Текст книги "Том 29. Пропавшая нимфа"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Картер Браун
Крадись, ведьма

Крадись, ведьма

Глава 1

Эта женщина была, наверное, влюблена в свои ноги – с такой заботливостью она положила их одну на другую. Ее звали миссис Эдель Блэр, и фамилию свою она произнесла многозначительным тоном. Она была брюнеткой и моим первым клиентом.

Сапфирово-голубое платье подчеркивало ее высокую талию; изящный бант помогал непрочному полотну сдерживать напор ее грудей, не нуждавшихся ни в каких дополнительных средствах, чтобы обращать на себя внимание. Я подумал, что у мистера Блэра есть причины и радоваться, и тревожиться…

Ее томные глаза светились холодно и ровно, как лампочки на электронном пульте. Я автоматически чуть повернул голову – справа и немного в профиль я выгляжу лучше всего. Не что чтобы я хотел произвести на нее какое-то особое впечатление, просто решил показать ей, что есть в наличии.

– Мистер Бойд, – сказала она низким голосом. – Детективное агентство Крюгера посоветовало мне обратиться к вам.

– Я работал у них до позапрошлой недели, – ответил я и, вспомнив о новенькой вывеске на дверях: «Сыскное бюро Бойда», решил, что надо немного похвастаться. – Они сделали правильный выбор, – изрек я.

– Мне сказали, что вы были их самым успешным работником, – доверительно улыбнулась миссис Блэр. – И что лучше всего мне пойти к вам.

– Иными словами, ваше дело, в чем бы оно ни заключалось, слишком рискованно для Поля Крюгера. – Я улыбнулся ей в ответ. – Это единственная причина, которая могла заставить их отказать клиенту.

– Вы ошибаетесь, – возразила она, но без особого энтузиазма.

– Давайте для начала играть в открытую, – предложил я. – Возможно, вам еще потребуется лгать мне – но это будет позже.

Ее глаза блестели, как два заблудившихся светлячка.

– Вы всегда так разговариваете со своими клиентами, мистер Бойд?

– Не знаю, – признался я. – Вы мой первый клиент.

Она изящно повела плечами, и я с интересом наблюдал, как зыбь, пробежавшая по ее телу, исчезла где-то в районе банта.

– Будь по-вашему, – сказала она безразлично. – Речь идет о моем муже.

– Развод?

– А что, вы занимаетесь разводами, мистер Бойд?

– Я займусь чем угодно, если мне за это заплатят.

По ее губам скользнула легкая усмешка.

– Именно так мне и сказал мистер Крюгер. Нет, это не развод.

Я опять посмотрел на ее ноги. Они притягивали меня, как магнит притягивает железные опилки, и я ничего не мог с этим сделать. У нее были колени с ямочками, а налитые бедра отчетливо выделялись под шелком платья. У таких женщин постоянно случаются всякие истории с мужчинами, и, возможно, Дэнни Бойд не избежит общей участи.

– Мой муж – Николас Блэр. Вы, конечно, слышали о нем, – заявила она.

– Откуда?

Она чуть поджала губки.

– Он величайший актер нашего времени, главный исполнитель шекспировских ролей. Вы не интересуетесь театром, мистер Бойд?

– Нет, с тех пор, как там перестали показывать бурлески. Но я поверю вам на слово.

– Благодарю вас. – Ее голос звучал холодно. – Он значительно старше меня и довольно давно не выступал, но сейчас собирается вернуться на сцену.

– Вы хотите, чтобы я ему нашел зрителей?

Она подалась вперед в своем кресле:

– Вы не дадите мне сигарету, мистер Бойд?

– Конечно, – я подтолкнул к ней пачку, – угощайтесь.

– Спасибо. – Она прикурила от зажигалки и глубоко затянулась. – Ужасно говорить это, – ее голос дрогнул, – но Николас теряет рассудок.

– Вам нужно, чтобы я его поискал? – спросил я. – Где он его потерял, в ночном клубе?

Она привстала с кресла, потом передумала и опустилась обратно.

– Уже сейчас дело плохо, – прошептала она, – но все будет еще хуже, когда нагрузка станет больше. Каждый день репетиций подталкивает Николаса к краю пропасти. Его надо остановить ради него самого, мистер Бойд.

– Похоже, что тут необходим психиатр, а не я.

Она покачала головой:

– Мы уже опоздали с этим. Единственный выход – отправить его в больницу. Николаса надо изолировать ради его же пользы.

– Для этого есть только один способ, – сказал я. – Он вам известен.

Она спокойно кивнула:

– Надо добиться, чтобы его признали невменяемым. Вот почему я здесь. Вы должны мне помочь, мистер Бойд.

Я взял из пачки сигарету и не торопясь прикурил.

– А чем плоха обычная процедура? Вызвать доктора, и все.

Миссис Блэр картинно нахмурилась и устало провела ладонью по лбу.

– Это затруднительно, – мужественно улыбнулась она сквозь воображаемые слезы. – Он давно слывет человеком эксцентричным. Об этом известно во всем театральном мире, и никто не удивляется. А что эксцентричность уже перешла в безумие, знаю только я, поскольку общаюсь с ним близко. Больше никто этого не замечает, кроме Обри, конечно.

– Обри?

– Его сын от первого брака. Николас хитер. Если он поймет, что его обследует психиатр, он сыграет здорового человека так, что никто ничего не заподозрит. Я же вам говорила, что он хороший актер.

– Говорили, – подтвердил я. – Значит, только вы и Обри думаете, что старик не в себе?

– Мы ведь знаем его куда лучше, чем другие, правда? – сказала она с нажимом.

– Конечно, – согласился я. – Ну и что, по-вашему, могу сделать я?

Она опять пожала плечами, но на этот раз я слишком внимательно следил за выражением ее лица, чтобы созерцать колыхания в районе банта.

– Я не знаю, – проговорила она усталым голосом. – Это ваша проблема, мистер Бойд. Я пришла сюда как клиент и хочу, чтобы вы оказали мне некую услугу. Конфиденциально.

– И как долго вы хотите держать его взаперти?

– Пока не выздоровеет, – ответила она. – Хотя, к несчастью, у меня такое впечатление, что бедный Николас безнадежен.

– У меня тоже. Ваш муж богат?

– Я бы не сказала. – Она на мгновение заколебалась. – Он получает неплохие проценты с того, что накопил, когда был звездой Бродвея.

– Малыш Обри, – поддел я ее, – еще ходит в школу?

Она рассмеялась:

– Обри! Вы ошибаетесь, мистер Бойд. Ему под тридцать.

– Красивый парень?

– Почти такой же красивый, каким вы себя считаете, мистер Бойд, – ответила она с легкой насмешкой. – Почему вы спрашиваете?

Я погасил окурок в новой пепельнице и улыбнулся ей:

– Я думаю, ваша история стара как мир. Пожилой человек женится на женщине много моложе него. У него есть сын. Возникает проблема, как молодому человеку и молодой женщине избавиться от старика, не теряя его денег. Отдаю должное, миссис Блэр, вашей оригинальности, в большинстве случаев у людей не хватает изобретательности ни на что, кроме заурядного убийства.

Ее губы сжались в тонкую линию.

– Не говорите глупостей, мистер Бойд. Я думаю только о благе Николаса.

– Но вы требуете от меня, чтобы я поступил бессердечно и аморально. К тому же это уголовное преступление. Вы думаете, я тоже ненормальный?

Миссис Блэр вскочила и пошла к двери. Но прежде чем она взялась за ручку, я заговорил снова.

– Вы даже не упомянули о самом важном во всем этом деле, – укоризненно заметил я.

На мгновение она замерла, потом медленно повернулась:

– О чем?

– О том, сколько вы готовы заплатить за эту… услугу?

– Пять тысяч долларов, – не задумываясь бросила она.

– Пять тысяч? – Я засмеялся. – Вы думаете, я стану рисковать своей еще неначатой карьерой за такие деньги?

– Значит, я ошиблась. – Она снова потянулась к дверной ручке.

– Увеличьте цифру до двенадцати, и мы поговорим как деловые люди, – спокойно сказал я.

Ее пальцы разжались, потом она вовсе отпустила ручку и оглянулась на меня.

– Двенадцать, – повторил я. – И две тысячи авансом на расходы.

– Какие расходы?

– Не знаю, – признался я. – Что-нибудь придумаю.

– Это просто смешно! – вспыхнула она. – Я не могу столько заплатить. Восемь и тысячу на расходы.

– Десять и две на расходы!

– Девять и полторы на расходы, вот мое последнее слово.

Секунды две я размышлял.

– Хорошо, – сказал я ей.

Она снова уселась, достала из сумочки чековую книжку, выписала чек и бросила его на стол.

– А как вы это сделаете? – спросила она.

– Что сделаю?

– Если вы намерены и дальше продолжать в том же духе, то я заберу чек и уйду. – Миссис Блэр попыталась рассердиться.

– Вы имеете в виду, как я позабочусь о вашем муже? – Я весело улыбнулся ей. – Еще не знаю. Все должно быть гладко и без пыли. Думаю, для начала надо с ним познакомиться.

– Это легко устроить, – сказала она. – Завтра утром он будет на репетиции в пустом товарном складе. Пожалуй, вам лучше туда прийти под видом друга Обри.

– Обри не станет возражать?

– Конечно нет! – Она нервно закусила губу. – Вы опять за свое, мистер Бойд!

– Почему вы не зовете меня Дэнни? Похоже, мы скоро станем друзьями!

– У нас чисто деловые отношения, – отрезала она, – и надеюсь, наше общение будет недолгим.

– Так уходит мечта, – грустно заметил я. – Работая у Крюгера, я часто представлял себе: вот я сижу в своем офисе, и вдруг входит дама. Красивая и хорошо одетая. Ну, совсем как вы. Мы с минуту болтаем, потом она вскакивает с кресла и со словами «возьми меня» идет ко мне, на ходу сбрасывая одежду. – Я тяжело вздохнул. – Вы все испортили, миссис Блэр. Взгляните еще раз на мой профиль. Вы уверены, что он вас не возбуждает?

Она уже опять была на ногах.

– Я заеду за вами завтра в десять утра, мистер Бойд, – проговорила она холодно. – Со мной будет Обри.

– На поводке? – спросил я, но она не удостоила меня ответом.

Я проследил за тем, как она специально покачивала бедрами, пока шла к двери. На этот раз она не остановилась.

После ухода миссис Блэр я выдвинул верхний ящик, чтобы убедиться, что чек еще там. Он был на месте. Может быть, «Сыскному бюро» суждено процветать?

Второй клиент прибыл через десять минут после ухода первого. Похоже, бизнес мой шел в гору. Этот посетитель не потрудился постучать. Он просто вошел в дверь и закрыл ее за собой. Пинком. Он был высок и хорошо сложен. Лицо довольно худое, с прямым тонким носом. Мне не понравились ни тонкая линия его губ, ни бледность лица. Впрочем, я никогда не увлекался мужчинами.

Закуривая сигарету, я смотрел, как он подошел к креслу, в котором только что сидела миссис Блэр. Он резко опустился в него и холодно уставился на меня.

Мы разглядывали друг друга несколько секунд, потом я спросил:

– О’кей, что вам нужно?

– Вы новичок в своем деле, мистер Бойд? – наконец спросил посетитель.

Голос у него был высоким, и в нем проскальзывали визгливые нотки.

– Да, – ответил я. – Но у меня недостаток опыта искупается увлеченностью.

– Эта увлеченность не доведет вас до добра, мистер Бойд, если вы не будете благоразумны.

Я посмотрел на него с нескрываемым восхищением.

– Слушайте! – завопил я. – Вы чертовски правы! Ваше имя, случайно, не Конфуций?

– Чувство юмора тоже полезное качество, – сказал он тем же тоном. – Надеюсь, оно не изменит вам и после моих слов, мистер Бойд.

– Я постараюсь, – заверил я его.

Он встал и направился к столу, вроде бы неторопливо, но как-то слишком уж быстро очутился передо мной, так склонившись, что его рыбьи глаза оказались в шести дюймах от моего лица.

– Несколько минут назад здесь была актриса, – проговорил он. – Что она хотела?

– Актриса? – удивился я.

– Эдель Ромнин, – бросил он нетерпеливо. – Или она вам представилась Эдель Блэр?

– Надеюсь, вас не разочарует то, что я вам скажу, Конфуций. Не суйте свой нос в мои дела, а заодно уберите и остальные части вашей персоны из моего офиса. Или вас вышвырнуть?

– Эдель играет по-крупному, – сказал он спокойно. – Слишком круто для такого, как вы, Бойд. Вам придется очень плохо. Если она вам заплатила, оставьте деньги себе. Просто забудьте о ее существовании, после того как получите кругленькую сумму по чеку. Она не будет вас беспокоить, это я вам обещаю.

– Если вы ведете ее финансовые дела, то ей пора найти другого помощника. Кстати, как это вы до сих пор не сорвали голос?

– Видимо, придется доказать вам, что я говорю на полном серьезе, Бойд, – тихо произнес он.

Похоже, эта мысль доставляла ему удовольствие.

– Вы не прихватили с собой мой гороскоп? Теперь я понял. Вы не Конфуций, вы Таурус-бык.

Я не принимал его всерьез, и это было ошибкой. Он небрежно вынул правую руку из кармана и двинул мне ею промеж глаз.

Кресло перевернулось, увлекая меня за собой. Я лежал и лениво раздумывал, не из Калифорнии ли привезен красный туман, заливавший все вокруг. Но долго думать мне не пришлось. Его пальцы схватили меня за ворот и приподняли на колени. Потом он ударил опять в то же место, умело, жестоко. Медный кастет придавал ему силу лягающегося мула. Непроглядный мрак окутывал меня со всех сторон, и я лежал словно на дне океана. В тысяче футов надо мной мерцал слабый свет, и я поплыл к нему и через столетия достиг поверхности.

Мне понадобилась пара минут, чтобы подняться на колени, и, наверное, еще пять минут, чтобы встать на ноги, держась за край стола. В офисе я был один.

Посреди нового ковра растекалась лужа чернил. Кожаная обивка кресел была вспорота ударами острого ножа. Столь же умело изуродовали и крышку стола.

Я выдвинул ящик и увидел, что чек миссис Эдель, аккуратно порезанный на квадратики, превратился в кучу конфетти. Это заставило меня подумать: а не был ли мой второй посетитель тем самым психом, которого надо засадить в больницу. Впрочем, если мы встретимся снова, сказал я себе, ему потребуется не психиатр, а гробовщик.

Глава 2

– Что случилось с вашей мебелью? – спросила миссис Блэр.

– Я отдал ее в ремонт. В конце концов, она простояла тут целый день, а эта современная мебель быстро теряет вид. И чек ваш я потерял.

– Чек я вам выпишу другой, – бросила она небрежно. – Разумеется, после того, как приостановлю выплату по первому. А это Обри.

Обри был высоким и плотным, с волнистыми каштановыми волосами, карими глазами, густыми каштановыми усами. Он улыбался, показывая отличные зубы.

– Как поживаете, мистер Бойд? – Его рукопожатие было сильным и уверенным. – Эдель считает, что вы можете справиться с нашей деликатной проблемой, и я, поверьте, буду вам благодарен.

– Благодарность миссис Блэр исчисляется девятью тысячами – вот это я понимаю.

Обри взвизгнул, как собака, и я было решил, что его мучает головная боль, такая же нестерпимая, как у меня, но потом понял, что он смеется.

Миссис Блэр посмотрела на часы.

– Мы уже опаздываем, – поспешно сказала она. – Если мы собираемся попасть на репетицию, надо поторопиться.

– Неплохо придумать историю моей дружбы с Обри, если кто-либо полюбопытствует.

– Хорошая мысль, – кивнул Обри.

– Обри учился в Йеле, – сказала она. – А вы где учились, мистер Бойд?

– В детективном агентстве Крюгера. И раз мы с Обри старые друзья, он должен называть меня Дэнни.

– Конечно, Дэнни, – кивнул он. – В прошлом году я отдыхал в Палм-Спрингс, и мы могли познакомиться там.

– Почему бы и нет, – согласился я. – А от чего вы там отдыхали?

– От Нью-Йорка. – Он слегка нахмурился. – А зачем такая многозначительность, старина?

– Я подумал, что вы, может, где-то работаете.

Он опять засмеялся своим странным смехом, похожим на визг:

– Работа занимает чересчур много времени. Я живу на проценты и играю немного на бирже. А дел у меня хватает.

– Охотно верю, – сказал я.

– Значит, договорились, – оборвала Эдель. – Можно ехать.

Я потрогал синяк на лбу.

– Только не очень быстро, – попросил я. – У меня с утра голова не в порядке.

– Не больше, чем вчера, – заметила Эдель и холодно улыбнулась.

В «кадиллаке» Обри мы добрались до места за полчаса. Склад располагался в Ист-Сайде и вполне подходил для хранения трупов. Судя по запаху, кому-то уже приходила в голову такая мысль.

Посреди огромного помещения на пыльном цементном полу стояли мужчина и женщина. Другие мужчина и женщина сидели на старом ящике и наблюдали за ними. Мы направились туда, и звук наших шагов отозвался глухим эхом.

– «Офелия! О, нимфа…» – Мужчина запнулся и повернул голову к нам. – Кстати, о нимфах, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Вот здесь жена моя, Эдель, мой сын и гость-пришелец. Зачем пришли вы?

– Привет, – натянуто сказал Обри. – Хочу представить тебе своего приятеля, Дэнни Бойда. Он большой поклонник твоего таланта и до смерти хочет познакомиться с тобой.

– До смерти? Тогда я не буду мешать вам умереть, Дэниел. У нас есть роль для призрака.

– Пригласите меня, как только вам понадобится исполнитель на роль бездарного актера, – сказал я, пожимая старику руку.

У Николаса Блэра было лицо стареющего идола. Длинные черные и все еще густые волосы падали ему на один глаз. Нос был длинный и прямой, подбородок раздвоенный и решительный. Лишь подойдя почти вплотную, можно было увидеть седые пряди, мешки под глазами и глубокие морщины – в гриме на сцене он наверняка выглядел моложе.

– Позвольте представить вас остальным, Дэниел, – проговорил он своим мощным, раскатистым голосом. – Познакомьтесь, вот человек без души, мой продюсер Вернон Клайд.

Клайд, сидевший на ящике, был лыс и, судя по выражению его лица, страдал от язвы желудка.

– Мое почтение, – пробормотал он и сделал вялый жест рукой в мою сторону.

– Рядом с ним моя мать, Лоис Ли, – продолжал Николас благосклонно.

– У Никки извращенное чувство юмора, – сказала Лоис Ли безразлично. – Он имеет в виду, что я играю его мать. Добро пожаловать в сумасшедший дом, мистер Бойд.

– Спасибо, – ответил я и присмотрелся к ней внимательно. Ей было около тридцати пяти, плюс-минус лет пять. Скорее плюс. Ее огромная грудь могла довести до умопомрачения. Парень, которого она захочет приласкать, рисковал умереть от нехватки воздуха. Но судя по дерзким глазам и пухлой нижней губе, Лоис вряд ли бы ему это позволила. Я имею в виду задохнуться.

– И последняя по счету, но не по важности, – продолжал Николас, – Чарити Адам.

– Привет, – бросила Чарити и добавила нетерпеливо: – Продолжим, Николас?

– Нет, – ответил он. – У нас гости. Это отличный предлог, чтобы закончить, хотя бы на сегодня.

Чарити Адам была молода и, судя по всему, предана своему делу. Ее светлые волосы носили следы «итальянской стрижки», как это называли приличия ради пару сезонов назад, а на самом деле просто свисали лохмами, словно у обросшего мальчишки. Но у нее это выглядело красиво. Черный свитер и брюки подчеркивали достоинства фигуры. Ее маленькие груди, безупречной формы и восхитительно вздернутые, явно презирали узы бюстгальтера и негодовали против гнета свитера. Широкий пояс, усыпанный блестками, охватывал ее невероятно тонкую талию. Длинные и стройные ноги плавно сужались к изящным щиколоткам. Не могу сказать ничего о лаке на ногтях ее ног, потому что она была обута, и вообще я бросил на нее лишь мимолетный взгляд.

– Рад познакомиться с другом Обри! – неожиданно рявкнул Николас. – Вот не думал, что у него вообще есть друзья.

Обри нервно взвизгнул.

– Мы познакомились в Палм-Спрингс, папа. Помнишь, я там отдыхал в прошлом году?

– Нет, – холодно ответил Николас. – Вся твоя жизнь – сплошной отдых. При чем же тут Палм-Спрингс?

– Что ты к нему цепляешься, Никки? – сердито сказала миссис Блэр. – Ты только смущаешь Обри и его друга.

Брови Николаса поднялись на пару дюймов, когда он взглянул на меня.

– Вас легко смутить, Дэниел?

– Конечно, – ответил я. – Я очень нервный. Даже мой психоаналитик перестал задавать мне вопросы, когда увидел, как я рыдаю в его кабинете. К тому же это портило его мебель.

Клайд неохотно слез с деревянного ящика.

– Если мы закончили на сегодня, – проворчал он, – то почему бы не поехать куда-нибудь выпить?

– Превосходная мысль, – сказал Николас. – Поедем к нам. Здесь пахнет смертью и тленом. Мне нужно что-нибудь покрепче, чтобы выгнать из легких всю эту вонь.

– «Он лежал в гробу с открытым лицом», – вдруг произнесла Чарити горько-сладким голосом.

Николас содрогнулся.

– Довольно, Чарити, – взмолился он. – Оставим Гамлета гнить в могиле до завтра.

Та печально покачала головой:

– Тебе не следует так говорить, Николас. Ты должен жить все время с этим. Чувствовать это здесь. – Она прижала руку к груди.

– Чарити – поклонница Станиславского, – пояснил Николас с тяжким вздохом. – Вы, наверное, слышали, Дэниел, о его системе. Ох уж эти нечесаные юнцы в кожаных куртках – бормочут что-то себе под нос и еще заявляют: пусть у меня ни шиша нет, зато я – актер. Хвала небесам, бедняга Шекспир не дожил до того дня, когда они попробуют на нем свою систему.

– У меня ноги отваливаются, – заявил Вернон Клайд. – Что я должен сделать, чтобы мне дали выпить? Пойти к анонимным алкоголикам?

– Мы отклонились от темы. Карету мне!

– Без меня, дорогой. – Ли покачала головой. – У меня свидание с парикмахером, и на этот раз он обещал сделать нечто удивительное – причесать меня.

Обри ткнул меня локтем под ребро.

– Чудные, правда? – прошептал он. – Актеры. Не знаю, в чем дело, но они отличаются от других людей.

– От кого? – буркнул я. – От торговцев наркотиками?

Квартира Блэров располагалась на Восточной Семидесятой улице, и от такой квартиры я не отказался бы, если б смог за нее заплатить.

В углу гостиной помещался бар, и Николас устроился там, занявшись приготовлением напитков. На стенах висело десятка полтора портретов, написанных маслом. С ближайшего на меня смотрел безумным взором Николас – Лир, рядом Макбет с глазами, полными ужаса. Похоже, из всех шекспировских персонажей Николас не сыграл только Клеопатру, но я не сомневался, что рано или поздно он сможет заполнить и этот пробел, обрив волосы на груди.

Чарити Адам принесла мне стакан джина.

– Вы актер, Дэнни? – тихо спросила она.

– Нет, – ответил я, после чего она потеряла ко мне всякий интерес и вернулась к бару. Я заметил, что в глазах Вернона появилось выражение как у загнанного зверя, когда она села рядом с ним.

– Предлагаю тост! – громко сказал Николас. – За первое достижение Обри на жизненном поприще. Он нашел себе друга. Дэниел Бойд, приветствуем тебя!

Обри скривил губы, безуспешно пытаясь изобразить улыбку.

– Оставь, отец, – сказал он нерешительно, – а то Дэнни подумает, что ты хочешь выставить его дураком.

– Созданного природой не улучшишь, – ответил Николас. – Я прав, Дэниел?

– Я не уверен в этом, – сказал я. – Кто-то основательно поработал над вашими зубами, Никки.

В комнате вдруг воцарилась мертвая тишина. Я увидел, что у Обри дрожат руки, потом Николас расхохотался, и все вздохнули с облегчением. Пожалуй, я запросил лишнее за работу с Эдель Блэр. Если надо упрятать этого старика в сумасшедший дом, я сделаю это с удовольствием.

– Вы не актер? – повторил Николас вопрос Чарити.

– Я разнорабочий, – ответил я. – Вы даже не представляете, какими необычными делами мне иногда приходится заниматься.

– Что вы думаете о Шекспире? – вмешалась Эдель. – Вам нравятся его пьесы?

– Не знаю, – признался я. – Мне никогда не доводилось их читать.

– Типичный ответ зрителя! – простонал Вернон Клайд.

– О да, – съехидничала Эдель. – Во всяком случае, если королеву играет Лоис Ли.

– Не будь такой злюкой, моя радость, – добродушно проговорил Николас. – Ты ведь понимаешь, твой опыт работы в мюзиклах мало что дает для такой роли, где нужен драматический талант.

– Тебе прекрасно известно, что я никогда не выступала в мюзиклах. Я играла в комедиях, и хорошо играла. Я неплохая актриса, но ты не дал мне ни единого шанса.

– Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем жениться на актрисе. – Николас печально покачал головой. – Моя первая жена была продавщицей. Какая прелесть! А теперь я посадил себе на шею драматическую ворчунью.

– Ты даже не захотел попробовать меня в этой роли! – отрезала Эдель.

– Это было бы для меня чересчур мучительно, дорогая, – спокойно пояснил Николас. – Я думаю, хватит об этом, а то ты потребуешь, чтобы Обри сыграл Горацио.

Он захохотал при одной этой мысли, и лицо его покрылось пятнами.

– Прошу вас! – Вернон Клайд вяло поднял руку. – Не надо семейных сцен! По крайней мере, не сейчас. Лэмб вот-вот придет, и мы должны выглядеть как дружная, счастливая семья. Будь с ним поласковей, Никки. Я уговорил его раскошелиться на пять тысяч, так что не обижай доброго ангела, который финансирует нашу постановку.

– Человека с таким лицом, как у него, нельзя называть ангелом, – сказал Николас. – И вообще, это ему надо быть поласковей со мной.

– Боже мой! – простонал безнадежно Клайд и снова взялся за стакан.

– Я буду развлекать его, если хотите, – предложила Чарити, и личико ее порозовело от волнения. – То есть если это нужно для спектакля. Заодно будет и практика, правда? – Она на мгновение прикрыла глаза. – Я сыграю в цвете индиго, – мечтательно проговорила она, – с оттенком багряного по краям.

Николас заметил мое недоумение:

– Это опять система. Их не интересуют авторский текст и ремарки. Они видят роль в цвете, и, если вам кажется, что это бред, Дэниел, не сомневайтесь, что так оно и есть.

Чарити открыла глаза, и у нее на губах появилась обиженная улыбка.

– Я только хотела помочь.

– Не надо, – утомленно пробормотал Клайд. – У нас и так хватает забот.

Видя, что никто не собирается поухаживать за мной, я сам взял стакан и направился к бару. Николас наполнил его со знанием дела.

– Ну как, вы не испугались, мистер Дэниел? – сказал он мне. – Вы ведь впервые сталкиваетесь с актерами в домашней обстановке?

– Ничего особенного.

– Что он может знать о жизни, – бросила Чарити презрительно. – О настоящей жизни! Он – разнорабочий…

– Куда больше, чем кучка ненормальных, собравшихся тут, – ответил я непринужденно. – Ладно, на сцене вы заставляете людей почти поверить тому, что вы играете. Но уберите грим и освещение, и что останется? Ничего.

– Так вы уже и приговор вынесли, Дэниел! – взревел Николас.

– Я хочу сказать, что вы только и можете дурачить театральную публику, которая хочет, чтобы ее дурачили, – терпеливо пояснил я.

– Чепуха! – заорал он. – Неудивительно, что вы друг Обри! С кем же ему сойтись, если не с другим болваном!

– Вне сцены вас раскрыли бы в полминуты. Наденьте комбинезон, возьмите кисть, и через тридцать секунд любой олух поймет, что вы притворяетесь, а не работаете, поскольку каждое ваше слово и жест будут картинны. Вы бы красили стену так же фальшиво, как играете Гамлета. И ничего не смогли бы с этим поделать, Никки.

– Обри, – сдержанно сказал Николас. – Вышвырни своего друга из моей квартиры.

Обри хихикнул, потом изо всех сил стал притворяться, что не расслышал.

– Чертовски хороший ответ. – Я улыбнулся Николасу. – Собственно, он означает, что вам нечего возразить.

– Ничего подобного! – рявкнул он. Его ноздри дрожали совсем как у меня, когда я смотрел на Чарити. – Чтоб я сдох, если буду тратить время и силы на спор с полудурком, который даже не удосужился прочитать Шекспира!

– И это тоже не ответ! Готов поспорить, что в жизни вы и на десять минут никого не смогли бы одурачить.

– Не будьте идиотом, – бросил Николас презрительно.

– Иными словами, вы боитесь проиграть, – Я усмехнулся. – В чем дело, Никки, мой мальчик?

Мне показалось, что он сейчас просто кинется на меня с кулаками, я даже приготовился защищаться. Но старик овладел собой.

– Предложи свои условия, – проговорил он хрипло, – тогда посмотрим. Я тебя покажу, актер я или…

– Дальнейшее можно пропустить, – прервал я его. – Я предложу вам конкретное задание, не сомневайтесь. Как по-вашему, хороший вы актер, Никки? Хватит у вас таланта, чтобы в реальной жизни водить за нос сведущего человека в течение, скажем, пяти минут?

– Конечно! – рявкнул он.

– Ставлю тысячу долларов, вам это не удастся!

Последовавшее затем молчание нарушил Вернон Клайд.

– Вам не кажется, что этот разговор зашел слишком далеко? – примирительно сказал он.

– Заткнись! – оборвал его Николас. – Тысяча долларов? Идет!

– Отлично. – Я обвел взглядом остальных. – Как насчет того, чтобы банк держала ваша жена?

– Да черт с ней! – проговорил Николас нетерпеливо. – Называйте своего специалиста, время и место.

Я притворился, что раздумываю.

– Предлагаю фору нам обоим, Никки, – сказал я наконец. – Пусть роль будет легкой, а человек, который станет ее оценивать, – действительно докой.

– Ну, – проворчал он.

– Роль? – Я ухмыльнулся. – Актер, вообразивший, что он в самом деле Гамлет, а его жена – королева, которая хочет его убить.

– Вы шутите? Это слишком просто.

– Посмотрим. Теперь другая сторона. Предположим, это будет психиатр?

Клайд громко откашлялся:

– Почему бы нам не бросить все это и не выпить еще?

– И правда, – согласился я.

– Так-то лучше, – пробурчал он с удовлетворением. – Так вот, когда приедет Лэмб, я…

– Еще секундочку, – вмешался я, – надо уладить одну мелочь. Я хотел бы получить свою тысячу сейчас же.

– Что?! – Николас опять взвился на дыбы. – Почему бы не помолчать в тряпочку, когда я не к тебе обращаюсь, Вернон? Пари в силе, Дэниел!

– Вот это другое дело, – сказал я. – А то я подумал было, что вы струсили.

– А я думал, что вы и правда не читали Шекспира, – сказал он подозрительно.

– В школе читал, – соврал я, – в обработке Лэмба. Это не тот, что финансирует вас?

Николас допил стакан и снова посмотрел на меня:

– А что это за психиатр? Ваш знакомый? Тогда что мешает вам предупредить его заранее?

– Хороший вопрос, – сказал я. – Давайте его обсудим. Вы доверяете своей жене?

– Во всем, кроме ее способностей играть Шекспира!

– Тогда предоставим все ей. Пусть она выберет психиатра, время и место. Мы втроем можем отправиться туда, и только она будет знать, куда мы поедем.

– Хорошо. – Он посмотрел на жену. – Ты с этим справишься, милая?

– Думаю, что да. – Эдель лениво пожала плечами. – Хотя это и бред, но, если ты хочешь, что ж…

– Я хочу научить Дэниела относиться уважительно к моей профессии, – Николас осклабился, – и тысячу долларов приму как дань уважения ко мне. Я говорю сейчас серьезно, как никогда в жизни. А вы, Дэниел? Или вы теперь струсили?

– Нет, Никки. Дело и правда серьезнее некуда.