Текст книги "Эта трудная, трудная бессмертная любовь (СИ)"

Автор книги: Карина Мурунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Широко открыв глаза, я смотрела на того, кто стоял передо мной, и не верила. «Зачем так жестоко издеваться, принимая меня за наивную дурочку? А кто же я еще, если поверила, что могу вызвать нежные чувства у этого человека? При его-то внешних данных можно не задумываться о внутреннем мире. Можно позволить себе шутить над глупой иностранкой, не разбирающейся в местных традициях и обычаях. Тут меня посетила совсем уж сногсшибательная мысль: «А был ли мальчик? В смысле: а существовала ли вообще госпожа Александра Кенсинг? » Но какой смысл разыгрывать весь этот фарс? Я совершенно обычная, ничего не значащая, русская учительница. Никакого интереса вводить меня в заблуждение нет. Если только это не такой способ развлечения у богатых канадцев, мало ли какие фишки у них придуманы. А, может, это вообще съемки какого-нибудь реалити-шоу – столь модного жанра на телевидении в последнее время? И скоро из-за двери выбежит местный аналог Валдиса Пельша и закричит: «Это программа «Розыгрыш»! Правда, кажется, там принято ставить в неловкое положение знаменитостей, но…» – все эти мысли пронеслись в моей голове в одно мгновение, а Кенсинг тем временем продолжал:

– Ты не веришь… – такая боль прозвучала в его голосе, что я почти сдалась. – Я покажу тебе, надеюсь, что не сильно напугаю. Пожалуйста, помни, что ни при каких обстоятельствах я не могу навредить тебе.

С этими словами Том поднялся с колен, отошел на несколько шагов, обреченно вздохнул, закрыл глаза. И тут он начал меняться: черты лица  заострились, уши выглянули из-под волос, отодвигаясь назад и вверх, приобретая форму кошачьих,  надбровные дуги непостижимым образом опустились, верхняя губа напротив приподнялась, обнажая зубы, клыки на глазах удлинялись… Я в ужасе наблюдала за всем этим: от красивого лица не осталось и следа, на меня смотрела морда хищной кошки. И тут зверь открыл глаза. Они были черны, белок исчез совсем, а зрачок на темном фоне не просматривался. Мой мозг не мог этого больше выносить, и я потеряла сознание.

Глава 5.

Выходя из небытия, я радовалась окончанию кошмара о человеке – не человеке, превращающемся в хищника. Только тут до меня дошло, что все новые люди в доме, их странности поведения, а самое главное – превращение Тома Кенсинга в чудовище – все это только сон. Увы, наши объятья и поцелуи мне, конечно, тоже приснились.

Я открыла глаза и встретила тревожный взгляд хозяина дома.

– Саша, – неуверенно позвал он.

Я попыталась сесть и поняла, что сон продолжается: лежу на диване в гостиной, а Том стоит на коленях на ковре рядом… Или это не сон?

– Я все-таки испугал тебя! Прости, я не знал, как убедить, чтобы ты поверила мне. Так важно, чтобы ты поверила мне!

Я уставилась на него:

– Так это все на самом деле? Ты – …,– я не могла выговорить это слово.

Меня охватил страх, но это был, как не странно, не животный ужас добычи перед хищником. Это был страх за мужчину, которому, несомненно, грозит опасность. Люди не любят тех, кто выделяется из общей массы, тех, кто чем-то не похож на среднестатистического человека. «Охоту на ведьм» устраивали в той или иной форме во все времена. Да, Тому удавалось до сих пор не привлекать к себе внимание, но…

Истолковав по-своему мое молчание, Том отшатнулся от меня, по его лицу прошла волна боли, губы сжались в тонкую полоску:

– Я – монстр, и ты боишься меня!

Он рывком поднялся с колен, долгим взглядом посмотрел на меня, будто запоминая, и выбежал за дверь. Двигался он так быстро, что около выхода я увидела только размытое пятно.

Том – вампир! Я пыталась осмыслить то, что увидела и услышала. Такого не бывает! Особого интереса к мистике я никогда не испытывала. Из «взрослых» небылиц я предпочитала фантастику, связанную с космическими путешествиями и псевдоисторические романы о далеких-далеких временах. Мистические чудовища меня как-то не впечатляли. Конечно, общие сведения о, якобы существующих, «властелинах ночи» мне были известны. Однако согласно им, вампиры днем спят в гробах, а солнечный свет их убивает. Том совершенно спокойно гуляет днем даже в ясную погоду. Когда я встретила его кузена в лесу, оба они были в темных очках, но кто не носит такие очки? У меня самой от яркого солнечного света слезятся глаза так, что их открыть невозможно.

Есть, конечно, некоторые странности: мне несколько раз казалось, что Том появляется будто из воздуха, а температура его тела была явно ниже нормы (прохлада прикосновений запомнилась хорошо). Манера поведения напоминала героев фильмов «про старую жизнь». Пару раз я слышала рычание большого зверя (такое глотка человека неспособна воспроизвести), а никакой собаки (как я сначала думала) так и не видела. Наконец то, что было сегодня,… никак не укладывается в голове. Такого не может быть просто потому, что этого не может быть!.. очень весомый аргумент!

Если все это не гипноз, то, что мне теперь делать? Конечно, меня шокировала «демонстрации силы» сегодня утром, но до этого момента Том вел себя безупречно. Даже слишком, учитывая, что я появилась в его доме в самый неподходящий момент. Такого бережного и предупредительного отношения я за всю свою жизнь не видела. Как он защищал меня от презрительных выпадов своего кузена! А когда целовал, я, кажется, забыла даже свое имя.

Еще вспомнила! Когда на кладбище я укололась шипом, и из пальца пошла кровь, мой спутник очень быстро ретировался, а перед этим на его лице появилось хищное выражение. Тогда я думала, что мне показалось. Значит, кровь все-таки является важным моментом. Но ведь Том на меня не набросился, хотя бояться ему было нечего: водитель, с которым я приехала, даже не смог бы подтвердить, что хозяин был дома и встретил меня. Пропала и пропала женщина, мало ли таких случаев остается нераскрытыми.

Далее, эта странная перемена в поведении братьев, когда Берг поранил мне руку. Минуточку, за всеми событиями я совсем забыла! Какой поразительной была скорость заживления ран. Теперь ясно, что вязкая жидкость – это точно кровь Тома. А еще что-то странное произошло при перемешивании. Цвет той пузырящейся жидкости стал неестественно ярким. А потом Берг сказал, кажется, так: «Поздравляю, Кенсингтон, ты нашел ее». Это имело отношение ко мне? И странное обращение – «миледи»… Казалось, все кругом сошли с ума. А может, это я повредилась рассудком? Не исключено.

Вопросов как всегда больше, чем ответов. Но самый главный один: как я отношусь к Тому? Все остальное уходит на второй план.

Любви с первого взгляда не бывает – за сорок лет своей жизни я в этом точно убедилась, мое сердце ни разу бешено не колотилось при мыслях о каком-либо мужчине. Отношения с мужем были приятными, мне льстили его ухаживания до брака, хотелось семью, детей, но «крышу» не сносило никогда. Все было рационально, у меня никогда не возникало желания завести какие-то отношения на стороне.

Нынче же не прошло и недели знакомства с мужчиной, а я уже готова на все. Если бы он не остановился сегодня утром, я бы нисколько не возражала… У меня и сейчас дрожь по телу от воспоминаний о наших поцелуях! Это все физиология, гормоны – уговаривала я себя. Но не вязалось с этим одно: когда мы стояли, обнявшись, и он гладил меня по голове, мне было так уютно и спокойно, казалось, что мы вместе уже много лет. И хотелось только одного – быть в этих баюкающих объятиях вечно, делить все радости и печали. Если это не любовь, тогда что? И еще, я очень боялась за Тома: вдруг его секрет раскроется, и кто-то пожелает его уничтожить. Возможно ли вообще как-то нанести ему вред? Если он будет ранен, как ему помочь?

Я представила себе, что через несколько дней уеду отсюда и больше никогда не увижу Тома. Сразу навалилась черная тоска. Реально оценивая себя, я понимала, что наши отношения не могут продлиться долго. Но пока Том хочет быть со мной, я буду с ним. Не важно кто он, и каково придется мне, когда все закончится.

Я решительно встала и направилась через холл на второй этаж. Никого кругом не было видно. Я остановилась в коридоре на стороне хозяина. Куда вели две из четырех дверей, я знала. Заглянув в библиотеку и кабинет (где происходила стычка с Бергом), я убедилась, что там пусто. Оставались еще две двери, постучала сразу в обе. В ответ – тишина. Я нажала на ручку одной – заперто. Вторая дверь открылась, и я заглянула внутрь комнаты. По меблировке она практически совпадала с той, где жила я, но все было в синих тонах и более строгих линий – мужская спальня. Воздух пропитан ароматом парфюма Тома, смешанным с запахами влажного леса (окно было распахнуто настежь). Я  постояла на пороге, жадно вдыхая. Хозяина здесь не было, и я разочаровано закрыла дверь.

Побродив по дому, я обнаружила, что все люди куда-то испарились, но в доме произведена уборка, а на кухне приготовлен обед. «Война войной, а обед – по расписанию», голод дал о себе знать, и я поела.

Одевшись, обошла дом снаружи – тоже никого. Решив, что кто-нибудь да должен появиться, я взяла свой ноут и расположилась в гостиной. Прочитав письма и ответив на них, естественно без сногсшибательных подробностей, выключила компьютер.

Я слонялась по дому без цели несколько часов, пока за окнами не стемнело. Пыталась читать, перебирая книги в библиотеке, но поймала себя на том, что не могу продвинуться дальше первой страницы там, где раньше могла бы уйти в повествование с головой. На ужин разогрела то, что было на плите, и без энтузиазма проглотила несколько ложек. Интересно, теперь до самого отъезда никого не увижу? Я вышла на крыльцо и закричала в темноту: «Том!» Никакого ответа. Почти без надежды я попыталась еще раз: «Том, ты мне нужен!» Результат тот же. Я повернулась, чтобы уйти в дом, и тут почувствовала легкое движение воздуха за спиной, посмотрела через плечо – Том стоял на крыльце в двух шагах от меня. Не думая, что делаю, кинулась и прижалась к нему. Он нерешительно обнял меня:

– Саша…

Я затараторила сбивчиво:

– Как ты мог оставить меня, мне было так плохо, тоскливо. Ты не дал мне ничего тебе сказать, сам сделал вывод и исчез, а вывод совсем неправильный и … – я не знала, что еще сказать.

Он взял меня на руки и занес в дом. Не останавливаясь, поднялся на второй этаж. Пинком распахнув дверь своей спальни, решительно шагнул к кровати и уложил меня на покрывало. Сам опустился рядом и накрыл мой рот своим. Сумасшедшее желание захлестнуло меня, я обняла его за плечи, прижимаясь как можно теснее. Руки и губы мужчины блуждали по моему телу, даря неземное наслаждение. Расстегивая на нем рубашку, я гладила его спину, уплывая в мир наслаждения…

  6. Открыв глаза, я встретилась с нежным взглядом Тома. Он лежал рядом, подперев голову рукой. Неуверенно улыбнувшись и наклонившись, легко поцеловал меня в губы.

– Доброе утро, миледи!

Сейчас это обращение прозвучало тепло и естественно.

– Доброе… утро? – я повернула голову к окну, на улице розовело рассветное небо. В памяти всплыли подробности прошедшей ночи, и я почувствовала, что заливаюсь краской.

Том наклонился и зашептал мне на ухо:

– Ты восхитительно краснеешь, – его прохладные губы защекотали мою кожу, и жаркая волна разлилась по всему телу.

– Ты такая сладкая… и такая соня.

Я прыснула, и он тихонько засмеялся вместе со мной.

– Приглашаю Вас на завтрак, миледи!

Он плавно выскользнул из кровати. Я засмущалась и отвела взгляд в сторону от его нагого тела. Как хорош!

В следующую секунду Том снова был рядом.

Когда мы смогли оторваться друг от друга, за окном вовсю сияло солнце.

– Благодарю тебя! – он отвел влажную прядь волос с моей щеки и поцеловал в висок. – Но вставать, все-таки надо, иначе я уморю тебя голодом.

Вздохнув, я решила идти в душ первой, чтобы не отвлекаться опять, рассматривая его совершенное тело. Когда, завернувшись в банный халат, я вышла из ванной комнаты, Том стоял у окна, скрестив руки на груди, и задумчиво смотрел на лес. Он был одет в темные рубашку и джинсы, влажные волосы волнистыми прядями спадали на плечи (уже успел принять душ в другой комнате). Развернувшись и широко улыбаясь, мужчина отвесил полушутливый – полусерьезный  поклон:

– Завтрак ждет, миледи!

– Почему ты называешь меня так? Никаких известных мне благородных предков у меня нет, а ведь это обращение к дамам высшего света.

Его улыбка увяла, и глаза стали грустными:

– Мне еще очень многое надо тебе рассказать.

Проголодавшись, я с аппетитом уплетала яичницу и слушала рассказ Тома.

– Видишь ли, Саша. Мой народ очень древний – это своего рода пятая раса на Земле. Существует легенда о том, что человечество возникло в результате генетического эксперимента неких высших существ. Четыре цивилизации населили пустую планету четырьмя видами народов, чтобы выяснить, какая из рас более жизнеспособна, и смогут ли они сосуществовать в одном мире. А может, это был просто раздел территории, как в Германии после второй мировой войны. Эти первые люди обладали многими необычными для нынешнего мира способностями: телепатия, телекинез, телепортация, большая сила, скорость и т.д.

Затем на планету прибыли представители еще одной расы. Наверное, их не хотели сюда пускать. Тогда в отместку они спутали генетические коды тех народов, которые населяли Землю. Современные исследователи (ваши), считают большую часть информации, записанной в ДНК человека «генетическим мусором». На самом деле – это остатки «записи» тех самых экстраординарных способностей. В некоторых людях какие-то из осколков складываются правильно и тогда проявляются необычные возможности – отголоски прежнего величия. Иисус Христос, Будда, Аллах – самые яркие известные вам примеры такого проявления.

Еще эта пятая раса тайно поселила на Земле своих представителей, а может, произошел какой-то сбой с их возвращением домой – теперь сложно сказать. Но они, т.е. мы, остались. Возможно, вновь прибывшие договориться с теми, кто уже был здесь, не смогли, так как питались их кровью.

Я вздрогнула. Совсем забыла об этом аспекте. Том, конечно, заметил мою реакцию, но не подал вида. Он продолжал:

– Те, кто затеял этот эксперимент, ушли. Возможно, их не устроило нарушение исходных условий, а может, произошла какая-то катастрофа, и им стало не до нас. Так или иначе, но сосуществовать всем пришлось на одной планете. Особенность нашего рода не позволяет нам быстро увеличивать свое количество. Во-первых, дети у вампиров могут рождаться только от вновь обращенных. Во-вторых, для превращения людей в себе подобных мы должны провести специальный ритуал. И, в-третьих, для обращения мы применяем свой яд. Он смертелен для большинства людей. Не пострадают только те, кто могут быть обращены. Таких очень и очень мало. Это большая удача для вампира найти того, кто может стать его парой.

Он замолчал. Я переваривала все услышанное. Большая удача найти…

– А как можно определить, что ты нашел пару?

– Помогает проба: если при смешивании две крови дают алую жидкость…

– Такую, как была на полу в кабинете?

– Да, и поэтому так быстро зажила твоя рана: смесь является практически эликсиром жизни. Этот факт, кстати, обуславливает опасность для вампира и человека – его пары.

– Каким образом?

– Те, кто обладали знанием об этой особенности смеси кровей и жаждали наживы, во все времена устраивали охоту на такие пары, чтобы держать их в плену. Забирая постепенно кровь у вампира и человека, изготовляя эликсир, они продлевали свою жизнь и зарабатывали большие деньги.

– А что происходило с вампиром и человеком?

– Чаще всего один из них находил способ убить себя, чтобы не оставаться в роли «дойной коровы». Тогда второго тоже уничтожали.

– А если самоубийство не удавалось?

– Все продолжалось до естественной смерти человека.

Мы помолчали. За все надо платить, за сверх способности в том числе.

– Ты так и не объяснил, почему все стали называть меня «миледи» после обнаружения совместимости крови. Кстати, Берг – то же вампир? И вы действительно кузены?

Он тяжело вздохнул:

– Я хотел бы, чтобы все шло своим чередом, но так получилось… Обращения «милорд» и «миледи» пришли к людям из нашего языка. Берг – то же вампир, и наши деды были родными братьями. Такое явление – вообще редкость в нашем мире. Чаще всего у пары вампиров рождается только один ребенок, несмотря на долгую совместную жизнь. Нередко семья вообще остается бездетной, хотя ни о каких контрацептивах никто даже и не думает. Видишь ли, мы с Бергом являемся наследниками правящего клана. Мой отец – верховный правитель в нашем мире, я – следующий в очереди, затем – отец Берга и он сам. Вампиры живут очень долго, но и они не бессмертны. Моему отцу 1031 год, я родился, когда ему было более 700 лет. Так долго он искал пару. Часто бывает, что вампир вообще не встречает свою половинку среди людей и не оставляет потомков. Корона переходит от отца к сыну после смерти первого, но при условии, что наследник на тот момент уже нашел пару, заключил брак и у него родился ребенок. Если это не выполнено, то право на корону переходит к другой ветви, то есть умри мой отец в ближайшее время, отец Берга станет правителем.

– Поэтому Берг выглядел таким разочарованным. Он решил, что ты нашел пару и скоро обзаведешься наследником.

– Да.

Мне стало больно. Ведь знала же, что о любви со стороны Тома и речи быть не может, но надеялась, что хоть ненадолго привлекла его именно я сама, а получается – это интересы наследования короны. И как мне теперь быть? Я почувствовала, как закипает гнев: рассказывал тут о несчастных, которых держат в плену ради получения крови, а сам влюбил меня в себя, чтобы утвердиться в праве на наследование. Я возненавидела его за эту расчетливость, а себя – за то, что не устояла перед обаянием проклятого вампира!

Вдруг Том тихо охнул. Я, сжав губы, глянула на него исподлобья. Он удивленно смотрел на меня, держась рукой за правую щеку.

– Зубки заболели? – ехидно спросила я.

– Ты ударила меня!

Я вытаращилась на него, на время забыв об обиде.

– Что?!

– Ты дала мне пощечину. Интересно, за что?

А, значит, я могу его не только гладить на расстоянии, но и ударить. Мне это нравится.

– За что? Не будь еще и лицемером! Невинная овечка. Ты использовал меня! Тебе надо укрепиться в праве на наследование, тут все средства хороши. Зачем изображать любовь… – тут я запнулась и, сбавив тон, продолжала, – впрочем, про любовь ты ничего и не говорил. Для тебя это был  просто секс. Но для меня… – я сглотнула подступившие слезы, – лучше бы ты честно все рассказал, лучше бы я вообще тебя никогда не знала!

Он с нежной грустью смотрел на меня:

– Следовало ожидать, что ты так это воспримешь. Я очень сожалею, что ничего не рассказал тебе заранее. Пожалуйста, поверь мне! Когда в кабинете я увидел реакцию крови, я готов был убить Берга за то, что он все испортил. Саша, я почувствовал к тебе влечение с первого дня, вернее с первой той ночи, когда ты уснула на диване в гостиной. Я корил себя за то, что, едва похоронив любимую, тут же обратил внимание на кого-то другого.

Мы прожили с Алекс семьдесят лет. За все это время я ни разу не посмотрел на другую женщину, для меня существовала только она! Около двадцати лет назад она сказала мне, что чувствует себя чуть ли не развратительницей малолетних, занимаясь со мной любовью. Я чувствовал, что удовольствие друг другу мы доставляем не меньшее, чем в прежние годы, но… Никакие аргументы о моем реальном возрасте и о том, что я вижу ее такой, какой встретил когда-то, не помогли. Мы прекратили сексуальные отношения, она даже пыталась заставить меня уйти, конечно, безрезультатно.

Нам приходилось время от времени переезжать. Сначала мы представлялись мужем и женой, затем – сыном и матерью, а последние годы я изображал внука. У нашей семьи много домов в уединенных местах по всему миру, мы просто меняемся ими, когда возникают опасения в нашем разоблачении. В этом доме я жил последний раз около ста лет назад, он тогда был только построен.

Нервно прохаживаясь по комнате, он продолжал:

– Я был в растерянности от того, что меня так сразу потянуло к тебе. Просто разговаривать – и то было огромное счастье, такое ощущение тепла и восторга, что просто захватывало дух. Надеялся, что мы узнаем друг друга получше, и со временем я решу что делать. Но с появлением Берга все пошло не так. Ты права, я не говорил тебе о любви. Это потому, что я сам боялся того, что происходило, все было слишком быстро. Но сейчас, когда я чувствую, как ты отдаляешься от меня, мне больно.

Саша, я люблю тебя! Я хочу, чтобы мы были вместе, и вопросы наследования тут не причем. Я могу предложить тебе все: почти бессмертную жизнь и обладание экстраординарными способностями, огромное богатство и практически безграничную власть. Ты получишь это, если захочешь.

Если же нет, мы могли бы жить тихо. Я официально откажусь от наследования, тогда причин для недоверия у тебя не будет. Берг очень хочет власти, пусть он ее получит. Надеюсь, что его отец проживет достаточно долго, и кузен обзаведется отпрыском для продолжения рода. Пожалуйста, поверь мне!

Том подошел ближе и опустился на колени рядом с моим стулом. Взяв за руки, он посмотрел мне в глаза и повторил:

– Саша, я люблю тебя, я хочу быть рядом с тобой. Я согласен на любые твои условия, только не гони меня!

Сердиться дольше было уже невозможно. Я обхватила руками его голову и притянула к своей груди. Как хорошо! Он замер на мгновение, потом осторожно обнял меня, и мы сидели так, не шевелясь, наслаждаясь этой близостью, этим родством душ.

Затем он, отстранившись, но оставаясь на коленях, торжественно произнес:

– Саша Лосева, прошу тебя стать моей женой.

Я нервно хихикнула. Он вопросительно поднял брови.

– Вообще-то предложение принято делать по полному имени.

– Извини, я не знаю твоего полного имени.

– Разрешите представиться: Александра Николаевна Лосева.

– Алекс?

– Ну да. Саша – уменьшительное имя от Александры.

– О-о-о… Тогда это точно судьба.

– Александра Николаевна Лосева, выходи за меня замуж.

Я зачарованно смотрела на него.

– Ты собираешься мне отвечать?

– А-а-а, да.

– «Да», в смысле будешь отвечать или «да» в смысле согласна.

Поражаясь скорости всего происходящего, я выпалила:

– «Да» в обоих смыслах.

Он счастливо улыбнулся и снова прижался щекой к моей груди. Мы посидели так какое-то время, затем Том сказал:

– Я хочу познакомиться с твоим сыном и представить тебя моим родителям.

Я запаниковала:

– Представить родителям?! Они точно будут в восторге: ни красоты, ни молодости, ни наследства, кроме взрослого сына. Славная невеста!

– Во-первых, для меня ты прекрасна, а за 1000 лет, которые прожил мой отец и более чем 300 лет, которые прожила моя мать, эталоны красоты менялись неоднократно. Во-вторых, не забывай, что я раз в восемь старше, это мне надо волноваться о возрасте. В-третьих, деньги нашу семью вовсе не интересуют, потому что их итак много. А сын,… я люблю всех, кто дорог тебе. Обещаю, что постараюсь наладить с ним дружеские отношения, если ты не против нашего общения.

– Представляю реакцию сына на мои слова: «Познакомься, Егор, это мой друг вампир!»

– Друг? Признаться, я рассчитывал на что-то более близкое.

– Хочешь, чтобы я сразу представила тебя в качестве жениха?

– Это было бы замечательно!

– Послушай, мне кажется не надо спешить. Никто не торопит нас с заключением брака. Очень сложно будет объяснить Егору и остальным мое поспешное решение выйти замуж.

– Но хотя бы о помолвке мы можем объявить?

– Том, мы знакомы едва неделю. Для нас с тобой очень много всего произошло, но для окружающих это слишком короткий срок. Надо подождать, пожалуйста. Кроме того, твои родители еще даже не знают обо мне.

– Ну, думаю, Берг уже донес эту новость до всех заинтересованных ушей!

– Ох, про него-то я забыла. Кстати, давно хотела тебя спросить: из-за чего вы тогда ругались в кабинете?

– Он обвинял меня в пренебрежении своими обязанностями.

– Какими именно?

– Я, как королевский наследник первой очереди, не должен терять время с «бесперспективными» смертными. Задача отпрысков королевской династии состоит в том, чтобы искать свою пару. Многие из нас ежедневно меняют партнеров, проводя тесты крови во время занятия любовью и тут же расставаясь с теми, кто не подошел. Семьдесят лет я прожил с одной женщиной, зная, что она никогда не сможет стать моей парой и родить мне наследника. Берг очень хорошо, как и все мы, чувствует эмоции окружающих. Он сразу верно оценил мое отношение к тебе, понял, что история может повториться, и потребовал, чтобы я официально отказался от наследования, не путался под ногами. Жезл, которым кузен ранил меня, а затем тебя, – символ наследника.

Братец видел, как я наблюдаю за тобой с улицы через кухонную дверь, и решил, что это занятие поглотило меня целиком. Конечно, зрелище было увлекательное, – он хитро улыбнулся, – но инстинкт охотника работает автоматически. Я засек слежку Берга и решил присмотреть за ним. Застав кузена в кабинете, когда он взломал сейф и вытащил артефакт, я велел ему отдать жезл и убираться. Он полоснул меня по груди, скорее от злости, что его разоблачили, чем из желания убить. Вампира убить не так-то просто.

– Ясно.

– Когда Берг увидел реакцию крови, он понял, что я встретил свою пару, и что ты – его будущая королева. Уважение к высшей власти у нас непререкаемо.

– Поэтому его отношение ко мне резко изменилось.

– Да. Его обязанность вассала – проявить уважение. Но ушел он в подавленном состоянии, его итак призрачная перспектива стать королем, стала еще более эфемерной. По крайней мере, он так думает.

– А на самом деле? – спросила я.

– На самом деле все зависит от тебя. Согласие на брак ты дала, а вот останусь ли я наследником – вопрос открытый. Не торопись, это не требует быстрого решения. Ведь в первую очередь тебе придется выбрать становиться ли такой, как я.

– А если я захочу остаться человеком?

Он нежно посмотрел на меня и сказал:

– Я буду с тобой рядом всю твою жизнь, буду любить тебя.

– А потом отправишься искать новую пару? – меня передернуло от этой мысли.

Он помолчал и, тщательно подбирая слова, заговорил:

– Я не хочу, чтобы услышанное определило твое решение, но до сих пор не известно случаев нахождения второй пары для представителей моего народа. Бывали ситуации, когда один из супругов погибал до или после обращения. Оставшийся в живых вампир никогда не мог найти замену умершему, хотя некоторые, стремясь к власти, искали очень упорно.

Глава 6.

Я обдумывала услышанное. Вдруг Том застыл на месте, затем быстро повернулся к двери, расположившись так, чтобы я была за его спиной, и выдохнул:

– Родители.

Я почувствовала, как бешено заколотилось сердце, и к горлу подступил комок. Том понял мое состояние и сказал:

– Ничего не бойся. Никто не желает тебе зла. Они…

Запнувшись, Том, будто отвечая на немую просьбу, негромко произнес:

– Входите.

Я увидела, как открывается кухонная дверь, и появляется миниатюрная женщина с волосами такого же цвета как у Тома. Выглядит она лет на тридцать восемь – сорок, очень ухоженная, красивая. За ней входит мужчина, совершенно седой, на вид лет семидесяти, высокий, крепкий, подтянутый. Никаких признаков дряхлости, если бы не белые волосы, он казался бы намного моложе. Я мысленно усмехнулась: «Он итак выглядит значительно моложе, раз в пятнадцать это точно».

Седоволосый, обмениваясь рукопожатием со своей молодой копией, сказал по-русски с легким акцентом:

– Добрый день, Том.

Женщина, чей акцент был более заметен, продолжила, подходя и целуя склонившегося к ней хозяина дома:

– Здравствуй, дорогой.

– Мама, папа, рад видеть вас у себя. Пожалуйста, познакомьтесь. Лорд и леди Кенсингтон, моя невеста – Саша Лосева.

            Если прибывшие и были удивлены, то вида не подали. Хором сказав «очень приятно» и выслушав мое робкое бормотание «мне тоже», они оба посмотрели на Тома. Тот, спохватившись, пригласил всех в гостиную. Леди Кенсингтон вышла в открытую дверь, оба мужчины стояли у выхода, ожидая пока я выскользну вслед за ней. В гостиной мы расположились на диванах, причем Том сел рядом со мной и взял меня за руку. Наступила неловкая пауза.

             Лорд Кенсингтон, прокашлявшись, заговорил первым:

– Берг навестил нас после посещения твоего дома и рассказал о мисс Лосевой. Мы с леди Кенсингтон решили нанести вам визит и познакомиться лично. Надеюсь, мы не помешали.

– Конечно, нет, нам с Сашей очень приятно вас видеть. Мы и сами подумывали о том, чтобы посетить вас.

– Чудесная идея, – защебетала леди Кенсингтон, – мы могли бы провести некоторое время в родовом поместье в Англии. Саше (позвольте вас так называть, дорогая), наверное, будет интересно познакомиться с историей нашей семьи.

– О, да, очень интересно. Только мне скоро нужно уезжать домой, меня ждет сын, – я решила проверить их реакцию на наличие у меня ребенка.

Внешне опять никакого удивления не проявилось.

– Сын – это замечательно! Вы непременно должны вместе нас посетить. У нас очень хорошие лошади и автомобили – мальчику будет интересно. Сколько ему лет? – продолжала неугомонная леди Кенсингтон.

Я с опаской глянула на сурового седого господина и выдавила:

– Моему сыну двадцать.

Как ни странно, мне показалось, что, узнав возраст Егора, отец Тома расслабился. Он заговорил:

– Полагаю, наш сын посвятил вас в основные моменты уклада нашей жизни, без этого он не мог бы сделать предложение. Вы должны четко осознавать последствия вашего решения. Это хорошо, что ваш сын взрослый и не нуждается в опеке, ведь некоторое время после проведения ритуала вы не сможете видеться.

– Отец, Саша еще не сделала выбор, – предостерегающе вмешался Том.

Леди Кенсингтон заволновалась:

– Но, Том, – она твоя пара! Ты действительно все рассказал?

– Да, мама.

Леди повернулась ко мне:

– Саша, пожалуйста,…

Том остановил:

– Мама, не дави на нее, вспомни, легко ли тебе далось это решение.

Леди Кенсингтон поникла и тихо прошептала:

– Я полюбила твоего отца больше жизни.

Это был удар ниже пояса. Получается, если я не захочу пройти ритуал обращения, то недостаточно люблю Тома. А, в самом деле, согласна ли я ради него стать существом другого мира, поменять саму свою природу? А как же Егор? Как я объясню ему все это? Он останется совсем один. «Какое-то время» – это сколько? Все эти вопросы крутились в моей голове.

Прервав неловкое молчание, я заговорила:

– Послушайте, мой сын, конечно, взрослый, но поддержка ему еще нужна, он пока учится. Если я вдруг исчезну…

– Но вам не надо исчезать! – встрепенулась дама. – Период адаптации займет несколько месяцев, мы с лордом Кенсингтоном могли бы на это время взять заботу о мальчике на себя. Оправдание вашему отсутствию мы придумаем, и в любом случае вы сможете ему звонить.