Текст книги "Ведьма и зеркало (СИ)"
Автор книги: Карина Пьянкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
ГЛАВА 20
– Ты не волнуешься? – тихо спросила я мужа, когда он отлучился на кухню.
Кирилл выглядел совершенно больным и раздавленным. Столько вынести за один день. Я боялась даже представить себе, что творилось у него в душе.
В таких случаях у людей принято спрашивать, в порядке ли они, но сейчас мне это казалось только лишь глупой банальностью. Как будет себя чувствовать человек, у которого умерла мать? Ужасно. И неважно, что Кирилл с ней не ладил, совершенно неважно.
– Волнуюсь. За отца, – тихо отозвался мой суженый.
Я подошла к нему сзади и обняла.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю?
Тихо спросил Кирилл, накрыв мои руки своими.
– Я так сильно тебя люблю, что иногда страшно становится. Если еще и тебя потеряю – не переживу, – говорил маг, и голос его то и дело подрагивал.
Пришлось встать на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в шею. Вот же выросли два метра счастья для меня.
– Со мной ничего не случится, не беспокойся. Ты же знаешь, какая я осторожная, сильная и хитрая ко всему прочему. Знаешь же? – ласково проговорила я, пытаясь выразить нежность и поддержку. – И я тоже тебя люблю.
Кирилл резко развернулся и прижал меня к себе так сильно, что стало тяжело дышать.
– Эта сволочь убила мою мать, – прошептал муж мне в макушку. – А Лиза с Лешкой ему помогли. Я ведь знаю, что так оно и было. Я знаю. Как они могли? Разве после всего… Ник ведь… Ник…
Пришлось сказать то, во что я до конца не верила, но что все больше походило на правду.
– Никита хороший человек. Верный. Тебе повезло с другом очень. Хотя бы с одним. А вот с другим другом и невестой, видимо, не очень…
– Мне повезло, что моя карьеру пошла к черту и Лиза меня бросила. Мог ведь и жениться. Мог и не узнать тебя.
Я фыркнула.
– Ну что ты такое говоришь? Ты ведь мой суженый. Мы не могли не встретиться. Такова наша судьба, а от нее никуда не деться.
Такого душераздирающего вздоха мне уже давно не доводилось слышать.
– Вот уж точно ведьма. На все вопросы только один ответ – судьба.
По крайней мере немного отвлекся от гибели матери.
Мама считала, Стахович ударит по Одинцовым. Просто потому, что до них проще всего добраться. Подельники имеют свойство друг другу доверять в большей или меньшей степени, но доверять. Ничто так не сближает людей как пролитая кровь.
– Значит… Нам стоит присмотреть за этой сладкой парочкой? Мой шеф уже отправил туда людей, – предположил Ник, который умудрялся каким-то чудом метаться по комнате, даже несмотря на то, что в ней набилось адово количество народа. – Хотя я все-таки предпочел бы, чтобы их прибили. Обоих. И как можно мучительней.
Александр Васильевич с другом сына был полностью согласен, но жажда мести в нем сочеталась с практичностью и расчетом.
– Если их убьют, Стахович победит. Алексея и Лизу мы всегда можем отправить на тот свет сами. После. Достаточно они уже причинили боли и зла моей семье.
Шансов выжить у этих двоих не было даже минимальных. А самое странное, я не испытывала ни капли жалости к Одинцовым, хотя прежде родители частенько упрекали меня в том, что я готова сочувствовать кому угодно, пусть даже самым недостойным людям.
– Туда им и дорога, – хмыкнула матушка. – Павлицкий, не под протокол. Если будет нужно, сама помогу Одинцовых ваших в могилу уложить. Зажились они на белом свете.
Все-таки всерьез желать смерти ни Елизавете, ни ее мужу я не могла. Да, мне хотелось, чтобы они получили достойное наказание за свои грехи, однако же месть мне не казалась достойным мотивом.
Но, похоже, что никто помимо меня больше не страдал приступом милосердия и человеколюбия. И осуждать за это тоже не выходило.
– Стоит взять эту сладкую парочку за шкварник и посадить в кутузку, – резонно заметил папа, который маячил безмолвной тенью за плечом матери все время и только теперь соблаговолил подать голос. – И волки сыты, и овцы целы. В таком случае, если усилить патрулирование улиц, куда больше шансов взять Костю. Правда, с поличным вряд ли выйдет.
Александр Васильевич тяжело вздохнул и произнес:
– Что-то мне подсказывает, если дело дойдет до "с поличным", Стахович уже сам кого хочешь возьмет.
А Катя забилась на окно, прижалась к стеклу и беззвучно плакала. Она старалась не привлекать внимания, и это у девушки даже получалось. Я вздохнула украдкой и подошла к золовке. Когда обняла ее, Катя вздрогнула, и ее тоненькие плечики затряслись особенно сильно. Уже через секунду девушка извернулась и прижалась ко мне всем телом. Ее колотило в истерике.
– Тише-тише, – зашептала я, укачивая ее.
Сказать, что все будет хорошо, язык не поворачивался. Умерла Катина мать, и у бедной девушки остался только отец. Связь с братом превратилась в тоненькую, едва заметную ниточку, ведь столько лет они не виделись, а кого-то настолько же близкого, как я для Кирилла, у Кати, похоже, не было. Ей как никогда нужна была сейчас поддержка.
– Я же… Господи, как же я теперь? – шепотом спросила меня Катя, но ответ ей вряд ли требовался, по крайней мере, тот ответ, который могла ей дать я.
– Пойдем, я тебя чаем напою. С ромашкой. Пойдем, Катя. Тебе непременно нужно выпить чаю, – принялась я уговаривать девушку.
Та сдалась быстро, буквально через минуту, и позволила себя увести. Краем глаза я заметила, как Кирилл с отцом кинулись было к Кате, но мама моя вовремя преградила им дорогу, буркнув "Сонька разберется". Я и правда намеревалась успокоить золовку хоть немного. А заодно и подсыпать снотворного, которое у мамы было припрятано на кухне среди трав. Маги наивно считали, что ничего, кроме своих зелий мы, колдовская братия, не признаем. Чушь полная. Мы же не в каменном веке живем, чтобы отказываться от достижений современной медицины и фармацевтики.
Катя внешне очень походила на старшего брата и, как подозреваю, не только внешне. Поэтому стоило ожидать, что она будет строить героиню до последнего, но не попросит о помощи и не выпьет снотворное добровольно. Но ведьма на то и ведьма, чтобы дурачить глупых наивных магов, ведь так?
Дозу я насыпала такую, что Катя Левина засопела уже через четверть часа, за которые на военном совете прорабатывались планы захвата Одинцовых и розыска Кости.
– Кир. Помоги мне ее уложить, – крикнула я мужу. – Не бросать же твою сестру на кухне, вряд ли она хорошо выспится, сидя за столом.
На мой зов явились сразу оба Левиных. Бледные, встревоженные, они смотрели на Катю так, будто и ее тоже могли потерять в любую секунду. Я безмолвно поблагодарила бога, что мне не довелось так страшно лишиться кого-то из членов моей семьи.
– Девочке нужно хорошенько поспать в безопасности, – сказала мама, возникшая за спинами Левина как призрак. – Будем надеяться, когда она проснется, все уже закончится. Так или иначе, но закончится.
Лично меня это "так или иначе" изрядно нервировало. Хотелось надеяться на лучшее.
– Но… – покачал головой Александр Васильевич.
Мать покачала головой.
– Сонька побудет тут и присмотрит. Вы не смотрите, что тихая. Нужно будет – кого хочешь заломает.
Вот чего мне категорически не хотелось, так это оставаться в маминой квартире с Катей и отпускать куда-то в неизвестность Кирилла. А если он один, без меня – и попадет в беду?
– Отыщите для Кати другую няньку, – отрезала я с возмущением. – Кирилл если куда и ввяжется – так только со мной.
Прозвучало достаточно грозно, как по мне.
Родительница тут же отвесила мне подзатыльник.
– Не спорь со старшими. Ты для настоящей драки слишком мягкая, жалостливая. Вот нужно было бы спасти кого – тут и впрямь пригодилась бы, а здесь, милая моя, возможно, и убить придется. Нет уж, сиди дома тише мыши.
Вот так просто отпускать единственного, в прямом смысле богоданного супруга, я не хотела ни под каким видом.
– Ты ее не слушай, Кирилл Александрович. Ведьма в семье завсегда станет пытаться верховодить, природа у нас такая, – прокомментировала моя мать, утешающе похлопав зятя по плечу. – А ты будь мужиком, не поддавайся. Нечего Соньке в мясорубке делать, уж поверь. Ей сейчас бы классику слушать, да на красивое только смотреть.
Такой удивительно чуши мне прежде не доводилось слышать от одной из самых сильных и влиятельных ведьм в нашем регионе. Вот только Левины почему-то оба всполошились и в два голоса заявили хором, что никогда и ни за что меня на охоту не пустят. А если я все-таки сбегу, то Кирилла, а потом и его папу хватит удар.
Я совершенно растерялась.
– Но я ведь сильная. Очень сильная. Кирилл, ты же сам знаешь об этом. Я могу помочь. Или ты хочешь, чтобы я здесь металась по квартире, изнывая от ужаса и беспокойства?
Муж решительно заявил, что именно этого он и хочет, и если будет нужно, он лично свяжет меня по рукам и ногам, но не позволит никуда влезть.
– А ты, дочка, помни, – тем временем обратилась ко мне мать, – помни, что умная жена с мужем не спорит, и у магов все решения принимает именно муж.
Я закатила глаза, понимая, что с собой меня точно никто брать не собирается, а одной разгуливать по городу в поисках неприятностей глупости и храбрости не хватит.
Кирилл притянул меня к себе и поцеловал мягко, примирительно.
– Софья, солнце мое, – проговорил муж просительно, – заклинаю тебя, будь здесь и пригляди за сестрой. Пожалуйста. У меня сердце будет не на месте, если придется волноваться еще и за тебя. Разве я о многом прошу. Обещаю, со мной рядом будут Ник и отец, они позаботятся о том, чтобы я к тебе вернулся целый и невредимый.
Мама глядела на нас и улыбалась как-то особенно довольно.
– Хороший мне все-таки зять достался, с какой стороны ни посмотри. Отличный просто-таки.
Я мало что понимала в происходящем помимо того, что меня оставят в этой злосчастной квартире со спящей как сурок Катей Левиной. Видимо, ожидается, что я буду охранять золовку от соседских тараканов, если тем вздумается заглянуть в гости.
Почему вдруг Кирилл стал не просто приемлемым зятем, а зятем отличным, оставалось только гадать. У меня идей не было совершенно, да и не до размышлений о семейных взаимоотношениях.
– Но я ведь умру от беспокойства, – пожаловалась я, делая последнюю попытку увязаться за суженым, которого категорически не хотелось выпускать из поля зрения. – Кир, прошу тебя, пожалей меня хоть чуточку. Я не настолько мягкая, как вам кажется. И далеко не бесполезная. Возьми меня с собой.
Не помогло. Более того, мама еще и навесила на меня пару плетеных браслетов, чтобы уж точно сбежать сразу не удалось. Я глядела на ведьминские цацки с плохо скрываемым раздражением и едва не обидой. Это тянуло на категорическое "нет".
Если я переживу этот день, то наверняка стану полуседой. Или совершенно седой.
Как только за последним человеком закрылась дверь, я принялась метаться по квартире, пытаясь уничтожить следы ужасного кавардака, который остался после нашествия целой орды гостей. Уборка всегда помогала мне успокоиться и собраться с мыслями.
Почему же все-таки меня оставили здесь и даже слушать ничего не стали? Несправедливо и настолько глупо, что слов не было.
Несколько раз я заглядывала к Кате, но там волноваться было совершенно не о чем. Современная фармацевтика не подвела: золовка тихо сопела в подушку, время от времени жалобно всхлипывая. Даже во сне истерика не до конца отпустила девушку.
Снедаемая мучительным беспокойством, которое как яд текло по венам, я подошла к зеркалу. В отличие от моего жилища, оставленного несколько дней назад (Господи, а кажется, будто целая вечность уже минула), в квартире матери зеркала не пострадали ни капли. Значит, можно попробовать подсмотреть, что происходит с мамой, отцом, Кириллом. Главное, чтобы дух не решил выскочить в самый неподходящий момент.
Гость с той стороны не появлялся с того самого момента как мы с Кириллом обвенчались, уж не знаю почему. Однако же я все равно опасалась его возвращения, тем более, что не знала я ни причин странного интереса духа к моей персоне, ни причин исчезновения черной тени из зазеркалья из моей жизни.
Я ласково скользнула по стеклу ладонью, принимаясь уговаривать зеркало помочь мне, открыть то, что происходит в дали. Прохладная поверхность словно бы начала излучать мягкое ровное тепло. Я была услышана, мне согласились помочь. И постепенно начало истаивать отражение комнаты, моим глазам открылась какая-то подворотня, в которой стояли три мага: муж, его отец и Никита. Они о чем-то переговаривались, но, к сожалению, зеркало лишь показывало картинку, звук оно передать не могло. Оставалось только гадать, о чем ведут речь мужчины.
Внезапно от зеркала дохнуло ледяным холодом. Не могильным, нет, тем холодом, который веет с той стороны, которая находится за стеклом, скрытая от людского взора. Вместо магов я увидела только туманную опушку леса, на которой застыла недвижно черная фигура, словно бы созданная из первозданной тьмы.
Помяни черта…
Но что же ему все-таки от меня нужно?
Я стояла напротив зеркала, не зная, как быть и что делать сейчас. Черная тень стала приближаться, спокойно, неспешно, но неизбежно, как приближение бури. Он придет… Доберется до меня, а я здесь одна. И только Катя спит в соседней комнате.
Я глубоко вдохнула и заставила себя успокоиться. Разве сильная ведьма не способна дать отпор духу? Однажды эта история в любом случае должна была закончиться. Так почему бы и не сейчас? Я справлюсь. Обязательно справлюсь.
Дух застыл прямо напротив меня. Казалось, стоит ему протянуть руку сквозь стекло, и он сможет меня коснуться.
– Ну и что же? – спросила я. – Что будешь делать? Что тебе нужно от меня? Ты уже потерял свой шанс забрать меня. Так оставь же в покое.
Дух издал смешок. Честное слово, я услышала этот тихий, но вполне различимый звук. Все прежние встречи происходили в абсолютной тишине. Да мне вообще казалось, будто это существо из потустороннего мира не способно ни разговаривать, ни даже издавать хоть какой-то звук.
Я ждала, что дух все же объяснит мне хоть что-то, однако нет, дух продолжал хранить молчание. Но он только поднял руку и указал в сторону входной двери.
Сказать, что я ничего не понимала, значит, ничего не сказать. Однако к двери я покорно пошла, пытаясь сообразить, о чем именно пытается сказать мне дух.
А новости оказались просто дивные. Кто-то снаружи методично разбирался с защитой маминой квартиры, сдирая слой за слоем. Я буквально слышала, как трещали защитные наговоры, которыми мои родители оплетали долгие годы свое жилище.
Кажется, муж и родственники ошибались, когда считали, будто оставляют меня в безопасности. Я беззвучно скользнула к двери и заглянула в глазок.
Ну, здравствуй, Костик. Как раз успела по тебе соскучиться – и ты появился.
Стахович касался дверного полотна и смотрел как будто бы прямо на меня. Словно мог видеть сквозь металл.
Хочет ворваться внутрь. Ворвется-то он наверняка, я могу только задержать его, однако в квартиру он уже попадет достаточно вымотанным. Восстанавливала мамины плетения я аккуратно, неспешно, а сама тем временем одной рукой набирала номер мужа. Потом озадаченно сообразила, что в случае беды решила связаться с Кириллом, а не с кем-то еще. Как быстро он врос в меня, в мою жизнь.
– Кир, Костя здесь. Пытается вломиться, – сообщила я с абсолютным спокойствием.
Почему-то Стахович меня не особенно пугал, хотя для меня не было загадкой, насколько он опасен. Он войдет внутрь на моих условиях, и встречу получит самую "теплую", какую только можно устроить за такой короткий срок.
– Что? – буквально взвыл супруг.
Казалось, что его ужас можно было потрогать.
– Тише, – взмолилась я. Ухо заболело от крика. – Спокойней, пожалуйста. Костя пришел сюда, ко мне, и сейчас разбирает мамину защиту. Я ее тут же восстанавливаю, но он в любом случае минут через пятнадцать справится.
На заднем плане отчаянно выругался Никита. Бросил проклятие Александр Васильевич.
– Софья, господи ты боже мой… – уже откровенно паниковал муж.
Стало его так жалко.
– Кирилл, только не нужно драмы, – тяжело вздохнула я, не забывая восстанавливать защиту с прежней дотошностью. – Просто поезжайте сюда, вот и все. И позвони маме, пожалуйста. А Костя… Я знаю, что от него ожидать и как встретить. И даже пару сюрпризов могу заготовить. Точнее один, но потрясающий. Не переживай слишком уж сильно.
Тут же Кирилл напомнил, как громко он может орать. А ведь уже отвыкать начала.
Пришлось просто повесить трубку. Мне нужны были обе руки, чтобы исполнить задуманное. К тому же прерванный разговор заставит мужа поторопиться ко мне.
Когда я вернулась к зеркалу, оно уже стало совершенно нормальным, пустым, но меня не оставляла уверенность в том, что дух никуда не делся. Он все еще был где-то здесь, рядом. Выжидал, наблюдал.
Входная дверь маминой квартиры открывалась наружу. Значит, все складывается просто идеально. Костя даже не успеет понять, что же случилось на самом деле. Осталось только прошептать немного, чтобы Костя не сумел ворваться в квартиру еще пару-тройку минут, а сама я тем временем кое-что притащу из родительской спальни в коридор.
Я сама никогда не задумывалась над тем, чтобы купить большое зеркало в пол, хватало и поясного, а то обходилась и вовсе карманным вариантом. Мама же всегда тяготела к чему-то монументальном, поэтому ростовое зеркало у нее как раз и было. Надеюсь, она не слишком расстроится из-за его потери.
Дотащить конструкцию из стекла и трубок было не слишком сложно. Я успела как раз вовремя.
Когда Костя открыл дверь, он буквально влетел в стекло, однако зеркало не дрогнуло, не пошатнулось, будто было из камня и вросло в пол. Я не видела, что же именно происходило там, перед зеркалом, только Костя начал кричать так отчаянно, будто его прямо сейчас разрывали на части. Он прижимался к стеклу, дергал руками, словно пытался вырваться, но не выходило.
– Убери его. Убери. Убери его, – почти визжал Костя.
В этот момент я ему сочувствовала, но не больше, чем показанной по телевизору антилопе, за которой гонится львиный прайд. В такие моменты съемочная группа никогда не вмешивается, позволяя природе жить по своим собственным законам.
Я решила, что в этот раз мне стоит присоединиться к "съемочной группе", и пусть все идет как идет. Не я начала эту историю, не я имела глупость прогневать духа с той стороны своим наглым обманом. Просто пришло время отвечать.
И как ни мерзко мне было стать, пусть и косвенно, причиной смерти другого человека, однако лучше если его заберет дух, чем Костя снова будет отнимать жизни направо и налево.
Костя вырывался еще несколько минут, молил о пощаде, обещал мне все богатства земные, если только спасу его. Но мне это было совершенно безразлично. Хотелось только, чтобы все быстрей закончилось, и чтобы Катя не проснулась не вовремя и не увидела всех этих ужасов.
А потом все внезапно стихло и Кости просто не стало. Он исчез. И в этот же момент в квартиру ворвался на всех парах перепуганный до полусмерти Кирилл. Разумеется, со всего маху врезался в зеркало и, конечно же, опрокинул его. Стекло тут же разлетелось вдребезги. Самое обычное стекло, безо всякой там чертовщины.
– Софья. Цела, – воскликнул муж и тут же подхватил меня на руки, прижимая к себе как что-то самое драгоценное в своей жизни.
Я рассмеялась от радости и облегчения.
– Да цела я, цела. Все в порядке. Полном.
Кирилл быстро поцеловал меня и спросил:
– А Стахович? Где этот ублюдок?
Хороший вопрос. Очень.
– Ты знаешь… В общем, его никто не найдет. Никто и никогда.
Этого объяснения Кириллу хватило с лихвой. Он убедился, что я живая, здоровая и больше мужа уже ничего не интересовало. Просто вцепился в меня намертво и беспрестанно целовал.
– Софья, как же я за вас испугался. Думал, сердце остановится. Родная моя.
– Да ничего бы со мной и с Катей не случилось, – фыркнула я, пытаясь вывернуться из объятий.
Кирилл вздохнул тяжело и произнес:
– Не только с тобой и с Катей. Еще и с маленьким. С нашим ребенком.
У меня дыхание перехватило.
– Ре… Ребенком? Каким еще ребенком? Ты о чем?
Ну, не бывает же, что с первого же раза… Я ведь не настолько "везучая"? Или настолько?
– Да еще и месяца не прошло, – начала я отчаянно отбиваться от новости. Я не могу уже ждать ребенка. – С чего ты вообще взял? Да вряд ли ты вообще можешь что-то толком знать о беременности. Мужчины в таких вещах вообще ничего не понимают.
Кирилл тяжело вздохнул и все-таки отстранился.
– Мужчины-то, конечно, ничего не понимают. Вот только мне Анна Георгиевна сказала. Кажется, она-то человек сведущий.
Так вот к чему была вся та чушь, которую моя мать недавно несла. А я не поняла, что она говорит о моем положении… Потому что мне и в голову не могло прийти такое.
И вот тут мне стало дурно. По-настоящему дурно. Вот при виде Костика я не испугалась даже толком, а узнав о собственной беременности просто отключилась.
– Вот же дубинушка наросла, прости господи, – причитала надо мной мать. – Кирилл, ну вот кто так, скажи на милость, сообщает жене о беременности.
Открывать глаза я категорически не желала.
– Так Кир же о Сониной беременности ей сообщил, не о своей, – хохотнул Павлицкий и тут же охнул. Видимо, получил от кого-то подзатыльник. – Ну а что такого? По-моему, ничего страшного. Да и Софья у вас прям-таки боец, уж не знаю, как она заломала Стаховича, но он действительно исчез. Его больше нет.
– Моя девочка, – довольно протянула мама. – Ну что, Александр свет Васильевич, гляди, какую девку твой сын отхватил. И умница, и красавица, и хозяйственная.
Еще и свекор тут.
– Говорить о человеке в его присутствии в третьем лице невежливо, – проворчала я и открыла глаза.
Вот лучше бы не делала этого, право слово. Меня тут же принялись обкладывать подушками, совать в руки чай и пирожные… Раскудахтались как курицы над единственным яйцом.
– Да я беременная, а не больная. Перестаньте уже надо мной издеваться.
Но пирожное и чай все-таки взяла. Ну просто захотелось сладкого.
Теперь уже я сама лежала на родительской постели, а вокруг меня сбилось все разросшееся семейство. Все до единого. Ну, и Павлицкий, куда без него?
– А что там с Одинцовыми? Удалось?
Кирилл нахмурился и отвел взгляд.
– Только Лизу взяли. Лешку Костик пустил в расход. При Лизиной помощи, кстати. А ты должна была стать последней жертвой. Тринадцатой. Замкнула бы круг.
Я только глаза закатила. Нашел кем круг замыкать. Даже если бы дух не пожелал вмешаться, я бы все равно нашла способ в бараний рог свернуть Костика.
Через несколько дней все казалось дурным сном, затянувшимся кошмаром, от которого я, наконец, проснулась и получила свою настоящую жизнь. Жизнь, в которой мне не нужно годами ждать кого-то, жизнь, в которой я и так получила все, что только могла пожелать.
Хотя перспектива рождения ребенка в ближайшем будущем откровенно нервировала, если не сказать больше.
– Дура ты у меня все-таки, Сонька, – вздыхала время от времени мама, когда я пыталась пожаловаться на нелегкую долю. – Ты не молодеешь. Сама знаешь, часики тикают. Чего тянуть-то? Можно подумать, будто рожать собралась без мужа. Кирилл твой чуть ли не ковриком под ноги стелется, только чтобы угодить тебе, и от мыслей об отцовстве едва не до потолка прыгает. А ты все ходишь и куксишься.
Ну даже если и куксилась немного, так и что? Мне ведь можно теперь. Гормоны скачут, ноги отекают, токсикоз опять же…
– Какой-такой токсикоз? – возмущалась на эти жалобы уже Катя, которая решила пожить у нас с Кириллом до рождения ребенка под предлогом помощи. – Да тебя вообще ни от чего не тошнит. Лопаешь все подряд как жизнерадостный слон.
На самом деле золовке просто требовалось переменить обстановку. В столице все напоминало бы о матери, а у нас с мужем девушка вечно была чем-то занята и времени на тоску просто не оставалось. Александр Васильевич же уехал назад. Не скажу, что из-за этого кто-то особенно расстраивался.
– Кирилл, мне кажется твоя жена с каждым днем меняется в худшую сторону. А была такая тихая вежливая девушка.
Подумаешь, стала чаще высказывать мнение. Хотя, наверное, Катя злится из-за платья и из-за букета. Когда выбирали платье для ЗАГСа, мнение золовки было полностью проигнорировано и никаких стогообразных юбок я на себя не натягивала. Катя так обиделась, словно ей самой свадьбу испортили. А букет я вообще прицельно швырнула в Яну. Не то чтобы он ей так уж требовался, Яна все равно бы выскочила замуж в очередной раз, но отказать лучшей подруге в просьбе я просто не смогла бы.
Расписались мы с мужем быстро, едва только удалось арестовать всех пособников Костика и закрыть, наконец, дело. Мама очень настаивала, да и я сама хотела поторопиться: идти в ЗАГС с животом было бы немного… неловко.
– Все течет, все меняется, – только вздыхал после таких слов сестры Кирилл. Ему вообще все нравилось. В том числе и мой характер. Даже теща – и та моего супруга полностью устраивала, пусть даже имела дурную привычку заявляться к нам в квартиру в любое время суток по собственному желанию.
– Она даже не собирается дать имя ребенку, – использовала самый сильный аргумент Катя. – Ты же хотел назвать дочку Марией, в честь мамы.
Мы с мужем переглянулись.
– Ну, просто ты назови дочку в честь мамы, – улыбнулся Кирилл. – А наша будет Женькой. Евгения Кирилловна. Звучит же?
На самом деле имя для ребенка мы выбирали вдвоем.
– Кирилловна – звучит ужасно, – поморщилась золовка.
Я рассмеялась.
– Ну вот именно с отчеством ничего поделать не выйдет.
Потому что не менять же мужа только из-за того, что отчество у ребенка не нравится? Тем более, я столько лет его ждала…
Кирилл словно прочитал мои мысли и тут же полез целоваться, едва не опрокинув мою кружку с чаем.
– Господи, видеть не могу ваши умильные морды, – закатила глаза золовка и вылетела из комнаты, задрав нос. – Когда уже вы прекратите миловаться у меня на глазах?
Когда Кирилл оторвался от меня, то крикнул вслед Кате:
– Никогда.
Об этом я и мечтала: чтобы мы всегда были рядом. Прямо как сейчас. А мечты, как известно, порой сбываются.
