Текст книги "Обреченные любить"
Автор книги: Кассандра Остин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА 10
Даниель сидел на пегом и присматривал за пасшимся скотом. Прошло два дня, а ему так и не представилось случая остаться с Сарой наедине. Нет, она не избегала его, просто дел у Даниеля было невпроворот – фургоны то и дело застревали в болоте, нетерпеливые путники выходили из себя, а тут еще Гейнс со своими компаньонами…
Бросив взгляд на солнце и решив, что час уже прошел, Даниель дал знак стоявшим у реки Уильямсу и Гессу, чтобы они гнали волов к фургонам. После того как лошади чуть не вырвались на свободу, он понял, что мужчин в караване катастрофически не хватает, и решил каждую ночь сгонять животных в круг. Это не только позволяло уменьшить количество сторожей, но и служило гарантией от любых случайностей, вполне возможных в данных обстоятельствах.
Как и предполагал Даниель, Эрнест Ортмен был недоволен таким нововведением. Даниель терпеливо объяснил ему, что эти земли просто кишат индейцами сиу, поведение которых непредсказуемо, и потому маленький караван должен соблюдать максимальную осторожность. Тот ответил, что животные ночью трутся о фургон и пугают бедную Пруденс. Даниелю хотелось сказать, что потеря волов напугает его бедную сестру куда больше, но он вовремя понял, что этот аргумент не возымеет действия. Эрнест был настроен агрессивно, он сильно нервничал, обращаясь с жалобой, и ушел очень расстроенным.
Даниель пожал плечами, глядя ему вслед. Эрнест был не единственным недовольным в караване. Райс, предвкушавший танцы, был уверен, что за пределами круга никто танцевать не станет. Однако во второй половине дня их нагнал большой караван и встал лагерем неподалеку. Не успели вновь прибывшие путешественники распрячь волов, как у них возникла идея объединить музыкантов и устроить танцплощадку между двумя лагерями.
Когда Даниель спешился и стал помогать Уильямсу и Гессу натягивать между двумя фургонами канаты для кораля, он заметил, что Райс направляется к другому каравану, держа за руки девочек фон Шиллер.
Эли и Сара сидели у костра. Ужин был готов, но Даниель велел им начинать трапезу без него. Ему хотелось побриться перед едой. Он видел в зеркале отражение Сары, то и дело посматривавшей в его сторону, и это забавляло его, однако он знал, что, если бы Сара узнала об этом, она наверняка не обрадовалась бы.
Ему невольно вспомнилось, как несколько лет назад они поддразнивали друг друга, и Даниель представил, как Сара подтрунивала бы над тем, что он бреется раз в неделю, а он, в свою очередь, ответил бы, что подсматривает за ней в зеркало. Увы, теперь все было не так.
Пока он брился, Эли уговаривал Сару съесть еще немного тушеного кролика.
– Думаю, мышь, и та ест больше твоего.
Даниель стер с лица остатки мыла и бросил через плечо:
– А у тебя есть знакомые мыши?
Сара обернулась, и он подмигнул ей.
– Честно говоря, – отозвался Эли, – у меня бывала компания и похуже. Но сейчас речь идет не о мышах, а о Сари. Ты не считаешь, что ей надо немного поправиться?
Даниель неторопливо обвел ее взглядом и улыбнулся, заметив, что она покраснела.
– Не знаю, Эли. Для того чтобы решить эту проблему, ее надо узнать получше.
Сара поспешно встала и пошла за миской для него. Она протянула ее Даниелю, стараясь не смотреть на него. Эли фыркнул, довольный ее смущением, да и сам Даниель потешался не меньше. Он взял миску, пробормотал «спасибо» и сел к костру, не сводя с нее глаз.
– Похоже, они решили заменить оркестр! – прокомментировал Эли, услышав какие-то нестройные звуки. – Что за вой? Если его услышат сиу, то наверняка решат, что мы вышли на тропу войны!
Даниель пожал плечами.
– Кажется, кто-то поет.
Эли фыркнул.
– Или кого-то мучают индейцы.
– Может быть, это волынка? – предположила Сара.
Странный звук на мгновение затих, а потом повторился снова, но на сей раз в сопровождении всего оркестра. Эли прислушался и покачал головой.
– Надо взглянуть, что там происходит.
Когда он исчез за соседним фургоном, Даниель поставил миску на землю.
– Давай потанцуем, – предложил он Саре.
– Я же тебе говорила, что они не хотят меня видеть, – тихо возразила она.
– Большая часть этих людей ничего о тебе не знает, – уговаривал ее Даниель. – Плюнь ты на эту старую грымзу Пруденс! Пусть злится, сколько хочет, нас это не волнует. Потанцуй со мной, Сара. Пожалуйста.
Но она упрямо покачала головой. Тогда Даниель встал и потянул ее за руку.
– Даниель, не надо.
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
– Ладно, если не хочешь идти туда, тогда потанцуй со мной прямо здесь. – Он отвел Сару подальше от костра и привлек к себе. Ее слабые попытки освободиться оказались тщетными, и его объятия от этого только стали крепче. – Тем более что подходить к этим музыкантам ближе опасно для жизни, – пошутил Даниель.
Сара засмеялась, подняла голову, посмотрела ему в лицо и тут же перевела взгляд на бахрому его куртки. Если она не будет держать себя в руках, этот танец может неизвестно чем кончиться.
– Помнишь, что ты мне обещала? – спросил он.
– Обещала?
– Два вечера назад.
Даниель говорил шепотом, низко склонив к ней голову, и волосы на ее виске зашевелились от его дыхания.
Это безумие! – твердила себе она. Мне нужно бежать, а не подчиняться Даниелю… Но он уже медленно кружил ее в такт музыке.
– Я не помню никаких обещаний, – пролепетала она.
– Именно этого я и боялся. – Он остановился, слегка отодвинул от себя Сару и заставил ее поднять лицо. – Я просил тебя не злиться, и ты обещала.
Она проглотила комок в горле, что-то смутно припоминая.
– Я и не злюсь на тебя.
Он нежно улыбнулся.
– А еще я просил, чтобы ты не злилась на себя.
Сара попыталась вырваться, но его руки были слишком сильными.
– Не убегай от меня, – попросил он. – Я не хочу, чтобы ты думала, будто то, что случилось между нами, плохо.
– Конечно, ты так не думаешь, – ответила она, сердясь на коварство Даниеля и собственную податливость.
– Сара, – хрипло сказал он, – ты стала слишком суровой. Раньше ты была совсем другой…
– Не напоминай мне о прошлом! – уже не в силах сдерживать гнев, выкрикнула она. – Мое прошлое – это тюрьма, и ты первым сказал, что мне там и место!
Даниель по-прежнему крепко держал ее за плечи. Он смотрел в гневное лицо Сары, видел в нем боль и стыд и мечтал стереть их. Наконец он прошептал:
– Может быть, я ошибся.
Ошеломленная Сара захлопала ресницами. Спустя мгновение она прищурилась, и Даниель понял, что она ему не верит. Ему хотелось сказать ей еще многое, но он решил отложить этот разговор для более подходящей ситуации.
– Потанцуй со мной, Сара, – пробормотал он умоляюще, но Сара продолжала смотреть на него с подозрением. – Сегодня я не прошу у тебя больше ничего другого. – Он слегка потряс ее, словно заставляя стряхнуть оцепенение. – Просто хочу потанцевать, и все.
Голос Даниеля звучал завораживающе, и Сара твердила себе, что не должна его слушать. Но она действительно любила танцевать, а кроме того, несмотря ни на что, желала объятий этого мужчины. Он почувствовал, что решимость Сары поколебалась, и снова прижал ее к себе.
Тем временем музыканты заиграли медленную, грустную мелодию. Во всяком случае, так казалось влюбленным. Их тела покачивались в такт скорее пению сверчков и кваканью лягушек, чем звукам оркестра, уплывавшим куда-то вдаль.
А старик Эли наблюдал за ними, стоя в тени фургона, и радостно потирал руки.
Лица Сары нежно ласкал ночной ветерок. Не в силах уснуть, она сидела в задней части фургона, всматривалась в темноту и пыталась разобраться в своих чувствах к Даниелю. Танец в его объятиях выбил ее из колеи едва ли не сильнее, чем недавняя ночь любви.
Этот человек не заступился за тебя шесть лет назад, напомнила она себе, и после этого доверять ему могла бы только набитая дура! Когда караван доберется до места назначения, он снова бросит тебя. Он не строит в отношении тебя никаких серьезных планов…
Впрочем, как и я сама, ответила себе Сара. Я буду зарабатывать себе на жизнь шитьем, починкой одежды и стиркой. Можно будет поселиться на одном из рудников, где, как говорят, женщины неплохо зарабатывают, стирая золотоискателям одежду. Нужно будет только приспособиться к тамошним суровым условиям быта, и все. Так что Даниель мне не понадобится. Возобновить с ним отношения имело бы смысл, когда я уезжала из Олбани…
Однако сейчас ей было очень одиноко. В глубине души она понимала, что никогда не разлюбит Даниеля, и, хотя он сильно изменился, продолжала любить его и в образе Ривера.
Сара стыдилась этих своих чувств так же, как и всего остального. Ей больше не хотелось прятаться. Когда вечером они с Даниелем танцевали у костра, Сара поняла, что ей отчаянно хочется быть рядом с ним. Хотя бы несколько месяцев…
Она обрадовалась, когда небо начало светлеть. Значит, можно оставить бесплодные попытки уснуть.
Вечером Сара приняла вполне определенное решение и провела эту ночь, стараясь убедить себя, что оно правильно. Что бы ни предложил ей Даниель и сколько бы ни продлились их отношения, она согласится на них, потому что, скорее всего, больше никогда и никого не полюбит.
Сара встала, сложила одеяло и невольно подумала, что совершает очередной грех. Эта мысль заставила ее грустно улыбнуться. Честно говоря, она согрешила уже давным-давно и теперь не могла осуждать себя за попытку насладиться тем, что осталось на ее долю. Считать ее отношения с Даниелем ошибкой можно было лишь умозрительно; едва Сара оказывалась в его объятиях, как это казалось вполне естественным.
В фургоне было темно. Она ощупью нашла сундучок, вынула оттуда лучшее из своих двух платьев, которое считала выходным, и надела его. Интересно, что об этом подумал бы преподобный Флинор? – промелькнуло у Сары в голове, когда она вспомнила, что надевала его по воскресеньям, пока стирала другое.
Пройдя в заднюю часть фургона, она надела ботинки. Даже в темноте было видно, насколько они поношенные, но второй пары у нее не было. Едва ли они выдержат путь до Калифорнии, вздохнула она, представив, сколько может стоить пара обуви в Форт-Ларами, и пожалела, что не позаботилась купить новые ботинки перед отъездом.
Сара услышала, что просыпается Эли; он всегда что-то бормотал, прежде чем выбраться из-под одеяла. Она вышла из фургона, посмотрела, куда пошел старик, и направилась в противоположную сторону. Деревьев в прерии почти не было, поэтому женщины собирались кучками, вставали в круг и расправляли юбки, прикрывая друг друга. Но присоединяться к ним Сара не собиралась, поэтому утром и вечером ей приходилось пользоваться темнотой. Обычно они с Эли вставали раньше всех и просто уходили подальше друг от друга.
Но не раньше Даниеля, подумала она, отходя от фургона. Иногда он спал у потухшего костра, пока Эли не будил его пинком, а иногда возвращался в лагерь со скатанной постелью под мышкой, заставляя Сару ломать голову над вопросом, где он ночевал.
Отойдя подальше, где ее не могли видеть, Сара остановилась и прислушалась. Эта процедура всегда заставляла ее нервничать; она представляла себе, как будет унизительно, если ее застанут. Она постаралась покончить с делом как можно скорее и вернулась к фургону.
Эли уже ждал ее.
– Нужно будет сказать преподобному Флинору, чтобы он попросил Господа даровать нам побольше кустиков, – сказал он.
Сара надеялась, что в темноте не видно было ее вспыхнувших щек. Она умирала со стыда, когда Эли откровенно говорил о таких вещах. Он даже дал ей пустую консервную банку, которой можно было пользоваться в фургоне, если ничего другого не остается. Сара ужасно стеснялась, когда банку приходилось выносить, но была благодарна старику за заботу.
Она оставила реплику Эли без ответа и подкинула в костер несколько буйволиных лепешек. Они быстро занялись, и вскоре костер озарил все вокруг бледным светом.
Даниель, лежавший на краю круга, слегка приподнялся и негромко пробормотал:
– Чего это вы оба вскочили в такую рань? Сегодня же воскресенье.
Сара подняла глаза, и их взгляды встретились. Эли, стоявший у борта переднего фургона, откликнулся незамедлительно:
– Это ты бездельничаешь, а у нас есть дела. Нужно печь лепешки, стирать и…
Застенчивая улыбка Сары показалась Даниелю обворожительной. Огонь разрумянил ее щеки; теплый воздух шевелил светлые пряди длинных волос, выбившиеся из пучка.
– Если второй караван тронется в путь раньше нас, то…
Даниель стал прислушиваться только тогда, когда Сара посмотрела в сторону Эли. Он разозлился на старика за то, что тот отвлек ее, пока не понял, что именно привлекло ее внимание. Эли упомянул Быка Гейнса, и Даниель попытался соединить обрывки услышанного. Кажется, старик предполагает, что Бык Гейнс уедет с другим караваном. Но какое до этого дело Саре?
По-прежнему не глядя на Даниеля, она поднялась и пошла к переднему фургону за посудой для завтрака.
Он нахлобучил на голову шляпу и сел. Тем временем из-под фургона выбрался Райс, держа в руках свои сапоги.
– Эли сказал, что Гейнс уезжает с другим караваном? – спросил мальчик.
– Я только надеюсь на это, но не утверждаю, – поправил его старик. – Слушать надо ухом, а не брюхом.
Даниель улыбнулся Райсу, который пытался надеть сапог, стоя на одной ноге. Он тоже натянул сапоги и поднялся.
– Эли, ты не можешь осуждать нас, – примирительным тоном сказал он. – Твое постоянное ворчание слишком похоже на песню сверчка, поэтому мы его и не слышим, пока оно не начинает раздражать.
Старик обиженно фыркнул, а Сара прикусила губу, пытаясь сдержать смех. Однако когда она посмотрела на Даниеля, ожидая увидеть на его лице улыбку, то с удивлением обнаружила, что тот совершенно серьезен.
– Мисс Сара, вчера вечером Гейнс спрашивал о вас, – сказал ей Райс.
Она вздрогнула, вспомнив грубые реплики этого человека и прикосновение к щеке его жестких пальцев, отвернулась к откинутому борту и начала расставлять там посуду. Руки у нее дрожали, и миски позвякивали друг о друга. Эли нарезал бекон, положил кусочки в сковородку с длинной ручкой и понес к костру.
– Пусть спрашивает о чем угодно, лишь бы держался подальше от моих фургонов, – сказал он, покосившись на Райса.
Даниель перевел взгляд с хмурого лица Эли на напрягшуюся спину Сары и задумался. Он явно что-то упустил. Его досаду вызывали не только Гейнс, но и Эли с Райсом. Уже не в первый раз он видел, что его друзья говорят о том, что имело отношение к Саре, но не к нему самому.
– Он сказал, что следил за вами. А потом танцевал с Гретхен, – продолжил мальчик.
– С Гретхен? – одновременно переспросили Эли и Даниель.
– Одной из сестер фон Шиллер, – пояснил Райс.
Старик и Даниель обменялись взглядами, но паренек продолжал разговаривать с Сарой.
– Я не хотел, чтобы он танцевал с ней, но она сказала, чтобы я не вмешивался. Я не знал, что делать. Гейнс танцевал с ней не очень долго, а потом Гретхен сказала, что он ее не понимал, а она притворилась, что тоже не понимает его.
Саре стало обидно за мальчика, который хотел вступиться за свою даму, но был бессилен против такого громилы. Она подошла к Райсу и положила ладонь на его руку.
– Вы оба поступили правильно. Не думаю, что Гейнс будет продолжать надоедать Гретхен.
Он опустил глаза.
– Этот хам назвал ее тупой иммигранткой.
Сара подавила улыбку.
– Может, это и к лучшему, – тихо сказала она.
Мальчик поднял глаза, увидел ее улыбку, улыбнулся сам и слегка кивнул.
Даниель следил за этим разговором с удивлением и разгоравшимся гневом. Райс же его друг! Почему он обращается за советом не к нему, а к Саре?! Когда она успела научиться утешать других? Ничего себе парочка! Интересно, кто из них первым расскажет о том, что произошло между Сарой и Быком Гейнсом… Чувствуя обиду и ревность, Даниель снял с борта фургона два ведра и молча вышел из лагеря.
Райс пошел за ним с двумя другими ведрами. Сара смотрела им вслед, гадая, о чем думает Даниель. Она не могла понять, чем вызвана такая резкая перемена в его настроении.
– Ты заставила своего мужика ревновать, – сказал Эли и тихонько хихикнул.
Сара посмотрела на его обветренное лицо и ответила, стараясь говорить как можно спокойнее:
– У меня нет своего мужика, так что и ревновать некому.
– Кажется, до тебя не дошло. – Эли не обратил внимания на то, что Сара повернулась к нему спиной и сделала вид, что чем-то очень занята. – Ты сделала это дважды. Сначала упомянув Гейнса, а потом улыбнувшись Райсу.
Сара стремительно обернулась.
– Не я заговорила о Гейнсе, а вы!
Эли смерил ее пристальным взглядом, и Саре показалось, что он прочитал на ее лице слишком многое. Она испытала облегчение, когда старик взялся за сковородку и начал переворачивать бекон деревянной ложкой. Спустя мгновение он снова захихикал.
– Ох, замолчите! – с досадой сказала она, однако Эли засмеялся еще громче.
– Если мы так торопимся, почему бы нам не поехать с ними? – Герман показал на соседний круг, где мужчины запрягали волов, а женщины собирали вещи.
Бык уставился на приятеля таким взглядом, что тот был вынужден отвернуться.
– Я сам решу, что лучше, – сказал Гейнс. Он присел у костра на корточки и налил себе еще кофе. – Этот караван нам подходит.
Герман сел у огня и кивнул. Тем временем Натан мыл посуду. Убедившись, что его внимательно слушают, Бык продолжил:
– Понимаете, парни, когда мы разделились, я пожалел, что не взял с собой эту малышку Тэнтон. Понимаете, о ком я толкую? – Когда оба кивнули, он сел на складной табурет, который умудрился прихватить с собой, и вытянул ноги. – Она могла бы скрасить нам долгую дорогу, не находите?
– Лично мне больше нравятся немочки, – сказал Натан.
– Эти тупицы? – фыркнул Бык. Паренек только пожал плечами и вернулся к своей работе. – Пожалуй, сегодня днем я нанесу Саре визит. – Получив в ответ одобрительный кивок Германа, Гейнс улыбнулся. – Эй, Нати, парнишка из фургона Эли примерно твоего возраста?
Натан посмотрел на дядю и после небольшой заминки ответил:
– Да, сэр.
– Тогда придумайте какое-нибудь общее дело. Поищите змей или что-нибудь в этом роде. – Мальчик поморщился, и Гейнс захохотал. – А Герман тем временем поболтает со старым Эли. Правда, Герман?
Тот смущенно кивнул, и Бык захохотал еще громче.
– А где Эли?
Райс подошел к Саре, стоявшей у переднего фургона. Они с Даниелем обошли лагерь и убедились, что все путники проверили свои фургоны и произвели необходимый ремонт. Потом Даниель послал мальчика узнать, не нужна ли Эли помощь.
Сара раскатывала тесто для пирога, который вздумалось испечь старику. Рядом лежали уже нарезанные сушеные яблоки. Мальчик стянул дольку, и она подмигнула ему.
– Он куда-то ушел с этим простоватым малым, приятелем Гейнса. Кажется, у того возникли какие-то проблемы с волами. Я толком не поняла, что случилось, вроде бы ничего особенного, но он хотел, чтобы Эли взглянул на них.
Мальчик потянулся за второй долькой, но Сара поймала его за руку.
– Оставь что-нибудь и нам, – пошутила она.
– Вы говорите совсем как Эли.
Сара посмотрела на него с обидой и хотела что-то ответить, но увидела, что Райс отвлекся. У их костра стоял какой-то паренек.
– Привет, – с заминкой произнес он.
Обведя взглядом грязную одежду и нечесаные волосы мальчишки, Сара попыталась вспомнить его имя, но тщетно.
– Ты племянник Гейнса, верно? – спросила она.
– Да, мэм. Меня зовут Натан.
Сара поймала себя на том, что переносит на мальчика свою неприязнь к Быку, и выдавила приветливую улыбку. Он исподтишка смерил ее взглядом, а потом посмотрел на Райса.
– Может, сходим куда-нибудь?
Тот с подозрением прищурился.
– Куда это?
Натан сунул руки в карманы и пожал плечами. На его лице были написаны неуверенность, смущение и легкий вызов. Он оглянулся, а потом спросил:
– У тебя есть лошадь? Я мог бы взять дядину и проехаться с тобой к тем холмам.
Райс покачал головой.
– Нельзя отъезжать далеко от каравана.
Натан снова пожал плечами. Он явно не знал, что говорить, но тем не менее не уходил.
Сара посмотрела сначала на него, а потом на Райса.
– Может быть, девочки фон Шиллер помогут вам что-нибудь придумать, – лукаво заметила она.
Она ждала, что Райс обрадуется такому предложению, но его лицо осталось серьезным.
– Какая из них тебе нравится? – спросил Райс. В его голосе прозвучало что-то похожее на вызов.
Натан засмеялся.
– Я их не различаю.
Сара почувствовала, что Райс тут же успокоился.
– Я представлю тебя им, – сказал он.
Когда мальчики уходили, Натан обернулся и еще раз посмотрел на Сару. В этом мальчике было что-то странное; казалось, он старше, чем кажется на первый взгляд. Сара пожала плечами и вернулась к тесту, успевшему за это время покрыться коркой.
– Похоже, в самый раз.
Чуть не выронив корж, который собиралась положить на сковородку, Сара резко обернулась.
Гейнс подошел к костру неслышно, и, вспомнив о том, что этому предшествовало, Сара поняла, что Натан нарочно отвлек Райса. Бык пожирал ее взглядом.
– Так вы и готовить умеете? Замечательно! Как поживаете, милашка?
Сара понимала, что должна попросить его уйти, но испугалась так, что лишилась дара речи. Ей и раньше было с ним неуютно, а теперь они оказались с глазу на глаз.
– Неужели вы мне не рады? – Он подошел еще ближе.
Она твердила себе, что Гейнс не посмеет прикоснуться к ней, но выражение его лица заставляло ее усомниться в этом. Сара невольно опустила глаза на нож, которым обрезала края коржа.
Бык перехватил ее взгляд и улыбнулся неприятной улыбкой.
– Не надо так волноваться, душечка. Я не причиню вам вреда. Я только подумал, что нам с вами нужно получше узнать друг друга.
Сара смотрела прямо ему в лицо, боясь отвести взгляд. Она понимала, что ведет себя глупо; ведь он не говорит и не делает ничего страшного. Нужно успокоиться.
– Похоже, вы из тихонь. – Он сделал еще один шаг по направлению к ней, и Сара попятилась. – А мне нравятся тихие женщины.
– Мне тоже, – вдруг раздалось у него за спиной.
Сара вздрогнула и подняла глаза. Бык резко обернулся. Лицо Даниеля было таким гневным, что она тут же забыла о Гейнсе.
Бык смерил противника взглядом, словно оценивая. Тот сделал то же самое. Гейнс был ниже ростом, но явно сильнее, однако глаза Даниеля горели такой яростью, что тот невольно попятился.
Гейнс попытается выбрать для драки другое время и место, подумал Даниель. Он не из тех, кто готов к честной борьбе.
– Я хотел только поговорить с леди. Не знал, что вы уже поставили на ней клеймо.
– Теперь знаете, – холодно улыбнулся Даниель.
– Значит, никаких обид?
Не дождавшись ответа, Бык еще раз посмотрел на Сару, приподнял шляпу и ушел.
Когда он исчез за фургоном, Даниель обратил внимание на то, что Сара дрожит всем телом. Он раскрыл ей объятия, и она поспешно устремилась в них. Прижавшись лбом к его куртке, она закрыла глаза и пробормотала:
– Мне не нравится этот человек.
– Я этому рад.
Даниель обнял ее еще крепче. Сара боялась заплакать. Она понимала, что слишком бурно реагирует на случившееся, и решила, что должна все объяснить.
– Он пугает меня, – прошептала она.
Даниель поцеловал ее в макушку.
– Я знаю.
Его объятия успокаивали. Сара знала, что пора отстраниться, но ей так не хотелось этого. Она заговорила снова, пытаясь продлить сладостные мгновения:
– Я жалею, что он снова оказался в нашем караване.
– А я нисколько.
– Что?
Она подняла голову, но объятия Даниеля были такими крепкими, что пытаться освободиться было бесполезно. Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался.
– Я и сам не придумал бы ничего лучшего.
Он наклонился и нежно поцеловал ее. Только его объятия мешали Саре упасть. Даниель прижал ее к себе еще крепче, и у нее похолодело в животе. Его губы прильнули к ее губам, заставляя их раскрыться, и Сара покорно запрокинула голову.
Раздавшийся за спиной негромкий звук заставил ее очнуться от наваждения.
О Боже! Они с Даниелем обнимались на виду у всего лагеря! Сара попыталась отстраниться, и он неохотно разжал объятия.
Эли сосредоточенно возился с коржом и не обращал на них никакого внимания. Сара чувствовала, что надо объясниться с ним, но у нее кружилась голова и ей трудно было подобрать подходящие слова. Спустя минуту Эли что-то негромко засвистел.
– Ты не мог бы куда-нибудь уйти? – спросил его Даниель. – Разве не видишь? Мы заняты.
Старик только засмеялся в ответ.
Даниель снова притянул к себе Сару, и она ахнула. У нее запылали щеки. Он негромко рассмеялся, нагнулся к ее уху и прошептал:
– Позже. – А потом нежно поцеловал ее в висок и ушел.
Сара смотрела ему вслед, ощущая головокружительную смесь чувств – желание, смущение и остатки пережитого страха. Она немного подождала, а затем шагнула к Эли.
– Бык Гейнс попросил своего друга и племянника сделать так, чтобы я осталась одна.
– Тогда понятно, что хотел этот простофиля Герман, – отозвался старик. – Но на возвращение Ривера Гейнс не рассчитывал, верно? – Увидев, что Сара вспыхнула, Эли засмеялся и продолжил: – Стало быть, Райс ушел с его племянником?
Сара кивнула.
– Они пошли к фургону фон Шиллеров.
– Не волнуйся, с Райсом все будет в порядке. – Эли пристально посмотрел на нее. – А ты-то в порядке? – Она утвердительно кивнула, и он вернулся к работе. – Хотел бы я сказать то же самое про этот пирог.
