Текст книги "Том 19. Ночь лейтенанта Уилера "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Ладно. Но вы же сами сказали: ничего не упускать, как бы это глупо ни звучало, лейтенант… Да, Стерн? Она считает, что он просто гад, распускает руки хуже, чем… – Полник растерянно заморгал глазами. – Ладно, дает волю своим рукам. Больше же всего его интересовало, есть ли у нее деньжата в банке, так что после второго свидания с ним она дала ему пинка под зад.

– И это все про Стерна?

– Все про Стерна, – согласился он.

– Может, мы сумеем сэкономить немножко времени, – медленно произнес я. – Кто-нибудь из остальных дамочек сообщил нечто большее про Стерна, чем Лола?

– Нет, лейтенант. Еще две рассказали примерно то же самое. Похоже, его больше интересовали деньги, которые могли у них быть, нежели они сами.

– Ну что же, благодарю, во всяком случае.

Я оскалил зубы, понадеявшись, что он примет это за улыбку, но, судя по тому, как он попятился назад, он не обманулся.

– Была одна дамочка, которая теперь умерла, – заговорил он. – Она вышла замуж за человека, с которым познакомилась через клуб, так мне сказал старикан, владелец квартиры, но она погибла в автомобильной катастрофе в Нью-Мексико тремя месяцами позже.

– Как ее звали?

– Я записал ее имя вот здесь… – Он полистал странички в своей записной книжке и нашел искомое. – Да, вот она, Джоан Пентон.

– Это было ее имя после замужества?

– Полагаю, что нет. Старикану так и не удалось выяснить имя невысокого толстяка, за которого она выскочила замуж.

– Невысокий толстяк? – переспросил я его. – А что еще сказал про него этот старикан?

– Ему не понравился его вид. – Полник печально покачал головой. – Одевался слишком чисто и аккуратно для честного человека, гвоздичка в петлице и все такое…

– Ни одна из остальных не выходила замуж и не умирала?

– Ни одна из тех, с которыми я поговорил. Но, полагаю, из тех четырех первых кто-то мог либо выйти замуж, либо умереть или то и другое, верно?

– Думаю, вы совершенно правы, – сказал я. – Благодарю, сержант! Кстати, никто из них не упоминал имя Крокера, Джорджа Крокера?

– Крокер, говорите вы? Да, точно, Лола все время говорила о нем. Ей казалось, что она без ума от этого малого до тех пор, пока однажды вечером он не попытался уговорить ее отправиться с ним в круиз на судне, а потом страшно обозлился, когда она отказалась. Она рассказывает, будто он затолкал ее в свою машину и заявил, что она все равно поедет, но ему пришлось остановиться по дороге на красный свет приблизительно в миле от города, она выскочила из машины и убежала. После этого она его больше ни разу не видела и не хотела видеть. Этот Крокер важен, лейтенант?

– Как мне кажется, очень важен! – ответил я. – Что еще вы выяснили о нем у Лолы?

– Больше ничего. Она слишком была занята своей рюмкой и то и дело приказывала мне держать подальше свои большие лапы. Во всяком случае, про Крокера она не стала больше вспоминать, сообщив о том, как ей удалось сбежать от него из этой машины.

– Она должна была сказать что-то еще, кроме этого! – Я повысил голос в отчаянии. – Кем был этот Крокер, раз у него была яхта для круизов в свободное время? Миллионер-яхтсмен? Любитель рыбной ловли? Кто именно?

– Вы правы!

Полник стукнул себя по лбу, и я с интересом следил, не разлетится ли рука на кусочки, но этого не произошло.

– Он был огромным, красивым малым, просто красавцем, так сказала она, к тому же актером!

– Огромное спасибо, сержант! – сказал я прочувствованно. – Вы очень помогли мне!

– Помог? – Лоб у него устрашающе наморщился, когда он пытался сообразить, чем помог. – Здорово! Я очень-очень рад, что все это время не было потрачено впустую, лейтенант!

– Конечно, – согласился я. – Кстати, вы видели сегодня мисс Джексон?

– Нет, – ответил он, качая головой. – Шериф решил, что она просто поздно встала. Сам он должен был в половине десятого отправиться в Сити-Холл на особую встречу или что-то такое.

Я потянулся к телефону и набрал номер квартиры Аннабел, минуты две слушал телефонные гудки, но мне так никто и не ответил. Острый приступ боли в солнечном сплетении напомнил мне, что Аннабел накануне вечером отправилась на свое первое свидание, организованное клубом одиноких сердец.

– Поезжайте к ней домой и проверьте, не заболела ли она и вообще что с ней, – сказал я Полнику и дал ему адрес. – Если ее не окажется дома, спросите у швейцара или соседей, не видели ли ее сегодня утром.

– Непременно, – сказал он и стал подниматься со стула, когда раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и произнес заученную фразу: – Офис шерифа.

– Я бы хотела поговорить с мисс Аннабел Джексон, если можно? – произнес энергичный женский голос.

– Ее сегодня здесь нет, – ответил я.

– Ох! – Она с минуту поколебалась. – В таком случае соедините меня с лейтенантом Уилером, пожалуйста.

– Уилер слушает.

– Я Дженни Картер, – горячо заговорил голос, – соседка по комнате Аннабел, и я хочу знать, что вы с ней сделали, лейтенант?

– Я с ней совершенно ничего не делал, Дженни, и я не знал, что у нее есть соседка по комнате.

– Вот уже два месяца. – Она негромко рассмеялась. – Полагаю, она появилась после вашего последнего посещения, лейтенант.

– Очевидно, вы правы. По непонятной причине Аннабел больше мне не доверяет.

– По пяти совершенно определенным причинам, – энергично заговорила она. – Она мне все их изложила, одну за другой. Но серьезно, я волнуюсь за нее, она вообще не вернулась домой вчера ночью. Что вы с ней сделали, лейтенант?

– Я с ней ничего не делал, Дженни! – запротестовал я. – Поверьте мне, я как раз собирался направить к ней на квартиру сержанта проверить, там она или нет.

– Но ведь вчера вечером она должна была выполнить ваше поручение! – не унималась Дженни. – Она мне кое-что об этом рассказала, про вашу сумасшедшую идею, чтобы она вступила в клуб одиноких сердец. Она пошла на свое первое «слепое» свидание и не вернулась до сих пор. А теперь вы заявляете, что вам о ней ничего не известно.

– Успокойтесь, мы все выясним. Существует наверняка какое-то логическое объяснение…

– Например, что ее убили! – истерично закричала Дженни Картер.

– Типун вам на язык… Что она встретилась с потрясающим парнем, они отправились в Рено и поженились! – завопил я. – Перестаньте нервничать. Мы вам сразу позвоним, как только выясним, где Аннабел.

Я поспешил повесить трубку, чтобы избежать новой истерики.

Полник вопросительно смотрел на меня.

– Звонили по поводу мисс Джексон, лейтенант?

– Ее соседка по комнате, – ответил я. – Аннабел не было дома всю ночь. Теперь вам не стоит ехать к ней домой, но зато у меня для вас другая работа.

– Я все сделаю, – заверил он меня.

– Отправляйтесь прямиком в «Клуб счастья Аркрайта». Скажите им, что ваша фамилия Джексон, вы старший брат Аннабел. Вчера вечером она пошла на первое свидание, организованное клубом, и с тех пор не появлялась дома. И если только они немедленно не выяснят, что с ней случилось, вы прямиком отправляетесь в полицию.

– Мне, копу, идти в полицию? – изумился Полник.

– Вы вовсе не явитесь туда как коп! – проворчал я. – Вы просто ее старший брат, если желаете, отрекомендуйтесь телеграфистом.

– Здорово. Как вы считаете, могу я быть инженером-путейцем?

– Почему нет?

– Спасибо, лейтенант! – Полник горделиво выпятил грудь. – Вот кем я мечтал стать, когда был ребенком… Если бы мама могла меня теперь увидеть!

Глава 10

Полник вернулся назад около трех часов с совершенно несчастным выражением лица.

– Ничего не получилось, лейтенант, – заговорил он виновато. – Я сделал все, как вы велели, и секретарь в приемной – Господи, что за потрясающая дамочка, скажу я вам! – она провела меня прямиком к Аркрайтам. Я произнес грозную речь и пару раз для острастки стукнул кулаком по столу, чтобы все выглядело как следует, но они клялись и божились, что явился я не в тот клуб одиноких сердец, они впервые слышат про какую-то Аннабел Джексон. Мы с ними спорили не менее получаса, я твердил, что знаю наверняка, что это тот самый клуб, а они спорили, что я ошибаюсь. Они предложили мне проверить все их карточки, и я это проделал, но не обнаружил ни одной с именем мисс Джексон. – Он пожал своими плечами гориллы. – После этого я уже не знал, что мне делать, и вернулся сюда. – Он посмотрел на меня по-собачьи преданными глазами. – Лейтенант, я подумал, вы скажете, что мне надо делать.

– Хотел бы я знать! – горестно воскликнул я. – Вы сделали все, что могли, там, это не ваша вина, сержант. Божиться, что им ничего о ней не известно, – совершенно логичная линия поведения для них.

– Шериф уже знает? – спросил он.

– Он еще не вернулся. Полагаю, эта его встреча продлится весь день.

– Он в Сити-Холл в настоящее время. Лейтенант, вы хотите, чтобы я поехал сейчас туда и поставил его в известность?

– Нет! – резко выкрикнул я, сразу вспомнив, что Лейверс встретил в штыки мою мысль привлечь Аннабел к расследованию деятельности клуба одиноких сердец. А теперь, когда он был убежден, что дело закрыто после признания Стерна, его реакция на исчезновение Аннабел будет бурной. Я не видел, чем он сможет помочь, кроме того, у меня самого было слишком много проблем, чтобы добавлять к ним еще и окружного шерифа.

– Так что же мы теперь делаем, лейтенант? – Скрипучий голос Полника прервал ход моих мыслей. – Вы, наверное, пошутили, что сами не знаете?

У меня промелькнула мысль, что суд вынес бы мне оправдательный приговор, если бы я пристрелил его на месте, потом мне стало жалко его разочаровывать.

– Я думаю, сержант, – важно ответил я, – даже Уилеру необходимо время, чтобы пораскинуть мозгами и учесть всякие возможности.

Зазвонил телефон, я схватил трубку.

– Лейтенант Уилер? – спросил хрипловатый женский голос.

– Он самый, – буркнул я, решив, что снова звонит Дженни Картер. Если это так, я выясню, где она находится в данный момент, поеду туда и придушу ее голыми руками.

– Эл? – Голос был такой тихий, что я почти ничего не слышал. – Это Долорес.

– Привет, я плохо вас слышу.

– Я звоню из «Экстраваганцы», не могу говорить громче, боюсь, что меня услышат. Эл, вы не забыли наш вчерашний разговор? Мы ведь успели немного потолковать… Я вас спросила, могу ли я чем-то помочь.

– Помню, конечно.

– Ну, я не знаю, имеет ли это какое-то значение или нет, но я слышала разговор Ровака с Лумасом, они определенно сегодня ночью отплывают на катере и рассчитывают отсутствовать дня два. Ровак предупредил, чтобы груз был подготовлен к отправке к десяти вечера. Это важно, Эл?

– Думаю, что да. Очень важно.

– Здесь сегодня день репетиций, – продолжала Долорес, – вот почему я торчу в клубе целый день. Но около пяти я сумею улизнуть и встретиться с вами. Дом Ровака я великолепно знаю. Если желаете, мне кажется, я сумею тайком провести вас туда, чтобы вы могли проверить, что там происходит.

– Мне все это очень нравится, Долорес! – воскликнул я совершенно искренне. – Где мы с вами встречаемся?

– В двух кварталах южнее «Экстраваганцы» есть бар «Райская птица». Я буду там в пять или чуть позже.

– О’кей. И огромное спасибо, дорогая!

– Увидимся в «Райской птице», – сказала она и закончила разговор.

Я положил на место трубку и посмотрел на Полника:

– Я только что получил нить, так что меня не будет какое-то время на месте. Пока же я хочу, чтобы вы навели справки об особе, которая вышла замуж за Харви Стерна и потом погибла в автокатастрофе. Как ее звали?

– Джоан Пентон?

– Вот именно. Если это был Стерн, весьма возможно, что он выступал под другим именем, скорее всего, они обвенчались в Неваде. Потрудитесь над этим, сержант, может быть, это станет первым конкретным доказательством, которое нам удастся раздобыть. Я хочу знать, когда они поженились и под какой фамилией, подробности об автомобильной катастрофе, оставила ли девица деньги и кому они достались, была ли она застрахована, а если да, кто получил страховку.

– О’кей, лейтенант, – важно кивнул Полник. – Я сразу же этим и займусь.

– Я буду отсутствовать не знаю как долго. Когда шериф возвратится, лучше скажите ему, что произошло.

– Что мне сказать, если он поинтересуется, где вы?

– Скажите, что я уехал. Но если я не вернусь до полуночи, пусть он свяжется с береговой охраной и заставит их поискать сорокафутовый катер с кабиной, зарегистрированный на имя Майлса Ровака.

Сержант принялся что-то энергично царапать в своей записной книжке, потом в ужасе поглядел на меня:

– Что, если они найдут это судно, а вас там не будет, лейтенант?

– Не говори таких вещей! – Я даже вздрогнул. – Каждый раз, когда я начинаю чувствовать себя самоотверженным копом, кому-то непременно хочется испортить мне настроение. Если меня не будет на этом судне, весьма возможно, что я исчезну недели на три, после чего меня выбросит волной на какой-нибудь пляж.

– До той минуты, пока вы не вернетесь сюда, лейтенант, я буду ждать вас и уверен, что вы не захотите оставить нас навсегда! – заявил Полник.

Я припарковал «остин-хили» чуть дальше «Райской птицы», затем вернулся назад к бару. Внутри это было одно из многих слабо освещенных элегантных помещений, которые высоко котируются комбинациями «босс – секретарь» или «муж – чужая жена». Сначала я почувствовал себя слепым, но вскоре привык к полумраку и прошел к незанятому столику в углу. Официант, который больше смахивал на служителя в морге, привыкшего спокойно спать даже на каменном полу, не обращая внимания на насмешки многочисленных вампиров, принял мой заказ и неслышно удалился.

Я закурил и посмотрел на часы. Пять минут шестого, но Долорес предупредила, что она может немного запоздать. Официант принес мой напиток, и тут я увидел, что она входит в зал, так что я успел попросить его повторить то же самое, но дважды.

Брови официанта взметнулись вверх, он посмотрел на меня таким взглядом, который, несомненно, проник до моей печени в поисках цирроза. Мне не хотелось его разочаровывать, я согнулся над столом и слабым голосом внес коррективы в свой заказ:

– Сделайте их двойными. Я неважно себя чувствую.

Именно в этот момент Долорес подошла к столику, и официант обратил свой пронизывающий взгляд уже на нее. Она была облачена в узкое платье абрикосового цвета с широкой юбкой, обтягивающее ее высокую грудь с любовной тщательностью. Я обратил внимание на то, что наш зомби на этот раз интересовался не вертикальными измерениями, позабыв о моей печени.

– Пошевеливайтесь, сынок, – сказал я ему. – Вас тут никто не задерживает.

– Два двойных? – переспросил он.

– Еще каких двойных! – рявкнул я и заметил подобие улыбки на его серой физиономии.

По-моему, он мысленно перепроверил основные размеры Долорес, затем из приличия уточнил заказ, изобразил бровями крайнее удивление и зашаркал назад к бару.

– Что это с ним? – удивленно спросила Долорес, устраиваясь на кожаной банкетке подле меня.

– Трудно сказать…

Я улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ.

– Как приятно видеть снова тебя, дорогой, – промурлыкала она, – я помыла посуду утром после твоего ухода, так что у тебя в квартире все чисто и аккуратно.

– Это всегда было моей мечтой, – заговорил я, понизив голос, – страстная любовь с девушкой, которая была бы по-настоящему хозяйкой в доме. Чтобы она выглядела обольстительной в фартуке и с бигуди на голове…

Явился официант с напитками, поставил стакан перед Долорес и заколебался, заметив, что я не притронулся к первому. Он несколько раз переводил взгляд с Долорес на меня, потом уставился на одну Долорес, словно собирался поместить скотч в вырез ее платья. Кончилось тем, что он придвинул стакан почти вплотную к ней в качестве жертвоприношения.

Долорес передвинула стакан ко мне.

– Что случилось с этим малым? У меня от его вида пошли мурашки по коже, какой-то чокнутый!

– Ты же сталкивалась с самыми разными типами! – безразлично махнул я рукой. – Лучше расскажи мне поподробнее об этом плавании катера, которое назначено на вечер.

– Я не знаю ничего, кроме того, о чем сообщила тебе по телефону, Эл. Я проходила мимо кабинета Ровака, дверь не была плотно закрыта, услышала их громкие голоса и остановилась послушать. Как я уже говорила тебе, Ровак велел Лумасу подготовить судно к отплытию сегодня вечером и проверить, чтобы все было погружено к десяти часам, они уходят на пару дней. «Обычный маршрут», – произнес он. Уж не знаю, что это означает.

– Что-нибудь еще?..

– Дай-ка подумать… – Она приложила палец к щеке. – Да, было еще кое-что. Ровак сказал, что это будет последняя партия товара, которую они отправляют, до тех пор, пока все не уляжется.

– Каким образом ты рассчитываешь провести меня незаметно в дом?

– Под конец репетиции я притворилась больной, пожаловалась на сильное головокружение. Ровак милостиво отпустил меня домой и разрешил нынче не появляться в клубе, так что меня не хватятся… Если я приеду в его дом вечером, я объясню ему, что морской воздух должен пойти мне на пользу, а я не сомневаюсь, что он не станет возражать, если я там останусь на ночь. Не думаю, чтобы он был против, как тебе кажется?

– Полагаю, что нет. Но он обязательно запротестует, если увидит меня рядом с тобой.

– Я тоже об этом подумала, – сообщила Долорес, таинственно понижая голос. – Если мы поедем на моей машине, ты сможешь сесть на пол возле Заднего сиденья, когда я буду въезжать в ворота. Я припаркую машину на подъездной дорожке и быстренько вылезу из нее, так что к ней никто даже не подойдет. Ну а ты там подождешь, пока я не улучу минутку вернуться назад и провести тебя в дом. Что ты на это скажешь?

– Мне в голову не приходит ничего лучшего.

– Ты собираешься окружить дом Ровака полицейскими, вооруженными автоматами и бомбами со слезоточивым газом и все такое? – спросила она затаив дыхание. – Ну знаешь, как они это делают на телевидении?

– Выглядело бы ужасно глупо, если бы я пошел на такое, а таинственный груз Ровака на поверку оказался рыболовными принадлежностями. – Я даже вздрогнул при мысли о таком конфузе. – Нет, эта операция со строго ограниченным составом участников: один мужчина и одна женщина. Я пытаюсь отыскать доказательство того, что Ровак причастен к рэкету, который каким-то образом погубил твою кузину Пэтти. И то, что мы с тобой намереваемся сделать, является незаконным деянием, тем более для копа! Об этом никто ничего не знает, даже шериф, только мы с тобой.

Долорес пригубила свой напиток, глаза у нее горели от возбуждения.

– Я просто вне себя! – восторженно заговорила она. – Мне кажется, что я тайный агент или что-то в этом роде.

– Ты разработала точное расписание наших тайных операций, агент Икс-9? – зловеще пробормотал я.

– Разумеется. Как я считаю, мы не должны туда приезжать слишком рано. Во-первых, потому, что мы хотим быть вполне уверены, что Ровак уже находится там, к тому же он может заподозрить что-то неладное, если я так быстро выздоровлю. Я подумала, что, выпив здесь по паре стаканчиков, мы можем отправиться куда-то пообедать, чтобы выехать приблизительно в восемь. Тогда мы окажемся на месте около половины девятого, и у нас будет уйма времени до отплытия судна.

– Разумно, – согласился я. – Может быть, ты и на самом деле агент Икс, и этот Икс обозначает единственного оперативника-женщину во всей контршпионской сети, которой поручено… уж не знаю, что именно, но что-то важное. Как ты считаешь, нам надо иметь пароль и отзыв? Что-то вроде «Убери это!» в качестве пароля и «Положи назад!» – отзыва.

– Эл Уилер. – Она закатилась громким смехом. – Ты самый ненормальный тип, с которым я когда-либо встречалась, никак не могу поверить, что ты настоящий коп. Нет-нет, ты отставной водевильный комик, отрабатывающий новые номера для возвращения на сцену.

Мы действовали в точности по расписанию, предложенному Долорес: еще по два стаканчика в баре, затем отбивная в котлетной за углом. Было уже почти восемь, когда мы сели в ее машину с крытым верхом и пустились в путь.

Через полчаса мы добрались до перекрестка, откуда дорога спускалась почти отвесно к утесу, у подножия которого угнездился дом Ровака. Долорес остановила машину перед спуском, повернулась и взволнованно улыбнулась мне. Она явно нервничала.

– Как ты считаешь, может, сейчас самое время тебе исчезнуть на заднем сиденье, Эл? Мы доберемся до места через две минуты.

– Конечно, – сказал я. – Но мы доехали очень быстро, так что особой спешки не требуется, можно сначала немного поболтать. Сигарету?

– Спасибо.

Она выключила мотор, потом извлекла сигарету из протянутой мной пачки. Я зажег ее, затем вторую для себя и откинулся на спинку сиденья. Свободной рукой я обнял Долорес за плечи. Она тихонько вздохнула и тесно прижалась ко мне.

– Прекрасный вечер, – сказал я, – вот только нет луны. Уж не Ровак ли стащил ее?

– Чтобы уменьшить опасность, что его судно могут заметить. Как мне кажется, его поездка не слишком законная.

– Я вот все думал, – лениво продолжал я, – как Майлс все это рассчитал: железные ворота нараспашку, ты можешь беспрепятственно въехать внутрь и припарковать машину на подъездной дорожке поближе к дому. Ровак и Лумас поджидают в тени с обеих сторон. Как только ты останавливаешься, они одновременно распахивают задние дверцы и суют пистолет мне в лицо. После этого я присоединяюсь к Аннабел Джексон в качестве дополнительного груза для отправки, и судно отходит по расписанию. Потом на заре они выбрасывают нас в океан, и операция успешно завершается.

Ее тело внезапно утратило гибкость.

– Эл, о чем ты говоришь? Ты сошел с ума?

– Это была великолепная попытка, радость моя, – усмехнулся я. – Ты поджидаешь у меня в квартире моего возвращения домой под двойным предлогом: у тебя наступило чистосердечное раскаяние, болит душа, ты скорбишь по своей несчастной кузине Пэтти и хочешь помочь правосудию. И второе: ты просто без ума от Уилера. В действительности же ты хотела выяснить, проглотил ли я мнимое самоубийство Стерна и его предсмертную записку, которая так аккуратно все расставляла по местам.

– Ты не можешь этого говорить серьезно, Эл? – придушенным голосом взмолилась она. – После всего того, что я сделала, чтобы…

– Я не знаю, каким образом Аннабел внезапно стала проблемой, – продолжал я, не обращая внимания на Долорес, – но это, несомненно, произошло. А у тебя имелась еще одна проблема – это я. Так что самым разумным было позаботиться о нас обоих одновременно. Это означало заманить меня на катер без всякой шумихи, так, чтобы никакой окружной шериф не увязался следом за мной. Когда ты узнала, что мой сержант побывал в клубе одиноких сердец, представившись братом Аннабел, ты дала ему возможность доложить мне о своей неудаче. Потом ты позвонила в психологически правильный момент и предложила мне план, как без труда и хлопот я смогу очутиться в руках у Ровака.

– Не представляю, как ты можешь даже думать о подобном вероломстве, Эл Уилер! – заговорила она все тем же придушенным голосом. – Все это ложь, отвратительная ложь!

– Я когда-то сказал тебе, Долорес, дорогая, что мне в тебе больше всего импонирует твой ум. Тебе следовало об этом помнить, тогда бы, возможно, ты не разыграла бы эту партию так глупо, как сегодня в баре. Все эти разговорчики маленькой девочки о копах с пулеметами и слезоточивым газом, окружающих жилище Ровака… я даже не знаю, каким эпитетом охарактеризовать твои действия. Но конечно, ты не могла догадаться, что в действительности я не настолько туп, каким тебе казался.

– Мне нужен носовой платок! – прошептала она и схватила сумочку с сиденья рядом со мной.

Ей удалось вытащить пистолет до половины, прежде чем я сжал рукой ее пальцы с такой силой, что она закричала от боли и выпустила оружие.

– Крайне сожалею, – очень вежливо заметил я. – Естественная реакция. Каждая плачущая дама нуждается в носовом платке, это верно, но ты-то не плакала и не чихала!

– Ох, заткнись! И убери прочь свои вонючие лапы!

Я снял руку с ее плеч, поднял сумочку и ключи от машины одной рукой, а второй отворил дверцу с ее стороны.

– Вон! – приказал я и для поощрения толкнул в спину.

Она повернулась и презрительно посмотрела на меня, когда мы оба стояли возле машины.

– Что теперь? Мы ждем подкрепления?

– Сними туфли, – приказал я.

Она с минуту поколебалась, затем выполнила мою команду.

– А теперь платье и пояс.

– Минуточку, – со злостью сказала она, – я не…

– Если ты этого не сделаешь, я сам все сорву с тебя, – произнес я самым будничным голосом. – Вот что я думаю, может быть, это будет даже забавнее!

Долорес стянула платье через голову еще до того, как я закончил фразу. За ним последовал пояс, и Долорес осталась в бюстгальтере без бретелек и крохотных трусиках. Она задрожала под дуновениями прохладного ветерка с океана и жалобно следила за тем, как я запираю ее одежду в багажник.

– И вот передо мной настоящее дитя природы, – сказал я, снова забираясь в машину. – Тебе предоставилась исключительная возможность побегать босиком на ветерке по полям и лугам.

– Грязный сукин сын! – выдавила она сквозь стиснутые зубы.

– Долорес, милая! – Я неодобрительно покачал головой, заводя мотор. – Ты же меня уверяла, что просто без ума от поэзии.

Через секунду я стал медленно спускаться вниз под уклон, предварительно вытащив свой тридцать восьмой из кобуры и положив его рядом с собой на сиденье. Когда машина добралась до подножия холма, я поднял выше свет фар, их яркие лучи показали, что железные ворота широко распахнуты. Я медленно въехал на подъездную дорожку и увидел впереди футах в тридцати припаркованный «мерседес». Если Ровак и Лумас находились именно там, где я предполагал, по одному с каждой стороны дороги, свет фар их ослепит настолько, что они не смогут различить, кто ведет машину. Поэтому до остановки я был в безопасности, а это давало мне три-четыре секунды. Достаточно времени для того, чтобы отворить дверцу машины и взять в руки пистолет.

Я остановил машину в нескольких футах от «мерседеса», рывком распахнул дверцу и выскочил наружу, услыхав топот бегущих людей. Я услышал резкий голос Ровака:

– О’кей, коп, выходи спокойно и не мешкай, не то…

К этому времени я уже выпрямился и мог четко разглядеть массивную тушу Лумаса, наклонившуюся вперед, когда он заглядывал в заднюю половину машины.

– Эй, босс! – неистово завопил он. – Здесь никого нет!

– Ты совершенно прав, Джордж! – сказал я, прижимая дуло пистолета к его голове. – Вели Роваку бросить пистолет, или я вышибу к чертовой матери мозги из твоей башки!

– Босс! – неистово завопил Лумас. – Не…

Неожиданный грохот выстрела пистолета Ровака и показался мне потрясающе громким. Я принял простейшие меры предосторожности, встав точно позади Лумаса, и Ровак никак не мог попасть в меня, кроме как через его громадное мускулистое тело, но это почему-то его не остановило. Он сделал три выстрела со своей стороны машины, тело Лумаса замоталось, когда пули угодили ему в грудь. Затем он медленно свалился на заднее сиденье, а когда его туша упала в сторону от меня, черные очертания головы Ровака неожиданно появились у меня прямо перед глазами. Догадываюсь, что и он увидел меня в этот момент, потому что сделал еще один выстрел, по ошибке не подняв пистолет достаточно быстро, так что эта пуля угодила Лумасу аккуратно между глаз. Но человека можно убить только раз, а Лумас был мертв еще до этой пули.

Я тщательно прицелился и дважды нажал на спуск. Ровак тонко пискнул и повернулся, затем исчез из виду. Я услышал стук упавшего на дорогу его пистолета и побежал туда вокруг машины.

Ровак стоял на четвереньках, упираясь в землю руками, хлюпала кровь, образовавшая уже порядочную лужу под его склоненной головой. Его пистолет валялся в нескольких футах в стороне, я ударом ноги отбросил его в кусты, окаймляющие подъездную дорожку, потом опустил руку ему на плечо:

– Ровак? Куда вас ранило?

Дернув плечом, он сбросил мою руку, при этом его собственные разъехались в стороны, он упал лицом вперед и замер. Опустившись на колени, я осторожно перевернул его. Он был уже мертв, и его лицо ниже лба сделалось неузнаваемым.

Я поднялся на ноги и побежал к парадной двери дома, она оказалась слегка приоткрытой. Я распахнул ее ударом ноги и закричал:

– Выходите, парни, и быстро! У Ровака неприятности! – Затем прижался к стене около открытой двери и стал ждать.

В холле послышались тяжелые шаги, а через мгновение волосатая, мускулистая горилла выскочила из коридора и промчалась мимо меня, направляясь к машине. Я поравнялся с бегущим через пару шагов и сильно ударил по голове дулом пистолета. Он мгновенно устал от бега и свалился на землю. Я вернулся на прежнее место возле двери и прождал еще секунд тридцать, но больше никто не появился.

Более близкий осмотр показал, что бесчувственная горилла была моим старым приятелем Луи, метрдотелем «Экстраваганцы», и я почувствовал себя среди своих. Было похоже, что он не намерен приходить в себя еще долго, поэтому я оставил его на месте, а сам отправился проверить дом. Весь дом оказался пустым, и я вздохнул с облегчением, убедившись, что их было всего трое. Поспешно вернувшись назад к Луи, я обнаружил, что тот болезненно стонет, стараясь хотя бы сесть. Я дотронулся до его уха пистолетом, и он моментально перестал стонать.

– Ровак и Лумас мертвы, – пояснил я. – Я бы предпочел видеть мертвым и тебя, потому что так было бы не в пример аккуратней. Поэтому, дружище, попробуй выкинуть какой-нибудь фокус, чтобы у меня появился предлог, договорились?

Он скосил глаза на меня и взмолился:

– Не убивайте меня, лейтенант! Я сделаю все, что вы скажете. Решительно все! Не сомневайтесь!

– Тогда вставай, мы пойдем взглянем на катер, – сказал я. – Груз уже на месте, верно?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – промямлил он, с трудом поднимаясь на ноги.

– Это решает дело! – радостно воскликнул я.

– Подождите! – завопил он. – Конечно, конечно же вы правы! Груз на месте, как вы изволили сказать, лейтенант!

– Ну так пойдем и разгрузим его!

Я подтолкнул его пистолетом в спину, чтобы до него поскорее дошло значение сказанного мной.

Мы прошли по мосткам, затем поднялись на безупречно чистую палубу судна.

– Где они? – спросил я.

– Внизу, вон там, заперты в каюте, – сказал Луи.

– У тебя есть ключ?

– Да, вот он.

Он извлек из кармана ключ на цепочке и протянул его мне.

– Это хорошо, Луи, – похвалил я. – Продолжай действовать в том же духе, и ты проживешь еще целых десять минут.

Я приказал ему первым спуститься по лестнице к каюте, сам шел позади, но не очень близко. Когда мы подошли туда, я вернул ему ключ, разрешил отпереть дверь и пройти первым внутрь. Груз таки был на месте. Прямо против нас стояли, прижавшись спинами к переборке, три перепуганные девушки, средней была Аннабел Джексон.

Увидев пистолет у меня в руке, она быстро пришла в себя.