Текст книги "Оковы Древнего Н-Зота (СИ)"

Автор книги: Кассандра Дженкинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– И подстричься.

– Как скажешь!

Он бросился к Вариану и крепко обнял его.

– Прости меня, Андуин, – прошептал Вариан.

Кажется, его сын тихо шмыгнул носом.

Потом он отстранился, сел рядом и после непродолжительного молчания спросил:

– А ты расскажешь мне когда-нибудь, как получил свой шрам?

– Этот? – удивился Вариан.

– Ага, на переносице.

– Конечно, расскажу, – пообещал Вариан. – Как только ты вернешься в Штормград, идет?

– Идет.

– Тогда, может… Еще лимонада?

Глава 23. Хвала магии.

– Доброе утро, леди Джайна.

– Хейдив, я ведь просила. Зови меня просто Джайной. Ты к Тариону?

Пандарен рассеяно кивнул. Поднос с блестящими медицинскими инструментами в его руках тихо звякнул.

– Обязательная утренняя перевязка, – ответил пандарен.

– Я с тобой, можно? – она претворила дверь спальни на первом этаже башни, где когда-то жила Эгвин, а теперь она сама.

Пандарен молча пропустил ее вперед, и Джайна вместе с ним стала подниматься по деревянным лестницам «дома-музея». На первом этаже были расставлены манекены с ее одеждой, а посох хранился в стеклянной витрине. Многочисленные дипломы, полученные в Даларане, украшали стены. Джайна не переставала удивляться этой выставке собственных достижений.

Как по ней, они могли бы повесить портрет Тариона. Это с лихвой переплюнуло бы все.

Хейдив миновал зал славы, даже не глядя по сторонам.

– Что-то случилось, Хейдив?

– Вчера я получил письмо от Шайи.

Джайна столько времени думала только о себе и Тарионе, что совсем забыла о семье Хейдива. Непростительная беспечность.

– Дети в порядке?

– Да хранит их Азаро-Та, да, они живы-здоровы. Несколько семей, конечно, пострадали во время нападения лорда огня, но в целом ничего страшного. Дело не в этом… – Хейдив вздохнул и продолжил: – Понимаете, пандарены не могут нарушать традиции Лунной Поляны, а верования друидов не позволяют им вырубать деревья в священных рощах. Пандарены до сих пор живут во временных шалашах, совсем как в тех, что мы жили в Пандарии, помните?

Джайна кивнула.

– Шайя написала, что многие пандарены подумывают о переезде. Многие вдохновлены примером Чейна-Лу. Он открыл таверну в городе и его пиво пользуется большим спросом. Без сомнения, лекари и пивовары без дела не останутся. Но ведь так мы потеряем нашу общность, понимаете?

Джайна остановилась и коснулась черной лапы Хейдива.

– Я помогу вам, Хейдив. Вы столько сделали для меня и Тариона, что я в неоплатном долгу перед вами. Напиши Шайе, чтобы она уговорила пандаренов не покидать Лунной Поляны еще хоть какое-то время. Азерот действительно большой, и я не верю, что в нем не найдется места для пандаренов.

– Спасибо, леди Джайна, вы и без того помогли нам, когда…

– Перестань, Хейдив. Если бы не ты… – она не могла произнести имени черного дракона. Хотела бы, но это было сильнее ее.

– Я понимаю, – кивнул Хейдив. – Это мой долг как лекаря. Не нужно благодарить меня за это.

– Ты не оставляешь мне выбора, – улыбнулась Джайна. – Благодарить нельзя, помогать нельзя!

– Хорошо, спасибо… Джайна, – добавил он.

– Видишь, это не так и сложно! Напиши письмо сразу после перевязки и я отправлю кого-нибудь из магов Терамора на Лунную Поляну, чтобы не зависеть от гонцов и почты.

Они преодолели еще два пролета, и Джайна постучала в дверь собственной спальни. Послышалось бодрое «Войдите!», и Джайна последовала этому совету.

Тарион был на ногах. На повязках на его груди проступала кровь, но он не замечал ее и явно не чувствовал боли. Тарион улыбался.

– Весь в отца, – пробормотал Хейдив.

– Тебе нельзя покидать постели, Тарион!

– Но я прекрасно себя чувствую.

Хейдив оставил поднос на прикроватном столике и подошел к мальчику.

– Это обманчивое чувство, – мягко и уверенно сказал лекарь, усадив его на кровать. – Силы могут покинуть тебя очень внезапно. Буквально в считанные секунды. И лучше тебе быть в постели в этот момент, а не в небе над Великим Морем, например. Хотя ты, безусловно, очень выносливый. Любой на твоем месте пролежал бы пластом ближайшие два месяца, если не полгода. Тут болит? Не смотри. Доверься своим ощущениям. Болит?

Тарион рассмеялся.

– Что такое? – Хейдив нахмурился.

– Моя вина, – отозвалась Джайна.

При взгляде на рану Тариона, у нее самой внутри начинало все болеть, и когда пандарен коснулся зарубцевавшегося шва, она зажмурилась.

– Не болит, мама, не бойся так! – воскликнул Тарион. – Я скорее умру тут со скуки, чем от своих ран.

– Пока я твой лекарь, даже от скуки умирать запрещается, – строго отозвался пандарен.

Джайна прислушалась. Город за стенами башнями вдруг резко оживился, через раскрытые стеклянные двери, ведущие на балкон, доносились радостные крики и… речевки во славу Штормграда?

Джайна нахмурилась и вышла на балкон. И улыбнулась.

Вот и компания для Тариона, чтобы не умереть со скуки.

– Я сейчас вернусь! – крикнула она сыну и Хейдиву и перенеслась с помощью магии вниз, к основанию башни.

Именно там открывались порталы тех, кто воспользовался услугами магов, чтобы перенестись в Терамор.

Сейчас там стоял Андуин. Немного опешивший от всеобщего ликования жителей города.

Со всех сторон на Андуина сыпались вопросы:

– Правда, что ваш кинжал освещен Светом?

– А почему Свет не исцелил ваши шрамы?

– А как умер архиепископ?

– Может, это орки держали вас в плену в Грим-Батоле?

Стоило появиться Джайне тераморцы разом притихли.

– Ты один? – оглянулась Джайна. – Даже без гвардейцев?

Андуин гордо расправил плечи.

– Леди Джайна! Как я рад вас видеть.

– Тем не менее, охрана тебе бы не помешала.

Андуин уныло кивнул.

– Пойдем, в башню, кажется, я догадываюсь, что ты оказался в Тераморе вовсе не ради меня.

– Ну… – протянул Андуин, но спорить не стал. Джайна рассмеялась, принц тоже, а потом спросил: – Тарион пришел в себя?

– Вчера. И уже сегодня он не желает оставаться в постели. Андуин, прошу тебя, проследи за тем, чтобы он хотя бы комнаты не покидал. Он наверняка не останется в постели, как только я уйду, но пусть хотя бы не летает. Еще слишком рано. Я могу на тебя положиться?

– Да.

– Отлично. Думаю, он тоже будет рад тебя видеть.

Во второй раз за утро Джайна преодолела путь по лестницам и постучала в дверь. Голос Тариона на этот раз звучал не так бодро.

– Я не одна, – сказала Джайна, заходя, – к тебе гости.

При виде Андуина Тарион поначалу расстроился, он явно ждал отца, но потом он пригляделся к принцу и его глаза расширились от удивления. Конечно, ведь Тарион не знал, кого спас из Грим-Батола и уж точно не рассчитывал увидеть Андуина здесь, в Тераморе.

– Привет, – кивнул ему Андуин. – Помнишь меня?

– Помню, – отозвался Тарион. – Рад, что ты выжил. После всего.

– Тарион, Андуин наследный принц Штормграда. Мой хороший друг.

– Правда? – воскликнул ее сын. – А что же ты тогда делал в Грим-Батоле?

– Про Оковы Света слышал? – спросил Андуин, присаживаясь на край постели.

– Так я тебе и поверил! – протянул Тарион.

Андуин хмыкнул и поднял правую ладонь. Сначала вспыхнули кончики пальцев, как если бы Андуин творил магию, потом свечение распространилось на всю ладонь. Кожа словно истончилась, только темными линиями виднелись шрамы. Почему Свет не исцелил их, подумала Джайна. Когда-нибудь она узнает об этом у Вариана.

– А так, веришь? – спросил Андуин.

Джайна перехватила восхищенный взгляд Тариона. А ведь ему, как любому другому, обычному подростку, наверное, очень не хватает друзей. С его даром было бы непросто найти их. В их случайной встрече с Андуином, и не где-нибудь, а в Грим-Батоле, было заложено гораздо больше. Реши Джайна просто познакомить его с принцем, светился бы его взгляд таким же восхищением, как сейчас?

– Андуин, тебе нужно сегодня вернуться обратно?

– Нет, – гордо ответил мальчик. – Отец сказал, что я могу пробыть у вас до тех пор, пока он не вернется в Штормград.

– Невероятно, – улыбнулась Джайна. Конечно, она знала, насколько бескомпромиссным в вопросах безопасности был Вариан. – Тогда я распоряжусь, чтобы тебе подготовили комнату. Сейчас я оставлю вас двоих, я вернусь позже. Тарион, прошу тебя. Не покидай хотя бы комнаты. Ладно?

– Ладно, мама.

– Андуин, до скорого.

– До свидания, леди Джайна.

– Мам, Хейдив оставил тебе свиток, вон там. На столе.

– Спасибо.

Джайна взяла запечатанных свиток со стола и вышла из комнаты. Впервые по лестнице, подумала она, магия стала часто выручать ее, сокращая обыденные действия.

Итак, пандарены. Ее вина, что она не занялась их судьбой раньше. Хейдив не из тех, кто жалуется. Он мог распрощаться с Терамором и с ней, как только Тарион выздоровел бы и покинул их, и не сказать ни слова о трудной жизни на Лунной Поляне. Вряд ли у Джайны много времени, чтобы основательно подготовиться или посоветоваться с Варианом или другими членами Альянса.

Вариант переселить их в Терамор – ясен как день, его даже не стоит рассматривать. Если других вариантов не сыщется в ближайшие дня два, то она разместит их для начала в городе. Жители окажут радушный прием изгнанникам Пандарии, в этом не приходится сомневаться, однако… Пандаренам нужен собственный дом, в этом Хейдив прав. С лесом, полями и речкой, в которой они иногда будут ловить рыбу по праздникам. И желательно, чтобы это был…

Остров.

Джайну на миг ослепил солнечный свет, стоило ей покинуть башню и выйти на главную площадь. На мостовой лежала четкая черная тень статуи, ветра не было вообще. Зной грел камни и воздух, Джайна вздыхала раскаленный воздух, словно… словно…

О Свет всемогущий, когда же она забудет о черном драконе.

Джайна пересекла площадь и устремилась в совет магов, учрежденный ею самой еще на заре основания Терамора. Желающих помочь было много, но, как выяснилось, никто из магов не бывал на Лунной Поляне лично, и потому Джайне все равно пришлось ставить портал. Но это всяко было быстрее, чем путешествовать самой.

Затем она спустилась в архив, где просмотрела новости о происшествиях в городе за полтора года ее отсутствия и передвижениях армии Альянса. Как Джайна и думала, Альянс стремился захватить контроль над всеми островами разбросанных у берегов Пылевых Топей. Большинство из них были крошечными, однако засевшая на них группа врагов могла обороняться и наносить серьезный урон по берегам, потому Альянс тщательно зачистил все островки.

Кроме одного.

Джайна почувствовала, что улыбается.

Настроение у нее было самое что ни на есть подходящее для того, чтобы уничтожить десяток-другой мирмидонов с острова Алькац.

***

– Аспект Земли?

Он узнал голос, но не стал оборачиваться.

– Я упорная, Аспект Земли.

– Что тебе надо, Кенди?

– Хотела попрощаться. Может, обернетесь?

Он обернулся. Спорить с ней точно дольше.

Гномка глядела на него задрав голову и приставив козырьком ладонь к глазам. Задорные малиновые косички на ее голове украшали банты из лент. Отголоски праздника. Мир спасен, все счастливы. Кроме него.

– Спасибо за помощь. И прощай.

Кенди скривилась.

– Так не пойдет, – покачала она головой. – Вы с этого утеса второй день не сдвигаетесь. Все смотрите куда-то вдаль, может… давайте со мной? В Редуте больше никого не осталось. Ну, почти.

Нелтарион покачал головой.

– Слушайте, – гномка глубоко вздохнула, – я ведь тоже не так чтобы счастлива. Я тут любимого мужа как-никак потеряла. Просто понимаете… Веничка мой тоже любил погрустить. Когда мы попугая нашего похоронили, он неделю не разговаривал и носил траур. А я готова улыбаться и жить дальше, понимаете? Я любила его, но я знаю, что теперь его нет. А я все еще есть. Я понятно объясняю?

– Не очень.

– Ладно, тогда попробую так: я маг, но не очень хороший, как показала практика. Я очень хотела бы пройти обучение у какого-нибудь действительно хорошего мага…

О нет.

– Ну, например, у леди Джайны? Хотя почему, например? Именно у нее! Кого еще лучше я могла бы найти? Она берет учениц?

– Не знаю.

– А узнаете? Понимаете, я сирота, а теперь еще и вдова, и за меня некому заступиться. Я, конечно, вернусь в Гномереган, ну хотя бы для того, чтобы пожертвовать Веничкины изобретения и инструменты гильдии инженеров, но потом…

Нелтарион молчал.

– Потом я могла бы приступить к обучению в Тераморе, – все равно договорила Кенди.

Терамор. Он запрещал себе даже думать об этом городе.

– Я могу рассчитывать на вас? – не отставала гномка.

Нелтарион покачал головой.

– Ты должна сама… спросить ее.

Имя. Произносить и слышать ее имя еще сложнее. Если бы он мог его снова забыть. Для всех было бы лучше.

– Ла-а-адно, – протянула гномка. – Вот вроде и все. Теперь точно прощайте. Нам ведь вряд ли еще доведется увидеться? Я так-то не каждый день с Аспектами встречалась.

– Кто знает.

– Вот еще! Хотела уточнить, не собираетесь ли вы опять исчезать на столетия, как тогда… ну, после Войны Древних?

Он думал и об этом. И решил, что нет, не собирается.

– Нет.

– Вот и правильно! – похвалила его гномка. – Жизнь продолжается, помните об этом. Что ж, прощайте, Аспект Земли. Если что, ищите меня в Гномерегане.

Она развернулась и сбежала вниз по зеленому холму. Оттуда еще раз помахала и, прочтя заклинание телепортации, исчезла.

В Редуте почти никого не осталось, в этом Кенди была права. До войны с Грим-Батолом Гранатовый Редут был домом для дюжины красных драконов, не больше. Вряд ли красные драконы будут в восторге от того, что черный дракон вместе с оставшейся гвардией решил обосноваться в Редуте, но пока они молчали.

Рано или поздно, ему придется найти себе место в Азероте. Как можно дальше. Ото всех.

Даже теперь, на исходе шестого дня, Грим-Батол по-прежнему полыхал, объятый зелеными языками чумы. Он будет гореть до тех, пока в крепости, остается хоть одна живая тварь. Это будет продолжаться долго. До того, как Алекстраза покинула Редут, она спросила его: не может ли он остаться здесь, чтобы наблюдать какое-то время, вдруг что-нибудь пойдет не так?

Он обещал. Хотя… Что может еще пойти не так после того, как на крепость скинули сотни две чумных котлов?

Это самообман. И они оба это знали. Чума будет гореть едва ли не вечность. Вот и занятие на ближайшее столетие.

– Можно смотреть вечность на то, как течет вода, – сказал ему Малфурион на прощание. – И на то, как горят твари Древнего Бога.

Сам друид не остался в Редуте. Чему быть, тому не миновать, сказал Малфурион, и вместе с королем и принцем Штормграда перенесся в Дарнас. Верховный друид пытался вернуть контроль над собственным сердцем, но даже рассудительному, мудрому Малфуриону не удалось сделать этого.

Его огненное сердце давно билось в такт с чужим. Но «спасибо, леди Праудмур».

Больше всего на свете хотелось обнять ее и сжать в объятиях, но вместо этого он ушел первым. Она бы не ушла, ему хорошо известно это. Она выбрала его даже тогда, когда он угрожал ее жизни. Она не думала о собственной безопасности, но если он любит ее, он-то и должен думать об этом, не так ли? Иначе что это за любовь?

Джайна должна жить. Она нужна Тариону. Долгое время он считал ее погибшей, теперь ему достаточно знать хотя бы то, что она жива. Где-то там. И однажды, может быть, еще будет счастлива.

– Аспект Земли?

Они сговорились все, что ли?

– Аспект Магии? – в тон Калесгосу ответил Нелтарион. – Ты еще не в Нексусе?

– Я, если честно, жду кое-кого, – ответил Калесгос и кивнул в сторону горящей крепости.

– Оттуда? – удивился Нелтарион.

– Знаю, – вздохнул Калесгос, – но я не теряю надежды.

– Там невозможно выжить. Если только ты не ждешь Н-Зота.

– Нет, – улыбнулся Калесгос. – Я решил, что буду ждать до завтра, а затем уже вернусь в Нексус. Стая ждет меня.

– Желаю удачи.

– Спасибо, удача мне понадобится. От Нексуса камень на камне не осталось, одни развалины. Нам понадобится любой маг, желающий помочь стае, чтобы восстановить крепость.

Снова разговоры о магах, да помогут ему Титаны. Нелтарион упорно молчал. Он не маг. Помочь ему не чем.

Калесгос, глядя в сторону Грим-Батола, уточнил:

– А леди Праудмур вернулась в Терамор, да?

Да они сговорились!

– Конечно, в Терамор, – продолжил Калесгос. Мысленно он, должно быть, уже отстраивал Нексус и не очень-то нуждался в собеседнике. – Я не успел отблагодарить леди Джайну, а она очень помогла мне с одним заклинанием, но потом… ей явно было не до меня.

Нелтарион молчал. А Калесгос все не умолкал:

– Я не видел прежде, чтобы смертная обладала такой силой… Это невероятно! Сила Оков Магии не навредила ей, а только упрочила ее магию, ты заметил, Нелтарион?

Калесгос вдруг поглядел прямо ему в глаза и повторил:

– Смертная не выжила бы в Грим-Батоле. Это я тебе, как Аспект Магии, говорю.

Нелтарион облизнул пересохшие губы.

– То есть? – спросил он хрипло.

Калесгос снова перевел взгляд в небеса и продолжил:

– Тебе известна история последней Хранительницы Тирисфаля? Магна Эгвин когда-то, очень давно, была обычной волшебницей, я имею в виду смертной женщиной. Но ее возросшая сила наделила ее бессмертием. Она черпает жизненные силы из магической энергии Азерота. Это невероятно, и я никогда не думал, что кто-то еще способен повторить это. Я разузнал, что какое-то время магна Эгвин была в Тераморе советницей леди Праудмур и не думаю, чтобы это было случайностью.

Нелтарион открыл и закрыл рот. Слов не было.

– Считай, что это моя благодарность для леди Праудмур. К тому же, я надеюсь, она поможет нам с Нексусом. Когда-нибудь. У нее теперь есть на это время.

– Спасибо, Калесгос.

– Не за что. – Ха! – вдруг воскликнул Калесгос, указывая в небо. – Смотри!

Сумеречные драконы летели стаей над равнинами Нагорья.

– Выжили, значит! – воскликнул Калесгос. – И одумались. Думаю, нам пора прощаться, Нелтарион.

– Похоже, что так.

– Ты бывал в Тераморе?

– Наяву нет.

– Поставить портал? Сэкономишь потраченное на полет время.

Нелтарион кивнул. Сердце билось так, что казалось, сейчас выскочит из груди.

Аспект Магии сменил облик и взмыл в воздух, а рядом с собой Нелтарион увидел зеркало портала.

– Счастливого пути! – услышал он голос Калесгоса в своем разуме.

Нелтарион проследил за тем, как Калесгос приближается к сумеречным драконам. Они могли напасть на добродушного Аспекта Магии, но опасения не подтвердились. В воздухе, дрожащем от жара горящего Грим-Батола, над сожженными равнинами Нагорья сумеречные драконы присягнули на верность Синей стае.

Тогда Нелтарион и шагнул в портал.

И сразу увидел Джайну – ту, которую он полюбил еще в Зин-Азшаре, с длинными волосами и посохом. Он замер перед статуей, глядя снизу вверх на мраморную волшебницу.

Барьеры между ними рухнули. Силы уровняли их. Если бы он мог, он отдал бы ей часть своих сил, лишь бы она была рядом. Еще тогда, в Зин-Азшаре, она считалась сильнейшей волшебницей Азерота, а сейчас, наверное, и подавно, если сам Калесгос выразил надежду, что она присоединится к восстановлению Нексуса.

Позже, решил Нелтарион. Нексус, как и остальной мир, должен набраться терпения. Джайна прежде всего нужна ему самому.

Он огляделся – вокруг сновали люди, они почти не обращали на него внимания. За статуей возвышалась башня, дверь была открыта, а острое зрение позволило различить в табличке на стене имя Джайны. Нелтарион приблизился и прочел «Дом-музей леди Праудмур». Неплохо. Джайна, наверняка, оценила. Как и статую. Что-то с лицом статуи было не то, но он никак не мог понять что.

Нелтарион зашел в башню и стал подниматься по бесконечным деревянным лестницам наверх. На последнем пролете он остановился, заслышав голоса.

– … но леди Джайна сказала, что ты должен оставаться в постели! – возмущался незнакомый голос.

– Ты не хочешь полетать? – удивился второй голос.

Нелтарион никогда не слышал голос собственного сына. Но он мог на что угодно спорить, что это говорил Тарион. Значит, он очнулся, как и обещали лекари. И прекрасно себя чувствует, ну-ну.

Нелтарион преодолел последний пролет ступеней и без стука вошел в комнату.

Тарион как раз распахнул балкон и уверял другого светловолосого мальчика, что никакого вреда не будет, если они чуть-чуть полетают. Его мама не узнает.

Тарион так и застыл. Другой мальчик при виде Нелтариона не растерялся ни на секунду и тут же выпалил:

– Скажите ему, Аспект Земли! Он должен оставаться в постели!

Говорить не пришлось. Стоило Тариону только взглянуть на него, как он тут же понуро побрел обратно к постели и лег, укрывшись одеялом под самый подбородок. Только в синих глаза полыхало возмущение.

– Так-то лучше, – кивнул второй мальчик.

Нелтарион вспомнил, что видел его в Редуте, он даже навещал Тариона, но он тогда не потрудился узнать, кто же он.

– Меня зовут Андуин, – представил он сам.

– Приятно познакомиться, – ответил Нелтарион. – Тарион, не глупи. Полеты могут подождать.

Тарион улыбнулся. Нерешительно поначалу. В конце концов, они никогда не видели друг друга. Вот так. При свете дня, глаза в глаза, не стремясь убить друг друга.

Нелтарион взъерошил его черные, как смоль, волосы сына.

– Не болит рана?

– Нет, – ответил Тарион. – Я рад, что ты здесь.

– Я тоже. Где мама?

– Она сказала, что скоро вернется. Ей нужно проверить какой-то остров недалеко от Терамора. Там живут мирмидоны или что-то вроде этого.

Мирмидоны?!

– Какой именно остров, она не сказала?

Он старался говорить спокойно.

– Я должен оставаться в постели, – напомнил Тарион, – так бы я сам тебе показал, какой остров.

– Я это сделаю, – ответил Андуин, – у меня, по крайней мере, в груди не зияет сквозная рана.

– Я вернусь вместе с ней, Тарион, – пообещал Нелтарион. – И я хочу, чтобы мы застали тебя здесь же. А не воздухе.

– Ла-а-адно.

Андуин вышел на балкон башни и указал рукой, чуть выгнувшись за перила. Над синими водами Великого Моря виднелись зеленые макушки деревьев.

– Вон там, южнее Терамора. Остров Алькац, – сказал Андуин.

– И там живут мирмидоны? – спросил Нелтарион.

– Да, их там просто уйма, если честно. Но леди Джайна обещала, что не будет рисковать. И вернется до заката.

Нелтариону не нравилось, когда в одном предложении упоминались и мирмидоны и Джайна. Навевало слишком плохие воспоминания.

– И давно она ушла?

– Пару часов точно прошло, – он взглянул на расположение солнца и кивнул. – Да, так. Думаете, она в опасности?

– Нет, конечно, – ответил он как можно спокойней.

Открой глаза, мальчик, разве она может быть в безопасности на кишащем мирмидонами острове?

– Спасибо, теперь иди внутрь, мне нужно сменить облик. Могу задеть тебя ненароком.

Андуин нырнул за стеклянную дверь, продолжая глядеть на него во все глаза. Нелтарион поднялся на каменный парапет, прыгнул и взмыл в тот же миг в небо в облике дракона. Нужно соответствовать, как-никак.

Послышались крики. Еще бы. Впрочем, им придется свыкнуться с черными драконами. Или переехать.

Нелтарион быстро настиг южной оконечности острова, но за плотной кроной деревьев его было не разглядеть. Остров был небольшим, он навернул над ним один круг, стараясь высмотреть вспышки света или, может, саму Джайну. Тщетно.

Горы ограждали остров, только на востоке к морю спускался небольшой пирс и узкая полоса песочного пляжа. Пирсом давно никто не пользовался. Он покосился, а водоросли оплели его опоры. Нелтарион приземлился на песчаном берегу. Деревья не позволяли ему расправить крылья, чтобы лететь над островом как можно ниже. Так было бы быстрее. Но плотная растительность, туго сплетенная между собой, разрушила эти надежды. Лианы оплетали деревья, словно сетью. Ему придется идти в облике человека, а значит, он потеряет время.

Он призвал себя к спокойствию. В конце концов, Джайна и раньше могла за себя постоять, а уж теперь?

Но на острове стояла оглушающая тишина. Даже птицы не пели. Это настораживало. А стоило ему углубиться в лес, стихли даже звуки прибоя.

Джайна наверняка попала на остров с помощью магии, а значит, могла появиться где угодно. Было бы гораздо проще, если бы он нашел привязанную лодку или ее отпечатки на песке.

Мирмидоны вблизи Терамора – как такое могло успокаивать? Может быть, именно они следили за Джайной по приказу Азшары. Здесь могло быть их логово и отсюда же мурлоки отправлялись в королевство Назжретар со своими донесениями обо всех передвижениях правительницы Терамора.

А теперь она сама пожаловала сюда. Зачем? Почему именно сейчас ей вдруг понадобилось разбираться с мирмидонами?

Лианы и листья не пропускали солнечного света. Нелтарион продвигался вперед до отчаяния медленно, прорываясь через зеленые кружева. Птиц по-прежнему не было слышно. Здесь ведь должны быть птицы, верно? Или животные какие-нибудь?

Ни звука. Только шорох его же шагов.

Он мог бы перекинуться в дракона и выжечь половину острова, если бы был уверен, что не заденет Джайну. Если так будет продолжаться, он так и поступит, наверное. Когтями уж точно будет проще пробивать себе путь.

– Джайна! – крикнул он.

Это небольшой остров, в конце-то концов. Если громко крикнуть, в тишине звук разнесется далеко вперед.

Ни звука в ответ.

Ему нравилось это все меньше. В зарослях стемнеет даже раньше самого заката. А если он не встретит Джайну сейчас и она, хвала Титанам, вернется в Терамор раньше него, то после разговора с Тарионом, не исключено, что вернется обратно на этот злосчастный остров. Ну, или не вернется после того «спасибо, леди Праудмур».

Лучше бы не вернулась. Потому что к тому времени его терпение лопнет и он сожжет этот остров вместе с мирмидонами.

В какой-то момент деревья расступились, и Нелтарион вышел к явно заброшенным покосившимся домикам. Мирмидоны не жили в домах на суше, возможно, это логово бандитов, которые проиграли в схватке с ползучими гадами за власть над островом.

Строений, больше похожие на продолговатые бараки, располагались полукругом вокруг пепелища очага. На стене одного из домов висел выгоревший на солнце синий флаг с львиной мордой. Герб Штормграда. Может, Джайна здесь из-за дел Альянса? Но как можно отправляться неизвестно куда, да еще и в одиночку?

Место было явно необитаемое, и Нелтарион отправился дальше по вытоптанной тропинке. От лагеря она уводила к скале, очевидно, одной из тех, что ограждала извне остров.

Там он заметил, как на скале что-то сверкнуло. Он подошел ближе и увидел на камне подтаявшие снежинки. И дальше на камнях еще один выстрел ледяной стрелы.

От кого ей, проклятье, понадобилось защищаться?

Он пошел вдоль скалы быстрым шагом. Места по-прежнему не хватало, чтобы перекинуться – деревья подступали почти вплотную к скале, а некоторые даже отчаянно пытались взобраться на камни. Но ветви, которыми растения цеплялись за скалу, сейчас были сломаны. Нелтарион совершенно точно настиг ее след, апотому ускорил шаг.

Он поостерегся кричать. Неизвестно, что ожидало его впереди.

Если вначале лед был почти совсем растаявшим, то постепенно целые пласты породы покрывала крепкая изморозь. Битва здесь шла нешуточная.

И внезапно дорога оборвалась. Нелтарион застыл на краю обрыва, глядя на то, как внизу тускло сверкала ледяная скульптура.

«Джайна, во что же ты ввязалась на этот раз?»

Нелтарион прыгнул вниз. Сквозь рощу, прижимаясь к скале, тропинка, по которой он шел следом за Джайной, вела все дальше. Как раз мимо закованного в крепкий лед двухметрового мирмидона. Не убила сразу, оставила на потом. Или не успела убить.

По-прежнему ни звука, только шуршали камни и скрипел песок под его ногами. Солнечный свет почти не проникал сюда, на нижние проходы.

Тропинка завернула за скалу и вывела его к пещере.

Если бы он плохо знал Джайну, то решил бы, что здесь ее одолели сомнения одолеть мирмидонов самостоятельно и она вернулась в Терамор за подкреплением. Но Нелтарион знал ее очень хорошо и поэтому двинулся вперед, в пещеру.

Пол был скован льдом. Он не ошибся. Попадались замороженные трупы мирмидонов, и чем ниже дальше он шел, тем их было больше.

Коридоры пещеры разветвлялись и терялись во тьме. Нелтарион хотел было повернуть назад, чтобы соорудить факел и разжечь его драконьим дыханием, как вдруг различил чьи-то быстрые шаги. Совсем близко.

Она налетела прямо на него и едва не сбила с ног, ведь ее стараниями земляной пол превратился в каток.

Ее ладони тут же озарило знакомое аметистовое сияние, значит, Калесгос не ошибся тоже. Не хотелось проверять, хватит ли одной ледяной стрелы, чтобы превратить его в такую же глыбу льда, как и тех мирмидонов на входе в пещеру.

Нелтарион сжал ее запястья и отвел в сторону.

Ее глаза расширились от страха, как только аметистовый отблеск озарил его лицо. Джайна замерла, но тут же локтями оттолкнулась от него, и он отпустил ее. Не мог же он держать ее, верно? Хотя единственным его желанием было вывести ее на свет из этой пещеры как можно скорее. Но оттолкнувшись, она скользнула по льду в другую от него сторону, ладони, не ослабившие своего сияние, раскалились.

Из глубин пещеры эхо разнесло знакомые шорох чешуи и змеиное шипение. Мирмидоны преследовали ее, одним Титаном было известно, сколько их было здесь.

Джайна не выразила беспокойства или неуверенности. Сосредоточившись, она расстреливала драконоподобных преследователей одного за другим, и те застывали на половине пути перед ней. Не прошло и нескольких минут, как ледяные глыбы уже громоздились одна на другую, и лед искрил и вспыхивал аметистом.

Странный метод строительства, думал Нелтарион, глядя на растущую в проходе ледяную преграду, но зато эффективный.

Нелтарион не вмешивался. В этом не было нужды. Он даже перестал следить за мирмидонами, когда бугристая, неровная стена из чистого льда, наконец, полностью перегородила проход. Теперь ничто не мешало ему смотреть только на Джайну.

Волшебные стрелы, одна за другой срывающиеся с ее пальцев, озаряли ее вспышками. Она хмурилась и сосредоточено шептала заклинания, не замечая ничего вокруг. У Джайны, несомненно, были своим счеты со слугами королевы Азшары, и Нелтарион хорошо знал их. Обернись все иначе, будь у той пленницы в Зин-Азшари нынешние силы, нуждалась бы она в его помощи? Возможно, тогда Джайна не позволила бы стражникам надеть ей блокирующие магию наручники.

«Без магии… я обычная женщина», – с горечью сказала она тогда, на дне Великого Моря. Нелтарион не видел в этом ничего плохого – ни тогда, ни сейчас. Но правда была иной – она была необычной, и не могла скрывать этого, не могла изменить себя. Она стала сильней и… его тянуло к ней, еще сильнее, чем в первую встречу.

Конечно, сильнее. Ведь он знал, какой она может быть в его объятиях. Та ночь, что принадлежала им, была одна-единственная. Воспоминания об этой ночи вернулись, как только он узнал Джайну. И сейчас он понимал, что таких воспоминаний должно стать еще больше. Чтобы они перестали быть уникальными, а прошлое превратилось в настоящее. И будущее, возможно.

Джайна сменила вязаную тунику с просторным воротом и широкими рукавами на темную и обтягивающую. Искаженное сияние аметиста не давало различить истинного цвета ее одежды. Ткань облегала ее фигуру – ее плечи, грудь и талию. Кожаные штаны обтягивали бедра, а высокие сапоги со шнуровкой – голени. Светлые волосы резко выделялись на фоне темной одежды.