Текст книги "Обреченные любить"
Автор книги: Кассандра Остин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 14
Сара внимательно посмотрела на сидевшего рядом мальчика.
– Сегодня утром ты что-то очень тихий.
Не сводя глаз с волов, Райс ответил:
– Мистер фон Шиллер очень болен. Он наконец попросил доктора Кэрролла посмотреть его зуб. Думаю, миссис фон Шиллер поняла, что тому можно доверять. Просто поразительно, что человек может так страдать от какого-то зуба!
– И что сказал доктор? – поинтересовалась Сара.
– Что в его тело проник яд и что теперь ничего нельзя делать. Только отдыхать. Вся работа свалится на девочек и их мать, а мистер фон Шиллер считает, что им не справиться без него. Он хочет остаться зимовать в Форт-Ларами.
Мальчик печально покачал головой, и Сара попыталась утешить его:
– Райс, мне очень жаль. Но я думаю, мистер фон Шиллер поправится, если будет делать то, что велел доктор.
Тот немного помолчал, а потом сказал:
– Да, наверное, но ведь они отстанут от каравана…
– А ты уже заранее тоскуешь по Гретхен, – прошептала Сара.
Райс обернулся к ней. На его лице были написаны горе и гнев.
– Я должен думать о бедняге, которому так плохо. Должен думать о его жене и дочерях, которым придется искать в форте работу, чтобы как-то дожить до следующей весны. Но я могу думать только о Гретхен и о том, что больше никогда ее не увижу.
– Райс, не осуждай себя, – мягко сказала Сара. – Такова человеческая натура. Эта девочка дорога тебе. Конечно, ты будешь тосковать о ней. – Увидев, что паренек сжал губы и не отрываясь смотрит на волов, она негромко добавила: – Если это так важно для вас обоих, вы непременно встретитесь вновь.
Он скептически покачал головой.
Может быть, ты и прав, подумала Сара. И все же она не могла сказать Райсу, что он забудет Гретхен, потому что сама так и не сумела забыть Даниеля. Чувство одиночества было знакомо ей, как никому другому, и она лучше всех знала, что лекарства от этого чувства нет.
Весь остаток дня Райс о чем-то думал, а когда караван остановился, он тут же устремился к фургону фон Шиллеров. Эли приготовил больше еды, чем обычно, и сообщил, что, пока Марта не поправится, все остальные путешественники будут кормить Уильямсов по очереди.
– Сегодня моя вахта, – сказал старик Саре, когда она положила еду себе и Даниелю.
Он наполнил миску Райса, забрал котелок и хлеб и быстро ушел.
Она смотрела ему вслед с таким изумлением, что Даниель рассмеялся.
– Похоже, ты совсем сбита с толку, – сказал он, принимая у Сары миску.
– Пожалуй, – призналась она, садясь с ним рядом. – Ты слышал о мистере фон Шиллере?
Даниель кивнул.
– Думаю, док перестраховывается, но этому человеку действительно скверно.
Они ели молча, думая не столько о фон Шиллере, сколько о других людях. Наконец Даниель отставил миску и повернулся к Саре.
– Миссис Кэрролл не приходила поговорить с тобой? – Сара посмотрела на него широко открытыми глазами и покачала головой. Он на мгновение прищурился, а потом беззаботно улыбнулся. – Я с удовольствием просидел бы с тобой весь вечер, но мне нужно уладить одно небольшое дельце. – Увидев, что Сара смотрит на него с тревогой, Даниель потянул ее за руку и привлек к себе. – Поцелуй меня.
Сара обхватила его шею руками и улыбнулась.
– На дорожку или на ночь? – промурлыкала она.
– Ночь здесь ни при чем. – Он наклонил голову, прильнул к ее губам и прижал к своему худому сильному телу еще крепче. Когда Даниель отпустил Сару, она продолжала стоять, закрыв глаза и затаив дыхание. Потом ее веки затрепетали и поднялись. Глядя в прекрасные темно-карие глаза возлюбленной, Даниель хрипло прошептал: – Только на дорожку.
Сара долго смотрела ему вслед, потрясенная силой собственных чувств. Стоило Даниелю прикоснуться к ней, как она уже просто таяла от любви. Но стоит ли наслаждение, которое она испытывает сейчас, той боли, которая ждет ее после неминуемой разлуки?
Она вздохнула и начала собирать миски. Даже если и не стоит, теперь это уже неважно, ответила себе Сара. У нее больше не было сил бороться со своей любовью.
Сара подняла голову и ахнула. Миски выпали у нее из рук и с грохотом покатились по земле. У фургона стоял Билл Гейнс. Не успела она опомниться, как он схватил ее и крепко прижал к себе.
– Я знаю, что ты собой представляешь, – проворчал он. – Так что можешь не задирать нос.
Она попыталась вырваться, но Бык сдавил ее так крепко, что она едва могла дышать. Тогда Сара набрала в легкие побольше воздуха, чтобы закричать, однако сумела выдавить лишь слабый стон. Бык попытался заглушить его, зажав ей рот губами.
– Я могу быть с тобой и поласковее, – пробормотал он ей на ухо, – если ты тоже будешь помягче. Конечно, если тебе не захочется драться. Впрочем, это тоже будет неплохо.
Она попыталась пнуть его каблуком в голень, но не сумела размахнуться. Бык засмеялся и сдавил ее еще крепче. У Сары закружилась голова и в глазах потемнело.
Внезапно послышался странный хлопок. Саре показалось, что у нее треснули ребра, но в следующее мгновение хватка Быка ослабела и она осела на землю, хватая ртом воздух. Рухнувший рядом Гейнс пытался сесть, по его лицу текла кровь. Над ним стоял Даниель, держа винтовку как дубину.
Сара быстро вскочила и попятилась. Не желая смотреть на Быка, она во все глаза уставилась на Даниеля.
– Вон из каравана, – стиснув зубы, прорычал он. – Завтра утром можешь не занимать место в цепи. Тронешься с места не раньше, чем через полчаса после нашей отправки.
Бык смотрел на него с нескрываемой ненавистью. Казалось, он хотел что-то сказать, но потом передумал и медленно поднялся на ноги.
Даниель сделал шаг назад, пропуская его и при этом оставаясь между ним и Сарой. Он стоял, стиснув винтовку, и не сводил с Быка глаз, пока тот не ушел достаточно далеко.
Жаль, что этот малый оказался таким трусом, думал он. Сейчас я мог бы задушить его голыми руками.
Он посмотрел на Сару. Та стояла, прислонившись к фургону, и пристально следила за ним. Даниель сделал глубокий вдох и только тут вспомнил о своем «небольшом дельце».
– Миссис Кэрролл, – промолвил он, – кажется, вы что-то хотели сказать мисс Тэнтон.
Сара только сейчас увидела за его спиной Пруденс. Та пялилась на ствол винтовки, прикрыв рукой широко открытый рот. Она покосилась на Сару, но тут же снова вернулась взглядом к винтовке, словно загипнотизированная.
– Я… я… – заикаясь пробормотала она, потом вздернула подбородок и расправила плечи. – Нет. После того что я видела, никогда! Да она просто потаскушка! – Лютая злоба придала ей смелости выдержать гневный взгляд Даниеля. – Позволить этому человеку целовать себя! Вы дрались с ним из-за нее! Я не буду просить прощения за то, что назвала ее воровкой. Судя по тому, что мы о ней знаем, она наверняка подсунула украденное ребенку, чтобы свалить на него вину!
– Молчать! – взорвался Даниель и шагнул к Пруденс.
Увидев его лицо, та повернулась и бросилась наутек. Он чертыхнулся, осторожно положил винтовку на землю и подошел к Саре.
– Извини. Я хотел, чтобы она сказала совсем другое. – Он обнял Сару, и та уткнулась лицом в его плечо. – Забудь про эту старую ведьму. Милая, он сделал тебе больно?
Она покачала головой и обвила его руками, пытаясь дышать ровно и медленно, чтобы успокоиться. Плакать ей не хотелось. Руки Даниеля успокаивали ее, и через мгновение она пришла в себя. Должно быть, он это почувствовал, потому что слегка отстранился.
– Зато ему от тебя изрядно досталось, – слегка улыбаясь, сказал он. – Слава Богу, что меня ты встречаешь по-другому.
– Не сравнивай… – прошептала она.
– Значит, если я захочу поцеловать тебя, ты не станешь пинать меня в голень?
Озорство, горевшее в его глазах, оказалось заразительным.
– Попробуй, и узнаешь, – поддразнила его Сара.
Улыбка Даниеля стала еще шире. Он медленно наклонился, но, когда их губы оказались уже в сантиметре друг от друга, снова отодвинулся.
– Сара, я бы никогда не стал обращаться с тобой подобным образом. Ты знаешь это, правда?
Она ждала поцелуя и, обескураженная, слегка вздрогнула, услышав его серьезный тон, но потом закрыла глаза, прижалась к Даниелю и прошептала:
– Знаю.
Рано утром Даниель пришел на стоянку Гейнсов. Он секунду постоял, изучая три спящие фигуры, а потом подошел к Быку и ткнул его сапогом в ребра.
Гейнс, еще толком не проснувшись, потянулся к лежавшему рядом пистолету, но Даниель наступил на его руку раньше, чем тот успел прикоснуться к рукоятке.
– Я пришел напомнить, что сегодня ты должен оставить караван.
Продолжая прижимать руку Гейнса к земле, он нагнулся, поднял пистолет и только потом убрал ногу. Бык начал сгибать и разгибать пальцы, а потом потер ноющее запястье.
– Ты не можешь бросить нас без защиты. Я слышал, что индейцы убивают отставших от караванов, а Натан еще мальчик.
– Я подумал об этом, – сухо ответил Даниель. – Именно поэтому разрешаю Натану и Кирби ехать с караваном.
Они уже тоже проснулись. Натан быстро вскочил, но Герман тер глаза, не понимая, что происходит.
– Ну что? – спросил Даниель, переводя взгляд с одного на другого. – Останетесь с ним или поедете с караваном?
Натан заговорил первым:
– Я поеду с вами.
Он посмотрел на дядю и быстро отвел глаза.
– Один из этих волов должен принадлежать мальчику, – сказал Даниель. – И треть всей провизии.
Бык насмешливо фыркнул и сел.
– Если этот неблагодарный щенок бросает меня, то он уйдет с пустыми руками. – Он расхохотался и обернулся к племяннику. – Ты понял? Ничего не получишь! А теперь посмотрим, возьмет ли Ривер тебя без припасов, никчемный маленький ублюдок!
На мгновение в глазах Натана мелькнул страх. Заметив это, Даниель почувствовал жгучее желание дать Гейнсу в зубы, благо тот находился в очень удобной позиции. Он посмотрел на Быка сверху вниз и мрачно улыбнулся.
– Тебе доставляет удовольствие обворовывать сына своего брата?
– Черта с два! – расхохотался Гейнс. – Его мать говорила, что он сын моего брата, но она была шлюхой, так что у меня нет оснований ей верить.
Даниель, не удержавшись, снова пнул Быка ногой и опрокинул его навзничь.
– Натан, возьми вещи, которые считаешь своими, и иди к фургонам Эли. – Мальчик бросился выполнять указание, а Даниель повернулся к Кирби. – Ну а ты? Поедешь с нами?
Тот смотрел то на Натана, то на Быка и после долгой паузы сказал:
– Думаю, мне следует остаться с Быком.
– Как хочешь.
Даниель сделал шаг назад. Гейнс смотрел на него с ненавистью, но не делал попыток подняться. Натан уже ушел. Даниель забросил пистолет в кусты, повернулся и пошел вслед за мальчиком.
Сара возвращалась в лагерь после утренней прогулки – так Эли называл посещение кустиков. Она немного проспала, но вышла со стоянки вскоре после того, как Эли начал готовить завтрак. Торопиться ей не хотелось; она с удовольствием вспоминала события прошедшей ночи. Даниель сторожил скот первым, а потом пришел в ее фургон. Он ласкал ее всю ночь и ушел лишь перед самым рассветом.
На лице Сары застыло мечтательное выражение, с которым нужно было расстаться до того, как она окажется у костра. Впрочем, сегодня это ее не слишком волновало. Даниель уже привык целовать ее на виду у всех, а Эли едва ли можно было одурачить. И все же обсуждать эту тему со стариком ей не хотелось. Он может ляпнуть такое, что легко вгонит ее в краску.
Сара шла на стоянку с одной стороны, а Даниель и Натан подходили с другой. Увидев мальчика, она остановилась. Ласки Даниеля заставили ее забыть о Быке, но мальчик освежил эти воспоминания.
Натан остановился поодаль в нерешительности, явно не уверенный в том, что его ждет теплый прием. Даниель оглянулся на него, потом подошел к Саре и властно поцеловал ее. Он чувствовал, что мальчишка втрескался в Сару.
Когда он отстранился, у нее горели щеки. Даниель уже собрался пошутить по этому поводу, но тут послышалась ругань Эли. Все повернулись к старику. Райс выбрался из-под фургона, протер глаза и молча уставился на окружающих.
– Что, приполз обратно? – напустился Эли на Натана.
– Нет, сэр, – тихо ответил мальчик.
У старика было такое удивленное выражение лица, что Даниель фыркнул.
– Удрал отсюда, даже спасибо не сказав за нашу доброту, а теперь… – проворчал старик.
– Спасибо за вашу доброту, сэр, – прервал его Натан.
Даниель заметил в его глазах тень усмешки, но видел, что мальчик все еще чувствует себя неуютно. Он положил на землю свой узелок и сунул руки в карманы штанов.
– С чего ты взял, что можешь вернуться? – продолжал атаку Эли.
Даниель понял, что пора вмешаться.
– Это я позвал его, – веско сказал он, подошел к Натану, поднял узелок, взял мальчика за руку и повел к костру. – Не обращай на Эли внимания, – негромко шепнул он. – Он лает, но не кусается. – Даниель сунул узелок Натана Райсу, и тот с готовностью принял его. – Найди место для его вещей и покажи ему, что делать.
Райс улыбнулся приятелю.
– Я рад, что ты не остался со своим дядей.
В ответ Натан только приподнял бровь. Он искоса взглянул на Сару, а потом вслед за Райсом пошел к переднему фургону. Только теперь до мальчика дошло, что он сделал. У него подогнулись колени и похолодело в животе. Неужели он сбежал от Быка, а полузнакомые люди, которым он едва ли нравится, приняли его?!
Неодобрительный взгляд и неприветливые слова Эли заставили Натана задуматься, а не попал ли он из огня в полымя? Но воспоминание о том, как Райс нашел его в кустах, заставило мальчика отогнать от себя эту мысль.
Свобода! Неужели я действительно освободился от Быка? – думал подросток. Этот человек всегда ненавидел его и получал удовольствие от своей ненависти. Он не упустит случая снова избить меня. В последний раз. А потом просто убьет. Натана пробрала дрожь.
Райс что-то рассказывал про фургоны, и он пытался слушать приятеля, но в голове его вертелись другие мысли. Он еще не в безопасности. Бык пойдет вслед за караваном и будет ждать возможности схватить его, а заодно и эту милую мисс Тэнтон. Это не тот человек, чтобы просто так отдать Риверу то, что тот у него отнял.
Натан сел на указанный Райсом бочонок, чувствуя, что его внимательно разглядывают. Эли и мисс Тэнтон готовили завтрак. Пахло вкусно, а он всегда был голоден. Натан боялся, что это вот-вот кончится. Понимает ли Ривер, какой опасности он подвергает их всех, выгоняя Гейнса? Нет, не Ривер, поправил он себя, это я подвергаю их опасности. Я не должен был соглашаться на это предложение.
Пока Натан предавался этим печальным размышлениям, Сара следила за одной из девочек фон Шиллер, застенчиво приближавшейся к стоянке. Райс пошел ей навстречу.
– Гретхен, как сегодня себя чувствует твой отец? – спросил он.
Та грустно покачала головой.
– Он не любить отдыхать, когда мы работать. – Она огляделась по сторонам, словно подыскивая подходящие слова. – Я не хотеть остаться в Ларами. Хотеть ехать в Калифорния. Я ехать!
Райс схватил ее за руку.
– Но ты же тоже должна зарабатывать деньги, – заметил он.
– Я попросить Фильямс ехать. Я не есть их продукты. Они не покупать мне еда. Я ехать! Я их дети… играть… кормить…
– Заботиться? – подсказал ей Райс.
Она кивнула и застенчиво улыбнулась.
– Они сказать «да».
Он сжал ее руку, и они с надеждой посмотрели друг другу в глаза. Молодых людей прервал Эли.
– Стоит отвернуться, как тут же появляется кто-то новенький. Ее мне тоже кормить?
Сара хмуро посмотрела на старика, но он не обратил на это внимания.
– Нет, – ответил Райс, не сводя глаз с Гретхен.
Вдруг девочка отвернулась и побежала к своему фургону.
– Ладно, пусть приходит. Накормим, – махнул рукой Эли, не заметив этого.
– Да, сэр!
Райс улыбнулся, взял свою миску и пошел к костру. Натан слегка замешкался, а потом последовал его примеру. Но он держал свою миску так осторожно, словно ожидал, что ее вот-вот отнимут.
Увидев это, Эли что-то сердито пробормотал. Натан взял полную миску и вернулся на свое место, искоса наблюдая за стариком. Когда с едой было покончено, он испытал явное облегчение и пошел с Райсом за волами.
В то утро Сара сидела на облучке, а Натан шел рядом с фургоном, отклонив ее приглашение присоединиться к ним. Он сказал, что привык идти пешком, но умолчал, что на земле чувствует себя в большей безопасности, поскольку так может следить за Гейнсом. Когда караван растянулся в линию и миновал стоянку Быка, он увидел, что двое мужчин провожают недобрыми взглядами два первых фургона. От этого по спине Натана поползли мурашки.
Бык велел Герману навьючивать волов.
– Все равно мы должны подождать полчаса. Так что не бери в голову. – Тот молча кивнул. – Они украли нашего мальчишку, – спустя несколько минут добавил он. – Но мы не позволим им это, верно?
Герман покачал головой.
– И эту малышку увезли с собой тоже.
Тот удивился.
– Но ее же они не крали?
Бык сел у костра.
– Они никогда не давали ей возможности решить самой, с кем она хочет быть. Этот Ривер приходил и прогонял меня каждый раз, когда мы пытались подружиться. Она должна была стать моей, вот и все. Разве это не значит украсть?
Ему нравилось следить за лицом Германа, когда тот что-то обдумывал. Он изгибал брови так, словно пытался выдавить мысль из мозга. Впрочем, убедить его было несложно.
– Вместо мальчишки мы должны взять женщину, – сказал Гейнс, решив, что Герман уже готов воспринять эту мысль. – Мы пойдем за ними, а когда представится возможность, спасем ее.
Тот снова кивнул, а потом спросил:
– Но как мы это сделаем?
– Найдем способ, – уверенно ответил Бык.
В его голове уже зрел план действий. Он с удовольствием проучил бы этого мальчишку Натана. Тот, наверное, забыл, что они собирались застолбить по участку на каждого? Теперь Гейнс лишился третьего участка, а значит, этот малый у него в долгу. Иначе зачем он кормил и поил племянника три года? Неужели щенок думает, что он делал это для собственного удовольствия? Черта с два! Он с наслаждением избавится от маленького ублюдка, но только в обмен на кусок земли.
А эта женщина… Как она отважилась отвергнуть его? Как она смела задирать нос? Сара будет принадлежать ему и еще горько пожалеет, что причинила ему столько неприятностей! А когда он заполучит ее, она станет делать все, что ей прикажут. Готовить, мыть посуду и согревать его постель. Если действовать осторожно, он получит свое, а заодно отомстит этому чертову Риверу!
Бык злобно улыбнулся и увидел, что Герман ответил на его улыбку.
– Первое, что мы должны сделать, это обменять наших волов на нескольких лошадей. Следом за нами идет другой караван. Он недалеко.
Тот обернулся и посмотрел назад, словно ожидая увидеть приближающийся караван. Это заставило Гейнса расхохотаться.
– Знаешь, Герман, – задумчиво сказал он, – может так получиться, что вернуть сразу двоих мне не удастся. Как, по-твоему, кого мы должны оставить?
– Оставь женщину, – ответил тот. – Я буду скучать по Натану.
Бык расхохотался еще громче.
Через несколько секунд засмеялся и Герман.
Даниель пообещал Саре прийти, как только проверит ночных сторожей и лагерь уснет. Она ждала его, сидя в задней части фургона, держала на коленях ореховую шкатулку и прислушивалась к звукам ночи. Теперь ей были хорошо знакомы жужжание насекомых, пение ночных птиц, негромкое фырканье волов и раздававшийся время от времени вой койотов. Эти звуки уже не могли помешать ей услышать шаги Даниеля. А когда он придет, она пойдет с ним куда угодно и будет любить его всю ночь.
Тело ее слегка покалывало от ожидания, сердце сладко сжималось. Она закрыла глаза и вздохнула. Даниель был с ней так ласков… Он даже сказал, что любит ее, и она была уже почти готова поверить этому. Может быть, у них действительно есть шанс?
В последнее время Саре начало казаться, что она беременна. Сначала она гнала от себя эту мысль, но то, что случилось с Мартой, напугало ее.
Однако эта история разбудила в ней что-то похожее на материнский инстинкт. А вдруг Даниель бросит ее? Растить ребенка одной очень тяжело… Разве дитя их любви не стоит таких хлопот?!
И все же Саре хотелось верить, что они с Даниелем будут вместе. Он сказал, что любит ее, твердо напомнила себе она. Сегодня ночью она собиралась забыть о гордости и показать ему содержимое конверта, который лежал на самом дне шкатулки. Когда Сара проводила пальцами по резной крышке, у нее дрожали руки. А вдруг он не ощутит ничего, кроме жалости и чувства вины?
Решимость Сары ослабла, и она отложила шкатулку в сторону. Если Даниель любит ее, то должен знать, что она невиновна. Должен верить ей без доказательств.
Хруст треснувшей под сапогом ветки заставил ее очнуться. Не почудилось ли ей это? Сара выбралась из фургона, зачем-то прихватив с собой шкатулку, и тут же угодила в чьи-то крепкие объятия. Мужская рука зажала ей рот, и грубый голос прошептал:
– Скорее, Герман! Свяжи ей руки!
Сара остолбенела от ужаса. Бык Гейнс! Она попыталась вырваться, но тот стиснул ее еще сильнее, так, что она уже была не в состоянии произнести ни звука, только с трудом могла дышать.
Когда Герман заломил ей руки за спину, шкатулка упала на землю. Он быстро связал ей запястья, но сделал это небрежно, и у Сары появилась слабая надежда. Когда придет время, она попытается освободиться! Но пока еще рано. Если Бык заметит, сколь непрочны ее путы, то просто завяжет снова, и уже сам.
– Теперь подержи ее, – прошептал Бык.
Она попыталась лягнуть Быка, но он в отместку ударил ее так сильно, что чуть не сломал ногу. От боли у Сары подкосились колени. Потом он быстро заткнул ей рот носовым платком.
– Ты держишь ее, Герман? – бросил он и, получив в ответ утвердительный кивок, приказал: – Веди ее к лошадям и жди меня там.
Сара почувствовала, что ее куда-то тащат, и решила, что настало время действовать. Она попыталась ослабить путы на запястьях, но они оказались крепче, чем ей показалось сначала. Впрочем, достаточно было малейшего шума, чтобы разбудить Эли. Она попыталась крикнуть, однако из-под платка не вырвалось ни звука. С каждым шагом они удалялись от фургона, и Сара стала упираться, надеясь задержать Германа, но тогда он просто подхватил ее на руки, оторвал от земли и понес.
Ей трудно было понять, сколько времени прошло, прежде чем они оказались в овраге. Герман спустил ее по крутому склону туда, где стояли три лошади. Сара помнила, что у Быка была только одна лошадь, и решила, что двух остальных он украл.
– Мы подождем Гейнса здесь, – вежливо объяснил ей Герман. – А потом вы поедете с Натаном.
Сара отрицательно покачала головой и попыталась что-то сказать, надеясь, что он вытащит у нее изо рта платок. Одновременно она отчаянно сражалась с веревками, поскольку понимала, что после возвращения Быка сбежать уже не удастся.
Казалось, ее реакция удивила Германа.
– Вам не о чем волноваться, – сказал он. – Бык просто спасает вас от Ривера.
Сара отчаянным рывком высвободилась из объятий Германа, и веревки свалились с ее запястий. Она потянулась к носовому платку, но не успела коснуться его, как ощутила страшный удар в челюсть. Из глаз у нее посыпались искры, и она упала навзничь, даже не успев почувствовать, что падает. Она ощутила сильную боль и потеряла сознание.
Натан не дышал. Он пытался медленно, осторожно втянуть в себя воздух и справиться с дрожью, сотрясавшей его тело.
Мальчик расстелил одеяло у фургона Сары, считая, что сможет защитить ее, если будет поблизости. Теперь он нещадно ругал себя. Разве он может кого-нибудь защитить? Он лежал неподвижно, когда Бык и Герман схватили Сару, и был не в силах пошевелиться даже тогда, когда бедную женщину поволокли прочь.
Теперь Бык находился в фургоне, искал там Бог знает что, а Натан все еще был не в состоянии двигаться. Вот он, твой шанс, сказал себе мальчик. Нужно разбудить Эли и Райса. Вместе они смогут остановить Быка. Он наконец заставил себя очнуться от оцепенения и медленно выполз из-под одеяла.
Эли! Эли! – кричал его внутренний голос, но из горла вырывалось только хриплое дыхание.
Натан забился под соседний фургон и сжался в комок. Вместо того чтобы бежать к Эли, он заполз в тень, стараясь оказаться как можно дальше от Быка. Бог свидетель, он хотел спасти Сару, но никак не мог преодолеть страх перед дядей.
Из своего укрытия он увидел, что Бык выбрался наружу, наклонился и что-то поднял с земли. Из глаз мальчика потекли слезы. Даже сейчас еще есть шанс остановить Быка! Но он не мог пошевелиться и едва дышал.
Тем временем Гейнс подошел к его смятому одеялу. Натану показалось, что в руке дяди блеснул нож, и он задрожал мелкой дрожью. Бык пнул его постель ногой и негромко чертыхнулся. Потом он быстро огляделся по сторонам. Мальчик был уверен, что его заметили, но тень под фургоном была слишком густой. Гейнс отвернулся и, не тратя времени попусту, направился в ту сторону, куда ушел Герман.
Натан испытал облегчение, которое тут же сменилось чувством стыда.
Двигайся! – приказывал он себе. Еще не поздно остановить их! Но он продолжал дрожать всем телом, а по лицу его текли слезы.
Натан не имел представления, сколько прошло времени, когда к нему вернулась способность шевелить ногами и руками. Неожиданно он услышал чьи-то почти бесшумные шаги. Мальчик подумал, что это вернулся Бык, и у него все похолодело внутри.
– Сара… – прошептал мужской голос.
Ривер! Это Ривер, а не Бык! Натан вздрогнул и выбрался из своего убежища.
– Ривер! – хрипло прошептал он.
Услышав раздавшийся позади странный звук, Даниель обернулся. К нему спотыкаясь брел Натан. Сначала Даниель подумал, что мальчик лежал без сна, дожидаясь возможности защитить честь Сары, и быстро осмотрелся, проверяя, не разбудил ли тот кого-нибудь еще.
Натан судорожно хватал ртом воздух.
– Они забрали Сару, – наконец выдавил он. – Увели ее.
Даниель схватил мальчика за грудки.
– О чем ты говоришь? Кто забрал Сару?
Тот в ужасе смотрел на него. Ривер возненавидит меня за то, что я не спас ее, подумал он. Что ж, пусть делает со мной все, что хочет. Я заслужил это.
– Бык, – прошептал он. – Ее забрал Бык.
– Когда? – быстро спросил Даниель.
Натан покачал головой.
– Не знаю. Я хотел остановить его. Но не смог. – Он боролся с рыданиями, но преуспел лишь отчасти. – Я собирался…
Сейчас Натану хотелось повернуть время вспять. Он остановил бы Быка, даже если бы это стоило ему жизни. Смерть была бы лучше, чем позор и раскаяние в собственной трусости.
Было темно, и Даниель едва видел лицо мальчика. Он понимал, что не найдет следов похитителей, пока не взойдет луна. Тут из-под соседнего фургона донеслись ругательства, и Даниель понял, что они разбудили Эли. Натан сжался. Мальчик был смертельно напуган.
Сара в руках Быка Гейнса! – билось в мозгу у Даниеля.
