Текст книги "Холостяк"
Автор книги: Карли Филлипс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Ему нравилась Иветт Готье, рыжеволосая красотка с живым характером, она умела сделать так, что мужчина чувствовал себя богом. Но затем Роман вспомнил, что те же особенности характера его подавляли, а еще он вспомнил, что она стала стюардессой, а это значит, что, если его ребенок упадет и ушибется или ему нужно будет помочь с домашними заданиями, матери может не оказаться дома. Райна всегда была рядом, когда ее сыновья в ней нуждались. Роман не возражал, чтобы его жена работала, но вариант, когда оба родителя работают далеко от дома, он даже не рассматривал.
Ни одна из этих женщин не понравится его матери. Представив реакцию Райны на холодную англичанку или знойную французскую тигрицу, Роман даже засмеялся. А его мать играет в этом деле решающую роль, ведь это она мечтает о внуках, так что его будущая жена должна быть из Йоркшир-Фоллз или должна быть готова сюда переехать.
Так что женщины, с которыми он познакомился в своих поездках, отпадают, подумал Роман. Как ни странно, от этой мысли он испытал даже некоторое облегчение. Все равно ему было трудно представить себя мужем одной из них.
Яркое солнце пекло голову, которая и без того болела. Роман был пока не в настроении общаться с людьми. Сначала ему нужно было выпить кофе, но скоро его одиночество было нарушено. Высокий женский голос окликнул его по имени. Он оглянулся и увидел Перл Робинсон, пожилую женщину, с которой он был знаком, кажется, целую вечность. Перл спешила к нему, на ней был домашний халат, седые волосы были уложены в ее любимую прическу – старомодный узел.
– Роман Чандлер! Как же это твоя мать не сказала, что ты в городе? Впрочем, ей сейчас не до сплетен, у нее голова занята другим. Как она себя чувствует? Я испекла для нее печенье и хотела занести днем. Надеюсь, она не против гостей?
Роман невольно рассмеялся. Безобидная говорливая Перл была вполне милой, если не имеешь ничего против болтовни и желания во все сунуть свой нос. Как ни странно, после долгого отсутствия в городе Роман обнаружил, что не имеет ничего против ни первого, ни второго.
– Мама в порядке, Перл, спасибо, что спросили. Конечно, она будет рада, если вы се навестите. – Он быстро обнял пожилую женщину. – Как ваши дела, как Элдин? Все еще рисует?
Пожилая пара, Перл Робинсон и Элдин Уингейт, много лет сосуществовала несколько странным образом: не будучи мужем и женой, они вместе жили в старом доме, принадлежащем Кристал Саттон, еще одной подруге Райны, около года назад вынужденной переехать в дом престарелых.
– Элдин, конечно, не Пикассо, но все рисует. Но он в порядке, спасибо, совершенно здоров, надо постучать по дереву, чтоб не сглазить. – Она постучала кулаком по голове. – Хотя у него иногда побаливает спина и он все еще не может перенести меня через порог. Вот почему мы до сих пор живем во грехе. – Перл употребила свое любимое описание их отношений.
Перл обожала сообщать о своем статусе всем и каждому столько раз, сколько удастся на протяжении одного разговора. По-видимому, эта ее особенность никуда не делась. Но реакция Романа на нее изменилась. Сейчас его вовсе не раздражала эта зацикленность на одной любимой теме, наоборот, он вдруг понял что соскучился по этому маленькому городку и его обитателям.
Даже мирная тишина утренней прогулки была приятным разнообразием по сравнению с лихорадочным темпом его обычной жизни. Вот только долго ли продлится это блаженство после того, как он женится? Сколько понадобится времени, чтобы он, как в юности, заскучал и почувствовал себя запертым в ловушке? При мысли о судьбе, которая его ждет, он поежился.
– Ты не заболел? – Перл потрогала его лоб. – Не может быть, чтобы тебе было холодно в такой погожий денек. Может, это не ты должен заботиться о матери, а наоборот?
Роман недоуменно заморгал, спохватившись, что глубоко задумался.
– Я здоров, правда.
– Ладно, я тебя отпускаю. Я только зайду в банк, а потом сразу домой. Попозже загляну к твоей матери.
– Передавайте привет Элдину.
Перл пошла в банк, Роман тоже продолжил путь. Многое в городе совсем не изменилось, но сейчас его интересовало именно новое. Он направился к магазину Шарлотты. Эта женщина всегда его притягивала, как бы она ни пыталась бороться с этой мыслью.
Они совсем не подходят друг другу, но она все равно его искушает. К сожалению, она не подходит по самому главному требованию, которое он предъявляет к будущей жене: жена должна быть готова смириться с его поездками. Ему хотелось взять приступом магазин и сломать ее защиту, но он понимал, что это нереально. Любое их общение в конечном счете принесет им обоим только боль.
Отказавшись от мысли идти в магазин Шарлотты, Роман повернулся и увидел Рика. Тот с задумчивым видом стоял на том же месте, что и вчера.
– Опять на страже? – спросил Роман.
Рик усмехнулся:
– Просто смотрю, не появятся ли подозрительные личности вроде тебя.
Роман застонал и потер глаза.
– Только не начинай!
Рик настороженно посмотрел на брата.
– Кажется, кто-то сегодня утром не в духе.
Настроение у Романа было нормальное, пока Рик не начал его дразнить.
– Позже поговорим. Сейчас мне нужно выпить кофе.
– Ну да, чтобы окончательно проснуться и начать поиски жены. – От слов Рика голова у Романа заболела еще сильнее. – Желаю удачи. – Рик прошел мимо брата и направился в магазин нижнего белья.
– В чем дело?
Рик оглянулся, в его глазах не осталось ни намека на юмор.
– Работа.
– Вор, который крадет трусы.
Рик кивнул, но промолчал. Он и так уже рассказал брату больше, чем было положено по правилам. Кто-то взламывал дома покупателей этого магазина и воровал женские трусы одной-единственной марки. Рик рассчитывал, что Шарлотта сможет сообщить полиции какие-то факты, которые помогут расследованию.
– Не хочешь ко мне присоединиться? – спросил Рик.
Роман всмотрелся в лицо брата, пытаясь понять, не разыгрывает ли он его. В конце концов, когда они были подростками, именно Рик иногда подходил вместо него к телефону и назначал от его имени свидания вслепую. Но сейчас Рик был серьезен, он ждал его ответа без тени насмешки.
Роман мысленно прикинул, какой у него есть выбор. Никакого. В магазине – женщина его мечты. Он посмотрел на брата с благодарностью. Хотя инстинкт самосохранения подсказывал Роману, что ему лучше держаться подальше от этого магазина, любопытство подталкивало его войти. Но не только любопытство, признался себе Роман, но и желание снова увидеть Шарлотту.
Колокольчик на двери магазина звякнул. Шарлотта оторвалась от своего занятия – она сворачивала кружевное белье цвета лаванды – и посмотрела на дверь. В магазин не спеша вошел полицейский, Рик Чандлер. Шарлотта по-дружески помахала ему рукой, но ее рука замерла в воздухе, когда она увидела, что вслед за Риком входит Роман.
Братья вошли в ее женский магазин. Когда они шли рядом, несходство между ними было очень заметно. Все три брата Чандлер были поразительно хороши собой, но Рик не действовал на Шарлотту так сокрушительно, как Роман. С тех пор как Шарлотта вернулась в город, они с Риком успели стать добрым друзьями, но не более того. Даже Чейз, который походил на Романа внешне, не вызывал у нее такого смятения чувств, как Роман.
Было в младшем из братьев Чандлер что-то такое, что ее будоражило. В его черных как смоль волосах, уверенной походке, завораживающих голубых глазах. Это неведомое нечто заставляло ее стремиться к вещам, которые выходили за рамки ее контроля и даже понимания. Шарлотта поежилась и заставила себя вернуться к действительности. Пусть все братья Чандлер хороши собой, это не отменяет того факта, что ни один из них не стремится осесть на месте и зажить спокойной семейной жизнью, это знают все в городе. И, значит, они не для нее.
Она тряхнула головой, пошевелила пальцами рук и ног и пробормотала сама себе:
– Расслабься!
Роман отличался проницательностью, и она бы не хотела, чтобы он подумал, что она из-за него нервничает. Вчерашний вечер показал, что Роман слишком самоуверен, и ей совершенно ни к чему еще больше поддерживать его эго.
– Привет, Шарлотта!
Рик подошел к ней и, не обращая внимания на разбросанные трусики, небрежно и уверенно облокотился на прилавок, словно он находился не в магазине женского белья, а, к примеру, среди мячей и бейсбольных бит в магазине спортивных товаров, расположенном на той же улице.
Роман остановился рядом. Он бросил на Шарлотту всего один жадный сексуальный взгляд.
– Привет, офицер. – Шарлотта ухитрилась дружески подмигнуть так, что ее жест как будто был обращен к обоим братьям. – Ну, что я могу для вас сделать сегодня утром? Не хотите ли взглянуть на новую коллекцию трусиков-танга?
Пытаясь сделать вид, что все нормально, она прибегла к шутке, которую всегда использовала с Риком.
Рик усмехнулся:
– Только если ты продемонстрируешь их на себе.
Шарлотта засмеялась:
– Ты это увидишь, но только во сне.
Роман кашлянул – по-видимому, для того, чтобы напомнить о своем присутствии. Как будто Шарлотта могла забыть!
– Полно, Роман, ты же знаешь, что твоему брату нравятся в городе все женщины. Он бы давно завел гарем, если бы это было разрешено законом.
Рик только хмыкнул.
– Может, перейдем к делу? – предложил Роман.
– К сожалению, к полицейскому делу, – уточнил Рик, сразу посерьезнев.
Его тон встревожил Шарлотту.
– Давайте присядем, – сказала она.
Она подвела братьев к большим, обитым бархатом стульям в стиле королевы Анны, которые стояли возле примерочной. Посмотрев на Романа, она подумала, что он воплощает в себе магнетическую притягательность всех троих братьев. Когда он входил в помещение, каждая женщина чувствовала его присутствие.
Роман остался стоять, а Рик сел и сложил руки на коленях. Вид у него был как у человека, который знает некую тайну.
– Что происходит? – спросила Шарлотта.
Братья переглянулись. В тишине послышался электрический треск – это заработала полицейская рация Рика. Он виновато посмотрел на Шарлотту:
– Прошу прощения.
Рик отстегнул от ремня рацию и стал обсуждать какой-то вопрос, все это время Роман неотрывно смотрел на Шарлотту. Наконец Рик закончил разговор и поднял взгляд.
– К сожалению, мне нужно идти. В универмаге возникла проблема, требуется моя помощь.
Шарлотта махнула рукой:
– Ну что ж, иди.
«И забери с собой брата», – мысленно взмолилась она. Но Рик разрушил ее надежды.
– Роман, можешь ввести Шарлотту в курс дела? Ей нужно знать, что происходит, – сказан он.
– С удовольствием, – ответил Роман в своей сексуальной манере.
Шарлотта зябко поежилась, остро чувствуя его присутствие. Она мысленно кляла Романа за то, что он обладает способностью так сильно на нее действовать, но к тому времени, когда Рик ушел, оставив ее в магазине наедине с Романом, ей удалось надеть маску дружелюбия – во всяком случае, она надеялась, что удалось. Бет взяла в это утро выходной, покупателей не было, и Шарлотта рассудила, что будет безопаснее, если она погасит свое влечение.
– Если это вообще возможно, – пробормотала она себе под нос.
Роман услышал и поинтересовался:
– Что возможно?
Шарлотта замотала головой:
– Не важно. Так что случилось? Речь пойдет о воре, который ворует трусы?
Роман кивнул.
– Твой товар.
Он прислонился к стене рядом с Шарлоттой.
Она спросила:
– Какие модели?
Рик в свой прошлый визит не вдавался в подробности. Роман замялся, неловко кашлянул и покраснел.
– Женские трусы.
Шарлотта усмехнулась:
– Ну и ну, неужели есть вещи, которые могут вогнать в краску одного из братьев Чандлер?
Роману изменила его обычная уверенность, его смущение приоткрыло Шарлотте новую сторону его личности, более уязвимую. И она была благодарна за эту привилегию, а ее сердце дало сбой в защите и приоткрылось ему навстречу.
– Я не шучу, – сказал Роман, не сознавая, как подействовало на Шарлотту его смущение.
Она подумала, что так и должно оставаться.
– У этого типа, наверное, фетиш или что-то в этом роде.
Фетишист, зацикленный на женских трусиках. Шарлотта с сомнением покачала головой, но потом до нее дошел смысл слов Романа.
– Ты сказал «у этого типа». Почему ты думаешь, что это мужчина? Так считает полиция?
– Об этом тебе надо говорить с Риком.
Шарлотта кивнула, потом помолчала и добавила:
– Но ты ведь понимаешь, что украденные вещи может незаметно для окружающих носить только женщина? Если только это не мужчина, который обделен по мужской части.
Ей удалось рассмешить Романа.
– Шарлотта, веди себя прилично!
От его улыбки все ее тело охватило приятное тепло. Выражение избитое, но оно точно описывало ее состояние.
– Так какой марки были украденные трусики? В моем магазине продается много моделей.
– Опять же, подробности узнавай у Рика, но он упоминал кружевные трусики, как те, которые выставлены в витрине. Он сказал, что они ручной работы, это правда?
Шарлотта связала их сама. Ее изделия были эксклюзивными, модными и очень личными, они не предназначались для того, чтобы стать чьим-то фетишем или игрушкой извращенца. У нее были свои причины на то, чтобы не оставлять хобби, которое стало одним из главных элементов ее бизнеса. Но Шарлотта и помыслить не могла о том, чтобы делиться глубоко личными тайнами с Романом, безопаснее было бы держаться от него на расстоянии, подробности, связанные с этими вещицами, могли бы привести ее на настоящее минное поле эмоций.
Плетение кружев открывало окошко в ее душу, и обсуждение этой темы могло бы рассказать ему о ее глубокой боли и разочаровании. Потому что этому ремеслу, как и вязанию, Шарлотта научилась у матери. Для Энн вязание и плетение кружев стало средством ухода от действительности – после того, как отец Шарлотты, искатель славы, бросил их. Девочке тогда было девять лет. Однажды утром он заявил, что его ждет Голливуд, и ушел, чтобы возвращаться домой лишь изредка, когда вздумается. Шарлотта очень боялась, что может сама угодить в ту же колею с Романом, так сильно он ее притягивал.
Роман кашлянул. Шарлотта заморгала.
– Я знаю, о какой марке речь, – сказала она наконец. – Чем я могу помочь полиции?
– Пока Рик только хочет, чтобы ты была в курсе. Уверен, когда ему что-то понадобится, он сам с тобой свяжется.
Шарлотта кивнула. Молчание затягивалось, и она попыталась найти нейтральную тему для разговора.
– Как самочувствие твоей матери?
Лицо Романа смягчилось.
– Она держится. Ей разрешено одно какое-нибудь занятие в день вне дома, а потом она отдыхает. Мне стало спокойнее, когда я увидел ее своими глазами, а то звонок Чейза напугал меня до смерти.
Шарлотта всем сердцем сочувствовала Роману, ей очень хотелось помочь ему, облегчить его боль и страхи. Но она не могла себе позволить более глубокую связь, чем уже существовала между ними.
– Когда ты вернулся в город? – спросила она.
– В субботу рано утром.
А Райну увезли на «скорой помощи» в пятницу поздно вечером. Шарлотта поразилась заботливости Романа. В этом отношении все три брата были очень похожи друг на друга. Шарлотте хотелось бы, чтобы он стал таким же заботливым по отношению к ней, но она понимала, что, даже если такое случится, долго оно не продлится.
Роман выдохнул и в несколько широких шагов подошел к Шарлотте. Когда он остановился рядом, большой, сильный, ее сердце забилось быстрее, она ощутила тепло его тела вместе с теплом собственного желания, охватившего ее. Роман обладал врожденным великодушием, это у него семейное. Он мог бы дать ей все, чего она желала, но только не навсегда, с грустью подумала Шарлотта.
Роман протянул руку и взял Шарлотту за подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть ему в глаза.
– Будь осторожна. Давай говорить начистоту, Рик не знает наверняка, кто совершает эти кражи – какой-то тип с придурью или настоящий сумасшедший.
У Шарлотты мурашки побежали по коже.
– Со мной все будет хорошо.
– Уж я постараюсь, чтобы так и было.
В хрипловатом голосе Романа слышалась забота, о которой она мечтала, у нее ком подкатил к горлу.
– И еще одно, – сказал Роман. – Рик не хочет поднимать вокруг этого дела шум. Полиции ни к чему, чтобы в городе началась паника или слухи о воре, который крадет трусы, распространились, как степной пожар.
– Как будто слухи в этом городе можно контролировать. – Шарлотта поджала губы. – Но от меня никто не услышит ни слова.
Она проводила Романа до двери, разрываясь между желанием его задержать и сознанием, что ему лучше уйти. Он в последний раз удержал ее взгляд, и вот уже дверь за ним закрылась. Ладони Шарлотты вспотели, сердце билось учащенно, и вовсе не из-за страха перед вором. Она вернулась к белью, оставленному на прилавке, и мысленно напомнила себе, как обстоят дела в реальности. Наверное, на всей планете нет двух людей, настолько непохожих друг на друга, как она и Роман. Он гоняется за ускользающим и любит вызов, а ей нужны постоянство и комфорт заведенного порядка. Даже недолгий период жизни в Нью-Йорке, когда она училась в школе моды и проходила стажировку, она рассматривала как вынужденную необходимость, хотя это и было увлекательно. И как только появилась возможность, Шарлотта сразу же вернулась в Йоркшир-Фоллз. А Роман сделал своей целью держаться подальше от родного города.
Когда-то Шарлотта порвала с ним, потому что он не скрывал, что ему не терпится покинуть Йоркшир-Фоллз, и она сделала вывод, что он принесет ей одну только боль. Ничто из того, что он сделал в жизни за это время, не давало ей оснований считать, что в этом отношении он изменился. Шарлотта от всей души хотела бы, чтобы между ними все могло быть по-другому, но она хорошо понимала, как обстоят дела в действительности, – понимала так, как может понимать только человек, знающий это на собственном опыте.
Иногда ее утешало только сознание, что у нее не было выбора. Она поступила правильно. Она не желала прожить такую же жизнь, какую прожила ее мать, она не хотела жить в вечном ожидании, когда любимый мужчина вернется и одарит ее вниманием так и тогда, когда ему удобно, – только затем, чтобы исчезнуть снова.
Шарлотта не могла себе позволить признать чувства, которые пробуждал в ней Роман. Или правду, скрытую в глубине ее сердца, – что ее возбуждают именно его дерзкий характер, его переменчивый стиль жизни. Поэтому она была полна решимости безжалостно подавить в себе чувство к Роману Чандлеру и уничтожить в зародыше ростки неудовлетворенности, которые все еще таились в ее душе.
Даже сейчас.
Глава 4
Весеннее утро в Йоркшир-Фоллз было непривычно теплым, веял легкий ветерок, Райна вдохнула полной грудью свежий, сладкий воздух. Свежий, как ее сыновья в детстве, вдруг подумалось ей.
Она вышла из ресторанчика Нормана, перешла Первую авеню и вышла на зеленый, поросший травой холм с бельведером в центре города. Она договорилась встретиться с Эриком в его обеденный перерыв, после чего он должен будет вернуться к пациентам. Хотя приглашение поступило от Эрика, место встречи выбрала Райна, она же заказала ленч. Кто может отказаться от пикника на свежем воздухе в такой день? Райна принесла вкуснейшие сандвичи с жаренными на гриле цыплятами.
Райна с удивлением увидела Шарлотту Бронсон в обществе Самсона Хамфри, «утятника», как дразнили его городские мальчишки, и остановилась. Самсон жил на окраине города в полуразрушенном доме, в котором его семья жила из поколения в поколение. Райна представления не имела, на что он живет или чем он занимается днем, кроме как сидит в парке и кормит уток, но он давно уже стал частью городского пейзажа. Она подошла ближе и улыбнулась обоим.
– Шарлотта, Самсон, добрый день.
– Добрый день, Райна. – Шарлотта склонила голову. – Рада вас видеть.
– Взаимно. – Самсон промолчал. Тогда Райна добавила: – Сегодня прекрасная погода, в такую погоду приятно кормить уток.
– Я уже говорил, что меня зовут Сэм, – еле слышно пробурчал под нос Самсон. – Неужели так трудно запомнить?
– Он потому такой ворчливый, что у него еще не было ленча, правда, Сэм? – спросила Шарлотта.
Райна засмеялась. Она хорошо знала, что он всегда ворчливый. Только Шарлотта готова ладить даже с человеком самого скверного нрава.
– А тебе-то откуда знать? – буркнул Сэм.
Райна знала, что Шарлотта, вероятнее всего, права насчет ленча.
– Ну, я знаю, что ты только с виду такой грозный, – сказала она. – Вот, возьми.
Райна протянула Самсону пакет из коричневой бумаги, перещеголяв даже Шарлотту по части добрых дел.
Еще с тех времен, когда Роман был увлечен этой девушкой, Райна знала, что у нее золотое сердце. Она помнила, что у молодых людей было всего одно свидание и на следующее утро Роман был мрачен как медведь. Но их связывало нечто большее, чем то единственное неудачное свидание. Райна знала это уже тогда и знала сейчас. А еще она знала, что Шарлотта Бронсон с ее золотым сердцем идеально подходит ее младшему сыну.
– Ну же, Сэм, возьми, – сказала Шарлотта.
Самсон схватил пакет и еле слышно буркнул:
– Спасибо.
Разорвав фольгу, он откусил огромный кусок сандвича.
– Мне больше нравится с горчицей.
Райна и Шарлотта одновременно рассмеялись.
– Норман отказывается класть горчицу на жареного цыпленка, – сказала Шарлотта. – Ну пожалуйста.
С какой приправой приготовлен сандвич, было, по-видимому, не так уж важно, потому что Самсон в два укуса умял половину.
– Мне нужно возвращаться на работу, – сказала Шарлотта.
Помахав на прощание Райне и Самсону, она пошла в свой магазин.
– Милая девушка, – заметила Райна.
– Зря она тратит на меня время, – пробурчал Самсон.
Райна покачала головой:
– Это лишь доказывает, что у нее хороший вкус. Ну что ж, приятного аппетита.
Райна прошла мимо и села на дальний край скамьи. Она понимала, что не стоит даже пытаться присоединиться к Самсону. В таком случае он просто встанет и уйдет, как уже не раз делал раньше. Он был необщительным и замкнутым одиночкой. Дети помладше его боялись, постарше – смеялись над ним, а взрослые по большей части просто не обращали на него внимания. Но Райне он нравился, несмотря на грубую внешнюю раковину, за которой он прятался от мира, и она его немного жалела. Покупая себе еду у Нормана, она всегда добавляла что-нибудь для Самсона. По-видимому, Шарлотта делала то же самое. Значит, между ней и этой девушкой было кое-что общее, помимо Романа.
– Мне следовало догадаться, что ты меня опередишь, – произнес знакомый мужской голос.
– Эрик!
Райна встала навстречу другу. Они с Эриком Фаллоном росли вместе, на одной улице в Йоркшир-Фоллз. Обзаведясь семьями, они продолжали дружить уже парами, дружили и сейчас, когда оба овдовели. Эрик потерял жену гораздо позже, чем Райна – мужа.
Эрик озабоченно нахмурился.
– Надеюсь, ты не проделала такой длинный путь пешком и не приехала на машине с превышением скорости. Пусть у тебя было всего лишь несварение, тебе все равно нужно себя беречь.
Райна не хотела, чтобы Эрик из-за нее волновался, но сейчас для нее важнее было другое. Ей нужно было напомнить старому другу о врачебной этике до того, как он случайно проговорится кому-нибудь из ее сыновей, что у нее была всего лишь изжога.
– Меня подвез Чейз. Как я понимаю, ты уже просматривал мою карточку, или до тебя дошли слухи, что меня увозили в больницу?
– Тебе следовало самой мне рассказать, когда я звонил сегодня утром.
– Если бы все друзья стали названивать тебе о своих проблемах со здоровьем, едва ты вернулся из отпуска, ты бы снова сбежал в Мехико.
Эрик вздохнул и провел рукой по темным, с проседью, полосам.
– Ты не просто какой-то друг, когда же ты это поймешь? Он пристально посмотрел ей в глаза.
Райна похлопала его по руке:
– Ты хороший человек.
Эрик накрыл ее руку своей загорелой, более грубой рукой, и его прикосновение оказалось на удивление теплым и нежным. Райна, смутившись, поспешила сменить тему:
– Ты, наверное, знаешь, что Роман вернулся в город?
Эрик кивнул.
– А теперь расскажи мне, почему все твои сыновья ходят вокруг тебя на цыпочках, как будто ты в любой момент можешь рассыпаться. Почему Роман взял на работе отпуск и почему, когда ты не где-то в городе, а дома, ты отдыхаешь, как предписал врач. Потому что, насколько мне известно, Лесли ни слова не говорила о том, что тебе нужно больше отдыхать. Принимать чуть больше маалокса – да, возможно.
Райна быстро огляделась, проверяя, не спасет ли ее кто-нибудь от предстоящей лекции, но нет, рыцаря в сияющих доспехах поблизости не обнаружилось, не было даже Самсона, он отошел от них и сейчас пропалывал клумбу.
– Эрик, сколько лет моим мальчикам? – Не дожидаясь ответа Эрика, она продолжила: – Уже достаточно, чтобы жениться. И чтобы иметь детей.
– Так вот, значит, что тебя беспокоит. Ты мечтаешь о внуках?
Райна кивнула. Она вдруг поняла, что ей трудно говорить, рассказать правду так, чтобы не признаться, что она чувствует нарастающую пустоту в своей жизни и в своем сердце.
– Райна, мальчики женятся тогда, когда они будут к этому готовы.
– Что плохого в том, чтобы установить какие-то временные рамки? Видит Бог, Рику пора понять, что если одна женщина причинила ему боль, то это не означает, что все остальные тоже причинят. А что касается Романа…
Эрик перебил ее:
– Извини, но я не понимаю. Как твое желание видеть сыновей женатыми и с детьми связано с тем, что ты притворяешься больной?
Райна подняла взгляд вверх, надеясь, что небеса помогут ей справиться с бестолковыми мужчинами – у нее было впечатление, что ее только такие и окружают.
– Мои сыновья ни за что не откажут мне в моем заветном желании, исполнение которого пойдет на пользу и им самим. А если они будут думать, что…
Райна замолчала, съежившись и сморщив нос.
– Если они будут думать, что у тебя больное сердце? – Райна едва заметно кивнула. Эрик вскочил с места. – Боже праведный, женщина, как ты можешь поступать так со своими сыновьями?!
– Я делаю это ради моих сыновей. Сядь, не устраивай сцену, ты привлекаешь внимание.
Райна дернула Эрика за рукав, и он подчинился.
– Это нечестно.
Райна почувствовала легкий укол совести. Точнее, это был нелегкий укол, а очень ощутимый, но она его проигнорировала. В конце концов, если ее план сработает, от этого никто не пострадает, всем станет только лучше.
– Ты не можешь им рассказать.
– Парни тебя любят! Назови хотя бы одну причину, по которой я не могу рассказать им правду.
– Клятва Гиппократа, которую ты дал. – Райна скрестила руки на груди. – Хочешь, чтобы я ее тебе процитировала? Я ведь могу это сделать, ты знаешь. Строчку за строчкой, – добавила она для большей убедительности.
– Я в этом не сомневаюсь, – пробурчал Эрик сквозь чубы.
– Пятый век до Рождества Христова. «Клянусь Аполлоном, врачом…»
– Райна, твоя взяла, но мне это не нравится.
– Я знаю, что не нравится.
Обычно Райна получала удовольствие от пикировок с Эриком, и сейчас, пытаясь вспомнить клятву Гиппократа, она хотела произвести на него впечатление, но победа была ей не в радость.
– Мальчики сами не понимают, что они упускают в жизни. Что плохого в том, что я хочу им это показать? У тебя у самого две прекрасные внучки, обе живут в Саратога-Спрингс, буквально в двадцати минутах езды отсюда. Уверена, ты не мыслишь себе жизни без них. Если бы твои дочери до сих пор не вышли замуж, ты бы наверняка расстраивался.
– Не могу сказать, потому что они обе замужем и имеют детей. Но не думаю, что я стал бы ими манипулировать. Я понимаю твои чувства, но не одобряю твои методы. И еще одно.
Он стал медленно поглаживать большим пальцем по тыльной стороне ее ладони, и Райна только тогда поняла, что он до сих пор крепко держит ее руку в своей.
– Что такое?
– Ты слишком долго была одна. Исследования показывают, что вдовы, жены мужчин-трудоголиков и женщины, у которых нет собственных интересов, больше других склонны вмешиваться в жизнь своих детей.
На свете существовало много такого, что Райна терпеть не могла. В том числе она терпеть не могла, когда к ней относились покровительственно.
– У меня есть интересы за пределами дома. Я каждое утро выхожу на пробежку на улицу или бегаю на беговой дорожке в подвале.
Эрик вскинул брови.
– Как, ты бегаешь даже со «слабым сердцем»?
Райна пожала плечами.
– Бегаю – когда могу быть уверена, что меня никто не застанет за этим занятием. Поверь мне, это нелегко. Мои сыновья очень наблюдательны, а когда они здесь все трое, то такое впечатление, будто они находятся одновременно повсюду. Подвал – мое единственное убежище, но дело не в этом. Кроме того, я занимаюсь волонтерской работой в больнице. – Райна пыталась убедить Эрика, что у нее действительно есть интересы вне дома.
Он нахмурился.
– Ты работаешь в детском отделении. Конечно, для детей это большое счастье, но что касается тебя, то это лишь еще одно проявление все той же одержимости. Вмешиваться в жизнь своих детей – это неправильно.
Райна напряженно расправила плечи, но сердце ее сжалось в груди, к горлу подступил ком.
– Я не одержимая, и я не вмешиваюсь. Я всего лишь слегка сгустила краски, чтобы помочь моим детям расширить горизонты, вот и все.
– Скажем так, по этому вопросу мы договорились о том, что мы не можем договориться. Но что касается тебя лично, то я бы хотел поговорить с тобой не как врач.
Сама не зная почему, Райна вдруг заволновалась так, как давно уже не волновалась. У нее засосало под ложечкой.
– Есть и другие исследования, я могу их процитировать, но тебе известно, что эмоциональная и физическая связь с другим человеком составляет существенную часть жизни?
– У меня есть связь, – сказала Райна. – С сыновьями, с друзьями, с тобой… да со всеми в этом городе.
– Райна, я говорю не о дружбе.
Она посмотрела ему в глаза и словно впервые увидела его по-настоящему. Увидела в нем не только друга, но и мужчину. Привлекательного, внимательного, подходящего мужчину. Эрик старел красиво, волосы с проседью не старили его, а придавали его облику благородство. Загорелое лицо было по-прежнему красиво суровой мужской красотой, несмотря на возраст и морщины. А тело хорошо сохранилось – может быть, он не был таким же крепким, как в юности, но производил впечатление зрелого мужчины.
Райна попыталась представить, что он видит, когда смотрит на нее, и с удивлением поняла, что ей это небезразлично. Их разговор принял очень личный характер с чувственным подтекстом, и это было для нее в новинку. Она даже засомневалась, не показалось ли ей. Она слишком стара, чтобы думать, что мужчина смотрит на нее с интересом. После Джона такого с ней не случалось.
Но разве не она сама только что мысленно оценила Эрика именно как мужчину? Смутившись, Райна сжала руки в кулаки, и Эрик наконец выпустил ее руку.
– Думаю, нам пора поесть. В два часа у меня пациент.
Райна кивнула и стала доставать из корзинки для пикника продукты, купленные у Нормана. Когда они начали есть, Эрик сказал:
