Текст книги "Одна ночь (ЛП)"

Автор книги: Карисса Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– С ума сошла? – выкрикнула Пэм, направляясь вслед за мной в спальню. – Ты не можешь! Не можешь!

– Мне надо избавиться от тел. Не могу позволить дочери расплачиваться за преступление, которого она не совершала. И все из-за того, что я – того, что мы – сделали, когда были подростками.

Я прижала лезвие к шее Робина Регала, пытаясь заставить себя включить ее. Мой желудок скрутило, а лезвие задрожало. Я опустила его, бросившись к ванной.

Не успела. Рвота брызнула у меня изо рта и носа. Склонившись над унитазом, я не могла перестать думать о том, что случилось с Тамарой двадцать лет назад…

Я вытерла рот полотенцем, положив его на следы рвоты, а затем быстро сполоснула лицо прохладной водой из-под крана.

Когда я вернулась в спальню, Пэм ушла.

Она ушла и оставила меня? Решила, что лучше побеспокоиться о собственной безопасности и сбежать?

Но затем услышала стук в комнате Делани.

– Пэм?

Дверь в комнату Делани была приоткрыта, свет сочился через нее. Я толкнула дверь.

Пэм открывала и закрывала ящики.

– Какого черта ты делаешь?

– Просто проверяю, – сказала Пэм, виновато глядя на меня.

– Что именно проверяешь?

Но я уже знала. Пэм не верит, что с этим связан дядя Фил. Она считает, что Делани виновата.

– Она не может никому навредить. Лэни не такая, как я, Пэм… И если ты не хочешь помочь, то убирайся из моего дома, чтобы я смогла сделать все, что необходимо.

Пэм подошла к постели Делани, приподняв матрас и указывая на место под ним.

– Вот, – она прижала бедром матрас, указывая мне на то, что лежало там. – Это нож, – сказала Пэм, одаривая меня понимающим взглядом.

Но это не то, на что я обратила внимание. Мое внимание привлекло кое-что на полу. Кусочек золотистой обертки торчал из-под кровати. Я опустилась на колени и вытащила обертку.

– Подожди секунду…

Я побежала на кухню, мгновенно откинув крышку мусорного ведра. Порылась в мешке, вытаскивая картошку и банки из – под содовой, скатанные шарики из ткани, выбрасывала их на пол.

– А вот и то, что я ищу, – выдохнула я. На дне мусорного пакета лежала золотистая коробка, перевязанная золотой лентой. Я вытащила ее, смахивая гнилой зеленый горошек.

Открыла. Как и предполагала, она была пуста.

Свидание с Беном. Коробка конфет…

События прошлой ночи внезапно всплыли в моей голове, их было тяжело остановить…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ДО…

Я пыталась смотреть телевизор, чтобы отвлечься от мыслей о Делани или пропавшем мальчике, но по всем местным каналам говорили о "бриллиантовом юноше", который пропал. В новостях его называли героем города, восходящей звездой, столпом общества…

Мне больно было слышать об этом.

Тимоти МакДэниел был задирой. Почему об этом никто не упоминает?

Но в тоже время мне было жаль его мать. Хулиган или нет, но мне было хорошо известно, как тяжело воспитывать ребенка. Его родителям было трудно, но меня больше волновало то, что его исчезновение принесло Делани больше проблем. Последнее, что ей сейчас нужно, еще больше странных взглядов и больше уединения…

Я выключила телевизор и направилась к ее комнате. Дверь все еще закрыта, света нет. Когда я повернула ручку, оказалось, что она не заперта. Делани свернулась калачиком в темноте, мурлыча, как котенок.

Моя милая малышка.

Она больше не малышка, и чаще всего не выглядит милой.

Я боролась с желанием лечь рядом с ней. Наконец, закрыла дверь и проскользнула на кухню. Налила себе в стакан вишневый мускат, прикрыла глаза, делая первый глоток шипучки.

Отнесла напиток в спальню и закрыла дверь, включая компьютер.

Неужели регистрация на сайте знакомств – пустая трата времени?

На самом деле нет. Это было забавно, но сложно строить отношения в сети. Многие хотят просто перепихнуться. И даже хорошие люди вроде Бена ведут себя подозрительно.

И он снова не написал и не позвонил.

Но разве это важно? «У меня и так достаточно поводов для волнения,» – решила я.

Я допила остатки вина, удаляя сообщения от Ричарда, Макса и пары новичков. Настроение было не подходящее.

Тем не менее, я снова зашла на страничку Бена. Одного бокала вина недостаточно, но чувствую, как внутри ослабевает напряжение… и снова растет желание написать ему.

Прежде чем передумать, я написала:

"Привет. А знаешь, мне обидно, что ты не позвонил. Я не понимаю. Ты прекрасный человек, но вдруг исчезаешь… Не думаю, что смогу видеться с тобой.»

Я подняла бокал, позволяя паре последних капель задержаться на моем языке. Хотела пойти за новым бокалом, но была уже половина десятого. Делани рано отправилась спать.

Возможно, это хорошая идея.

Я только достала ночную рубашку, когда телефон издал звуковой сигнал. Бен.

«Ты свободна? Хочешь встретиться в Ваффл Хаус и выпить кофе? Я объясню свое поведение.»

Объяснить свое поведение? Звучит неплохо.

Я переводила взгляд с ночной рубашки на телефон. «Ваффл Хаус» находился в паре миль, а Делани спала. Даже если бы не спала, она достаточно взрослая, чтобы остаться дома одной.

На кухне я торопливо накарябала записку:

Вышла за молоком.

Вернусь через полчаса.

– Мама.

Я заперла дверь, включила свет на крыльце и выехала с подъездной дорожки…

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ДО…

– Я женат.

Хотелось бы мне сказать, что его слова стали огромным сюрпризом, но к тому моменту, когда я добралась до «Ваффл Хаус», они уже вертелись у меня на языке.

– Большой сюрприз, – сказала я, добавив два пакетика сахара в кофе и медленно размешивая.

Я оставила дочку одну ради этого. Пустая трата времени.

– Но я готовлю документы на развод. Находясь с тобой, я изменил свое видение. Я заслуживаю счастья, Айви.

Я кивнула, молча делая глоток кофе.

– Ты все еще хочешь встречаться со мной?

Хочу ли я с ним встречаться? Конечно.

– Я не могу, прости. Если получишь развод, позвони мне, но не до того, – грустно сказала я. Поднялась и сделала один большой глоток кофе, затем опустила пятерку на стол. – Рада знакомству, Бен.

***

Полчаса спустя я возвращалась в свой тихий, словно кладбище, район. Часть меня хотела кричать и плакать, но в тоже время у меня было много других причин для слез.

Бен просто парень. Как говорят на сайте, один из рыбок. Они могут попасться или нет на сайтах знакомств… Но уходят когда-нибудь…

Завернув на подъездную дорожку, почувствовала, как по коже побежали мурашки. В доме что-то было не так…

Я припарковала внедорожник и осмотрелась. Воздух тих и спокоен, никаких подозрительных грузовиков, никаких незнакомцев во тьме…

В доме Фрэн было темно, кроме одного огонька. Лампа в ее спальне.

«Вероятно, она читает ту книгу», – подумала я, улыбаясь.

Фрэн была грубой и ворчливой, но начинала мне нравиться. Она напоминала мне сварливую маму, которой у меня никогда не было…

Я заблокировала внедорожник и направилась к дому с ключами в руке. И вот тогда я осознала, что меня так насторожило: на пороге не горел свет.

Могла бы поклясться, что включала его перед уходом…

Открывая дверь, я была готова.

А что если внутри кто-то есть? Что если там мальчик, пришел навредить Делани?

Я вошла в гостиную, быстро заперев за собой дверь, затем на цыпочках пошла сквозь темноту.

– Мама.

Я испуганно вскрикнула, увидев Делани сидящей на диване.

Я обернулась, потянувшись к выключателю.

Делани выглядела сонной, глаза прищурены.

– Где ты была? – спросила она.

На полу стояла витаминизированная вода и упаковка сырных шариков.

– Разве не видела записку? Я уходила за молоком, – но как только слова сорвались с губ, поняла, насколько они абсурдны.

– И где же молоко? – спросила Делани.

– У них оно закончилось, – солгала я.

Я устала. Так устала. И последнее, чего мне хотелось бы, отвечать на вопросы о человеке, которого никогда не увижу снова.

– Что ты тут делаешь? Когда я уходила, ты спала. Надеюсь, тебя не звук закрывающейся двери разбудил?

Делани покачала головой и поднялась.

– Я собираюсь вернуться в постель. Меня разбудили. Но нет, это не ты. Дверной звонок.

– Дверной звонок?

Делани уже направлялась обратно, еле передвигая ногами, словно зомби.

– Шоколад. Они оставили его на пороге. Надеюсь, ты не возражаешь, что я его съела, – она протянула мне блестящую золотую коробку, а затем закрыла дверь. Я слышала, как щелкнул замок.

Я с подозрением посмотрела на коробку.

– Делани, – произнесла через дверь, – не очень умно есть сладости от незнакомцев. Я учила тебя этому, когда тебе было пять лет…

– Они от Сэм, – сказала она, в ее голосе слышалась сонливость. Она уснет через несколько секунд, снова мурлыча, как ребенок.

Я открыла коробку шоколада и выбрала несколько для себя. Делани права, она слишком много съела. Больше половины.

Глупая Саманта. Всегда бьется за звание матери года. Вероятно, чувствует вину за беседу с мамой Тимоти, и это ее способ извиниться перед Делани…

Шоколад был мягким, таял в руке. Я выбросила пустую коробку в мусорное ведро, затем направилась в постель, разжевывая конфету…

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

НАШИ ДНИ

– Они от Сэм, – я посмотрела на пустую коробку из шоколада, таинственным образом доставленную в момент, когда мы тайно встречались с Беном.

– О чем ты говоришь? – Пэм подошла ко мне и взяла из рук коробку. Она вертела ее в руках, затем озадаченно посмотрела на меня.

– Кто-то оставил ее на пороге. Делани сказала, что они от Сэм, но была слишком сонная. Я едва слышала ее из-за двери, она съела немного, как и я. Следующее, что я помню, что просыпаюсь в постели с телом рядом со мной и еще одним под кроватью. Нас накачали наркотиками.

– Думаешь, это Бен подложил конфеты? Или один из твоих парней, с которыми ты встречалась? Сэм бы не стала пичкать наркотой свою падчерицу, верно?

Пэм прошла к кухонному окну и выглянула наружу. Она повернулась к раковине и облокотилась спиной на столешницу.

– Это пиздец, Айви. В этот раз нам необходимо вызвать копов. Другого пути нет.

Я все еще держала пустую коробку в руках, прижимая ее к груди.

– Я не могу, Пэм. Мне жаль, но я не могу позволить Делани сесть в тюрьму. Тела у нас дома, нож в комнате. Знаю, что она этого не делала. Этот ублюдок Фил пытается обвинить мою дочь в убийстве, как я его в прошлом. Почему тебе так сложно поверить в это?

– Если это так, то копы разберутся. Они придут в ту квартиру и арестуют Фила. Они выслушают твою историю, я уверена в этом.

– Ты можешь уйти. Я не скажу копам о том, кто ты на самом деле, о том, что пришла сегодня. Просто позволь мне спрятать тела, пока не закончится обыск, и выиграть немного времени, – умоляла я.

Я не ждала ответа. Направилась снова в спальню, намереваясь в этот раз спрятать тела в мусорные мешки…

– Остановись, – я почувствовала, как что-то твердое уперлось мне между лопатками, а затем услышала щелчок.

Пэм сняла оружие с предохранителя. У нее был пистолет…

У меня был шанс, медленно повернулась лицом к ней. Если бы мне удалось посмотреть на нее, заглянуть в лицо своей подруге, возможно смогла бы найти причину.

Но ее взгляд пустой – наполненный стальной решимости. Я видела его тысячу раз: когда она завершала сделку, когда кто-то ее злил… и в ту ночь в ванной, перед тем как встретиться с Мэнди и Тамарой…

– Они от Сэм, – повторила я громко и отчетливо. Я думала о том дне на подъездной дорожке, наблюдая, как дочь уезжает со своим отцом.

«Я научила тебя завязывать шнурки».

Но не об этом она думала…

– Лэни злилась на Сэм. А когда злится, то называет ее Саманта. Той ночью она сказала: "Они от Пэм". Верно?

Пэм слегка пожала плечами.

– Ты накачала нас наркотиками. Зачем? Чтобы пронести внутрь тела? Пытаешься обвинить меня в убийстве? Для чего?

Она носила жесткую маску, но руки у нее дрожали. Пэм все еще не опустила пистолет.

– Послушай, я не хочу этого делать. Но позволить ей получить деньги не могу.

Деньги. Какие деньги?!

– Ты не хуже меня знаешь, что у меня нет денег, – взмолилась я.

– Пока, – с горечью сказала Пэм, – Точнее, не у тебя. Но Делани получит хорошее наследство, когда ей исполнится восемнадцать. Ты и понятия об этом не имела, верно? Бабушкино богатство. Благодаря ему отец с матерью так хорошо жили. Она купила отцу его компанию. Она прятала все это, проживая в старом маленьком домишке у черта на рогах. И когда она умерла, я думала, что она оставит все маме с папой, а затем мне. Но нет, конечно нет, у бабушки никогда и ничего не было просто…

– О чем ты говоришь?

Бабушка Пэм умерла почти десять лет назад. Я ни слова не слышала о деньгах… Ни в то время, когда мы находились там, ни после ее смерти.

– Она не оставила денег родителям или мне. Вместо этого она оставила наследство нам, тебе и мне. Но вот незадача. Оно принадлежит не нам самим, а нашим детям. "Дети – наше будущее", – повторяла она.

Я помнила, как она несколько раз повторяла это. Бабушка была старомодной дамой, которая часто подстрекала нас с Пэм на поиск хорошего мужа, хорошего отца.

– Почему она оставила это нашим детям? Я не понимаю. Мы с ней даже не родственники.

– Потому что она тебя обожала и хотела, чтобы наши дети ни в чем не нуждались, когда поступали в колледж. И она не хотела, чтобы они слонялись по миру.

– Ладно…

Пила на другой стороне комнаты. Если я побегу, смогу ли выиграть время?

– Кто был в черном грузовике? Ты? – недоверчиво спросила я.

Пэм фыркнула.

– Я думала, что если заставлю Делани поверить, что глупый малец преследует ее, она очень скоро расскажет тебе об этом. Мне нужна была уверенность. Явный мотив. Но эта девчонка упряма. А потом ты сама пришла ко мне и рассказала о травле. Сама принесла мне Делани на серебряном блюдечке. Я рассказала всем дамам в офисе и директору. Мне хотелось, чтобы весь город знал о том, что у Делани была причина его убить.

– Откуда у тебя грузовик? – спросила я, так крепко сжав зубы, что они едва не рассыпались.

– От Джерри. Его мама оставила ему после смерти, но он никогда им не пользовался. Если бы ты обращала внимание на друзей, а не только на свое маленькое эго и непослушную дочь, то знала бы об этом, – высокомерно огрызнулась Пэм.

– Джерри знает, чем ты занимаешься?

Впервые я заметила проблеск вины на ее лице.

– Нет, Джерри хороший парень. Ему не интересны свидания, но после того, как получу наследство, поговорю с ним об этом. Мы сможем бросить нашу идиотскую работу и начнем нашу совместную жизнь с чистого листа.

Я вздохнула.

– Пэм, я уверена, что Делани поделилась бы деньгами. Неужели ты считаешь, что мы настолько эгоистичны? Мы всегда считали тебя семьей.

– Никогда нельзя быть уверенной в чем-то, а в последнее время она стала маленькой сучкой.

Я вздрогнула от этого слова, ярость нарастала…

– У меня никогда не будет детей. Несколько лет назад я ходила к врачу, и он сказал, что я бесплодна. Так что не похоже, что я смогла бы претендовать на деньги. Нечестно, что наследство моей семьи достанется девчонке из трейлерного парка вроде тебя. Мы приняли тебя и помогли… А затем моя глупая бабушка предала маму, оставив все будущим потомкам. Она знала, что я не хочу детей.

– Мне жаль, – странно, но мне действительно было жаль.

Когда Пэм стала такой грустной, неуправляемой и жестокой? Или она всегда была такой, а я не замечала?

– Не стоит. Все деньги будут моими. Они достанутся нашим детям по достижению ими восемнадцати лет, но только если будут дееспособны и не окажутся за решеткой.

Волосы на руках встали дыбом. Так вот в чем дело. Она хочет подставить мою дочь.

Из комнаты есть лишь один выход – и Пэм стоит в дверях, целясь мне в сердце.

Мне придется рискнуть и толкнуть ее, или пробежать мимо, или взять пилу…

– Как с этим связан Фил? Он тебе помогал? – мой голос дрожал.

Пэм запрокинула назад голову и рассмеялась, напугав меня. Впервые за долгое время она стала для меня неузнаваемой.

– Нет. Фил в тюрьме, как и должно быть. Он навсегда останется там.

– Нет, это не правда. Я видела его имя на баночках с лекарствами…

– Как я и планировала, – надменно произнесла Пэм, – Твои отпечатки остались по всей квартире Робина Регала. Я не хотела его убивать по началу, только парня. Но твои отпечатки помогли мне изменить план. Копы, вероятно, подумают, что ты помогла Делани с убийствами. Мы встречались, я и Робин, – продолжила она, прежде чем я успела спросить, – Я познакомилась с ним на том же глупом сайте. Рассказала ему о своих планах, предложила поделиться, если он согласится помочь. Перевести тела не так-то просто, знаешь ли! Но затем у этого ублюдка взыграла жадность. Если честно, мне стоило бы подумать дважды. Он пригрозил пойти в полицию и рассказать им о том, кто я на самом деле и что планирую сделать, если не заплачу ему десять тысяч долларов в течение суток. Мы обе знаем, что это невозможно. Он помог мне привезти парня, а затем стал следующей жертвой. Тупой придурок. Ты все это проспала, как младенец, – хихикнула Пэм, словно мы с ней обсуждали очередную сплетню на работе.

Я сделала пару шагов назад, притворяясь, что потеряла равновесие.

Чем ближе я буду к пиле, тем лучше…

– Я использовала наш рабочий принтер, чтобы напечатать этикетки. Если бы ты была немного умнее, то поняла, что это подделка. Я просто прикрыла этикетки с именем Робина подделками с именем Филлипа Игона.

– Но зачем? Зачем заставила меня думать, что дядя Фил вышел из тюрьмы?

– Просто хотела позабавиться, полагаю. Также как с подслушивающим устройством, которое нашла в твоем компьютере. Я все время носила его в кармане. Сама купила! – она рассмеялась жестоким хихикающим смехом, как и в детстве. Если прежде я находила его милым, то сейчас он был по – настоящему зловещим.

Филомена Нордстром – социопатка, и она была такой всегда.

– Все, что мне было нужно, чтобы ты не пошла к копам. Если бы ты поняла, что на кону твоя личность, а Фил вернулся, я бы убедилась, что ты этого не сделаешь. Мне хотелось, чтобы копы сами связали все с Делани, поэтому втянула этого глупого мальчишку. Я заплатила ему, чтобы он преследовал Делани. Не деньгами, конечно, ты же понимаешь, о чем я…

В горле застряла желчь.

– Ух.

Впервые я задумалась над тем, каким будет ощущение, когда пила разрежет лицо Пэм…

Думаю, это хорошее чувство, зная, что она организовала издевательства над моей дочерью и убийство двух людей, включая ребенка, которого она подкупила…

– Он даже ничего не подозревал. Я встретилась с ним в лесу за школой. Его не насторожило то, что я была в перчатках. Ты бы видела его лицо, когда я всадила в него нож. Если честно, Айви, чувство было прекрасным. Словно я вершу собственное правосудие. Никто не станет тосковать по опрятному придурку или скользкому ублюдку Робину. Также, как никто не скучал по Тамаре и Мэнди. Ты же понимаешь, что я имею в виду…

Она считала, что мы похожи. Думала, что мне нравится убивать Мэнди. Она же на самом деле в это не верила. Я не такая, как она, разве нет?

Но я подумала о жизни во лжи. Гордилась бы мной Делани, если бы узнала правду? Нет, конечно, нет.

Я смотрела прямо в дуло пистолета. Если сегодня умру, то это будет заслуженно.

Но я не могу этого сделать. Если позволю убить меня, что случится с Делани?

– Если ты убьешь меня, копы поймут, что Делани с этим не связана. Ты не сможешь связать мою смерть с этими телами. Делани сейчас под стражей. А я разговаривала по телефону с Самантой, помнишь? Все можно отследить… Они не купятся на это. Так что план дерьмовый, – фыркнула я.

– Бинго! Поэтому ты убьешь себя. Ну, не совсем, но я подстрою все именно так. Кроме того, это твой пистолет. Кроме того, поговорив о своей дочери ты отправила мне сообщение. Ты поняла, что она убийца, и не смогла с этим справиться.

– Нет, я этого не делала, – прошептала я с нарастающим ужасом. Я уже знала, что произойдет в следующий момент.

– Я отправила его с твоего телефона на свой, пока ты носилась вокруг, напуганная фантомом Фила. И я взяла твой пистолет. Айви, серьезно? Ты до сих пор используешь один и тот же пароль для всего, даже для оружейного сейфа? Как можно быть такой идиоткой?

Очевидно, это гребанная глупость. Глупо было позволить ей втянуть меня в преступления несколько лет назад. Глупо доверять ей все это время…

Если я быстро не предприму чего-нибудь, она убьет меня. Как долго я смогла бы заговаривать ей зубы?

Я сделала еще одну попытку и отступила. Пила была в паре шагов от меня…

– Не двигайся, – я замерла, но не из-за Пэм, а из-за того, что это был другой голос.

Пэм медленно обернулась, глядя на кого-то позади себя в коридоре.

– Брось оружие, – я узнала этот раздражающий голос.

Фрэн.

– У тебя нет шансов, бабуля, – Пэм подняла пистолет.

Раздался хлопок, самый громкий звук, который я когда-либо слышала. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как тело Пэм подлетело и приземлилось рядом с кроватью.

Кровь струилась из раны, размером с бейсбольный мяч.

Фрэн стояла в дверном проеме. Она держала винтовку двенадцатого калибра, из ствола которой шел дым.

– Боже мой, Фрэн!

Она уронила оружие и упала на колени, схватившись за больную руку. Ее гипс частично был снят.

– О, Фрэн, – очевидно, она собиралась в спешке. Я видела, где она разрезала его ножницами или еще чем-то. – Как ты узнала? – спросила я.

– Я пришла вернуть книгу и услышала разговор. У меня было плохое предчувствие. Знаешь ли, у меня чутьё на подобное. А теперь перестань задавать глупые вопросы и убедись, что эта психованная мертва. Ты мало читаешь, верно? Они всегда вскакивают и пытаются зайти на второй круг.

Ради успокоения Фрэн я подошла и опустилась перед своей подругой.

«Она тебе не подруга, Айви. И никогда ей не была…»

Но глядя на Пэм, из груди которой сочилась кровь, словно бурный поток, лежащую с широко открытыми глазами, искривленным в болезненной гримасе ртом, чувствовала, что горюю по ней.

Я оплакивала подругу, которой считала ее. Подругу и сестру, которую хотела всегда, но не имела.

– Она мертва, Фрэн, – глухо произнесла я.

Фрэн стиснула зубы, прижимая свою раненную левую руку к боку.

– Я вызову скорую, – сказала я, взяв свой телефон.

Когда я обернулась на Фрэн, она была белая, словно полотно. Смотрела на тела на полу.

– Ой. Я объясню это позже, – сказала я, держа телефон рядом с ухом.

***

Когда прибыла полиция, они долгим взглядом окинули три мертвых тела и раненую старушку, уложили меня на землю и надели наручники.

Это было лучшее в мире чувство.

Я жива. Делани невиновна. И больше нет причин для лжи.

Как только копы подъехали к участку со включенными сиренами, нас встретила толпа репортеров. Впервые в жизни я была рада увидеть их.

Когда меня вывели из машины и повели к участку, вспышки и миллион вопросов окружили нас…

Не думаю, что они рассчитывали на комментарии, но я посмотрела прямо в первую камеру.

– Меня зовут Андреа Игон, – сказала я, – Возможно, вы слышали это имя прежде…

ЭПИЛОГ

Год спустя

Двери тюрьмы захлопнулись за моей спиной. Приветственный звук, который я надеюсь больше не услышать. Как только я вышла на улицу, глаза ослепило от яркого солнечного света, а ветер охладил лицо.

Когда меня посадили, был октябрь, как и сейчас.

Словно я ничего не пропустила.

Но глубоко внутри я знала, что это неправда.

– Мама! – Делани бежала, темные волосы развевались словно прекрасный воздушный змей. Она бросилась в мои объятия, навалившись всем весом. Я удержала ее, оставаясь сильной ради моей малышки, как и полагается матери. – Мама… – повторила Делани со слезами на глазах. Внезапно она выпрямилась, поправила прическу, изменив поведение, как только осознала, что рядом с нами находятся репортеры.

«Что-то меняется, но некоторые вещи остаются неизменными», – подумала я, улыбаясь.

– Я тоже соскучилась, – произнесла я.

Мне довелось провести в тюрьме триста шестьдесят девять дней. Не так много, если учесть, что я сделала.

Но поскольку в момент преступления я была ребенком, находящимся под влиянием "безумной преступницы", суд оказался снисходителен ко мне. По их мнению, настоящий убийца был мертв и похоронен.

Сложно было думать о Пэм как об "убийце – психопатке", но такой она оказалась. Фрэн выступила в качестве свидетеля, а ложные улики доказали вину Пэм, а меня сделали всего лишь жертвой обстоятельств в деле об убийстве Тимоти и Робина.

Реальный срок плюс два года условно.

И в очень подходящее время, поскольку через два года Делани получит наследство в пять миллионов.

Мы уже обсудили ее планы – они были небольшими и осмысленными. Она всегда была умнее меня. Она хотела потратить деньги на оплату художественной школы и купить дом подальше от Индианы для нас двоих. Но в ближайшие два года нам придется задержаться здесь из-за условного срока. Но меня это не волновало.

Что угодно, только не тюрьма. И все лучше, чем быть мертвой.

– Сэм ждет в машине, – сказала Делани. Я заметила, что она набрала вес. Выглядела более здоровой и счастливой, чем в нашу последнюю встречу.

Разлука с ней чуть меня не убила, но я знала, что ее отец и Сэм хорошо о ней позаботятся.

– А твой отец? Он тоже пришел? – спросила я, позволяя Делани отвести меня к машине Сэм на парковке.

– Нет. Ты же знаешь, какой он. Но ничего, переживет.

Я знала. Майкл не поддержал меня, разозлился, как бы я не пыталась объяснить. Если бы это полностью зависело от него, думаю, он запретил бы мне общаться с Делани. Но, судя по письмам Делани, Сэм отстаивала мои права. Она говорила, что все девушки нуждаются в матерях, и лучше предоставить выбор Делани.

Делани не говорила Майклу о своих планах покинуть город, когда ей исполнится восемнадцать лет, и она получит наследство, но мы перейдем эту черту, когда будем готовы…

– Привет, Сэм, – я улыбнулась жене бывшего. Она сидела на пассажирском сиденье своего "бимера" с идеальной прической и безупречным макияжем. – Прекрасно выглядишь, – сказала я ей.

– А ты выглядишь… довольной своей свободой, – сухо произнесла она.

– Пожалуйста, только не говори, что я поведу, – я указала на пустое водительское кресло.

– Не-а, я, – Делани изогнула бровь.

– О, дьявол…

Брекстон и Брок сидели на заднем сиденье. Я пощипала каждого из них за щеку. Они выросли, как и Делани.

Пристегнула ремень безопасности, когда Делани сорвалась с тюремной парковки. Я не была готова к водителю – подростку, но, полагаю, мы никогда не готовы к происходящему. Пристегнувшись, надеялась на лучшее.

– Куда мы направляемся? – спросила я, наблюдая, как мимо проносятся деревья. Странное чувство, но в то же время обычное.

Я слышала, что дядю Фила освободили. Насколько я знала, он не собирался меня искать… Но время покажет. Я рада, что он понес наказание за то, что сделал со мной, даже если его закрыли по другой причине. Я также слышала, что Джерри уволился и переехал в Алабаму. Он всегда был ближе с Пэм, чем со мной. Полагаю, что он не смог бы пережить нашу встречу.

– В Оук Хилл, – сказала Сэм, с улыбкой глядя на меня.

– Наш старый район? – в ужасе спросила я. Мое будущее было неопределенным: ни работы, ни жилья, два года на испытательном сроке. Но единственное, что понятно: я не смогу платить аренду или позволить себе купить один из домов – призраков в Оук Хилл.

– Мы с Майклом купили вам дом. Когда найдешь работу и встанешь на ноги, будешь платить нам арендную плату.

– Ой, – я была потрясена и не знала, что сказать.

– Я сказала Майклу, что это хорошее вложение. Несколько семей купили здесь дома, и наконец-то началось строительство бассейна, – добавила Пэм.

– Ого. – эта новость меня потрясла. – Почему люди так внезапно решили переехать сюда? – в замешательстве спросила я.

– Потому что это Оук Килл (игра слов «килл» с англ. «Убийство»), – взвизгнул Брок, а его брат рассмеялся.

– Оук Хилл, – поправила я, ущипнув его за нос.

– Нет, мам, он прав. С тех пор как это произошло, люди называют его Оук Килл. Полагаю, место внезапно стало популярным. Слышала, что люди планируют устроить в этом году хэллоуинский фестиваль здесь.

– О, какая радость, – тихо проговорила я.

Пока Делани двигалась привычной дорогой, я пыталась представить, что ничего не изменилось, что мы возвращались домой, жили своей жизнью, как и всегда.

Делани въехала в наш старый район. На миг я подумала, что она направляется к нашему старому дому, но затем она повернула к дому по-соседству с Фрэн и припарковалась.

Я от души рассмеялась.

– Хотите сказать, что приобрели дом рядом с Фрэн? О, бьюсь об заклад, она счастлива.

– Она тоже соскучилась по тебе, – сказала Делани, глядя на меня через зеркало заднего вида мокрыми от слез глазами.

«Поверю, когда увижу,» – с тоской подумала я.

Фрэн стояла на подъездной дорожке, уперев руки в бедра, когда мы вышли.

Рука больше не была загипсована, и не смотря на неудачное заживление, выглядела хорошо.

Я хотела приветственно помахать рукой, когда дверь дома Фрэн распахнулась и красивый мужчина с огненно – рыжими волосами и мягкими зелеными глазами вышел, вальсируя. Он остановился на полпути, когда заметил нас.

– Ого. Фрэн завела молодого парня, – прошептала я Делани. Она хихикнула.

– Это ее сын, мама. У тебя безумные мысли, знаешь ли, – она толкнула меня в грудь.

– Давно не виделись. Как прошло тюремное заключение? – спросила Фрэн, пересекая травяной ковер между нашими дорожками. – Я бы обняла тебя, но никогда этого не делала.

– Все хорошо, Фрэн. Как ты?

– О, знаешь, старая и сварливая старушка. Как обычно. Это мой сын, Чарли. Вы одного возраста, почти младенцы.

Чарли подошел и протянул руку. Я пожала ее, удивляясь силе его хватки. К несчастью его матери, Чарли обладал хорошими манерами.

– После того, что случилось год назад, она позволила мне приехать и помогать ей, – сказал Чарли, едва шевеля уголком рта.

– Я все слышу! Значит, так ты это называешь? Помощь? Я бы это домогательством назвала. – фыркнула Фрэн. – А теперь будь паинькой и принеси пирог, – она махнула ему.

Брок и Брекстон вцепились в ноги Сэм. Мы с Делани хихикали, наблюдая, как она отгоняла их, перемещаясь по двору, словно Франкенштейн.

Ах, радость материнства. Я отчасти скучаю по этому, но не полностью.

Спустя мгновение Чарли вернулся со вкусно пахнущим ежевичным пирогом.

– Я посчитала, что должна отплатить тебе. Единственная разница в том, что мои пироги съедобны, – буркнула Фрэн.

– Спасибо, Фрэн. Не желаете зайти и разделить его с нами? Нам этого много.

– Нет, – сказала Фрэн, одновременно с тем, как Чарли сказал: "Да".

Он схватил маму за руку, и они пошли вслед за нами в дом. Чарли поставил пирог на кухне, и я не смогла не обратить внимания, что на нем не было обручального кольца.

Я ожидала, что дома будет пусто, но внутри уже была кое-какая мебель. Небольшой обеденный столик, немного мебели в гостиной и спальне. Близнец нашего прежнего дома, но лучше и свежее.

– Спасибо, Сэм. Я в неоплатном долгу.

– Не спеши меня благодарить. Надо кое-что сообщить тебе позже, – сказала Сэм себе под нос.

– Послушай, Сэм, у меня нервы ни к черту, и за последнее время накопилось достаточно секретов. Можем мы пропустить прелюдии, и ты выскажешь все, что хочешь?