Текст книги "Порочные Фейри (ЛП)"

Автор книги: Каролайн Пекхам

Соавторы: Каролайн Пекхам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

11. Гарет

Одиннадцать месяцев до метеоритного дождя Солярид…

Толпа студентов вымыла меня во двор Акрукса, где все разговоры были поглощены одной-единственной темой. Райдер Драконис трахает учительницу.

Мое сердце колотилось в неустойчивом ритме, я пытался изобразить шок, снова и снова качая головой, когда люди спрашивали, могу ли я в это поверить.

Да, я могу в это поверить! Я находился в этом гребаном шкафу более получаса, наблюдая за происходящим, и качество звука в этом маленьком кусочке ада было намного выше, чем повторяющиеся оргазмические крики нашего профессора, доносящиеся из тысячи жестяных колонок Атласа!

Синди Лу помахала своим Атласом перед моим лицом, указывая на тот факт, что он, похоже, наполовину душил Кинг в то же самое время, когда вставлял в нее свой член. Спасибо, что напомнила мне.

– Как ты думаешь, он мог принудить ее к этому? – спросила она таким выразительным тоном, – Может быть, он угрожал ей силой Братства, чтобы заставить ее…

– Каждая вторая девушка в этой школе умоляет пососать член Василиска, Синди, – радостно сказал Харви, увеличивая изображение лица Кинг в стоп-кадре. – И это выражение ее лица, выражение, говорящее о том, что он только что взорвал ее гребаный разум, а также зарядил его. Он ни хрена не заставлял ее делать. Она сама этого хотела, просто и ясно.

– Но он же студент! – задохнулась она в ужасе, когда начала прокручивать эту мысль в голове. – Ты думаешь, она заставила его…

– Ты серьезно думаешь, что какая-то потасканная профессорша могла заставить Райдера Дракониса сделать что-либо? – Харви насмехался. – Черт, я даже сомневаюсь, что сам Дикий-Король смог бы заставить этого парня сделать что-либо, если бы он был еще жив.

Я слишком сильно рассмеялся, и они оба посмотрели на меня, как на сумасшедшего, поэтому я прикрыл свой смех притворным приступом кашля, который, как я был уверен, не сделал лучше.

– Я не могу поверить, что Драконис всунул учительнице! – возбужденно завопил Лоренцо, подбегая к нам. – Как ты думаешь, они сблизились из-за того, что у них обоих есть клыки, или из-за того, что ни у одного из них нет души?

Я чуть не рассмеялся от такой оценки их отношений, но я был слишком напуган, чтобы cовладать с этим.

– Наверное, и то, и другое, – ответил я, и он торжествующе ухмыльнулся.

Над головой зажужжал громкоговоритель, и директор Грейшайн, прочистив горло, привлек наше внимание к себе. – Профессор Кинг и Райдер Драконис явитесь в мой кабинет. Немедленно! – объявление резко оборвалось, и у меня пересохло во рту. Кажется, я никогда раньше не слышал, чтобы Грейшайн использовал громкоговоритель без всякого «бинг-бонг».

Все студенты устремились в Альтаир Холл, как будто нам тоже разрешили послушать их собрание, и я последовал за ними, изо всех сил стараясь казаться таким же заинтригованным, как и все остальные. Пока никто не замечал, что я изо всех сил стараюсь не обделаться, все будет хорошо.

Я видел Данте, который вел свою стаю впереди меня. Его Волчья стая завывала от восторга по поводу их победы над Лунным Королем, и мне оставалось только надеяться, что никто не узнает, какую роль в этом сыграл я.

Мы добрались до Альтаир Холл, и я оставался между Синди Лу и Харви, пока они обсуждали все новые и новые теории о ролике. Они придумали тысячу сценариев того, как Райдеру пришло в голову начать трахаться с нашим профессором элементарной магии, а я смеялся, полусерьезно предположив, что, возможно, у них была настоящая связь, только для того, чтобы убедиться, что я внес свой вклад. Они оба долго смотрели на меня, когда я это сказал, и в конце концов Харви насмешливо произнес.

– Райдер скорее установит настоящую связь с тупой ножовкой, чем с женщиной. Кровь этого парня холодна во всех отношениях. Он – камень. Холодный. Убивающий. Ничего больше. И ничего меньше. И я ни в коем случае не хочу оказаться в его хорошем списке, не говоря уже о его дерьмовом. Только Данте Оскура имеет достаточно яиц, чтобы противостоять ему вот так, и даже в этом случае, держу пари, он будет вознагражден смертельной раной или двумя до конца дня.

Мое бешено колотящееся сердце чуть не вылетело от такого предположения. Я даже не задумывался о последствиях для Данте теперь, когда Райдер привлечет его к ответственности за это. Что, если я только что подписал ему смертный приговор? Хотя, когда над толпой разнесся громогласный смех Данте, я, по крайней мере, мог признать, что он определенно не беспокоится о том, что его настигнет возмездие.

Холодок пробежал по моему позвоночнику за мгновение до того, как холодная рука врезалась в мое плечо, отбрасывая меня в сторону, пока Райдер прокладывал себе путь сквозь толпу.

Я забыл, как дышать, когда смотрел, как он уходит. Он не оглянулся, казалось, он вообще не заметил меня среди толпы. Что было хорошо. Действительно хорошо. Я был никем и ничем, и пока он не вспоминает меня, он никогда даже не обратит на меня внимание. Я определенно не был тем, кто мог бы выступить против него. Я был за то, чтобы бороться за свое положение, но я также был реалистом, и моя сила не могла даже пощекотать его в прямом поединке. Я бы ни за что не стал с ним соревноваться. И это меня вполне устраивало.

Долгое время никто не осмеливался ступить на проложенный им путь, затем Синди Лу схватила меня за руку и потащила за собой. Я был захвачен врасплох прежде, чем смог сопротивляться, и вдруг обнаружил, что смешался со стаей Данте в первых рядах толпы, когда мы добрались до коридора перед офисом Грейшайна.

Лоренцо стоял позади, держась на расстоянии от своего старого лидера Клана, и мне хотелось, чтобы у меня тоже был повод не вмешиваться в это.

Райдер открыл дверь, и за мгновение до того, как он успел шагнуть внутрь, меня привлекло движение, возвестившее о прибытии профессора Кинг.

Грейшайн побледнел при виде толпы, явившейся на представление, и попытался закрыть дверь, чтобы отгородиться от нас. Данте поднял руку и резким порывом ветра распахнул дверь.

– Я не думаю, что извращенке стоит закрываться в комнате с учеником, которого она растлила, а вы? – громко воскликнул Данте, и Грейшайн нервно погладил свою лысину.

– Эмм, я полагаю, что, возможно, вы правы, мистер Оскура… – сказал он, выглядя абсолютно напуганным моим другом-лидером банды.

Данте поймал мой взгляд и ухмыльнулся, подмигнув мне, когда Грейшайн отступил назад и начал запинаться на различных вопросах, которые он адресовал Кинг и Райдеру.

Райдер выглядел примерно таким же веселым, как если бы он был на похоронах. Его челюсть была крепко сжата, мышцы напряглись под школьной рубашкой, когда он сложил руки, но он не проронил ни слова. Профессор Кинг, напротив, выглядела так, словно могла потерять сознание, она продолжала заикаться об оправданиях и полуизвинениях, которые я не мог расслышать из-за воя волчьей стаи.

Данте зевнул, как будто ему было скучно, и достал из кармана свой Атлас. Мой взгляд остановился на нем, когда он открыл файл, который я ему дал, и переслал все это кому-то, сохраненному в его контактах, как «Бэрри ФБР без яиц».

Грейшайн вышагивал, качал головой, разводил руками и вообще ничего не говорил. Было очевидно, что он понятия не имеет, как с этим справиться, но это не имело значения, потому что внезапно восемь агентов ФБР материализовались из воздуха.

Профессор Кинг закричала, пытаясь убежать, но один из них бросил канистру в стену, и облако Подавителя Ордера заполнило кабинет, выплеснувшись в коридор.

Я задрожал, когда мой Пегас отступил глубоко внутрь меня, мгновенно отключившись от газа.

– Кэтрин Кинг, вы задержаны Бюро Расследований Фейри за незаконное воздействие на ученика, находящегося под вашей опекой, и вступление с ним в сексуальные отношения. Вы лишаетесь своей должности на время расследования, а ваш Орден и власть ограничиваются до дальнейшего уведомления.

Профессор Кинг попыталась бороться, но офицер, державший ее, бросил на них щепотку звездной пыли, и они исчезли, ее крик эхом разнесся по притихшей толпе даже после того, как она ушла.

– Нам нужно взять тебя на допрос, сынок, – любезно сказал Райдеру другой офицер, подходя к нему с мягкой улыбкой, словно считая его какой-то несчастной жертвой. Либо этот парень понятия не имел, с кем разговаривает, либо у него было желание умереть.

– Я не твой сын, и если ты еще раз заговоришь со мной в таком покровительственном тоне, я убью всех членов твоей семьи такими мучительными способами, что они даже не смогут опубликовать подробности в прессе. Ты будешь хоронить их части в мешке из глины, потому что не сможешь соединить их обратно достаточно хорошо, чтобы положить в гроб, – шипел Райдер.

Офицер ФБР вздрогнул и отступил назад, глядя на своих коллег, словно не зная, что, черт возьми, делать. Возможно, он был новеньким, и я бы предположил, что он также не из Алестрии, если он сразу не узнал Короля Лунного Братства, когда увидел его.

– Я не буду говорить с полицией, – продолжал Райдер. – У меня Зелья через десять минут, и я не собираюсь пропускать занятия. У вас есть видео, на котором я трахаю ее, так что давайте, осудите ее, используя это, потому что мне нечего сказать.

Все офицеры ФБР уставились на него, когда он повернулся и пошел к выходу. Правоохранительные органы редко связывались с высокопоставленными членами банд в Алестрии, и я сомневался, что они будут настаивать на этом с Райдером. Это не стоило количества трупов.

– Мистер Драконис, – вступил в разговор Грейшайн, звучавший так же авторитетно, как бублик в пакете с пончиками. – Я не думаю, что вам следует разговаривать с офицерами так…

Райдер зашипел на него, обнажив клыки, которые трансформировались в форму Василиска и капнули кислотно-зеленым ядом на пол, где он мгновенно прожег дыры в плюшевом белом ковре.

Он вышел из комнаты, и все отступили назад, чтобы дать ему уйти. Все, кроме Данте.

Они оба долго стояли лицом друг к другу в центре коридора, ни один из них не хотел отойти в сторону ради другого.

– Хорошая работа – пытаясь саботировать меня, трахая старую шлюху, – промурлыкал Данте. – Ты заразился от нее Фемидиями или твой член всегда выглядит таким воспаленным?

– Осторожно, Инферно, – шипел Райдер. – Надвигается буря, которую даже ты не сможешь одолеть.

Они смотрели друг на друга еще одно долгое мгновение, и обещание смерти висело между ними, прежде чем они оба отвернулись и пошли в разные стороны по коридору.

Я издал дрожащий вздох и тайком провел рукой по своим причиндалам, чтобы убедиться, что я точно не описался. К счастью, я был сухим, но я также был наполовину уверен, что мои яйца заползли прямо внутрь меня, чтобы спрятаться. Я собирался пойти посидеть в своей комнате и провести остаток дня, пытаясь заставить их снова выползти наружу, потому что я точно не собирался рисковать и сталкиваться с Райдером, пока он в таком настроении.

Я извинился перед Харви и Синди Лу, и наполовину бегом вернулся в общежитие Вега. Мое сердцебиение даже не замедлялось, пока я не вернулся к своей койке и не опустился на нее со вздохом облегчения.

Это мгновение длилось всего секунду, прежде чем мой Атлас пиликнул.

Сообщение на нем заставило мое сердце перестать биться.

Райдер:

Ты должен выяснить, кто сделал эту запись для Инферно. И когда ты найдешь его, мы увидим, сколько боли сможет вынести фейри, прежде чем их сердце сдастся.

Я собирался умереть. Дерьмо.

12. Габриэль

– Привет, сынок, – сказал Билл, когда я опустился на скамейку рядом с ним в парке Новолуния на юге Алестрии.

– Привет. – Я создал вокруг нас глушащий пузырь, сложив крылья за спиной.

Группа щенков-Оборотней промчалась мимо нас, преследуя своих маму и папу с большими клыками, завывая вместе, словно тренируясь к ночи. Стадо Пегасов играло в озере, пиная друг друга водой и рассыпая повсюду блестки. Ощущение покоя в этом месте не было похожим ни на одну другую часть города, которую я знал. Мне стало интересно, приходила ли сюда когда-нибудь Элис.

– У тебя есть хорошие новости для меня? – с надеждой спросил я. Я практически отложил все расследования своего прошлого, чтобы вместо этого попросить Билла помочь Элис.

– Ну, это была боль в гребаной заднице, но я достал то досье, которое ты хотел получить от ФБР, – он зажег сигарету, не спеша достал папку и протянул ее мне. Я открыл ее, увидев лицо Лоренцо Оскура, смотрящее на меня.

Я снова захлопнул папку и положил ее на колени, нежась на солнце, чувствуя, как лето шепчет мне на ветру. – У тебя есть что-нибудь еще? – с любопытством спросил я.

– Нет, это все. Но… есть кое-что, что я хотел сказать, – он почесал свои большие усы, устремив взгляд на Минотавра, на плечах которого сидел маленький мальчик, держась за его рога.

– О да? – я с любопытством нахмурился.

– Слушай, не пойми меня неправильно, парень, но ты уверен, что знаешь, что делаешь, ввязываясь в отношения с сестрой Гарета Темпы?

– Я бы не сказал, что ввязываюсь, – пробормотал я. – Я просто помогаю ей.

– Да, конечно. А что будет, если она узнает, что ты сделал? Как она тогда отнесется к тому, что ты помогаешь ей? – он взял это слово в кавычки, и я нахмурился, моя грудь сжалась.

– Я просто пытаюсь делать то, что правильно.

Он повернулся ко мне, нахмурив лоб. – Потому что она тебе небезразлична, – откровенно сказал он, и я сжал челюсти, отказываясь отвечать. Это все равно не имело значения.

– Может быть, лучшее, что ты можешь для нее сделать, это сказать ей правду, – серьезно сказал Билл, и во мне всколыхнулась ярость.

Я выхватил сигарету из его руки, сжал ее в кулаке и бросил на землю. Это было по-детски и бессмысленно, он тут же достал другую и прикурил ее. Но я уже показал ему, как я к этому отношусь.

– Сынок… – начал он снова.

– Хватит, Билл. Я не твой ребенок. Я ничей ребенок, – с горечью сказал я, отворачиваясь от него. Мне следовало уйти, но я не уходил. Я сидел здесь и страдал.

– Не правда, – хмыкнул Билл, придвинувшись на полсантиметра ближе на скамейке. Я осмотрел метр пространства между нами, затем поднял на него глаза, ожидая, что он будет говорить дальше. – Я никудышный в плане детей, всегда был таким. Но если бы у меня был один, я бы надеялся, что он был бы похож на тебя, – он не встретил мой взгляд, вдыхая сигаретный дым и наполняя легкие смолой. Этими несколькими словами он дал мне больше, чем когда-либо давала моя приемная семья.

– Черт, Билл, – вздохнул я, опуская правое крыло так, чтобы оно коснулось его спины. Это было настолько эмоционально, насколько, я знал, он мог бы пожелать, и я все равно не был склонен к объятиям. – Ты серьезно?

– Я серьезно, – сказал он, кивая, глядя на меня. – И если ты заботишься об этой девушке, то я тоже забочусь о ней, хорошо? Так что сделай для нее то, что нужно.

– Она возненавидит меня, – задохнулся я, мои брови плотно сошлись.

– Может быть, – мрачно сказал он. – Но это все равно правильно.

Я склонил голову, испустив тяжелый вздох. – Спасибо за файл.

– Не беспокойся. Увидимся, парень, – он встал и направился по тропинке, не оглядываясь. Я даже не заплатил ему.

Я расправил крылья, освобождаясь от пузыря молчания, и взлетел в небо. Полуденное солнце заливало мою спину, и я чувствовал себя божественно, пока летел в Академию Авроры с папкой, зажатой в руке.

Пока я летел, знакомое тянущее чувство заполнило мой разум, которое всегда предшествовало видению. Я моргнул, когда перед моими глазами промелькнула серия образов. Парень примерно моего возраста с вороновыми волосами и темными глазами стоял на коленях в пещере, в его руке блестел кинжал. Он провел лезвием по руке, рассекая кожу, и откинул голову назад, попав под какое-то заклинание.

Я вынырнул из видения и нахмурился, не понимая, кого я только что видел. Но что я точно знал, так это то, что кем бы он ни был, он творил темную магию. И от этого мое нутро неприятно сжалось. Это было незаконно и очень опасно. Но я не часто получал видения о незнакомцах, поэтому мне стало интересно, что же пытались показать мне звезды. Поскольку мои способности были заблокированы, я не мог снова обратиться к видению, и вскоре мне пришлось оставить попытки достучаться до него. Если небеса хотели, чтобы я что-то узнал, я просто должен был верить, что они найдут способ преодолеть блокировку, чтобы позволить мне увидеть это.

Прошло совсем немного времени, прежде чем я приземлился на крыше общежития Вега, опустился и сел на стену, с которой открывался вид на Дьявольский Холм. Я открыл файл, медленно читая его, вчитываясь в каждую деталь, ища подсказки.

Сотрудники ФБР пришли к выводу, что наркотик Киллблейз, который Лоренцо принял в ночь своей смерти, довел его до суицидальных мыслей. Его нашли в переулке с колотой раной в груди, которую, по их мнению, он нанес себе лезвием льда. Хотел он того или нет, но это привело к его смерти. Но все остальное не укладывалось в голове, когда я просматривал посмертные снимки. Он был весь в синяках, а на его боку были следы, которые выглядели так, будто их нанесли каблуком женской туфли.

ФБР явно хотели списать все на то, что это просто наркоман Оскура, который проиграл в схватке с Киллблейзом, но у них были явные доказательства, которые говорили об обратном. Я проверил записи и обнаружил, что большая часть посмертных данных была отредактирована. В самом низу было заключение, в котором говорилось, что сам Лоренцо нанес себе раны перед смертью.

Я достал свой Атлас, испытывая облегчение от того, что мне наконец-то есть на что опереться. Если Лоренцо был убит, то, возможно, это дело рук того, кто убил Гарета. И, возможно, в этих изображениях было что-то, что могло бы дать нам подсказку, кто же это был. Это определенно не было похоже на обычное убийство Братства. Они были известны тем, что оставляли тела в количестве десятка кусочков. Но я догадывался, что ФБР хотели списать это на самоубийство, а не предполагать нечестную игру без веских доказательств. Они никогда не хотели связываться с бандами, поэтому в городе было много нераскрытых убийств. Но что-то в этом убийстве меня не устраивало.

Я отправил Элис сообщение, гадая, чем она может заниматься сегодня днем. Обычно она проводит воскресенье в библиотеке, но поскольку день был особенно хорош, возможно, она была где-то на улице. Я представил ее под деревом с книгой в руках, ее длинные ноги, вытянутые под парой коротких – сосредоточься, ублюдок.

Габриэль:

У меня есть кое-что, что может помочь с сама знаешь чем.

Элис:

Сейчас буду. Х

Я глупо ухмылялся этому поцелую слишком долго. Достаточно долго, чтобы она пришла со своей Вампирской скоростью. Она даже не спросила, где я нахожусь, так что я догадался, что это делает меня предсказуемым ублюдком.

– В чем дело? – спросила Элис, опускаясь рядом со мной на землю. На ней были не шорты, как я себе представлял, а крошечная черная юбка и сиреневая майка в тон волосам.

Я прочистил горло и передал ей папку. Она открыла ее, и ее губы разошлись, когда она уставилась на фотографию Лоренцо.

– Я думаю, на него напали, прежде чем он умер, – сказал я, заставляя себя отвлечься от того, как хорошо она выглядит. – Поэтому я подумал, что тот, кто напал на него, мог убить Гарета.

– Я сделала это, – проговорила Элис, передавая папку обратно мне и глядя прямо перед собой.

– Ты – что? – воскликнул я.

– Он не должен был умереть, – сказала она, на ее лбу образовалась складка. – Мне нужна была информация. Он был под кайфом и наболтал что-то о том, что убийца – Король этой школы, а потом он просто… покончил с собой, – она сглотнула, повернувшись ко мне, пока я пыталась вникнуть в происходящее. Ее руки начали дрожать, и я протянул руку, переплетая свои пальцы с ее. Мне было все равно, что она сделала, я буду рядом с ней. В ее углу. Всегда. – Я действительно не хотела, чтобы он умер.

– Черт, мне жаль, – я уставился вниз на папку, разочарование накатывало на меня.

– Тебе жаль? – спросила она в замешательстве. – Жаль, что он мертв, или жаль, что я приложила к этому руку? – ее тон был резким, словно она ожидала, что я наброшусь на нее за это, скажу ей, что она была не права, что она не должна была причинять боль этому парню. Но кто я такой, чтобы судить? И, черт возьми, если бы умер мой брат или сестра, я бы точно так же себя вел. Не то чтобы я знал, каково это – иметь брата или сестру. Но я мог представить, что пытался бы защитить их всеми возможными способами.

– Нет, Элис, – сказал я, сжав ее руку, прежде чем она смогла бы отстраниться. – Мне жаль, потому что этот файл чертовски бесполезен, – я швырнул его позади себя на крышу и почувствовал, как ее глаза впиваются в мою голову.

– Тебя не волнует, что я это сделала? – прошептала она.

– Нет, – сказал я, мое горло было слишком сжато. – Потому что я тоже был таким человеком.

Я подумал о том, что сказал мне Билл, и почувствовал, как правда толкается у основания моего языка. Меня пугала ее реакция, но возможно, он был прав. Я был в долгу перед ней. И, возможно, она также заслуживала на этот шанс, чтобы возненавидеть меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, между нами возникло напряжение.

Я отпустил ее руку и провел пальцами по волосам, беспокойство пожирало меня заживо. – Элис, я… я больше не хочу тебе лгать.

Она вдохнула, ничего не говоря, ожидая. Я чувствовал, как отчаянно она хочет услышать следующие слова, которые прозвучат из моих уст. Но она должна была быть в ужасе. Она должна была быть готовой уничтожить меня за это.

– Твой брат шантажировал меня за деньги, как ты знаешь, – выдавил я, и она кивнула мне. – В ночь метеоритного дождя Солярид мой частный детектив связался со мной, передав информацию о Гарете.

– И что потом? – ее голос был холодным. Я почувствовал, что она отдаляется. Она хотела причинить мне боль, и я позволю ей сделать все, что нужно, в наказание за это. Пришло время встретиться со своей судьбой.

Я опустил голову, вдавливая пальцы в веки. – Я выследил его во дворе Акруксов. Там никого не было. Было уже поздно. Вскоре должен был начаться дождь.

– Что ты сделал? – спросила она низким рыком, в голосе звучала душевная боль и ярость.

– Я причинил ему боль, – вздохнул я, не в силах произнести это громче. – Я удерживал его с помощью магии и выбил из него всю душу. Мои кулаки были в крови, его лицо было разбито к чертовой матери. Потом я сказал ему, что он ничтожество и…

– И? – потребовала Элис, рычание вырвалось из ее горла.

– И я оставил его там, связанного и истекающего кровью. И с болью. Это было едва ли за час до того, как его нашли мертвым. Это была одна из последних вещей в мире, которые он когда-либо испытывал. И это были мои гребаные руки, которые причинили ему всю эту боль. – Мое сердце раскололось посередине, и я поднялся на ноги, отходя от Элис. Как я мог смотреть на нее сейчас?

Я ждал ее атаки, укуса ее клыков, столкновения ее магии. Но ничего не происходило.

– Ты тупой идиот, – вздохнула она, и только через секунду я понял, что она плачет.

Я повернулся и увидел, что она стоит у стены и уставилась на меня. – Как ты мог скрывать это от меня?

– Мне жаль, мне чертовски жаль, Элис. Я боялся того, что ты подумаешь.

– Что я подумаю?! – она отпрыгнула со стены в мгновение ока, бросилась ко мне и врезалась в меня. Я ожидал увидеть когти и клыки, но она обхватила меня за шею и притянула к себе так, что я ударился лбом о ее лоб. – Я думала, ты убил его, придурок. Я была в ужасе от этого. Но ты избил его, потому что он шантажировал тебя. И что? Он бы исцелился! Он был фейри. И сильным, мать его, фейри. Мы все принимаем побои каждый день. Это жизнь. И после того, что он сделал с тобой, почему он должен был ожидать чего-то другого?

– Ты не злишься? – изумлено спросил я.

– Нет, я чувствую чертово облегчение, Габриэль, – она прижалась ко мне так, будто от этого зависела ее жизнь, и захрипела, когда слезы перестали капать. – Потому что наконец-то я могу исключить тебя. Я могу перестать бороться с этим, – ее рот встретился с моим, и я застыл, не зная, что делать, в течение целой вечности. Потому что, конечно, звезды не были такими добрыми?

Я разорвал поцелуй, покачал головой, отступая назад. – Ты плохо соображаешь.

– Не говори мне, что я думаю, – сказала она, пробираясь вперед, а я продолжил отступать.

– Элис…

– Хватит убегать. Ты пробуждаешь во мне голод, – ее глаза пылали, а клыки оскалились.

Мое сердце заколотилось, и меня охватила тьма от плотского взгляда ее глаз. – Ты, должно быть, хоть немного злишься на меня.

Она бросилась на меня, и я взлетел, ее пальцы схватили мою туфлю, когда я пролетел над ее головой и приземлился позади нее. Она бросилась вперед, а я отлетел в сторону, чтобы уклониться от нее.

– Немного, – согласилась она, снова бросаясь на меня.

Я опустился ниже, подставив под нее ноги, так что она упала на спину. – Теперь еще немного? – я посмотрел на нее сверху вниз, выгнув бровь.

Она с рычанием вскочила на ноги, и я отпрыгнул назад, когда она снова бросилась на меня.

Я не смог сдержать ухмылку, желая раззадорить ее. Я хотел, чтобы она разозлилась на меня, чертовски разозлилась. Это было то, чего я заслуживал.

– Я собираюсь получить твою кровь, – решительно сказала она, ее глаза устремились на меня. Инстинкты охоты поднимались в ней, и я мог видеть, как зверь ее формы Ордена полностью овладевает ею.

– Тогда иди и возьми ее, – бросил я вызов.

Она снова бросилась на меня с огромной скоростью, и я тоже побежал, нырнув с края крыши и сделав круг над ней двумя мощными взмахами крыльев. Она прыгнула на меня, поймала мою лодыжку и потащила обратно на крышу. Я позволил ей потянуть меня вниз, и она рухнула на колени, когда я грациозно приземлился перед ней. Она все еще держалась за мою ногу и рванулась вперед, пытаясь впиться в меня зубами. Я мгновенно переместился, схватил ее за волосы и заставил посмотреть на меня.

– Я не добыча, я охотник, – предупредил я.

– Неправильно. Ты птица, а я кошка, – шипела она.

– Тогда докажи это, – я дернул ее голову назад достаточно сильно, чтобы она вскрикнула, затем отпустил ее так, чтобы она упала на землю задницей.

Она взмахнула ногами, чтобы опрокинуть меня, но я легко перемахнул через них и снова приземлился рядом с ней. – Давай, киса.

Она оставалась лежать на земле, и я ждал, что она нападет, но вместо этого она выгнула спину и стянула с себя топик. У меня в горле встал комок, когда я обнаружил, что на ней нет лифчика, и мой член тут же встал перед ней.

– Габриэль, – сказала она с придыханием.

– Мм, – простонал я. Трахните. Меня.

Она сделала стремительный выпад, и я был слишком отвлечен, чтобы среагировать, когда она столкнулась со мной, повалив меня на землю. Я ударился спиной о бетон и зарычал, когда она вонзила свои клыки в мое горло. Мои руки сомкнулись на ее бедрах, и она уперлась в твердый выступ моего стояка, заставляя меня ругаться сквозь зубы.

– Разозлись на меня, – потребовал я.

Она вырвала свои клыки и сильно ударила меня по лицу. – Я чертовски зла, – она покрутила бедрами, и удовольствие отозвалось в моем члене.

– О, черт… будь еще злее, – простонал я.

Она откинула мою голову в другую сторону, впиваясь клыками в противоположную сторону моей шеи. Она была грубой, как ад, и я чувствовал, как она впитывает мою магию с каждым движением своего горла. И это было чертовски приятно.

Она потянулась между нами, расстегивая мою ширинку и приподнимая бедра, сдвигая свои трусики в сторону.

– Элис, – сказал я в самом слабом протесте, который когда-либо срывался с моих гребаных губ. Затем она скользнула на меня, и я потерял себя в ее руках.

– К черту, я больше не пытаюсь бороться с этим, – прорычал я и толкнул ее бедра вниз, когда она оседлала меня, впиваясь в мое горло жадными глотками. Ее колени царапались о бетон, когда они касались земли.

Я позволял ей брать, брать и брать, пока не насытился, мои собственные инстинкты взвыли и потребовали поставить ее на место.

Я схватил ее за бедра, перевернул нас и шлепнул ее на спину. Она застонала, когда ее клыки освободились от моей шеи, и я погрузил свой язык в ее рот, прежде чем она успела опомниться. На вкус она была как кровь и вишня, смешанные в идеальный греховный коктейль.

Я входил в нее снова и снова, раздвигая ее бедра и заставляя принимать каждый дюйм меня.

Она вцепилась в мои волосы и прикусила мою нижнюю губу, чтобы на ее язык попало больше моей крови. Я вырвал ее руки из своих волос, прижал их к земле над ее головой и разорвал наш порочный поцелуй.

– Ты моя, – прорычал я, когда она посмотрела на меня из-под прикрытых век. Глаза были цвета гребаного тропического моря. Я мог бы плавать в них весь день.

Она открыла рот, чтобы запротестовать, и я вошел в нее сильнее, не позволяя ей этого. Если она не собиралась меня ненавидеть, то она, черт возьми, должна была стать моей. Все просто.

– Моя, – повторил я, чувствуя, как она разрывается на части, как ее тело сжимается вокруг меня, как она кричит в небо. Ее спина выгнулась дугой, и я просунул руку под нее, вбиваясь в ее тело, пока костяшки пальцев разбивались о твердую землю.

– О-чертовы-звезды, – пролепетала она, кончая, ее бедра сжались вокруг меня, крепко обхватывая меня.

Я кончил с последним толчком, прорычав ее имя, когда удовольствие свернулось в основании моего позвоночника, а затем пронеслось сквозь меня, как лесной пожар.

Я отпустил ее запястья и, задыхаясь, лег на нее, прислонившись лбом к прохладному бетону рядом с ее головой.

Ее руки сомкнулись вокруг меня, и она нежно провела пальцами по моим перьям. Я задрожал от удовольствия, которое преследовало меня повсюду, где она прикасалась. Я целовал ее шею, челюсть, рот. Она была моим подарком от звезд. Мое единственное хорошое существо в этом мире.

– Так ты не сердишься? – спросил я с ухмылкой, когда перевел дыхание.

Она рассмеялась, звук был легче воздуха. – Нет, Габриэль, – она снова погладила мои крылья, и это ощущение, казалось, исправило что-то глубоко сломанное внутри меня. – Я не сержусь.