Текст книги "Холостяк"
Автор книги: Карли Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Размышления Шарлотты прервал голос Бет:
– Не говоря уже о том, что цвет воды очень подходит к летней коллекции в витрине.
– И это тоже. – Она открыла один глаз. – А теперь помолчи и не мешай мне грезить наяву.
Но чары уже рассеялись.
– Когда зима только кончается, непривычно смотреть на купальники.
– Я знаю. – Кроме нижнего белья, как простого, так и шикарного, Шарлотта продавала и отдельные предметы одежды: зимой – свитера, летом – купальники и подходящие пляжные накидки. – Но мир моды живет по своему собственному календарю.
И Шарлотта – тоже. Холодный зимний воздух едва начал уступать место чуть более теплому, мартовскому, но Шарлотта уже одевалась к летнему сезону – в шокирующе яркие тона и легкие ткани. Поначалу она делала это для того, чтобы привлечь людей в свой магазин, – и это сработало. Молва распространилась и привлекла покупателей, а она тем временем полюбила одежду, которую носила.
– Я думаю, что мы могли бы выставить купальники в правом углу витрины, – сказала Шарлотта.
– А что, по-моему, неплохая идея.
Шарлотта подтащила манекен к окну, выходящему на Первую авеню – главную улицу Йоркшир-Фоллз. Ей повезло, что удалось отхватить идеальное место, которое раньше занимал магазин мужской одежды. Перспектива открыть еще один розничный магазин в этом районе ее не пугала, поскольку ее товар шел в ногу со временем. У нее было бы шесть месяцев аренды по старой цене – достаточно времени, чтобы ее бизнес встал на ноги до того, как цена взлетит. Успех магазина подсказывал, что она пошла по правильному пути.
– Послушай, я умираю от голода. Хочу сходить пообедать к Норману. Пойдешь со мной? – Бет сняла с вешалки куртку и оделась.
– Нет, спасибо. Я, пожалуй, лучше останусь, хочу добавить несколько последних штрихов к оформлению витрины.
Сегодня Шарлотта и Бет провели почти полную инвентаризацию. Это легче делать, когда магазин закрыт, а не в рабочее время. Клиенты любят не просто шопинг, они любят еще и поболтать.
Бет вздохнула.
– Смотри, тебе виднее. Но твоя светская жизнь пребывает в жалком состоянии. Даже я более приятная компания, чем эти манекены.
Шарлотта было засмеялась, но, посмотрев в глаза Бет, прочла в ее взгляде нечто большее, чем просто смех.
– Ты по нему скучаешь?
Бет кивнула. Ее жених приезжал почти каждые выходные и оставался с ночи пятницы по ночь воскресенья, а на рабочую неделю возвращался в Нью-Йорк. Поскольку на эти выходные он не приехал, Шарлотта могла предположить, что Бет не хочется еще раз есть в одиночестве. Ей самой тоже не хотелось.
– Знаешь что? Займи столик, а я присоединюсь к тебе в пять…
Она умолкла, заметив за окном силуэт мужчины.
Черные как смоль волосы блестели на солнце, на носу красовались сексапильные темные очки, не позволяя как следует рассмотреть лицо. Длинноногий и широкоплечий, он был в потертой джинсовой куртке и облегающих джинсах. У Шарлотты екнуло сердце, в животе возникло ощущение тепла – ей показалось, что она узнала мужчину.
Она заморгала, почти не сомневаясь, что ошибается, но тут мужчина отшатнулся и исчез из поля зрения. Шарлотта покачала головой, думая, что этого просто не может быть. Все в городе знают, что Роман Чандлер путешествует по свету и передает новости. Шарлотта всегда уважала его идеалы, его горячее стремление обнаруживать и предавать гласности неизвестные общественности факты несправедливости, хотя она и не понимала, что держит его так далеко от дома.
Своими устремлениями он напоминал Шарлотте ее отца, актера. И не только устремлениями – внешностью и обаянием тоже. Стоит Роману подмигнуть, улыбнуться – и женщины падают к его ногам. Да что говорить, она сама упала, и после периода флирта и томных взглядов у них состоялось первое свидание. Одна ночь – ночь, которая связала ее с Романом на каком-то глубинном уровне. Она влюбилась в него быстро и безоглядно, как может влюбиться только молоденькая девушка. И в ту же ночь Шарлотта узнала, что Роман собирается при первой же возможности уехать из Йоркшир-Фоллз.
Много лет назад отец Шарлотты бросил ее и ее мать ради Голливуда. Поэтому, узнав о намерениях Романа, она сразу поняла, какое разрушение он может оставить после себя.
Ей достаточно было только взглянуть на мать, ее одинокое существование, и у нее тут же появились силы действовать в соответствии с ее убеждениями. В ту же ночь она ушла от Романа, солгав, что он ей не подходит. Ушла и не оглянулась, не позволила себе оглядываться, как бы больно она его ни ранила. А она ранила.
Смотреть, но не трогать. Мудрое правило девушки, которая хочет сохранить свое сердце и душу в целости и сохранности. Возможно, сейчас у нее нет настроения ходить на свидания, но когда подходящий мужчина появится на ее горизонте, она будет с ним встречаться. Шарлотта не собиралась повторять жизненный путь ее матери, которая всю жизнь ждала случайных, непредсказуемых возвращений странника – своего мужа. Поэтому она решила, что не будет связываться с неугомонными мужчинами вроде Романа Чандлера. Но об этом можно было не беспокоиться – просто исключено, что он в городе, а если бы он и был здесь, то постарался бы держаться от нее подальше.
Бет положила руку на плечо Шарлотты. Та вздрогнула от неожиданности.
– Эй, ты в порядке?
– Да, только отвлеклась немного.
Бет вытянула из-под воротника куртки длинные белокурые волосы и открыла дверь на улицу.
– Ладно, значит, договорились. Я займу столик, и ты через несколько минут подойдешь.
Дверь медленно закрылась за Бет, Шарлотта повернулась к манекену, собираясь закончить работу и успокоиться, прежде чем идти обедать.
«Не может быть, чтобы Роман вернулся в город, – мысленно повторила она. – Это просто исключено».
Глава 2
Когда Роман вошел в ресторан «Норманз гарден», на город уже спускались сумерки. Ресторан был назван частично в честь Нормана Ганновера-старшего, открывшего его, а частично – в честь парка, расположенного через дорогу. Сейчас рестораном управлял Норман-младший, владелец и шеф-повар. На следующий день после жеребьевки – и в первый полный день своего пребывания в Йоркшир-Фоллз – Роман спал в родительском доме, потом играл с матерью в карты, следя за тем, чтобы она лишний раз не вставала. А еще он размышлял над предложением от «Вашингтон пост», которое ему передали тем утром, – предложением занять пост редактора в Вашингтоне.
Роман знал, что любой журналист ухватился бы за это предложение обеими руками. Но даже при том, что ему могло бы понравиться окунуться в политические интриги, да и сменить темп жизни, осесть на одном месте никогда не входило в его планы. Он уже немало поездил на своем веку, но на свете оставалось еще много чего повидать, много о чем сообщить, творилось много несправедливостей, которые он еще не выявил… хотя, если учесть уровень коррупции в Вашингтоне, вряд ли ему там станет скучно.
Роман подозревал, что, живя в столице, он не будет чувствовать такой клаустрофобии, как в родном маленьком городке, и он мог бы даже подумать над этим предложением более серьезно – если бы не проиграл жеребьевку. Теперь, когда ему приходится считаться с потенциальной женой, которая, несомненно, пожелает жить с мужем, если он поселился в пределах Соединенных Штатов, у него появилась веская причина отказаться от предложенной работы. Именно сейчас перспектива вернуться за границу стала казаться еще более заманчивой.
Когда день уже клонился к вечеру, мать задремала перед телевизором, и Роман наконец смог уйти из дома, зная, что она отдыхает и он может не волноваться, что она переусердствует с активностью.
Было поздно, поэтому Роман шел по улице быстро, пока его внимание не привлекли яркие краски витрины магазина – много ярких красок. Раньше их здесь не было. Он остановился, чтобы получше рассмотреть перемену. Прищурившись, он приблизил лицо почти вплотную к стеклу витрины магазина женского белья.
В витрине были выставлены сексуальные ночные рубашки в оборочках, пояса с подвязками и всякие другие штучки, которые женщины надевают, чтобы привлечь противоположный пол. Интерьер в витрине дышал чувственностью, свой вклад вносили и эротичные животные рисунки ткани.
По-видимому, в его родном городе кое-что все-таки меняется. Роман задумался, пытаясь представить, кто же сумел победить консерватизм, и ему вспомнился вчерашний разговор с братьями. Он тогда спросил: «Шарлотта Бронсон в городе?»
«У нее маленький магазинчик на Первой авеню… Загляни и посмотри сам».
Братья нарочно ответили так уклончиво, явно забавляясь.
Роман позволил себе еще разок взглянуть на вызывающие трусики в витрине и покачал головой. Не может быть, чтобы этот магазин принадлежал Шарлотте Бронсон, это исключено. Та Шарлотта, которую он помнил, была скорее тихоней, чем общительной, ей была присуща скорее врожденная чувственность, чем подчеркнутая сексуальность. Эта комбинация всегда интриговала Романа, однако ему казалось, что Шарлотта не такой человек, который может открыть столь вызывающий и эротический магазин.
Или может?
Гудок автомобиля вернул Романа к реальности так резко, что он вздрогнул. Он оглянулся и увидел, что Чейз паркует свой пикап на свободном месте чуть дальше по улице. Роман посмотрел на часы: Рик уже должен быть в ресторане. Он вполне может как следует разглядеть магазин после обеда с братьями. Роман направился к ресторану, вошел и прошел через зал, минуя столики, стоящие вдоль окна, выходящего на улицу.
Рика он встретил возле старого музыкального автомата. Сейчас в нем играла мелодия в стиле регги, написанная много лет назад, недавно она снова вошла в моду и занимала верхние строчки в хит-парадах. Роман оглядел знакомый интерьер ресторана.
– Если не считать музыки, ночная жизнь в Йоркшир-Фоллз такая же «увлекательная», как была.
Рик пожал плечами:
– А ты что, всерьез ожидал, что все изменится?
– Пожалуй, нет.
Роман отметил, что не изменился даже декор. Норман-старший был заядлым любителем птиц, поэтому главным украшением ресторана были расписанные вручную деревянные фигурки птиц, висящие на стенах, а между ними располагались фотографии птиц в их естественной среде обитания.
Как и прежде, ресторан был излюбленным местом подростков старшего возраста, жаждущих независимости от родителей, одиночек и семейств, которые заходили сюда перекусить после тренировки команды Малой лиги. Сегодня в числе постоянных клиентов здесь были братья Чандлер. Роман не мог не признать, что было приятно вернуться домой после того, как он по несколько недель кряду жил в отелях, лишь изредка бывая в своей нью-йоркской квартире.
– Скажите, что бургеры тут такие же вкусные, какими я их помню, и я стану счастливым человеком.
Рик рассмеялся:
– Не много же тебе нужно для счастья!
– Рик, а что нужно для счастья тебе?
С тех пор как брак Рика закончился катастрофическим разводом и его жена ушла к другому, прошли годы. К чести Рика, он по-прежнему казался беззаботным средним братом, но Роман мог только догадываться, какую боль он прячет внутри.
Рик скрестил руки на груди.
– Я уже и так доволен жизнью.
– Привет, красавчик. Что тебе принести? – спросил высокий женский голос.
Роман встал и быстро обнял жену Нормана и любимую всеми официантку – шестидесятилетнюю Изабель. От нее пахло неповторимой смесью домашней еды и старого доброго топленого сала, которое Норман использовал в кухне, когда жена не видела.
Роман отступил.
– Рад тебя видеть, Иззи.
Женщина улыбнулась:
– Твоя мать просто на седьмом небе от счастья, что ты вернулся.
Роман снова сел за стол.
– Да, только лучше бы я приехал по другим причинам.
– Твоя мама крепкая, она поправится. Мы с Норманом послали ей столько готовой еды, что хватит на целую неделю.
– Ты лучше всех!
Изабель усмехнулась:
– А то я сама не знаю! Ну, так что тебе подать? Чизбургер делюкс?
Роман рассмеялся:
– У тебя память, как у слона!
– Только когда дело касается моих самых любимых клиентов. – Подмигнув Роману, она повернулась к Рику: – Ну, что подать тебе, я знаю: стейк и картофельное пюре. А что будете пить сегодня, офицер? Содовую?
Рик кивнул:
– Да, я на дежурстве.
– Мне то же самое.
– Ну и что ты собираешься делать, пока ты дома? – спросила Иззи.
– Не все сразу, там видно будет. Вот сегодня вечером предложу свою помощь Чейзу – пока я здесь.
Изабель засунула карандаш за ухо.
– Все вы братья Чандлер слишком много работаете.
Рик пожал плечами:
– Так уж нас воспитали, Иззи.
– Кстати, о братьях, – сказал Роман. – Сооруди гамбургер и для Чейза, он будет здесь с минуты на минуту.
– Я уже здесь. – За спиной Иззи возник старший брат.
– Как раз вовремя. Один чизбургер, один гамбургер, один стейк. Садитесь, я сейчас принесу вам напитки.
Изабель собралась уходить.
– Иззи, мне кока-колу, – сказал Чейз. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, потом сел за стол. – Ну, так что я пропустил?
– Рик мне рассказывал, как он доволен своей жизнью, – сказал Роман чуть насмешливо.
– Еще бы ему быть недовольным. Ты не представляешь, в какие только затруднения не попадают женщины этого города – только для того, чтобы иметь повод вызвать на помощь полицейского, – сказал Чейз. – Мы могли бы отвести подвигам офицера Рика целую газетную полосу.
Роман ухмыльнулся:
– Я уверен, Рику это не в тягость, правда, брат?
– Так же, как Чейзу не в тягость отбиваться от дамочек с корзинками для пикника, которые пытаются уговорить его уйти из офиса и лечь на спину. Я имею в виду, на одеяло для пикника.
Рик засмеялся и с удовлетворенным видом откинулся на спинку стула, обтянутого искусственной кожей.
– Женщин так много, а времени так мало.
Роман рассмеялся:
– Но за пределами Йоркшир-Фоллз выбор еще больше, почему ты так и не переехал?
Его давно интересовал вопрос, почему средний брат работает полицейским в маленьком городке, тогда как в большом городе он мог найти куда лучшее применение своим способностям.
Видит Бог, даже когда Роман проводил в городе летние месяцы, делая репортажи для Чейза, ему было тесно в рамках мелких и зачастую тривиальных историй, о которых ему поручали писать. Большой мир манил его к себе, обещая большее и лучшее… что именно, он тогда не знал. Он и по сей день не был уверен, что его манило, но спрашивал себя, испытывал ли когда-нибудь старший брат похожую неудовлетворенность или тягу к чему-то большему.
– Роман? Роман Чандлер? Неужели это ты?
Судя по всему, в ближайшее время ему не суждено получить ответы на свои вопросы. Роман отодвинул стул от стола, поднял взгляд и оказался лицом к лицу с одной из давних школьных подружек.
– Бет Хансен?
Он встал.
Бет взвизгнула от восторга и бросилась ему на шею.
– Так это все-таки ты! Как поживаешь? Как это я не знала, что ты в городе?
– Поскольку моя мама временно выпала из общества, сплетни в городе распространяются чуть медленнее, чем обычно.
Роман по-дружески обнял Бет и отступил на шаг, чтобы рассмотреть ее получше.
Белокурые волосы, умело подкрашенные рукой профессионала, спадали на плечи и были прекрасно уложены, из-за этого она выглядела более шикарно, чем раньше, но не так непринужденно, и меньше походила на девушку калифорнийского типа, какой ее знал Роман. А еще то ли ему показалось, то ли в самом деле за время его отсутствия ее грудь сильно увеличилась в размерах.
– Я слышала про Райну, как она? – спросила Бет.
– Все будет хорошо, если она не будет переутомляться и будет выполнять предписания врача.
И она почувствует себя еще лучше, если Роман как можно скорее женится и оплодотворит свою жену. Роман не мог думать о своей миссии иначе, как в медицинских терминах, ведь ни любовь, ни желание не имели к этому делу никакого отношения.
Он еще раз посмотрел на Бет оценивающим взглядом, на этот раз как на возможную кандидатку. Она ему всегда нравилась, и это бы очень помогло в осуществлении его миссии.
Они были хорошими друзьями, не более того, но когда они учились в старших классах, Роман все равно пригласил ее на свидание. Они несколько раз встретились, потом занимались сексом на заднем сиденье машины Чейза – потому что он был возбужден, а она не возражала. Но в основном потому, что после отказа Шарлотты Бронсон его самолюбие отчаянно нуждалось в подпитке. Роман решил, что если он оказался недостаточно хорош для Шарлотты, то уж он докажет, что для Бет он достаточно хорош.
Теперь-то он понимал, что все это было лишь мужское самолюбие. Но тогда они с Бет продолжали встречаться до самого окончания школы, потому что это было легко и приятно, а после школы пошли каждый своей дорогой. Никто не остался обиженным, и их дружба, судя по всему, сохранилась.
– Передай Райне привет от меня, – сказала Бет.
– Передам.
– Ну и на сколько ты приехал в этот раз?
В ярких глазах Бет светилось любопытство. Бет не привлекала Романа так, как Шарлотта, но у нее было доброе сердце. У Романа мелькнула мысль: по-прежнему ли она им интересуется? А если да, согласится ли она на брак на основе дружбы, но без любви? Он придвинулся ближе.
– А сколько ты хочешь, чтобы я пробыл?
Бет рассмеялась и ткнула его кулаком в плечо.
– Ты все такой же шутник. Всем известно, что ты никогда не задерживаешься в городе дольше, чем необходимо.
Чейз за спиной Романа кхекнул. Этот звук очень смахивал на предупреждение.
– Роман, поздравь Бет, она обручилась с врачом из Нью-Йорка.
Роман благодарно улыбнулся брату: Чейз успел предостеречь его до того, как он выставил себя дураком и всерьез попытался окрутить Бет.
– Надеюсь, он понимает, как ему повезло! – Роман взял Бет за руки и тут только впервые заметил на ее пальце кольцо с огромным камнем. – Вот это да! Надеюсь, сердце у него такое же большое, как этот камень. Ты это заслужила.
Бет открыто посмотрела на нею и призналась:
– Знаешь, это самое приятное, что мне когда-нибудь доводилось слышать.
Роману подумалось, что если это правда, то, значит, ее жениху стоит поработать над своими манерами.
– Знаешь, мне нужно идти за свой столик, а то его кто-нибудь займет. – Она по-дружески чмокнула Романа в щеку. – Не пропадай, пока ты в городе, ладно?
– Ладно.
Роман вернулся на место, искренне надеясь, что братья не заметили, что он успел подумать о Бет как о потенциальной кандидатке. Он проследил взглядом, как она уходит и садится за столик вне пределов слышимости от их столика, и только после этого повернулся к братьям. Некоторое время братья смотрели друг на друга молча, потом Рик заметил со смешком:
– Значит, надеешься, что его сердце такое же большое, как этот камень?
Роман усмехнулся:
– А с чем еще я мог его сравнить? – И про себя добавил: «Не говоря о том, что и так ясно».
– Я уж было подумал, что ты упомянешь размер ее… Ладно, не важно.
Рик покачал головой, с его лица не сходила насмешливая улыбка.
– Ну, знаешь ли, я не настолько вульгарен.
– Как думаешь, стоят они десяти тысяч? – спросил Чейз. – Я, конечно, не хочу сказать, что жених выставил ей счет.
– Они… гм… впечатляют, – сказал Роман.
– Как видно, настолько впечатляют, что ты уже подумывал сделать решительный шаг. – Чейз криво усмехнулся.
Нечего было и надеяться, что братья угомонятся. Они всегда были не прочь добродушно подшутить, и в этом смысле ничего не изменилось.
– Нуда, я с минуту думал о ней, возвращался мысленно в те времена, когда нам было хорошо вместе, а вовсе не разглядывал ее… в общем, вы поняли.
Братья согласно кивнули.
К столику подошла Иззи с напитками, и этот разговор прекратился.
Как только она отошла на безопасное расстояние, Чейз спросил:
– А как насчет Элис Магрегор? Она позавчера заходила в редакцию с домашней стряпней в корзинке для пикника и бутылкой мерло. Когда я не проявил интереса, она спросила про Рика. Это явный признак, что она хочет остепениться.
– С вами двумя, – пробормотал Роман. В Йоркшир-Фоллз не было ни одной незамужней женщины, которая не попыталась бы обольстить обоих братьев Чандлер своими достоинствами – кулинарными или другими талантами. – Элис – это та, которая носила пышную прическу?
– Она самая, – ответил Рик.
– Насколько я помню, она не интересовалась ничем, кроме причесок и макияжа, – заметил Роман.
Даже если она теперь носит более спокойную прическу, между ними никогда не было ничего общего.
– Мне нужна умная собеседница, – продолжал Роман. – Она способна поддержать беседу на какую-то серьезную тему или осталась все такой же поверхностной?
Чейз застонал:
– Роман прав. Если она все еще не замужем в городе, где принято окольцовываться сразу после выпускного вечера, наверное, на это есть причина.
Роман взял холодный запотевший стакан.
– Мне нужно решить этот вопрос с первой попытки. – Он запрокинул голову, чувствуя, как кровь приливает к вискам, затем выпрямился и встретился взглядом с братом. – Мне нужно выбрать жену, которая понравится и маме. Она мечтает о внуках по эмоциональным причинам, но она еще и хочет снова принимать участие в нашей жизни. Я хочу сказать, после смерти папы все в городе были к ней добры, но, если начистоту, она стала вдовой, с которой никто не знает, что делать.
– Она олицетворяет то, чего больше всего на свете боится любая жена, – добавил Чейз.
– Кстати, о маме… хотел бы убедиться, что вы двое помните условия нашей сделки. Если кто-нибудь из вас хоть словом обмолвится об этом плане маме, я улечу отсюда первым же самолетом и оставлю вас двоих расхлебывать кашу. Вам понятно?
– Ну-у, – протянул Рик, – умеешь ты испортить все удовольствие от победы в жеребьевке.
Но Роман не сводил с него глаз, пока он наконец не сказал:
– Ну да, да, мой рот на замке.
Чейз пожал плечами:
– Мой тоже, но вы же понимаете, что она будет подсовывать нам всяких женщин, пока Роман не предъявит ей невесту.
– Что ж, это цена, которую вы платите за то, что имеете возможность остаться свободными.
– Тогда нам надо серьезно взяться за дело, пока мама не вернулась к общественной жизни. Как насчет Мэриан Даймонд? – спросил Чейз.
– Она помолвлена с Фредом Эймсом, – сказал Рик.
– С толстяком, над которым все смеялись? – вспомнил Роман.
– Все, кроме тебя. Ты отлупил Лютера Хэмптона за то, что он стащил его ленч. Я тобой страшно гордился, и мне было плевать, что тебя временно исключили из школы, – сказал Чейз.
– И как теперь поживает Фред? – спросил Роман.
– Ну, во всяком случае, он больше не Толстый Фредди, – сказал Чейз.
– Рад за него. Лишний вес вреден для здоровья.
– Фред пошел по стопам отца, стал водопроводчиком, у него теперь своя фирма. В городе его все любят, и начало этому положил ты.
Рик одним большим глотком допил содовую.
Роман пожат плечами:
– Просто не верится, что вы это помните.
– Я еще много чего помню, – заметил Чейз полушутя-полусерьезно, как мудрый старший брат.
– Ваш обед, мальчики.
К столу подошла Иззи. От аромата бургера с жареной картошкой, приготовленного Норманом, у Романа слюнки потекли, он сразу вспомнил, что давно ничего не ел. Не дожидаясь, пока Иззи поставит перед ним тарелку, он стянул ломтик картошки и отправил в рот.
– Мои комплименты шеф-повару. Его основное блюдо – самое лучшее.
– Хватит красивых слов, лучше постарайся, чтобы на тарелке ничего не осталось. Это единственная похвала, которая нужна Норману.
Иззи снова ушла, сказав, что принесет им новые порции напитков.
– Ну так на чем мы остановились? – спросил Чейз.
Роман откусил кусок гамбургера, не дожидаясь, когда Чейз освободит бутылку кетчупа, полив свой.
– Мы обсуждали женщин. – Рик перешел сразу к животрепещущей теме.
Однако предложить новую кандидатуру никто не успел.
– Но сначала, похоже, тебе предстоит еще одна встреча со старой знакомой, – заметил Чейз.
Роман повернулся на стуле и увидел, что через зал ресторана идет женщина в юбке цвета мандарина и топе с низким вырезом, по ее плечам рассыпались блестящие черные волосы.
Его ошеломило ощущение чего-то знакомого, и в ту же секунду Рик придвинулся вплотную и прошептал на ухо:
– Шарлотта Бронсон.
Роман посмотрел на лицо женщины и понял, что Рик прав. Ему стало понятно, почему при виде этой женщины его бросило и жар. Перед ним была уже не девочка, но женщина, зрелая и невероятно обольстительная. Она улыбается так же лучисто, как ему запомнилось, ее гладкая, как фарфор, кожа все так же словно светится изнутри… Губы Романа сами собой сложились в улыбку. Она всегда вызывала у него улыбку уже одним своим присутствием в комнате, и это не изменилось. Но сама Шарлотта изменилась. Она стала одеваться более современно, походка у нее стала более уверенной, очевидно, она, повзрослела и стала самой собой.
Девушка, которой он был увлечен в школьные годы, превратилась в чертовски красивую женщину. У Романа пересохло во рту, и, к счастью, под столом не было видно, как он возбужден. Эта женщина всегда действовала на него таким вот колдовским образом. Пока он ждал, когда она остановится возле его столика, его пульс пустился вскачь.
Тем временем Рик прошептал ему на ухо:
– Пять, четыре, три, два…
Роман сразу вспомнил, как тяжело иметь двух старших братьев.
В тот самый момент, когда Шарлотта должна была остановиться и узнать Романа, она вдруг резко свернула в сторону и направилась к столику, за которым уже сидела Бет.
Роман застонал и повернулся к команде клоунов, которые назывались его братьями.
– Похоже, братик, она заставит тебя потрудиться.
«Разве когда-нибудь было иначе?»
Чейз засмеялся:
– Спорим, ты не привык, чтобы тебя игнорировали. Это очень плохо действует на самолюбие.
– Заткнись ты, – пробурчал Роман.
Он не забыл ту ночь в выпускном классе. Хотя он привык считать, что их отношения порвала Шарлотта, он никогда не пытался восстановить отношения. Не то чтобы он боялся трудной работы или даже еще одного отказа. Желание добиться ее существовало у него всегда, но просто не было времени.
И вот теперь ситуация изменилась. Роман вернулся домой надолго, и он больше не собирался позволять ей намеренно его игнорировать. Пришло время довести дело до конца.
Значит, Роман действительно вернулся. Потрясенной Шарлотте все еще не верилось. Ни то, что в обеденный перерыв она мельком увидела через стекло витрины знакомый силуэт, ни тревожное предчувствие, на которое она пыталась не обращать внимания, не подготовили ее к огромному потрясению, которое она испытала, увидев Романа воочию.
«Будь он неладен!» – с досадой подумала Шарлотта. Ни один человек на всем белом свете не действовал на нее так, как Роман. Один взгляд – и все, она снова чувствует себя девочкой-подростком с разбушевавшимися гормонами.
Время не прошло для Романа бесследно – он изменился, причем к лучшему. Возраст проявился в его внешности разными способами. Его лицо стало более худощавым, черты обозначились четче, а голубые глаза, если это вообще возможно, стали еще ярче и приобрели какой-то поразительный оттенок. Шарлотта покачала головой. Она не могла знать этого наверняка – не смогла рассмотреть его хорошенько. Потому что поначалу она задержалась у входа в ресторан, чтобы дать ему время побыть с Бет наедине, а потом – потому что у нее вспотели ладони и она была подавлена тем, что никак не может восстановить самообладание.
Но в одном отношении Роман не изменился, в этом Шарлотта была совершенно уверена, – его инстинкт репортера остался прежним. С первого взгляда он не только вес видел, но и анализировал. И она не хотела, чтобы он анализировал ее.
– У тебя руки дрожат, – заметила Бет.
Шарлотта сделала большой глоток содовой, которую для нее заказала подруга.
– Это от кофеина.
– А я думала, это от избытка тестостерона.
Шарлотта сама не понимала, как ей удалось сдержаться и не выплюнуть содовую в усмехающееся лицо Бет.
– Ты хочешь сказать, от избытка гормонов?
– Да все равно. Ты прошла мимо вон того столика, – Бет небрежно махнула рукой в ту сторону, где сидели братья Чандлер, – и ты перевозбудилась от такого количества превосходной мужской плоти.
– Не показывай на них, – сказала Шарлотта.
– Почему? На них пялятся все остальные посетители ресторана.
– Это точно.
Шарлотта запоздало спохватилась, что теперь она уже не сможет притворяться, будто не видела братьев. А первоначально она собиралась их игнорировать. По крайней мере до тех пор, пока она что-нибудь не съест и не восстановит внутреннюю защиту от опасного воздействия Романа. Она положила влажные руки одну на другую.
– Все, но не я. У меня против них иммунитет.
– И всегда был. Или ты притворялась, что был, – заметила Бет с мудростью, которой у нее не было в юности. – Хотя я никак не могу это понять. – Она замотала головой. – Не понимала и никогда не пойму.
Шарлотта никогда не рассказывала лучшей подруге правду, почему она отвергла Романа. Во время учебы в старших классах она воздвигла защитные барьеры в милю высотой и не успела оглянуться, как Роман, получив отказ, мигом переключился на Бет и оказался в ее гостеприимных объятиях. Шарлотте было больно, но, несмотря на боль и ревность, она только поощряла Бет и делала вид, что у нее иммунитет против Романа, как только что выразилась Бет. А потом они окончили школу, и Роман отбыл в неизвестном направлении.
Шарлотта не спрашивала у подруги, насколько серьезными были ее отношения с Романом. Она твердила себе, что не делает этого из уважения к частной жизни подруги, но в действительности ее мотивы были более эгоистичны. Шарлотта просто не желала знать. А Бет не распространялась на тему отношений с Романом, тогда она вела себя совсем по-другому, чем теперь, с пластическим хирургом.
Но времена изменились, Бет помолвлена с другим мужчиной, и Роман для нее остался далеко в прошлом. Шарлотта стала подумывать, не завести ли сегодня вечером разговор на эту тему.
– Он по-прежнему очень хорош собой, – сказала Бет.
Шарлотта передумала заводить разговор по душам.
– Эй, если тебя все еще интересует Роман, займись им. Если Доктор Имплант не против, то я тем более.
– Врунишка. – Бет бросила салфетку на стол и скрестила руки на груди, лукаво улыбаясь. – Я видела, как ты его разглядывала, пока он не повернулся и не заметил тебя. И я видела, как ты отвела взгляд и прошла мимо, как будто вообще его не заметила.
Шарлотта беспокойно заерзала на стуле.
– Не поздно, если я спрошу, кого я не видела и где?
– Трусишка.
– У всех нас есть слабости, у каждого свои, так что перестань действовать мне на нервы. И, с твоего разрешения, мне нужно выйти в дамскую комнату.
Шарлотта быстро вышла из зала, не глядя в сторону Романа Чандлера. Но, едва выйдя в узкий коридор, она вытерла повлажневшие ладони о тонкую юбку.
В дамской комнате Шарлотта подкрасила губы и припомнила все свои достижения, чтобы, если ей уж никак не удастся избежать вежливого разговора с Романом, она смогла бы вести ею спокойно и непринужденно. И через пять минут с таким настроем она открыла дверь – и с ходу налетела на широкую грудь Романа Чандлера. Шарлотту окутала смесь мускусного запаха лосьона после бритья и аромата мужского тела. Запах пьянил и возбуждал. Она ошеломленно втянула воздух.
