Текст книги "Ведьма и зеркало (СИ)"
Автор книги: Карина Пьянкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Мама хотела еще что-то сказать, но в последний момент сдержалась и коротко произнесла:
– Благословляю, дочка. И с внуками не затягивайте.
ГЛАВА 18
Никогда бы не подумала, что удастся увидеть за обеденным столом магов и колдунов, причем ведущих конструктивную беседу. Каждую секунду казалось, что вот-вот кто-то сорвется и устроит свару, а то и драку, но прошло уже два часа, а все участники разговора все еще держались в рамках приличий. Ну, насколько это вообще было возможно в нашей ситуации.
Оптимизм во всей компании сохранял разве что Никита Павлицкий. Его никто не звал, но ушлый маг каким-то чудом сам просочился на "военный совет", а потом сделал вид, что он тут был всегда и никуда исчезать не собирается. То есть совершенно никуда.
Дружеское расположение Ника к Кириллу не приходило в голову ставить под сомнение даже моей матери, которая Павлицкого не особо терпела, так что с его существованием в мире в целом и в нашей с мужем квартире в частности все примирились достаточно быстро.
– Лично мне до безумия любопытно, что именно Стахович хочет провернуть, – протянула через полчаса пустопорожних бесед матушка со свояком. Вернувшись в квартиру сына, Александр Левин решил для разнообразия вести себя как адекватный цивилизованный человек и не пытался нахамить всем и вся. – Мальчик непрост, и если уж хотел прибрать к рукам мою дочку, то ради конкретного плана. Ему понадобились на что-то силы, силы и верный соратник.
Левин-старший покачал головой задумчиво.
– Поверить не могу до конца во всю эту чертову историю, Анна, – пробормотал маг, поведя плечами. – И что Леша Одинцов с женой взялись помогать… Это же бред. Я этих двоих едва не с пеленок знаю.
Мама покачала головой.
– Добро пожаловать в мой мир. Я эту, – кивок в мою сторону, – в прямом смысле с пеленок знаю, а по сути, с еще более ранних времен. И ведь не могла даже представить, что Сонька моя в героиню решит поиграть, да еще с кем-то вроде вашего Кирилла свяжется. Она же у меня та еще тихушница, сколько лет даже из дома выходила только по необходимости. А тут в логово черного колдуна добровольно отправилась, только чтобы Кирилла вытащить.
Надо сказать, что рассказ о моем подвиге несколько смягчил сердце Александра Васильевича. По крайней мере, он перестал смотреть на меня как на бельмо на глазу.
– Верно, даже близкие порой преподносят сюрпризы, – согласился со вздохом маг и покосился на сына.
Очевидно, женитьба Кирилла на мне удивила его не меньше, чем мою мать удивило стремление спасти Левина любой ценой.
– Но как нам прижать эту тварь? – задался наиболее важным вопросом свекор, раздосадованно вздохнув. – Насколько я понял, Кирилл, прямых доказательств нет, а ваши слова он оспорит?
Мы с мужем одновременно кивнули. Вообще, я отметила, что многое мы стали делать синхронно, словно всю жизнь репетировали, а теперь пришло, наконец, время для выступления. Даже дышали – и то в такт. Верно в этом и заключается особенное волшебство, возникающее между сужеными.
Рука мужа легла мне на живот, моя тут же скользнула поверх, хотя я и не особенно задумывалась над тем, что делаю и зачем. Просто было хорошо, спокойно, правильно. Даже перспектива снова схватиться с Костей воспринималась как нечто очень далекое от моей жизни, почти нереальное.
– С поличным надо твареныша ловить, – внес свою лепту в обсуждения Никита, попивая чай. Чай у Кирилла был очень даже неплохим, такой налить гостям не стыдно. – А заодно тряхануть Инспекцию, чтобы вытащили головы из задниц. Ну как так можно – люди пропадают сплошь и рядом, но наши ни сном ни духом.
Говорил Ник так, словно себя и Кирилла к Инспекции не причислял. Вроде как Инспекция – одно, а они с другом – наособицу, сами по себе.
– Ты не больно-то распаляйся, – шикнула на него мама. Она Павлицкого только терпела и ни на йоту больше. – С поличным – это, конечно, хорошо, но только ловить-то Костика придется или на Соньку или на Кирилла. Чутье мне подсказывает, что вот ради того, чтобы добраться до кого-то из них, Костенька и собственной шкуры не пожалеет. В остальном же… Он гаденыш скрытный, осторожный и увертливый ну прямо как таракан, иначе и не сказать.
Я подумала о том, что пока мы рассуждаем, Костя, вполне возможно, убивает еще кого-нибудь. От этого стало на редкость тошно.
– Если нужно, я готова рискнуть.
Собственный голос звучал словно бы издалека. Мне думалось, будто я вообще не способна говорить так твердо, уверенно и спокойно. А мама всегда твердила, что мне по силам только мямлить. Кажется, матушка и на этот счет изрядно ошибалась.
– Так, стоп, – тут же возмутился богоданный супруг, разворачивая меня к себе лицом. – Готова она. Я в жизни не позволю моей супруге подставляться ради чего бы то ни было. Даже и не надейся провернуть что-то вроде этого.
Я как-то сразу сникла, хотя всегда не выносила, когда мной пытались управлять, и неизменно выражала протест, пусть чаще всего и молчаливый. Однако тут вдруг даже мысленно не начала протестовать. Муж сказал "нельзя", стало быть, нельзя.
– Если ты рассчитываешь, что я буду спокойно смотреть, как ты берешь на себя роль живца, то даже не мечтай, – заявила я Кириллу, запрокидывая голову, чтобы поймать его взгляд.
Александр Васильевич покачал головой.
– То есть жену муж геройствовать не пускает, а мужа – жена. И как тут быть, скажите на милость?
Мама фыркнула.
– Ну, я этих двоих понимаю. Вдоветь в первую же неделю после свадьбы – совсем не дело. Да и они, можно сказать, еще и не надышались друг другом. Другое дело, способов выманить Костика у нас больше и нет. Печально как-то. Ну, у кого еще есть предложения? Желательно, не самоубийственные. Павлицкий, что скажешь?
Никита, после того, как к нему соблаговолили обратиться, даже подавился своим кофе от неожиданности и сперва долго откашливался, а после почти обиженно спросил:
– А почему чуть что – так сразу Павлицкий? Я даже не рыжий.
Мама поглядела на мага чересчур уж задумчиво, а после изрекла:
– Могу сделать. Рыжим. Да и не только. Могу, к примеру, отправить жабой по болоту прыгать. Мы ваши эти магические схемы не признаем, дуну-плюну – и все.
Я улыбалась в свою чашку, позволяя матушке развлекаться в свое удовольствие. Ник словам ведьмы, разумеется, не обрадовался, но и до конца за правду их принимать не собирался, уже сообразив, что он теперь с моей семьей на одной стороне.
– Ну, жаба – существо важное и гордое, – фыркнул без особого благоговения Павлицкий. – Но так все же, почему вдруг мое мнение заинтересовало?
Я уже догадывалась, в чем причина того, что мама решила больше внимания уделить мнению именно Никиты, не Кирилла. Обо мне даже и говорить не стоило. Мой муж слишком прямолинеен, правдив, честен. Жил бы несколько веков назад – рыцарем бы стал наверняка, причем таким классическим, как в легенде, без страха и упрека и никак иначе. А зло – оно куда умней и изворотливей, к нему в лоб порой подбираться и опасно, и глупо.
– А кто из нас тут подлый изворотливый провокатор? – напрямую высказала Никите моя мама все, что на самом деле о нем думала.
Я в глубине души ожидала, что Павлицкий смутится. Не сильно, но хотя бы самую малость. В конце концов, он действительно был провокатором и даже загубил несколько человеческих жизней то ли в угоду карьерному росту, то ли в угоду собственным труднообъяснимым принципам. Что именно двигало Никитой, мне понять так и не удалось. В одном я определилась: Ник мне мерзавцем не казался, так, просто себе на уме.
– Ну, по всему выходит, подлый провокатор – это я? – с невиннейшей улыбкой пожал плечами Павлицкий.
Выглядел он настолько мило, что даже не описать. Как пушистый котейка, вымаливающий у хозяев кусочек мяса.
– Это ты, – не поддалась чарам мага матушка, непримиримо сложив руки на груди. – Ну, так давай, Костика на что-нибудь спровоцируй. Или только над детьми издеваться ума хватает?
Наверное, не очень умно пытаться взять на слабо того, кто обычно брал на слабо других, причем успешно. Ник кивнул, дав понять, что неумелую попытку манипуляции заметил, но она его не особо тронула.
– Ну, Стахович действительно зверушка другого уровня, – не стал отрицать он. – Напрямую его могла дергать за ниточки только Софья, но она свою возможность уже слила.
Я возмущенно уставилась на этого невыносимого типа.
– Да-да, я понимаю, что выбор стоял или управлять гадом, или вытаскивать Кира, но все равно не могу не жалеть об упущенных возможностях… А если не напрямую, то как же быть…
Никита думал, и никто не решался ему мешать. Кажется, можно было услышать, как мечутся в его черепной коробке многочисленные мысли.
– А вот если подключить Лизку… – мечтательно протянул Павлицкий, хитро прищурившись спустя несколько минут.
Я почти не сомневалась, что в голове у Ника нарисовалась уже большая схема интриги, но нам он показал только ее крохотную часть.
– Лиза? Но причем тут Лиза? – насторожился Левин-старший.
Никита довольно хохотнул.
– Потому что дура. Хитрая, но дура. Официально ведь ее никто ни в чем не обвинял. Ну, переживает, бедняжка, за бывшего жениха, так и что? Давайте скормим ей немножко информации. Самую малость. Часть правды, часть полуправды, самую малость лжи… А уже она донесет все до Стаховича.
Все выжидающе уставились на Никиту, ожидая подробностей. Тот улыбался таинственно как Чеширский кот, и я все ждала, когда Павлицкий растворится в воздухе, оставив после себя одну только улыбку.
– Ну, для начала мне стоит поехать к Одинцовым и рассказать, как сильно возмущен тем, что мой лучший друг низко пал и женился на ведьме. Это ведь настолько отвратительно, Александр Васильевич? А вы мне поможете, заодно и с Лизой переговорите. Вам же она всегда так нравилась, – мягко, вкрадчиво говорил Никита, смакуя каждое произнесенное слово.
Теперь мне стало чуть больше понятно в противоречивой натуре Ника Павлицкого. Он не был особенно зол или подл, вовсе нет, он просто приходил в восторг от того, что была возможность подергать кого-то за ниточки, поиграть с живыми людьми из плоти и крови как с лучшими на свете куклами. От этого нового знания мне стало самую малость не по себе. Отчаянно хотелось верить, что Кирилл и я не входим в число любимых марионеток Ника.
– Ты надо мной венец в церкви держал, между прочим, – не слишком одобрил такую задумку муж, который, вне всякого сомнения, волновался за слишком легкомысленного друга. Хотя Павлицкий скорее казался легкомысленным, чем был им на самом деле. – Как ты это Лешке объяснишь? Он тебя или сам в бараний рог свернет или Стаховичу отдаст. И поверь, Стахович – это не мальчик-ромашка, он…
Продолжать Кирилл не стал, однако по выражению лица уже стало ясно, что Костику после личной встречи удалось оставить о себе неизгладимые впечатления. О том, что происходило в плену и как Кира угораздило попасться Костику, мы с мужем не говорили. Некогда было со всем этим переполохом, венчанием… Но, словом, мне было очень любопытно узнать, да и не мне одной.
К Кириллу не зря относились с опаской: он был силен и умел как маг, заломать обычного колдуна или рядовую ведьму для него не так уж и сложно. А вот с Костей почему-то вышла промашка.
– Стахович сам по себе силен или ему прихлебатели помогают? – напрямик спросил у друга Никита. Он на Кирилла смотрел с нескрываемой иронией, будто ответ ему и уже и так известен.
– Меня он скрутил и один. Стаховичу словно все силы ада помогали, – с неохотой признал Кирилл собственную слабость. – Я попытался его перехватить в одном переулке. Поболтать на приватные темы, может, немного прижать. И совершенно не ожидал, что он меня в итоге скрутит как щенка, запихает в машину и повезет за город. Привет, девяностые, иначе не сказать.
Мысль о том, что я вот так могла потерять суженого, так и узнав, кто навсегда исчез из моей жизни, заставила поежиться, будто от сильного холода. Плечо тут же накрыла горячая ладонь. Кирилл безмолвно говорил "Я здесь, рядом. И всегда буду рядом".
– Вот же дурень, прости господи, – раздраженно припечатала зятя мама, грозно сверкая глазами. – Чтобы больше никакого головотяпства. Я своей дочке вдовства не желаю точно. Ну, или хотя бы до тех пор, пока не наделаешь мне достаточное количество внуков. Это же надо было такое учудить. Не зная, какой силы колдун, – и полезть на него, да еще и без помощников.
Тут я с мамой целиком и полностью была согласна, но решила промолчать. Все, что я думаю, о выходке мужа, можно будет высказать и наедине, без лишних глаз и ушей.
– Эту братию и правда лучше переоценить, чем недооценить, – поддержал свекор мою матушку. – Ты и правда поступил очень необдуманно.
Павлицкий довольно кивнул.
– Ну, вот я к Стаховичу сам и не полезу. Пусть ему сперва про меня Лешка напоет, что нужно. Я же такой коварный, подлый, беспринципный. Почему бы мне не помочь за соответствующую мзду старому другу и милому парню Косте?
Кирилл тяжело вздохнул, он инициативы друга не одобрял по всем статьям. Ник довольно сверкал глазами. Его предстоящее противостояние с черным колдуном только воодушевляло и настраивало на игривый лад. А вот опасаться Костика он не собирался даже немного.
– Ты только сам на рожон не лезь, Никита, – подал голос доселе молчавший папа. – Я понимаю, и удаль играет, и другу помочь хочется, но сам только себя в могилу не загони. Помочь ты другим можешь только живой.
Забота со стороны моего отца показалась странной и даже немного трогательной для всех, в особенности для самого Павлицкого. Мне с трудом удалось удержаться от понимающей улыбки. Папа мой, в отличие от слишком напористой матери, отличался тонким искусством втираться в доверие исподволь, аккуратно вызывая симпатию к себе, заставляя любить себя. Это умение отца всегда казалось мне одним из самых опасных, какие только вообще могут быть у колдуна. Костя тоже умел нравиться, но в его словах ощущался яд. Папа был подкупающе искренен, но никогда не упускал выгоды Ковена и своей, личной. Дивное сочетание корысти и бескорыстности.
– Я… Спасибо, в общем, я постараюсь, – пробормотал – вот это невидаль, – смущенно пробормотал Никита и как будто немного покраснел.
Папа, казалось, ничего не замечал. Мама улыбалась одними уголками губы, осознавая, что в тонкую паутину симпатии и благодарности ее тихий и, кажется, совершенно индифферентный муж закутывал очередную жертву. Скоро Павлицкий, хитрый, временами даже беспощадный Ник Павлицкий, станет частым гостем в доме и начнет есть с рук супругов Таволгиных, и сомневаться не приходилось.
– Я пойду с Никитой, – заявил Александр Васильевич со спокойной уверенностью властного и уверенного в своей силе мужчины.
В этот момент стало ясно, насколько они с сыном на самом деле похожи, но в Кирилле чувствовался некий надлом, неуверенность. Обман той ведьмы и последующее предательство самых близких людей не могли не оставить след на душе моего супруга, который оказался на деле натурой чувствительной.
– Присмотри за ним, папа, присмотри, – кивнул с явным удовольствием Кирилл, глядя на отца с нескрываемой искренней благодарностью. – А то Никита у нас известный адреналиновый наркоман.
Павлицкий зыркнул на друга.
– Кто бы говорил. Сам попал в руки черного колдуна по собственной дурости.
Крыть было нечем. Муж растерянно и виновато молчал. На него с укором смотрели абсолютно все: и его собственный отец, и мои родители, которые посчитали, что теперь имеют на зятя те же права, что и на собственную дочь.
Через полчаса все, наконец, разошлись, и мы с Кириллом остались вдвоем. Я даже не попыталась скрыть собственного облегчения. Присутствие стольких людей, пусть даже близких и тех, кому предстояло стать близкими, тяготило меня, лишало чувства покоя и безопасности.
– Устала, родная? – спросил тихо Кирилл, прижимая меня к себе, будто пытаясь спрятать от всего мира.
Я безмолвно кивнула, прижалась лбом к груди мужа и принялась внимательно слушать размеренный стук сердца. Он до странности успокаивал меня, давал ощутить, что я дома с человеком, которого ждала всю жизнь.
– Отличное начало семейной жизни, – пробормотал Кирилл чуть виновато.
– С ним все будет в порядке? – невпопад спросила я у мужа.
С Павлицким мы так и не успели друг друга хорошо узнать, но я уже волновалась о Никите, вероятно, таким образом опосредованно заботясь о муже, которому лучший друг был невероятно дорог.
– Ник – тот еще ушлый тип, – ответил с полной уверенностью Кирилл. – Умеет выворачиваться из любых неприятностей, не то что я. Да и отец обещал позаботиться о Никите, а отец у меня серьезный и обстоятельный, порой даже чересчур.
К Одинцовым Никита собрался ехать уже на следующий день вместе с Левиным-старшим. И Алексей, и Лиза, судя по сдержанному пересказу событий в исполнении Кирилла, пришли в неописуемый восторг от того, что кому-то тоже пришло в голову наставить на пусть истинный заблудшую овечку.
– Они надеются добраться до тебя и передать Стаховичу, – озвучил мне свое объяснение такого энтузиазма Одинцовых супруг.
Я посмотрела на него удивленно и едва не оттяпала себе палец ножом. Не самое лучшее решение – готовить обед и слушать такие вот "потрясающие новости".
– Но зачем? – недоверчиво спросила я, теперь уже стараясь аккуратней нарезать салат. – Сейчас-то Костя вряд ли рассчитывает на мою добровольную помощь. Он же не идиот.
Кирилл хмыкнул и сказал именно то, чего я больше всего боялась:
– А что насчет недобровольной? К примеру, что ты станешь делать, если он захватит твою закадычную подружку Яну? Или того же Вадима? Готов поспорить на что угодно, ты будешь выполнять каждое указание Стаховича, чтобы их выручить. Впрочем, почему-то подозреваю, ты для любого, кто окажется в руках этой мрази, будешь стараться не меньше.
Самое ужасное, Кирилл сказал сущую правду. Я могла пожертвовать собой ради другого. Да я гарантированно бы сделала именно так, как он и предсказал, если бы пришлось выбирать.
– Радует только, что Стахович пока судит исключительно по себе, следовательно, жертвенность для него – это что-то за гранью понимания. Только бы не додумался… Кстати, твоя матушка мне сообщение сбросила. Ей удалось найти закладку в твоей квартире. За платяным шкафом. Заодно и у себя нашла несколько сюрпризов. Ваш Костик неплохо развернулся, умудрился и тебя заморочить, и даже в какой-то мере Анну Георгиевну, а это тебе не шутки.
Да уж, заморочил так заморочил. Если бы Костя не поторопился и не передавил, я бы согласилась выйти за него.
– И все-таки я очень сильно волнуюсь за Ника, – вздохнула я, начиная накрывать на стол.
Муж смотрел на меня как на жрицу, которая проводила какой-то священный ритуал, из чего следовал вывод, что от домашней еды он уже успел отвыкнуть.
– Все-таки мне досталось редкое сокровище, – мечтательно улыбнулся Кирилл. – Никита там не один, а с моим отцом, Лешка ему и в подметки не годится. Лиза… Лиза и вовсе кукла без ума и способностей, она опасности не представляет.
Я зажмурилась, набираясь смелости, и задала самый опасный из всех возможных вопросов:
– Как же ты тогда мог полюбить ее? Хотеть жениться?
Если бы он разозлился из-за моих слов, я бы поняла и простила. В конце концов, характер у Кирилла не ангельский, он порой бывает и вспыльчив, и несдержан, особенно, когда его задевают за живое.
– Был молод, глуп, а Лиза все же сказочно красива даже сейчас. Представь ее лет десять назад. Просто прекрасная фея. Повелся как безмозглый щенок. Ну, и влюбился, не без того. Красивые женщины всегда опасны, особенно для глупых сопляков, каким я тогда был.
Почему-то стало как-то горько. Мне-то по красоте с Елизаветой Одинцовой точно не сравниться.
– Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но перестань немедленно, – потребовал супруг, поднимаясь и притягивая меня за талию. – Я тебя люблю. Тебя, не ее. И в Лизку я был только влюблен. Я ее даже до конца не знал. Поэтому, будь так добра, перестань хмуриться. У нас и без того достаточно причин для печали.
Ник сообщил, что «вышел на позицию», когда мы ели, и после этого кусок уже не полез в горло ни мне, ни мужу. Причем, кажется, я волновалась за Павлицкого больше, чем Кирилл.
– Слушай, давай поедем туда. Подежурим под окнами, – в итоге взмолилась я, осознав, что просто сойду с ума, если останусь здесь, в безопасности квартиры, заперевшись на все замки и заговорив дверь. – У меня на душе неспокойно, стоит только подумать, что Никита и твой отец туда полезли. У Костика достаточно помощников…
Идея поехать под окна к Одинцовым мужа не очень устроила. Выражение лица у него стало таким угрюмым, что впору показывать молодняку Ковена. После такого они вряд ли решатся хоть когда-то нарушать закон. Даже если речь будет о совсем слабенькой порчи на насморк или икоту.
– Я не хочу рисковать тобой, – произнес проникновенно муж. – Если хочешь, отправлюсь сам, подстрахую Ника. Но ты останешься здесь, а еще лучше, отправишься к Анне Георгиевне, она за тобой присмотрит.
В моей душе поднялась волна жгучего раздражения. Кажется, за недолгое время с нашего венчания я, в глазах богоданного супруга, изрядно деградировала, из ведьмы сильной и разумной превратившись в трепетный оранжерейный цветок, неспособный дать отпор.
Честное слово, будто не я оказалась достаточно хитрой, смелой и сильной, чтобы в одиночку выручить из плена Кирилла.
– Перестань, – тихо, но твердо произнесла я и посмотрела прямо в глаза магу.
Муж недоуменно уставился на меня, словно пытался сообразить, о чем, собственно, я веду речь.
– Перестань меня опекать, когда этого не нужно делать, – потребовала я со всей возможной решимостью. – Ты же сам говорил, что я сильная, очень сильная ведьма. А теперь предлагаешь мне прятаться. Между прочим, это не меня Костя поймал. Так что едем только вместе. И никак иначе.
Я не хотела, чтобы мои слова звучали слишком уж жестко и непримиримо, однако в голосе против воли проскакивали стальные нотки. Много стальных ноток.
– Никогда не стоит забывать, чья ты дочь, – расстроенно вздохнул Кирилл, глядя на меня с укоризной. – Порой ты слишком сильно походишь на Анну Георгиевну. Это даже пугает, знаешь ли.
Эти слова меня ничуть не расстроили. Ну, или почти не расстроили, на самом деле. Не хотелось становиться настолько требовательной, резкой и бесцеремонной, хотя добавить себе каплю решительности я бы не отказалась.
– А ты разве из пугливых? – насмешливо прищурилась я и ласково погладила мужа по щеке.
Тот обреченно вздохнул.
– Вовсе нет, но разве мне нельзя бояться за тебя? – вздохнул Кирилл, все еще надеясь отговорить меня.
Наивный.
Переломить упрямство супруга мне удалось уже спустя пятнадцать минут.
– Признаться, я не понимаю, как ты вообще меня уговорила? – ворчал Кирилл, когда мы уже ехали в машине.
Ох уж эти мужчины…
– Я могу быть очень убедительной. К тому же, я угрожала тебе, что поеду в одиночку. Без тебя.
Маг причитал себе под нос, явно жалуясь на мое кошмарное поведение и редкое безрассудство.
– Но, Кирилл, я действительно могу сделать многое из того, чтобы тебе недоступно. К примеру, отвести глаза у тебя точно не удастся, а я сделаю так, что нас и Костя не засечет. Да что там, я даже от мамы могу нас спрятать, если придется.
Идея спрятаться от тещи пришлась Кириллу по душе.
Одинцовы обитали рядом с оперным театром. Место дико дорогое и даже в каком-то роде пафосное. Никогда не хотела жить в этом районе: рядом Красный проспект, вечно в пробке, ни минуты покоя ни днем ни ночью, все заасфальтировано. Сумасшедший муравейник, слишком много шума и движения. Я куда больше любила свой тихий спальный район.
– Отведи от нас глаза, – велел Кирилл, когда уже парковался. – Не удивлюсь, если Стахович где-то здесь ошивается. Он не дурак и наверняка заинтересуется тем, что Ник захотел поговорить с Лешкой и Лизой.
Я бы на месте Костика так и сделала. До последнего ошивалась бы поблизости, выжидая удобного момента для нападения.
– Костя хитер, значит, нам следует быть еще хитрей, – вздохнула я, заранее готовясь ко всем возможным неприятностям. В такие минуты остается только радоваться, что оптимизм никогда не являлся моей основной чертой характера. Меньше надеешься на удачу – лучше готовишься.
Муж шумно вздохнул.
– Более простодушного и бесхитростного человека, чем ты, еще найти нужно. Подозреваю, что таких и нет.
Кирилл удивительно плавно при его габаритах выскользнул из машины, после чего открыл пассажирскую дверь и помог выйти уже мне.
Определенно, все мужчины самую малость наивны. Наверное, это то, что никогда не изменится.
– Любимый, – насмешливо улыбнулась я, принимая руку супруга, – не забывай, что я больше десяти лет врала собственной матери. А ты ее знаешь. Как по мне, так настоящее достижение. Ты считаешь иначе?
Кирилл закатил глаза. Вот же скептик. Но хотя бы молчит, уже хорошо. Вообще, мне всегда казалось, для гармонии в семейной жизни важно, чтобы супруги умели вовремя промолчать. Без недовольной гримасы было бы совсем хорошо, но нельзя получить все и сразу, в конце концов.
Мы шли по скверу рядом с оперным театром медленно, словно бы наслаждались относительным свежим воздухом и недурственным видом. На самом же деле каждый из нас использовал свой дар. Я старательно оплетала нас чарами, отводя глаза всем и каждому. На самом деле, занятие не простое, ведь нужно не только, чтобы тебя не замечали, но чтобы еще и не сносили заодно.
Что именно делал Кирилл, я так запросто понять не могла, только чувствовала колебания магии. Господи, как же это здорово – снова чувствовать силу…
– Вон там автомобиль Ника. Видишь? Рядом с бизнес-центром? – кивнул вправо Кирилл. – Далековато припарковался. Не пойму, почему.
Ничего необычного я в этом не видела.
– Может, хотел ноги размять, – откликнулась я, стараясь понять, где может находиться Костик. – Да и твой отец не дряхлый старец, прекрасно дойдет до Одинцовых.
Кир рассмеялся.
– Даже не рискуй в присутствии моего отца говорить о старости. Он начинает тут же злиться.
Тут я заметила знакомое лицо и споткнулась, повиснув на руке мужа.
– Софья, что с тобой? – тут же перепугался Кирилл, который, кажется, готов был тут же подхватить меня на руки и тащить в ближайшую больницу.
– Там Ольга сидит. Там, на скамейке. Там. Гляди.
Лицо супруга перекосило. О, он прекрасно помнил эту девицу, несомненно.
– Как ты мог ее не заметить? – прошипела я, чувствуя, как нарастает паника.
Господи, как мне было страшно в том доме, когда пришлось выйти против трех колдунов и ведьмы. До сих пор трясет от одних воспоминаний.
– Значит, сам Стахович не сунулся… Можно было предугадать.
Казалось, от злости и досады Кирилл готов был сию секунду броситься вслед за Ольгой, но я намертво вцепилась в его руку, не желая, чтобы супруг все испортил.
– Погоди, прошу тебя. Не торопись, – принялась уговаривать я его. – Костя просто не мог отпустить помощницу одну, без пригляда. В конце концов, тебя же он схватил сам, а не послал других. Костя вполне может быть где-то неподалеку и присматривать за этой девицей.
Не сказать, чтобы муж сильно обрадовался, но все же послушался и в атаку кидаться не стал.
– Меня смущает, что ты успела так хорошо узнать его натуру. Это, знаешь ли, заставляет беспокоиться.
Я ласково поцеловала Кирилла в щеку и отозвалась:
– Ведьмам свойственно хорошо разбираться в людях. Не стоит так уж ревновать. Или ты не ревнуешь?
Муж промолчал, чуть покраснев.
Под ногами тихо похрустывал снег, нападавший поверх утоптанной ледяной корки. Я то и дело поскальзывалась и цеплялась за локоть Кирилла, который исподволь раздувался от гордости, что был моей опорой.
Мама без устали твердила, будто в самом серьезном и разумном мужчине до гробовой доски будет скрываться мальчик. Глядя на Кирилла, я в это даже верила.
– Как ты только раньше зимой ходила? – ворчал супруг, не сводя взгляда с Ольги.
Та изредка с беспокойством озиралась по сторонам, но не так, будто ожидала слежки или нападения, а кого-то поджидала. Кого-то, кто должен к ней сам подойти. Значит, я все-таки права…
– Ну да, Никита же не лыком шит, подозреваю, Ольга ему на один зуб. А уже вместе с Александром Васильевичем и подавно.
Я могла как угодно относиться к Левину-старшему, но в столицу его перевели точно не только за умение договариваться и дружить с нужными людьми. Силен был этот маг, очень силен.
– Где же твой несостоявшийся ухажер шляется? И что задумал? Хорошо бы он все-таки обнаглел настолько, чтобы напасть на Ника, тогда взяли хотя бы за это.
Мне такого развития событий все же не хотелось: я слишком волновалась за Никиту и свекра. Мало ли на какую подлость способен Стахович. Да, мы не можем ничего с ним сделать по закону, но он ведь уже в любом случае понимает, что теперь Инспекция от него так или иначе, но не отстанет, да и в Ковене теперь покоя Косте ждать не приходится. Мама… Ей ведь не нужны никакие доказательства, чтобы настроить других высокопоставленных ведьм и колдунов против потерявшего всякий стыд ренегата.
– Потерпи еще, – попросила я мужа, мягко сжимая его руку, затянутую в перчатку. – Это как рыбалка, нельзя торопиться.
– Никогда не любил рыбалку, – проворчал Кирилл, глядя по сторонам как гончая перед началом охоты, когда ее еще не спустили с поводка.
Через десять минут, когда я уже успела слегка озябнуть, наше ожидание было вознаграждено, пусть и не так, как мы с мужем рассчитывали.
Мы заметили идущих по улице Александра Васильевича и Никиту, которые о чем-то переговаривались. Я не понимала до конца, что вот-вот произойдет, но интуиция, бывшая моей неотъемлемой частью, нашептывала: берегись, не зевай, грядет буря.
– Готовься, – коротко шепнула я мужу и отпустила его руку.
