Текст книги "Леди-призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Вы валяете дурака! – резко бросил Пит. – Видит бог, я пытаюсь сохранить вежливость. – Он поднял пистолет со стойки бара. – Проклятые любители! Теперь ты бросишь свою пушку на пол и будешь слушать меня, пока я буду вкладывать в твою голову немного здравого смысла.

– Предположим, что я не соглашусь с твоим предложением? – холодно парировал Стрэттон.

– Вот чего мне действительно не хочется делать, Стрэттон, так это убивать тебя. – В голосе Пита отчетливо слышалась интонация просителя. – Послушайте! Может быть, мы все еще сможем уладить. Ничего не надо говорить Эдди. У меня дело на мази с Элисон Вейл. Потом, когда она сделает эти проклятые рекламные ролики, я получу с нее сто штук просто за то, что буду молчать об этой пленке. Поделим их пятьдесят на пятьдесят, а? Подумайте об этом, мистер Стрэттон. Пятьдесят штук просто за смекалку!

– Заманчиво, – пробормотал Стрэттон. – Весьма заманчиво. Но ведь нужно думать еще кое о чем, кроме денег, Пит. Эдди узнает об этом. Как пить дать, Эдди об этом узнает. И где мы тогда с вами окажемся, Пит?

– Ему не нужно ничего узнавать, – отчаянно выпалил Пит. – Больше ничего и никогда!

– Вот дерьмо! – сказал я со злостью. – И я говорил то же самое, не правда ли?

– Заткнись! – заорал на меня Пит.

– Потом ты позвонил ей, – сказал я. – И упомянул имя Глории Ла-Верн, упомянул и о том домашнем интимном кино. И я еще не достал эту пленку!

– Даже мудреца редко навещает мудрость, – сказал Стрэттон и вдруг ухмыльнулся.

– Вы оба – такие милашки, черт возьми, что у меня сердце защемило, – прохрипел Пит. – Брось пушку, Стрэттон, или ты – покойник!

Стрэттон быстро взглянул на него и поспешно бросил револьвер на пол.

– Ну, ты и дурак, настоящий дурак! – Кончик носа Пита, казалось, пылал. – Зачем было все так усложнять! Теперь мне придется убивать вас обоих и придумывать для Эдди какое-нибудь объяснение, на которое тот купится.

– И это должно быть правдоподобное объяснение, корешок, – сказал я.

– Все произошло совсем наоборот, – сказал он. – Когда я вошел сюда, ты уже отобрал револьвер у Стрэттона и ломал здесь комедию. Я вовремя вмешался, но Стрэттона уже спасти не мог. Ты его убил, потом я убил тебя.

Во время этого долгого и по преимуществу скучного разговора я просунул руку себе за спину. Теперь моя рука уже поднималась от бедра. Нельзя было терять времени.

– Чарли! – крикнул я. – Прыгай за пушкой!

Надо отдать Стрэттону должное, у него определенно была хорошая реакция. Он кинулся со своего стула вниз и начал с безумной скоростью кататься по полу. Две пули из пистолета Пита прорвали мебельную обивку, которую пару секунд тому назад заслоняло тело Стрэттона. К этому времени я успел выхватить из бокового кармана револьвер Стрэттона 32-го калибра и направить его на Пита. Он начал поворачивать свой пистолет в мою сторону, и по его лицу было видно, что в жизни у него осталась только одна цель – наделать во мне как можно больше дырок. Я нажал на курок трижды в быстрой последовательности, потому что если уж вы решили убить кого-то прежде чем убьют вас, то самое умное – постараться как можно быстрее попасть в цель.

Первая пуля попала ему в верхнюю часть лба, вторая пролетела мимо, как я полагаю, а третья ударила его в грудь, развернув наполовину и обратив лицом к дальней стене. Его свободная рука с грохотом обрушилась на барную стойку, – стекло от бокала разлетелось в разные стороны, и его тело медленно исчезло за стойкой. Я мигом слетел со стула и проверил, как он. Он был мертв. Когда я снова выпрямился, Стрэттон был уже на ногах и смотрел на меня.

– Настоящий подонок, – мягко заметил он. – Я каким-то образом растерял все подходящие слова, которыми можно описать вас, Холман.

– Я знал, что у вас быстрая реакция, Чарли, – сказал я, пытаясь не выглядеть самодовольным.

– И что будет теперь?

– Второй акт, я полагаю, – сказал я. – Не хватает еще двоих, чтобы весь состав исполнителей был в сборе.

– Я уже даже и не пытаюсь следить за вашими больными рассуждениями, – сказал он устало. – А что будем делать с этим?

– С Питом? – Я взглянул на скрюченное тело у своих ног. – Никто не заметит его тело, если не зайдет за стойку бара. Давайте договоримся, что готовить выпивку для всех буду либо я, либо вы.

Он кивнул, и его лицо вдруг стало выглядеть еще более изможденным.

– Я тут кое о чем вспомнил, Холман. Вы воспользовались моим револьвером, чтобы убить его.

– Незначительная подробность, – сказал я. – Разберемся с этим позже. А сейчас мне надо разослать приглашения.

Я достаточно быстро вышел из комнаты и поднялся по лестнице. Забравшись на самый верх, я остановился и закричал:

– Глория Ла-Верн. Выходите, выходите. Где вы там! – Через мгновение я добавил: – У вас не более пяти минут.

Глава 10

Я очистил стойку бара от битого стекла, сложил и тщательно убрал тело Пита в угол за баром, потом налил свежие порции выпивки для Стрэттона и для себя. Он взял из моей руки бокал и коротко кивнул мне в знак благодарности.

– Я предполагаю, что у вас уже сложился какой-то план действий, – сказал он, – и я надеюсь, что на этот раз он не зависит от быстроты моей реакции.

– Мой ответ на оба эти вопроса – да, – сказал я ему.

– Для меня это звучит не совсем убедительно, – проворчал он и с жадностью проглотил полный рот спиртного.

Я взглянул на часы – пять минут почти прошли. Мне стоило больших усилий, чтобы удержаться от того, чтобы вновь не побежать наверх. Медленно протекли еще две минуты прежде чем я услышал скрип ступенек.

– Не могу вам обещать такого же изумления, какое испытала в свое время г-жа Вебстер, узнав о славе своего словаря, – сказал ровным тоном Стрэттон, – но у меня есть почти твердая уверенность, что вы будете приятно удивлены.

Она вошла в гостиную через несколько секунд. Высокая брюнетка. Черные как смоль волосы были разбросаны по плечам с намеренной непринужденностью. Ее светло-карие глаза взглянули с презрением сначала на меня, потом на Стрэттона.

– Я выпью, – сказала она. – Кампари с содовой.

Мне подумалось, что шелк – это ее фетиш. На ней было гаремское одеяние из ее любимого полупрозрачного шелка. Верх наряда а-ля-болеро был глубоко декольтирован и не вмещал полностью в себя ее полные груди. Восточные штаны плотно стягивали ее колени, потом свободно расклешивались до лодыжек, где шелк стягивался браслетами. Было явно заметно, что под этим нарядом у нее ничего нет.

– Набор разноцветных париков и контактных линз, – сказал я. – Как сказала бы моя подруга, Сильвия Мэдден, – верх банальности.

– Всем нравилось, – сказала она. – Я пользовалась большим успехом на всех вечеринках.

– Держу пари, что на вечеринке Лоу Эшбери, – особенным, – сказал я.

Она улыбнулась.

– Ему нравилось во мне все, и он очень разволновался, когда я сказала ему, что вернусь после того, как вечеринка закончится. Хотите услышать что-нибудь душераздирающее, Рик? По совести сказать, я собиралась тогда столкнуть его в бассейн, как хотел Эдди, но тогда он поскользнулся и свалился в бассейн без моего участия.

– Она, действительно, никуда не приходила вовремя, – пожаловался Стрэттон. – Никогда.

– В первый раз слышу, Чарли, – сказал я. – Вы сделаете для меня только одну вещь, Сильвия – ой, простите! Я хотел сказать – Глория. Вы позвоните Эдди и скажете ему, что все просто прекрасно. Пит забрал меня с собой около четверти часа тому назад, а вас с Чарли этот вечер до такой степени напряг и разволновал, что вам необходима разрядка. И вы хотите, чтобы он привез вам ту пленку и прокрутил ее для вас.

– С какой стати я должна звонить? – холодно спросила она.

– Звони, – жестко сказал Стрэттон. – Я заключил сделку с Холманом. Труп Пита находится за стойкой, если ты еще не сообразила. Мы можем выкрутиться из этой ситуации.

– Допустим, он откажется? – сказала она.

– В данный момент вы – Глория, – сказал я. – Будьте для него Глорией. Покапризничайте, если он скажет «нет». Скажите, что вам скучно и если он ничего не хочет сделать для вас, то почему вы должны что-то делать для него. При необходимости вы можете, к примеру, сказать, что позвоните копам и расскажете им об играх с оружием, которые происходят в вашем доме.

– Это Эдди не понравится, – сказала она.

– Зато он приедет.

Она надулась и собиралась отрицательно покачать головой. Стрэттон быстро выступил вперед и ударил ее по щеке. Она качнулась от удара в сторону, и он ударил ее по другой щеке.

– Звони, дорогая, – угрожающе сказал он. – Ты знаешь, каким я бываю, когда теряю терпение.

На мгновение она замерла на месте, отпечатки его руки явственно выступили на ее щеках. Затем она медленно кивнула головой.

– Ну ладно, Чарли, дорогой, – скромно сказала она. – Я просто хотела удостовериться, что ты знаешь, что делаешь?

– Сделай этот звонок, дорогая, – сказал он. – Ты же знаешь, что никто не в силах устоять перед Глорией Ла-Верн, когда она чего-то хочет.

Она широко улыбнулась ему, глубоко вздохнула и отправилась к телефону. Вид одной только ее подпрыгивающей под тонким шелком задницы был один способен вызвать во мне новое сексуальное желание. Но мой член ничего такого знать не хотел. Я поднял свой бокал, пока она набирала номер, и не стал притворяться, будто я ее не слушаю.

– Эдди? – Ее низкий голос звучал ласково и сексуально. – Это твоя Глория.

Она принесла телефон в комнату. Через некоторое время я перестал прислушиваться к разговору и посмотрел на Стрэттона.

– Чья это была идея? – я спросил его тихим голосом. – Придумать Глорию Ла Верн.

– Эдди, – сказал он. – Чья же еще? Эдди обладает особенным даром видеть в людях как их истинные характеры, так и их фантазии. Возьмите, к примеру, такую молоденькую и весьма привлекательную вдовушку, как Сильвия. Денег у нее больше, чем она способна потратить; она достаточно привлекательная женщина и может заполучить себе любого мужчину, какого пожелает. А ей скучно. Прибавьте к этому еще и то, что она – бисексуалка и эксгибиционистка, и presto! – Он щелкнул пальцами. – Вот и родилась Глория Ла-Верн.

– А Пит был просто наемной рабочей силой, которая служила Брауну до тех пор, пока ей не взбрело в голову самой заняться шантажом.

– Именно так, – сказал он.

Раздался щелчок. Глория/Сильвия повесила трубку.

– Это было непросто, – сказала она. – Но он едет и везет с собой пленку.

– Отличная работа! – сказал искренне Стрэттон. – Вышло, как я говорил, дорогая. Еще не родился такой человек, который способен устоять перед льстивыми речами Глории Ла-Верн.

Прямо из «Тетушки Чарли», подумал я с удивлением. Может быть, они оба родом из Бразилии, откуда приходят все недоумки.

Стрэттон передал ей только что налитый им бокал выпивки и получил благодарную улыбку в ответ.

– Сколько ему понадобится времени, чтобы приехать сюда? – спросил я.

– Не долго, – ответила она. – Не более четверти часа.

– Еще только один вопрос, Холман, – сказал Стрэттон. – Что случится, когда он прибудет сюда?

– Вы его убьете, Чарли, – с легкостью ответил я.

– Я… что?

– Больше никто не может, – сказал я. – Когда Эдди будет мертв, исчезнут все проблемы, ведь так?

– Исчезнет и Глория Ла-Верн, – медленно вымолвила Сильвия.

– Всему хорошему когда-нибудь приходит конец, – сказал я. – Это будет твое последнее и самое главное представление, дорогая Глория.

– Значит, я убью его, – тяжко проговорил Стрэттон. – И что после? Не хочу показаться вам капризным, Холман, но это означает, что у нас здесь будет два трупа.

– Вы вложили свои средства в предприятие Эдди «Мидиа-Он», и вы теряете там большие деньги, так?

– Так. – Он с готовностью кивнул.

– Так вот. Вы хотели выйти из этого дела. Эдди сказал, что в этом деле есть кое-что, о чем вы не знаете. Он вел свой «прокатный» бизнес под прикрытием рекламного агентства, и если вы попытаетесь выйти из дела, то он опустит вас в это дерьмо по самую шею. Вы подумали над своим положением и нашли его нестерпимым. Поэтому вы сказали ему, что пусть он делает, что хочет, но вы все равно уходите. Ваша подруга, Сильвия Мэдден, пригласила вас сегодня на обед. Эдди неожиданно приехал сюда с одним из своих подручных и силой ворвался в дом. Он стал угрожать вам и вашей подруге Сильвии: если вы немедленно не пойдете с ними, то они сделают с вами черт знает что, и начнут они это делать с вашей подруги. Они заставили вас сесть в кресло и смотреть, что они будут делать с Сильвией. Они нашлепали ее по щекам, порвали на ней одежду и начали лапать ее тело. Вы не стали это терпеть. Вы потянулись за своим револьвером. Пит выстрелил в вас, когда вы поднялись со своего места. Пуля все еще торчит в обивке кресла, если кто не верит. Так что вы застрелили его из самообороны. Эдди выхватил пистолет и выстрелил в вас, но, к счастью, промахнулся. Так что и его вы застрелили из самообороны.

Стрэттон обдумывал мои слова несколько секунд.

– Звучит правдоподобно, – сказал он с сомнением в голосе.

– Когда Сильвия подтвердит ваши слова, все будет железно, – сказал я. – Пуля от Пита в обивке мебели послужит доказательством. Когда они проверят, чем занимался Эдди, они тоже найдут подтверждение вашим словам. Вы действительнопотеряли много денег, вложив их в это рекламное агентство, а Эдди действительнозанимался незаконным бизнесом по «прокату» девочек.

Он вдруг сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Хорошо. Теперь расскажите мне о подробностях.

– Он позвонит в дверь, Сильвия откроет ему дверь и приведет его сюда, – сказал я. – И потом – чем быстрее, тем лучше, Чарли; только не стреляйте ему в спину, и все.

– А чьим оружием я воспользуюсь?

– Вашим собственным, – сказал я. – А мое можете снова вернуть мне.

Мы обменялись револьверами, и я положил свой 38-ой калибр обратно в кобуру. Я заметил, что на лице Сильвии, пока она потягивала выпивку, застыло угрюмое выражение.

– Вас беспокоит что-то? – вежливо осведомился я.

– Мне нравилось быть Глорией Ла-Верн, – сказала она. – Это было забавно.

– Вы можете остаться Глорией Ла-Верн, – сказал я, – но только для Чарли. Одна во всех лицах для него одного.

– Если Чарли завести, то все в порядке, – сказала она. – Беда в том, что Чарли заводится только раз в месяц.

– Похоже, это представляется проблемой для Глории Ла-Верн, – сказал я. – Как сказал сам Чарли, не родился еще тот человек, который способен устоять перед чарами Глории Ла-Верн.

– Так-то оно так, – сказала она. На ее лице воцарилось задумчивое выражение, потом оно медленно исчезло, как будто она наконец пришла к решению. Она кивнула головой. – Само собой. Я не возражаю против того, чтобы Глория превратилась в «эксклюзивный товар», только бы она не исчезла окончательно.

В дверь позвонили, и мне показалось, что мы все трое подскочили.

– Что теперь? – просипел Стрэттон.

– Глория откроет дверь и приведет его в комнату, – сказал я. – Остальное зависит от вас. Только не тяните.

– Хорошо.

Темные впадины покрыли его костлявое лицо, когда он взял в руку револьвер и приготовился к встрече.

– Не переиграй, Глория, – сказал я быстро.

– Само собой. – Она облизала губы, затем подарила мне ослепительную улыбку. – Эдди никогда не узнает, что его убило, обещаю вам.

Она вышла из комнаты плавно покачивая бедрами, ее ягодицы под тонким шелком нежно вращали друг дружку. В мою голову пришла праздная мысль, что она могла бы хорошо зарабатывать в кино, если бы уже не была богата. Я отошел в сторону от Стрэттона, который напряженно следил за дверью с револьвером в руках, и зашел с оружием наготове за стойку бара. Послышался звук открывающейся двери и затем – тихое неразличимое бормотание голосов. Потом, после слишком длительной паузы, снова послышался звук закрывающейся двери. Тишина, – и Глория снова вернулась в комнату, неся в руках коробку с пленкой.

– Он не остался, – сказала она бессильно. – Просто отдал мне пленку и сказал, что должен идти.

– Он отказал Глории Ла-Верн? – спросил Стрэттон сдавленным голосом.

– Я сделала, что смогла, Чарли, – сказала она. – Все, все, что смогла. Мне очень жаль, но я…

Я уловил едва уловимое порывистое движение у нее за спиной и вскрикнул:

– Чарли!

Сильвию оттолкнули в сторону, и она, спотыкаясь, выскочила на середину комнаты. Эдди Браун ворвался в комнату с пистолетом в руке и жгучей яростью в холодных серых глазах. Стрэттон не сдвинулся с места. В его стойке чувствовалась хладнокровная решимость, которой, будь другое время, я бы изумился. Кажется, они выстрелили одновременно. Гром выстрелов оглушительными раскатами разнесся по комнате. У Эдди появился третий глаз над переносицей; оттуда потекла тоненькая струйка крови, и он рухнул на пол. Я убрал в сторону свой револьвер, потому что убедился, что он мне не понадобится. Потом я увидел, что Чарли был также на полу.

Я подошел к нему и сел на колено. Правой рукой он все еще держал револьвер, левая схватилась за живот. Темная артериальная кровь била вверх сквозь его пальцы и стекала на пол. Потом меня грубо отпихнули в сторону, и Сильвия упала на колени рядом с ним.

– Прости, Чарли, – сказала она слезливым тоном. – Правда, прости! Но я просто не могла смириться с мыслью о потере Глории Ла-Верн. С ней всегда было намного веселее, чем с мрачной старухой Сильвией Мэдден. Потом я подумала, что у Эдди должны быть равные шансы, поэтому я сказала ему, что вы поджидаете его здесь, чтобы убить.

– Ах ты, глупая сука! – сказал он. – Все-таки ты сделала это.

– Что сделала, Чарли, дорогой?

– Свалилась в пропасть паранойи, – сказал он. – Я видел, что это приближается, но притворялся перед собой, что ошибаюсь.

– У тебя еще будет много радости в жизни, Чарли, – произнесла она нетерпеливо. – Когда ты поправишься, конечно. У тебя с Глорией будет еще полно веселья, я обещаю!

Из него вырвался болезненный стон, он поднял револьвер и трижды выстрелил в нее почти в упор. Она медленно сползла боком на пол и умерла. Я взглянул на нее и быстро отвел глаза. Ее лицо превратилось в одно кровавое месиво.

– Вот так-то лучше, – сказал Чарли. – Может быть, пять лет лечения у отличного психиатра и могли бы помочь ей, но убедить ее в том, что это ее единственный шанс не представлялось возможным. Она бы продолжала и дальше разрушать человеческие судьбы.

– Я вызову врача, Чарли, – сказал я.

Он отрицательно покачал головой.

– Не беспокойтесь. Я умираю, Холман, да и желания жить у меня все равно нет. Вы сами видели, как я только что хладнокровно убил человека. Мысль о смерти неизмеримо предпочтительнее мысли о том, чтобы провести остаток своих дней в тюрьме. – Он повернулся лицом ко мне. – Вы не могли бы оказать мне одну услугу, Холман?

– Только скажите.

– Пожалуйста, зовите меня Чарлзом. «Чарли» звучит так нестерпимо вульгарно!

– Конечно, Чарлз, – сказал я.

– Благодарю вас.

Он улыбнулся, и эта улыбка так и застыла на его лице, когда он умирал. Я поднялся на ноги и беспомощно оглядел комнату. Затем я вымыл бокалы, вытер их насухо и поставил на полку над баром. Я поставил бутылки на прежнее их место и подумал, что, когда кто-нибудь, в конце концов, вызовет полицию, пусть копы сами разбираются, что здесь, черт побери, случилось или, возможно, не случилось. По пути к выходу я захватил коробку с пленкой и тщательно запихнул ее под мышку.

Глава 11

Я нажал кнопку дверного звонка в четвертый раз и задержал там свой палец. Зажегся свет наверху, потом через несколько секунд просветлело в прихожей. С неохотой убрав палец с кнопки, я стал ждать. Входная дверь открылась на несколько дюймов на цепочке, и на меня зыркнула пара блестящих голубых глаз.

– Холман, – сказал я. – Впусти меня.

– В такое ночное время? Или утром, или позже, черт подери!

– Впусти меня, – сказал я, – или я вышибу дверь. По сути, мне все равно, как я войду.

Она колебалась некоторое время, затем отцепила цепочку и открыла дверь пошире.

Я вошел в прихожую, и она закрыла за мной дверь.

– Так, какого дьявола, тебе нужно? – резко спросила она.

Сэнди Паркер выглядела, как всегда, безукоризненно. Каждый прямой светлый волосок на ее коротко стриженной голове знал свое место. Поверх пижамы строгого покроя на ней был черный халат с поясом, на ногах – кожанные мокасины. Я прошел мимо нее и стал подниматься вверх по лестнице.

– А куда это, позволь тебя спросить, ты направляешься? – строго спросила она.

Я не удосужился ей ответить и продолжал подниматься. Она догнала меня прежде чем я успел подняться на самый верх и ухватила меня за рукав.

– Да за кого ты себя принимаешь? – сказала она гневно. – Так врываться посреди ночи в мой дом и вести себя в нем как в своем собственном!

Я высвободил свою руку и продолжил свой путь. В дверной проем был виден мягкий свет, который отбрасывала прикроватная ночная лампа, поэтому я сразу зешел в спальню. Огромная овальная кровать имела богатое убранство: белое атласное покрывало и подушки темно-красного винного цвета.

Голова блондинки повернулась, затем ее голубые глаза открылись ото сна и уставились на меня. Элисон Вейл вскрикнула в шоке и приняла прямое сидячее положение. Покрывало спало вниз и обнажило пухлые полные груди и их розоватые соски, а также отчетливые царапины под ее левой грудью.

– Что он здесь делает? – спросила она запинаясь. – Это тот ужасный человек из бара, который в ту ночь…

– Не волнуйтесь, мисс Вейл, – прервал я ее. – Я как раз собирался уходить.

– Все в порядке, дорогая, – сказала Сэнди Паркер таким мягким и убедительным тоном, какого я от нее никогда не ожидал и не слышал. – Все под контролем. Ты спи, спи.

Элисон Вейл вновь откинулась на подушку и натянула покрывало до подбородка.

– Не задерживайся, милая, – прошептала она. – Твоей маленькой Элисон ужасно одиноко.

– Я не долго, дорогая, – быстро проговорила Сэнди Паркер. – Я просто должна проститься с мистером Холманом и потом сразу вернусь.

Я решил, что больше не могу выносить эту слезливую галиматью, и вышел из спальни обратно на лестницу. Гостиную было не трудно найти. Я включил свет и направился к бару. К тому времени, как я налил себе выпить, Сэнди Паркер была уже рядом. Ее лицо пошло багровыми пятнами.

– Ты понимаешь, что ты мог наделать, – проговорила она скрипучим голосом. – Так напугать ее! Элисон – очень хрупкое создание, она не переносит никакого шока.

– Ну ладно, хватит с меня этого! – вскрикнул я.

– Что?

– Ты дурачила меня, – сказал я. – С самого начала ты дурачила меня, Сэнди.

– Я не понимаю о чем ты говоришь.

Я сделал передышку и отхлебнул немного из бокала. Даже отдаленно я не почувствовал вкуса спиртного. Видно с некоторых пор мой желудок не реагировал на алкоголь. У меня внутри кипело жгучее раздражение и чесался кулак от нетерпения врезать Сэнди Паркер прямо между глаз.

– Ты с самого начала знала в чем дело, – сказал я. – Элисон ничего не может утаить от своей крошки.

Я испытал легкое удовольствие, заметив, как она вздрогнула при употреблении мной столь ласкового выражения.

– Пит работал на Эдди Брауна, – сказал я. – Его осенила прекрасная идея заняться шантажом после того, как он услышал о деньгах, предложенных ей за телерекламу. И если она не пойдет на его условия, он покажет эту пленку спонсору, шефу телесети и еще кому-нибудь. Но ты не доверяла мне, Сэнди. Поэтому ты навешала мне на уши всю эту лапшу о том, что в жизни Элисон после ее развода с Дуэйном Ларсеном произошло что-то загадочное. Тогда, на следующий вечер после моей разборки с Питом в баре, где он был с Элисон, ты сказала мне, что она оставила тебя. Чтобы еще раз подстегнуть меня, да?

– Ну, если тебе так хочется, – подтвердила она холодно. – Элисон была у меня в безопастности. Я бы никому не доверила присматривать за ней. Особенно тебе, Холман.

– Ты сама дала мне сведения, ведь верно? – сказал я. – Только искаженные. Для начала о Дуэйне Ларсене, потом всю эту чушь о том, как Пит звонил по телефону и называл ее Глорией Ла-Верн. Никогда он не называл ее Глорией Ла-Верн, он просто упомянул об интимных взаимоотношениях, которые одно время связывали ее с Глорией Ла-Верн и которые запечатлены на кинопленке Эдди Брауном и Чарли… Чарлзом… Стрэттоном. Так?

– Они так накачали ее марихуаной, что она не соображала, что делает, – гневно сказала Сэнди. – Эти порочные люди! Они заслуживают…

– Они мертвы, – сообщил я.

– Они… что?

– Мертвы, – сказал я. – Эдди Браун, и Пит, и Глория Ла-Верн с настоящим именем Сильвия Мэдден, и Чарльз Стрэттон.

– Мертвы? – У нее отвисла челюсть. – Ты убил их?

– Тем или иным способом они убили себя сами, – сказал я. – Возможно, этого бы не случилось, расскажи ты мне всю правду с самого начала о том, что тебе нужно было лишь вернуть пленку с фильмом, чтобы никто не мог шантажировать Элисон, и она могла бы спокойно жить дальше и сниматься в этой рекламе.

– Если ты так хорош, как говорят, подумала я, то ты и сам до этого докопаешься, – сказала она. – Вот и докопался.

– Именно, – сказал я. – Докопался.

– Но ты не достал пленку, – сказала она с горечью. – Поэтому я не заплачу тебе ни цента, Холман. Ни одного вонючего цента! И я растрезвоню повсюду, что я поручила тебе дело, и ты его провалил. К концу недели я превращу твою репутацию в лохмотья.

Я выждал время, чтобы допить свой бокал, и потом сказал:

– Я достал пленку.

– Ты достал? – Ее глаза вдруг засверкали. – Это прекрасно! Забудь, пожалуйста, что я тут только что наговорила! С моей стороны это было очень глупо, Рик. Где она?

– На улице в машине.

– Принеси ее мне, – сказала она с нетерпением. – Принеси ее сюда, чтобы я могла сжечь ее. Пожалуйста!

– С какой стати, дьявол, я должен это делать? – Я улыбнулся ей одной из самых мерзких своих улыбок. – На сколько «замахивался» Пит? На пятьдесят процентов? Шестьдесят? Может быть, семьдесят? Я не жадный, милочка. Я согласен на пятьдесят процентов. Постой-ка, дай посчитаю. Сколько будет пятьдесят процентов от четверти миллиона долларов?

– Ах, ты, подонок! – в отчаянии вскрикнула она. – Ты не посмеешь!

– Назови хотя бы одну причину, почему нет?

– Я… – Ее рот открывался и закрывался пару раз, но оттуда не прозвучало ни одного слова.

– Я могу назвать причину, – сказал я. – Я торчу от тебя, Сэнди. Вообще от лесбиянок. Ты проведешь со мной недельку в моем доме, и я соглашусь на пятнадцать процентов от четверти миллиона. Как ты относишься к этому?

Багряные пятна на ее лице медленно сменили свой цвет на мертвенно-бледный. Ее руки сжались в кулаки и стали слегка постукивать по бедрам. Наконец из глубины ее горла раздался слабый писк.

– Хорошо! – пробормотала она.

– Возьмешь недельный отпуск на работе и дома, конечно, – сказал я. – Я бываю ненасытен, когда дело касается таких красивых блондинок, как ты, Сэнди.

– А что будет с Элисон? – прошипела она сквозь зубы.

– Это всего на недельку, – сказал я. – Может быть, ей заняться вязанием?

Тут мне показалось, что она сейчас взорвется, и меня накроет мельчайшими градинками и осколками Сэнди Паркер.

– Сядь, – сказал я. – Выпиши мне чек за мои услуги. Сумма – пять тысяч долларов, но ввиду того, что мне «досталось на орехи», пусть будет семь. А я пойду пока принесу пленку.

Когда я выходил из комнаты, она все еще тупо смотрела на стенку позади бара. Забрать коробку с пленкой с переднего сиденья машины и вернуться с ней в гостиную не заняло у меня много времени. Она готовила выпивку для себя за стойкой бара, и я заметил, что мой бокал со свежей выпивкой уже дожидался меня.

– Вот чек. – Она махнула рукой в сторону стойки.

Я поднял его и увидел, что он был выписан на сумму в шесть тысяч пятьсот долларов.

– Я сказал – семь, – сказал я ей.

– Ты добавил две тысячи за «орехи», – сказала она. – Я вычла пятьсот за «орехи», на которые мне только что досталось от тебя, Рик. Возможно, я и заслуживала этого, но зачем же было вести себя так грубо?

Я положил коробку с пленкой на стойку.

– Я полагаю, близкие отношения есть близкие отношения, независимо от того, людей каких полов они связывают.

– Это самая ценная мысль, которую ты вынес из этой недели? – холодно усмехнулась она.

– Думаю, что – да. – Я забрал чек и положил его в бумажник. – Бесполезно убеждать тебя не делать того, чего я сам бы никогда не сделал, потому что ты все равно сделаешь, как захочешь, ведь так, милочка?