Текст книги "Кровавая любовь (ЛП)"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Ленор

– Калейд? – повторяю, уставившись на мужчину. Он совсем не такой, каким я его себе представляла. И под этим подразумеваю, что тот выглядит… нормальным. Вампир не похож на предполагаемого сына Скарде (не то чтобы я знала, как выглядит сам Скарде, но я представляю себе что-то вроде чудовищной летучей мыши, как Гэри Олдман в «Дракуле»). Этот человек выглядит как обычный горячий нордический парень с огоньком в глазах. Как он вообще может быть правой рукой Скарде?

И еще, какого черта тот здесь делает?

«Я должна беспокоиться?» – спрашиваю я Солона, пристально глядя на него. – «Ты в опасности?»

Уголок его рта приподнимается.

«Приятно знать, что тебе не все равно».

Мне требуется немало усилий, чтобы не закатить глаза.

«Который час вообще?»

«Шесть утра», – говорит он, и я удивленно моргаю, глядя на него.

«Почему вы не спите так рано?»

Еще один намек на улыбку.

«Мы вампиры, Ленор. И Калейд только недавно появился».

– Что ж, Ленор, – говорит Калейд. – Почему бы тебе не присесть и не присоединиться к нам? Мы обсуждали многие вещи, которые касаются тебя. Будет справедливо, если ты сама услышишь о них.

Я пристально смотрю на Солона.

«Вы обсуждали меня?»

Солон в ответ смотрит на меня.

«Я пытался отгородить тебя от этого. Для твоего же блага».

Черт побери. Сейчас мне стало любопытно.

Я обхожу Солона, осторожно приближаясь к Калейду. Вульф и Эзра кажутся расслабленными, пьют эспрессо, развалившись в кожаных креслах, но их глаза прикованы к гостю, мускулы напряжены. Они готовы нанести удар, если тот сделает неверное движение. Но, не сомневаюсь, что Солон опередит их.

И все же я не боюсь Калейда так сильно, как следовало бы. Не могу объяснить почему. Дело не столько в легкой, непринужденной атмосфере, которую он создает – что вполне может быть показухой, – а больше в том, что я будто ждала его появления, хотя в этом нет никакого смысла.

Может, это о нем рассказывал Джеремайс?

– Извини, если я кажусь немного встревоженной твоим присутствием, – говорю я, останавливаясь за стулом, где раньше сидел Солон. – Рассказывали, что ты работаешь бок о бок со своим отцом, а он пытался меня убить.

Калейд задумчиво кивает, проводя пальцами по подбородку.

– Да, понимаю твои опасения. Но будь уверена, я не причиню тебе вреда. На самом деле, мне нужна твоя помощь. – Он смотрит на Солона. – Так же, как и Солону нужна моя.

Солон просто ворчит и возвращается к стулу, жестом предлагая мне сесть. Я делаю это рассеянно, когда он берет стул для себя, располагаясь между мной и Калейдом, но в то же время стараясь держаться от меня на расстоянии. Должна сказать, это чуть обидно. Нет, Солон не ведет себя как какой-то брошенка, но когда он пытается держаться подальше, это сразу замечаешь.

– Итак, – говорю я, прочищая горло, устремляя взгляд на Калейда, пытаясь что-то понять в нем. Солон всегда говорит, что вампиру почти невозможно солгать другому вампиру, и хотя я не обладаю такими навыками из-за своей разбавленной крови, предполагаю, что Калейд, скорее всего, был бы мертв, если бы Солон уличил его во лжи. А он пригласил Калейда в этот дом, в свое убежище. Значит, Солон немного доверяет своему брату. – Ты сказал, что тебе нужна помощь. Зачем? Почему ты здесь?

Калейд смеется и смотрит на Вульфа и Эзру.

– Вау, вы не шутили, когда сказали, что она сразу переходит к делу, – но ни Вульф, ни Эзра не улыбаются. На самом деле Эзра никогда не улыбается, но сейчас он вообще хмурится.

Я пристально смотрю на Калейда.

Он быстро улыбается мне в ответ.

– Уважаю. Не могу представить Солона с той, кто не сможет поставить вампиров на место. Я могу только молить Бога, чтобы ты и его поставила. – Калейд прочищает горло, его лицо за секунду становится совершенно серьезным, как будто щелкнули выключателем. – Я приехал увидеть Солона – и тебя – лично. И поскольку Солон не захотел ехать с Онни в Хельсинки, чтобы встретиться со мной, что ж, лучшим решением было явиться к вам. Решил, что мне нужно заслужить доверие.

– И ты до сих пор его не заслужил, – говорит Вульф, спокойно отхлебывая кофе. Затем виновато смотрит на меня. – Извини, Ленор. Хочешь, приготовлю тебе эспрессо?

Прежде чем я успеваю вежливо отказать ему, Вульф встает и направляется к эспрессо-машине за стойкой бара.

– Интересно, – размышляет Калейд, наблюдая за Вульфом, прежде чем перевести взгляд на Солона. – Странно, что не ты ей прислуживаешь, учитывая, что она принадлежит тебе. – Солон скрежещет зубами в ответ, Калейд смотрит на меня. – Ты все еще принадлежишь ему, не так ли? Я чувствую какое-то напряжение между вами. Солон, ты едва смотришь на нее. И не похож на влюбленного мужчину, которого описывал Онни.

– Я принадлежу ему, – говорю я Калейду, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Мы просто переживаем трудный период.

Взгляд Солона, которым он смотрит на меня, может стачивать алмазы.

«Что ты творишь? Ничего ему не рассказывай!»

– Неприятности в раю? – беззаботно спрашивает его брат. – Как-то связано со шрамами у тебя на груди? Эти отметины кажутся ужасно знакомыми.

Солон издает низкий рычащий звук, но Калейд не обращает на это внимания.

– Это ерунда, – говорю я, глядя на них сверху вниз. Рана зажила, но уродливые красные шрамы остались постоянным напоминанием.

– Будь это ерундой, их бы там не было, – возражает Калейд. – Ты же знаешь, как быстро мы исцеляемся. – Он смотрит на Солона. – Только не говори, что ты до сих пор не знаешь, как держать своего зверя на привязи.

Черты лица Солона напрягаются, но ему удается держать рот на замке.

– Знаешь, Ленор, у меня тоже есть такой, – просто говорит Калейд.

Я резко выпрямляюсь.

– О чем ты говоришь? Зверь?

Он кивает.

– Преимущество быть сыном Скарде. Все, что сделало его таким монстром, передалось нам через кровь. К счастью, мой зверь немного более, ну, вменяем, чем у Солона. А мой братишка, к тому же, был сумасшедшим несколько сотен лет.

Острый взгляд Солона на мгновение встречается с Калейдом. Исходящая от Солона враждебность наполняет воздух, почти имеет собственный запах.

– Хватит болтовни. Расскажи ей то, что сказал мне, а затем убирайся к черту из моего дома.

Глаза Калейда игриво расширяются.

– Обидно, обидно. – Он смотрит на меня, но мое лицо говорит о том же. Давай, приятель.

– Ладно, – начинает он, хлопая в ладоши настолько громко, что Эзра подпрыгивает в кресле. – Я здесь, потому что хочу уничтожить своего отца, и мне нужна твоя помощь. И твоя, и Солона.

У меня было предчувствие, что именно к этому все и шло.

– Почему?

– По многим причинам. Но главным образом потому, что я хочу его смерти.

– Так иди и убей его.

– Не все так просто. У меня есть власть, но не такая большая, как у отца. Но если мы с Солоном будем вместе, то сможем победить его.

– Значит, я тебе не нужна…

– Ах, еще как нужна, – признается Калейд. – Чем больше силы, тем лучше. Кроме того, ты – весь план.

Солон прочищает горло, бросает на меня быстрый взгляд.

– Не говори за обоих.

– Верно, – осторожно соглашается Калейд. – Я почти убедил Солона помочь мне, господь свидетель, мы хотим одного и того же, как бы тяжело ему это ни было признать, но он не соглашается на твое участие. Ленор, то, что ты сделала с Яником и Темным орденом, было очень, очень впечатляющим. Но это было импровизированно и грубо. Представь, что ты сможешь сделать, если овладеешь силой.

– Что ж, извини, что разочаровываю, но я еще не овладела ей, – произношу я, скрещивая руки на груди, поскольку его взгляд то и дело опускается на мои соски. – Я даже не знаю, как ей пользоваться по желанию.

– Даже после всех визитов к Джеремайсу? – с сомнением спрашивает он.

– Джеремайс поможет мне, только если я приму свою темную сторону. А я не хочу этого делать. Не хочу закончить так же, как он… или как ты, если уж на то пошло.

Калейд прижимает руки к сердцу.

– О-о-о, это больно. Уверен, со временем ты поймешь, что я пытаюсь убежать от темноты. Спасибо, что даже не подумала об этом. – Вампир облизывает губы. – Но несмотря на то, что ты сейчас не готова, я верю, что ты сможешь. Когда это будет важно. И более того, ты нужна нам, потому что именно тебя хочет Скарде.

– Я приманка? – приподнимаю бровь.

– Именно поэтому я не позволю, – грубо говорит мне Солон.

Ох, поверить не могу, что он сказал это.

– Ты мне не позволишь? – повторяю. – Блядь, Солон, ты не имеешь права контролировать меня и указывать, что делать.

– Это не из-за какого-то там «права», – ворчит он.

– Ну, точно, – фыркаю я с сухим смешком. – Ты можешь быть защитником, собственником или любым другим альфой, но я принимаю свои собственные решения. Если я поеду… куда еще раз?

– В Хельсинки, – с надеждой в голосе сообщает Калейд.

– Если я поеду в Хельсинки, то это потому, что я сделала выбор. Не ты. – Смотрю на Калейда. – Чего Скарде хочет от меня? Смерти?

Он мрачно качает головой.

– Как раз наоборот. Ты нужна ему живой. Он хочет, чтобы ты стала его невестой.

Мой рот открывается, и я дрожу.

– Невестой? – пищу. Тьфу, черт возьми, нет. Нет, нет, нет. Я даже не видела Скарде, но мне уже противно. – Почему я?

– Потому что это предсказано, – говорит Калейд. – И независимо от того, верю я в это или нет, Скарде верит. Он хочет тебя, и точка. И ты сможешь приблизить нас к нему.

– Я не думаю, что Ленор следует ставить в такое положение, – говорит Вульф, подходя и протягивая мне эспрессо.

Я беру его.

– Спасибо, Вульф. Но опять же, никто из вас не смеет принимать решения за меня.

Выражение лица Вульфа мрачнеет, когда он смотрит на меня.

– Ты должна хорошенько подумать об этом. Солон не просто так волнуется. Это новый мир, новая территория. Нужно подготовиться как никогда раньше. А меня даже не будет рядом, чтобы присмотреть за вами обоими.

– Почему?

– Потому что этот мудак говорит, что нам запрещено, – говорит Эзра, его сердитый взгляд по-прежнему сосредоточен на Калейде.

– На кухне слишком много поваров, – объясняет Калейд, показывая ладони. – Я могу доставить нас троих в один из миров, где скрывается отец, четверых максимум, но Вульфа и Эзру будет слишком легко обнаружить. Они не сливаются с толпой так, как это делают местные жители. Кроме того, если нам понадобится подкрепление, я могу попросить Валту.

– Дракулу? – повторяет Вульф. – Ты попросишь его?

– Подожди, что? Дракула? – спрашиваю я, оживляясь. – Типа, настоящий?

– Его зовут Валту, – терпеливо объясняет Калейд, игнорируя Вульфа. – Валту Дракула. Он вдохновил Брэма Стокера.

– Он придурок, – говорит мне Вульф. – Ему нельзя доверять также, как Калейду.

– Тогда хорошо, что ты не поедешь с нами, – стреляет в него глазами Калейд.

– Ленор тоже не поедет, – возражает Солон. – И это окончательно.

Я качаю головой, чувствуя, как во мне разгорается гнев. Иногда его склонность к контролю льстит, но сейчас раздражает.

– Еще как поеду. Слышал? – смотрю на Калейда. – Рассчитывай на меня. Я хочу избавиться от Скарде так же сильно, как и все остальные, и если нужна моя помощь, то я готова.

Я даже не могу посмотреть на Солона. Его гнев ощутим.

Хотя Калейд наблюдает за ним.

– Видишь, твоя любимая не трясется от страха. Боже, Солон, иди попей немного крови. Тебе понадобятся силы.

Солон ничего не говорит на это, и я вспоминаю, что мы оба изголодались друг по другу. Буквально.

Выпиваю эспрессо одним глотком, горячая жидкость совсем не помогает, и я встаю со стула.

– Тогда решили. Просто скажи, когда уезжаем, чтобы я собрала вещи.

– Через пару дней, – говорит Калейд. – Хочу насладиться городом. Приятно побыть в Калифорнии.

Особой спешки нет. Надеюсь, это не слишком долго, иначе я могу отказаться от всего. Очевидно, я не успела взвесить все «за» и «против».

Быстро улыбаюсь ему.

– Было приятно наконец-то познакомиться с тобой, Калейд. Надеюсь, что у нас все получится.

Затем я быстро киваю Вульфу и Эзре, на мгновение бросаю взгляд на Солона, когда поворачиваюсь, чтобы уйти, направляясь к дверям.

Мой вампир быстро оказывается рядом со мной, останавливая, прежде чем я успеваю переступить порог.

– Что? – Я настороженно смотрю на Солона, с болью осознавая, насколько близко его тело к моему, вся кровь в венах бурлит, умоляя приблизиться.

– Ты не обязана этого делать, – резко шепчет мне Солон.

– Знаю, – отвечаю ему. – Но я хочу. Думаю, так правильно. Видимо, это единственное, что можно сделать.

– Риск слишком велик, – замечает он, решительно качая головой и поджимая губы.

– И некоторые из этих рисков происходят не по твоей вине, – говорю я. Вопреки здравому смыслу и всей болтовне о пространстве, я протягиваю руку и прижимаю ладонь к его щеке. Его холодная, бледная кожа, грубая щетина посылают ударные волны в мою ладонь, путешествуя вниз по руке и прямо к сердцу. Солон закрывает глаза в ответ, его ноздри раздуваются, он делает глубокий вдох. Блядь. Почему это должно быть так сложно? Почему Джеремайс не может научить меня? Может, только ради возможности приручить зверя, стоило погрузиться во тьму и отдать свою душу.

Внезапно глаза Солона открываются, пронзая своей интенсивностью, синева практически светится.

– Нет, – хрипит он. – Ты ни за что не отдашь свою душу, особенно ради меня.

Я вздрагиваю.

– Ты не должен был этого слышать.

– Я неспециально. Ленор, послушай. – Солон накрывает мою руку своей и отводит ее от своего лица, переплетая наши пальцы. – Я люблю тебя. И не собираюсь терять тебя, что бы ни случилось. Но не нужно платить такую высокую цену ради меня. Не позволю. Я этого не заслуживаю.

Я с трудом сглатываю, глаза щиплет.

– Давай я буду сама решать, чего ты заслуживаешь, хорошо? Я не откажусь от нас. И найду способ. – Пристально смотрю на него, замечая изможденное выражение его лица, багровые круги под глазами. – Но Калейд прав, тебе нужно выпить крови, особенно если мы поедем в Финляндию.

Он качает головой.

– Со мной все будет в порядке.

– Солон, – твердо говорю я. – Ты гребаный вампир. Тебе нужна кровь. Я не могу тебе ее сейчас дать, возьми от кого-то другого. У донора. Сделай это до поездки.

– Я не хочу, – хрипло произносит он.

– Потому что ты не хочешь питаться ни от кого, кроме меня? – спрашиваю я. – Это мило, но, честно говоря, я не против. Это же необязательно должен быть секс. Лишь насыщение. Ты можешь не трахать человека, от которого кормишься, верно?

Его взгляд становится острее.

– В смысле?

– Надеюсь, что хоть в этой области у тебя есть некий контроль. – Боже, правда надеюсь, что это само собой разумеющееся, потому что я лучше подерусь со зверем, чем позволю ему в состоянии жажды крови и безумного насыщения засунуть свой член в другую. Это меня окончательно сломит.

– Со мной все будет в порядке, – повторяет Солон снова. Боже, и это меня он называет упрямой? – Я знаю, как справляться с периодами засухи. Ты, с другой стороны…

– Я не голодна, – вру. Потому что ужасно голодна, и обычная еда не спасает. Я обхожусь без крови. И, честно говоря, у меня не должно быть никаких видимых признаков голодания по крайней мере еще неделю. Но, возможно, из-за последних обстоятельств я жажду этого, как ничего другого. Мои чувства притуплены, искра внутри тлеет. Не просто крови – я хочу крови Солона.

Но если ему придется ждать, то и мне тоже.

Я просто не знаю, какого момента мы ждем.

И сколько времени это займет.

Солон вздыхает с недоверчивым выражением лица, глазами скользя по моему лицу. Без сомнения, он тоже услышал, о чем я думала.

– Позвони родителям. Дай им знать, где ты. И что ты останешься здесь.

Моя бровь приподнимается.

– Я останусь здесь?

– Ты не спала прошлой ночью, раз уж была с Джеремайсом, и гарантирую, как только ты найдешь минутку на себя, все обрушится на тебя, как тонна кирпичей. Иди наверх. В свою старую спальню. И оставайся там.

Я поджимаю губы, размышляя, хорошая ли это идея.

– Лунный свет, – мягко говорит мне Солон, – Здесь ты в безопасности. В большей безопасности, чем с родителями. И в безопасности от меня. Клянусь. Вульф здесь. Эзра тоже. Я, конечно, отпущу тебя, но если хочешь поехать с нами в Хельсинки, что ж, тогда тебе лучше снова привыкнуть быть рядом со мной.

– Без «если», – возражаю я. – Я с вами.

Он кивает.

– Хорошо. Тогда пошли.

Солон чуть касается моего локтя, подводя меня к дверям и открывая их. Мы оба проходим через комнаты, но когда я поднимаюсь на пару ступенек, он остается на месте, глядя на меня снизу вверх.

– Солон, – начинаю я, – ты доверяешь Калейду?

Он задумчиво смотрит в сторону, хмурясь.

– Нет. Я не доверяю никому, кроме тебя.

– Тогда зачем ты это делаешь?

Его губы кривятся в усмешке.

– Потому что я не смогу остановить тебя, что бы ни сказал или ни сделал. – Затем он становится серьезным. – А ты, моя дорогая, почему хочешь это сделать?

– Как и сказала. Это правильный поступок. И копаясь глубоко внутри себя, ощущаю, что это должно произойти. С доверием твоему брату или нет, без разницы, я должна. Я помогу победить Скарде, и ты это знаешь, – делаю паузу. – Джеремайс сказал об этом.

Его лоб морщится.

– И ты веришь, что это права?

– Он видит будущее, Солон.

– Он гребаный злобный колдун, который безмерно ненавидит вампиров, – рычит Солон. – Я бы не поверил ни единому его слову.

Я вздыхаю, зная, что он отчасти прав.

– Да. Но иногда нужно кому-то довериться. Ты утверждаешь, что Калейд говорит правду, я утверждаю, что Джеремайс говорит правду. И верю, что он может видеть будущее, потому что тоже это чувствую. Это должно произойти именно так, как бы ву-ву это ни звучало.

– Ву-ву? – повторяет Солон, морщинка пролегает между его бровями.

Я смеюсь.

– Да. Ву-ву. Типа, мистическая, магическая хрень.

– Ты же помнишь, что ты ведьма? Ты можешь назвать это просто магией.

– Я подумаю, – говорю ему, невольно улыбаясь, на мгновение ощущая, будто возвращаюсь в старые времена. И долго не размышляя об этом, разворачиваюсь и направляюсь вверх по лестнице, оставляя Солона позади.

Глава 13

Ленор

Три дня спустя мы с Солоном встаем до рассвета, чтобы успеть на рейс в Хельсинки. Калейд остановился в отеле «Ритц», шикует также, как и его брат, поскольку никто из вампиров не хотел видеть его в доме. Даже Ивонн высказалась против, а она не всегда так сообразительна, когда речь заходит о разных вампирах в жизни Солона.

С тех пор я не видела Калейда. Солон несколько раз встречался с ним в баре отеля, думаю, чтобы обсудить план или, возможно, попытаться отговорить Калейда от моего участия. Но ни один из них больше не имеет права голоса в этом. Даже если бы Калейд передумал или попытался отпугнуть меня, я бы нашла другой способ.

– Дерьмово выглядишь, – замечает Калейд, когда подъезжает частный внедорожник, и мы садимся на заднее сиденье позади него.

– Спасибо, – отвечаю ему.

– Я имел в виду Солона, – говорит Калейд. Затем хмурится, глядя на меня. – Хотя на днях и ты выглядела лучше. Конечно, ведь ты была едва одета. – Он одаривает меня непристойной ухмылкой.

Солон застывает рядом со мной, и я волнуюсь, что он сейчас ударит его, или порвет себе яремную вену, или сделает что-нибудь кровавое и жестокое. Поэтому пинаю его по ноге, чтобы тот успокоился, тем более что мы не хотим появления сами знаете кого, пока будем лететь на самолете.

– Сейчас пять утра, – говорю Калейду. – Повезло, что ты не похож на тролля.

– Кстати, Солон, ты рассказывал ей о настоящих троллях?

Солон просто сжимает челюсти, глядя в окно, пока мы отъезжаем от дома и пробираемся по туманным улицам. Либо водитель внедорожника тоже вампир, либо он нас не слышит.

– Какие тролли? – спрашиваю я.

– Увидишь, – говорит Калейд. – И в любом случае, вам обоим срочно нужна кровь. Я удивлен, что вы смогли так долго сдерживаться.

Ладно, водитель точно вампир, поскольку он ни разу не вздрогнул во время нашего разговора.

– Это называется дисциплина, Калейд, – говорит Солон. – Попробуй как-нибудь.

– Ах да. Всегда пытаюсь. Удивительно, сколько веков проходит, а люди так и не меняются по-настоящему.

– Кроме тебя, верно? – спрашивает Солон. – Потому что у тебя произошла самая большая перемена за тысячелетие.

Лицо Калейда становится мрачным. Несмотря на его непринужденное обаяние, когда его лицо мрачнеет, я вижу, как проступает опасная сторона. Он пошел в своего отца. И легко сможет занять вампирский трон, будь на то его воля.

Я прочищаю горло, облизывая губы.

– Думаю, мне следует убедиться, прежде чем мы сядем на этот самолет, летящий в твое королевство, за неимением лучшего слова, что ты делаешь все это не для того, чтобы занять место на троне своего отца.

Калейд встречается со мной взглядом, заглядывая прямо в душу с вибрирующей энергией, от которой у меня мурашки бегут по коже.

– Я не создан для этой роли, – говорит он. – Честно говоря, не думаю, что такая роль вообще должна существовать.

– Ну, он ведь управляет вампирами, – упрекаю я, играя в адвоката дьявола. Как будто Темному нужен защитник. Если бы люди только знали, насколько глупая эта поговорка.

Калейд улыбается, на его щеках появляются ямочки, – пытается скрыть злобу в своих глазах.

– Кто вообще решил, что нами нужно управлять?

Солон фыркает рядом со мной. Он все еще смотрит в окно, качая головой.

– Больно думать, что мы в чем-то согласны.

Смотрю между двумя отчужденными братьями, задаваясь вопросом, будут ли они когда-нибудь близки или навсегда обречены не доверять друг другу. Черт возьми, лишь надеюсь, чтобы мы прошли через это, и никто не умер. Возможно, я прошу слишком многого.

Я была готова к тому, что мы полетим вместе с людьми, но вместо этого внедорожник доставляет нас на частный аэродром, где нас ждет отдельный самолет.

Хотелось бы успокоиться и вести себя так, будто я все время летала на частных самолетах, но, увы, это не так.

– Боже мой, – ахаю я, поднимаясь на борт самолета. – Я чувствую себя знаменитостью!

Он намного меньше, чем я думала, но, очевидно, достаточно большой, чтобы перевезти нас через полмира. Но в отличие от всех самолетов, которые видела в Инстаграме, у этого черные кожаные сиденья, черный пол и красные стены.

– Вау, как это по-вампирски, – замечаю я, проходя к диванам.

– Калейд никогда не отличался утонченностью, – произносит Солон у меня за спиной, с отвращением принюхиваясь.

– Говорит человек, который живет в доме семейки Аддамс, – упрекает его Калейд. – Кажется, это у нас в крови.

Солон игнорирует его. Потом берет мою ручную кладь и убирает ее, а затем мы занимаем свои места. Каждому из нас достается ряд из трех кресел, которые выглядят как кожаный диван, и я немного расстроена, что мне приходится сидеть через проход от Солона. Поездка в аэропорт была самым близким контактом с ним за последние дни. Я видела его только мимоходом, или мы разговаривали в «Темных глазах», но Аметист, Вульф или Эзра всегда были рядом. Он думает, что другие держат его зверя на расстоянии, и это может быть правдой. Но все же, мне не хватает его.

И пристегивая ремень безопасности, я хочу, чтобы он подошел и сел рядом со мной. Уверена, если бы тот превратился в зверя, Калейд смог бы усмирить его, или я смогла бы активировать силы, которые спасли меня в прошлый раз.

С другой стороны, эти когти плюс металлическая машина в воздухе, на мой взгляд, не очень безопасны. Говорят, есть только три способа убить вампира – ведьмин клинок, огонь и отсечение головы – но, конечно, падение с неба тоже помогло бы.

Официантка-вампир с идеальными зубами идет по проходу в черной облегающей униформе, которую, без сомнения, нанял Калейд, и подает нам всем по бокалу шампанского. Я замечаю, что ни Солон, ни Калейд не пристегнулись.

– Что ж, – говорит Калейд, садясь напротив меня. Поднимает свой бокал. – Выпьем за то, чтобы поездка прошла гладко. Видит бог, будет нелегко.

***

Мне никогда раньше не удавалось заснуть в самолете, и я, конечно, не думала, что смогу сейчас, в компании Солона и Калейда. Но каким-то образом мне это удалось. И я проснулась только при приземлении.

– Добро пожаловать в Финляндию, – шепчет мне Солон.

Я поднимаю голову, моргая.

Солон сидит рядом со мной, смотрит на меня сверху вниз с намеком на улыбку.

Я медленно сажусь и улыбаюсь ему в ответ.

– И доброе утро, – добавляет он, с удивлением наблюдая, как я пытаюсь подняться. Уф, и у меня текли слюни. – Ты отрубилась. Ну и хорошо, потому что смена часовых поясов – это не шутка. Даже вампирам приходится страдать. Если уж на то пошло, мы чувствительны к этому больше, чем кто-либо другой.

– Ты смотрел, как я сплю? – криво усмехаюсь.

В уголках его глаз появляются морщинки, выражение лица становится мягче.

– Да. – Он делает паузу. – Я бы не пропустил такое.

С трудом сглатываю, когда наши взгляды встречаются. Все внутри меня какое-то чуткое и разбитое, и я знаю, что если поцелую его, прижмусь своими губами к его, то исцелюсь. Мое сердце снова забьется, постоянная боль между ребрами прекратится. Он так близко, что запах роз и табака проникает в мой мозг, это жутко головокружительно.

«Поцелуй меня», – шепчу я про себя. — «Пожалуйста».

Его глаза вспыхивают, и он борется с этой идеей, возможно, даже проигрывая ей.

– Извините, что прерываю ваш маленький момент, – доносится голос Калейда, разрушая чары. Солон резко отстраняется. Я до сих пор не замечала, насколько близко были наши лица.

Смотрю на Калейда, который сидит там и выглядит совсем несмущенным.

– Я уверен, у вас будет достаточно времени для вашего, э-э, примирения, как только мы доберемся до отеля, – говорит он. – Кстати, решил сохранить респектабельность. Поселил вас обоих в соседних номерах.

– Мы не останемся с тобой? – спрашивает Солон, хмурясь.

Калейд смеется.

– Не думал, что ты захочешь. Я знаю твое отношение к красному миру.

– Что такое красный мир? – спрашиваю я.

Калейд удивленно смотрит на меня.

– Солон тебе не сказал? Боже, между вами так много секретов. Ну, полагаю, лучший способ описать – это как «Черное солнце». Только там все красное. Отсюда и название.

Я пытаюсь представить это в своей голове. Думаю, мне больше нравится серый мир.

– И ты там живешь?

Он улыбается.

– Там живут все вампиры в Хельсинки. Так безопаснее.

– Они выходят только для того, чтобы утолить голод, – мрачно говорит Солон.

– Не всегда, – говорит Калейд. – Иногда мы забираем жертв в красный мир и расправляемся с ними там. – Он прочищает горло, морщась. – Прости. Доноры. Я должен перестать думать в этом смысле. Они больше не жертвы. Видишь ли, я пытался позаимствовать идею у братишки и найти доноров. Добровольцев. Должен сказать, так гораздо веселее. Они тоже получают от этого удовольствие.

– И каждый вампир последовал твоему примеру? – сухо спрашивает Солон.

Калейд пожимает плечами.

– Я не отвечаю за них. Ни за кого. Они вольны делать все, что им заблагорассудится. Если хотят продолжать убивать людей и приводить их в красный мир, это их дело. Но многие приходят к мысли о согласии и всяком таком. Это, по крайней мере, избавляет от полиции.

Вскоре самолет останавливается, и мы выходим. На удивление тут жарко и солнечно, и к тому времени, как добираемся до черного «Лендровера» в сопровождении личного водителя Калейда, я почти вспотела. Знаю, что сейчас начало июня, но почему-то не думала, что здесь так жарко. Я оказалась неправа.

Поездка в город из аэропорта довольно скучная. Множество невзрачных, похожих на коробки многоквартирных домов и торговых центров с рядами высоких сосен. Но внутри меня буквально распирает от волнения. Ладно, может быть, это неподходящее слово – больше похоже на беспокойство. У меня немного кружится голова, вероятно, из-за смены часового пояса, или потому, что я сижу рядом с Солоном, прижавшись к его плечу, и мой желудок продолжает скручиваться сам по себе.

Я понятия не имею, чего здесь ожидать. В некотором смысле, жалею, что не бодрствовала в самолете, тогда у меня было бы время подумать. Хоп, и мы здесь, во власти Калейда. В Сан-Франциско я не боялась его. Даже в самолете. Но здесь? В его стране, в его мире, на его территории и так близко к Скарде? Страхи начинают подкрадываться.

Он использует меня как приманку, чтобы подобраться к своему отцу. Это немного пугающе. Единственная причина, по которой я хоть немного доверяю тому, что он на нашей стороне, – это то, что тот был откровенен. Калейд мог солгать (ну, попытаться) нам и сказать, что моя магия всесильна и может уничтожить Скарде. Ему необязательно было говорить мне, что я буду приманкой. Никто не хочет слышать подобное. Так что эта честность приносит Калейду крошечную галочку в моей книге доверия.

Но между ним и Солоном все настолько натянуто, что немного беспокоюсь, не является ли это какой-нибудь изощренной уловкой, чтобы заманить Солона к отцу и принести его в жертву или что-то в этом роде. Я на сто процентов уверена, что Солон тоже настороже, поэтому мне не нужно слишком беспокоиться по этому поводу, ведь Солон сделает все возможное, чтобы не потерять голову. Но все же.

Единственное, что немного успокаивает нервы: Джеремайс видел это. Он знал, что я буду способствовать уничтожению Скарде; знал, что Калейд придет за мной. Видел будущее, и если я хочу, чтобы это будущее осуществилось, то должна смириться с этим и принять в нем свое участие.

К счастью, по мере того, как мы приближаемся к городу, пейзаж начинает привлекать мое внимание. Здесь есть мощеные улицы, старинная архитектура, похожие на русские церкви и соборы, трамваи, снующие туда-сюда, все люди светловолосые, загорелые и улыбающиеся, ходят по магазинам и обедают во двориках кафе.

Черт возьми. Не могу поверить, что я в Хельсинки! Внезапно все страхи и беспокойства отходят на второй план, и мне хочется вести себя как туристка, исследовать улицы и все такое.

– Я забыл, что ты никогда здесь раньше не была, – говорит Калейд, наблюдая за выражением моего лица. – Надо будет выкроить время, чтобы показать тебе окрестности. Сходить в местную пивоварню. Или даже отправиться на пароме в крепость Суоменлинна.

– Отличный способ заставить ее думать, будто она здесь в отпуске, – ворчит Солон. – А не в качестве приманки для Скарде.

Калейд прищуривается, глядя на него.

– О, ты просто светишься радостью.

Я разражаюсь смехом. Ничего не могу с собой поделать. Полагаю, все эти смешанные эмоции должны куда-то деваться.

Солон просто издает низкий рокочущий звук презрения и отворачивается.

Вскоре машина останавливается у величественного здания с видом на оживленный парк, вдалеке видна вода. Коридорные бросаются нам на помощь, подхватывая наши сумки, когда мы входим в элегантный отель.

– «The Rolling Stones» обычно останавливаются здесь, – сообщает нам Калейд, когда мы направляемся через выложенный плиткой вестибюль к лифтам. – К сожалению, я не смог забронировать их номер люкс, но уверен, ваши номера тоже неплохи.