Текст книги "Страшные тайны"

Автор книги: Касси Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 31

Солнце вставало и заходило четыре раза, прежде чем Бекки, проснувшись утром, с облегчением отметила, что ее недомогание окончательно прошло. Настроение сразу улучшилось, а сердце забилось сильнее при мысли о скорой встрече с Храбрым Орлом. Все эти дни она видела его лишь издали, через дверь хижины.

Интересно, скучал ли он по ней так же сильно, как и она? Ждал ли ее возвращения?

Встав, мисс Вич нашла кувшин с водой, который принесла Водопад. Это уже вошло у нее в привычку – каждое утро обмывать тело чистой водой и тщательно расчесывать волосы.

Затем приходила ее индейская подруга, обучавшая белую женщину вышивать бисером, готовить и говорить на языке шайенов. Это еще больше сближало их.

Торопясь покинуть хижину, Ребекка поспешно собиралась, понимая, что не все так просто. Водопад объясняла ей о необходимости обряда очищения. Иначе это убежище покидать нельзя.

– Интересно, что мне придется делать? – прошептала мисс Вич, теряясь в догадках, потому что шайенка отказалась объяснять основные правила этого обычая, ссылаясь на табу в данной области.

Расчесывая волосы, Бекки с нежностью вспоминала свою индейскую подружку. Как много она сделала для нее! Кстати, она не поленилась прийти утром и разжечь огонь, так как первый сентябрьский морозец давал о себе знать.

– Интересно, выживут ли мои цветы в Сент-Луисе? – прошептала мисс Вич, вспомнив свой ухоженный цветущий сад. Однако, она отказалась и от дома, и от сада, уехав в Вайоминг, но не жалела об этом. В объятиях Храброго Орла Бекки познала счастье. Правда, пока усадьба находится в ее собственности, связь с прошлым не исчезла.

– Бекки, скоро ты воссоединишься со своим мужем, – возбужденно произнесла Водопад, входя в хижину. Она принесла поднос с аппетитно пахнущим завтраком.

Мисс Вич вскочила.

– У меня нет больше сил ждать этого момента, – заявила она, принимая принесенную еду. – Ты видела сегодня Храброго Орла? Как думаешь, он с нетерпением ждет моего возвращения?

– Не-хайо… да! – хихикнула индианка. – Когда я набирала воду в реке, то заметила его… Он натягивал кожу лося на каркас из ивовых прутьев, собираясь соорудить парилку.

– Я читала об этом, когда училась в школе, – сказала Бекки, усаживаясь возле огня. Сегодня она с особым удовольствием поглощала фрукты, почти не притрагиваясь к мясу. – Только вот не знаю, смогу ли выдержать такую жару.

– А если я предложу тебе пойти со мною и другими женщинами, ты не откажешься? – поинтересовалась индианка, бросая большой кусок мяса вбежавшему в хижину Пеблзу. Его мех еще не просох от утреннего купания.

– Разве они тоже ходят в парилку? – удивилась мисс Вич, давая щенку еще кусок.

– Не часто, но бывает.

Ребекка взглянула на небольшой кожаный мешочек, свисавший с пояса шайенки.

– Там лежит все необходимое для церемонии очищения?

– Не-хайо, – улыбнулась Водопад.

– Но сумочка такая маленькая, – удивилась Бекки и взяла на руки щенка, тот приветливо закрутил хвостом.

– Наоборот, слишком большая, – заметила индианка и взяла тарелку, на которой осталось немного мяса и фруктов. – Я унесу это, а потом начнем обряд.

Мисс Вич с отчаянно бьющимся сердцем согласилась, от всей души желая быстрейшего завершения формальностей. Ей хотелось немедленно броситься в объятия любимого человека.

* * *

Храбрый Орел, раздевшись донага, вошел в сооруженную им маленькую парилку и зажег огонь, чтобы разогреть камни, лежащие посередине.

Когда булыжники накалились докрасна, он поднял кувшин с водой и вылил содержимое на них. Немедленно маленькое помещение начало заполняться паром. Температура начала быстро подниматься. Его мускулы расслабились, словно из них выжали всю силу.

Мужчина посидел некоторое время с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и одиночеством. Он предвкушал скорое возвращение жены. Как хорошо, что из сотни женщин выделил именно ее, златокудрую, зеленоглазую красавицу. Сладким сиропом тает ее имя на губах. Пусть никогда не омрачится память о ней горькими воспоминаниями и ненавистью.

Огонь медленно умирал, и Храбрый Орел, выйдя из парилки, окунулся в реку, ощущая, как приятно холодит вода его разгоряченное тело. Поплавав немного, шайен вышел на берег и оделся.

Сердце вождя гулко стучало, когда он шел домой, потому что скоро в его типи войдет самая любимая и самая дорогая ему женщина на свете. Губы мужчины раздвинулись в улыбке – сын уйдет на целый день к ребятам, и они с Бекки могут наслаждаться объятиями друг друга все это время. Уж теперь-то влюбленные наверстают упущенное за четверо суток!

* * *

– Давай начнем церемонию очищения, – произнесла Водопад, разгребая сено на полу и выделяя участок земляного пола. – Я освободила место для горячих углей.

Индианка вышла из хижины и взяла какой-то предмет, принесенный еще рано утром, когда белая подруга спала. Мисс Вич с удивлением посмотрела на великолепное одеяние, сшитое из шкурок белого кролика. Шайенка набросила его ей на плечи.

– Завернись в него, – приказала Водопад, делая шаг назад.

Бекки исполнила приказание и, укутавшись поплотнее, наблюдала, как индианка роется в своей сумочке, вытаскивает какие-то снадобья и бросает их на угли.

– Что это? – выдавила из себя мисс Вич.

– Это смесь сладкой травы, иголок дикобраза и белого песка, – объяснила подруга, продолжая разбрасывать порошок. От него поднялся густой ароматный дым, пахнущий специями и чем-то сладковатым. – А теперь, Бекки, подними накидку и перешагни через угли, чтобы очистить себя.

– Боюсь… Боюсь наступить на огонь, – испуганно произнесла белая женщина. Действительно, в хижине от дыма почти ничего не было видно.

– Великий Дух направит твои ноги, – успокоила ее Водопад и взяла подругу за руку. – Ты должна решиться и сделать это. Огонь и дым очистят тебя.

Мисс Вич нерешительно улыбнулась, затем поставила одну ногу, затем – вторую, опираясь на плечо индианки, перешагнула через угли. Она не поняла, что произошло, но внезапно туманная завеса перестала мешать, а наоборот, дала ощущение свободного полета. И только когда Водопад вывела ее из круга, Ребекка словно вышла из транса и широко открытыми глазами посмотрела на подругу.

– Что это… было?

– Ты очистилась, – спокойно произнесла шайенка.

В этот момент раздался громкий мужской голос, звучавший гневно и требовательно.

– Вот моя жена! Я прогоняю ее!

Последовало напряженное молчание. Мисс Вич растерянно посмотрела на подругу, затем – вновь на дверь, откуда доносились крики.

– Вместе с женщиной, что больше не является моей, я отправляю лошадь!

Бекки с трудом перевела дыхание:

– Я не понимаю, что имеет в виду этот человек, говоря такие слова.

– Он разводится с женой, – пояснила индианка, снимая с нее меховую накидку.

– Разве это можно сделать так легко? Он ведь говорит, что прогоняет ее, словно выбрасывает ненужную вещь… Неужели все происходит по-настоящему?!

– Не совсем, – медленно складывая одеяние, произнесла Водопад. – Пока ты проходила церемонию очищения, в другом типи шла другая. Все женщины, желающие посмотреть на это, отправляются в жилище мужчины. Они поют песню о праве выбора, а хозяин держит в руках палку и бьет в барабан. Затем он выбегает на середину типи и бросает дубинку, выкрикивая, что бросает или выгоняет жену. Кто поймает брошенное, имеет право взять женщину. Но если мужчина кричит о женщине и лошади, как сейчас, то человек, поднявший палку, получает только животное.

– Как странно, – пробормотала мисс Вич; ей явно не понравился развод по-шайенски.

– А как происходит подобное у вас? – поинтересовалась Водопад.

– Ну, прежде всего, ни при таком стечении свидетелей. И мужчина не может вот так легко избавиться от своей половины, к которой относится с уважением, ценя ее права. Иногда инициатором развода становится сама женщина. Такое возможно у шайенов? – спросила Бекки и тут прикусила язык, вспомнив слова Храброго Орла его жена сама ушла от него.

– Не-хайо, может, – улыбнулась индианка. – Не расстраивайся, твой муж никогда не разведется с тобой. Вам небесами определено жить вместе.

– Я очень люблю его, – призналась Ребекка. – Надеюсь, он испытывает такие же чувства.

– Храбрый Орел ждет тебя. – Водопад вывела белую женщину из хижины. – Иди к нему и тогда у тебя больше не возникнет вопроса о истинности его чувств.

Ветерок, обдувающий разгоряченное лицо Бекки, пах свежестью и дождем. Лето уходило, унося зеленый цвет листвы и трав.

Осень… Она очень любила это время года и с нетерпением ждала долгих холодных зимних вечеров. Но с Храбрым Орлом Бекки не замерзнет!

– Спасибо тебе за все! – крикнула мисс Вич шайенке, направляясь к своему типи. – Я перед тобою в долгу!

Водопад кивнула и с завистью посмотрела вслед подруге. Та торопилась в объятия мужа.

– Когда-нибудь и я испытаю такую же любовь, – прошептала шайенка, гордо подняла голову и направилась к себе, сопровождаемая Пеблзом, который привык к ней так же, как и к Ребекке.

ГЛАВА 32

Вдали раздавались раскаты грома, небо потемнело, когда Бекки вошла в свое типи. Все звуки куда-то исчезли, померк свет – она увидела сидящего возле очага Храброго Орла. Он был обнажен и простирал к ней руки. Ребекка растаяла, бросившись в его объятия.

– Мой муж, – прошептала женщина, ласково гладя его мускулистые бронзовые плечи, лицо.

Губы влюбленных встретились, и вождь хрипло произнес:

– Идем со мною, моя жена. Утоли мою страсть, мой голод, а я постараюсь доставить радость своей женщине.

Не отрывая глаз от мужчины, Бекки поднялась и тут же оказалась в его объятиях. Он покрывал ее лицо страстными поцелуями и одновременно снимал с нее одежду.

Когда они оказались обнаженными, Храбрый Орел жадным взором окинул прекрасное женское тело, затем провел ладонью по полной груди, плоскому животу, бедрам, добрался до треугольника светлых волос.

Он действовал нарочито медленно, поддразнивая ее, и Ребекка, постанывая, запрокинула голову. Ее золотые пряди рассыпались по плечам и спине. Она с трудом дышала, дрожа от желания, охватившего всю ее сущность.

Вождь поднял ее и уложил в постель. Сердце Бекки бешено забилось в предвкушении блаженства, по которому она успела соскучиться за последние дни.

Дрожащими пальцами женщина обхватила плоть шайена, удивляясь и радуясь ее твердости и огромным размерам.

– Войди в меня, дорогой, – прошептала Бекки, не узнавая собственного голоса, настолько хриплым и чужим он ей показался.

Она оплела ногами его талию, заставляя входить как можно глубже. Они двигались в одном бешеном ритме, издавая сладострастные стоны.

Внезапно воздух сотрясся от ударов грома. В их грохоте потонули крики радости и освобождения, одновременно вырвавшиеся из уст влюбленных.

Когда Храбрый Орел вновь обрел способность соображать, то снаружи уже бушевала стихия. Дрожала земля: шкуры, служившие стенами, едва сдерживали потоки ливня; ветер задувал с такой силой, что казался порождением ада. В небе постоянно сверкали молнии, сопровождаемые частыми, словно барабанная дробь, раскатами. Жерди, удерживавшие полог типи, скрипели и дрожали; натянутая кожа грозила порваться.

– Я должен выйти и посмотреть, глубоко ли вкопаны шесты, – произнес шайен и стал одеваться. – Иначе мы можем остаться без крыши над головой.

– Я с тобой, – рванулась Бекки, не желая расставаться с мужем ни на минуту.

Вскоре оба оказались на холодном пронизывающем ветре. Одежда моментально промокла. Индеец проверял надежность крепления полога по левую сторону от входа, а его жена – по правую.

Над их головами, не переставая, сверкали молнии, гром просто оглушал; небо почернело, словно день превратился в ночь. Храбрый Орел поднял голову и взглянул на разверзшиеся небеса. Внезапно он застонал и схватился за виски – перед глазами встал тот проклятый день, когда кончилось его детство, и вождь вновь стал тем маленьким мальчиком, которого нашли случайно в лесу.

В тот раз тоже началась гроза, такая же сильная, как и сегодняшняя разбушевавшаяся стихия. Однако настоящая беда пришла к людям его племени на лошадях в обличии бледнолицых всадников.

Теперь Храбрый Орел хорошо вспомнил яркие вспышки на фоне черного неба. Это стреляли нападавшие. Грохот залпов сливался с гулом громовых раскатов. Вскоре к свисту пуль присоединился вой стрел, которые поражали всадников и краснокожих пеших врагов.

Среди шайенов возникла паника. Дети и женщины выли от страха. Разве можно забыть обнаженных и полуобнаженных воинов, выскакивающих из типи и падающих от рук вероломных бандитов?!

Когда дождь прекратился, от горящих жилищ поднялся удушающий смрад. В воздухе витал кислый запах гари, горящих и тлеющих волос, кожи и, конечно, крови.

– Мама! – закричал потрясенный индеец, когда воспоминания стали особо яркими и выразительными.

Его легкие болели от напряжения, дыхание перехватывало. Образ матери стоял перед глазами.

Пуля застряла у нее в животе, уложив на землю и совершенно обездвижив. Она тянула руки к сыну. Несколько бородатых белых мужчин спешились, подскочили к ней, раздвинули ноги и задрали платье.

До того, как несчастная женщина испустила последний вздох, ее изнасиловали самым жестоким образом несколько человек. А когда они покончили с насилием, какой-то бледнолицый снял с нее скальп!

Неожиданно кто-то заслонил страшную картину. Подняв глаза, мальчик ожидал увидеть мужчину, но перед ним стояла прекрасная золотоволосая женщина. Лицо не было прикрыто маской, и он заметил, какие красивые глаза у незнакомки, одетой в мужскую одежду. Глаза незнакомки… Они казались огромными из-за их необычайного зеленого цвета, словно молодая трава весной. В них мальчик прочел жалость и сожаление.

В то же мгновение она подняла его в седло и поскакала из деревни. Женщина отпустила малыша только тогда, когда селение осталось достаточно далеко позади. Задержав на нем печальный взгляд, она повернула коня и уехала.

– Нет! – вновь закричал Храбрый Орел, сжимая виски и чувствуя, как рвется из груди сердце. – Этого не может быть! Этого не может быть!

Его вопли заставили Бекки задрожать от страха. Скользя по грязи и отбрасывая мокрые пряди с лица, она обежала типи и увидела мужа; тот сидел в грязи и сжимал голову ладонями.

– Что случилось? Дорогой, что случилось? Пожалуйста, посмотри на меня! Скажи, милый… Пойдем со мною… Я посажу тебя у очага… Ты обсохнешь…

Внезапно мужчина, отняв руки от лица, гневно взглянул на Бекки. В его глазах промелькнуло столько презрения, ярости, что ей показалось, что он ударил ее. Взгляд вождя горел отвращением!

– Боже! – едва не задохнулась Ребекка, поднимаясь. – Не смотри на меня так! Что с тобой? Я ведь ничего не сделала!

Дождь заканчивался.

Храбрый Орел, поднявшись, пристально смотрел на жену. Теперь он все вспомнил. Эти воспоминания причиняли ужасную боль: женщина, спасшая его, являлась точной копией его Бекки! Она была членом банды! Она стояла и смотрела, как умирают его люди! Может, женщина даже стреляла в них? Вождь не мог почему-то думать о ней хорошо, хотя красавица спасла ему жизнь. Ему, единственному из всех жителей деревни.

Храброму Орлу казалось невероятным и непонятным, что его спасительница так походит на Бекки. Но ведь с тех пор минуло двадцать лет! Именно из-за внешнего сходства этой незнакомки с его женой он не сможет больше жить с Ребеккой, не сможет смотреть в ее бездонные зеленые глаза, касаться золотистых волос. Несмотря на силу своей любви, вождь неспособен продолжать отношения с мисс Вич.

– Храбрый Орел, ты смотришь на меня так, словно ненавидишь, – закричала Бекки, закрывая рот ладонью. – Боже! Что с тобой случилось?!

Мужчина не сумел найти ни мужества, ни слов, чтобы объяснить случившееся. Просто нужно расстаться с ней, ибо лицезреть эту красавицу равносильно смерти.

Схватив Ребекку за руку, вождь втолкнул ее в типи и швырнул на пол возле саквояжей.

– Укладывай свои вещи и уходи, – твердо произнес шайен, поворачиваясь спиной и давая понять, что больше никогда не станет смотреть на нее. Он будет любить мисс Вич всю жизнь, но только на расстоянии.

– Храбрый Орел, ты не хотел этого говорить! – разрыдалась женщина. Она подползла к нему и обняла за ноги. Ее сердце разрывалось на части.

Подполз Пеблз и принялся вилять хвостом повизгивая, но хозяйка не обращала на него никакого внимания.

– Собирай вещи и уходи, – холодно повторил Храбрый Орел, складывая руки на груди.

Мисс Вич подползла к сумкам. Она мало что видела, так как слезы застилали глаза. Одежду пришлось складывать на ощупь.

Пошатываясь и спотыкаясь, Ребекка взяла саквояжи и прошла мимо возлюбленного. Добравшись до выхода, она обернулась.

– Неужели ты даже не объяснишь, почему так поступаешь со мною? – дрожащим голосом поинтересовалась женщина.

Вождь отказался отвечать, посматривая куда-то поверх ее головы. Бекки ничего не оставалось делать, как выйти, тяжело вздыхая и глотая слезы.

Пеблз проводил хозяйку до лошадей и, повизгивая, крутился рядом, пока она седлала мустанга. Потеряв терпение, щенок схватил ее за ноги, чтобы привлечь внимание. Мисс Вич, вздрогнув, вскрикнула и увидела своего верного друга.

– Извини, – тихо сказала она и взяла найденыша на руки. – Теперь ты у меня единственное существо, которое близко мне…

Привязав сумки и посадив Пеблза в одну из них, женщина вскочила в седло и выехала из кораля.

Прежде чем покинуть селение, она бросила взгляд на типи Храброго Орла:

– Неужели ты можешь так легко развестись со мною?

Подняв глаза к небу, по которому плыли свинцовые облака, мисс Вич прошептала:

– Почему, боже, почему?!

Склонив голову, она покинула селение шайенов, уже ставшее для нее почти родным домом.

Храбрый Орел задрожал, услышав стук копыт. Жена покидала его… Сердце мужчины было готово разорваться от горя. Обхватив голову руками, он заплакал:

– Великий Дух! Что я наделал?!

ГЛАВА 33

Опечаленная и чувствующая себя покинутой всеми, Ребекка Вич вошла в свою лачугу. Оглядевшись, она понуро опустила голову. Молчание давило и угнетало – даже не с кем перекинуться словом. Тишина после шума шайенской деревни казалась пугающей.

Теперь во всем мире осталась только она и собака. Нет, нужно все пережить, вернуться в Сент-Луис, вести там светскую жизнь, а потом найти мужчину, который полюбит ее и станет относиться с уважением.

– Вот именно, с уважением, – прошептала Бекки, вспоминая веревку, которую следовало носить каждой индейской женщине в знак доказательства преданности мужу. Она нашла в сумке злополучный предмет и швырнула в холодный очаг.

– Нет, этого недостаточно! – тихо сказала мисс Вич. – Я сожгу эту проклятую штуковину… Не хочу даже близко видеть ее! Как же я была глупа, считая, что Храбрый Орел любит меня… Он просто исследовал сущность белой женщины, а затем отослал прочь, выбросил, словно ненужную вещь, порядком ему надоевшую.

Чувствуя, как по хижине гуляет ветер, она развела огонь в очаге. После этого Ребекка снова оглядела свое убогое жилище. Ей придется жить здесь до тех пор, пока не удастся достать билет на поезд и паром до Сент-Луиса. А потом… Потом мисс Вич поселится в доме своего отца. А вождя шайенов нужно забыть! Она ненавидит его!

Неожиданно Пеблз подбежал к двери, залаял и зарычал.

У нее все похолодело внутри, мускулы напряглись – до слуха донеслись звуки приближающихся шагов.

Собака лаяла, не переставая. Бекки, взяв себя в руки, постаралась успокоиться. В конце концов, это ей удалось. «Вдруг пришел Храбрый Орел, чтобы вернуть меня?» – мелькнула сумасшедшая мысль.

– Нет, я не позволю себе расслабиться и почувствовать к нему нечто, похожее на любовь. То, что сделал этот человек, нельзя простить. Я не приму никаких извинений.

Звуки шагов стали отчетливее. Мисс Вич поискала глазами хоть какой-либо предмет, пригодный для обороны. Но, покидая в спешке селение шайенов, она не взяла даже свой маленький револьвер, не говоря уж о ружье.

Прижимая Пеблза к груди, Бекки попятилась от двери и спряталась. Затаив дыхание, она смотрела, как медленно открывается створка и на пороге появляется мужская фигура.

Снаружи стемнело, и единственным источником света являлся очаг. Кто же пришел?

– Бекки, не бойся, – раздался знакомый голос Эдварда. – Это я… Пришел показать тебе кое-что.

– Брат, – сдавленно прошептала мисс Вич, прижимая руки к горлу. – Боже! Зачем ты пришел? Пожалуйста, уходи… У меня и так хватает неприятностей на сегодня.

– А почему ты здесь? Где твой муж, Храбрый Орел? – поинтересовался гость, шагнув навстречу.

– Как ты вообще узнал о моем замужестве? – потребовала объяснений Ребекка. – Откуда тебе известно, что я вернулась в свою хижину?

– Я видел, как ты уезжала из селения шайенов, – признался Эдвард. – Мне хотелось поговорить с тобой, поэтому я поджидал у реки… Когда же ты села на мустанга и уехала, заливаясь слезами, мне пришлось отправиться за тобой.

– Ты следил за мною? Был все время рядом?

– Естественно, – ответил Эдвард и подошел к ней еще ближе. – Я видел, что ты расстроена… Почему ты уехала? Похоже, тебя вынудили сделать это.

Глаза Бекки наполнились слезами.

– Он выгнал меня… Понятия не имею, почему.

– В свое время я пытался убедить тебя уехать в Сент-Луис, – проговорил мужчина, вытаскивая из кармана пальто довольно грязный носовой платок. – Я думал, ты сама поймешь, почему белому человеку, а тем более женщине, нельзя жить с индейцами, Их взгляды на жизнь во многом отличаются от наших… Кто может объяснить, почему вождь отправил тебя домой? – Эдвард помолчал, затем продолжил:

– Скорее всего, ты сделала нечто такое, что подпадает под понятие «табу» их племени. И не пытайся понять это… Просто уезжай домой. А я сначала верну свое честное имя, чтобы приехать к тебе. Мы сможем начать новую жизнь. Как, нравится такая идея?

Сердце мисс Вич отчаянно забилось:

– Ты собираешься вернуть свое честное имя? – переспросила прерывающимся голосом Бекки. – Каким образом, Эдвард? Как ты сможешь сделать это? Тебя разыскивают по всей стране за многочисленные тяжкие преступления – ограбления и убийства… Если ты приблизишься к форту на расстояние пушечного выстрела, тебя сначала убьют, а не станут задавать вопросы.

– Теперь, когда ты со мной, все будет по-другому, – сказал Эдвард уверенно. Подумав немного, он достал из кармана какую-то тетрадь, оказавшуюся дневником. – Прочти вот здесь, Бекки… Но позволь предупредить, что скоро тебе придется испытать настоящее потрясение. Мне пришлось многое пережить в тот день, когда удалось найти эти записи. Прочти… Только учти одно обстоятельство: перед поездкой в Вайоминг я стал компаньоном отца…

– Перед отъездом на войну, да? – спросила мисс Вич, не отрывая глаз от таинственной тетради. – Отец сказал мне только о том, что ты отправился воевать.

– Нет, сестра, я никогда не был на фронте, – возразил мужчина. – Все это время мне пришлось провести здесь, в Вайоминге.

Ребекка резко подняла голову.

– Значит, и отец, и ты лгали мне?! – изумилась она и опустила Пеблза на пол, радуясь, что тот замолчал. – Выходит, ты не собирался бороться за свои убеждения? Приехав сюда, ты стал бандитом?

– Я никогда не был разбойником с большой дороги, – возразил Эдвард. Он подошел к сестре совсем близко и положил ей на колени дневник. – Мне пришлось приехать сюда…

– Ты прибыл сюда ради одного, – перебила его сестра, – чтобы убивать, грабить… Но я никогда не смогу понять, почему. Если бы я знала, что золотоносные и серебряные жилы местных рек привлекают тебя, очаровывают своим блеском, то, возможно, поняла бы… Однако это не так. Ты приехал сюда, чтобы взять все! Даже ценой поруганной репутации нашей семьи!

– Бекки, все не так, как представляется тебе, – нервно заметил Эдвард, проводя рукой по своим длинным золотым волосам. – Да, я лгал… Просто обстоятельства вынуждали меня делать это. Все из-за нашей матери, Бекки, все из-за нее!

Девушка побледнела.

– Нашей мачехи? Почему, Эдвард? Она всегда хорошо относилась к тебе, а ты любил ее.

– Я говорю не о Кэтрин, – тяжело вздохнул мужчина, – а веду речь о нашей настоящей маме, той, на чью могилу мы каждое воскресенье носили цветы.

– Да, да… Мне так хотелось хоть раз увидеть ее, – дрожащим голосом проговорила собеседница.

– Бекки, все это время могила стояла пустой, – тихо произнес Эдвард. – Там ничего и никого нет…

Мисс Вич изумленно откинулась назад.

– Что… Что ты имеешь в виду?! – прошептала она. Казалось, все происходит во сне. Как может брат говорить такие вещи? Зачем ему это нужно?

– Мать никогда не умирала, – поспешно сказал Эдвард. – Она оставила нас, Бекки, исчезла… Пропала однажды ночью вскоре после твоего рождения. Отец не смог бы вынести позора, если бы об этом узнали соседи. Поэтому он всем сообщил о смерти жены, заплатив врачу из соседнего штата немалые деньги за фальшивое свидетельство о смерти; гроб был пуст… Тем не менее, никто не догадался об этом.

– Нет, – прошептала несчастная девушка, чувствуя, что начинает терять сознание.

– Мать сбежала в Вайоминг, чтобы быть рядом со своим любовником, с которым познакомилась в одном из магазинов Сент-Луиса. Даже будучи беременной тобой, сестра, она спала с этим человеком. А когда ты родилась, мать сбежала, не желая обременять себя заботами о детях. Она прибыла сюда, в Вайоминг, где ее любовник занимался разбоем… С тех пор наша мама находится здесь, рядом с ним.

Мисс Вич сжала виски, почувствовав, как тошнота подступает к горлу.

– Ты лжешь! О, Эдвард, скажи, что ты лжешь!

– Увы! Нет! – угрюмо произнес мужчина, стремясь заключить сестру в объятия. – Бекки, родная! Все это время я пытался найти мать, найти ответ на вопрос, почему она так поступила с нами. Однако мама и ее муж, атаман разбойничьей шайки, всегда уходят от меня и от моих людей.

– Нет! – зарыдала Ребекка.

– Я нанял несколько человек, чтобы они помогли мне найти ее, вернуть к нормальной жизни, но получилось так, что нас же и обвинили в тех преступлениях, что совершили они. Как только происходило очередное происшествие, наша мать всегда находилась на виду. Никто не видел ее лица во время разбойных нападений, так как оно было скрыто под маской. Однако, все замечали роскошные белокурые волосы… Я всегда находился поблизости, поэтому нет ничего удивительного, что все ее грехи пали на меня, ибо у нас одинаковый цвет волос. Чтобы ввести людей в заблуждение, мать носит мужскую одежду и маску. Постоянные лишения и жизнь в седле сделали женскую фигуру похожей на мужскую.

– Нет! – шептала Бекки. – Невероятно! Ты лжешь, потому что твой портрет, а не мамы, висит в кабинете шерифа любого штата.

– Ты не совсем права, – заметил Эдвард, и в его глазах мелькнула тень боли. – Однажды, после того, как бандиты ограбили банк, меня схватили, когда я преследовал шайку. Меня, естественно, обвинили…

– Тебя арестовали?

– Да, но только, слава богу, только меня… Я скакал впереди отряда и почти настиг мать, но шериф и его люди окружили меня… Мои люди спрятались, а мама и ее шайка сбежали. Блюстители порядка давно хотели арестовать золотоволосого гнусного негодяя. И им показалось, что их желание сбылось…

– Как долго тебя держали в тюрьме? – спросила мисс Вич, начиная верить брату. Еще ни одному писателю в мире не удалось сочинить такой захватывающей и невероятной истории, а Эдвард никогда не блистал в этой области.

– Две ночи, – ответил мужчина и печально улыбнулся. – Однако на место моего заключения кто-то совершил нападение. К счастью, никто не пострадал, но с тех пор мои портреты стали рассылаться во все концы страны. Очевидно, им не приходилось сталкиваться с нашей матушкой, чтобы иметь ее изображение. Она и ее банда исчезали, словно эльфы. Сомневаюсь, чтобы их когда-нибудь поймали…

– А твои люди? Где они теперь?

– Каждый пошел своей дорогой. Главное, их портреты не украшают стены кабинетов шерифов. Они свободны, как ветер. Я единственный, кому закрыт путь в нормальное общество. Пока закрыт… – Мужчина кивком головы указал на дневник. – Но когда я покажу этот документ судье Ньюмену, ситуация изменится. Ты не поедешь со мною в форт? Если они увидят нас вместе, то непременно выслушают… После знакомства с дневником мое честное имя будет восстановлено. Тогда мы вместе вернемся в Сент-Луис. Бекки, ты согласна помочь мне? Пойдешь со мною в форт?

Мисс Вич молча смотрела на брата, а потом, уронив дневник, бросилась в его объятия.

– Эдвард! Мой дорогой Эдвард! Я знала, что ты не мог совершать такие ужасные дела, в которых тебя обвиняют. Никогда не верила в это, и, слава Богу, мои опасения не подтвердились. Мы снова вместе, мой милый братец! О, как я люблю тебя!

– Дорогая, мне жаль, но мне пришлось лгать тебе не по своей воле, – проговорил он, ласково поглаживая ее плечи. – Если бы я рассказал кому-либо о своих планах, они бы никогда не претворились в жизнь. – Мужчина хрипло рассмеялся. – Похоже, моя задумка провалилась… Ладно, предам ее огласке. Если мне до этого времени не удалось встретиться с матерью, значит, ничего не получится и в будущем…

– Знает ли она о тебе? – поинтересовалась Бекки, освобождаясь из объятий брата. Она подняла дневник, погладила Пеблза, растянувшегося у ее ног.

– Я уверен, мать слышала о преступнике, пойманном за совершенные ею преступления… Но она никогда не свяжет воедино образы изгоя и маленького мальчика, брошенного несколько лет назад, – грустно заметил Эдвард. – Он крепко сжал ее плечи. – Ты – мой единственный шанс, Бекки, моя последняя надежда. Если ты пойдешь со мною, я вручу властям дневник и сброшу тяжкий груз, легший на меня.

Мужчина посмотрел, как сестра перелистывает страницы тетради, пробегая глазами текст.

– Этот документ поможет тебе?

– Прочти внимательно хотя бы несколько страниц, Бекки, и сама поймешь. Все эти годы, дорогая, пока не было тебя, а я оставался единственным ребенком в семье, мать не замечала меня, а все ее отношения строились на фальши. Она всегда жалела, что вышла замуж за отца и родила сына…

Глаза девушки наполнились слезами, когда она начала перечитывать исповедь несчастной измученной женщины. С каждой страницей Бекки становилась понятнее ее ненависть и гнев, сквозившие в строках рукописи.

Мисс Вич едва могла дышать, добравшись до описания отвращения, внушенного второй беременностью. Далее мать писала, что бросит нежеланного ребенка и сбежит с человеком, которого любит.

Женщина в подробностях описывала свои чувства к этому мужчине, смаковала интимные детали. Она с нетерпением ожидала, когда наступит момент бегства в Вайоминг. Мать жаловалась на скуку в Сент-Луисе и считала, что приключения преступной жизни придутся ей по душе.

– Больше не могу читать, – простонала Ребекка, захлопывая тетрадь. – Здесь вполне хватает материала, чтобы обвинить ее и оправдать тебя… Интересно, почему она не взяла дневник с собою?