Текст книги "Коварный выстрел"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Картер Браун
Коварный выстрел

Глава 1

– Интересно, шериф не приставил ли кого следить за мной после работы? Или, может, он установил спецаппаратуру у меня в квартире? Ребята из технического отдела говорили, что электронный жучок на самом деле не больше букашки. Иначе как объяснить, не впадая в мистику, что со своими ночными звонками он ни разу не промахнулся – попадает в самый нужный момент. Бокалы расстались со своим содержимым, а хорошенькая гостья – с напускной стыдливостью и остатками одежды. И если в разгаре ночной игры раздался телефонный звонок – ну, конечно же, шериф, кто, кроме него, захочет вырвать меня из страстных объятий. – Эти невеселые мысли пришли ко мне, когда по приказу шерифа я катил в морг.

Через десять минут я уже был на месте и с отвращением смотрел на Каца, танатолога.

– Ты уверен, что не сбился со счета, Чарли? – спросил я его.

– Лейтенант Уиллер, – возмутился он. – Может я и шишку на своем затылке выдумал, а?

– Все может быть, – ответил я. – Ты не вылазишь отсюда ни днем, ни ночью – мог выдумать все, что угодно.

– Я тебе говорю, он исчез, – решительно заявил он.

– Ну, скажи, ради бога, кому мог понадобиться труп? – возразил я. – Кому вообще может прийти в голову его украсть? Его же нельзя даже заложить!

– Искать ответы на такие вопросы – ваше дело, – буркнул Чарли.

– Вся беда в том, дружище, что у тебя нет чувства юмора, – сказал я. – И не таращь на меня глаза – это действует мне на нервы.

– Но нужно что-то делать. Я работаю в этом морге вот уже двадцать лет, лейтенант, но ничего подобного никогда не случалось!

– Рано или поздно все случается впервые, – с умным видом изрек я. Именно это я и говорил прелестной блондинке как раз в то время, когда позвонил шериф. – Ну, так что же произошло?

– В дверь постучали, – упавшим голосом произнес Чарли. – Мне это показалось стланным, так как обычно они входят без стука.

– Кто – трупы?

– Люди! – огрызнулся он. – Ты будешь меня слушать или нет?

– Да уж придется, – я глубоко вздохнул. – Валяй дальше.

– Ну… я открыл дверь и тут – бац!!

– Бац – что?

– Кто-то, что есть силы, ударил меня, а когда я очнулся, то рядом никого не было. Я позвонил в контору шерифа…

– И меня вытащили из теплой постели среди ночи, – закончил я за него. – Потом ты проверил трупы?

– Конечно, – Чарли кивнул. – Отвечаю-то здесь за все я, лейтенант, нравится тебе это или нет. Я увидел, что один из них исчез!

– Может, какой-нибудь малыш купил набор медицинских инструментов «Сделай сам», в который входил скальпель, и захотел попрактиковаться, а? – Я увидел выражение лица Чарли. – Ладно, не обращай внимания, старик. Валяй дальше.

– Этот труп поступил сегодня рано утром, – продолжал Кац. – Женщина, блондинка, такая красавица… Сердечный приступ прямо на улице, упала у бара. Доктор Мерфи сказал, что отложит вскрытие до понедельника.

– Так говоришь, красавица?

– Да, очень красивая, – задумчиво произнес Чарли. – Знаешь, я даже испытываю что-то вроде тоски по ней…

– Ее опознали?

– Нет. При ней не было даже кошелька. Никто не знает, откуда она. Остановилась у бара и…

– Свалилась замертво, – вставил я. – Вот видишь, Чарли, мораль проста – находись она в баре, глоток виски мог бы все поправить.

Раздался телефонный звонок, Чарли вздрогнул и уставился на телефон.

– Стоит только поднять трубку, и он перестанет звонить, – сказал я ему.

– Ответь ты, лейтенант, – он умоляюще посмотрел на меня. – У меня и так нервы на пределе.

Я поднял трубку:

– Окружной морг.

– У меня для вас новости, – раздался спокойный мужской голос. – Насколько мне известно, у вас пропал труп? Могу подсказать, где его искать.

– И где же?

– На телевизионной студии Кэй-Ви-Эй-Ю.

– Ас кем я разговариваю? – спросил я.

– С тем, кто любит порядок и аккуратность в делах, – вежливо ответили на другом конце. – Не могу допустить, чтобы пропажа трупа доставляла вам неприятности. – Он повесил трубку.

Я пересказал разговор Чарли. Он немного повеселел.

– Я рад, – воскликнул он. – Значит, ее вернут. Ты едешь туда?

– Придется, – кивнул я. – Но все-таки интересно, кто звонил.

– Скорее всего он когда-то работал в морге, – серьезно сказал Чарли. – Он любит порядок и аккуратность, а это главное в нашем деле.

– Может, у него ностальгия по запаху формальдегида? – предположил я. – Ты когда в последнее время встречался с психиатром, Чарли?

– Недели две назад, а что?

– И что он тебе сказал?

– Сказал? – У Каца отвисла челюсть. – Он ничего не сказал. Не мог. Он перерезал себе горло пилочкой для ногтей. Зачем бы его притащили сюда?

– Ладно, я пошутил, – устало проговорил я.

Через полчаса я затормозил у здания телевизионной студии Кэй-Ви-Эй-Ю, оставил свой «остин-хелей» на стоянке и по дороге к главному входу на всякий случай заглянул в огромные мусорные баки – трупа там не оказалось. Я вошел и назвал свое имя швейцару. Он отправился искать управляющего, а я тем временем позвонил шерифу Леверсу. Он оказался дома, и, судя по его голосу, я разбудил его. Я рассказал ему об анонимном звонке и о том, что нахожусь в студии.

– Что ж, отлично, – сказал шериф. – Продолжай в том же духе, только в следующий раз, когда захочешь позвонить кому-нибудь, а сказать-то и нечего, звони своей мамаше.

По-моему, он так и сказал – мамаше. Что ж, за ночной звонок я ему отомстил!

Появился управляющий. Маленького роста, в добротном костюме, с аккуратно уложенными черными волосами и аккуратно подстриженными усиками. Такой не будет мять простыни даже во время медового месяца.

– Меня зовут Бауэрз, – решительно сказал он. – Что-нибудь случилось, лейтенант? – В его голосе чувствовалось явное недоумение, словно здесь абсолютно ничего не могло произойти.

Я сообщил ему о случившемся и закурил, пока он решал, верить мне или нет.

– Но зачем понадобилось притаскивать труп к нам в студию? – беспомощно спросил он.

– Спросите кого-нибудь другого, – ответил я.

– Даже допустить подобное смешно, – голос его опять обрел решительность. – Абсурд какой-то!

– Согласен с вами, – сказал я. – Но обязан вести расследование – приказ шерифа.

Бауэрз посмотрел на часы, потом недовольно пожал плечами.

– Ладно, лейтенант. От меня что требуется?

– Может, сначала осмотрим студию? – предложил я.

– Ну, что ж, – он снова посмотрел на часы и прикусил нижнюю губу.

Я тоже глянул на часы – чужой пример заразителен – было пятнадцать минут второго.

– Ну, вот, уже за полночь, – сказал я. – У вас так рано назначена встреча, мистер Бауэрз?

– Через пятнадцать минут начинается ночная программа, – ответил он. – Будем показывать один из старых фильмов ужасов.

– Случайно, не «Унесенные ветром»? – пошутил я.

– «Пасынок Франкенштейна», – сухо ответил он. – У нас новый ведущий телепрограммы – Бруно, и мне нужно быть на съемочной площадке.

– Сколько времени займет съемка?

– Десять минут, – ответил он. – После этого сразу прогоняем фильм.

– Без рекламы? – спросил я. – Если съемка займет всего десять минут, то почему бы нам не посмотреть вместе? Расследование может и подождать.

Он улыбнулся.

– Хорошо, лейтенант, так и сделаем. – Он подцепил меня под локоть и потащил к стальной двери. – Съемка ведется в студии номер два, это здесь.

Студия больше напоминала сумасшедший дом. Перед съемочной площадкой толпились зрители, которые то и дело наступали на провода, а откуда-то сверху раздавался голос директора, посылающий их ко всем чертям. Я успел приметить одну премиленькую блондинку, но Бауэрз отвлек меня и переключил мое внимание на площадку, похожую на ночной кошмар.

– Ну, как, лейтенант, впечатляет? – оживленно спросил управляющий.

– Интересно, – буркнул я, – если кто-то из ребятишек все еще не спит и смотрит телевизор, то после вашей передачи уснет сразу или отправится прямиком в психушку.

Съемочная площадка представляла собой какой-то склеп. По обеим сторонам поблескивала огромная паутина, на которой чернело что-то внушительных размеров. Я присмотрелся – вроде паук, хотя кто его знает. На переднем плане установлена длинная скамья, которую поддерживали деревянные лошади. По всей площадке проходило что-то наподобие трубопровода из стеклянных бутылок невообразимой формы, соединенных между собой прозрачными трубками. В нем булькала какая-то черная жидкость. На скамье возвышался сосновый гроб.

– Это первый ввод в программу Бруно, – объяснил мне Бауэрз. – И нам хотелось представить все, как можно реалистичнее. Знаете, лейтенант, ведущие программ ужасов так популярны.

– Неужели кто-то вообще смотрит эту ерунду?

– Бруно появится с минуты на минуту. Грим просто потрясающий! У него и помощник есть, девушка.

– Брунхильда?

– Как вы догадались?

– Интуиция, – самодовольно ответил я.

Он оглянулся и понизил голос почти до шепота:

– Открою вам маленький секрет, лейтенант. На самом деле Брунхильда – это Пенелопа Калторп.

– Да что вы говорите?

– Да, – с воодушевлением прошептал он. – Но это секрет, лейтенант.

– Ладно, так и быть, не проболтаюсь. А кто такая Пенелопа Калторп?

Он с недоумением посмотрел на меня.

– Вы шутите? Вы что, никогда не слышали о сестрах Калторп?

И тут я вспомнил – хотя лучше бы не вспоминал.

– Боже, только не они! – взмолился я. – Только не сестры Калторп! Эти сумасбродные идиотки из высшего общества – разгильдяйка Пенелопа и любительница всяческих розыгрышей Пруденс!

– Я вижу, вы их знаете, – произнес довольный Бауэрз.

Меня аж передернуло.

– Покажите мне того полицейского, который не знает Пруденс Калторп. Только произнесите ее имя, и вся полиция на ногах. Это именно она заорала «Спасайся, кто может!» на сессии ООН, а потом швырнула дымовую шашку прямо в делегатов и попала в голову руководителя русской делегации. Специальному уполномоченному нью-йоркской полиции пришлось целую неделю объясняться по поводу того, почему ее не казнили, но русских он так и не убедил.

Бауэрз довольно разулыбался.

– Вот видите, какая у них прекрасная реклама!

– В Лос-Анджелесе полгода назад, – мрачно продолжал я, – они наняли трейлер, среди бела дня заехали на автостраду и перегородили дорогу. После этого Пруденс начала бить в барабан, а Пенелопа исполнять танец живота. Ну, а в довершение ко всему устроила стриптиз, швыряя свою одежду в полицейских, которые приехали, чтобы их арестовать. Милочка Пруденс незаметно сунула свои трусики в карман одному лейтенанту, пока тот силком тащил ее в машину. И когда встретили их репортеры, она заявила, что лейтенант ее изнасиловал, и в качестве доказательства предъявила свои трусики.

– Да, что ни говори, а пошутить они любят, – кивнул управляющий. – Вы же знаете, они входят в десятку самых богатых женщин страны. Я польщен тем, что Пенелопа согласилась работать в нашей студии.

– Рад за вас, – сказал я. – Но она бы лучше купила ее.

Бауэрз уже не слушал меня.

– Вот они, – воскликнул он и снова посмотрел на часы.

Появился Бруно, высокий и худой, одетый в длинную черную мантию до пят. Гримеры действительно поработали на славу – вместо правого глаза зияла глазница, передних зубов не было, зато торчало два клыка, заходящих за нижнюю губу. И, наконец, поперек горла краснел шрам, как бы наспех зашитый черными нитками. Да, не хотел бы я встретиться с ним, даже с живым!

На голове у Брунхильды красовался шлем викинга, а вместо рогов с обеих сторон были приделаны кулаки, очень похожие на настоящие. Она была закутана в белый шелк и подпоясана железной цепью с огромными зубами. Рыжеволосая, с восхитительными ножками и, наверное, на мордашку ничего, но, чтобы выяснить это, понадобилось бы смыть грим.

Бауэрз снова глянул на часы.

– Еще минута, – пробормотал он.

– А кто в гробу? – спросил я. – Случайно, не труп, сбежавший от Чарли?

– Бутафория, – бросил он. – Прошу вас, не разговаривайте, лейтенант!

В студии вдруг воцарилась тишина. Бруно занял свое место за скамьей, Брунхильда встала рядом с ним. Камера приблизилась, чтобы снимать крупным планом. Я посмотрел на экран монитора и увидел, что загорелось название «Пасынок Франкенштейна». Послышалась какая-то таинственная музыка, затем появились титры «Ведущий программы – Бруно. Его помощник – Брунхильда». Крупным планом показали лицо и плечи Бруно. Он злобно посмотрел с экрана, затем указательным пальцем дотронулся до горла.

– В следующий раз, когда закричат «Режь!», я воспользуюсь безопасной бритвой, – самодовольно прошепелявил он. Потом он наклонился вперед, уставившись на зрителей своим единственным глазом. – Не забывайте, всего один шаг, и я у вас в гостиной!

Я прикинул, что не так уж он и плох, если увлекаться всей этой ерундой. Вел программу только Бруно, Брунхильда была как бы частью декораций. Два или три раза звучало обращение «Наш маленький монстр», который, вероятно, жил в гробу. Наверняка, гроб был кульминацией – так и оказалось.

– Он самое дорогое из всего, что у нас есть, – как бы по секрету сообщил телезрителям Бруно. – Наш шедевр, и мы так любим его. Мы задумывали, правда, кое-что другое, но такой уж он, получился. Знаете, перепутали формулу, но ничего страшного. Он такой милый… – Он обернулся к Брунхильде: – Открой крышку, дорогая, пусть наши друзья сами убедятся. Да и потом, если мы не можем спать, то почему бы и им не присоединиться к нам?

– Хорошо, дорогой, – радостно ответила помощница и направилась к гробу, но вдруг остановилась.

– Не заставляй наших друзей ждать, – проворчал Бруно.

– Дорогой, может, мне взять с собой топор? Ну, вдруг он… не спит?

– Это исключено, – ответил Бруно. – Сегодня я дал ему усиленную порцию яда. Он спит, как вампир в полдень!

– Ты такой умный, Бруно! – восторженно произнесла она. – Такой предусмотрительный!

– Ну, – самодовольно произнес он, – дай мне время, и я заставлю всех оборотней плясать под мою дудку.

Брунхильда склонилась над гробом, – камера крупным планом показала ее руки, медленно приподнимающие крышку. Она сдвинула ее в сторону, и та с грохотом упала на пол. В гробу мирно лежал, закрыв глаза, парень лет сорока, чуть полноватый, похожий на агента, рекламирующего матрацы.

Бруно по-прежнему стоял у скамьи и с воодушевлением болтал о том, что что-то напутали с формулой, когда создавали маленького монстра, и получилось совсем не то, что хотели. Другая камера показала в последний раз Бруно, когда он прощался со зрителями.

Я посмотрел на Брунхильду, стоявшую у изголовья гроба. Она обалдело уставилась на того, кто лежал в гробу. В это время камеры отключили, и громыхающий голос директора объявил, что съемка закончена.

– Прекрасно! – воскликнул Бауэрз, потирая руки. – По-моему, неплохое начало, лейтенант?

– Может, вы и правы, – ответил я и направился к гробу.

Брунхильда стояла все там же. Она смотрела сквозь меня невидящим взглядом. Подошел улыбающийся Бруно, довольный удачной съемкой.

– По-моему, все прошло замечательно, – весело прошепелявил он. – Вам понравился наш маленький монстр? Шедевр из папье-маше, как я его называю. – Он сунул обе руки в гроб и одновременно посмотрел на того, кто там лежал.

– На вашем месте я бы до него не дотрагивался, – пробормотал я. – Это далеко не муляж…

Бруно посмотрел на лицо парня и замер.

– Но это не… – Потом он увидел на груди «маленького монстра» огнестрельную рану с засохшей вокруг нее кровью. – Кровь… – прошептал Бруно и упал в обморок.

Брунхильда чуть слышно вздохнула, сделала шаг назад и тоже рухнула на пол рядом со своим хозяином.

– Да, жалкими монстрами оказались на самом деле вы, ребята! – воскликнул я, но они меня уже не слышали.

Откуда-то из-за спины раздался дикий крик. Я автоматически кинулся на голос и столкнулся с женщиной неопределенного возраста, в глазах которой застыл ужас. Она схватила меня за лацканы пиджака.

– Там! – завопила она. – В бутафорской, там девушка! Она мертвая!

Я с трудом отцепил ее пальцы от лацканов и поспешил в комнату. Бутафорская больше напоминала лавку старьевщика. На обшарпанном позолоченном троне восседала блондинка с застывшим взглядом. Я подошел к ней и дотронулся до ее щеки – холодная. Похоже, Чарли снова увидит свою пропавшую красавицу!

Глава 2

Шериф Леверс набил свою трубку и откинулся на спинку стула.

– Почему бы не начать с самого начала, Уиллер? – предложил он.

– Ну, что ж, давайте, – согласился я.

– Кто-то украл труп из морга, – сказал он. – Потом раздается анонимный телефонный звонок, и тебе сообщают, где искать труп, и он на самом деле оказывается именно там.

– Да, в телевизионной студии, – подтвердил я. – Но труп здесь не главное.

– Но он кому-то принадлежит.

По-моему, люди слишком большое значение придают неопознанным телам, особенно если за них отвечают.

– Кроме того, танатолога ударили по голове, и он потерял сознание, не забывай об этом, – резко добавил Леверс.

– Да, его ударили что есть силы, верно, – согласился я. – С такими, как он, иначе нельзя. Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с Кацем, мне так и хочется врезать ему хорошенько.

– Ты что, недолюбливаешь его?

– Не задумывался над этим, – признался я. – Но стоит только приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки, как у меня начинают чесаться кулаки и автоматически срабатывает рефлекс. Согласитесь, шериф, Чарли просто ничтожество.

– Но он у нас работает, значит, мы несем за него ответственность, – проворчал Леверс. – По-моему, во всей этой истории все-таки первый труп играет главную роль.

– Первый умер естественной смертью, – возразил я. – Это уже не наша работа. А вот второй погиб от пули калибра тридцать восемь – выстрел в грудь, вот этим нам и стоит заняться.

– Второй труп опознали? – спросил Леверс.

Я покачал головой:

– Нет. Все, что нам известно об этом трупе, – лишь то, что он мужского пола, приблизительно тридцати пяти лет, убит наповал. Рад, что мне не нужно составлять некролог.

– Сегодня утром это уже сделали газетчики, – поморщился шериф. – На всех первых страницах. Что-нибудь удалось выяснить ночью?

– Тело обнаружили в десять минут второго, – нехотя произнес я. – Я закончил около половины четвертого и отправился домой. Сейчас половина десятого, но пока ничего нового.

Леверс вытащил изо рта трубку, с неприязнью посмотрел на нее, затем швырнул на стол. Зная, что последует за этим, я закурил сигарету в качестве самозащиты в секунд на десять раньше, чем он зажег свою сигарету.

– Сам труп никак не мог улечься в гроб! – рявкнул он.

– Кто-то засунул его туда, – буркнул я. – За полчаса до съемки в бутафорской в гроб положили маленького монстра из папье-маше. А когда во время телепрограммы сняли крышку, там оказался труп. Муляж нашли позже – кто-то засунул его в старый сундук.

– Ладно, – голос Леверса смягчился. – Кто мог это сделать?

– Кто угодно из работников студии да и из тех, кто пришел на съемку, – ответил я. – Насколько мне известно, – в это время они стараются обойтись минимумом персонала, так как приходится платить сверхурочно. Именно поэтому на главном входе находился один швейцар, на черном же вовсе никого не было, он был открыт, а бутафорская рядом. Кто-то принес труп и оставил его там.

– А мотив? – спросил шериф.

– Мотив? Мы еще не знаем, кого убили.

Леверс промычал что-то невразумительное и выпустил на меня облако дыма.

– Похоже, ты не продвинулся ни на шаг, Уиллер.

– Похоже, что так.

– Так какого черта ты тут рассиживаешься? И вообще, ты собираешься что-нибудь делать дальше?

– Да, шериф, – ответил я. – Выйду сейчас на улицу и заору «На помощь!»

– Очень остроумно!!

– Если серьезно, то стоит обратиться за помощью в бюро по расследованию убийств, – сказал я.

– И что?

– Мы ничего не теряем в данном случае. Чтобы опознать труп, им может понадобиться неделя, мы же провозимся несколько лет…

– Возьми в помощники сержанта Полника.

– Только не его, сэр! Лучше позвоним в бюро.

Шериф хмыкнул, развалился на стуле, сложив руки на животе, и глянул на меня. В глазах его блеснул недобрый огонек.

– Ну-ну, – с воодушевлением произнес он. – Было время, когда я порывался в отчаянии позвонить им, но ты удержал меня. «Сами справимся», – именно так ты сказал мне. А я сидел как на иголках, истекая потом, и отбивался от нападок муниципалитета и граждан.

– Да, сэр, было дело, – я смиренно опустил голову.

Его лицо перекосила противная ухмылка.

– Ты забываешь о двух мелочах, – сказал он. – Насколько я помню, до того, как я взял тебя к себе, ты работал у них в бюро, расследовал убийства, не так ли?

– Да, сэр.

– А для чего я взял тебя к себе? Не забыл? Чтобы ты, лейтенант, занимался убийствами, правильно? Так в чем дело, Уиллер, ты не хочешь отрабатывать свое жалованье? – Ухмылка его стала злобной. – Это убийство, Уиллер, – сказал он. – Так иди и попотей, а я посижу здесь, покурю сигареты!

– Хотите, чтобы я регулярно предоставлял вам отчеты?

– У тебя полная свобода действий, – он был явно доволен.

– Ну, спасибо, – огрызнулся я и встал.

– Не забивай свою голову отчетами, Уиллер, – хмыкнул он. – Она пригодится тебе для чего-нибудь другого. А я буду ждать, когда ты приведешь ко мне убийцу в наручниках. На этот раз мы расследуем убийство, к которому я непосредственно не имею никакого отношения. Никто не может обвинить меня в том, что заговор или коррупция явились причиной убийства, и никто, даже газеты, не припрет меня к стене. Почему? Да потому, что никто не знает, кого убили. Но если я через несколько дней передам это дело в бюро по расследованию убийств, так как ты ни на что не годишься, Уиллер, что тогда? Подумай, кто будет выглядеть глупо в таком случае?

– Похоже, что я, и впервые в жизни, шериф.

Леверс продолжал скалить зубы.

– Возникнут проблемы, лейтенант, можешь обратиться за помощью к Дику Трейси. – Он решил, что удачно сострил, и рассмеялся.

– Спасибо, – сказал я. – Не думаю, что его услуги понадобятся. С сестрами Калторп я разберусь как-нибудь сам.

– Что ты имеешь в виду?

– Никогда не забуду «гвоздь» сезона в Майами, – печально произнес я. – Пруденс не пригласили на один из приемов. В отместку она подложила под дверь с полдюжины своих любимых дымовых шашек в самый разгар вечера, потом подожгла парик, который надела по такому случаю, и ворвалась в комнату, заорав, что есть мочи, «Пожар!».

– Вечер был испорчен? – спросил Леверс.

– Не только, двое гостей погибли, выпрыгнув из окна.

Леверс уже не выглядел самодовольным.

– Признаться, я и забыл о них, – задумчиво произнес он. – Думаешь, они замешаны в убийстве?

Я пристально посмотрел на него.

– Именно сейчас, – мрачно произнес я, – я и пытаюсь сообразить, на самом ли деле вы шериф Леверс или переодетая в шерифа Пруденс Калторп, – я пожал плечами. – Есть, конечно, один верный способ проверить…

– Вон отсюда! – разъяренно завопил он.

Я вышел из его кабинета, оставив дверь открытой, – пусть шериф встанет и закроет ее сам. В соседней комнате восседала женщина-монстр, которая вполне подошла бы Бруно в качестве помощницы без всякого грима. Я остановился у ее стола, настроился на лицезрение страшного и посмотрел на нее.

– А где наш южный цветок? – спросил я решительным голосом.

– Вы имеете в виду желтую техасскую розу, лейтенант? – раздался в ответ резкий, больше похожий на мужской голос. – Она в отпуске.

– Аннабель Джексон в отпуске? – переспросил я. – Почему никто не сказал мне об этом?

– Потому что это вас не касается, лейтенант, – ответила она, поглаживая темные усики над верхней губой. – Но чтобы вы не задавали лишних вопросов, в течение трех недель обязанности секретаря шерифа буду исполнять я.

– Если вы хотите замещать Аннабель Джексон, вам придется прибавить к объему груди еще шесть дюймов, – холодно заметил я.

– Мне говорили о вас, лейтенант, – с отвращением произнесла она. – Единственным спасением является холодный душ!

Я направился к своему столу и сел. Жизнь без Аннабель будет такой унылой – в окружении неопознанных трупов и с таким напарником, как сержант Полник. Даже страстная блондинка не дождалась меня – когда я вернулся рано утром к себе домой, ее уже не было. Правда, она оставила записку, «всего два слова, но в написанном виде они были еще хуже, чем если бы их произнесли вслух.

– Эй! – окликнул я монстра. – Сегодня воскресенье, а вы тут торчите?

– Срочная работа для шерифа, – ответила она. – Нужно кое-что напечатать, лейтенант! Прошу вас, не отвлекайте меня!

Зазвонил телефон, я нехотя поднял трубку.

– Мне нужно поговорить с лейтенантом Уиллером, – раздался вежливый мужской голос.

– Уиллер слушает, – ответил я.

– У меня для вас новости, лейтенант, – голос был ровным и невозмутимым. – Я обеспокоен.

– Я тоже, – сказал я. – Кто говорит, черт побери?

– Тот, кто любит порядок и аккуратность в делах, – раздалось в ответ. – Я озадачен, лейтенант, потому что не могу понять, как можно так быстро забыть мужа.

– Вы уверены, что обратились по адресу? – рявкнул я.

– Хоть он и бывший муж, но ей следует помнить его, – невозмутимо продолжал он. – Конечно, он был ничтожеством, так, поигрывал в теннис. Но она хотя бы должна была запомнить его лицо, его имя – хоть что-то.

– Продолжайте.

– Не буду отрывать вас от дел, лейтенант. Вам сейчас, должно быть, ужасно некогда, судя по тому, что я прочел в газетах. Этот труп, которого нашли в студни, не кто иной, как Хауи Дейвис. Он был профессиональным теннисистом, но не таким хорошим, чтобы его все знали. Знаете, этакий тип, который любит покровительствовать дамам.

– А как вас зовут? – спросил я без всякой надежды.

– Это неважно, лейтенант. Считайте, что звонит доброжелатель. Могу я дать вам один совет: почему бы вам не спросить Пенелопу Калторп, как это она умудрилась не узнать своего бывшего мужа? – Он повесил трубку.

Я тупо уставился на телефон. Если мой доброжелатель позвонит еще раз, то, похоже, я начну называть его» «сэр», – он заслужил это, так как единственный, кто занимался расследованием, был именно он.