Текст книги "Леди-призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Полдень остался далеко позади, когда я закончил свой очередной холостяцкий обед в кафе. Поскольку я такой умный, размышлял я, то я сейчас сделаю парочку интуитивных умозаключений и получу простую и ясную разгадку всего этого дела, которая вызовет изумление не только окружающих, но и мое собственное. Слабая надежда! По дороге домой я вспомнил, что оплачиваю услуги по уходу за моим бассейном. Надо хотя бы иногда пользоваться тем, за что оплачено. Поэтому для начала я долго и с наслаждением поплавал в бассейне, потом принял душ и оделся к вечернему свиданию, не забыв надеть на себя также и кобуру с револьвером 38-го калибра. Учитывая то, как ко мне теперь относился Эдди Браун, я собирался носить свою пушку с собой везде, и даже в постель.

Я налил себе выпить и стал праздно размышлять о том, как далеко было до Орегона, где теперь была Джули, или о том, как она летит в самолете – ремни безопасности с застежкой крепко стягивают ее бедра. Сексуальному маньяку становится легче от подобных мыслей. Зазвонил телефон.

– Холман, – сказал я, сняв трубку.

– Эй! – раздался хриплый голос. – Он все еще в больнице с сотрясением мозга, да? А я-то поначалу принял тебя за какого-то мазохистского педика.

– Привет, Пит, – весело сказал я. – Ты по поводу той пленки о лесбийской любви; она, видимо, у тебя в единственном экземпляре?

– У тебя определенный талант, Холман, – сказал он, – определенный. Даже жаль, что он весь попусту растрачивается на это дело. Насколько мне известно, существует вообще только одна копия, а негатив уничтожен. – Он хмыкнул. – За предоставление определенных услуг, как говорится. Но у меня ее нет.

– Я думаю, ты простишь мне мои слова, Пит, но я нахожу крайне затруднительным для себя поверить тому, что ты здесь наговорил.

– Да мне начхать на то, чему ты веришь, а чему нет, Холман, – сказал он. – Я уже в самом начале сказал тебе, что ничего кроме неприятностей тебе это дело не принесет. Но нет же – он все роет. Сейчас тебе предоставляется последний шанс. Если только Эдди Браун не помешает тебе им воспользоваться.

– Эдди Браун пугает меня так же, как испугала бы большая жирная канарейка. Просто жуть, – сказал я.

– Когда ты говоришь о самом Эдди – тут я с тобой заодно, – сказал он. – Но у Эдди есть деньги. А эти хрустящие бумажки могут быть очень полезны. Можно кого-нибудь нанять. И нанять профессионалов, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– До этого я бы додумался и без посторонней помощи, – сказал я спокойно. – Твое время истекло, Пит, поэтому если у тебя есть, что сказать, то почему бы тебе не выложить это сейчас?

– Я повторяю еще раз то, что уже говорил раньше. – В его голосе звучала металлическая жесткость. – Это дело, если ты продолжишь рыться в нем, принесет горе всем, включая Элисон Вейл и Глорию Ла-Верн. Если ты бросишь это занятие, то я, возможно, смогу убедить Эдди забыть обо всем и спустить это дело на тормозах. Он ведь всегда сможет завести себе и другого Майка Олсена. Если ты не прекратишь свои поиски, то сильно пострадают все, кого это коснется. А тебя, в конце концов, настигнет смерть. Возможно, и то, и другое.

– Ты несешь чушь, Пит, – сказал я обычным тоном. – И, по-моему, ты сам уже догадался об этом.

– Эдди собирается «заказать» тебя, – сказал он. – Возможно, я возьму себе этот «заказ».

– Случайно не Эдди «заказал» партнера Чарли Стрэттона? – спросил я. – Парня по имени Лоу Эшбери. Помнишь такого? Он утонул в собственном бассейне.

– Ты нашел кого-то с очень длинным языком, – холодно заметил я. – Но это ни черта не значит, Холман, поэтому не обманывай себя. Лоу Эшбери давно мертв, и тело его давно сожрали червяки. Никто теперь уже ничего не докажет. Возвращайся к своей мужеподобной лесбиянке и скажи ей, пусть она лучше угомонится.

– Ты писаешь против ветра, Пит, – сказал я ему.

– Наверное, я сейчас же позвоню Эдди, – сказал он, – и скажу ему, что я беру этот «заказ».

Я повесил трубку. Обмениваться угрозами с человеком, которому только в цирке клоуном работать, показалось мне совершенно бесплодным занятием. Я налил себе выпить и стал размышлять по поводу Пита и его телефонного звонка. Вопрос стоял так: либо он, действительно, пытался напугать меня до смерти, чтобы я отстал, либо он хотел удостовериться в том, что его угрозы только укрепят меня в намерении копать дальше? Вопрос был хороший, жаль только, что у меня не было на него ответа. Я протянул свою выпивку до без пятнадцати восемь и потом вышел к машине.

Сильвия Мэдден почти сразу открыла дверь, как только я поднялся по знакомым пятнадцати ступенькам и позвонил в дверь. На ней было другое длинное платье из тонкого шелка кобальто-синего цвета. Оно плотно прилегало к пышным округлостям ее тела во всех нужных местах. Когда Сильвия шла, оно выпрямлялось и издавало характерный шорох. «Шапочка» клубничных волос была тщательно причесана, огромные живые голубые глаза искрились, ее широкий рот расплывался в приветливой улыбке.

– Добро пожаловать, герою, – сказала она. – От Чарли Стрэттона я тоже слышала о твоих подвигах. Он говорит, Эдди очень расстроен.

Я ступил в прихожую и закрыл за собой дверь. Затем мы направились в гостиную.

– Готовить для тебя обед превращается в привычку, – сказала она, следуя к бару. – Надеюсь, сегодня нам никто не помешает. Что ты пьешь, Рик?

– Бурбон со льдом, пожалуйста, – сказал я.

Она приготовила напитки и запустила мой бокал вдоль по барной стойке. Я поднял свой бокал, она подняла свой.

– Не знаю за что бы нам выпить, – сказала она. – За более тесное знакомство, наверное?

– Я «за», – сказал я.

Она медленно облизнула языком нижнюю губу.

– Расскажи мне, как это было, Рик.

– У Эдди есть хижина на холмах, – начал я. – Туда они меня и привезли. – Я подумал, что не было необходимости здесь упоминать о Джули. – Цель состояла в том, чтобы Олсен отдубасил меня там, приподав тем самым урок хорошего поведения. Эдди отправился в город, а Олсен впоследствии должен был к нему присоединиться на моей машине.

– Оставив тебя одного избитым в хижине?

– Именно. Только все получилось наоборот.

– Чарли говорит, Эдди замышляет убить тебя. Он раздражен… я имею в виду Эдди… и я полагаю, что Чарли тоже не в восторге. Чарли считает, что насилие не является решением твоей проблемы.

– А что является?

Она грациозно пожала плечами.

– Я не знаю, нашел ли Чарли ответ на этот вопрос. А если нашел, то он мне об этом не докладывал.

Я подумал, что кое-чем обязан Дуэйну Ларсену, не многим, но обязан. Мне почти не терпелось увидеть его скачущим вприпрыжку по собору Нотр Дам в облике Горбуна.

– Я тут кое о чем вспомнил, – сказал я. – Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим телефоном?

– Чувствуй себя как дома, – с легкостью сказала Сильвия. – У меня в спальне наверху есть параллельный телефон, если это личный разговор.

– Это не личный. – Я подошел к телефону и набрал номер Ларсена.

– Дуэйн Ларсен, – настороженно произнес его голос через несколько секунд.

– Рик Холман.

– Хей, Рик. – Его голос зазвучал бодро. – Я разговаривал с Мэнни Крюгером. Вел разговор так, как вы советовали. Сработало идеально.

– Блеск, – сказал я. – Как ваша подруга?

– Саманта? – Он хмыкнул. – Нервничает. С тех пор как вы уехали. Никак не может меня ублажить. Это кажется забавным, но ко мне снова возвращается моя мужская сила. Теперь у меня встает от одного взгляда на нее.

– Тогда вам не должны мешать, – сказал я. – Как у вас взаимоотношения с частными охранниками на въезде?

– Нормально, я думаю. Я подбрасываю им деньжат понемногу, время от времени.

– Подбросьте-ка еще, и прямо сейчас, – сказал я. – Скажите им, чтобы к вам никого не пропускали, вы поняли, никого.

– Вы думаете, мне грозит опасность?

– Нет, – сказал я. – Но кто может поручиться?

– Думаю, вы правы, – сказал он. – Я не хочу, чтобы Эдди Браун вломился мне в дом, как прошлый раз.

– И не увез бы Саманту с собой, – сказал я. – Она ваша, куплена и оплачена целиком, верно?

– Вы правы, черт возьми, по этому поводу, Рик, – сказал он. – Я сейчас же переговорю с охранниками.

– Счастливой ночи, – сказал я и повесил трубку.

– Ну, все дела завершены? – заботливо поинтересовалась Сильвия.

– Конечно, – сказал я. – Что на обед?

– Мамочка сама приготовила, – сказала она. – Я решила, что после прошлой ночи тебе нужно восстановить силы, как говорится. На первое – морские моллюски, потом – огромный сочный стейк с луком и жареным картофелем.

– А яблочный пирог?

– Издеваешься надо мной? – сказала она. – Еще ирландский кофе, и если ты все еще будешь голоден, можешь доесть остатки моего стейка.

– Звучит здорово, – сказал я.

И было здорово. К тому времени, как мы завершили обед, попивая ирландский кофе, я чувствовал, что наелся до отвала, если не объелся вовсе. Сильвия улыбалась мне с другого конца стола.

– Что теперь будешь делать, Рик?

– Допивать свой ирландский кофе, – сказал я. – Он хорош.

Она скорчила гримасу.

– Я имела в виду – теперь, когда ты отправил Олсена в больницу, а Брауна ожесточил так, что тот готов задушить тебя голыми руками.

– Теперь, я с нетерпением жду того момента, когда смогу отблагодарить тебя, Сильвия, – сказал я.

– Как хорошо. – Ее голосу недоставало энтузиазма.

– Никогда раньше не занимался этим с бисексуалкой, – сказал я. – Заранее зная об этом, добавлю.

Лицо ее окаменело.

– Что это за шутки?

– Я сам этого не видел, только слышал, – сказал я. – Мне говорили, что это классный интимный фильм. Ты с Элисон на кушетке, и камера снимает все крупным планом.

– Ты – сукин сын, – сказала она. – И когда ты узнал об этом?

– Только сегодня, – сказал я. – Как насчет того, чтобы тебе сейчас же сбросить платье? Надеюсь, ты поделишься кой-какими неизвестными мне бисексуальными штучками.

– Это твой способ ловли кайфа, что ли, – болтать обо всем этом?

– Эдди и Чарли сняли кино, – сказал я. – В то время Элисон была замужем за Дуэйном Ларсеном. Это позволило Эдди шантажировать Дуэйна, потому что эта пленка могла подорвать в городе его репутацию большого быка и выставить его перед всеми дураком. Нельзя поддерживать на экране имидж крутого бандита, когда все вокруг над тобой смеются. Вот Дуэйн с тех пор и расплачивался, деньгами, конечно. Мне интересно, чем тырасплачиваешься, Сильвия. А может быть, тебе вообще на это наплевать?

– Мне и наплевать, – сказала она. – У меня денег куры не клюют, и нет никакой репутации, о которой стоит беспокоиться. В ту ночь, когда это случилось, я была пьяна в стельку.

– А как насчет Элисон?

– Она накурилась наркотиков. Была, как бревно. Я думаю, она вообще ничего не соображала кроме того, что мы занимались любовью, конечно.

– А после? Как Эдди использовал эту пленку, чтобы шантажировать ее?

– Я не знаю. – Она отвела глаза в сторону. – Когда они показали Дуэйну фильм, для него все было кончено. Он захотел развода, и, я думаю, он заплатил Элисон для уверенности, что она не разболтает об этом.

– А Чарли Стрэттон поддержал фирму Эдди «Мидиа-Он», а потом его партнер утонул в собственном бассейне, – сказал я. – После большой вечеринки, где присутствовала Глория Ла-Верн. Не могу удержаться от вопроса: а не присутствовала ли она там, когда он тонул.

– Чарли с Эдди снимали кино вместе, – сказала она. – И не понятно, как Эдди может воспользоваться этой пленкой, чтобы шантажировать Чарли.

– Я и не думал, что Эдди когда-нибудь шантажировал Чарли, – сказал я. – Я как раз думаю, что они были партнерами, и, возможно, являются таковыми поныне.

Она встала из-за стола, и я последовал за ней в гостиную, где она подошла к окнам и остановилась там спиной ко мне.

– Быть бисексуалкой – значит то, – сказала она скромно, – что мне нравится заниматься сексом как с мужчинами, так и с женщинами. Я не лесбиянка, Рик.

– Ясное дело, – сказал я. – Читал разъяснения экспертов.

– Я хочу тебя.

Начался повтор предыдущей ночи. Одной рукой она потянулась себе за спину и расстегнула молнию на длинном платье. Оно упало ей под ноги, мягкой охапкой обвив ее лодыжки. Под платьем у нее были бледно-голубенькие шелковые трусики, которые плотно сидели на ее бедрах. Легкий золотистый загар все еще покрывал остальную часть ее тела. Она перешагнула через платье и повернулась лицом ко мне. Ее полные груди подрагивали с каждым ее движением, а огромные сливовые соски начали твердеть под влиянием прохладного воздуха из кондиционера. Звонка в дверь не последовало. И на том «спасибо». Пальцы Сильвии проскользнули под пояс трусиков, и она с воровским проворством вмиг освободила от них свое тело. Когда она снова выпрямилась, чуть ниже ее гладкого животика моему взору открылся У-образный клочок лобковых волос светло-клубничного цвета.

– Я не хочу больше разговаривать, – сказала она решительно. – Я хочу заняться любовью. Если ты хочешь услышать из моих уст эту смешную фразу, – пожалуйста: Я хочу трахаться.

Она подошла ко мне и не останавливаясь плотно прижалась всем телом ко мне. Я почувствовал неотвратимый импульс – и мой член окреп. Сильвия тоже почувствовала это и улыбнулась. Ее пальцы протиснулись между нами и расстегнули ширинку. Через секунду она уже держала мой член обеими руками и нежно сжимала его.

– Хорош, – сказала она упоенно. – Хочу!

Мои руки обвили ее пояс, затем опустились ниже и обхватили ладонями ее круглые ягодицы, сжимая и раздвигая их. Ее полные груди еще более тяжелым грузом прижались к моей груди и расплющились на ней. Ее рот с настойчивой жадностью искал мой, потом ее зубы впились в мою нижнюю губу. Моя правая рука отпустила ее левую ягодицу и, быстро обогнув ее гладкое бедро, запустила пальцы в пучок ее лобковых волос. Она развела ноги, покрякивая от удовольствия, пока мои пальцы исследовали влажное пространство между ее раздвинувшимися влагалищными губами. Ее зубы отпустили мою нижнюю губу, и она закинула голову назад.

– Снимай свою одежду, Холман, – прохрипела она. – Пока я не разорвала ее в клочья!

Кому охота ходить в рваном костюме? Я быстро стащил с себя одежду и к тому времени, когда на мне ничего не было, я увидел, что она наблюдала за мной, обняв ладонями влагалище и разводя в стороны ее губы, так что я мог видеть жемчужную белизну ее напряженного клитора. Я понял, что она дважды была права, когда употребила слово «трахаться». Понятие «заниматься любовью» не имело с этим ничего общего. Я схватил ее, обнимая одной рукой за плечи, другой – под колени и оторвал от пола. Кушетка была просторной, но не настолько, чтобы воспользоваться ею, подумал я. На полу лежал огромный ковер из овечьей шерсти, который отлично подходил для нашего дела. На него я ее и опустил. И началось!

Безумные страсти поцелуев, лизаний, сосаний и кусаний, когда ни один из нас не обращал внимания на другого. Все было подчинено одному – самоудовлетворению, достижению своей собственной волнующей вершины, – и плевать на партнера. Сильвия достигла оргазма первой, закричав в голос и барабаня своими кулаками по моим плечам. Через несколько секунд последовал и мой, сопровождаемый чередой судорожных толчков, и в конце концов я остался лежать на ней совершенно опустошенным.

– Слазь, – казалось, прошла целая вечность прежде чем Сильвия произнесла это слово низким голосом. – Ты же задавишь меня до смерти.

Мой вялый член выполз из своего влажного рая, и я медленно встал на колени. Сильвия смотрела на меня с особым чувством триумфа в ее ясных голубых глазах.

– Извини, что обошлась без этих бисексуальных штучек, – сказала она. – Я подумала, что для того, чтобы их тебе продемонстрировать, нет времени.

– Если принять во внимание мое теперешнее состояние, – сказал я, – то ты, должно быть, многих женщин стерла в порошок, то есть в абсолютную пыль.

– Ничего не могу с этим поделать. – Она приподнялась и приняла сидячее положение. Затем она почти любовно поласкала свои груди. – Но у меня это всегда получается лучше, когда есть аудитория.

– Вот, что я называю чертовски прекрасным шоу! – раздался сзади меня чей-то мужской голос. – Не жеманное притворство двух девок, а настоящая жестокая животная похоть. Истинное наслаждение!

Я взглянул через плечо и увидел Чарли Стрэттона, дружески улыбавшегося мне, а также пушку в его руке, направленную прямо на меня.

– Да, это ваша пушка, приятель, – сказал он. – Но это вовсе не значит, что вам не надо одеваться.

Глава 9

Я оделся. Сильвия тоже оделась, натянув на себя снова длинное кобальто-голубое платье и застегнув на спине молнию. Потом она подняла свои бледно-голубые трусики и, скомкав их в руке, бросила этот мягкий клубочек в меня.

– Подарок на память, – сказала она. – Примите с нелюбовью.

Я не стал их ловить, и они упали мне под ноги. На лице у Чарли Стрэттона все еще сияла дружелюбная улыбка, но пушка в его руке все еще была прямиком направлена мне в живот.

– Звони Эдди, – сказал он. – Скажи ему, что одна посылочка готова и дожидается отправки.

– Конечно, – сказала Сильвия и отправилась к телефону.

– Я уже был здесь до того, как вы приехали, – сказал Стрэттон. – По правде сказать, большая часть из того, что тут случилось, была чрезвычайно скучна. Вы даже себе не представляете насколько банален был ваш разговор за обедом.

– Не возражаете, если я налью себе выпить? – спросил я его.

– Как нехорошо с вашей стороны, Холман, задавать подобные вопросы, – сказал он укоризненно. – Я хотел заметить, что всем нам здесь хорошо известно, что вы можете выделывать с бутылками. Как я слышал, бедный Олсен все еще не пришел в себя. Что явно не улучшило настроения Эдди.

Сильвия вернулась.

– Эдди сейчас будет, – сказала она. – Или пришлет кого-нибудь вместо себя разобраться с этим дельцем. Он еще не решил кого.

– Налей своему запоздалому гостю выпить, – сказал Стрэттон. – Что вы предпочитаете, Холман?

– Бурбон со льдом.

– Это четко укладывается в ваш имидж.

Сильвия подошла к бару и стала готовить напиток. Разговаривая с ней, Стрэттон все еще внимательно следил за мной.

– Я был вознагражден, конечно, – сказал он. – Я хотел сказать, что все эти прятки и подслушивания окупились с лихвой! Но вот, какой вопрос меня занимает, Сильвия, дорогая: зачем был нужен такой неожиданно бурный секс?

Сильвия улыбнулась ему.

– Ну, я думала, что ты оценишь это, Чарли, и, возможно, это зрелище как-то поможет тебе скрасить унылый вечер. Кроме того, тебе известно, что я эксгибиционистка.

– На той пленке это ясно видно, – сказал он. – Как я жалел, что сегодня вечером при мне не было камеры! Это был один из самых лучших твоих эпизодов, моя дорогая.

– Все, что случилось, было вызвано тем, как он обошелся с Олсеном, – сказала она. – Это порождение насилия. Мне было любопытно, как это насилие проявляет себя, вырвавшись на свободу. Конкретно в сексе, конечно.

Создавалось впечатление, что меня в комнате нет. Сильвия завершила приготовление моего напитка и взяла в руку бокал.

– Передай бокал ему на вытянутой руке, – сказал Стрэттон. – Имейте в виду, Холман, – пока есть жизнь, есть и надежда. Но я непременно застрелю вас, если вы попытаетесь что-либо сделать.

Сильвия принесла бокал ко мне и послушно вытянула руку вперед. Я принял его и пригубил. Бурбон был хорошим и, возможно, последним.

– По-моему, это называется уйти с почетом, Холман, – заметил Стрэттон между прочим.

– Глория Ла-Верн и Элисон Вейл, – сказал я. – Одно и то же лицо, верно?

– Это представляется до очевидности банальным выводом, – сказал он. – Но вы ведь и сами, Холман – человек банальный. Одна жестокость и кровожадность, и, как я подозреваю, ни тени интеллекта.

– Я не думаю, что могу позволить себе торчать здесь до прихода антиклимакса, – объявила Сильвия. – У меня болят самые интимные места, и я совершенно без сил. Думаю, надо принять душ, припудрить синяки и отправляться спать.

– Как вам угодно, моя дорогая, – Стрэттон подарил ей лучезарную улыбку.

– Прощайте, Холман. – Сказала она мне с фригидной улыбкой. – В следующий раз, когда я буду заниматься этим с женщиной, я, возможно, вспомню вас и от души посмеюсь.

– А всего-то нужно – прикончить и похоронить Эдди. И все тогда смогут вернуться к своей привычной жизни и получать удовольствие, – сказал я. – Подумайте над этим.

– Нет, спасибо. – Она громко зевнула. – Я сейчас слишком устала, чтобы о чем-то думать. Пока, Чарли. Ну, а вас, Холман, я уже больше никогда не увижу.

Когда она покидала комнату, тонкий шелк ее платья моментально приник к ее круглому заду, очертив во всей красе ее славные формы. Этот прощальный жест уколол меня больше, чем все сказанные ею в мой адрес слова.

– А что вы конкретно имели в виду, Холман? – спросил Стрэттон после того, как она ушла.

– О чем?

– «Всего-то нужно прикончить и похоронить Эдди, и все смогут вернуться к своей привычной жизни».

– Я имел в виду то, что сказал. Эдди стоит за всем, что случилось, верно? Вы хотели чего-то – Эдди это организовал. Дуэйн Ларсен хотел избавиться от жены-лесбиянки – Эдди помог ему. Но он сделал это таким образом, чтобы иметь возможность шантажировать Дуэйна. Постоянная поставка путанок, и ни черта неважно, нужны они Дуэйну или нет, – все равно давай плати шестьсот долларов в неделю за привилегию иметь в своем доме постоянного шпиона.

– Дуэйн никогда не отличался сообразительностью, – сказал Стрэттон.

– А насколько сообразительны были вы, Чарли? – насмешливо спросил я его. – Вы хотели избавиться от вашего партнера, Лоу Эшбери, и Эдди организовал все для вас. В обмен на что? На поддержку его предприятия «Мидиа-Он». Я догадываюсь, что предприятие это убыточное и было убыточным всегда. Единственное, что хорошо получается у Эдди и приносит прибыль, – это его бизнес с девочками. А сколько вы имеете с этого? Большой жирный ноль, я полагаю.

Его губы сжались.

– Я вынужден признать, что вы правы в ваших рассуждениях, – сказал он почти официальным тоном. – Я совсем ничего не получаю с этой операции по прокату девочек. А «Мидиа-Он» вообще провальный проект. Одна аренда площадей, которые они занимают… А какой штат сотрудников!

– Эдди ходил гоголем и носил с собой огромную дубинку по имени «Олсен», – сказал я. – Но с прошлой ночи у него нет больше дубинки. Если вы хотите из-под него выбраться, Чарли, – сейчас самое время.

– Вы ведь на самом деле не ждете от меня доверия к себе, Холман, – сказал он. – Если даже каким-то образом вам удастся избавить нас от Эдди, ничто не помешает вам потом пойти в полицию и рассказать об Эшбери.

– Я – реалист, – сказал я. – Нет никакой возможности теперь доказать при каких обстоятельствах тогда умер ваш давно покойный партнер. Есть к тому же документально зафиксированное заключение следователя. Единственный способ, каким я мог бы что-либо доказать, – это письменное признание с подписью. Что, Эдди будет писать признание? Или вы будете?

– Я уловил вашу мысль, – пробормотал он. – Что вы предлагаете?

– У вас есть свое оружие?

– В боковом кармане.

– Отдайте мне мой револьвер, я его припрячу. Когда Эдди прибудет, вы будете держать меня на мушке своего.

– Предположим, он пришлет кого-нибудь другого?

– Тогда я заставлю того, кто придет, отвезти меня к Эдди. Я обладаю большим чувством убеждения, когда у меня в руке револьвер.

– Предположим, вы просто дразните меня, Холман, – сказал он. – Я отдам вам ваш револьвер, и вы тут же наставите его на меня. Потом вы позвоните в полицию.

– Что, к дьяволу, я скажу полиции? – заорал я. – Что я трахался здесь на полу с хозяйкой дома и потом обнаружил наблюдающего за нами соглядатая?

Его светло-голубые глаза напряженно изучали меня.

– Я полагаю, что вы правы, – сказал он. – Вам не сказать полиции ничего такого, что не выглядело бы огульными и беспочвенными обвинениями.

– У нас, должно быть, совсем уже не осталось времени, Чарли, – сказал я. – Эдди, или кто-то еще, прибудет с минуты на минуту.

– Ваши слова звучат довольно убедительно, – сказал он. – Я сейчас пытаюсь припомнить, какой же, на самом деле, интерес преследовали вы во всем этом деле?

– Элисон Вейл, – сказал я. – Я должен найти ее и устранить то, что мешает ей принять участие в съемках телерекламы. Не обязательно в том порядке, каком я сказал, но все равно это мой единственный интерес в этом деле.

– И заставить Глорию Ла-Верн исчезнуть навсегда? – Он холодно улыбнулся мне. – Добиться этого будет намного сложнее, чем вы думаете, Холман.

– Что это, черт вас возьми, означает?

В дверь позвонили.

– У нас совсем нет времени, Чарли, – сказал я.

– Да. – Быстро кивнул он. – Ответ на ваше предложение, Холман, звучит так: Думаю – нет. Заманчиво, конечно, но в таких делах всегда имеет значение вопрос доверия. Я не уверен, что вам можно будет доверять, когда в руках у вас будет оружие. – Он вдруг улыбнулся. – Но попытка была хороша. Надо отдать вам должное. В самом деле, прекрасная попытка.

– Вы еще пожалеете об этом, Чарли, – пообещал я ему.

– Вам этого не дождаться, старина, – пробормотал он. – Пойдемте откроем дверь?

Я прошел в прихожую, Чарли следовал прямо за мной, уперевшись пушкой мне в поясницу. Когда мы прошли половину прихожей, звонок вновь нетерпеливо затрезвонил.

– Остановитесь на секунду, – сказал Чарли тихим тоном.

Я остановился и почувствовал, что револьвер больше не упирается мне в спину. – Вы должны обнаружить своего клиента и затем устранить все препятствия на ее пути к этой рекламе, – сказал он. – Я не могу помочь вам найти своего клиента. Я не знаю, где она. Но я точно знаю чтоне позволяет ей взяться за эту рекламу. Тот фильм, который, очевидно, находится у Эдди. Или он знает, где его взять.

– Какое теперь это имеет значение? – хмыкнул я.

– Мне надо бы додуматься до этого раньше, – сказал он. – У вас в Америке есть такое выражение «ставить медяк на карту»? Вы можете получить мой револьвер, а ваш останется у меня. Пока вы будете здесь, я буду держать вас на мушке. Если в какой-то момент я решу, что вы собираетесь отказаться от нашего соглашения, я убью вас. Я ясно выражаюсь?

– Ясно, – подтвердил я.

В дверь звонили все более настойчиво.

– Если вы уйдете с Эдди или с тем, кто придет вместо него, я, само собой, препятствовать этому не стану, – сказал он. – Я буду искренне надеяться на то, что вам удастся заполучить эту пленку, и буду пребывать в ожидании внезапной кончины Эдди в самом ближайшем будущем.

– Я понимаю, – сказал я.

– Хорошо. Вот моя пушка. Калибра 32. Боюсь, что она не может сравниться с вашей. Но, как я подозреваю, вы гораздо более искусный стрелок, чем я, поэтому мне нужна некоторая фора. Ваш револьвер калибра 38, как мне представляется, прошибет огромную дыру в чем угодно, что находится на достаточно близком расстоянии.

– Вы правильно представляете, – сказал я ему.

– Тогда, порядок.

В следующее мгновение револьвер был у меня в боковом кармане.

– Для сведения, он заряжен. – Он тихо хихикнул. – Я – не садист, Холман, но я возлагаю большие надежды на то, что вам удастся провернуть это трудное дельце. Черт бы подрал этот звонок!

Беспрестанные звонки и мне уже стали действовать на нервы.

– Почему бы мне в таком случае не открыть эту дверь? – сказал я.

– Вы думаете, вы сказали умную вещь, приятель? Я хотел сказать, что Эдди, или кто бы там ни был, увидев вас вот так в дверях, может отреагировать на это самым печальным для вас образом. Встань-ка боком, а я наставлю на вас ваш револьвер.

Я сделал, как он велел, и он открыл входную дверь. Тот, кто быстро вошел внутрь с пистолетом в руке был не Эдди. Но он был легко узнаваем по своим редеющим рыжим волосам и таким же рыжим усам.

– Ситуация находится под полным контролем, – быстро проговорил Стрэттон.

– А почему, черт возьми, вам понадобилось так много времени, чтобы открыть дверь? – спросил Пит.

Мы вошли в гостиную, и я уселся в ближайшее кресло. Стрэттон сел напротив, пушка в его руке все еще была прямиком направлена мне в живот.

– Я налью себе выпить, – сказал Пит и зашел за стойку бара.

Он достал бокал и полез за бутылкой.

– Я взял у Эдди «заказ» на тебя, Холман, – сказал он. – Я подумал, что тебе было бы интересно узнать об этом.

– У кого пленка, Пит? – спросил я его.

– Тебе какое, к чертям, до этого дело?

– Зато тебеесть дело, – сказал я. – Каким еще способом ты сможешь вернуть Глорию Ла-Верн обратно в жизнь Элисон Вейл?

– Ты говоришь слишком много ерунды, Холман, – сказал Пит. – Майк Олсен пришел в сознание пару часов назад, но они все еще не знают, останется он калекой или нет.

– Он уже был калекой до того, как я его ударил, – сказал я.

– Вся эта ерунда, которую ты несешь, Холман, – сказал Стрэттон. – Меня заинтересовала.

– Здешний Пит работает на Эдди, верно? – сказал я.

– Эдакий мастер на все руки, как мне кажется, – сказал Стрэттон. – Ну и?

– Так вот. Элисон Вейл год тому назад нашла себе агента – Сэнди Паркер, – сказал я.

– Сэнди нашла ей хорошую эпизодическую роль в большом фильме киностудии «Стеллар», потом поступило предложение сняться в телевизиооной рекламе.

– Жалкая попытка заработать какие-то несчастные несколько тысяч долларов, – сказал Стрэттон.

– Ничего себе «жалкая», Чарли, – сказал я. – Есть спонсор проекта, который желает запустить эту рекламу по всей телесети и осуществить «прорыв». И деньги, которые он предлагает, – это четверть миллиона долларов.

– Впечатляет, – проговорил Стрэттон.

– А потом ей позвонил Пит, – продолжал я. – И напомнил ей о Глории Ла-Верн и, как я полагаю, о том маленьком домашнем интимном кино. Отсюда начались все беды, Чарли. Потому что Сэнди Паркер подслушивала их разговор по параллельному телефону, и ей не понравилось то, что она услышала. Поэтому она и наняла меня.

– Это Эдди придумал, – грубо заметил Пит.

– Это еще как сказать, – сказал я.

Стрэттон живо поскреб свою щеку свободной рукой.

– Занимательная задачка, – сказал он. – Часть, задуманного Эдди плана, или наемник, пустившийся на свой страх и риск в свободное предпринимательство?

– Как я уже сказал, Холман несет много чепухи. – Пит зыркнул на Стрэттона. – Не попадитесь на его уловки. Через пару минут я допью свой бокал и заберу его отсюда. Больше он вас, Стрэттон, никогда не побеспокоит.

– Есть простой способ решить эту задачку, – сказал я Стрэттону. – Ты можешь просто позвонить Эдди и спросить его.

– Это представляется весьма разумным, – мягко заметил он.

– Мистер Стрэттон, – тяжелым голосом заявил Пит. – Не поймите меня превратно, но вы – любитель в этом деле. Такие профессионалы, как Холман, зарабатывают на том, что умеют обманывать людей. Теперь, когда вы и миссис Мэдден так хитро заманили Холмана в загон, я собираюсь довести эту работу до конца. Не надо больше усложнять мне жизнь.

– Все-таки мне хочется переброситься с Эдди словечком, – пробормотал Стрэттон.