Текст книги "О проблемах языка и мышления"
Автор книги: Карл Генрих Маркс
Соавторы: Иосиф Сталин (Джугашвили),Фридрих Энгельс,Владимир Ленин,Георгий Плеханов,Николай Марр,Поль ЛаФарг
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
Создавая такие междуклассовые институты, австрийская с.-д. партия стремится, по мнению Бауэра, к тому, чтобы «сделать национальную культуру… достоянием всего народа и таким единственно-возможным образом сплотить членов нации в национально-культурную общность»[57]57
См. «Нац. вопрос», стр. 553.
[Закрыть] (курсив наш).
Можно подумать, что все это имеет отношение только к Австрии. Но Бауэр с этим не согласен. Он решительно утверждает, что национальная автономия обязательна и в других государствах, состоящих как Австрия из нескольких национальностей.
Затем, незаметно подменяя самоопределение национальностей автономией, продолжает:
Но он идет еще дальше. Он глубоко верит, что «конституированные» им и Шпрингером междуклассовые «национальные» союзы послужат некиим прототипом будущего социалистического общества. Ибо он знает, «что социалистический общественный строй… расчленит человечество на национально-отграниченные общества[60]60
Там же, стр. 555.
[Закрыть], что при социализме произойдет „группировка человечества на автономные национальные общества“[61]61
Там же, стр. 556.
[Закрыть], что „таким образом, социалистическое общество несомненно представит собой пеструю картину личных национальных союзов и территориальных корпораций“[62]62
Там же, стр. 543.
[Закрыть], что, следовательно, социалистический принцип национальности является высшим синтезом национального принципа и национальной автономии»[63]63
См. там же, стр. 542.
[Закрыть].
Кажется, довольно…
Такова обосновка национальной автономии в руках Бауэра и Шпрингера.
Прежде всего бросается в глаза совершенно непонятная и ничем не оправдываемая подмена самоопределения наций национальной автономией. Одно из двух: либо Бауэр не понял самоопределения, либо он понял, но почему-то сознательно его суживает. Ибо, несомненно, что: национальная автономия предполагает целость государства национальностей, самоопределение же выходит из рамок такой целости; что самоопределение передает нации всю полноту прав, национальная же автономия – только «культурные» права. Это во-первых.
Во-вторых, вполне возможно в будущем такое сочетание внутренних и внешних конъюнктур, при которых та или иная национальность решится выступить из государства национальностей, хотя бы из Австрии, – заявили же русинские с.-д. на Брюннском партейтаге о своей готовности объединить «две части» своего народа в одно целое[64]64
См. «Дебаты по нац. вопр. на Брюннск. партейтаге», стр. 48.
[Закрыть], как быть тогда с «неизбежной для пролетариата всех наций» национальной автономией?
Что это за «решение» вопроса, которое механически втискивает нации в прокрустово ложе целости государства?
Далее. Национальная автономия противоречит всему ходу развития наций. Она дает лозунг организовать нации, но возможно ли их искусственно спаять, если жизнь, если экономическое развитие отрывает от них целые группы и рассеивает последние по разным областям. Нет сомнения, что на первых стадиях капитализма нации сплачиваются, но несомненно и то, что на высших стадиях капитализма начинается процесс рассеивания наций, процесс отделения от наций целого ряда групп, уходящих на заработки, а потом и совершенно переселившихся в другие области государства, при этом переселившиеся теряют старые связи, приобретают новые на новых местах, усваивают из поколения в поколение новые нравы и вкусы, а, может быть, и новый язык… Спрашивается: возможно ли объединить такие обособившиеся друг от друга группы в единый национальный союз? Где те чудодейственные обручи, при помощи которых можно было бы объединить необъединимое? Мыслимо ли «сплотить» в одну нацию, например, прибалтийских и закавказских немцев? Но, если все это немыслимо и невозможно, то чем отличается в таком случае национальная автономия от утопии старых националистов, старавшихся повернуть назад колесо истории?
Но связанность в единство нации падает не только благодаря расселению. Она падает еще изнутри, благодаря обострению классовой борьбы. На первых стадиях капитализма еще можно говорить о «культурной общности» пролетариата и буржуазии. Но с развитием крупной индустрии и обострением классовой борьбы «общность» начинает таять. Нельзя серьезно говорить о «культурной общности», когда хозяева и рабочие одной и той же нации перестают понимать друг друга. О какой «общности судьбы» может быть речь, когда буржуазия жаждет войны, а пролетариат объявляет «войну войне»? Можно ли из таких противоположных элементов организовать единый междуклассовый национальный союз? Можно ли после этого говорить о «сплочении всех членов нации в национально-культурную общность»? Не ясно ли из этого, что национальная автономия противоречит всему ходу классовой борьбы?
Но допустим на минуту, что лозунг «организуй нацию» – осуществимый лозунг. Можно еще понять буржуазно-националистических парламентариев, старающихся «организовать» нацию для получения лишних голосов. Но с каких пор с.-д. начали заниматься «организацией» нации, «конституированием» наций, «созданием» наций?!
Что это за с.-д., которые в эпоху сильнейшего обострения борьбы классов организуют междуклассовые союзы! До сих пор у австрийской как и у всякой другой с.-д. была одна задача: организовать пролетариат. Но задача эта, очевидно, «устарела», теперь Шпрингер и Бауэр «ставят новую», более занятную задачу «создать, организовать» нацию…
Впрочем, логика обязывает: принявший национальную автономию должен принять и эту «новую» задачу, но принять последнюю – это значит сойти с классовой позиции, стать на путь национализма.
Национальная автономия Шпрингера и Бауэра есть утонченный вид национализма.
И это отнюдь не случайность, что национальная программа австрийских с.-д. обязывает заботиться о «сохранении и развитии национальных особенностей народов». Подумайте только: «сохранить» такие «национальные особенности» закавказских татар, как самобичевание в праздник «Шахсей-Вахсей»! «Развить» такие национальные особенности Грузии, – как «право мести»!
Такому пункту место в завзятой буржуазно-националистической программе, и, если он оказался в программе австрийских с.-д., то потому, что национальная автономия терпит такие пункты, она не противоречит им.
Но, непригодная для настоящего, национальная автономия еще более непригодна для будущего, социалистического общества.
Пророчество Бауэра о «расчленении человечества на национально-отграниченные общества» опровергается всем ходом развития современного человечества. Национальные перегородки не укрепляются, а разрушаются и падают. Маркс еще в сороковых годах говорил, что «национальная обособленность и противоположность интересов различных народов уже теперь все более и более исчезают», что «господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение». Дальнейшее развитие человечества с его гигантским ростом капиталистического производства, с его перетасовкой национальностей и объединением людей на все более обширных территориях решительно подтверждает мысль Маркса.
Желание Бауэра представить социалистическое общество в виде «пестрой картины личных национальных союзов и территориальных корпораций» является робкой попыткой заменить Марксову концепцию социализма реформированной концепцией Бакунина. История социализма показывает, что всякие такие попытки таят в себе элементы неминуемого краха.
Мы уже не говорим о каком-то расхваливаемом Бауэром «социалистическом принципе национальности», являющемся, по нашему мнению, заменой социалистического принципа классовой борьбы буржуазным принципом «национальности». Если национальная автономия исходит из такого сомнительного националистического принципа, то необходимо признать, что она может принести рабочему движению только вред.
Правда национализм бауэровской автономии искусно замаскирован социалистическими фразами, но тем более он вреден для пролетариата. С открытым национализмом всегда можно справиться: его не трудно разглядеть. Гораздо труднее бороться с национализмом замаскированным и в своей маске неузнаваемым. Прикрываясь броней социализма, он менее уязвим и более живуч. Живя же среди рабочих, он отравляет атмосферу, распространяя вредные идеи взаимного недоверия и обособления.
Но отрицательные качества национальной автономии этим не исчерпываются. Она подготовляет почву не только для обособления наций, но и для дробления единого рабочего движения. Идея национальной автономии создает психологические предпосылки для разделения единой рабочей партии на отдельные построенные по национальностям партии. За партией дробятся союзы, и получается полное обособление. Так разбивается единое классовое движение на отдельные национальные ручейки.
Австрия, родина «национальной автономии», дает наиболее печальные примеры такого явления. Австрийская с.-д. партия, когда-то единая, начала дробиться на отдельные партии еще с 1897 года (Вимбергский партейтаг). После Брюннского партейтага (1899), принявшего национальную автономию, дробление еще более усилилось. Наконец, дело дошло до того, что вместо единой интернациональной партии имеется теперь шесть национальных, из коих чешская с.-д. партия даже не хочет иметь дела с немецкой социал-демократией.
Но с партиями связаны профессиональные союзы. В Австрии, как в тех, так и в других, главную работу несут те же самые с.-д. рабочие. Поэтому можно было опасаться, что сепаратизм в партии поведет к сепаратизму в союзах, что союзы также расколются. Оно так и произошло: союзы также разделились по национальностям. Теперь нередко дело доходит даже до того, что чешские рабочие ломают забастовку немецких рабочих или выступают на выборах в муниципалитете вместе с чешскими буржуа против немецких рабочих.
Такова жатва национальной автономии.
►(И.В. Сталин. Марксизм и национальный вопрос. – Сборник статей, 1920 г. 30 – 42 // 2, 320 – 332.)
4. Языковая политика ВКП(б)
300
Напрасно старается ППС представить дело так, будто ее отделяет от немецких или русских социал-демократов отрицание ими права на самоопределение, права стремиться к свободной, независимой республике. Не это, а забвение классовой точки зрения, затемнение ее шовинизмом, нарушение единства данной политической борьбы – вот что не позволяет нам видеть в ППС действительно рабочей социал-демократической партии. Вот, например, какова обычная постановка вопросов у ППС: «…мы можем лишь ослабить царизм, оторвав Польшу, а свергнуть его должны русские товарищи». Или еще: «…мы бы просто, по уничтожении самодержавия, определили свою судьбу таким образом, что отделились бы от России». Посмотрите, к каким чудовищным выводам приводит эта чудовищная логика, даже с точки зрения программного требования восстановления Польши. Так как одним из возможных (но, при господстве буржуазии, безусловно не обеспеченных наверное) последствий демократической революции является восстановление Польши, поэтому польский пролетариат не должен бороться совместно с русским за низвержение царизма, а «лишь» за ослабление его путем отторжения Польши. Так как русский царизм заключает все более тесный союз с буржуазией и правительствами немецкими, австрийскими и т.д., поэтому польский пролетариат должен ослаблять свой союз с русским, немецким и прочим пролетариатом, с которым он борется сейчас против одного и того же гнета. Это означает не что иное, как принесение в жертву самых насущных интересов пролетариата буржуазно-демократическому пониманию национальной независимости. Распадение России, к которому хочет стремиться ППС в отличие от нашей цели свержения самодержавия, остается и будет оставаться пустой фразой, пока экономическое развитие будет теснее сплачивать разные части одного политического целого, пока буржуазия всех стран будет соединяться все дружнее против общего врага ее, пролетариата, и за общего союзника ее: царя. А зато распадение сил пролетариата, страдающего сейчас под гнетом этого самодержавия, является печальной действительностью, является прямым результатом ошибки ППС, прямым результатом ее преклонения перед буржуазно-демократическими формулами. Чтобы закрыть глаза на это распределение пролетариата, ППС приходится опускаться до шовинизма, излагать, например, взгляды русских социал-демократов следующим образом: «мы (поляки) должны ждать социальной революции, а до того времени терпеливо сносить национальный гнет». Это прямая неправда. Не только не советовали никогда ничего подобного русские социал-демократы, а напротив, они сами борются и зовут весь русский пролетариат бороться против всякого национального гнета в России, они ставят в свою программу не только полную равноправность языка, национальности и проч., но и признание права за каждой нацией самой определить свою судьбу. Если, признавая это право, мы подчиняем нашу поддержку требований национальной независимости интересам пролетарской борьбы, то только шовинист может объяснять нашу позицию недоверием русского к инородцу, ибо на самом деле позиция эта обязательно должна вытекать из недоверия сознательного пролетария к буржуазии. ППС смотрит так, что национальный вопрос исчерпывается противоположением: «мы» (поляки) и «они» (немцы, русские и проч.). А социал-демократ выдвигает на первый план противоположение: «мы» – пролетарии и «они» – буржуазия. «Мы», пролетарии, видели десятки раз, как буржуазия предает интересы свободы, родины, языка и нации, когда встает перед ней революционный пролетариат.
►(В.И. Ленин. Национальный вопрос в нашей программе. – Соч., V, 342 – 343 // 7, 240 – 241.)
301
Совещание [ЦК РСДРП с парт. работ. 1913 г. Примеч. ред.] настойчиво призывает поэтому рабочих всех национальностей России к самому решительному отпору воинствующему национализму реакции, к борьбе со всеми и всяческими проявлениями националистического духа среди трудящихся масс и к самому тесному сплочению и слиянию с.-д. рабочих на местах в единые организации РСДРП, ведущие работу на каждом из языков местного пролетариата и осуществляющие на деле единство снизу, как это ведется издавна на Кавказе.
►(В.И. Ленин. Резолюция Совещания ЦК РСДРП с парт. работниками. – Соч., XVI, 234 – 235 // 22, 268.)
302
Чтобы разные нации свободно и мирно уживались вместе или расходились (когда это им удобнее), составляя разные государства, для этого необходим полный демократизм, отстаиваемый рабочим классом. Ни одной привилегии ни для одной нации, ни для одного языка. Ни малейшего притеснения, ни малейшей несправедливости к национальному меньшинству – вот принципы рабочей демократии.
Капиталисты и помещики во что бы то ни стало желают разъединить рабочих разных наций, а сами сильные мира сего великолепно уживаются вместе, как акционеры «доходных» миллионных «дел» вроде ленских приисков – и православные, и евреи, и русские, и немцы, и поляки, и украинцы, все, у кого есть капитал, дружно эксплуатируют рабочих всех наций.
Сознательные рабочие стоят за полное единство рабочих всех наций во всех и всяких просветительных, профессиональных, политических и т.д. рабочих организациях. Пусть господа кадеты позорят себя отрицанием или умалением равноправия украинцев. Пусть буржуазия всех наций тешится лживыми фразами о национальной культуре, о национальных задачах и т.д. и т.п.
Рабочие не дадут разделить себя никакими сладкими речами о национальной культуре или «национально-культурной автономии». Рабочие всех наций отстаивают дружно, вместе в общих организациях полную свободу и полное равноправие – залог истинной культуры.
Рабочие создают во всем мире свою интернациональную культуру, которую давно подготовляли проповедники свободы и враги угнетения. Старому миру, миру национального угнетения, национальной грызни или национального обособления, рабочие противопоставляют новый мир единства трудящихся всех наций, в котором нет места ни для одной привилегии, ни для малейшего угнетения человека человеком.
►(В.И. Ленин. Рабочий класс и национальный вопрос. – Там же, 389 – 390 // 23, 150.)
303
Отстаивая последовательно демократический государственный строй, социал-демократия требует безусловно равноправия национальностей и борется с какими бы то ни было привилегиями в пользу одной или нескольких национальностей.
В частности, с[оциал-]д[емократ]ия отвергает «государственный» язык. В России таковой особенно излишен, ибо свыше семи десятых населения России принадлежат к родственным славянским племенам, которые при свободной школе в свободном государстве легко достигли бы, в силу требований экономического оборота, возможности столковаться без всяких «государственных» привилегий одному из языков.
С[оциал-]д[емокра]тия требует издания общегосударственного закона, ограждающего права всякого национального меньшинства в какой бы то ни было местности государства. По этому закону всякое мероприятие, посредством которого национальное большинство пыталось бы создать для себя национальную привилегию или умалить права национального меньшинства (в области учебного дела, употребления того или иного языка, в делах бюджетных и т.д.), должно быть объявлено не имеющим силы, а проведение такого мероприятия запрещено под страхом наказания.
►(В.И. Ленин. Тезисы по национальному вопросу. – Там же, 509 // 23, 316 – 317.)
304
(а) С точки зрения социал-демократии недопустимо ни прямо, ни косвенно бросать лозунг национальной культуры. Этот лозунг неверен, ибо вся хозяйственная, политическая и духовная жизнь человечества все более интернационализирует ее. Интернациональная культура, уже теперь создаваемая систематически пролетариатом всех стран, воспринимает в себя не «национальную культуру» (какого бы то ни было национального коллектива) в целом, а берет из каждой национальной культуры исключительно ее последовательно демократические и социалистические элементы.
►(Там же, 510 // 23, 318.)
305
Национальная программа рабочей демократии: никаких безусловно привилегий ни одной нации, ни одному языку; решение вопроса о политическом самоопределении наций, т.е. государственном отделении их, вполне свободным, демократическим путем; издание общегосударственного закона, в силу которого любое мероприятие (земское, городское, общинное и т.д. и т.п.), проводящее в чем бы то ни было привилегию одной из наций, нарушающее равноправие наций или права национального меньшинства, объявляется незаконным и недействительным – и любой гражданин государства в праве требовать отмены такого мероприятия, как противоконституционного, и уголовного наказания тех, кто стал бы проводить его в жизнь.
Национальной грызне различных буржуазных партий из-за вопросов о языке и т.д. рабочая демократия противопоставляет требование: безусловного единства и полного слияния рабочих всех национальностей во всех рабочих организациях, профессиональных, кооперативных, потребительных, просветительных и всяких иных, в противовес всяческому буржуазному национализму. Только такое единство и слияние может отстоять демократию, отстоять интересы рабочих против капитала, – который уже стал и все более становится интернациональным, – отстоять интересы развития человечества к новому укладу жизни, чуждому всяких привилегий и всякой эксплуатации.
►(В.И. Ленин. Либералы и демократы в вопросе о языке. – Там же, 597 // 24, 118 – 119.)
306
Социал-демократы всегда стояли и стоят на точке зрения интернационализма. Оберегая от крепостников и от полицейского государства равноправие всех национальностей, мы стоим не за «национальную культуру», а за интернациональную культуру, в которую от каждой национальной культуры входит только часть, именно: лишь последовательно-демократическое и социалистическое содержание каждой национальной культуры.
►(В.И. Ленин. Проект платформы к IV съезду с.-д. Латышского края. – Соч., XVII, 66 // 23, 209.)
307
Вы за государственный язык в России. «Он необходим; он имел и будет иметь крупное прогрессивное значение». Решительно не согласен. Я писал об этом давно в «Правде» и пока не встретил опровержения. Ваш вывод совсем меня не убеждает, – напротив. Прогрессивное значение русский язык имел для тьмы мелких и отсталых наций – бесспорно.
Но неужели вы не видите, что он имел бы прогрессивное значение еще в большем размере, если бы не было принуждения?
Что же, разве «государственный язык» не означает палки, отбивающей от русского языка?? Как Вы не хотите понять той психологии, которая особенно важна в национальном вопросе и которая при малейшем принуждении поганит, пакостит, сводит на нет бесспорное прогрессивное значение централизации, больших государств, единого языка?? Но еще важнее экономика, чем психология; в России уже есть капиталистическая экономика, делающая русский язык необходимым. И вы не верите в силу экономики и хотите костылями полицейской швали подкрепить экономику?? Неужели Вы не видите, что этим вы уродуете экономику, тормозите ее?? Неужели отпадение паршивой полицейщины не удесятерит (утысячерит) вольные союзы охраны и распространения русского языка?? Нет, абсолютно не согласен с вами и обвиняю вас в königlich preussischer Sozialismus!!
►(В.И. Ленин. Письмо С.Г. Шаумяну. – Там же, 89 // 48, 233 – 234.)
308
Не о том, чтобы разгородить нации так или иначе в школьном деле, должны мы заботиться, а наоборот – о том, чтобы создать основные демократические условия мирного сожительства наций на основе равноправия. Не «национальную культуру» должны поднимать мы на щит, а разоблачить клерикальный и буржуазный характер этого лозунга во имя интернациональной (международной) культуры всемирного рабочего движения.
Но возможно ли, спросят нас, обеспечить на основе равноправия интересы одного грузинского ребенка среди 48.076 школьников Петербурга? Мы ответим на это: создать особую грузинскую школу в Петербурге, на основах грузинской «национальной культуры» – невозможно, а проповедь такого плана есть несение вредных идей в народную массу.
Но мы не будем отстаивать ничего вредного и добиваться ничего невозможного, требуя для этого ребенка дарового казенного помещения для лекций грузинского языка, грузинской истории и т.д., перевода для него грузинских книг из центральной библиотеки, оплаты казной части расходов по вознаграждению грузинского учителя и т.п. При действительной демократии, при полном изгнании бюрократизма и «передоновщины» из школы, этого вполне может добиться население. А добиться этой действительной демократии нельзя иначе как при условии слияния рабочих всех национальностей.
Проповедовать особые национальные школы для каждой «национальной культуры» реакционно. Но при условии действительной демократии вполне можно обеспечить интересы преподавания на родном языке, родной истории и проч. без разделения школ по национальностям.
►(В.И. Ленин. Национальный состав учащихся в русской школе. – Там же, 114 – 115 // 24, 221.)
309
Да, интернациональная культура не безнациональна, любезный бундист. Никто этого не говорил. Никто «чистой» культуры ни польской, ни еврейской, ни русской и т.д. не провозглашал, так что ваш пустой набор слов есть лишь попытка отвлечь внимание читателя и заслонить суть дела звоном слов.
В каждой национальной культуре есть, хотя бы не развитые, элементы демократической культуры, ибо в каждой нации есть трудящаяся и эксплуатируемая масса, условия жизни которой неизбежно порождают идеологию демократическую и социалистическую. Но в каждой нации есть также культура буржуазная (а в большинстве еще черносотенная и клерикальная) – притом не в виде только «элементов», а в виде господствующей культуры. Поэтому «национальная культура» вообще есть культура помещиков, попов, буржуазии. Эту основную истину, азбучную для марксиста, бундист оставил в тени, «заговорил» своим набором слов, т.е. на деле против вскрытия и разъяснения классовой пропасти дал читателю затемнение ее. На деле бундист выступал как буржуа, весь интерес которого требует распространения веры в внеклассовую национальную культуру.
Ставя лозунг «интернациональной культуры демократизма и всемирного рабочего движения», мы из каждой национальной культуры берем только ее демократические и ее социалистические элементы, берем их только и безусловно в противовес буржуазной культуре, буржуазному национализму каждой нации. Ни один демократ и ни один марксист не отрицает равноправия языков или необходимости на родном языке полемизировать с «родной» буржуазией, пропагандировать антиклерикальные или антибуржуазные идеи «родному» крестьянству и мещанству – об этом нечего говорить, этими бесспорными истинами бундист загораживает спорное, т.е. то, в чем действительно заключается вопрос.
►(В.И. Ленин. Критические заметки по национальному вопросу. – Там же, 137 // 24, 120 – 121.)
310
Вопрос об ассимиляторстве[65]65
Буквально – уподоблении, отождествлении.
[Закрыть], т.е. об утрате национальных особенностей, о переходе в другую нацию, позволяет наглядно представить последствия националистических шатаний бундовцев и их единомышленников.
Г. Либман, верно передавая и повторяя обычные доводы, вернее, приемы бундовцев, назвал требование единства и слияния рабочих всех национальностей данного государства в единых рабочих организациях (см. выше конец статьи из «Северной Правды») – «старой ассимиляторской россказней».
«Следовательно, – говорит по поводу заключения статьи в „Северной Правде“ г. Ф. Либман, – на вопрос, к какой национальности вы принадлежите? рабочий должен отвечать: я социал-демократ».
Это наш бундовец считает верхом остроумия. На самом деле он разоблачает себя окончательно такими остротами и криком об «ассимиляторстве», направленными против последовательно-демократического и марксистского лозунга.
Развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе. Первая: пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т.д.
Обе тенденции суть мировой закон капитализма. Первая преобладает в начале его развития, вторая характеризует зрелый и идущий к своему превращению в социалистическое общество капитализм. С обеими тенденциями считается национальная программа марксистов, отстаивая, во-первых, равноправие наций и языков, недопустимость каких бы то ни было привилегий в этом отношении (а также на право наций на самоопределение, о чем ниже особо), а, во-вторых, принцип интернационализма и непримиримой борьбы против заражения пролетариата буржуазным национализмом, хотя бы и самым утонченным.
Спрашивается, о чем же идет речь у нашего бундовца, когда он вопиет к небу против «ассимиляторства»? О насилиях против наций, о привилегиях одной из наций он не мог здесь говорить, ибо тут не подходит вообще слово «ассимиляторство»; – ибо все марксисты и порознь и как официальное единое целое вполне определенно и недвусмысленно осудили самомалейшее национальное насилие, угнетение, неравноправие; – ибо, наконец, и в статье «Северной Правды», на которую обрушился бундовец, эта общемарксистская мысль выражена с безусловной решительностью.
Нет. Тут невозможны увертки. Г. Либман осуждал «ассимиляторство», понимая под этим не насилия, не неравноправие, не привилегии. Остается ли что-нибудь реальное в понятии ассимиляторства за вычетом всякого насилия и всякого неравноправия?
Безусловно, да. Остается та всемирно-историческая тенденция капитализма к ломке национальных перегородок, к стиранию национальных различий, к ассимилированию наций, которая с каждым десятилетием проявляется все могущественнее, которая составляет один из величайших двигателей, превращающих капитализм в социализм.
Тот не марксист, тот даже не демократ, кто не признает и не отстаивает равноправия наций и языков, не борется со всяким национальным гнетом или неравноправием. Это несомненно. Но также несомненно, что тот якобы-марксист, который на чем свет стоит ругает марксиста иной нации за «ассимиляторство», на деле представляет из себя просто националистического мещанина. К этому малопочтенному разряду людей относятся все бундовцы и (как сейчас увидим) украинские национал-социалы вроде гг. Л. Юркевича, Донцова и К-о.
►(Там же, 139 – 140 // 24, 123 – 125.)
311
Есть две нации в каждой современной нации – скажем мы всем национал-социалам. Есть две национальные культуры в каждой национальной культуре. Есть великорусская культура Пуришкевичей, Гучковых и Струве, – но есть также великорусская культура, характеризуемая именами Чернышевского и Плеханова. Есть такие же две культуры в украинстве, как и в Германии, Франции, Англии, у евреев и т.д. Если большинство украинских рабочих находится под влиянием великорусской культуры, то мы знаем твердо, что наряду с идеями великорусской поповской и буржуазной культуры действуют тут и идеи великорусской демократии и социал-демократии. Борясь с первого рода «культурой», украинский марксист всегда выделит вторую культуру и скажет своим рабочим: «всякую возможность общения с великорусским сознательным рабочим, с его литературой, с его кругом идей обязательно всеми силами ловить, использовать, закреплять, этого требуют коренные интересы и украинского и великорусского рабочего движения».
Если украинский марксист даст себя увлечь вполне законной и естественной ненавистью к великороссам-угнетателям до того, что он перенесет хотя бы частичку этой ненависти, хотя бы только отчуждение, на пролетарскую культуру и пролетарское дело великорусских рабочих, то этот марксист скатится тем самым в болото буржуазного национализма. Точно также и великорусский марксист скатится в болото национализма, не только буржуазного, но и черносотенного, если он забудет хоть на минуту требование полного равноправия украинцев или их право на образование самостоятельного государства.
Великорусские и украинские рабочие должны вместе, и пока они живут в одном государстве, в самом тесном организационном единстве и слиянии отстаивать общую или интернациональную культуру пролетарского движения, относясь с абсолютной терпимостью к вопросу о языке пропаганды и об учете чисто-местных или чисто-национальных частностей в этой пропаганде. Таково безусловное требование марксизма. Всякая проповедь отделения рабочих одной нации от другой, всякие нападки на марксистское «ассимиляторство», всякое противопоставление в вопросах, касающихся пролетариата, одной национальной культуры в целом другой якобы-целой национальной культуре и т.п. есть буржуазный национализм, с которым обязательна беспощадная борьба.
