Текст книги "Том 19. Ночь лейтенанта Уилера "

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 3

Несколько минут я находился один в гостиной, потом, уже полностью одетые, вбежали они оба. Шелковая блузка рыжеватой блондинки подчеркивала красоту ее полной груди, а широкие бедра были туго обтянуты голубыми джинсами. Парень теперь стал похож на преуспевающего чиновника, возможно, связанного с мафией. У него были густые и длинные темные волосы и холодные, внимательные серые глаза.

– Что все-таки происходит? – требовательно произнесла девица. – Почему я не могу трахаться в своей собственной спальне без того, чтобы в самый важный момент не вмешался коп со своими грязными фантазиями.

– Ну ладно, кончай комедию, – произнес мужчина. – Так вы сказали, что у вас очень срочное дело? – посмотрел на меня он.

– Вы Коринна Ламберт?

– Конечно!

– Раньше вы были Коринной Фарли?

– Какого черта! – Ее лицо вспыхнуло и покрылось пятнами. – Вы говорили с моей чертовой сестрицей?

– А вы кто? – спросил я мужчину.

– Гай Вольф.

– Начальник Коринны?

– Зачем спрашиваете, если это и так уже вам известно?

– Моя старшая сестрица любит перемывать грязное белье. Готова поклясться, она так об этом рассказала, что массовые оргии покажутся просто чепухой.

– Она очень о вас беспокоится, поэтому наняла частного детектива. Сегодня около пяти часов дня кто-то его убил. Как раз перед убийством он успел продиктовать отчет о своих действиях для вашей сестры. – И я по памяти пересказал ей содержание этого письма. Когда я все это сказал, оба смотрели на меня так, будто я говорил по-китайски. – Ваша сестра не поняла содержания письма. Все, что она хотела бы знать, – это со сколькими парнями вы спите, откуда у вас деньги на такую роскошную квартиру и тому подобная интеллектуальная чепуха.

– Кто этот убитый детектив? – спросил Вольф.

– Некто по имени Джордж Томпсон.

– Никогда о таком не слышал.

– А как насчет остальных имен, названных в письме, не считая, разумеется, вашего?

– Рей Баллен – мой партнер, остальные имена ничего мне не говорят, если не считать, конечно, Коринны.

– Чем вы занимаетесь?

– Общественными связями.

– Просто глупо с моей стороны даже спрашивать об этом. Мне следовало это понять еще в тот момент, как вы открыли мне дверь.

– Очень мило.

– Где я могу встретиться с вашим партнером?

– Его сейчас нет в Лос-Анджелесе, вернется завтра поздно вечером. Вы сможете встретиться с ним в офисе на Четвертой улице в среду утром.

Я посмотрел на рыжеватую блондинку:

– А вам эти имена знакомы?

– Никогда раньше не слышала.

– Странным человеком был этот Томпсон, – пожал плечами Вольф. – Смешал все имена в одну кучу, как будто писал два разных отчета для двух разных людей.

– Может быть, ваш партнер все-таки что-то знает, просто забыл с вами поделиться?

Я заметил, что при этих словах в его глазах мелькнуло сомнение.

– Если вы снова увидите мою старшую сестру, вступила в разговор Коринна, – передайте ей, чтобы она занималась собой, как она обычно и поступает, и не совала свой маленький любопытный носик в мою жизнь!

– Она живет в прекрасном доме и она не замужем. Может, она разбогатела?

– Анита? Она всего лишь неплохая домоправительница. Могу предположить, что он спит с ней только в День благодарения, но, кажется, и для этого он слишком стар.

– А кто такой этот самый «он»?

– Брюс Мадден. Большую часть года он в разъездах. Не понимаю, зачем он держит свой дом в полной готовности.

– Он богат?

– Полагаю, должен быть богат, но лучше спросите об этом Аниту.

Наступила долгая пауза, во время которой мы все трое смотрели друг на друга.

– Ну, мне пора идти, – сказал я наконец.

– Это лучшее из того, что вы сегодня произнесли, – сказал Вольф.

Я улыбнулся и, повернувшись на каблуках, направился к двери. Ни один из них не потрудился со мной попрощаться. Я подумал, что, если не удалось получить ответы на вопросы от живых, надо попробовать получить их от мертвых. Я направил машину в Даун-таун, припарковал ее недалеко от здания, в котором находилась контора Томпсона, и поднялся в офис. Кажется, подобная мысль пришла в голову кому-то раньше меня. Малый за конторкой вроде бы по самые уши погрузился в чтение папок.

– Привет, лейтенант, – сказал он, деликатно подавив зевок.

Это был мускулистый парень среднего роста, лет под тридцать. Длинные густые темно-каштановые волосы и небольшие усы почему-то придавали ему невинный вид. Над темно-карими глазами нависали тяжелые веки. Вечно он выглядел усталым, и звали его сержант Петерсон.

– Вы вроде собирались уйти в отставку и стать частным детективом у рэкетиров, – сказал я.

– Эд Сэнджер передал мне, что вы велели забрать к нам в офис и проверить все папки, – сказал он, снова зевая. – Я решил, что проще просмотреть их прямо здесь. Тогда нам не понадобится машина для перевозки.

– Нашли что-нибудь интересное?

– Ничего стоящего.

Я рассказал ему о зашифрованном послании, которое продиктовал Томпсон перед самой смертью, и Петерсон зевнул в третий раз.

– Какой-нибудь особый код? – спросил он.

– Давайте посмотрим, что ценного мы можем найти в этих папках, – предложил я.

Через четверть часа мы нашли папку, на которой стояло имя Тома Несбита. В ней лежал лист бумаги, на котором были написаны имя, адрес и еще четыре следующие строчки:

«Май 1–5: X. и М.

Май 12–19: X. и Р.

Июнь 5—11: Б. и X.

Июнь 15: закрыть дело».

Я прочел все это несколько раз. Потом протянул листок сержанту. Он тоже прочел несколько раз и вернул листок мне.

– Похоже, это все решает, лейтенант, верно? – усмехнувшись, произнес он.

– Теперь у меня есть адрес, – ответил я.

– Хотите, чтобы я поехал вместе с вами? – с надеждой спросил он.

– Хочу, чтобы вы остались здесь и прочли все эти папки, может, вам удастся напасть на след. Занимался ли он какими-то специальными выплатами? Кто его нанимал? Одним словом, хоть что-то.

Петерсон посмотрел на свои часы и глубоко вздохнул:

– У меня свидание сегодня вечером. Должен встретиться с ней через полчаса.

– Это твой шанс. Ты сможешь предложить ей нечто особенное, например гулять ночь напролет.

Он снова вздохнул:

– Вам, лейтенант, стоило бы с ней познакомиться. Она шевелит губами, когда читает. Может, какая-то тренировка.

Дом, в котором жил Несбит, находился в самом центре Хиллсайда, фешенебельного района Пайн-Сити. В Вэйл-Хэйтс дома расположены на нескольких уровнях и чаще всего построены в стиле ранчо, но в Хиллсайде особняки расположены на больших участках земли – от пяти до пятнадцати акров. Те, кто живет в Вэйл-Хэйтс, только еще лезут наверх, а обитатели Хиллсайда уже достигли вершин, хотя иногда и проворачивают дела на стороне, просто из любви к искусству.

Дом походил на чью-то воплощенную мечту, окруженный прекрасным, ухоженным, достаточно большим участком.

Поставив машину перед домом, я направился к парадному входу. Изнутри доносилась приглушенная музыка. Я нажал кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась, ко мне вышел мальчик-китайчонок и поглядел на меня с некоторым удивлением.

– Лейтенант Уилер, служба шерифа, – отрекомендовался я, показав ему свое удостоверение.

– Проходите, пожалуйста.

Я вошел в огромный холл. Мальчик закрыл за мной дверь, потом прошел вперед, коротким жестом пригласив меня следовать за ним.

– Пожалуйста, подождите здесь, – сказал он через несколько секунд.

Три стены в комнате занимали книжные шкафы – это скорее всего была библиотека. Мальчик задержался в дверях и с любопытством посмотрел на меня.

– Мне казалось, что со всем этим уже покончено, – неожиданно произнес он.

– С чем?

Пожав плечами, он исчез. Китайцы поистине непостижимы. Следующие несколько минут я провел, бесцельно читая названия на корешках книг; легкое покашливание за спиной вынудило меня обернуться. В дверях стояла брюнетка, глядя на меня с таким выражением, будто я некий предмет, с которого служанка забыла вытереть пыль. Я предположил, что ей лет тридцать, она была почти красива. Большие, темные, выразительные глаза, полные чувственные губы. На ней было длинное черное вечернее платье с низким декольте. Если бы я очень постарался, то услышал бы негромкий звук динамо – ее сексуальный мотор работал на холостых оборотах.

– Я Марта Несбит, – холодно представилась она, – а вы лейтенант Уилер?

– Боюсь, что допустил ошибку, мне следовало сказать вашему слуге, что я пришел к вашему мужу.

– Это что, скверная шутка, лейтенант? – Ее лицо сделалось непроницаемым.

Я тупо уставился на нее. Может, брюнетки так же непостижимы, как китайцы?

– Вы из службы шерифа, – повторила она, и лицо ее слегка оттаяло. – Простите. За последние три недели у нас побывало множество полицейских. Естественно, я подумала, что вы тоже побывали у нас. – Она грустно улыбнулась и добавила: – Кажется, я выражаюсь туманно.

– Пожалуй, – признал я.

– Мой муж мертв. Он погиб почти месяц назад, его сбила машина.

– Простите.

– Очевидно, вы этого не знали. Но мне его ничуть не жаль. Соболезнования излишни.

– Вот как?

– Том был ублюдком особого типа. Моей первой реакцией на известие о его смерти было чувство огромного облегчения. Я совершила ошибку, рассказав одному из полицейских начальников о своем истинном отношении к мужу, и следующие две недели они пытались доказать, что это я была за рулем сбившей Тома машины или наняла кого-то сделать это за меня.

– Полицейские, как правило, подозрительны по натуре. Мы не понимаем искренней реакции.

– Охотно верю. Так почему вы хотели видеть моего неоплаканного мужа?

Пришлось рассказать ей об убийстве Джорджа Томпсона и о тех именах, которые он упомянул в продиктованном незадолго до смерти письме.

– Звучит прелестно. Лейтенант, не хотите ли выпить?

– С удовольствием.

Мы перешли в гостиную, и она занялась приготовлением напитков у бара, который, судя по числу бутылок, мог бы обслуживать членов конвенции алкоголиков в течение по меньшей мере трех дней. Потом Марта села в кресло, а я устроился напротив на диване.

– Вы поймали того, кто убил этого Томпсона?

– Да, он сейчас в морге.

– Значит, вы не можете допросить его.

– Но я могу задать несколько вопросов вам, – терпеливо произнес я. – Хоть одно из имен, упомянутых Томпсоном, вам знакомо?

– Несколько раз я слышала, как Том упоминал фамилии Баллен и Вольф. Это была фирма по связям с общественностью, в которую он обращался.

– Для чего ему это было нужно?

– Не знаю. Меня никогда не интересовало, чем занимается Том.

– А Рассел?

– Эрл Рассел? Он был другом Тома.

– Вы его хорошо знаете?

– Он никогда не был моим другом. Он живет в Хиллсайде, примерно в полумиле отсюда. Со времени похорон я его ни разу не видела.

– Что вы скажете о Хардести?

Она подумала с минуту, потом покачала головой:

– Нет, никогда не слышала этой фамилии.

– Полагаете, ваш муж стал жертвой несчастного случая?

– А вот теперь и вы заговорили точно так же, как и другие полицейские.

– Допустим, он был убит намеренно, но не вами. Кем-то еще. Кто мог бы желать его смерти?

– Кроме меня? – улыбнулась она. – Этого вполне мог хотеть и кто-то еще, но сейчас мне просто не приходит в голову ни один кандидат на эту роль.

– Пятнадцатое июня. Это дата смерти вашего мужа?

– Совершенно верно. – На ее гладком лбу образовалась небольшая морщинка. – Откуда вы узнали?

– В офисе у Томпсона было досье на Несбита. Последняя запись помечена именно этим числом, потом подведена черта.

– Лейтенант, в смерти есть что-то окончательное. Что еще было в досье на моего мужа?

– Три записи с датами и инициалами. Пара отрезков времени с начала и до середины мая, последняя запись помечена началом июня. Инициалы: «X. и М.», затем «X. и Р.» и, наконец, «Б. и X.». Видимо, это означает: Хардести, Рассел и Баллен. Трое из четверых.

– Кто же это на «М.»?

– Брюс Мадден, – ответил я не задумываясь.

– Кто он такой?

– Один из тех, кого уже упоминали сегодня вечером. Возможно, он не имеет к делу никакого отношения.

– Наверное, я слишком просто рассуждаю, лейтенант, – произнесла она медленно, – но вы сказали, что убивший Томпсона человек тоже мертв?

– Убит в перестрелке.

– Разве после этого дело не должно быть закрыто?

– Если не считать того, что неясны мотивы преступления. У меня есть подозрение, что этот человек был профессиональным убийцей. Если это верно, то ему заказали убийство Томпсона. Может, кто-то нанял его или другого киллера прикончить вашего мужа?

– Для полицейского у вас слишком буйное воображение! – На этот раз она по-настоящему мне улыбнулась, и улыбка показалась мне достаточно теплой.

– Возможно, вы и правы, – сказал я, допивая содержимое своего стакана и поднимаясь с дивана. – Спасибо за выпивку, миссис Несбит.

– Вы уходите, лейтенант?

– Раз уж я попал в Хиллсайд, мне надо навестить и Эрла Рассела.

– Вы уже обедали, лейтенант?

– Откровенно говоря, нет.

– Почему бы вам не вернуться сюда после посещения Рассела?

Ее глаза явно предлагали мне что-то гораздо более интересное, нежели только ужин.

– Я мог бы так и сделать.

– У меня совсем нет друзей. Во всяком случае, в настоящем смысле слова. Мне кажется, мы могли бы стать друзьями. Настоящими друзьями. Я сама приготовлю вам нечто особенное.

– Звучит потрясающе.

– Можете не беспокоиться о Чарли. Он умеет хранить секреты.

– Чарли?

– Мальчик-слуга. У него совсем другое имя, но я всегда зову его Чарли. Так же, как Чарли Чана<sup>[4]4
  Чарли Чан – сыщик-китаец, герой детективного сериала американского писателя Д. Биггерса.


[Закрыть]</sup>, помните?

– Могу поклясться, что он все время над этим смеется.

– Знаете, в вас тоже есть кое-что от ублюдка. Но можете не волноваться, лейтенант. Я получу огромное удовольствие, приручив вас!

Глава 4

Этот дом оказался поменьше того, из которого я только что приехал, но не намного. Дверь мне открыл красномордый верзила лет сорока пяти, с густыми темными волосами, в которых пробивалась седина. У него были глубоко посаженные глаза стального цвета и тонкие, вытянутые в прямую линию губы. Держался он уверенно.

– Кто вы такой, черт возьми? – гаркнул он.

Я тут же объяснил, кто я такой, но это явно не произвело на него должного впечатления.

– Я занят. Ваше дело не может подождать?

– Сегодня во второй половине дня был убит частный детектив Джордж Томпсон. Его имя вам о чем-то говорит?

– Почему, черт возьми, я должен его знать?

– Вы Эрл Рассел?

– Кто же еще, черт подери?

– Перед смертью он продиктовал письмо, – сказал я, а потом решил слегка придержать правду, – в нем было названо несколько фамилий, включая и вашу.

– Мою? – Он произнес это так, словно его смертельно оскорбили.

– Вашу, а также Несбита, Баллена, Вольфа и Хардести.

– У меня всего пять свободных минут.

Повернувшись на каблуках, он быстро исчез в доме.

Я догнал его, когда он уже входил в гостиную. Не снижая скорости, он прошел к бару, вполне внушительному, но не идущему ни в какое сравнение с баром в доме Несбита.

– Что, черт возьми, мог знать обо мне частный детектив? – требовательно вопросил он.

– Что бы это ни были за сведения, кто-то решил, что они достаточно важны, чтобы убить Томпсона. Месяц назад был сбит машиной и скончался Том Несбит. Может, это и не был несчастный случай?

Мои слова, наконец, дошли до него. Сощурившись и поджав губы, он уставился на меня.

– Хотите выпить? – спросил он наконец.

– Нет.

– Похоже, мне не помешает глоток-другой. Ваше сообщение, по правде говоря, потрясло меня.

Он принялся не спеша смешивать для себя виски.

– Несбит был вашим деловым партнером?

– В некотором смысле. Ничего особо важного. Так, несколько мелких сделок.

– А как насчет так называемой фирмы по связям с общественностью Баллена и Вольфа? Вы обращались к ним?

– Время от времени. Я только, черт возьми, не вижу никакой связи между именами в письме Томпсона.

– Что вы скажете насчет Хардести?

– Даже никогда не слышал такой фамилии.

– Между этими именами должна быть какая-то связь, – настаивал я. – Согласно досье Томпсона вы с Хардести были вместе в течение целой недели, с двенадцатого по девятнадцатое мая.

– Ваш Томпсон, должно быть, просто псих, – прорычал Рассел. – Я ведь вам объяснил, что не знаю никого по фамилии Хардести.

– Может, это псевдоним или прозвище?

– Вы шутите? Кроме того, я обычно не помню, что делал на какой неделе, но я бы запомнил парня по фамилии Хардести и уж конечно запомнил бы того, кто был настолько важен, что этот ненормальный Томпсон дал ему прозвище!

– Ладно. А что вы скажете насчет Брюса Маддена?

– Что насчет Брюса Маддена? – воинственно переспросил он.

– Вы его знаете?

– Конечно знаю. Это не преступление?

– Согласно досье Томпсона он и Хардести были вместе за неделю до того, как вы и Хардести были вместе.

– Что за дерьмо! Может, этот псих Томпсон был по совместительству еще и сочинителем разной чепухи? Вы об этом не подумали, лейтенант?

– И все-таки здесь должна быть какая-то связь. Что вам известно о Брюсе Маддене?

– Пожалуй, его можно назвать почти финансовым гением Пайн-Сити. Он совершает сделки всюду, но живет здесь.

– Ваш партнер?

– Провернули несколько незначительных дел. Я не играю в его лиге.

– Так же, как с Несбитом, вы провернули с Мадденом несколько незначительных дел?

– Точно. Это важно?

– Пока не знаю, – честно признался я.

Зазвонил телефон, но Рассел никак на это не отреагировал.

После четвертого звонка телефон умолк, и я сделал вывод, что кто-то другой в доме взял параллельную трубку.

– Ничем не могу вам помочь, лейтенант, при всем желании. Кстати, Том Несбит был моим хорошим другом, и мне не нравится мысль о том, что он погиб вовсе не в результате несчастного случая. Но…

Он замолчал и уставился на что-то у меня за спиной. Я медленно повернулся и увидел стоящую в дверях блондинку лет двадцати. Она была в платье с разрезом до пупка, почти оголявшим грудь. Полные надутые губы и заспанные голубые глаза казались старше всего остального. В ответ на мой оценивающий взгляд она медленно шевельнула бедрами.

– Дорогой, мне стало скучно одной, – произнесла она с интонацией героини голливудского фильма с южным акцентом. – Этот мужественный джентльмен служит во флоте?

– Это лейтенант Уилер из службы шерифа, – произнес Рассел таким голосом, как будто у него перехватило горло.

– Я всегда считала, что лейтенанты служат во флоте, – хихикнула блондинка. – Это оттого, что я выросла в Сан-Диего. Там столько красивых мужчин в форме, рвущихся на берег после очередного плавания.

– Можешь опустить отрывки из своей биографии. Я через минуту к тебе вернусь.

– Да, чуть не забыла. Там лейтенанта просит к телефону очень грустная женщина. Кажется, ее фамилия Несбит. Могу себе представить, как она себя чувствует!

– Можете взять трубку здесь, – раздраженно пробурчал Рассел.

Взяв трубку, я деловым тоном назвал свою фамилию.

– Лейтенант, сама я никоим образом не собираюсь вас торопить, – произнесла Марта Несбит, – но мой омар под майонезом не может ждать слишком долго.

– Я не задержусь.

– Вы все еще разговариваете с Расселом?

– Конечно, но уже заканчиваем.

– Да, я кое-что вспомнила. Задайте ему вопрос о его жене.

В трубке щелкнуло. Я тоже положил трубку и, обернувшись, увидел, что блондинка исчезла.

– Мистер Рассел, у меня больше нет к вам вопросов, не смею вас дольше задерживать, тем более что вас ждет жена.

Какая-то искра мелькнула в глубине его глаз.

– Моя жена умерла, – глухо проговорил он.

– Сожалею, – посочувствовал я.

– Я могу рассказать вам об этом, – сказал он, допивая виски. – Тогда вам не придется тратить время на чтение протоколов. Это была катастрофа. Она сбежала с нашим садовником. Его выгнали из колледжа, и он был вдвое моложе ее. Знаю, все это звучит нелепо, как сцена из телефильма, какие показывают по вечерам. Их роман продолжался неделю, потом он от нее удрал. Она покончила с собой. Я принял бы ее обратно. Может, поколотил бы, но принял. Думаю, ей мешала гордость. Она сняла комнату в паршивом мотеле, а потом проглотила миллион таблеток.

– Сожалею, – повторил я.

– На черта мне ваши сожаления! Уматывайте из моего дома, лейтенант!

Подойдя к двери, я обернулся и посмотрел на него:

– Передайте привет вашей дочери, я постараюсь не спотыкаться о трупы мертвых моряков у ваших дверей.

В горле у него сдавленно булькнуло – я услышал это, закрывая дверь. Выходя из дома, я не встретил ни блондинки, ни трупов покоренных ею моряков. Быстро добрался до дома Несбитов, и слуга-китайчонок открыл мне дверь после первого же звонка.

– Добро пожаловать, лейтенант, – произнес он с лукавой улыбкой.

– Спасибо, Чарли.

– Она сказала вам, как меня называет? Очень мило, не правда ли?

– Что за человек был твой хозяин Несбит?

– Ничего человек, правда, он не так уж часто здесь бывал, а когда приезжал, то они все время ссорились. Жили как кошка с собакой.

– Бывали у нее другие мужчины в его отсутствие?

– Лейтенант, я всего лишь честный и неболтливый служащий. А также непроницаемый восточный человек. Разве вы не понимаете этого сами?

– Ты считаешь, что Несбит погиб в результате несчастного случая?

– Никогда не задумываюсь над такого рода вещами, – серьезно ответил он. – С этого не получаешь проценты.

– Она в гостиной?

– Конечно. Меня она отпустила на всю ночь и разрешила взять ее автомобиль. Поеду в Даунтаун и буду играть с парнями в фэн-тэн.

– Скажи мне твое настоящее имя.

– Сэмми Вонг. Я американец в третьем поколении, и, если вы заговорите со мной по-китайски, мне придется для перевода обратиться к моей бабушке.

Марта Несбит ждала меня в гостиной со стаканом в руке.

– Добро пожаловать к нам снова. Наливайте себе сами. Скучно все время называть вас лейтенантом.

– Я Эл.

– Не слышу мелодии скрипок, но имя, по крайней мере, короткое, и я не ошибусь в произношении.

Я налил себе выпить, потом сел напротив нее.

– Как вы поладили с Эрлом? – спросила она как бы между прочим.

– Не смог. Он как все остальные. Ничего не знает.

– Вы спросили его о жене?

– И он мне все рассказал. А потом скомандовал, чтобы я убирался вон из его дома, и побыстрее.

– Эрлу никогда не были свойственны хорошие манеры, – заметила она. – Я вдруг вспомнила, что случилось с его женой, и думаю, вам надо это знать.

– Почему?

– Если быть честной, я не знаю. Но подумала, что вам следует знать. Это даст вам более полное представление об Эрле Расселе.

– Я уже его имею. Так же, как и блондинка, которая устала его ждать.

– Она похожа на шлюху-любительницу, ей лет девятнадцать?

– Я бы сказал, что двадцать, но могу и ошибиться.

– Они все одинаковы. Они и при жене всегда у него были.

– Именно по этой причине она и сбежала с парнем вдвое моложе ее?

– Не мне судить. Ведь деньги принадлежали ей, вам это известно? Во всяком случае, большая их часть.

– И она оставила их Расселу?

– Именно. – На лице ее появилось выражение сияющей невинности. – Я, конечно, не знаю точно, нужны ли они ему были в то время. Я имею в виду, нуждался ли он в них тогда.

– Вы хотите сказать, нуждался ли настолько, что подстроил все это сам?

– Полиция должна была проверить, не так ли?

В эту минуту послышался звук автомобильного мотора, потом машина рванула с места на большой скорости, и звук скоро пропал вдали.

– Чарли всегда воображает, что любой выезд для него – это старт на гонках «Гран-при».

– У каждого из нас есть свои фантазии, – ответил я.

– Я люблю погружаться в свои время от времени.

– Вам везет.

– Мне всегда был нужен партнер для воплощения в жизнь фантазий, – произнесла она. – Но вам незачем волноваться по этому поводу. У вас пассивная роль.

– Разве это правильно?

– Нет, конечно! Больше всего я ненавижу мужчин, которые просто лежат на спине и ждут, что женщина сделает за них всю работу.

– Ключевое слово здесь – партнерство, – согласился я.

– Я должна проверить, как там на кухне мой омар под майонезом. Подождите всего пять минут, идет?

– Конечно.

– Налейте себе еще.

Она мимолетно улыбнулась и вышла из комнаты. Налить себе еще стаканчик, чтобы сократить эти пять минут? – подумалось мне. Но если впереди длинная ночь, не стоит начинать ее в сильном подпитии. Пять минут тянулись что-то слишком уж долго. Я выкурил сигарету, медленными глотками допивая виски. Неожиданно за моей спиной гортанный голос произнес:

– Сэр, обед подан!

Я допил виски, поставил на маленький столик стакан и встал. Повернувшись, увидел в дверях горничную. Горничную?

Накрахмаленная шапочка сияла белизной на волосах у Марты, одета она была в белую свободную блузку, совершенно прозрачную, так что соски полных грудей женщины были ясно видны. Из-под короткого подола черной шелковой юбочки выглядывал черный пояс с резинками, на которых держались черные шелковые чулки. Малюсенький белый фартучек был надет поверх юбочки, чтобы довершить образ служанки из какого-нибудь французского фарса.

– Если слугу в этом доме зовут Чарли, то как прикажете вас называть?

Ее передернуло, но она справилась с эмоциями и произнесла:

– Сэр, пожалуйста, следуйте за мной. Обед подан.

Она повернулась ко мне спиной, и я не сдержал восторженного восклицания. У черной юбочки не было заднего полотнища, только тесемки, завязанные у Марты на талии. Резинки пояса разделяли бело-розовую упругую плоть попки, спускаясь к краю шелковых чулок. Я внезапно понял, что совершенно не голоден. Свет в гостиной был притушен, а стол в алькове накрыт лишь на одного человека.

– Вы не присоединитесь ко мне? – спросил я охрипшим голосом.

– О нет, сэр, я уже пообедала.

– Ладно, – пожал я плечами и сел.

– Сэр! Боюсь, вы забыли правила этого дома, – твердо произнесла она.

– Правила этого дома?

– Сэр, перед обедом вам надлежит раздеться. Позвольте мне вам помочь.

– Я сам с этим справлюсь.

– Я настаиваю.

Она помогла мне снять плащ, туфли, носки, галстук, расстегнула пуговицы на рубашке и «молнию» на брюках и, наконец, спустила мои трусы до лодыжек, так что мне оставалось только переступить через них. Марта подвинула мне стул. Когда я садился, мой отвердевший член с глухим стуком задел за край стола, а за спиной у меня раздался смех, подавляемый изо всех сил.

– Белое вино уже охлаждено, сэр. Могу я вам налить?

– Почему же нет, черт побери?

Взяв со стола белую салфетку, я положил ее на колени. Но в следующее мгновение снова бросил на стол. Кому охота ужинать с маленьким белым тентом на коленях?

– Простите, сэр.

Полная грудь Марты тесно прижалась к моей шее, когда она наклонилась, чтобы налить мне вина. И не пролила ни капли.

– Сэр, пожалуйста, начинайте ваш обед. Омар под майонезом совершенно готов, его нельзя ни на минуту передерживать.

– Так же, как и тебя, – пробормотал я.

Я начал есть. Когда вы сталкиваетесь с чьей-то фантазией, вам надлежит поступать соответственно. Омар под майонезом оказался настоящим деликатесом, а охлажденное белое вино было просто превосходным. Можно ли все это сравнить с размороженным готовым «телевизионным обедом», которым я обычно питался, не говоря уже об обслуживании. Кончив есть, я откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул.

– Это было потрясающе! – искренне признал я.

– Повар будет рад это услышать. Еще вина, сэр?

– Почему бы и нет?

На этот раз она подошла к столу сбоку и соблазнительно наклонилась, наливая вино. Вид ее голой попочки был совершенно неотразим.

– Сэр, а что вы предпочитаете на десерт? У вас есть выбор, – сказала она, медленно, по капле, наливая вино в бокал.

Казалось, она на мгновение потеряла равновесие и, чтобы его восстановить, шире расставила ноги. Я тут же воспользовался этим и дотронулся до теплой кожи на внутренней части ее бедра, потом провел руку выше, и мои пальцы коснулись ее влажной женственности.

– Сэр, уверена, что лучшего выбора вы не могли сделать, – щебетала она. – Не хотите ли немного взбитых сливок?

– Нет, не думаю, – пробормотал я.

Марта выпрямилась, потом повернулась ко мне всем телом, все еще держа бутылку вина в руке, и намеренно вылила ее содержимое на меня.

– О, простите, пожалуйста, сэр. Просто не знаю, как это могло случиться.

– Забудьте об этом.

– Я все еще думала о вашем десерте и просто не успела сосредоточиться. Меня следует за это наказать.

С этими словами она поставила пустую бутылку на стол и легла мне на колени попкой вверх.

– Обычное наказание – шесть тяжелых шлепков, сэр, – сказала она сдавленным голосом.

Я с силой не спеша шлепнул ее шесть раз, при каждом ударе она одобрительно взвизгивала. Когда я завершил экзекуцию, вся ее попка покрылась красными пятнами. Она встала на ноги и благодарно улыбнулась мне:

– Сэр, десерт всегда подается в спальне.

– Если таковы правила этого дома, то меня это вполне устраивает, – поднимаясь, сообщил я.

– Я покажу вам, куда надо идти, сэр.

Схватив за торчащий член, Марта повела меня вперед. А я, подумав, что в ее фантазиях должны участвовать обе стороны, скользнул рукой под ее короткую черную шелковую юбочку и крепко ухватил пальцами густые волосы у нее на лобке. Так мы начали двигаться к двери.

– Знаете, – произнес я, когда мы дошли до лестницы, – я слышал, что люди порой ходят держась за руки, но то, что делаем мы, кажется мне забавным.

Она негромко вскрикнула, а потом расхохоталась. Я отпустил ее и постарался сделать так, чтобы она отпустила меня. Потом подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Когда мы достигли спальни, я без всяких церемоний бросил ее на кровать.

– Сэр не любит, когда десерт подают с ненужными украшениями, – произнес я, стаскивая с нее блузку.

– Сэр такой искусник!

Я снял с нее туфли, потом один за другим оба черных чулка, потом расстегнул тесемки юбочки и снял ее. Марта осталась только в поясе и белом передничке. Они продержались на ней всего несколько секунд, и теперь она лежала на кровати совершенно обнаженная.

– Десерт для господина готов, – произнесла она и раздвинула ноги. – Так он не хочет немного взбитых сливок?

Все началось медленно, чувственно – и внезапно перешло в неудержимую страсть. Во время катарсиса она внезапно закричала и вонзила ногти мне в спину. Потом мы молча лежали рядом, и ее пальцы ласкали мою грудь. Она все еще занималась этим, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ворвался мужчина.

– Какого черта! – в страхе воскликнула Марта Несбит.

Я успел сесть и оцепенел: чья-то рука направила прямо на меня пистолет.