мать?

Эдвард побледнел и, тяжело вздохнув, посмотрел судье в глаза:

– Да. Все обстоит именно так, как вы говорите.

– Значит, из-за этого ты оказался здесь, в нашем штате? – продолжил Рой. – Ты хотел выследить женщину, бросившую своих детей?

– Да, – тихо ответил Эдвард и замолчал. Одна из переселенок, баба с огромной отвисшей грудью, вдруг вскочила с места и принялась орать:

– Он лжет! Как вы можете верить этой чепухе?! Я видела этого человека! Знаю, именно он убил моих детей и мужа, украл мою овцу. Это и есть проклятый бандит! Повесить его!

Эдвард, обойдя Ньюмена, посмотрел на кричавшую:

– Мэм, вы вовсе не могли видеть меня… Я никогда не совершил ни одного преступления за всю свою жизнь. Подумайте об этом… Вы ведь знаете, что не видели меня.

– Это был ты! – продолжала кричать переселенка, пытаясь броситься на подсудимого, но солдаты помешали ей.

– К порядку! – призвал судья, стуча по столу молоточком.

Слезы заструились по бледным щекам Бекки, когда она заметила отчаяние в глазах брата.

Ньюмен встал, и в помещении воцарилась напряженная тишина.

– Обычно я спокойно выношу смертные приговоры жестоким убийцам, – начал говорить он, шагая взад и вперед перед аудиторией, – но на этот раз все складывается по-другому. Этот человек невиновен. Ни у кого нет абсолютной уверенности в его преступной сущности. И хотя у меня нет неопровержимых доказательств его непричастности к деятельности банды, не считая слов Эдварда и утверждений сестры, мисс Вич, насчет их матери, являющейся тем самым жестоким убийцей, я, все же, верю им. – Мужчина, прервав речь, посмотрел на подсудимого. – Вы хотите сказать что-нибудь в свое оправдание перед вынесением приговора?

– Мне хотелось бы произнести несколько слов в защиту своего сына, – раздался хриплый усталый голос. В конце комнаты отворилась дверь, и на полу возник светлый прямоугольник.

Присутствующие обернулись.

Судья Ньюмен, прищурившись, шагнул вперед, когда в проеме показалась высокая мускулистая женщина, одетая в мужскую одежду. Ее волосы цвета спелой пшеницы струились по плечам. Когда она вошла, по залу прокатился приглушенный стон.

Бекки, вскочив, схватилась за спинку стула, чтобы не упасть при виде женщины, давшей ей жизнь. Она казалась шире в кости и выше, чем дочь, однако цвет глаз, волос, черты лица, некогда нежного и прекрасного, не позволяли сомневаться в их родстве.

Эдвард пошатнулся, и его стул с грохотом упал. Его мать медленно шла по проходу. Уже много лет он пытался отыскать ее, а она всеми способами старалась избежать этой встречи.

– Мама? – проговорил он дрожащим голосом, шагнув ей навстречу. Бекки подбежала к нему и сжала руку брата.

Клер Вич Майерд обошла своих детей и остановилась перед судьей.

– Я слышала, что здесь собираются кого-то повесить, – высоко подняв голову, отчетливо произнесла она.

– Ну, не совсем, – сухо заметил Ньюмен. – Я собираюсь оправдать этого молодого человека и освободить.

Он пристально смотрел на женщину, отмечая каждую деталь ее внешности и одежды, словно не веря, что она стоит перед ним во плоти и крови. Но это действительно была Клер Вич Майерд, чьи преступления леденили душу и за которые ее повсеместно ненавидели и презирали.

Женщина взглянула на Эдварда, затем перевела глаза на Роя.

– До меня дошли слухи, что моего сына собираются повесить. Если бы я знала о его пребывании в наших краях… Также мне ничего не было известно и о дочери, которую я не видела со дня рождения. Я пришла сюда, – продолжала Клер, – чтобы исправить ошибки прошлого. Мой муж, Джордж, умер несколько месяцев тому назад. Теперь, когда его нет со мною, моя жизнь перестала быть интересной. Мой приход связан не только с желанием спасти сына… Я хочу обменять его жизнь на свою. Пора сделать хоть одно хорошее дело.

– И вы решили совершить это после стольких убийств? – с сарказмом поинтересовался судья. – Или вы сдаетесь, чтобы смягчить наказание?

– Думайте, что хотите, – пожала плечами Клер. – Я здесь и готова умереть… Жизнь без Джорджа потеряла всякий смысл; повесьте меня.

Ньюмен задумчиво потер подбородок.

– Это будет слишком мягко и легко. Нет, наверное, я приговорю вас к пожизненному заключению. Существование в камере иногда превращается в вечную пытку, в вечное угрызение совести и кошмар воспоминаний.

– Повесить ее! – закричала толпа. – Повесить!

Рой опустил молоточек, призывая к спокойствию.

– Приговоры выношу я! Итак… Я приговариваю эту женщину к пожизненному заключению. Завтра ее увезут в Калифорнию. – Он ожег преступницу взглядом. – Где члены вашей шайки?

– Они разбежались, – ухмыльнулась Клер. – Вы никогда не сможете их поймать.

– У нас есть вы… Этого вполне достаточно, – заявил Ньюмен, скрестив руки на груди. Он посмотрел сначала на Эдварда, потом – на Бекки. – Мой приговор устраивает вас?

Мисс Вич молча кивнула.

Эдвард шагнул к матери и заглянул в ее глаза:

– Подумать только, мы с сестрой носили охапки цветов на могилу, где никто не лежал, – прошептал он. – Когда я прочел твой дневник и узнал правду, то долго не мог успокоиться. Господи! Как хорошо, что тебя, наконец-то, приговорили. Ты бессердечная, жестокая тварь!

Клер побледнела.

– И это несмотря на то, что я пришла спасти твою жизнь?

– Неужели ты думаешь, один правильный поступок может перечеркнуть все совершенные тобой злодеяния?! – спросил Эдвард с горечью и притянул к себе сестру. – Вот она является человеком, спасшим меня, а не ты!

Шум в зале заставил их обернуться. Его вызвало появление задыхающегося Отважного Ястреба.

– Бекки, судья Ньюмен! Идите за мною, – попросил индеец. – В нашей деревне все заболели… Мы… съели хлеб, испеченный из отравленной муки… Ее нам дали трапперы. Все жители больны, но особенно страдают Храбрый Орел, Водопад и Свистящий Лось.

Хохот Клер снова привлекло внимание присутствующих.

– Вы, глупые идиоты, – смеялась она, сверкая глазами. – Это же не трапперы, а мои люди! Они хорошо придумали, не правда ли? Мы решили убить всех индейцев, прежде чем разбежаться. – Женщина нахмурилась. – Да, видно они не совсем верно рассчитали дозу стрихнина…

Ноги Бекки словно приросли к полу. Очнувшись, она бросилась на мать и повалила ее. Эдвард схватил сестру и оттащил от Клер.

– Забудь о ней, не опускайся до ее уровня!

– Ты нужна Храброму Орлу, – произнес Отважный Ястреб, в упор глядя на мисс Вич.

Та вытерла глаза и посмотрела на брата.

– Поедешь со мною?

Мужчина кивнул.

– Если ты этого хочешь, идем.

Судья отдал распоряжение, и Клер увели.

Затем Ньюмен оседлал лошадь и стал ждать Бекки у ворот форта.

Вскоре всадники покинули Ларами. Отважный Ястреб еле сидел в седле, но старался держать себя в руках.

Мисс Вич чувствовала, как отчаянно бьется сердце. Этот день ей не забыть никогда. Боль всегда останется при ней, зато вопрос с матерью прояснился раз и навсегда. Теперь осталось только помочь Храброму Орлу, если, конечно, он позволит сделать это.

А вдруг индеец больше не считает Бекки своей женой? Как быть тогда?

– Нет! – девушка высоко вскинула голову. – Больше я никуда не уеду! Хватит! Мы нужны друг другу!

ГЛАВА 37

Лошадь Бекки еще не успела остановиться, как девушка спешилась прямо перед входом в типи Храброго Орла. Она слышала стоны страдающих индейцев, но в данный момент ее интересовала лишь судьба близких ей людей. Умри один из них – горе мисс Вич будет безмерно. Хватит того, что она уже успела пережить смерть отца.

Неожиданно Ребекка вспомнила жуткий смех Клер и вздрогнула, осознав, что до конца дней своих не сможет забыть этого.

Она вошла в типи и остановилась, как вкопанная, увидев скорчившихся на полу Храброго Орла, Свистящего Лося и Водопад. Ее взгляд упал на очаг. Сердце едва не остановилось, когда мисс Вич заметила куски поджаренного хлеба из отравленной муки. Каждый ломоть был размером с тарелку и выглядел очень аппетитно. Кроме того, здесь же лежали надкусанные остатки этой отравы.

Девушка, обливаясь слезами, бросилась к Храброму Орлу и упала перед ним на колени. Она положила его голову к себе на колени. Индеец открыл глаза и посмотрел на жену затуманенным взором.

– О, Храбрый Орел… – едва выдавила из себя Бекки.

Водопад, бледная и бесчувственная, лежала на груде одеял, брошенных на пол. Рядом распростерся Свистящий Лось. Судя по положению тел, девушка-индианка, положив голову мальчика себе на колени, сидела с ним до последней минуты, пока болезнь не свалила и ее.

Судья Ньюмен, вбежав в жилище, подавил стон, увидев страшную картину, представшую его взору. Он с сочувствием посмотрел на Бекки.

– Они умрут? – едва слышно спросила она.

– Не уверен… Может, и обойдется, – тяжело вздохнул Рой.

– Что мы можем сделать для них? – поинтересовалась мисс Вич, тревожно глядя на мужа. Похоже, тот даже не осознавал происходящее.

– Шаман тоже болен, – с горечью заметил судья, опустившись на колени рядом с Водопад. – До доктора далеко… Скорее всего, ближайший врач находится в городе.

Мужчина коснулся лба мальчика, затем потрогал лицо Водопад.

– Жара у них нет. А теперь посмотрите, как там Храбрый Орел.

– Лоб мокрый, но прохладный.

– Я сбегаю к реке за водой, – торопливо пробормотал Рой и, схватив кувшин, бросился из типи.

Вождь, застонав, помотал головой. Он слышал голоса, но никак не мог вникнуть в смысл сказанного. Мужчина почувствовал мягкую руку сначала на лбу, затем – на лице и услышал нежный голос. Но кому принадлежат эти нежные ладони и голос – оставалось загадкой.

Земля качалась под ним.

Открыв глаза, шайен увидел странное, расплывающееся чье-то лицо.

– Храбрый Орел, пожалуйста, поправляйся, – закричала Бекки, увидев его движение. Но он не видел ее, а только бессмысленно размахивал руками.

Схватив его за запястья, она осторожно успокоила мужа, затем коснулась потрескавшихся губ.

– Это Бекки… Я вернулась… и останусь, если ты позволишь мне.

«О, этот голос, – подумал вождь, – он становится отчетливее… Он такой мягкий, успокаивающий…»

Шайен попытался сосредоточиться на лице, и вскоре туман начал рассеиваться, черты проступали все резче. Типи перестало кружиться, живот болел не так сильно.

Постепенно приходя в себя, Храбрый Орел понимал, что болезнь отобрала у него все силы, но зато вернула жену.

– Бекки? – хрипло спросил он. – Ты уже дома?

– Храбрый Орел! – радостно воскликнула мисс Вич. – Господи, ты выздоравливаешь! Теперь ты не умрешь!

– Умру? – Мужчина приподнялся на локте и замер от ужаса, увидев Водопад и сына без чувств лежащих на полу. – Они ушли к Великому Духу?

– Нет, что ты… Им стало плохо от поджаренного хлеба, как и тебе, – сказала Бекки. В это мгновение вошел судья и поставил на пол кувшин с водой.

Рой налил холодную влагу в две деревянные чашки. Одну вручил мисс Вич, другую взял сам. Он осторожно смочил тряпку и протер бледное лицо Водопад, затем – Свистящего Лося.

Вождь опять лег и закрыл глаза, ощущая ласковые прикосновения рук жены.

– Думаю, все скоро пройдет, – успокоила она его. – Храбрый Орел, я сожалею, что ты заболел.

– Ты имеешь в виду отравленный хлеб?

– Да. Кстати, в этом повинна мука, которую вы получили от «трапперов»… Ты помнишь людей, притворившихся вашими друзьями? На самом деле это бандиты, решившие сделать напоследок еще одно черное дело.

– А как… ты узнала про это? – настороженно спросил вождь.

Бекки тяжело вздохнула и на мгновение отвела глаза.

– Как я узнала? Да просто моя мать рассказала мне об отравленной стрихнином муке.

Храбрый Орел вновь приподнялся на локте.

– Твоя мать?

– Да. Мне нужно о многом поговорить с тобой, но я подожду, пока ты окрепнешь.

– Нет, сейчас, – настойчиво просил индеец.

В это время Водопад и Свистящий Лось открыли глаза. Значит, и остальные скоро придут в себя.

– Сначала мне хотелось бы кое-что узнать, – заявила мисс Вич и положила руку на его плечо, ощутив, как вздрогнул муж.

– Что?

– Я вернулась, но не знаю, рад ли ты меня видеть. Могу ли я остаться? Я все еще твоя жена?

– Меня тоже кое-что беспокоит, – уходя от прямого ответа, признался вождь.

– Знаю, – кивнула Ребекка, – и понимаю. Но, Храбрый Орел, в этом нет моей вины. Вышло так, что моя семья оказалась не такой порядочной, как хотелось бы. Моя мать сбежала с бандитом, возглавлявшим шайку убийц. Именно они повинны в массовой резне в твоей деревне.

– Значит, это не твой брат?

– Я уже говорила тебе раньше – это не он. Теперь мне понятно, почему ты не хотел верить мне.

Внезапно в типи вошел Эдвард.

– Могу я войти в жилище твоего мужа?

Девушка взглянула на Храброго Орла.

– Только в том случае, если я все еще остаюсь женой вождя. Так как, можно ему или нельзя? Теперь, когда ты все знаешь, можно ли моему брату быть здесь?

Индеец молча и напряженно вглядывался в лицо человека, которого так долго считал злодеем. Затем его взгляд смягчился, и мужчина протянул руку.

– Проходи и садись с нами. Я пока еще очень слаб, чтобы встать и как следует приветствовать тебя.

Эдвард присел на пол.

– Я осмотрел каждого жителя, – тихо сказал он. – Большинство серьезно больны, но никто не умрет.

– Значит, ваша мать знала, что произойдет здесь?

– Да, – в один голос ответили брат и сестра.

– А как же вы узнали об этом? – поинтересовался Храбрый Орел, прижимая к себе сына, подползшего к нему. Кроме того, он видел, как судья Ньюмен обнимает Водопад, а та, несмотря на болезнь, светится от счастья.

– Наша мать появилась на судебном заседании и сдалась властям, – пояснила Бекки. – Она призналась во всех злодеяниях. Кроме того, Клер сказала самое главное – под видом мужчины с золотыми волосами скрывалась она сама. После смерти мужа ей пришлось возглавить банду…

И далее мисс Вич рассказала обо всем подробно, чтобы не оставалось никаких недомолвок.

– Значит, это твоя мать спасла мне жизнь, вывезя из горящей деревни? – задумчиво спросил Храбрый Орел, лаская волосы сына.

– Да, тогда она еще не совсем потеряла совесть, – пробормотала Ребекка. – Но мать постоянно ездила со своим мужем и быстро переняла его ухватки.

Вождь немного помолчал, вспоминая тот ужасный день. Теперь все виделось отчетливо, словно это происходило вчера.

Ему больше не в чем винить жену, ибо ее сердце оставалось чистым, а руки – незапятнанными.

Много лет подряд золотоволосый бандит мучил его и его народ, как и все белые люди вообще. Но сейчас обстановка изменилась, и главный виновник оказался за решеткой.

Жена Храброго Орла также свободна теперь от прошлого, хотя шайен прекрасно понимал, что оно еще долго будет мучить и его, и ее. Он желал находиться рядом с ней, чтобы облегчить страдания Бекки. Ведь, помогая ей, Храбрый Орел поможет и себе.

Прерывая размышления вождя, в типи вошел Отважный Ястреб, поддерживаемый красивой юной женщиной.

– Храбрый Орел, я пришел убедиться, что ты выздоровел, – слабым голосом заявил разведчик.

– Все хорошо, – сдержанно отозвался хозяин жилища. – Проходи и садись. – Он улыбнулся Белой Воде. – Твой отец прибыл на совет?

– Да, и увидел тебя без памяти, – отозвалась юная красавица. – Сейчас он помогает остальным.

– Твой отец – достойный человек, – одобрительно заметил вождь. – Когда я наберусь сил, мы встретимся с ним на совете.

Белая Вода помогла Отважному Ястребу сесть возле огня. Тот вопросительно взглянул на Бекки.

– Моя жена навсегда останется со мною, чтобы наполнить мой дом радостью и светом, – посмеиваясь, объяснил Храбрый Орел. – Ты оказался прав, отправившись за ней.

Отважный Ястреб молча кивнул.

– Отец, что произошло? Почему мы так плохо себя чувствуем? т поинтересовался Свистящий Лось слабым голоском. – Все… произошло так быстро…

Храбрый Орел посмотрел на Бекки, и она начала рассказывать обо всем с самого начала. Мужчина слушал ее и мысленно ругал себя за грубое отношение к этой чистой женщине. Такое больше не должно повториться.

ГЛАВА 38

Прошло время холодов, и наступила весна. Шайены обновили свои жилища, и они радовали глаз белизной и чистотой.

Трава казалась изумрудной, а яркие цветы преобразили землю. Весна – время обновления, время надежд и мечтаний. Однако в жизнь индейцев снова вторглась беда. В Вайоминге появился человек по имени Кастер, про которого говорили, что когда-нибудь он поднимет оружие против всего краснокожего народа. Храбрый Орел потерял покой.

Он славился своим миролюбием и не хотел выходить на тропу войны. Вождь предупредил своих людей, что до наступления следующей зимы они переберутся на север, в Канаду. Это произойдет не потому, что он так легко отказывается от земли предков – ему просто не хочется рисковать жизнью своих соплеменников.

Кроме того, вождь был опечален потерей Отважного Ястреба. Тот, женившись на Белой Воде, перебрался в деревню своей женщины. Впервые в жизни друзья расстались, и Храброму Орлу очень не хватало веселых шуток и задушевных бесед товарища.

* * *

Бекки сидела у очага, расшивая одежду бисером, время от времени поглядывая на сидевшего напротив супруга. Он затачивал наконечники стрел, используя гладкие речные голыши.

На огне готовилась пища, и от тушившегося мяса поднимался пар.

– Ты погружен в работу с головой, – заметила она, отбрасывая свои роскошные пряди волос назад. – Знаю, тебе не хочется уходить на север. Но тебя беспокоит что-то ещё?

– Меня одолели грустные мысли, – вздохнул мужчина, бросая взгляд на жену. – Слишком часто я не нахожу ответов на многочисленные вопросы, когда это касается белых солдат. Кроме того, я скучаю по Отважному Ястребу. Но сегодня мое внимание сосредоточено на оружии… Стрелы, над которыми я тружусь, не могут сравниться ни с какими другими…

– Понимаю, – кивнула Бекки.

– А еще я думаю о Свистящем Лосе… Сегодня он ушел за холмы, чтобы принять участие в а-ву-вум, длящемуся четыре ночи. Он будет молиться, к нему должно прийти видение… Если мальчик получит благословение – то вернется домой уже мужчиной…

– Расскажи мне об этом, – попросила Бекки, отложив шитье в сторону.

– Свистящий Лось должен отыскать место на высоком холме справа от реки, – объяснял вождь, вспоминая свое первое видение. Тогда он еще жил в родной деревне. Храбрый Орел считался тогда юнцом, но благословение, полученное в таком возрасте, убедило людей, что его ждет великое будущее. – Мой сын будет лежать там четыре ночи без еды и питья. Он взял с собою белую шкуру, на которой станет спать, и набитую табаком трубку. Мальчику нужно закуривать ее три раза в день и предлагать покурить с ним вместе Хеаммавихуйо. Если видение придет к нему, он останется там на четыре дня, в противном случае Свистящий Лось придет домой очень быстро.

– Сейчас неспокойное время… Как ты мог отпустить его так далеко от деревни? – осторожно спросила Бекки.

– Пока в форте Ларами находится судья Ньюмен, на этой земле будет мир, – вздохнул вождь, откладывая стрелы. – Но ходят слухи, что скоро он уедет в Бостон. Тогда и мы отправимся на новые просторы…

– Я скучаю без Водопад, – сказала жена Храброго Орла, улыбнувшись при воспоминании о дне свадьбы закадычной подруги. Как в свое время и обещала Бекки, она сама расчесала волосы индианки и вплела в них белые цветы. Так что Водопад предстала перед Роем Ньюменом во всей своей ослепительной красе.

Храбрый Орел и его жена частенько навещали эту супружескую чету, их принимали с радостью. Теперь Водопад носит под сердцем продолжение рода Ньюменов.

Но не только потеря подруги печалила Бекки. Если они отправятся в Канаду, то Эдвард останется здесь, вернее, в Сент-Луисе. Он теперь живет в большом доме и занимается куплей-продажей недвижимости, как и покойный отец, успев удвоить и без того немалое состояние.

Бекки улыбнулась, подумав о счастливой судьбе брата. На балу он встретил красивую девушку и влюбился в нее с первого взгляда. Женившись, Эдвард засыпал сестру письмами с рассказами о молодой жене, утверждая, что по доброте и красоте она ни в чем не уступает Кэтрин.

– Моя жена, – Храбрый Орел обнял свою половину, – твои мысли сейчас далеко отсюда. О чем ты размышляешь?

– Мой дорогой, если бы ты только знал, как мне не хочется покидать эти земли. Неужели нам придется сделать это?

– Мой народ станет жить лучше, если мы уедем из Вайоминга… Здесь появилось столько солдат, столько переселенцев, – заявил вождь. – Мне кажется, ты должна понимать это.

Ребекка обняла мужа и прижалась к его мускулистой груди.

– Конечно понимаю. Но мне не хочется уезжать.

* * *

Наступила ночь, еще одна ночь в жизни племени шайенов.

Бекки лежала, обнаженная и счастливая, когда Храбрый Орел ласкал ее тело, касался пальцами налитой молоком груди, целовал губы и живот. Стоны удовольствия постоянно срывались с уст женщины.

– Возьми меня, – выдохнула она. – Я хочу тебя.

Муж приподнял ее ягодицы и вошел в горячее лоно.

Затем они лежали, обнявшись и тяжело дыша. Мужчина ласково поглаживал ее обозначившийся живот, где рос их ребенок.

– Наше дитя, – хрипло пробормотал Храбрый Орел. – Наш мальчик.

Он гордился, что его жена подарит ему одного ребенка, затем – второго…

– Ты действительно хочешь сына? – спросила Бекки, поворачиваясь на живот. – Но у нас уже есть мальчик. Разве иметь дочь плохо? Я сошью для нее красивое платье…

– Сын или дочь… Это не имеет значения. Я буду любить всех одинаково, потому что эти дети – плоды нашей любви…

Стук копыт прервал его. Залаял Пеблз. Вождь подал жене платье и схватил свою одежду. Вскоре они вдвоем вышли из типи.

Небо только-только начинало светлеть, предвещая наступление утра. Заря еще даже не разгорелась как следует. Где-то в кронах деревьев заворошились ранние птицы.

Ребекка почувствовала, как напряглось тело мужа, и сжала его руку. К их жилищу приближалась женщина, которая вела в поводу коня. На лошади сидела девочка лет восьми-девяти. Их сопровождали мужчины.

Мисс Вич сразу же отметила бледность и худобу прибывших. Особенно этим отличалась незнакомка. Может, ее мучила какая-то болезнь? Но кто это?

Прибывшая женщина с сожалением смотрела на Храброго Орла. Тот с удивлением узнал ее – Сияющая Звезда, его бывшая жена. А маленькая девочка, скорее всего, ее дочь. Зачем они приехали? Им совершенно нечего делать здесь.

Сияющая Заезда помогла дочери спуститься с лошади. Они вместе приблизились к вождю.

– Послушай, что ты делаешь в моем селении? – подозрительно прищурился Храбрый Орел. – Когда ты ушла, это был конец наших отношений. Твое присутствие здесь неуместно. Или ты явилась, услышав о моем повторном браке? Впрочем, это неважно… Ты решила уйти, поэтому тебе нечего делать среди моего народа в данный момент.

Он говорил и понимал: эта женщина, являющаяся матерью Свистящего Лося, для него совершенно чужая. Она ничего не значит в его жизни.

Бекки почувствовала легкое головокружение, осознав, что эта незнакомка приходится Храброму Орлу женой, пусть и бывшей. Она вернулась! Мисс Вич взглянула на ребенка. Чей он?

– Я пришла не для того, чтобы остаться, – успокоила вождя Сияющая Звезда и, сжав плечо дочери, подтолкнула девочку к мужчине. – Я привезла нашу дочь, чтобы она находилась около отца.

Лишившись дара речи, Храбрый Орел сделал шаг назад и пристально посмотрел на ребенка, высчитывая, сколько лет назад ушла от него первая жена. Если в это время она забеременела, то девочка его.

– Я твоя дочь, – улыбнулась Белая Оленуха, ибо таково было ее имя. – Мне удалось узнать, что ты мой отец, но мама не хотела отдавать меня. Сейчас она согласилась, и отныне я буду жить с тобой.

Вождь лихорадочно обдумывал ответ. Надо же, столько лет он являлся отцом и ничего не знал об этом!

Сверкая глазами, Храбрый Орел взглянул на бывшую жену.

– И ты молчала?! – стиснув зубы, процедил он. – Ты прятала от меня дочь?!

– Я привезла ее только потому, что умираю, – дрожащим голосом произнесла Сияющая Звезда. – Она твоя.

– Но почему ты скрывала ее от меня? Скрывала мою плоть и кровь? – хрипя от ярости, рявкнул мужчина, едва сдерживая себя.

– А разве ты не прятал от меня сына? – бесстрастно поинтересовалась индианка.

– Но ведь ты, а не я, решила уйти, – заметил Храбрый Орел, прищурившись. – Это ведь ты предала нашего сына.

– Теперь ты понимаешь, почему я не говорила тебе о дочери… Когда она родилась, то мною было принято решение – ничего не сообщать отцу ребенка. Я боялась, что ты заберешь ее, как и сына.

Сияющая Звезда повернулась и направилась к лошади. Двое воинов, спешившись, помогли ей сесть в седло.

– Это наше последнее свидание, – печально произнесла женщина.

– Ты сказала… сказала, что умираешь, – напомнил шайен.

Бывшая жена печально взглянула на него, затем, взмахнув рукой, подозвала к себе дочь. Та, приблизившись к матери, поцеловала ее и поспешила к отцу.

Храбрый Орел вопросительно посмотрел на Бекки, словно спрашивая одобрения. В их жизнь так неожиданно и при таких странных обстоятельствах ворвалась эта прелестная девчушка!

Когда Ребекка улыбнулась и кивнула ободряюще, мужчина засветился от счастья. Обнявшись, они стояли и смотрели, как уезжает в небытие Сияющая Звезда.

Затем к ним, улыбаясь, повернулась Белая Оленуха.

– Я не хотела прощаться с матерью, потому что знаю, что никогда больше не увижу ее, но я счастлива быть с тобой, отец.

Девочка бросилась в объятия Храброго Орла. Бекки, присев, ласково провела рукой по ее густым темным прядям волос.

– Белая Оленуха, – пробормотала она. – Красивое имя для такой прелестной девочки.

Та освободилась из теплых отцовских объятий и взглянула на жену вождя.

– Ты – белая женщина, но носишь под сердцем ребенка шайена? А он будет такой, как ты, или краснокожий, как индеец?

– Не знаю, – улыбнулась мисс Вич. – Впрочем, какого бы цвета ни была у него кожа, мы все равно будем его любить, как и тебя.

– Но ты же белая, – продолжала упорствовать девочка, обхватив тоненькими ручонками шею отца и заглядывая ему в глаза. – Как ты можешь любить бледнолицую?

– Да, она белая, но ее сердце такое же, как у любого индейца, – ответил Храбрый Орел, поглядывая на жену. Затем он поднял дочь на руки и сказал:

– Пойдем в наше жилище… Скоро ты встретишься со своим братом-воином. Его зовут Свистящий Лось.

– А мама говорила мне о нем, – заявила Белая Оленуха, все еще не отрывая глаз от Бекки.

Войдя в типи, вождь посадил девочку на одеяло перед очагом.

– И она рассказывала мне о женщине, что теперь является твоей женой, – продолжала малышка.

– Ты полюбишь ее так же, как и я, и Свистящий Лось, – поспешил заверить дочку шайен, с обожанием поглядывая на Белую Оленуху.