Текст книги "Оковы Древнего Н-Зота (СИ)"

Автор книги: Кассандра Дженкинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Нелтарион просит Алекстразу отступить, но ее двойник одержима спасением этого мира. Она может справиться сама, кричит она Аспектам, она нужна Древним Богам. Тогда Нелтарион просит укрыть в Изумрудном Сне хотя бы часть жителей Азерота, но уверенная в своих силах Алекстраза отказывает и в этом. Ноздорму не вмешивается, лишь стоит рядом с ними. Но он первым разворачивается и уходит прочь, даже не дослушав слова Алекстразы о том, что ритуал уже начался и она сама может восстановить разрушенную Титанами связь.

Ничего не добившись, Нелтарион тоже уходит следом за Ноздорму.

Двойник Алекстразы смотрит на нее, и она знает, сейчас она велит ей лететь к Тариону, поэтому она бежит за Нелтарионом и Ноздорму и нагоняет их, когда Аспекты останавливаются на террасе Драконьего Чертога. Внизу бушует война с Древними Богами.

«Если этот мир обречен, – произносит Нелтарион, – то ты, как Аспект Времени, должен сделать все, чтобы это не повторилось».

«Ты не знаешь, чего просишь», – отвечает ему после небольшой паузы Ноздорму.

«Просто дай этому миру еще один шанс», – говорит Аспект Земли, прыгает в пропасть и на лету меняет облик.

Громогласный рык черного дракона оглашает окрестности, он устремляет в самое пекло, где не утихает битва с тремя Древними Богами.

«Тебе не удалось спасти нас, Алекстраза, – вдруг произносит Ноздорму. – Хотя ты и была уверена в своих силах. Древние Боги все равно оказались сильнее».

Она видит себя в небе, окруженную красными драконами.

Предательство, вспоминает она. Ее погубило предательство в собственной стае. Она видит, как часть красных драконов поворачивают против нее, и видит того, кто командует ими. Междоусобица нарушает ритуал, который нельзя было нарушать. Мир перед ее глазами расплывается, сгорает и гибнет. Падают наземь драконы, и дольше всех бьется черный дракон, но и он не вечен.

Мир погиб из-за ее самоуверенности. Она принесла этому миру даже больше страданий, чем ненавистней ей Смертокрыл.

Только бронзовая тень парит над руинами мира. События, приведшие Азерот к гибели, никогда не должны повториться. Вот почему другая Алекстраза никогда не узнает, каким на самом деле был дар Титанов. Конечно, Ноздорму не менял его, никому не под силу подобное. Он всего лишь скрыл из этого мира пандаренов, а с ними и знание об Азаро-Те. И потому однажды этому миру понадобился Тарион.

«На его месте должна быть ты».

Ведь в том мире это она была Хранительницей Нити Жизни.

Глава 19. В слабости обрести силу.

Портал рос. Его изменчивая форма напоминала Изере песочные часы – на границе земли и неба он сужался, а в вышине и на земле снова расширялся.

Скоро, думала Изера, совсем скоро она исполнит предначертанное.

Зеленые драконы помогали ей. Только часть из них, около дюжины. Остальным она приказала оставаться вместе с силами Редута. Скоро состоится их битва, именно ее смертные считают решающей, но это не так. Важнейшее для всего Азерота действие произойдет здесь, на равнинах Изумрудного Сна, и друиды и зеленые драконы, веками искавшие здесь просветления, навсегда лишатся Изумрудного Сна.

Портал темнел, исходящая от него темно-зеленая сеть, словно древесные корни, оплетала чистое изумрудное небо. Когда заклинание будет завершено, грань разделяющая мир Азерота с миром Изумрудного Сна будет стерта. В этот миг чары Изеры и зеленых драконов преодолеют преграды и проникнут в скрытое ото всех подземелье Грим-Батола. И мальчик-дракон, и владеющие им силы, останутся не потревоженными, но отныне обретут безопасность, когда чары перенесут их из мира смертных на равнины Сна.

– Сновидица? – услышала Изера и обернулась.

Над лесом вдали парила Хранительница Жизни ис каждым взмахом крыльев она приближалась.

Изера опасалась лишь одного дракона – черного. Она считала, что стоило провести ритуал еще тогда, когда Нелтарион не пришел в себя или стоило продлить его целительный сон, чтобы он не смог помешать ей, но Алекстраза была против.

Сейчас в присутствии Алекстразы не было никой необходимости, думала Изера, она так и скажет, как только сестра приземлится. Конечно, она будет спорить, думала Изера, ей так и не удалось понять, почему Алекстраза питала неясную симпатию к этому мальчику-дракону. Как-то она пыталась рассказать Изере о нем, но Изера не стала слушать. Ничто не должно менять предначертанного, не ради того она прождала в бездействии тысячелетия.

Она еще раз оглянулась на портал – грани всех оттенков зелени, от самых светлых до темных. Пущенные в небосвод корни росли и крепли, а нерушимые границы Сна истончались. У них будет лишь миг.

Алекстраза была уже рядом. Изера заметила седого лекаря-пандарена на ее спине. Вероятно, снова потребует выслушать его, как в прошлый раз, когда пандарены появились в Изумрудном Сне, чтобы помочь Нелтариону. Изера отказалась тогда, сейчас – тем более.

Королева драконов не сбавила скорости. Она пролетела над их головами так стремительно, что Изере показалось – сейчас Алекстраза угодит прямиком в портал. Но она облетела подвижное, переменчивое тело портала, соединившее небо и землю, и снова зависла над их головами.

Изера расправила крылья… и не смогла взлететь. Неведомая сила обездвижила ее и драконов вокруг нее, и только Алекстраза и вращающаяся колонна портала не прекращали своего движения.

Алекстраза приземлилась и позволила седому пандарену, тяжело опиравшемуся на посох, сойти наземь. И тогда Изера услышала ее голос, но на безмолвной речи сестра обращалась вовсе не к ней.

«Не-е-е-е-ет!!!» – рвалось из ее горла, но крика Изеры никто не услышал.

***

– Хоть на что-то эта рука сгодится, – сказал Тралл.

– Вы действительно ничего не чувствуете? – снова спросил Хейдив.

Тралл глядел в другую сторону, пока Хэйдив, вроде как, ощупывал его правую руку. Он не был уверен, так как с того самого дня, когда ему довелось испытать на себе ненависть Смертокрыла вместе с Теразан, чувствительность так и не вернулась к его правой руке. Возможно, сейчас Хейдив тыкал в него иглами, которые Тралл успел заметить на низком столике возле ложа Джайны. Но он предпочитал не думать об этом.

– Абсолютно ничего, – подтвердил Тралл, глядя в другую сторону.

– Ладно, – вздохнул Хейдив, – я попробую помочь вам после… – пандарен не договорил.

После, повторил Тралл, это если он выживет после того, что они задумали.

– Ты сказал, что служишь стихиям, шаман?

Тралл сглотнул. Вот он, виновник его паралича. Держит в руках живое отродье Древнего Бога – змею в адамантитовой чешуе.

Змея длинная. Хвостом она дважды обвила ногу Смертокрыла, и все равно ее блестящее тело провисает между его рук, тоже закованных в черную броню.

– Не гляди на змею, шаман. Говори. Хейдив успеет. Тебе не зачем смотреть, как она укусит тебя. Лучше объясни мне, что происходит сейчас со стихией земли? – спросил Смертокрыл.

Тралл отвел глаза от заостренной змеиной морды и поглядел в черные, без блеска, глаза дракона. И до него медленно, слово за словом, стал доходить смысл его слов.

Он не знает. Смертокрыл ничего не знает о сыне!

Тралла прошиб холодный пот.

Все в руках Тралла. Мать-Скала просила его вернуть Тариона. Мир может погибнуть в хаосе стихий, а может выжить, и все это может решиться сейчас, скажи он хоть слово.

А еще он сам может умереть сейчас, если Смертокрыл ошибся.

– Что происходит со стихией, – повторил Тралл. – Все это время я был в Подземье. Я видел Тариона… Собственными глазами.

Черный дракон замер.

– Ничто не осталось безнаказанным, да? Боль сводила Теразан с ума, и она отомстила мне. Наделила силой другого черного дракона. Жаль, что ненадолго, – добавил он тише.

Смертокрыл уверен, что Тарион мертв. Тралл снова покосился на Хейдива.

– Смотри мне в глаза, шаман.

И Тралл снова поглядел во тьму черных глаз, лихорадочно соображая, что и отец, и сын теперь оба управляли стихией земли. Разве такое возможно?

– Стихия подчиняется вашим приказам?

– Отчасти, – ответил Смертокрыл. – На любой приказ она отвечает разрушением. Это то, что я требовал от нее веками и теперь больше никакого созидания, только разрушение.

– А без Зова Древнего разрушения причиняют боль, я прав?

– Да, шаман, и если я хочу жить, то не должен требовать от стихии слишком многого. Иначе эта боль… попросту убьет меня. Теразан должна быть довольна теперь.

– Не совсем.

Смертокрыл остановился в шаге от него. Тралла поздно сообразил, что к чему.

– Подождите! – крикнул Тралл, но черная лента уже метнулась из рук дракона. – Тарион… – прохрипел он, отшатываясь назад.

Во тьму.

Холодные камни обступили его, сжали в тисках. Он услышал грохот обвалов и увидел переливы огненных вспышек.

Песочные бури против лавовых рек, от которых плавятся даже камни – противостояние, длящееся веками. Огонь кружил вокруг нового Столпа Мира, и удары пылающего молота сыпались один за другим, отчего камни превращались в стекло. Столп Мира вновь изменится, если устоит…

Если же нет? Реки жидкого пламени хлынули из расщелин и затопили каменный мир Подземья, испепелили червей и василисков, и каждого великана, хотя они и присягнули новому повелителю. Карающее пламя не прощает предательства.

Скоро, совсем скоро осиротевший ветер разнесет пепел из нового разлома, из десятка новых разломов в панцире Подземья, а огонь, захвативший власть над каменной пустыней, никогда не стихнет. Ведь кто сможет остановить его тогда? Только водная стихия, что примет бой последней. А лорд огня знает, где найти собрата-Лейтенанта – огненные големы нашли его среди зеленой застоявшейся воды, как Нептулон ни пытался от него скрыться.

«Найди его! – кричит в сознании Тралла Мать-Скала, и ее тело крошится от ударов беспощадного огненного молота. – Верни его к жизни!».

И тьма перед глазами постепенно расплывается, собирается в темные пятна на светлой шубе, а где-то рядом мечется загнанный зверь, в рычании которого Траллу удается вдруг различить слова:

– Верни его к жизни, Хейдив! Он не должен умереть!

И если он слышит эти слова, значит, он уже не умер, значит, все страхи оказались беспочвенны и Джайна, наконец, получит противоядие, а может, и не она одна, ведь в Редуте могут быть еще пострадавшие, если они выжили к этому часу.

– Вы слышите меня, Тралл?

Хейдив машет перед его глазами черной лапой, но Тралл чувствует лишь движение мысли, никак не свое тело. Он мог бы закрыть глаза, если бы обладал глазами, его тело… Это скорее дуновение ветра, поток воды, он часть стихии сейчас…

– Аспект Земли?! – Хейдив внезапно исчезает и уже сбоку доносится: – Что с вами?

Это боль, думает Тралл, боль земли убила его, ведь он видел, что сейчас творится в Подземье. Он часть этой стихии, как сама Теразан, и как Тарион, которого отныне никто не спасет. Подземье рушится, а Столп Мира раскален добела, и Мать-Скала прильнула к нему, ведь других надежд больше нет. Ее тело расколото надвое. Старшие Сыновья предали ее, когда вновь обрели способность двигаться. Она лишь груда камней на пути огненного лорда, говорит он ей, наступая и замахиваясь молотом.

Боль земли после гибели Теразан убьет Смертокрыла, и Тарион не вырвется из плена крепости, некому будет освобождать его. Да и хватило бы его отцу сил? Смог бы он преодолеть каменные стены так же легко, как это далось Тариону?

Огненный молот бьет выше. Специально бьет мимо, чтобы насладиться страхом и властью. Столп Мира теперь сверкает, теперь то, что не смог сделать Тарион, завершил Рагнарос. Столп Мира вновь прозрачен, почти невесом, прекрасен настолько, каким никогда не был тот, первый. Теразан видит свое отражение в плавленом стекле, видит груду камней вместо себя и еще один взмах молота над своей головой.

А затем слышит грохот.

Подземный свод треснул и рухнул пластами породы вниз, но вместе с камнями в мир Подземья хлынула вода. Неудержимыми потоками со дна Великого Моря зеленые волны обрушились на бушующие пожары, и в центре водной стихии выросло обледеневшее тело Лейтенанта воды.

Нептулон пришел ей на помощь. Никогда. Ни разу. Со дня сотворения мира Титанами и раньше, в дни первозданного хаоса, стихии прежде не приходили друг другу на выручку. Но времена изменились. Они больше не служат Древним Богам и вместе теперь дадут отпор Рагнаросу.

Теразан поднялась на ноги и устремилась вперед. Земля ополчилась на языки пламени, а вода помогала ей.

Эта битва еще не проиграна.

«Верни его…».

Тралл смог, наконец, вздохнуть полной грудью, вновь обретая тело. Открыл и снова закрыл глаза. Пошевелил пальцами на руках, и понял, что снова может двигать правой рукой! Неужели яд змеи исцелил его руку?

Рядом снова возник Хейдив, спросил:

– Как вы?

В ответ Тралл пошевелил пальцами на правой руке.

– Неужели? – воскликнул Хейдив. – Тогда не будем терять время. Тралл, помогите мне. Вы можете подняться?

Тралл кивнул и медленно встал на ноги, все еще держась рукой за спинку деревянного стула. Ноги были ватными и его качало, но в целом, могло быть и хуже. Он заметил, что змею снова заперли в клетке. Смертокрыл же невидящим взглядом смотрел куда-то поверх их голов.

– Что с ним? – тихо спросил Тралл Хейдива.

– Безмолвная речь между Аспектами, – прошептал Хейдив, хотя в скрытности, кажется, не было никакой надобности. – Я тоже поначалу испугался. Держите это, Тралл, – пандарен протянул ему льняной бинт. – Я вытащу иглу из вашей вены и поскольку к руке вернулась чувствительность, может быть немного больно. Будет идти кровь, зажмите ее бинтом, хорошо?

Тралл кивнул. Пандарен склонился, пощупал его кожу и одним движением вытащил из-под его кожи длинную иглу. Сразу выступили несколько капель темной крови.

– Сгибайте руку в локте, вот так, – объяснил Хейдив. – Нужно подкинуть поленьев в очаг, сможете?

Тралл подержал бинт, но кровь вскоре остановился и тогда он принялся выполнять просьбу пандарена. Смертокрыл по-прежнему не двигался. Кажется, он даже ни разу не моргнул за все это время. Огонь тут же накинулся на сухие дрова, и пандарен опустил иглы в кипящую в чугунке воду.

– Никогда не видел ничего подобного, – сказал Тралл Хейдиву. – Вы творите волшебство, Хейдив-Ли. Вы спасли Джайну в Пандарии… и Аспекта Земли тоже?

– Вместе с Кейганом-Лу, да. Спасибо, Тралл. Вам трудно стоять, я же вижу. Сядьте.

С благодарностью рухнув обратно на стул, Тралл снова поглядел на Смертокрыла. Безмолвное общение между Аспектами… Подумать только!

– Хейдив, а он нас слышит?

– Не знаю и проверять не хочу, – отозвался пандарен. – Я всего лишь лекарь, Тралл. Не в моих силах менять судьбы, вы понимаете меня?

– Кажется, да.

– Похоже, вашего решения я все равно не изменил?

– Кажется, да, – задумчиво повторил Тралл.

Хейдив вздохнул, взял со стола щипцы и вытащил из кипящей воды инструменты. Разложил их перед собой и велел Траллу разворошить угли и снять чугунок с водой с огня. Тралл принялся за дело, он как раз поддел коромыслом ручку, когда услышал тихое рычание.

То, что открылось Смертокрылу во время безмолвного общения, явно не пришлось ему по душе, подумал Тралл, опуская кипящий котелок наземь. А вдруг, пронзило Тралла, вдруг он говорил с Алекстразой и та ему обо всем рассказала?…

– Тарион ЖИВ?! – взревел Смертокрыл.

Тралл обернулся и попятился словно придавленный этим взглядом. Кажется, он прав.

В мгновение ока он оказался рядом, и земля ушла из-под ног Тралла.

– Ты знал, шаман! Знал с самого начала!

Железный кулак сдавил горло, а в ушах зашумело, но Траллу удалось различить требовательный крик:

– Отпусти его!

Малфурион даже не взглянул в его сторону, он не отводил глаз от разъяренного дракона.

– Как ты узнал? – холодно осведомился друид.

Смертокрыл разжал руку, и Тралл рухнул наземь, хватая ртом воздух. Дракон молча коснулся указательным пальцем виска. Значит, Тралл оказался прав, Алекстраза сама рассказала собрату Аспекту обо всем, но почему сейчас и таким способом?

– Алекстраза совершает большую ошибку, если собирается довериться тебе, – покачал головой Малфурион.

За миг до того, как Смертокрыл сорвался с места, друид успел щелкнуть пальцами, и древесные корни оплели ноги Аспекта. Он сделал несколько шагов, разрывая их, но они все росли и росли, опутывая его, замедляя, пока, наконец, не остановили. Тралл не понимал, какую игру затеял Малфурион.

– Я не доверяю черным драконам, – сказал друид и усмехнулся. – Когда-то я сказал то же самое твоему сыну, и с тех пор ничего не изменилось.

– Ты не знаешь меня, друид, – прорычал Аспект. – Ты видел лишь то, каким Зов сделал меня.

– Возможно, – согласился Малфурион, – но я вижу кое-что еще, что владеет тобой теперь, когда от Зова не осталось и следа. Я всю жизнь избегал этого чувства.

– Что ты знаешь об этом чувстве, Малфурион?

– Многое, Нелтарион. Когда я понял, что мое сердце не принадлежит мне, я скрылся в Изумрудном сне. Я не мог позволить, чтобы что-то затмевало мой разум. Совсем как твой сейчас, если ты, нарушая всевозможные запреты, выманил эту проклятую змею, рискуя жизнью всего Редута. А не удержи я тебя сейчас, ты был бы уже в Грим-Батоле. Алекстраза совершает ошибку, доверяя сейчас тебе жизнь этого мира. Твой разум все еще не принадлежит тебе, хотя тобой и не владеет Зов Древнего.

– Я должен стать отшельником, чтобы достичь вершин твоей мудрости, Малфурион?

– И это все равно тебе не поможет, – покачал головой друид. – Века минули, но мое сердце по-прежнему отдано другой, и я никогда не буду спасать этот мир ради него самого. Прежде всего, я буду думать о той, что дорога моему сердцу, и что это она может погибнуть, если миру придет конец. Ты понимаешь меня, Нелтарион?

– Я понял, друид, – тихо произнес Смертокрыл.

Малфурион вновь щелкнул пальцами. Корни ослабили путы, и земля, на глазах Тралла, втянула их в себя обратно, не оставив и следа на вытоптанном полу.

Хейдив, тем временем, отложил иглы в сторону и тяжело вздохнул, глядя на Джайну. Смертокрыл приблизился к ним.

– Теперь остается только ждать, – сказал пандарен.

– Оставь меня с ней.

Тралл тоже поднялся с пола и вместе с пандареном подошел к Малфуриону, который так и остался на входе в импровизированный шатер из драконьих крыльев.

Тралл многое не знал о Малфурионе и, похоже, не понимал его, хотя мог бы догадаться, ведь… Ведь он видел, еще в битве при Хиджале, которая и сплотила их троих – Малфуриона, Джайну и Тралла. Видел издали ночную эльфийку в сверкающем, словно звездный небосклон, платье, которая неловко приблизилась к Малфуриону, когда битва была окончена. Она ждала, теперь Тралл понимал это, она ждала его все эти годы, пока он искал мудрость в Изумрудном Сне. Но Малфурион покидал Изумрудный Сон только, если над миром нависала угроза – будь то демон Архимонд из Пылающего Легиона, напавший на Хиджал, или разразившийся по вине Аспекта Земли Катаклизм.

В тот вечер их победы ночная эльфийка спросила о чем-то Малфуриона, а он лишь покачал головой. Эльфийка в сверкающем платье покинула Хиджал в разгар праздника, а сам Малфурион на следующий же день вернулся в Изумрудный Сон. Они оба были бессмертны и могли ждать друг друга вечность.

Тралл вспомнил, как внимательно изучал его Малфурион, когда впервые прибыл в Подземье, а рядом с Траллом оказалась Аггра. Ведь сам Малфурион так и не сумел в слабости обрести силу.

Но лишь благодаря ему, Смертокрыл не устремился в Грим-Батол разъяренным настолько, что не взирал бы на опасности и шел бы напролом, а это, как уже знал Тралл, было чревато гибелью для Аспекта, от которого практически отвернулась подвластная ему стихия.

– Не стоит благодарностей, – пробормотал Малфурион, словно отвечая его мыслям.

– Ты простил ее, – шепотом ответил Тралл. – Я рад этому.

– Кого? – Малфурион приподнял одну бровь. – Джайну?

– Ну да.

– Не понимаю, почему меня должен задевать ее выбор, – пожал плечами Малфурион. – К тому же, ее всегда тянуло на плохих парней.

– Смотрите, она приходит в себя! – воскликнул Хейдив.

– Стой, – поймал его за лапу Малфурион, и Тралл тоже будто прирос к месту, где стоял. Он бы не удивился, если бы опустив глаза, заметил, что его ноги оплели знакомые древесные корни.

Но Тралл только и мог, что следить за тем, как шевельнулась рука Джайны и дрогнули ее веки. Тралл отлично понимал, что она ощущала сейчас, ведь он испытал то же действие яда, но какая сила сохранила в ней искорку жизни? Кажется, он знал ответ.

Смертокрыл, наклонившись, шептал ей что-то, ведомое только им двоим. Джайна силилась поднять руку, чтобы коснуться его, но у нее не получалось.

Он наклонился еще ниже и запечатлел на ее губах поцелуй.

Затем развернулся и пошел прочь, миновав Тралла, Малфуриона и Хейдива и, не оборачиваясь, покинул шатер. Вершины Гранатовой гряды огласил драконий рев, и ему вторили другие голоса драконов. Драконьи крылья над их головами колыхнулись, но затем снова замерли в прежнем положении. Похоже, Аспект Земли отдал гвардии приказ оставаться здесь, вместе с леди Праудмур.

Удерживающая сила ослабла, и Тралл вместе с Хейдивом устремились к Джайне. Ее глаза были широко распахнуты. По щеке медленно текла слеза.

Хейдив помог ей встать. Она растеряно огляделась, Тралл улыбнулся ей, Малфурион всего лишь кивнул.

Звуки взрывов заставили их вздрогнуть. Малфурион кинулся к выходу, откуда крикнул:

– Скорее, Тралл! Дирижабли уже здесь! Если ветер не унять, солдаты не смогут высадиться!

Тралл в последний раз оглянулся на Джайну, рывком обнял ее напоследок и бросился за Малфурионом.

Ветер сбивал с ног. Под надежной защитой драконьих крыльев Тралл успел забыть о разбушевавшейся стихии. Черное небо взрывалось вспышками света. Прежде всего, Тралл различил зависшие над землей летающие корабли, но затем вгляделся вдаль, в горизонт, освещаемый неровным метанием драконьего огня.

Во тьме блеснуло закованное в адамантит тело дракона, и тут же исчезло.

– Он сможет? – прокричал Тралл Малфуриону. – Смертокрыл вытащит его оттуда?

Малфурион ненадолго остановился, прекратив спуск с горы, и, поглядев вдаль, сказал:

– Его зовут Нелтарион, Тралл. Пора бы запомнить.

***

Тварь слева чернее ночи и опаснее смерти. Он должен быть аккуратным, ведь он обещал Джайне, что вернется. Нелтарион поднимается выше, огибая скалу и тварь, укрывшуюся в ее расщелине.

«Стихии Азерота выбрали себе нового защитника, и это твой сын, Нелтарион. Тарион жив и сейчас он в Грим-Батоле».

Лишь пять хроматических драконов следовали за ним, остальные получили приказ сражаться за Редут, а те, что с Джайной, должны охранять ее, чтобы ни случилось. Ему хватит и пятерых. Должно хватить.

В конце концов, все зависит не от них, от него самого. Только он сможет проникнуть сквозь стену. Он должен верить.

«Ты знаешь крепость лучше любого из нас. И только тебя не страшит близость освобожденного Н-Зота».

Алекстраза говорила долго, без передышки, словно остановись она, то не сможет начать заново. Нелтарион не спрашивал, где она и почему решилась рассказать ему обо всем сейчас. Возможно, стоило спросить. Все-таки Тарион был важен и до того, как стал Аспектом-Хранителем, но Алекстраза и словом не обмолвилась о том, кто должен заменить его.

Ветер вконец обезумел. Один дракон нырнул в бок, уходя от столкновения с тварью, но ветер предательски подхватил его и швырнул прямо в пропасть. В живых остались четверо.

Это не их битва. Это его сражение против сил Н-Зота, который и без того лишил его многого, и Нелтарион не позволит отнять у него и самое дорогое. И это не его жизнь, хотя Малфурион сделал все, чтобы он смог остановиться прежде, чем станет поздно.

Сейчас каждое обращение к стихии обернется против него самого, а не только против тех, на кого оно направлено. Так однажды Ноздорму Вневременный переступил порог необратимости, и Время отвернулось от своего Аспекта. Смертокрыл Разрушитель давно переступил грань дозволенного – нельзя безнаказанно перекраивать земли Азерота на новый лад, как нельзя оборачивать время вспять для всего мира и вмешиваться в судьбы снова и снова. До тех пор, пока не пришло время Оков Тверди, Зов Древнего ограждал его от преждевременной смерти, от безумной боли, медленно убивающей изнутри.

Джайна будет жить, он уже добился этого. Тарион тоже.

«Только между вами двумя существует уникальная связь, ты всегда знал, где он, чувствовал его. Только ты можешь найти его там, в полуразрушенной крепости. Я верю».

Он не успел рассказать ей, что с тех пор, как стихия отвернулась от него, этой связи между ним и сыном больше нет. Потому он так безоговорочно поверил в его гибель, ведь больше не чувствовал его. Но Алекстраза права, ему не придется плутать по крепости, ведь он знает, где искать Тариона. Нелтарион помнит покрытую наледью стену, выросшую у него на пути. Он был уверен, что вернется и теперь он возвращается в Грим-Батол.

Это его последняя битва.

И она началась.