Текст книги "Леди-призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 4

На следующее утро Джули приготовила завтрак. Она была в одних узеньких белых трусиках. Такие «наряды» отвлекают от утреннего кофе и оживляют в памяти события предыдущей ночи. Она вышла, оставив меня в плену счастливых воспоминаний, а затем вернулась вполне одетой.

– Все было замечательно, Рик, – сказала она. – У меня было много-много настоящих оргазмов. Какое облегчение после всех этих притворных! Ты, наверное, заметил, как я довольно вскрикивала? Когда притворяешься, надо много стонать и вопить, чтобы убедить какого-нибудь идиота, что он доставляет вам кучу удовольствий.

– Передай Дуэйну Ларсену благодарность от нас обоих, – сказал я.

Ее лицо скривилось в гримасе.

– Это что, просто шутка, Рик? Забавная. Можно слегка посмеяться: ха-ха-ха, да?

– Ха-ха-ха, – закрякал я.

– Это как-то задело твое драгоценнейшее мужское достоинство? – спросила она по-детски шепелявя. – Мой маленький расстроился из-за того, что получил бесплатно то, за что уже расплатился другой?

– Знаешь что? – Сказал я ей с улыбкой. – Ты слишком избалованная сука!

– Мне нужно бежать, – сказала она. – Надо успеть проявить любовь и сочувствие к нему, когда он проснется от похмелья с ужасной головной болью. Ты собираешься навестить Эдди Брауна?

– Думаю, да.

– Ты ведь не станешь упоминать там моего имени? – На ее лице вдруг возникла озабоченность.

– Как вам угодно, Гертруда, – заверил я ее.

– Спасибо, Эдгар.

Она нагнулась и быстро поцеловала меня в щеку.

– Надеюсь, в скором времени мы повторим наш душ-вдвоем.

– В следующий раз не забудь помыть мне за ушами, – сказал я ей.

Дом как-то поблек с ее уходом. Я допил свой кофе и подумал о грядущем дне без всякого энтузиазма, потом зазвонил телефон.

– Рик? – В трубке зазвучал осипший, приглушенный и заговорщицкий голос. Конечно, это был никто иной, как Мэнни Крюгер.

– Как дела, Мэнни?

– Этот рыжеголовый ублюдок, которого ты вырубил в баре вчера вечером, – сказал Мэнни, – он не знает, как меня зовут, да?

– Да.

– Я спрашиваю не потому, что боюсь, – бысто проговорил он. – Я справлюсь с ним без проблем. Ты же знаешь, что у меня синий пояс по карате?

– Черный пояс, – сказал я автоматически.

– Да у меня все цвета есть, – сказал он. – Я собирался вчера остаться и помочь тебе, но моя секретарша так перепугалась, что я подумал, что она готова упасть в обморок, или что-то в этом роде.

– Само собой, Мэнни, – сказал я.

– Ты – мой лучший друг, Рик Холман, – сказал он. – Ты – тот, кто всегда готов помочь и мне, и студии выпутаться из затруднительной ситуации. У нас нет секретов друг от друга, и мы полностью доверяем друг другу. – Он с чувством вздохнул. – Это прекрасно!

– Чего тебе надо?

– Я говорю о дружбе, а тебе кажется, что мне что-то надо? – произнес он возмущенно.

– Вот именно.

– Этот римейк «Горбуна из Собора Нотр Дам» с Дуэйном Ларсеном в роли, которую играл старик Лоутон, – сказал он. – Сегодня утром я все разнюхал, и никто на студии знать ничего об этом не знает!

– И? – подтолкнул я его к продолжению.

– Это просто глупые слухи, – сказал он.

– Мой рот на замке.

На противоположном конце послышалось легкое бормотание, и я прервал его, повесив трубку. Через полминуты телефон зазвонил снова.

– Где мне найти Сильвию Мэдден? – спросил я сразу как только поднял трубку.

– Сильвию Мэдден? – В голосе Мэнни послышались истерические нотки. – Кому нужна эта сука-пособница? Когда мой лучший друг предает меня, вступая за моей спиной в грязный сговор, чтобы лишить меня права знать, что происходит в моей собственной студии! Ты найдешь ее в Палисадесе. Даже могу дать тебе номер ее домашнего телефона, но не дам!

– Ради номера домашнего телефона я мог бы снять замок со своего рта, – сказал я.

– Ну так сними, – сказал он в нетерпении, – и моя секретарша перезвонит тебе и сообщит номер телефона.

– Я слышал это лично от матершинника, – сказал я. – От самого Дуэйна Ларсена.

– Какая-то сволочь затевает здесь втайне целый проект. – Я почти что физически слышал весь ход его мысли. – С кем Ларсен связан на студии?

– Он мне не говорил.

– Кто-то на студии пытается меня обставить!

– Так сам обставь их.

– Как?

– Поговори откровенно с Ларсеном, – сказал я. – Скажи ему, что проект это твой, и ты хочешь осуществить его вместе с ним. Он, возможно, будет притворяться, что для него это большая новость, но пусть это тебя не огорчает. Когда он расскажет о вашем разговоре на студии, этот «кто-то» будет вынужден тихо уйти в тень и притвориться, что он сам никогда не слышал об этом проекте, правда?

– Рик, старый дружище! – Эмоции переполняли его голос. – Возможно, ты только что дал толчок великому замыслу.

– Вот и думай, – сказал я, – и не забудь сказать секретарше, чтобы позвонила мне с этим номером.

Я повесил трубку и стал ждать. Через пару минут зазвонил телефон.

– Вы не испытываете чувства неловкости от осознания того факта, что обременяете людей с утра своими поручениями? – поинтересовался знакомый голос Лиз Муди.

– Чувство неловкости я испытываю, когда смотрю на себя через плечо в зеркало, – сказал я.

– Здесь у меня номер телефона для вас. Мистер Крюгер говорит, что он известен лишь узкому кругу людей.

– Спасибо, – сказал я и записал номер телефона, который она мне продиктовала.

– Вы всегда избиваете людей в барах? – спросила она.

– Я сделал это из-за того, что меня отвергла одна красивая рыжая дама, – сказал я. – Я прямо как с цепи сорвался.

– Столько сил потрачено зря, – произнесла она мечтательно. – И все на то, чтобы уложить какого-то парня.

– Если хотите, я и вас могу уложить, – сказал я.

– Я не совсем то имела в виду, мистер Холман. Не возражаете, если я еще позвоню вам, мистер Холман, Рик?

– Не возражаю, мисс Муди.

Перед тем, как повесить трубку, она прыснула от смеха, и было в этом звуке что-то похотливое.

Я набрал номер, который она только что дала мне, и после четвертого гудка мне ответил низкий грудной голос.

– Сильвия Мэдден? – спросил я.

– А кого вы еще ожидали услышать по личному телефону, не внесенному в телефонную книгу? – холодно переспросила она. – Вашу тетушку Агату? Я имею в виду ту самую тетушку, которая прямо после игры трахается со всей баскетбольной командой старшеклассников.

– Меня зовут Рик Холман, – сказал я. – Я бы хотел переговорить с вами относительно вашей подруги по имени Элисон Вейл.

– Постойте, – сказала она. – Начинаю кое-что припоминать. Мэнни Крюгер говорил мне как-то, что если я вдруг попаду в беду, то Рик Холман это тот человек, которому я смогу доверить свое дело. Полагаю, в Лос Анжелесе не найдется второго такого по имени Рик Холман?

– Мне известен только я один, – сказал я услужливо.

– Элисон Вейл не является моей подругой, – сказала она. – Одно время мы лишь были знакомы.

– Именно об этом времени я и хотел бы с вами поговорить, – сказал я.

– Хорошо, – сказала она. – Загляните ко мне сегодня около шести, и мы сможем выпить с вами. Вам известен мой адрес?

Я сказал, что нет, и она дала мне его. Я поблагодарил, простился, и она повесила трубку. Возможно, этот разговор был более приятен, чем разговор с Мэнни, но не намного.

Через полчаса я прибыл к комплексу офисов фирмы «Мидиа-Он». В главной конторе по стенам были развешаны увеличенные фотоснимки клиентов фирмы. Парочку из них я вроде бы узнал, но остальные были мне неизвестны. Черная секретарша с традиционной африканской прической, сидевшая на приеме посетителей, одарила меня ослепительной улыбкой. На ней было белое шелковое платье спортивного покроя, и оно достаточно плотно облегало ее высокие и крепкие груди.

– Я могу помочь вам, сэр?

– Меня зовут Рик Холман, – сказал я. – Я бы хотел поговорить с мистером Брауном.

– У вас есть договоренность о встрече?

– У меня ничего нет, даже собаки.

– Позвольте спросить о цели вашего визита?

– Я насчет девочек, – сказал я. – Хочу снять одну из них.

От ее улыбки мигом не осталось и следа.

– Вы не присядете, мистер Холман, а я пойду узнаю не занят ли мистер Браун.

Бледно-желтый стул времен шестидесятых был данью моде и потому неудобным. Девушки не было около минуты, а когда она вернулась, улыбка была тщательным образом восстановлена на ее лице.

– Мистер Браун примет вас немедленно, сэр. Второй кабинет налево.

Когда я подошел, дверь была открыта, поэтому я сразу вошел в кабинет. За большим президентским столом сидел, по моему мнению, никто иной, как Эдди Браун. Около тридцати пяти лет, густые черные волосы, холодные серые глаза, деловой темный костюм. В общем, такой же холеный, как и вся его кабинетная мебель. Несколько поодаль у него за спиной стоял огромных размеров парень, который, похоже, даже в период соблюдения строгой диеты весил не менее 220 фунтов. У него были широкие покатые плечи и толстые блоки мышц, которые, казалось, шли прямо от плеч и до запястей. Ярко розовый цвет его абсолютно лысой головы дисгармонировал с его бледно-голубыми глазами. Если вам на улице навстречу попадется такой парень, вы автоматически сойдете с тротуара и не задумываясь ни секунды уступите ему дорогу.

– Садитесь, мистер Холман, – сказал Браун и указал на стул.

Я присел, и обратился весь в вежливое внимание.

– Это мой коллега, – сказал он, – мистер Олсен.

– Тогда, привет, мистер Олсен. – Я улыбнулся громиле широкой улыбкой.

Олсен бросил на меня взгляд, пожал плечами и снова отвернулся.

– Я думаю сразу перейти непосредственно к делу, – сказал Браун бодрым голосом. – Ваша репутация, Холман, мне хорошо известна. Частный детектив с острым чутьем, которому в этом городе сопутствует небольшая удача. Пока. Но удача ведь может и отвернуться, если вы будете играть со мной в разные мудреные игры. Так чего вы, черт подери, хотите?

– Я пытаюсь разыскать одну девушку.

– Я все-таки обманулся в нем, – прорычал Олсен. – Я-то поначалу принял его за педика.

– Я не думаю, что ваш коллега, мистер Браун, может быть нам чем-то полезен, – произнес я, тщательно выговаривая слова. – Почему бы вам, пока мы разговариваем, не отправить его искать свои волосы, или еще за чем-нибудь?

Олсен фыркнул и сделал шаг в моем направлении, но Браун сдерживающим жестом руки остановил его.

– Вы имеете в виду какую-то определенную девушку? – спросил Браун.

– Глорию Ла-Верн, – сказал я. – Я полагаю, она одно время была у вас путаной. Где-то год назад, а?

– Вы «полагаете», она была у меня кем?

– Эдди, крошка! – я медленно покачал головой. – Ваш «прокат» девушек известен во всем городе. Гораздо более известен, чем ваше предприятие по связям с общественностью.

– Я могу вышвырнуть его в окно, – сказал Ольсен. – Лететь вниз четыре этажа. Можно выглянуть и посмотреть, как он будет подпрыгивать.

– Глория Ла-Верн, – повторил Браун. – Кто забудет такое имя? Я никогда не встречал никакой Глории Ла-Верн.

– Есть такой парень, которого зовут Пит. Он тоже интересуется судьбой Глории Ла-Верн, – сказал я и описал его внешность.

– Нет, – сказал Браун. – Не знаю такого.

– Я тоже, – неучтиво влез Ольсен.

– Тогда, я думаю, вы ничем не сможете быть мне полезным, – сказал я и встал на ноги.

– Погодите, – быстро выпалил Браун. – Один вопрос прежде чем вы уйдете, Холман. Кто вас навел на меня?

– Имя моего клиента не подлежит разглашению.

– Но, возможно, это не ваш клиент.

– Все мои источники – конфиденциальные, – сказал я самодовольно.

– Я могу попросить Майка убедить вас, – сказал он. – Майку хорошо дается убеждение. Он, к примеру, может отломать вашу руку и запихнуть ее вам в глотку.

Сегодня с утра я чувствовал себя храбрым, потому что оделся как надо. Я вытащил свой револьвер 38-го калибра из кобуры, закрепленной через плечо, и стал покачивать им, как бы взвешивая, в руке.

– Пусть попробует – и я отстрелю ему голову, – сказал я.

– Он не посмеет выстрелить, – нагло ухмыльнулся Олсен.

Послав к дьяволу осторожность, я прицелился и нажал на курок. Внутри кабинета раздался оглушительный звук выстрела, и штукатурка из дырки, проделанной пулей примерно в четырех дюймах от виска Олсена, тоненькой струйкой посыпалась ему на плечо. Оба в оцепенении уставились на меня. Я вернул пушку в кобуру, одарил их на прощание ослепительной улыбкой и вышел из кабинета.

– Мистер Холман? – Секретарша на приеме выглядела не на шутку взволнованной. – Ужас, но на какую-то секунду мне показалось, что я слышала звук выстрела!

– Об этом не переживайте, – сказал я ей. – Просто мистер Олсен примеривал себе на голову новый паричок и, на беду, уронил его на пол.

Она в недоумении медленно подняла глаза к небу, а я отправился на выход.

Садясь в машину, я подумал про себя, что лучше было бы поступить по-другому. Предыдущей ночью в баре я нажил себе врага в лице Пита, и он подстерег меня, когда я вернулся домой. Сегодня у меня появилась еще парочка врагов – Браун и Олсен. Кроме того, я до сих пор по сути ничего не узнал о Глории Ла-Верн. Или, другими словами, об Элисон Вейл. Похоже, пришло время изменить стиль работы и сделать то, что я должен был сделать в первую очередь – пойти и поговорить с Элисон Вейл. Но этот шаг разумно согласовать сначала с моим клиентом.

Ее офис располагался в Западном Голливуде на третьем этаже здания без лифта с тыльной стороны. В каморке, приспособленной под приемную, сидела полная блондинка лет сорока, которая окинула меня подозрительным взглядом, когда я вошел в комнату.

– Да? – сказала она холодным тоном.

– Просто класс! – воскликнул я с воодушевлением. – Уже почти полдень, а у меня сегодня еще не было секса.

– О чем это вы, черт побери, говорите!

– Какая вам разница? – сказал я. – Вы уже сказали «да»!

– Тоже мне умник! – сказала она. – К тому же незнакомый умник. Хочешь попасть в кино, сынок, так ты опоздал лет на тридцать.

– Держу пари, вы уже тогда снимались в романтических ролях!

Она неожиданно улыбнулась.

– Я еще кое-что могу сыграть. Но теперь требуются героини не романтические, а будничные. И мне с учетом моего богатого сексуального опыта сегодня, согласитесь, трудно претендовать на такие роли.

– Охотно верю, – сказал я. – Меня зовут Рик Холман.

– Я – Мэгги, – сказала она. – Я здесь вроде дуэньи, отпугивающей нежелательных клиентов. А вы не из пугливых, мистер Холман.

– Мэгги! – прогремел голос Сэнди Паркер изнутри офиса. – Хочешь трахаться – трахайся в свое свободное время. То же самое относится и к праздной болтовне!

– Пойду скажу ей, что вы прекрасно ее слышали, но как раз трахались, когда она кричала, и потому не смогли ответить, – сказал я великодушно.

Я прошел мимо Мэгги во внутренний офис к Сэнди Паркер, которая сидела за огромным столом.

– А это ты. – Она скривила губы. – Я должна была догадаться.

На ней был коричневый замшевый пиджак, брюки того же цвета и шелковая рубашка кремового цвета. Между пальцами правой руки дымилась тонкая сигара.

– Нам надо поговорить, – сказал я.

– Так говори, – сказала она.

– Не с тобой, – сказал я, – а с Элисон Вейл.

– Вот уже час я пытаюсь до тебя дозвониться, – сказала она. – Где, черт побери, тебя носит?

– Ходил с визитом к Эдди Брауну.

– К этому своднику! А я всегда считала, что ты сам находишь себе девушек, Холман.

– Элисон Вейл сама знает, что ее беспокоит, – терпеливо объяснил я. – Может быть, то, что она не говорит тебе, она расскажет мне.

– Окей, – сказала Сэнди. – Ну, так поговори с ней.

– Отлично.

– Только вот что. Сначала тебе нужно ее найти.

– Что это, черт возьми, по твоему означает?

– Сегодня я встала поздно, – сказала она. – Элисон уже не было. Я проверила ее комнату и убедилась, что большая часть ее одежды ушла вместе с ней. Никакой записки, никакого горестного «прощай», написанного губной помадой на зеркале, вообще ничего. Прошлым вечером она вернулась домой рано. Вид у нее был такой, как будто только что упало небо, и она сразу отправилась к себе в комнату. Позже я поднялась к ней, но обнаружила, что дверь заперта изнутри. Я позвала ее, но она не ответила. Так что же случилось вчера вечером в баре?

Я стал рассказывать, и по мере моего приближения к концу повествования ее лицо становилось все мрачнее.

– Должно быть, ты спятил! – сказала она. – Я не удивляюсь, что она ушла от меня сегодня утром. Ты, абсолютно незнакомый ей человек, подходишь к ее столику и избиваешь до бесчувствия парня, с которым она сидит. Потом, у выхода, тебе еще взбрело в голову назвать ее Глорией Ла-Верн. Боже мой!

– У тебя есть соображения на тот счет, куда она могла уехать?

– Откуда, черт возьми, мне знать?

– Извини, что я так подвел тебя, – сказал я, тщательно выговаривая каждое слово. – До свидания, Сэнди.

– Постой! – резко бросила она. – Ты от меня так просто не отделаешься, Холман. По твоей вине она ушла, тебе ее и возвращать.

– Не уверен, что я до такой степени заинтересован в этом деле.

– Хочешь сказать, что это слишком трудная задачка для такого жалкого глупенького умишка, как твой, чтобы он мог справиться с ней в одиночку, – сказала она. – Ты найдешь ее, Холман. И ты выяснишь, какая тайна скрывается за всем этим, и выяснишь быстро, иначе я сделаю так много дырок в твоей репутации, что во всем городе ты не сможешь сыскать себе работы даже в качестве дрессировщика собак!

– У тебя великий дар убеждения, Сэнди, – сказал я. – Окей, я попытаюсь. Кстати, ты должна мне девяносто баксов.

– Девяносто долларов? – ощетинилась она. – За что это, черт возьми?

– Задаток за «прокат» одной из девушек Эдди Брауна, – сказал я. – Я бы не переживал, но она так похожа на тебя.

Глава 5

К парадной двери дома в Палисадесе вели пятнадцать ступеней. Я позвонил в дверь и сверился с часами. Было без одной минуты шесть. Холман – ничто, если он не пунктуален. «Ничто» начинало занимать все большее место в моей жизни. Весь полдень я провел занимаясь этим «ничем». Я должен был искать Элисон Вейл, но с чего, черт возьми, начать? Потом входная дверь отворилась, и череда моих мыслей неожиданно прервалась.

По-моему, ей было где-то около тридцати, она была высокого роста и обладала пышными формами. Ее рыжевато-белокурые волосы были коротко пострижены и по форме напоминали шапочку. У нее были огромные выразительные глаза ярко голубого цвета и широкий роскошный рот. На ней было длинное платье из тонкого шелка с большими разноцветными узорами. Ткань плотно облегала ее пышные бедра и груди и нежно шуршала при каждом ее движении.

– Вы – Холман?

– А вы – Сильвия Мэдден, – сказал я.

– Ну проходите.

Она повернулась и проводила меня через прихожую в гостиную. Вся обстановка, очевидно, относилась к сороковым годам, и создавалось впечатление, что находишься в музее.

– Это был первый дом, который приобрел мой покойный муж, – сказала она. – Его первая жена обставила его мебелью в 1948 году. Кажется, нет смысла менять здесь обстановку. Сейчас здесь присутствует какое-то очарование заброшенности, вам не кажется? Здесь даже есть небольшой бар, который прячется в стене. Он напоминает мне об одном старомодном частном сыщике, любителе подглядывать, который специализировался на разводах. – Ледяная улыбка появилась на ее губах. – Вы, мистер Холман, по странному стечению обстоятельств, не специализируетесь случайно на разводах?

– Только в том случае, если это относится к чьему-то прошлому и может представлять важность, – отметил я. – Вот, например, в случае с Элисон Вейл, которая развелась с Дуэйном Ларсеном.

– Я снова справлялась о вас сегодня днем у Мэнни Крюгера, так на всякий случай, – сказала она. – Я еще не решила, простить мне его за то, что он дал вам мой домашний телефон, или нет. Почему бы вам не присесть, мистер Холман. Что вы пьете?

– Бурбон со льдом, пожалуйста, – сказал я и уселся в обитое ситцем кресло.

Я наблюдал, как в стене распахнулась дверца бара, и это почему-то напомнило мне о Граучо Марксе [7]7
  Один из четверки братьев Маркс, американских комиков 30-х годов.


[Закрыть]. Потом она приготовила выпивку, принесла мне мой бокал и села сама напротив, держа свой бокал обеими руками.

– По телефону вы сказали, что хотите поговорить об Элисон Вейл, – сказала она. – Мы были знакомы одно время, но она никогда не была моей близкой подругой.

– В то время, когда она была замужем за Ларсеном, или после?

– Они развелись потом, вскоре после того, как я с ними познакомилась. После развода я видела Элисон не часто.

– Ларсен рассказывал мне, что у нее было трое друзей, – сказал я. – Вы, Эдди Браун и Чарлз Стрэттон.

– Кстати, как теперь поживает Дуэйн? По-прежнему идет прямой дорожкой на тот свет с бутылкой в руках?

Я улыбнулся.

– Похоже на то.

– Скажите-ка мне, мистер Холман, вот что. – Ее ясные голубые глаза уставились на меня. – Почему вы так интересуетесь Элисон Вейл?

Я рассказал ей историю о телевизионной рекламе, которую отказывалась делать Элисон, и то, как это обеспокоило ее агента.

– Почему вы просто не попросите Элисон рассказать вам о ее проблемах?

– Я бы попросил, – сказал я, – но она исчезла сегодня утром. Съехала, захватив с собой одежду.

– Откуда? – спросила она мимоходом.

– Из дома Сэнди Паркер.

– О? – Улыбка промелькнула по ее лицу. – Она жила со своим агентом. Это я называю: устроилась с комфортом.

– Есть еще одна женщина, каким-то образом вовлеченная в это дело, – сказал я. – Глория Ла-Верн. Может быть вы знаете ее?

Лицо Сильвии Мэдден оживилось.

– Я никогда не встречалась с ней, но точно о ней слышала. Они говорили, что она – просто отпад.

– Кто?

– Чарли Стрэттон и Эдди Браун. Одно время они почти не переставая говорили только о ней. Но меня не приглашали на те вечеринки, где бывала она. Потом, когда умер Луис Эшбери, никто о ней больше не упоминал.

– Кто такой Луис Эшбери?

– Он и Чарли Стрэттон, я полагаю, были своего рода деловыми партнерами. Он как-то устроил шикарную вечеринку у себя дома в Бел Эйр и, когда все уже разошлись по домам, упал в бассейн и утонул.

– И Глория Ла-Верн была на этой вечеринке?

– Она была на всех больших вечеринках. – Сильвия Мэдден пожала плечами. – Потом случился какой-то скандал, в который были вовлечены она и Чарли. А потом, как я уже сказала, я больше о ней никогда не слышала.

– Вы полагаете она была одной из девочек Эдди?

– Понятия не имею.

– Раскажите мне об Элисон Вейл.

– Я всегда считала, что ее место на острове Лесбос, – сказала она. – И если она жила с этой всем известной лесбиянкой Сэнди Паркер, то я думаю, это лишний раз доказывает мою правоту. У Элисон, казалось, гора свалилась с плеч, когда она ушла от Дуэйна Ларсена. Что и говорить, он – порядочная скотина. Жить с ним было нельзя. Он постоянно напивался до белого коленья и избивал ее. Удивляюсь, как только у нее хватало терпения так долго сносить это. После развода я некоторое время ее не видела. Она виделась с Чарли и Эдди – они упоминали о ней. Потом на некоторое время я уехала в Европу, а когда вернулась, о ней уже ничего не было слышно. И они говорили что, больше ее не видели.

– Сколько времени прошло с тех пор, как утонул Эшбери?

Она подумала несколько секунд.

– Где-то с год? Не больше. Это случилось за несколько недель до моего отъезда в Европу. – Она учтиво улыбнулась. – Боюсь, что от меня не так уж много проку, мистер Холман.

– Где мне найти Чарли Стрэттона?

– В Бел Эйр, – сказала она. – Вы хотите навестить его?

– Именно.

– Почему бы нам вместе не отправиться с визитом к нему? – Она неспешно провела языком по нижней губе. – Странным образом ваше расследование заинтересовало меня, мистер Холман. А Чарли – настоящий надутый индюк. Я в свое время интересовалась прошлым Элисон, но Чарли – истинный британец до самой своей чванливой сущности. Клянусь, что он думает, что пенис существует только для того, чтобы писать! – Улыбка на ее лице на этот раз была более искренней. – Я вас шокирую, мистер Холман?

– Нет.

– Я рада этому. Вы на машине?

– Конечно. Вы не хотите позвонить Стрэттону и удостовериться, что он дома, прежде чем мы отправимся к нему с визитом?

– Чарли – строгий последователь своего скучного распорядка дня, – заявила она со знанием дела. – В это время суток он находится дома с наполовину выпитым первым бокалом мартини.

Я допил свой бурбон, она захватила сумочку, и мы вышли к машине. Когда мы добрались до Бел Эйр, она дала мне точные указания, куда ехать, и наконец мы остановились у подъезда одного из «скромных» строений стоимостью в шесть знаков, которые украшали собой окрестности. Мой авто с откидным верхом смотрелся несколько убого рядом с новехоньким черным линкольном. Мы вышли из машины и поднялись по ступенькам к входной двери. Сильвия Мэдден нажала кнопку звонка, и в глубине дома раздался приглушенный бой.

– Я думаю, нам нужно прикинуться друзьями, Рик, – неожиданно сказала Сильвия Мэдден. – Такой порядок вещей будет более понятен Чарли. Зови меня, пожалуйста, Сильвией.

– Если уж нам суждено подружиться, то я полагаю, что будет справедливым с моей стороны предостеречь вас заранее, потому что, я считаю, что он существует не только для того, чтобы писать, – сказал я.

Она громко рассмеялась, схватила мою руку и крепко прижала ее на мгновение к своей полной правой груди.

– Вы меня утешили, – сказала она. – А я уж было начала подумывать, что вы педик.

Она отпустила мою руку за мгновение до того, как парадная дверь открылась. В проходе стоял парень с озадаченным видом, которому на мой взгляд было около сорока. Длинный и очень худощавый. Его редеющие темные волосы были зачесаны строго назад, а его светло-голубые глаза смотрели отсутствующим взглядом. На нем был темный костюм безукоризненного покроя и галстук, усеянный изображениями примечательных маленьких эмблем. По первому впечатлению я бы сказал, что эмблемки были похожи на грудные соски, а хозяин галстука – на одного из основателей клуба любителей сисек.

– Хлоу, Сильвия, – сказал он, очень по-английски проглатывая буквы.

– Хэллоу, Чарли, – весело сказала она. – Это мой большой друг – Рик Холман.

– Как вы поживаете, – сказал Стрэттон без капли теплоты в голосе.

– Рик занимается увлекательным расследованием, которое касается милой Элисон Вейл, – Сильвия продолжала, не давая ему опомниться. – Я подумала, что тебе это тоже будет интересно и что лучшего времени, чем время твоего мартини, для нашего визита не найти.

Стрэттон был явно не в восторге.

– Да, ну… – он прокашлялся пару раз. – Если это не надолго. Сегодня вечером я занят.

Мы прошли за ним в дом. Гостиная была просторной; мебель – псевдостиль эпохи колоний, вдоль одной из стен развешаны гравюры на охотничьи темы. Ни малейшего знака женского присутствия.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – холодно сказал Стрэттон. – Выпьете мартини, мистер Холман?

– Да, спасибо, – сказал я.

Он достал пару кубков из горки, поставил их на серебряный поднос и налил мартини из серебряного шейкера. Как я заметил, его собственный бокал был наполовину пуст, что подтверждало тот факт, что Сильвия обладала прекрасным чувством времени. Затем он принес наши бокалы к дивану, на котором расположились мы с Сильвией.

– Расскажи Чарли, что знаешь, – скомандовала мне Сильвия.

Я рассказал ему историю об Элисон Вейл и о том, как важно было узнать, что с ней случилось в тот год после развода с Дуэйном Ларсеном.

– Мало чем могу быть вам полезен, – сказал он, когда я закончил свой рассказ. – Как вы знаете, виделся я с ней время от времени. Кажется, поживала она после развода неплохо. Она умалчивала о том, чем занималась, а я не из любопытных. Извините, но я не обладаю более полной информацией по этому вопросу, чем та, которую я вам сообщил, Холман.

– Есть еще кое-что, – сказала Сильвия быстро. – Рик считает, что с этим связана еще одна женщина. Глория Ла-Верн.

– О? – Стрэттон осторожно отхлебнул мартини. – Почему так?

– То там, то сям упоминается ее имя, – уклончиво сказал я.

– Она ходила на все эти вечеринки с оргиями, про которые вы с Эдди рассказывали мне, – сказала Сильвия. – И разве не было вокруг ее имени скандала после вечеринки у Луиса Эшбери. Помнишь, той ночью, когда он утонул в собственном бассейне?

– Что-то не припомню, – сказал Стрэттон. – Она заработала себе дурную славу своим поведением на вечеринках. Кажется, припоминаю, как однажды у кого-то в гостях она разделась донага и прыгнула нагишом в бассейн.

– Как она выглядела? – спросил я его.

– Трудно сказать. – Он на секунду прикусил нижнюю губу. – Сейчас смотришь – она блондинка. В следующий раз – с рыжими волосами. Потом – брюнетка. Я предполагаю, что все это, конечно, были парики. Но тело у нее действительно было потрясающим. Помню, видел ее достаточно близко, когда она обнаженной ныряла в бассейн. – Он медленно покачал головой. – Просто потрясающее тело!

– Ах ты старый кобель! – торжествующе воскликнула Сильвия. – И как близко ты подобрался к этому потрясающему телу?

– Не так близко, – огрызнулся он. – Ходили слухи, что она общедоступна, но цена оказалась слишком высокой. Я не интересуюсь такого рода вещами.

– Луис Эшбери был вашим партнером, – сказал я.

– Кажется, у Сильвии действительно сложились с вами очень доверительные отношения, Холман. – Он чуть было не испепелил ее своим свирепым взглядом. – Да, по правде сказать, был. Если бы его смерть не была столь трагичной, она бы выглядела вполне идиотской. Утонуть в собственном бассейне!

– Вы присутствовали на той вечеринке?

– Ну да. – Он кивнул. – Я ушел вместе с большинством гостей. Где-то около трех часов ночи, как мне представляется.

– А Глория Ла-Верн была там?

– Помнится, да. – Он снова кивнул. – Кажется, тогда она была брюнеткой.

– А какого рода партнерство связывало вас с Эшбери?

– Я не понимаю каким образом это может быть соотнесено с вашими распросами об Элисон Вейл, – сказал он холодным тоном. – Однако, в этом нет секрета. Мы занимались инвестициями. По моему, в Америке это называется рискованными инвестициями. Другими словами, теми инвестициями, которые банки и финансовые дома обходят десятой дорогой. Вы принимаете на себя повышенный риск, но если предприятие окупается, вам удается получить высокую прибыль.

– А если не окупается?

Он печально улыбнулся.

– Вы зализываете раны и надеетесь, что вам повезет в следующий раз.

– Вот например, «Медиа-Он» Эдди Брауна относится к предприятиям повышенного риска, – сказал я просто. – У вас есть доля в этом деле, мистер Стрэттон?

– Я считаю ваш вопрос возмутительной дерзостью, – сказал он. – У вас есть еще вопросы, Холман? Я имею в виду разумные вопросы. Как я уже говорил вам ранее, у меня назначена на сегодня встреча.

– Вы мне очень помогли, мистер Стрэттон, – сказал я ему.

– Я знала точно, что ты не останешься равнодушным к этой теме, – сказала Сильвия с воодушевлением. – Как только тебе захочется в следующий раз, чтобы кто-нибудь с потрясающим телом нырнул нагишом в твой бассейн на одной из твоих вечеринок, просто позвони мне.

– До свидания, Сильвия, – сказал он, затем холодно кивнул в моем направлении. – Холман.