Текст книги "Леди-призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 7

Утром Джули приготовила завтрак, что становилось уже традицией в моем доме. На ней была та же рубашка, что и прошлой ночью. Это сильно отвлекало от еды.

– Ты был вчера так любезен по отношению ко мне, Рик, – сказала она. – Я бы хотела поблагодарить тебя за это.

– То же самое относится и к тебе, – сказал я ей. – Как ты себя чувствуешь сегодня?

– Еще побаливает, но это намного лучше, чем сидеть запертой в спальне. – Она подошла было к стулу, чтобы присесть, но затем быстро передумала. – Что теперь?

– Я бы выпил еще чашечку кофе, если можно.

– Я имела в виду: что будет сегодня, завтра, послезавтра и потом.

– Я думаю, мне придется разобраться с Эдди Брауном, – сказал я. – В противном случае он разберется со мной.

– Я нахожу это, по правде сказать, слабым утешением.

– У тебя нет выбора, – сказал я. – Ты можешь остаться здесь со мной и надеяться на мою победу, или ты можешь собрать чемоданы и уехать из города.

– Мне нравится здесь, – сказала она. – Где еще в любое время можно найти смог и апельсины?

– Ты остаешься здесь, я оставляю тебе пистолет Олсена, – сказал я. – Ты не подходишь к двери, и ты не отвечаешь ни на какие телефонные звонки кроме моих. Если звоню я, то я жду три гудка, затем вешаю трубку и тут же звоню снова.

– Я понимаю то, что ты вынужден оставить меня здесь одну, – сказала она. – Я буду в безопасности, Рик?

– Нет, – честно признался я. – Если кто-нибудь, включая Брауна, захочет вломиться сюда, то никакие замки их не удержат.

Она подумала над моими словами несколько секунд, затем грустно улыбнулась мне.

– Я не смогу воспользоваться оружием, – сказала она, – ни при каких обстоятельствах, Рик. Теоретически я бы могла пристрелить такого как Майк Олсен, но практически я знаю, что не смогу. Я дрогну, как только придет время нажать на курок.

– Я не смогу находиться все время дома, – сказал я с нежностью.

– Тогда я полагаю, придется мне распрощаться со смогом и апельсинами, – сказала она. – Мне кажется, я буду скучать по тебе, Рик.

– Куда ты поедешь?

– Пока, я думаю поехать домой. В Орегон. Я не была дома года два.

– У тебя там семья?

Она утвердительно кивнула головой.

– Мои родители, и моя сестра, которая замужем за подонком, но не догадывается об этом.

– Как у тебя с деньгами?

– С этим нет проблем, – сказала она. – Я старалась откладывать то, что зарабатывала путанкой. Возможно, я осяду в Орегоне и получу законную работу, или выйду замуж. Кто знает?

– Я бы хотел, чтобы ты осталась, – сказал я. – Ты знаешь это.

– С тобой потрясающе заниматься любовью, Рик, – сказала она. – Даже когда больно. Но вчерашний день дал мне ощущение того мира, в котором ты живешь, и у меня нет необходимых качеств, чтобы приспособиться к нему. – Она снова улыбнулась, почти стесняясь. – Меня легко испугать!

– Хочешь я отвезу тебя домой и помогу собраться? – спросил я.

– Нет, спасибо. Не мог бы ты лишь вызвать мне такси, пока я оденусь. Ты и так уже многое для меня сделал, Рик.

Она нагнулась и нежно поцеловала меня в лоб.

– Это на прощание.

– Хотя бы взвизгнула ради приличия, – сказал я.

Такси прибыло за ней минут через двадцать. Проходя мимо меня к выходу, она подарила мне веселую мимолетную улыбку. Что ж, Калифорния потеряла, Орегон нашел, подумал я, наблюдая за тем, как такси, набрав скорость на подъездной аллее, скрылось в глубине улицы. Дом превратился в скучное жилище после того, как я закрыл дверь и вернулся в гостиную. Я взял в руки бумажник Олсена и вытряхнул его содержимое. Водительское удостоверение, куча кредитных карточек и около двухсот долларов наличными. Ничего личного, и никаких зацепок. Потом зазвонил телефон.

– Я подозревал, что что-то не в порядке, поэтому вернулся, – голос Эдди Брауна дрожал от негодования. – Приехал в хижину сегодня около двух. Майк теперь в больнице. Мне сказали, что у него серьезное сотрясение мозга, и они не знают, как он будет себя чувствовать, когда придет в себя. Еслипридет в себя.

– Какая незадача, – сказал я.

– Если что-то случится с Майком, я убью тебя, Холман, – сказал Браун. – Я просто хотел, чтобы ты знал об этом.

Потом он повесил трубку. Я нашел номер Ларсена и набрал его. Телефон долго звонил, прежде чем сняли трубку.

– Дом господина Ларсена, – проговорил сверхосторожный женский голос.

Землетрясение ли, наводнение ли – ничто не может помешать отлаженной работе системы по «прокату» девушек, подумал я.

– Это Рик Холман, – представился я. – Я бы хотел поговорить с мистером Ларсеном.

– Извините, но он еще не проснулся. Не могли бы вы перезвонить как-нибудь днем.

– Я должен видеть его по срочному делу, – сказал я. – Скажите ему, что я могу предотвратить срыв его договоренности с киностудией «Стеллар» на его съемках в новом фильме из-за того, что случилось с Джули. Я буду у вас где-то через час, и пусть даст команду на пост, чтобы меня пропустили.

– Но… – успела сказать она прежде чем я повесил трубку.

Я набрал телефон студии «Стеллар» и попросил соединить меня с Мэнни Крюгером. Последовали привычное ожидание и щелкающие звуки, затем раздался голос Лиз Муди: – Офис мистера Крюгера.

– Это Рик Холман, – сказал я.

– Это тот человек с бьющей через край энергией, растраченной понапрасну, – сказала она. – Опять небось дрались?

– Со вчерашнего вечера еще нет, – правдиво заметил я.

– Если бы вы направили всю свою энергию в нужное русло, куда-нибудь себе между ног, – задумчиво произнесла она. – Вам цены бы не было. Вам когда-нибудь приходила эта мысль в голову? – Затем, прежде чем я смог сообразить, что ответить, ее голос вернул себе профессиональный тон. – О, мистер Крюгер. У меня здесь мистер Холман на первой линии.

– Дайте мне знать, когда у вас предвидится свободная неделька, чтобы мы могли опробовать вашу теорию, – сказал я.

Она легкомысленно фыркнула и отсоединилась. В моем ухе загрохотал голос Мэнни Крюгера.

– Я как раз собирался звонить тебе, Рик, – сказал он. – Я видел вчера Ларсена.

– И? – сказал я, ожидая продолжения.

– Когда я заикнулся о римейке «Горбуна из Собора Нотр Дам», он повел себя как ненормальный, или что-то в этом роде!

– Ты напугал его до смерти, – сказал я быстро. – Сам факт того, что ты в курсе, полностью обескуражил его.

Последовала долгая, не побоюсь сказать этого слова, многозначительная пауза.

– Ты так полагаешь? – наконец вымолвил Мэнни.

– Конечно, – самоуверенно заявил я. – Послушай, я встречаюсь с ним через некоторое время. Я заставлю его признаться и вдолблю ему в голову, что единственный шанс для него сняться в этом фильме, – это всецело положиться на тебя.

– Ты сделаешь это для меня, Рик? – В голосе Мэнни проскальзывали нотки сомнения.

– Для закадычного друга я на все готов, – сказал я с пафосом.

– Ты – настоящий друг, Рик! – В течение нескольких секунд он тяжело дышал в трубку, чтобы убедиться, что я правильно понимаю, какие добрые чувства он питает по отношению ко мне.

– Может быть, ты тоже кое-чем мне поможешь, Мэнни, – сказал я.

– Ты хочешь войти в долю от проката картины! – почти закричал он.

– Нет, я просто хочу получить от тебя кое-какую информацию. Ты ведь всех знаешь в этом городе, Мэнни, мой дружище.

– О ком из всех, кого я знаю, ты хочешь меня спросить?

– О Чарли Стрэттоне.

– И что, о Чарли Стрэттоне?

– Вот ты мне и расскажи.

– Англичанин до кончиков пальцев, – сказал Мэнни. – Иногда он бывает таким невыносимым англичанином, что задаешься вопросом: уж, не подделка ли ты под англичанина? Занимается рискованными инвестициями. Когда нигде не можешь достать денег и находишься действительно в отчаянном положении, тогда ты обращаешься к Чарли Стрэттону.

– У него одно время был партнер, так?

– Лоу Эшбери. – Его голос снова стал настороженным. – И что?

– Он умер.

– Спятил на одной из собственных вечеринок и утонул в собственном бассейне, – сказал Мэнни. – Насколько я помню, где-то более года назад. Зачем это тебе?

– Просто любопытно, – сказал я.

– Это никак не связано с Дуэйном Ларсеном?

– Абсолютно никак, – сказал я. – Я пытаюсь разыскать одну девушку, которая посещала множество подобных вечеринок в то время. И на той вечеринке, когда Эшбери утонул, она тоже была.

– Многие девушки ходят по вечеринкам, – сказал он. – А имя у нее есть?

– Глория Ла-Верн.

Он пробормотал вдруг:

– А не была она какой-нибудь звездой немого кино, или еще кем-нибудь в этом роде?

– Ты никогда о ней не слышал?

– Такое имя я бы запомнил.

– Думаю, ты прав, – неохотно сдался я.

– Дай мне знать, как будут обстоять дела с Ларсеном, окей, дружище?

– Конечно, дружище, – сказал я.

Еще один звонок, прежде чем я отправлюсь в этот ужасный, ужасный мир. Голос Сильвии Мэдден прозвучал откуда то издалека, когда она ответила на звонок.

– Это Рик Холман, – сказал я.

– Вы еще живы?

– Олсен – в больнице, а Браун рвет и мечет, – сказал я.

– Вы полагаете, что я поверю в это?

– Бесполезно тягаться с парнем такого сложения, как Олсен, соблюдая честный спортивный дух и по-боксерски подняв кулаки, – сказал я. – Он прикончит вас одной левой. Тут нужна какая-нибудь фора.

– И какая же нужна фора? – саркастически спросила она.

– Почти полная бутылка виски подойдет, – сказал я. – Или что-то такое, чем можно ошарашить его по голове. У тебя дома такого под рукой не нашлось.

– Вы так поступили с ним прошлой ночью? Ударили его по голове почти полной бутылкой виски?

– Было приятно, – сказал я. – Олсен получил то, на что уже давно напрашивался.

– Странным образом оказывается, что я верю тебе, – сказала она.

– Мне надо тебя видеть.

– Сегодня вечером, – сказала она. – Меня ждут к обеду у Чарли Стрэттона, ну да черт с ним.

– В котором часу?

– Около восьми. Но если нам снова вздумает кто-нибудь помешать, то я думаю, на этот раз Рик Холман сможет с ними разобраться немедленно. Будет полбутылки виски или не будет полбутылки виски!

– Я приеду, – сказал я.

Я остановил машину у заграждения из стальной сетки по дороге на каньон «Бенедикт» и стал ждать. Один из частных охранников в форме проделал свой путь прогулочным шагом и, дойдя до сетки, уставился сквозь нее на меня.

– Холман, – сказал я. – С визитом к мистеру Ларсену. Меня ждут.

– Само собой, мистер Холман. – Он взмохнул своему приятелю в «караулке», и шлагбаум убрался. Я проехал мимо него и, выехав на частную дорогу, прибыл к пятому дому. Я вышел из машины. В бассейне переливами отражался дневной свет с химикалиями. Я взошел на крыльцо, и мне открыла дверь длинноногая блондинка с широкой приветливой улыбкой на губах. На ней был красный купальный костюм-бикини, ее маленькие цветущие груди не нуждались ни в какой искусственной поддержке. Ее бедра были узкими, как у мальчишки, но ее ноги – это было что-то.

– Привет, мистер Холман. – Она встретила меня большой дружеской улыбкой. – Я – Саманта.

– Привет, – сказал я.

– Пожалуйста, проходите. Мистер Ларсен ждет вас.

Я последовал за ней вглубь дома. Ее задница была маленькой и мускулистой, и почти совсем не подпрыгивала. Ларсен ждал меня в гостиной. Одним локтем он облокачивался на барную стойку. Складки живота еще больше свешивались на пряжку ремня, и глаза его были красными.

– Гонг пробил полдень, – прогремел его голос. – Так что, какой яд предпочитаете, Холман?

– Нет, спасибо. – Я взглянул на блондинку. – Может быть, чашечку кофе?

– Конечно, – сказала она с теплотой. – Я пойду приготовлю его для вас, мистер Холман.

Она вышла на кухню, тщательно прикрыв за собою дверь.

Ларсен пригубил из высокого шейкера то, что, как я полагал, было мартини.

– Я получил ваше сообщение, – сказал он. – Я ни черта не понял, что оно означает, поэтому подумал, что вы сами объясните мне это, когда приедете сюда.

– Я не пользуюсь популярностью в глазах Эдди Брауна, – сказал я. – Он и Олсен решили, что та девушка была слишком разговорчива со мной, поэтому они выволокли ее отсюда вчера, пока вы смотрели в другую сторону.

Он разинул свой рот, чтобы заорать, потом передумал.

– Кто вам сказал?

– Джули.

– Как она?

– Прекрасно, – сказал я. – Сейчас на пути туда, откуда приехала когда-то.

– Я рад. – Он набрал полный рот мартини и проглотил его. – Ну, а теперь что это за чушь, будто бы я собираюсь сниматься в новом фильме на студии «Стеллар»?

– Вы видели вчера Мэнни Крюгера.

– Он – сумашедший! – Ларсен недоверчиво покачал головой. – Навешал мне на уши лапши о том, что собираются ставить римейк «Горбуна», и я играю там роль, в которой когда-то снимался старик Лоутон. Я не знал, то ли это шутка, то ли он спятил по дороге ко мне.

– Предположим, что это правда? – сказал я.

– Вы что смеетесь надо мной! – загоготал он.

– Сколько вам лет, Дуэйн? – спросил я. – Около сорока пяти? Вы становитесь слишком старым для «мыльных вестернов» и, кроме того, они выходят из моды и их редко снимают сейчас. А хороший фильм вмиг вознесет вас на вершину «звездного списка».

– Но я – играющий роль старика Лоутона!?

– Ну, если вы полагаете, что не справитесь… – я скромно пожал плечами.

– Кто, черт побери, говорит, что не справлюсь! – взорвался он. – Да я снялся в куче замечательных ролей до того как попал и застрял в этой вестерновской колее. Я был занят в репертуаре на нью-йоркской сценической площадке, в гастролирующих труппах! Я могу сыграть эту роль стоя на ушах.

– Только не на пьяныхушах, милок, – сказал я.

Я выдержал ледяной взгляд его холодных голубых глаз, и глубокий шрам на его левой щеке побелел от еле сдерживаемого гнева. Затем он очень аккуратно поставил бокал на барную стойку.

– Я думаю, вы правы насчет этого, – сказал он.

– У Мэнни маниакально-депрессивный психоз, – сказал я. – Все началось с паршивой шутки, а он в нее поверил. Он верит всему, что касается студии. Я могу сделать это для вас, Дуэйн.

Блондинка вошла в комнату, неся в руках поднос.

– Ну, вот, мистер Холман, – весело сказала она. – Угощайтесь, пожалуйста. Вот сахар и сливки.

– Спасибо, – сказал я. – Это часть подготовки Эдди Брауна, или вы сами всему этому научились?

На ее лице появилось оскорбленное выражение, и она чуть ли не бегом выскочила из комнаты. У Дуэйна Ларсена был такой вид, как будто ее вовсе не существовало.

– Вы можете посодействовать мне в этом, Холман?

– Могу.

– Как?

– Вы прекращаете пить сейчас, раз и навсегда.

– Тогда я займу у вас немного кофе, – сказал он. – И?

– Вы доверитесь целиком Мэнни Крюгеру. Вы скажете ему, что он – единственный, кому вы доверяете и в кого верите. Остальные на студии пусть идут на х…, включая и всех тех, с кем у вас была предварительная договоренность. Но вы не выдадите Мэнни их имен, потому что, на ваш взгляд, это лишь расстроит его нервы и привнесет недоверия и предвзятости в его трезвый ум.

– И он этому поверит? – спросил он с подозрением.

– Я говорю вам, Мэнни поверит всему, стоит только вам слегка потешить его маниакальное эго.

– И это все?

– Нет, – сказал я. – Есть еще кое-что.

– Что же?

– Правду об Элисон Вейл и ее взаимоотношениях с другими вашими друзьями, такими как Эдди Браун, Чарли Стрэттон и Сильвия Мэдден.

– Я сказал вам правду прошлый раз, – пробормотал он.

– Теперь я вижу, – сказал я. – Пятнадцатая серия какого-нибудь паршивого телевизионного сериала, где собрались одни звезды. Когда идут титры, то имена больших звезд печатаются крупным шрифтом, и их помещается не более двух на экране. Затем идут имена заслуженных людей под заголовком: «В фильме также снимались…». И потом уже идет список, может быть, из восьми-девяти фамилий, напечатанных самым мелким шрифтом, и ваше имя, дружище, будет вскоре красоваться в самом низу этого списка. И какой-нибудь зритель из какого-нибудь Шейена, увидев это, воскликнет: «Эй! А я его помню. Он когда-то был большой звездой». Ты этого хочешь, Дуэйн?

Он поднял свой бокал и уже наполовину поднес его к губам, как вспомнил о своем обещании и снова поставил его на прежнее место.

– Откуда мне знать, что я могу доверять вам?

– Ниоткуда, – поспешно ответил я.

– Я поговорю с вами, потом заявятся Эдди Браун со своим головорезом и вышибут из меня все дерьмо, – сказал он.

– Я уже выбил дерьмо из Олсена прошлой ночью, – сказал я. – Вам не надо беспокоиться на его счет.

– «В фильме также снимались…», – повторил он, – и мое имя в конце списка. Я вверху уже десять-двенадцать лет. Господи! Я этого не переживу. Хорошо, Холман, договорились.

– Не хотите ли чашечку кофе? – спросил я.

– К дьяволу кофе! – Он нервно потер рукой лицо. – Окей. Элисон была… есть… является чертовой лесбиянкой. Она вышла за меня замуж, чтобы пресечь распространение всяких слухов и потому что она думала, что выйдя замуж за «звезду», она поправит свой имидж и найдет себе работу. Не помогло. Есть такая штука, как брачный контракт, верно? И она прекрасно справлялась со своей частью договора. Она просто лежала подо мной, как какая-то деревяшка. Терпела все! Ну, я стал заигрываться, стал слишком много пить и водить дурные компании. Эдди прекрасно подходил для этого. Он всегда мог подыскать вам девчонку за пару сотен долларов. Он познакомил меня с Чарли Стрэттоном, и меня поразил этот холодный чопорный английский имидж, и все такое. И Сильвия Мэдден. Богачка из богатых, по-настоящему привлекательная женщина. Мне показалось, что она не могла противостоять моему «звездному» имиджу здоровенного быка. Чего я тогда не мог знать, так это то, что она – бисексуалка. Она только с тем и залезла в мою постель, чтобы потом сразу перебраться в постель Элисон.

– И потом вы развелись.

– Верно. – Он с готовностью кивнул головой. – Я был не против заплатить ей эти семьдесят пять штук, чтобы избавиться от нее без лишней шумихи. Эдди потом сказал мне, что я – настоящий дурак. Я мог не платить ей ни цента. А потом он рассказал как. Частный показ очень интимного фильма. Однажды ночью они напоили Элисон у Сильвии дома. И девочки долго на кушетке занимались откровенной любовью, а Эдди и Чарли Стрэттон тем временем снимали эти продолжительные интимные сцены на пленку. И Эдди сказал, что мой имидж пострадает, если кто-нибудь из нашей киноиндустрии увидит эту пленку.

– Шантаж?

– Эдди сказал, что для поддержания моего имиджа мне надо иметь рядом с собой много девушек. И у него есть ко мне предложение заключить долгосрочный контракт. Он поставляет мне девочек, каждую неделю новенькую, чтобы я не скучал в одиночестве. И все это за шестьсот баксов наличными в неделю. Никаких чеков.

– И вы пошли на это?

– Я подумал, что у меня нет выбора, – сказал он. – Но иметь всегда рядом этих чертовых путанок без права выбора… У меня яйца отваливаются. Тогда я и стал пить по-черному. Забавно, но пить мне понравилось больше, чем трахаться.

– А что сталось после развода с Элисон?

– Понятия на имею. Я больше никогда ее не видел.

– Эдди воспользовался этой пленкой, чтобы держать вас на крючке, – сказал я. – В Элисон он уж точно вогнал «крючок» поглубже.

– Думаю, да. – Ларсен старательно избегал моего взгляда.

– А Глория Ла-Верн?

– Я уже говорил вам, я не знаю никакой Глории Ла-Верн.

– Компаньон Чарли Стрэттона, Лоу Эшбери утонул в собственном бассейне после шумной вечеринки, – сказал я. – Что вам об этом известно?

– Ничего, – сказал он. – Но если бы я был партнером Чарли, я бы обеспокоился тем, с кем он водит компанию. Особенно бы я опасался таких, как Эдди Браун.

– Больше ничего? – прощупал его я. – Эта информация немногого стоит, Дуэйн.

– Сейчас больше ничего припомнить не могу, – сказал он. – Это значит сделка не состоялась, да, Холман?

– Нет. – Я покачал головой. – А парень по имени Пит. Чуть за сорок, здоровяк, начинает полнеть. Рыжие волосы и такие же усы, кончик носа будто горит рыжим пламенем. Вы не знаете его?

Он подумал немного.

– Какой Пит?

– Я не знаю.

– Память стала ни к черту, – сказал он и подумал еще. Затем он щелкнул пальцами. – Вот! Когда Эдди показывал мне эту мерзкую пленку с Элисон и Сильвией, парень, который «крутил» проэктор, выглядел именно так!

– Уже что-то, – признал я. – Еще что-нибудь?

– Вот. – Он улыбался. – Эдди не считал уместным представлять нас друг другу. Что касается меня, то я подумал, что он просто нанял его для работы.

– Да, – сказал я.

– Ваш кофе остыл, – сказал он. – Хотите свеженького?

– Почему бы и нет?

– Саманта! – Его бычий рык потряс комнату, и хрупкая блондинка через пару секунд влетела в комнату с бодрой улыбкой на лице, готовая на все, чтобы ублажить хозяина.

– Мистер Холман хотел бы выпить чашечку свежего кофе, – сказал Ларсен.

– Можно «опустить» тему кофе, – сказал я. – Вы никогда не догадывались, Дуэйн, какого рода еще поручения выполняют девочки для своего босса, а? Помимо исполнения своих прямых обязанностей, конечно.

Ларсен непонимающе захлопал глазами.

– Что-то не понимаю.

Я взглянул на Саманту, и ее подобострастная улыбка мигом исчезла с ее лица.

– Знаешь, что случилось с Джули, милочка? – спросил я ее.

– Нет.

– Ее жестоко избили, – сказал я, – сделал это Майк Олсен. За это я прошлой ночью в свою очередь жестоко избил Олсена, и он до сих пор находится в больнице. Я ненавижу бить женщин, но я сделаю это, если буду вынужден, милая. Дуэйн, находящийся здесь, тоже поможет мне в этом, если вы доведете его до бешенства. Правда, Дуэйн?

– Думаю, да, – невнятно пробормотал он. – А в чем собственно дело, черт бы всех побрал?

– Моя мысль состоит в том, что Эдди любит «вести учет» всему, что происходит вокруг, – сказал я. – Кто к вам пришел, кому вы звоните… И он завел себе здесь информаторов, так?

– Ах, ты сучка дрянная! – Ларсен повернулся лицом к девице, его лицо пошло багровыми пятнами.

– Успокойтесь, – сказал я ему, потом снова посмотрел на девушку. – Дело обстоит следующим образом, дорогуша. Ты не будешь звонить своему боссу и докладывать ему о моем визите к Дуэйну, иначе я вернусь, и мы по очереди сделаем с тобой что-то очень отвратительное.

– Я не буду звонить ему, – сказала она трепещущим от страха голосом. – Честно, не буду!

– Старина Дуэйн с сегодняшнего дня находится «в завязке», – сообщил я. – Поэтому не думай, что тебе удастся прошмыгнуть к телефону, пока он «в отключке», потому что этого не будет.

– Да уж, черт побери, не будет, – мрачно заметил Ларсен.

– Спите с ней, – вы же оплачиваете это, – сказал я. – Хотя, по совести сказать, она вряд ли стоит таких денег. Но это уж вам выбирать. Не хотите с ней спать – привяжите ее к кровати. Я – честно.

– С этой минуты у нас с Самантой сложатся чрезвычайно близкие отношения, – сказал он. – Блин! Все стало так очевидно, когда вы мне растолковали, а я ведь до сей поры ни о чем таком и не подозревал.

– Никто не идеален, – умно заметил я. – И не забудьте позвонить Мэнни Крюгеру.