Текст книги "Воззрения и понимания. Попытки понять аспекты русской культуры умом"

Автор книги: Карл Аймермахер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Берлин, август 1961-го[80]80
  Из: Родина. № 8. 2011. С. 71-72.


[Закрыть]

Сартр считал, что каждый человек уже фактом рождения «вбрасывается» в заранее сконструированную историческую ситуацию, в определённый культурный контекст, к которому должен приспособиться, в рамках которого должен преодолевать препятствия и развиваться. Во время исторических переломов почти все культурные диспозиции приобретают ещё более драматический характер, вынуждая по-новому осознавать себя в контексте времени и обстоятельств. Берлинская стена была именно таким переломом в моей жизни, начавшейся в 1938 году и так поразившей меня, студента, на восьмом семестре изучения славистики, истории, философии и педагогики в Свободном университете Западного Берлина.

Летний воскресный день 13 августа 1961 года начался для меня спокойно. Многие берлинцы как обычно планировали поехать на озёра в пригороде. Чтобы узнать прогноз погоды, в семь часов утра мы включили радио и были ошеломлены новостью: правительство ГДР в течение ночи закрыло границу с Западным Берлином для всех своих граждан и оставило только несколько контрольно-пропускных пунктов для западных берлинцев. Спустя неделю и эти пропускные пункты закрылись, а телефонная связь была прервана. На границе «для гарантии» была установлена изгородь из колючей проволоки, которую позже заменили бетонной стеной высотой 3,9 метра, дополненной полосой из мин, земляных рвов и сторожевых вышек. В СМИ ГДР границу называли «антифашистской защитной стеной», «мирной границей», но никто и не сомневался в том, что сооружение это было направлено против своего же населения, а вовсе не против Запада.

Новость о стене вызвала перегрузку телефонной связи между Востоком и Западом: все хотели знать, всё ли в порядке у их друзей и родственников в другой части города, кто и где находится, будут ли ограничения на выезд граждан ГДР окончательными и могут ли жители Западного Берлина по-прежнему ездить в Восточный? В заявлении ГДР говорилось, что принятые «меры» по закрытию границы являются «временными» и будут действовать «до заключения мирного договора». Однако нам всем было ясно: поскольку мирного договора ни от кого не ждали, граница для граждан ГДР закрылась окончательно. Трём-четырём тысячам человек, которые хотели в то воскресенье навсегда покинуть ГДР, уже не удалось выехать из Восточного Берлина. На вокзалах в восточной части города в течение нескольких часов творился хаос. Происходили семейные трагедии. В очередной раз всем пришлось привыкать к новому положению дел.

Сообщение по радио утром 13 августа взволновало до глубины души и меня. Я покинул Восточный Берлин в 1956 году, хотя и не как беженец. Вслед за мной уехали мама и двое моих братьев. В восточной части города оставался только старший брат Вернер со своей женой и тёщей. Именно с ним мы хотели обсудить дальнейшие действия и, не откладывая, решили с женой ехать на Димитроффштрассе (район Пренцлауэр Берг), где жил Вернер. Это было возможно, если ехать на метро через ещё открытую для жителей Западного Берлина станцию Фридрихштрассе. Там нам нужно было сделать пересадку, и мы увидели, что, в отличие от ещё сонного Западного Берлина, центральные улицы восточной части были запружены сотнями грузовых автомобилей с вооружёнными пограничниками. Позже подъехали танки. Центр Восточного Берлина напоминал военный лагерь. Вскоре мы узнали, что в общей сложности было задействовано 15 тысяч вооружённых солдат, а советские войска были приведены в боевую готовность. До квартиры моего брата мы добрались без проблем. Она находилась в 300-400 метрах от контрольно-пропускного пункта Бернауэрштрассе. Но в эти выходные мой брат, как и обычно, был на даче, а значит, для нас, западных берлинцев, недоступен. Мы были и расстроены, и встревожены: улицы начали заполняться толпами наспех собравшихся людей, одержимых одной панической целью: как можно быстрее дойти до границы с Западным Берлином и навсегда покинуть «родную ГДР»...

Мы тоже поспешили к самому близкому КПП, чтобы как можно быстрее вернуться в Западный Берлин. Однако проход загородили войска ГДР, начав подготовку к возведению заградительных сооружений. В тот же момент подъехали танки. Тогда мы рванулись назад, к станции Фридрихштрассе, опасаясь, что и там нам не дадут вернуться в Западный Берлин. К счастью, после короткого и корректного контроля мы смогли покинуть Восточный Берлин. Но беспокойство всё нарастало и вопросы множились. Какой будет реакция западных союзников и НАТО? Как повлияет Стена на дальнейший ход холодной войны? Будет ли следующим шагом окончательное отделение Западного Берлина от ФРГ? Повторится ли блокада Западного Берлина, как в 1948– 1949 годах? Может ли из-за Западного Берлина начаться война?

Из собственных наблюдений и переживаний, из сообщений по радио, из разговоров с друзьями складывалась мозаика впечатлений и воспоминаний, которая по сегодняшний день определяет образ 13 августа в моём сознании. Строительство стены остановило эмиграцию из ГДР. Но драматичные, лишь изредка удававшиеся попытки побега имели место. С верхних этажей домов, стоявших прямо на границе с уже замурованными окнами первых этажей, отчаявшиеся люди пытались спуститься по связанным простыням на сторону Западного Берлина; другие даже осмеливались на прыжок, их часто приходилось ловить растянутыми пожарными брезентами. Некоторые переплывали Шпрее в тех местах, где она сама служила границей, или бежали через канализацию, которая ещё связывала западную и восточную части города. Неожиданно люди стали крайне изобретательны в поисках способов бегства. Позже мы узнали, что до сентября 1961 года на Запад сбежали 85 пограничников, которые как раз и должны были не допускать попыток перехода в другую часть города.

Как на Востоке, так и на Западе уже давно были готовы к закрытию границы, хотя никому не хотелось в это верить. Берлинская граница оставалась лазейкой почти для всех жителей Восточной Европы. Весной 1961-го положение дел обострилось. Свидетельство тому – число беженцев, о которых ежедневно сообщалось в западных СМИ. Каждый день – от 800 до 1000 человек. Только в июле 1961 года сбежало 30 тысяч человек, а всего с 1946 года – 3,5 миллиона. Большей частью это были квалифицированные специалисты всех отраслей, уставшие от идеологической опеки партии и государства. Оскорбления и ограничение права свободного передвижения, а также доступа к образованию (в моём случае это была русистика) – таковы были причины бегства. Ни для кого не было секретом, что уровень жизни и возможности роста для творческих личностей на Западе были намного выше, чем в ГДР, не говоря уже о бесправии во всех вопросах, затрагивавших монополию власти партии.

Мне всегда было ясно, что рано или поздно по демографическим или экономическим причинам ГДР будет вынуждена закрыть границу. Так, уже в 1952 году, во время укрепления границы с ФРГ, появилась идея отгородить Западный Берлин. Однако это предложение встретило отпор со стороны Советского Союза. Следующей попыткой был проект Хрущёва придать Западному Берлину статус «свободного города». Но на него наложили вето западные державы. В любом случае, единственной возможностью было строительство стены с подстраховкой со стороны СССР, хотя ещё 15 июня 1961 года Вальтер Ульбрихт это открыто отрицал («Никто не собирается строить стену»). Позже стало известно, что правительство ГДР в первой половине августа добилось в Москве разрешения на возведение стены, «на всякий случай» закупив в ФРГ нержавеющую колючую проволоку. Здесь же следует упомянуть заявление Хрущёва 7 августа по радио о необходимости усиления советских вооружённых сил на западных границах и призыва военнообязанных запаса. Всех берлинцев крайне волновало, чем окончится заседание Народной палаты ГДР в пятницу 11 августа. Поскольку 12 августа не последовало никаких сообщений, многие решили уже в субботу-воскресенье покинуть Восточный Берлин. Решение о закрытии границы было обнародовано в ночь на 13-е.

Это событие потрясло нас, хотя произошедшее и «висело в воздухе». В то же время западные державы и ФРГ – сегодня мы это знаем, а тогда могли только предполагать – располагали сведениями о предстоящем закрытии границы. Кеннеди охарактеризовал случившееся как «не лучшее решение, но в тысячу раз лучше войны», а Аденауэр призвал всех к «спокойствию и порядку». Мы же, берлинцы, и наш правящий бургомистр Вилли Брандт были разочарованы такой реакцией. Чтобы новость не была воспринята молча и без действий, 16 августа около 300 тысяч человек собрались в Западном Берлине на массовый митинг, после которого большая группа демонстрантов от чувства беспомощности направилась к заградительным сооружениям у Бранденбургских ворот и начала провоцировать пограничников на западной и восточной стороне. Лишь отважное личное вмешательство Вилли Брандта предотвратило худшее.

Западные берлинцы чувствовали солидарность с судьбой своих родственников и друзей из Восточного Берлина. Поскольку последние с политической точки зрения были абсолютно бессильны, они выразили свой протест бойкотом берлинского S-Bahn (городских электричек), который управлялся и обслуживался Восточным Берлином. Это наносило большой финансовый ущерб всей ГДР. Многочисленные нарушения в работе транспорта в результате строительства стены привели к тому, что в Западном Берлине была поэтапно полностью перестроена система наземного и подземного транспорта. А из страха перед новой блокадой были созданы огромные запасы угля и нефти, а также продуктов питания, которых должно было хватить, по крайней мере, на два месяца. Кроме того, жителям Западного Берлина посоветовали создать у себя дома запасы продуктов, как минимум, на две недели. Многие крупные предприятия, такие как «Сименс», опасаясь дальнейших международных осложнений, переносили свои главные офисы в «надёжную» Западную Германию; владельцы недвижимости стали продавать свои участки и дома и перебираться в ФРГ.

Поскольку изначально советская сторона гарантировала западным державам право свободного передвижения по всему Берлину, Запад осудил строительство стены, но не предпринимал никаких действий. Несмотря на советские гарантии, гэдээровские пограничники начали контролировать американских офицеров на КПП «Чарли» при проезде в Восточный Берлин. Вскоре маршал Иван Конев распорядился смягчить контроль. Однако эта ситуация сохранялась недолго. Помню, как 27 октября 1961 года мы с женой сидели в библиотеке неподалёку от границы, готовясь к экзамену. Неожиданно нас оглушил шум проезжавших мимо американских танков, которые на большой скорости направлялись к КПП «Чарли». Мы стали наивно наблюдать за происходящим и вскоре увидели, что с противоположной, восточной, стороны границы подъезжали советские танки. Стало ясно: одного случайного выстрела будет достаточно для начала новой большой войны... Слава богу, уже на следующий день танки были отведены, и западные союзные державы могли снова свободно осуществлять контроль в Восточном Берлине.

Ту атмосферу я никогда не забуду. Сартровский феномен «вбрасывания» человека в постоянно меняющийся мир в те августовские дни 1961 года нам пришлось в полной мере испытать на себе. Самой трагической стороной этих перемен для многих стало разделение семей. Один советский дипломат, мой знакомый, сказал мне тогда, что москвичи не допустили бы возведения такой стены в своём городе.

Перевод: Даниил Бордюгов

VI. Библиография

Избранные труды

1. Studien zu den Verba der II. Leskienschen Klasse im Russischen.

Dissertation FU Berlin. Berlin 1966, 178 S.

2. Vorwort zu «Литературные манифесты. От символизма к Октяб

рю». Ч.1. (Serie: Slavische Propylaen, Bd. 64, I). Munchen 1969, S. V-XIX.

3. Entwicklung, Charakter und Probleme des sowjetischen Strukturalis-

mus in der Literaturwissenschaft, in: Sprache im technischen Zeitalter, 30/1969, S. 126-157.

4. Vorwort zu «В.М. Жирмунский. Композиция лирических стихо

творений», in: V.M. Zhirmunskij. Munchen 1970 (Reihe: Slavische Propylaen, Bd. 73), S. V-VIII.

5. Kriegsliteratur /Deutsche und sowjetische/, in: Sowjetsystem und

demokratische Gesellschaft. Eine vergleichende Enzyklopadie. Freiburg. Basel. Wien 1971, Bd.III, Sp. 1089-1111. Englisch: War literature, in: Marxism, communism and western society. A comparative encyclopedia. New York 1973, Vol. VIII, S. 328-340.

6. Die Literaturpolitik in der UdSSR, 1917-1968, in: Sowjetsystem und

demokratische Gesellschaft. Eine vergleichende Enzyklopadie. Freiburg. Basel. Wien 1971, Bd. IV, Sp. 91-117. Englisch: Literary Policy in the USSR, in: Marxism, communism and Western society. A comparative encyclopedia. New York 1973, Vol. V, S. 249-262.

7. Nachwort zum Reprint der literaturkritischen Zeitschrift «На посту»

(mit einem Anhang zeitkritischer Rezensionen), in: Na postu, (19231925). Munchen 1971 (Reihe: Centrifuga, Vol. 1) S. 273-289.

8. Nachwort: /Methodologische Aspekte der wissenschaftlichen Arbeiten

Ju.M. Lotmans/, in: Ju.M. Lotman. Vorlesungen zu einer strukturalen Poetik. Einfuhrung. Theorie des Verses. Munchen 1972.

9. Bibliographie zum wissenschaftlichen Werk von Ju. M. Lotman, in:

Vorlesungen zu einer strukturalen Poetik. Munchen 1972, S. 209-225.

10. Nachwort: /V. Propps Bedeutung fur einige Fragen der heutigen literaturwissenschaftlichen Diskussion/, in: V. Propp. Morphologie des Marchens /Морфология сказки/. Munchen 1972, S. 215-225; verbesserte und um «Transformationen von Zaubermarchen / Трансформации волшебной сказки» erweiterte Auflage, Frankfurt/M. 1975, S. 277-286.

11. Die sowjetische Literaturpolitik zwischen 1917 und 1932, in: Dokumente zur sowjetischen Literaturpolitik. Stuttgart 1972, S. 1371; uberarbeitet und auf den neuesten Forschungsstand gebracht, in: Die sowjetische Literaturpolitik, 1917-1932. Von der Vielfalt zur Bolschewisierung der russischen Literatur. Bochum 1994.

12. Zum Problem einer literaturwissenschaftlichen Metasprache, in: Spra-che im technischen Zeitalter, 48/1973, S. 255-277.

13. Opaske o pojmu modela u znanosti o knji evnosti, in: Umjetnost ri-je i, XVII, Zagreb 1973, Nr. 4. S. 291-297. Deutsch: Bemerkungen zum Modellbegriff in der Literaturwissenschaft, in: (Hg.) R. Grathoff, W. Sprondel. Maurice Merleau-Ponty und das Problem der Struktur in den Sozialwissenschaften. Stuttgart 1976, S. 29-35.

14. Bemerkungen zu einer Semiotik als integrativer Kulturwissenschaft, in: Ju. M. Lotman. Aufsatze zur Theorie und Methodologie der Literatur und Kultur. Kronberg/Ts. 1974, S.VII-XXV.

15. Arbeiten sowjetischer Semiotiker der Moskauer und Tartuer Schule (Auswahlbibliographie). Kronberg/Ts. 1974, 180 S. Mit einer Einfuh-rung 'Einige Charakteristika der sowjetischen Semiotik', S. VII – XV.

16. (Rez.) (Hg.) M. Dewhirst, R. Farrell. The Soviet Censorship. Metuchen, New Jersey 1973, in: Index on Censorship, vol.4, 1975, Nr. 2, S. 104-106.

17. Zum Verhaltnis von formalistischer, strukturalistischer und semioti-scher Analyse, in: (Hg.) D. Kimpel, B. Pinkerneil. Methodische Praxis der Literaturwissenschaft. Modelle der Interpretation. Kronberg/Ts. 1975, S. 259-281.

18. (zusammen mit S. Shishkoff), Selected Bibliography of Soviet Semiotics, in: Dispositio, Ann Arbor 1976, Nr. 3, S. 364-370.

19. Gattungssystem und Textstruktur (Zu einigen Fragen und Moglichkei-ten der Deformation in der Literatur am Beispiel von Puskins 'Zar Saltan' und seinen Volksmarchenvarianten), in: Sprache im technischen Zeitalter, 60/1976, S. 278-293.

20. Zum Verhaltnis von Textstruktur und der Konkretisation ihrer Seman-tik (V. Aksenov: «Tovaris Krasivyj Fura kin», 1964), in: Umjetnost rije i, (Izvanredni svezak), 1977, S. 151-181.

21. Zur Frage des Zusammenhangs von literaturpolitischen Entscheidun-gen und den Kulturkonzeptionen literarischer Gruppen in der ersten Halfte der 20er Jahre, in: Russian Literature, VII-2, 1978, S. 103-153.

22. A. Belyjs Bedeutung fur den gegenwartigen Stand der literaturtheore-tischen Diskussion, in: Umjetnost rije i, XXI, 1977, Nr. 1-3, S. 7179. Nachdruck in: (Hg.) G. Ziegengeist. Slawische Kulturen in der Geschichte der europaischen Kulturen vom 18. bis 20. Jahrhundert. Internationaler Sammelband. Berlin (Ost) 1982, S. 343-348.

23. (zusammen mit S. Shishkoff) Subject Bibliography of Soviet Semiotics. Ann Arbor 1977, mit einer Einfuhrung «Some Aspects of Semiotic Studies in the Moscow and Tartu Schools», S. VII-X.

24. Vadim Sidur. Skulpturen, Graphik. Mit einer Einfuhrung «Vadim Si-dur: Die Wahrheit, nichts als die Wahrheit...», S. 11-40. Konstanz 1978, 168 S., 177 Abb.

25. (zusammen mit R. Kloepfer) Semiotik in der Bundesrepublik Deutschland. (Tendenzen deskriptiver Semiotik), in: Zeitschrift fur Semiotik, 1979, H. 4.1., S. 109-132.

26. (zusammen mit E. Gladkow) Vadim Sidur. Offenburg 1979, 22 S., 18. Abb. (darin: Vadim Sidur – Leben und Werk/, S. 3).

27. Einige Bemerkungen zum Charakter der sowjetischen Semiotik (Moskauer-Tartuer Schule) unter besonderer Berucksichtigung der Begriffe «Modell» und «Welt-Modell» in der Literaturwissenschaft. In memoriam I.I. Revzin, in: (Hg.)A. Lange-Seidl. Zeichenkonstituti-on. Akten des 2. semiotischen Kolloquiums Regensburg 1978. Berlin, New York 1981, Bd. I, S. 31-40.

28. Zeichenbildung und Zeichentransformation in N. Gogol's «So-ro inskaja jarmarka», in: (Hg.) A. Eschbach, W. Rader. Literaturse-miotik.II. Tubingen 1979, S. 179-202.

29. Zwei Interviews mit Vadim Sidur. In Wiener Slawistischer Almanach. Bd. 3, 1979, S. 345-355.

30. Charakter und Funktion des russischen Realismus im 19. Jahrhundert, in: RuBlands grohe Realisten. Dichter, Maler und Musiker des 19. Jahrhunderts (4. Duisburger Akzente). Duisburg 1980, S. 13-16.

31. Der literarische Normenwandel in der russischen Literatur der 50er Jahre, in: Wiener Slawistischer Almanach, Bd. VI, 1980, S. 109-129.

32. O pitanju elementarnih i kompleksnih modela opisa i interpretacije u nauci o knji evnosti. Profesoru Zoranu Konstantinovicu za sezdeseti rodendan, in: Knji evna re , Nr. 152, 10. Okt. 1980, S.7. Deutsch: Zur Frage elementarer und komplexer literaturwissenschaftlicher Beschreibungs– und Interpretationsmodelle, in: (Hg.) F. Rinner, K. Zerinschek. Komparatistik. Theoretische Uberlegungen und sud-osteuropaische Wechselseitigkeit. Festsschrift fur Zoran Konstantino-vic. Heidelberg 1981, S. 141-146.

33. The development of semiotics in Germany. In: Knji evna re . (International edition, Nr. 1), Sept. 1980, S. 5.

34. Skulptura najefikasniji oblik protesta. /Interview mit Vadim Sidur/, in: Knji evna re , Nr. 155, 25. Nov. 1980, S.1, 13+14. Russisch (Aus-zuge) in: «A-Ja» (Paris), 1983, H.5, S. 47-52. Deutsch in: Vadim Sidur. Skulpturen (= Veroffentlichungen zur osteuropaischen Kultur. Reihe: Dokumente und Beitrage zur russischen bildenden Kunst und Literatur, Bd. 1). Bochum 1984, S. XXXV – XL.

35. Sidur – Ein unbequemer Zeitgenosse, in: Katalog zur Sidur – Ausstel-lung der Galerie Weinand-Bessoth in Saarbrucken, 15.10. -13.11.1980, S. 6-7.

36. Die Semiotik eine Eulenspiegelei? Bemerkungen zu P. Marandas «Anthropology, Semiotics and Semiography», in: Zeitschrift fur Semiotik, 1981, H. 2/3, S. 241-243.

37. Gedanken zur Bild-Welt und zum Welt-Bild Erich Kellers, in: (Aus-stellungskatalog) Erich Keller. Galerie Edith Rieder. Gauting bei Munchen 1981, S. 9-13.

38. Некоторые общие замечания относительно культурных концепций литературных группировок первой половины 20-х годов, in: Umjetnost rije i, Izvanredni svezak, XXV, 1981, S. 101-107.

39. Sta je ostalo od Jula Soostera? In: Knji evna re , 25.9.1981.

40. Zur Entstehungsgeschichte einer deskriptiven Semiotik in der Sowjetunion, in: Zeitschrift fur Semiotik, Bd. 4, 1982, H.1/2, S. 1-34. – Eine Variante dieses Beitrags erschien unter dem Titel «Sowjetische Semiotik – Genese und Probleme» in: Handbuch des Russisten. Hg. von H. Jachnow. Wiesbaden 1984, S. 881-910. Uberarbeitet und er-weitert in: Semiotica sovietica. Arbeiten der Moskauer und Tartuer Schule zu sekundaren modellbildenden Zeichensystemen (1962 bis 1973). Aachen 1986, S. 11-67.

41. Sowjetische Kunst in der Nachkriegszeit, in: Osteuropa-Info, 1984, H.

4, S. 29-23.

42. Mehanizmi komunikacije u podru ju knji evnosti, in: Mehanizmi knji evne komunikacije (= Institut za knji evnost i umjetnost. Go-disnjak V. Serija C: Teorijska istra ivanja, 2). Beograd 1983, S. 120143.

43. Uberlegungen zu einer Geschichte der russischen Nachkriegsliteratur, in: Text. Symbol. Weltmodell. Johannes Holthusen zum 60. Geburts-tag. Hg. von Joh. R. Doring-Smirnov, P. Rehder, W. Schmid. Munchen 1984 ( = Sagners Slavistische Sammlung, Bd. 6), S. 99-109.

44. Werkverzeichnis des Moskauer Bildhauers Vadim Sidur sowie Ge-samtbibliographie zu seinem Schaffen, in: Vadim Sidur. Skulpturen. Bochum 1984, S. 237-250 und 308-317.

45. Zur Werkentwicklung Alexander Danovs, in: Alexander Danov (Katalog zur Ausstellung in der Stadthalle Neuss, 16.1. – 31.1.1985), S. 69.

46. Moskauer Keller-Kunst. Sidurs Beitrag zur europaischen Kultur, in: Osteuropa, 1986, S. 1046-1047.

47. Bibliographie zur sowjetischen Semiotik (1975 bis 1985), in: Semioti-ca sovietica, II, Aachen 1986, S. 931-956.

47. Aspekte des literarischen Marchens in Rutland, in: (Hg.) K.-D. See-mann. Beitrage zur russischen Volksdichtung. Wiesbaden 1987,

5. 92-111.

48. Zur Textstruktur und Aussage von Turgenevs «Zapiski ochotnika». Beispiel: «Burmistr» («Der Gutsvogt»), in: Zeitschrift fur Slawistik, Jg. 32, 1987, H. 3, S. 369-384.

49. Aus den Kellerlochern ins Rampenlicht. Die sowjetische bildende Kunst unter Gorbatschow, in: Wiener Zeitung, Literaturmagazin Nr. 28, 4.Jg., 1987, S. 16-17; in erweiterter Form unter dem Titel « der sowjetischen Kunst unter Gorbatschow?» erschienen in: Beeld. Tijdschrift voor Kunst, Kunsttheorie en kunstgeschiedenes. Amsterdam, Juni 1988, S. 12-17.

50. * Cultural Semiotics in the Soviet Union, in: (Hg. A. Eschbach, W.A. Koch) A Plea for Cultural Semiotics (Bochum Publications in Evolutionary Cultural Semiotics, Bd. 2). Bochum 1987, S. 23-35.

51. Von der Einheit zur Vielfalt. Sozio-kulturelle Aspekte der sowjetischen Kunst zwischen 1945 und 1988 in Moskau, in: (Hsg.) H. Ch. von Tavel, M. Landart, Ich lebe – ich sehe. Kunstler achtziger Jahre in Moskau. Bern 'Kunstmuseum' 1988, S.171-204.

52. Jankilevskij in Bochum, in: Guten Tag (russisch), 1988, H.12, S. 2021.

53. Quo vadis? Uberlegungen zum Stand der literaturwissenschaftlichen Diskussion, in: (Hg. zusammen mit P. Grzybek, G. Witte) Issues in Slavic Literary and Cultural Theory/Studien zur Literatur– und Kultur-theorie in Osteuropa. Bochum 1989, S. XIII-XXIII.

54. Neizvestnyj als Kunstler und Rebell. Die Kunst als Provokation und Mission (1989), in: Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheo-retisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S. 539-546.

55. Das Leben als Kunst – Die Kunst als Leben. Anmerkungen zum Werk Anatolij Zverevs, in: Zverev-Katalog. Munchen 1989, S. 13– 17.

56. (zusammen mit G. Riff), Sidurs «Kopfe von Zeitgenossen». Versuch einer Analyse, in: Primi sobran'e pestrych glav. Slavistische und sla-venkundliche Beitrage fur Peter Brang zum 65. Geburtstag (Slavica Helvetica, Bd. 33). Bern, Frankfurt, New York, Paris 1989, S. 637654 + VIII Tafeln; russ. Teilveroffentlichung (= Teil II), in: Iskusstvo, 1989, H.12, S. 24-28.

57. 'Semiotik der Analyse' und 'Semiotik des Textes' – Fortsetzung eines Dauergesprachs, in: Wiener slavistischer Almanach, Bd. 23, 1990 (Festschrift fur A.M. Pjatigorskij), S. 23-31.

58. Wladimir Nemuchin: Kunst als Vision – Vision als Leben, in: (Hg. K. und J. Bar-Gera) Wladimir Nemuchin. Koln 1990, S.21-26 (dt.); 112116 (engl.); 147-151 (russ.), in: Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S. 559-566.

59. Die Gleichzeitigkeit des Ungleichzeitigen. Die inoffizielle Kunst zwi-schen Verweigerung und Selbstfindung, in: Kopfbahnhof 2. Alma-nach: Das falsche Dasein. Sowjetische Kultur im Umbruch). Leipzig 1990, S. 169-192 (23 Abb.).

60. Michail Svarcman: Die Zukunft der Kunst liegt in ihren Wurzeln (1990), in: Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995,.

S. 591-592.

61. Profile der Abweichung: Beobachtungen zu einigen nonkonformen Kunstlern (1990), Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S. 643652.

62. Semiotik und Literaturwissenschaft, in: (Ed. W.A. Koch) Semiotik und Wissenschaftstheorie. Bochum 1990, S. 92 / 102.

63. Aspekte der inoffiziellen Moskauer Kunst der Nachkriegszeit, in: Eu-ropaische Kunst unter besonderer Berucksichtigung der Kunst in ost-europaischen Landern. Vortrage und Diskussionen eines Colloquiums im Wallraf-Richartz-Museum/Museum Ludwig der Stadt Koln am 28. und 29. November 1988. Koln 1990, S. 59-78.

64. «Der Meister und Margarita.” Sieben Graphiken von Vadim Sidur, in: Kopfbahnhof. Almanach 4. Leipzig 1991, S. 241-247.

65. Anmerkungen zum russischen Underground der Nachkriegszeit (Ge-danken aus Anlab des Gubajdulina-Festivals in Bochum am 18.1.1991 (1991), in Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S.727-732.

66. Zeitung und Wort im Werk von Alexader Danov, in: /Kata-log/Bielefeld «Sennestadthaus» 1991, S. 6-25, in: Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S. 573-582.

67. Zur Frage der Rekonstruktion kultureller Formationen, in: Hg.) H. Lemberg, Sowjetsystem und nationale Pragung. Kontinuitat und Wandel in Ostmitteleuropa nach dem Zweiten Weltkrieg. Marburg a. L. 1991, S.336-343. (Serie: Historische und landeskundliche Ostmit-teleuropa-Studien, Bd.7, Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modell-theoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S. 95-106.

68. Funktionswandel in der sowjetischen Nachkriegskunst, in: (Hg.)

H. -J. Drengenberg, Bildende Kunst in Osteuropa im XX. Jahrhundert. Berlin 1991, S. 105-152; unvollstandiger Vorabdruck, in: Language and Literary Theory. In Honor of Ladislav Matejka (Ed.) B.S. Scholz,

I. R. Titunik, L. Dolezel. Ann Arbor 1984, S. 285-305.

69. Sechs Jahre Perestrojka im Bereich der Kultur. Vorgeschichte und Verlauf, in: Osteuropa, 1991, Nr. 11, S. 1077-1988.

70. Anmerkungen zum wissenschaftlichen Werk von Vja. Vs. Ivanov und V.N. Toporov, in: (Hg. zusammen mit P. Grzybek) Sprache – Text -Kultur. Bochum 1991, S. 1-11.

71. (zusammen mit P. Grzybek) Gesamtbibliographie zum wissenschaftlichen Werk von Vja . Vs. Ivanov und V.N. Toporov, in: (Hg. zusammen mit P. Grzybek) Sprache – Text – Kultur. Bochum 1991, S. 283413.

72. Nochmals zur Frage einer wissenschaftlichen Metasprache, in: (Hg. zusammen mit P. Grzybek) Sprache – Text – Kultur. Bochum 1991, S. 43-52.

73. Cultural Exchange with a Difference, in: Vestnik (Moskau), Zero Issue, Dec. 1991, S. 62-64.

74. Oleg Prokofev: Von der erzahlten Welt zum astralen Raum (1991), in: Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet. Modelltheoretisches Nach-denken uber die russische Kultur. Bochum 1995, S. 567-572.

75. Lew Kopelev – ein Zeitgenosse. Laudatio aus AnlaB der Verleihung des Erich-Maria-Remarque-Friedenspreises der Stadt Osnabruck, in: Erich Maria Remarque. Friedenspreis der Stadt Osnabruck 1991. Osnabruck 1992, S. 17-21.

76. Im Spannungsfeld der Welten, in: (Hg. zusammen mit G. Riff), Vadim Sidur. Kunst im Zeitalter des Schreckens. Bremen 1992, S. 1020.

77. V tiskach ideologii. Antologija literaturno-politi eskich dokumentov, 1917-1927. – M., 1992, 511 с.

78. Zwischen Reformwillen und Faustrecht. Kulturwissenschaftliche Zu-sammenarbeit mit Hochschulen Ruhlands: Voraussetzungen, Mog-lichkeiten, Perspektiven [1991-1993], in: Wirtschaft und Wissen-schaft (Hg. Stifterverband fur die Deutsche Wissenschaft), H. 2 (Mai),

1993, S. 10-19.

79. Vadim Sidur zum Siebzigsten, in: Vadim Sidur. Federleicht. Bochum

1994, S. 7-14.

80. Wie grell, wie bunt, wie ungeordnet.... in: K. E., Modelltheoretisches Nachdenken uber die russische Kultur. Bochum 1995, (Serie: Doku-mente und Analysen zur russischen und sowjetischen Kultur, Bd. 6),

S. 3-16.

81. Die Formierung eines neuen Kulturbegriffs in der russischen Nach-kriegskunst (1945 bis 1963) [Teil 1], in: (Hg. Chr. Ebert) Kulturauf-fassungen in der literarischen Welt Rutland. Kontinuitaten und Wand-lungen im 20. Jahrhundert. Berlin 1995, S. 207-236.

82. Цензура и власть в системе советской культуры, in: (Hg.)

T. М. Горяева, Исключить всякие упоминания. Очерки истории советской цензуры. Минск, Москва, 1995, S. 3-5.

83. (zusammen mit G. Riff) In diesem Hell bleiben, als war’ man da-heim... Zur Welt des Moskauer Malers Vladimir Jakovlev, in: Vladimir Jakovlev. Gemalde. Aquarelle. Zeichnungen. Bietigheim-Bissingen 1995, S. 11-42.

84. Jakovlev als Kunstler, in: Vladimir Jakovlev. Gemalde. Aquarelle. Zeichnungen. Bietigheim-Bissingen 1995, S. 42-69.

85. Vorbemerkung zu (Hg. zusammen mit A. Hartmann) Russische Hochschulen heute. Situationsberichte und Analysen 1995. Bochum 1995, S. 3-4.

86. (zusammen mit A. Hartmann) Memorandum zu den Hochschulbezie-hungen der Bundesrepublik Deutschland und RuBland bzw. den euro-paischen Staaten der GUS (1993), in: (Hg. zusammen mit A. Hartmann) Russische Hochschulen heute. Situationsberichte und Analysen

1995. Bochum 1995, S. 117-120.

87. Vorbemerkung zu: (Hg. zusammen mit D. Kretzschmar, K. Waschik) Russland, wohin eilst Du? Perestrojka und Kultur. Dortmund 1996 (Serie: Dokumente und Analysen zur sowjetischen Kultur, Bd. 5 /T. 1, S. IX – XI.

88. Zwischen Kontinuitat und Neuanfang. RuBlands Kultur im Umbruch (1985-1995), in: (Hg. zusammen mit D. Kretzschmar, K. Waschik) Russland, wohin eilst Du? Perestrojka und Kultur. Dortmund 1996, 886 S.(Serie: Dokumente und Analysen zur sowjetischen Kultur, Bd. 5 /T. 1 und 2), S. 3-25.

89. (zusammen mit E. Barabanov) Die sowjetische bildende Kunst vor und wahrend der Perestrojka, in: (Hg. zusammen mit D. Kretzschmar, K. Waschik) Russland, wohin eilst Du? Perestrojka und Kultur. Dortmund 1996, 886 S. (Serie: Dokumente und Analysen zur sowjetischen Kultur, Bd. 5 /T. 1 und 2), S. 495-554.

90. Zur Lage der geisteswissenschaftlichen Facher und zur Umstrukturie-rung der Hochschulen in RuBland, in: (Hg. zusammen mit A. Hartmann) Russische Hochschulen heute. Situationsberichte und Analysen 1995. Bochum 1995, S. 11 -31.