Текст книги "Песнь для мертвых (ЛП)"

Автор книги: Карина Халле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Ты был тут раньше? – спросила я.

Он кивнул.

– Давно. Но надолго не задержался.

Если где и могло быть много демонов, так это здесь. Хорошо, что мы хотели только заправиться, а не ночевать тут.

Сегодня путь был долгим, и мы еще не закончили. Шоссе 101 привело нас в Калифорнию и от берега через лес секвойи, а потом вернуло нас на берег. Потом долгое время мы ехали мимо национальных парков и высоких деревьев, пока не попали в Мендоцино, где я всегда хотела побывать, и я смогла уговорить Макса забронировать номер в милом отеле Мендоцино, а не в отеле у дороги.

Мы подъехали к заправке, и Макс вышел, чтобы заправить машину, а мой телефон зазвонил.

Я вытащила его из сумочки. Перри.

– Блин, – выругалась я. Не было повода так думать, но я уже чувствовала, что будет плохо. – Эй, – ответила я, стараясь звучать невинно и бодро.

– Где тебя носит? – почти рявкнула она.

– Дома, а что? – ложь, ложь, ложь.

– Я дома, Ада, – сказала она. – У тебя дома. На кухне с Дексом. Папа в другой комнате.

Блин.

– Почему ты дома? Разве ты не на Гавайях?

– Мы были на Гавайях, но наш самолет приземлился в Портлэнд. Мы решили заглянуть сюда, и Декс собирался отвезти нас домой. Он говорит, вы с Максом едете в Новый Орлеан? – ее голос стал таким высоким к концу, что мне пришлось отодвинуть телефон от уха.

– Скажи ей, что она в опасности, – услышала я Декса.

– В опасности? О чем говорит твой муж?

– Он просто переживает из – за Макса.

– Он в порядке, – возмутилась я. – Я в порядке. Все хорошо.

– Ты не можешь винить нас в желании защитить.

– Я же сказала, я в порядке. Мы хорошо проводим время.

– Еще бы, – буркнула она.

– Что это значит?

– Это значит: не делай глупостей, – сказала она.

– О, глупости. Как переспать с ним? Как сделала ты? – я не хотела упоминать это, но нужно было сказать, ведь она об этом думала.

– Эй! Это не считается.

– Как это, не считается? Секс так не работает.

– Я была одержимой. Я не была собой. Не я спала с ним.

– Перри, почему ты говоришь об этом? – услышала я Декса и знала, что после этого у них будет милая маленькая ссора. Я улыбнулась. Хорошо.

– Да, Перри, говори себе это. А я пока что помогу своему другу с кое – чем важным.

Она кашлянула.

– Да. Папа сказал мне. Вам нужно забрать важные документы в Новом Орлеане. Ада, я не знаю, что происходит, но почему папа вдруг так спокоен насчет этого? Он словно рад, что ты уехала с ним вместо учебы!

Я ощутила укол стыда, но не собиралась говорить ей правду. Она точно расскажет папе о том, как его разумом управляли, и у меня будут проблемы.

– Я не знаю, но он отпустил меня. Он доверяет мне. Может, и тебе стоит.

– Ты уже с ним спишь, да?

– Боже, я брошу трубку, если ты не прекратишь это. Доверяй мне хоть немного.

– Я просто переживаю за тебя, Ада. Ты сейчас уязвима. Ты в плохом состоянии.

– Была. Теперь мне лучше. И Макс нуждается во мне.

– О, ясное дело.

– Я серьезно. Поговори с Джейкобом, если не веришь мне, но это так. Если я не буду с ним, он исчезнет.

– О чем ты?

– Он почти призрак, Перри. Мы не знали, что делали, когда вытянули его, что будут последствия. Я использовала свою энергию, чтобы вытащить его из Вуали, вернуть его к жизни, и только моя энергия держит его тут, живого. Если мы порознь, он становится призраком. Он… угасает.

Тишина. А потом я услышала Декса:

– Что это?

– Это бред, Ада, – сказала она слабым голосом.

– Но это правда. И ты знаешь, что это правда. Ты это чувствуешь.

– Боже, – выдохнула она. – Что ты собираешься делать?

– Я уже делаю, – напомнила я. – Потому я поехала с ним в Новый Орлеан.

– Папа не упоминал эту часть.

– Думаешь, я говорила ему об этом? Боже, ему уже хватило. Этого слишком много для всех.

– Бедный Макс, – тихо сказала она.

– О, теперь он бедный Макс? – сказал Декс.

Перри игнорировала его.

– Так ты застряла с ним.

– Я все равно застряла бы с ним, потому что он меня тренирует.

– Должен быть способ исправить это. Вы пытались? У Макса есть идеи? Ты не можешь быть прикована к нему навеки.

– Он не знает. Думаю, мы разберемся.

– Это серьезно, Ада.

– Я знаю. Я старалась не думать об этом. Он тоже. Это… много.

Макс вышел из магазина на заправке с полным пакетом, и я надеялась, что там была вредная еда, потому что яблоки не помогли.

– Слушай, мне лучше идти. Он уже платит за бензин.

– Где вы?

– Юрика, Калифорния.

– Ох, эта дыра? Почему?

Я рассмеялась.

– Просто проезжаем. Я напишу тебе позже, ладно? Обещаю, все в порядке.

– Ладно…

Я попрощалась, опустила телефон, когда Макс скользнул за руль.

– Купил нам еды, – сказал он и посмотрел на телефон. – Кто это был? Твой отец?

– Перри, – сказала я, вздыхая, взяла пакет и опустила его у своих ног.

– Что сказала твоя сестра? – спросил он, заводя машину. – Судя по твоей энергии, прошло не очень хорошо.

– Она переживает за меня.

– Конечно.

– Думает, что я сейчас немного уязвима.

Он задумчиво посмотрел на меня, а потом выехал на шоссе.

– Так и есть, – он сделал паузу. – Я тоже.

Я открыла пакет между своих ног, порылась. Там была бутылка «Dr. Pepper», пара бутылок воды, шоколадные батончики и конфеты из лакрицы, пачка чипсов с барбекю. Столько чудесной вредной еды. Рыжий Великан и я мыслили на одном уровне.

Я открыла чипсы, а Макс сказал:

– В следующий раз дай мне поговорить с ней. Я дам ей знать, что ты в хороших руках.

– Проблема в том, что это твои руки, – сказала я, бросив чипсу в рот.

– Мелочи, – он окинул меня взглядом, криво улыбнулся. – Ты сказала сестре, что это ты лапала меня утром?

Я чуть не подавилась и стукнула его по руке.

– Я тебя не лапала.

Он вздрогнул.

– Я вышел из душа, полуголый, уязвимый, как ягненок, а ты стала меня трогать. Не нравится думать, что ты сказала бы, если бы ситуация была противоположной.

– Ты можешь трогать меня в любое время.

Слова вырвались из моего рта раньше, чем я смогла остановить их.

Макс рассмеялся.

– Если так ты хочешь заманить меня особенно хорошей Адой, я не поведусь на это. Ты насадишь мою голову на кол за секунды.

– Я не заманиваю тебя.

– Хорошо, потому что получается плохо.

Я покачала головой, смеясь.

– Ты, друг мой, слишком долго со мной пробыл.

– Не могу с этим спорить, – сказал он.

Мы ехали какое – то время, Макс переключал местные радиостанции, я доедала чипсы, проверяя Инстаграм, пока мы не потеряли связь, попав в парк штата Гумбольдт – Редвудс.

А потом разум стал запинаться, попал в темную кроличью нору прошлого, стал думать о будущем и обо всем происходящем.

– Ты вообще любил ее? – спросила я, нарушая приятную тишину чем – то неприятным.

Его глаза округлились.

– Кого? – он взглянул на меня, хмурясь. – Твою сестру? Боже, Ада. Нет, – он покачал головой. – Нет.

– Но ты заботился о ней.

– И все еще переживаю за нее. Куда ты клонишь этим?

– Ты не любил ее, но спал с ней.

– Милая, хватит изображать шок.

– Я не изображаю. Я просто хочу понять, почему ты сделал это с ней.

Он стиснул зубы и нахмурился.

– Я обсуждал это с ней. И с Дексом. Это в прошлом. Могу сказать лишь, что думал тогда, что поступал правильно.

– Принял удар на себя? – он взглянул на меня. – Ты использовал ее, Макс.

– Я не говорил, что гордился этим.

Я обдумывала это, глядя в окно. Прошли секунды, машина все ехала.

Макс кашлянул.

– Слушай. Порой мы делаем неправильное, чтобы что – то сделать правильно. А порой все разваливается, и остается только все неправильное.

Я открыла бутылку «Dr. Pepper», салон наполнило шипение пузырьков. Я сделала глоток, ощутила сахар, побежавший по телу.

– Я думала, что ты был злодеем, кстати.

– О, да? – он взглянул на меня, приподняв бровь. – А что теперь ты думаешь? Все еще злодей?

Я тряхнула головой.

– Нет. Ты просто мужчина.

– Хорошо, – сказал он через миг, повернул взгляд к дороге. – Я хочу быть таким. Быть простым человеком, проживать простую жизнь.

– Ты думаешь, кто – то из нас простые люди с простыми жизнями?

Он покачал головой.

– Нет. Но я стремлюсь к этому. Подумай о городах, которые мы проезжали. Крохотные города посреди пустоты. Подумай о людях, живущих за теми дверями. Все те жизни не имеют дела и с каплей того, с чем боремся мы.

– Если ты думаешь, что их жизни простые, ты ошибаешься, – сказала я Максу. – Ты жил тут так долго, но так думаешь о людях? Что жить просто?

– Нет, милая, жить тяжело, это умирать просто. Я знаю это лучше, чем кто – либо, – он притих, сжал руль. – Это не мешает мечтать.

– И какая у тебя мечта? Давай притворимся на миг, что ты не станешь призраком без меня.

– А нужно, чтобы мечта была без тебя? – он слабо улыбнулся, пронзил меня взглядом. – С тобой мечта была бы намного лучше.

Я сглотнула, желудок трепетал.

– Ладно. Допустим, я там. На фоне.

– Не знаю. Я говорил, что бар на пляже в Мексике был бы хорошим началом. Может, я открыл бы где – нибудь отель. Я хочу быть там, где всегда проходят люди. Где никто не начинает подозревать.

– Из – за чего им подозревать? Из – за того, что ты можешь выпить горячий кофе залпом?

– В прошлом это был факт, что я не старею.

– О, точно, – я отклонилась и передала ему «Dr. Pepper». Он взял бутылку, пальцы задели мои, и от заряда волоски на моих руках встали дыбом под свитером. – Теперь ты стареешь?

– Не знаю.

– А хочешь?

Он прикусил губу, глядя на дорогу. Он кивнул.

– Да. Думаю, да.

Я обдумала это. То, как долго он не старел, а потом умер, вернулся и теперь был полуживым, хотел стареть. Он видел, какой была смерть, но больше не хотел жить вечно.

Он был воплощением одиночества.

Все десятки лет, все века он старался жить, оставляя любимых. Я начинала понимать, почему он отдал все за Розу. Потому что он не хотел жить вечно, если он делал это один.

И это вызвало мысли о Джее.

Джей выбрал одинокую жизнь вместо меня.

Черт, было больно.

Настолько, что слеза покатилась из моего глаза.

– Ада? – тихо спросил Макс.

Я покачала головой, отвернула голову, зло вытерла слезу ладонью.

– Я в порядке. Просто тело шалит.

Он молчал. Вел машину дальше. Дал мне справиться с болью и смятением. Почему не становилось легче? Почему, когда я отвернулась от него, чувства всплыли? Почему они так легко проступали?

– Вряд ли я могу сказать то, что будет для тебя иметь смысл, – сказал тихо Макс. – И я не знал Джея. Но, судя по твоим словам, тебе не нужно так корить себя. Ты ничего не могла поделать.

Я попыталась сглотнуть, но слезы сдавили горло. Я смогла лишь тряхнуть головой.

Он тихо продолжил:

– Ты была его первой. Во всем, судя по всему. Он только начинает. Он не знает, как это… у него нет опыта с людьми, с любовью, с этим миром. Может, просто, может, он дурак. Дурак со страхом в сердце. Он точно не хочет стать таким, как я.

Я облизнула губы.

– Ты боялся, когда отдал все за Розу?

– Нет. И я сделал бы это снова.

– За нее?

– За кого – нибудь. Если бы любил, все отдал бы.

Его слова будто парили между нами.

– Фу, кошмар, – я поискала свою сумочку, вытащила салфетки и вытерла нос и под глазами, чтобы не испортить макияж. – Прости, что я такая нюня.

– Милая, если бы ты только знала половину того, что творится во мне. Это не милое место. Ты хорошо справляешься, как можешь. Тут нет простых решений. Жизнь так не работает. Как и сердца.

Я выдохнула с дрожью, хотя от слез стало легче.

– Я просто хочу, чтобы это закончилось. Я хочу перестать переживать и жить дальше.

– Ты в процессе, – сказал он. Мы ехали мимо высоких деревьев. – Даже если кажется, что ты стоишь на месте.

* * *

Мы приехали в Мендоцино перед закатом, путь замедлился, когда мы со 101 выехали на шоссе 1, дорога эта была более узкой и извилистой.

– Боже, это так мило, – я почти пищала, когда Макс направил Супер Б по улицам мимо рядов крохотных домов со ставнями и ухоженными садами. Кипарисы были кривыми от постоянного ветра с океана, который бил по берегу ниже, там было полно маленьких магазинов, галерей и ресторанов, и когда я опустила окно, воздух пах эвкалиптом.

Когда мы проехали мимо бара для дайвинга под названием «Место Дика» с собакой внутри, я уже ерзала на сидении.

– Нам придется пить там.

Макс застонал.

– Не снова.

Я проигнорировала его. Он выглядел неплохо, похмелье было забыто.

Мы остановились перед отелем, маленьким зданием желтого цвета с белым кантом, и я уже хотела выложить фотографии с ним в Инстаграм и свой блог. Может, это будет мой первый шаг в становлении трэвел – блогером.

Мы получили ключ, и я настояла, чтобы Макс не играл с разумами, и я оплатила номер картой. С этим и ужином прошлой ночью я потратила довольно много, но я знала, что завтра ночью мы будем в Сан – Франциско, где было ужасно дорого, так что он мог приберечь свои трюки до того времени.

Наш номер был маленьким, но с двумя кроватями и видом на улицу и бухту Мендоцино. Хотя солнце опускалось за горизонт, это скрывал слой тумана, и от этого мир был мутно оранжевым.

– Хм, – Макс смотрел в окно. – Вижу, этот город с фильтром ада.

– Эй, не нужно негатива этой ночью, – сказала я, бросив чемодан на кровать. – Мы будем веселиться.

– Я думал, мы повеселились прошлой ночью.

– Думай дальше, – сказала я. – Но ты был ужасно хмурым, а потом напился. Это было невесело для меня.

– Думаю, я так и не извинился.

– Не извинился. И ладно. Я понимаю. Может, сегодня моя очередь.

Он усмехнулся мне.

– Я буду приглядывать за тобой. Но помни, что дорога отсюда до Сан – Франциско будет тяжелой с похмельем.

– Я буду помнить об этом. А теперь давай где – нибудь поедим.

Мы оказались в ресторане в отеле, ведь это было ближе всего, и там было место для нас. Мы смогли сдержаться, выбрали по банке пива каждому, а не бутылке вина.

Но когда ужин закончился, я схватила Макса за руку и потащила его на улицу, где видела до этого бар.

– Ты в беде, – сказал он, но не боролся, не вырывал руку из моей хватки.

«Место Дика» выглядело как старый салун на Западе с маленькой дощатым настилом спереди, белой краской на стенах, которая облетала, и золотыми буквами названия на окнах.

Было удивительно людно, и это был бар, какой точно нравился туристам. Было сложно сказать, кто тут кем был, но нам повезло найти два высоких стула у бочки у дальней стены.

Блюз гремел в колонках, и седеющий мужчина с бородой подошел, спросил, что мы хотим выпить.

– Два грязных мартини, – сказала я ему.

Он нахмурился, хмыкнул и ушел к барной стойке.

– Грязные мартини? – спросил Макс. – Серьезно?

– Снаружи была картинка мартини. Думаю, это вкусно. И он не спросил у меня паспорт, так что это победа.

Он сунул зубочистку в рот.

– Думаю, если бы я был ответственным, я не дал бы тебе пить.

Я многозначительно посмотрела на него.

– Ты не можешь мне запрещать, Макс. Ты не моя нянька. И я взрослая. Я могу делать, что хочу.

– Не нужно повторять.

Хм. Обычно приходилось спорить.

– Мне нравится это в тебе, – сказала я.

Он перевел взгляд с комнаты на меня.

– Что?

– Что ты относишься ко мне как к взрослой.

– Ты и есть взрослая.

– Знаю, но… все остальные думают, что мне всегда пятнадцать.

– Ну, я – не все, – сказал он. – И тебе не пятнадцать. Я был там, когда тебе было пятнадцать. Это было почти пять лет назад. Ты другая. Никто не остается прежним, хотя другие могут хотеть видеть тебя прежней, надеясь, что ты такой и осталась.

– Когда ты был таким мудрым? – пошутила я.

Он усмехнулся мне.

– Где – то в пятнадцатом веке.

Ого. Порой я забывала о его истории, а потом он напоминал, и это ощущалось даже более нереальным.

– Как ты не самый умный человек в мире?

Он рассмеялся, его было даже слышно поверх музыки.

– Ох, Ада, не знаю. Я могу работать только с тем, что мне дал Бог.

Я впервые слышала, чтобы он упомянул Бога с большой Б.

Я не знала, думал ли он о Боге, пока был заперт в аду. Но это казалось разговором для другого раза, не в этом баре в Калифорнии. Или, может, это было идеальное место для этого.

– Бог дал тебе бессмертие, – сказала я.

– Кто – то это сделал, – сказал он. Бородатый официант принес нам грязные мартини. Они выглядели мутно, с жидкостью от консервированных оливок. Я сделала глоток, и мои глаза закатились, было невероятно вкусно.

Я взглянула на Макса, тот поднес бокал к губам и со странным пылом смотрел на меня, но не с огнем из – за демонов.

– Вкусно?

– О, да, – сказала я, он сделал глоток.

Он моргнул, закашлялся, стуча кулаком по груди.

– Это гадкая жидкость от маринованных огурцов с водкой.

– Вкусно, да?

– Дальше заказываю я, – сказал он, кашляя, глаза слезились.

Я рассмеялась и сняла оливку с пластикового меча зубами.

– Прости. Я выпью твой, если хочешь.

Я потянулась за бокалом, но он отодвинул руку.

– Я привыкну.

– Итак, – сказала я, жуя оливку. – Вернемся к тому, кто дал тебе бессмертие. Ты знаешь, кто это?

Он покачал головой.

– Потому это кто – то. Или что – то.

– Но не Бог? Ты явно веришь в него. Или ее. Или оно. Или, может, это большой чувак с острыми рогами.

– У нас уже не может быть болтовни о мелочах, да? – сказал он, сделал глоток напитка, в этот раз больше.

– Болтовня о мелочах с тобой – трата времени, – сказала я. – Ты самый интересный из всех, кого я знаю.

Он иронично посмотрел на меня.

– Поменьше лести, милая. Я нервничаю.

– Я серьезно.

Ему хватило наглости закатить глаза, когда я пыталась сделать ему комплимент.

Но когда он посмотрел мне в глаза, в его глазах горел огонь, и волоски на моей шее встали дыбом.

– Кто – то тут, – я быстро оглядела бар. Там было людно, в толпе были байкеры, пары средних лет в хаки, группа девушек, парни за соседним столиком пытались приударить за ними, несколько пар в стороне. Никто из них не выглядел как демоны.

Я посмотрела на Макса, но огонь угасал. Я тоже это ощущала, мои нервы словно расслаблялись.

– Что это было? – спросила я.

– Не знаю, – сказал он, сел прямее и огляделся. Он, наверное, был тут самым высоким, еще и на высоком стуле, так что у него был хороший обзор. – Может, они прошли снаружи.

Мы все равно вглядывались в каждого человека, который уходил и входил в бар, пока не допили.

– Думаю, нам стоит вернуться в номер, – сказал он мне. – Так безопаснее. И мне нужно к машине.

– Что – то забыл?

– Мой меч.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

«Я ничего не чувствую. Мне уже лучше?».

– Everybody Knows That You’re Insane, Queens of the Stone Age

Мы быстро пошли от «Места Дика» к отелю, зловещий туман сгустился ночью, укрыл улицы. Мы остановились у Супер Б, Макс открыл багажник. Он вытащил меч и поднял его, клинок сиял в свете фонаря.

– Эм, – я огляделась, проверяя, не смотрел ли кто. Было сложно понять, ведь тут было много домов. – А если нас увидят? Мы не можем войти в отель с мечом.

– Давай попробуем, – он захлопнул багажник и запер машину. – Идем.

Мы вошли в отель и прошли мимо администратора.

Макс махнул ей мечом.

– Просто несу свой меч.

– Ладно, – сказала она, вежливо нам улыбаясь.

Я покачала головой от его способностей, мы поднялись по лестнице, надеясь, что не столкнемся ни с чем в отеле.

К счастью, мы добрались до номера целыми. Макс прислонил меч к стене напротив его кровати, и я стала доставать шелковую пижаму из чемодана.

– Итак, меч, – начала я, взглянув на него. Макс сел на кровать, сбросил обувь. – Почему меч?

Он отклонился на кровать, сунул руки за голову и закрыл глаза.

– Я говорил. На случай, если нужно что – то сильнее. Не у всех голова отрывается легко.

Я поежилась.

– Зачем ее отрывать? Мы не можем просто… вонзать в них кол?

– Они не вампиры, милая.

– Тот меч для таких, как Майкл, да? Думаешь… мы столкнемся с еще демоном как он?

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

– Я всегда говорю прямо. Да. Уверяю, мы столкнемся с таким. Все знаки указывают на это.

Меня мутило от тревоги.

– Мы справимся, – добавил он. – Не переживай.

Я слабо улыбнулась ему, шагая к ванной.

– Я буду немного переживать.

– Но стоит переживать меньше с этим, – он вытянул ногу и постучал носком по мечу. У него были большие ступни. Я не была удивлена. И я не должна была думать об этом.

Я замерла перед ванной.

– Где ты научился так махать мечом? Ты с ним обращаешься, будто всю жизнь сражался, – я сделала паузу. – И не смей говорить, что это из – за того, что ты жил, когда люди мечами решали разногласия.

Он провел пальцами по губам, словно застегивал молнию.

– Не скажу ни слова.

Ясно. Я представила на миг, как он бьется мечом рядом с Уильямом Шекспиром, но не знала, был ли в этой картинке смысл.

Я переоделась в пижаму, смыла макияж, сделала дела в ванной, а потом прошла к кровати, забралась под одеяло, Макс уже похрапывал в одежде поверх одеяла. Не говорите, что он снова отключился.

– Иди спать, Ада, – сказал он, не двигаясь.

Я вздрогнула.

– Ты читал мои мысли?

– Не пришлось.

Я хотела сказать ему, что это ему нужно поспать, но не успела, мысли стали кашей, и я провалилась в сон.

Я хотела только, чтобы мне ничего не снилось.

* * *

– Ада.

Я медленно проснулась, волосы стояли дыбом, желудок мутило от белой энергии.

Мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, что происходило что – то плохое.

– Ада, – голос Макса звучал как сталь. – Не двигайся.

Но я пошевелилась. Я села в кровати, открыла глаза и оказалась лицом к лицу с женщиной с тонкими русыми волосами, осунувшимся лицом, черными, как дыры, глазами, рот был растянут в улыбке с зубами акулы.

БЛИН.

Я открыла рот для крика, и демон бросился, чтобы укусить меня за лицо.

Воздух засвистел в дюймах передо мной, кончик меча Макса пролетел перед моими глазами. Глаза женщины из черных стали белыми, ее лицо разбилось, рассыпалось пеплом, и вся она развалилась, покрыв меня горящим прахом демона.

– Я сказал не двигаться, – буркнул Макс.

Я зажмурилась, пытаясь кричать, но голос Макса в голове говорил держать глаза и рот закрытыми. Я ощущала, как прах обжигал пижаму, пахло горящими волосами, а потом Макс поднял меня на руки и понес.

Боже, что происходило?

– Нужно смыть это с тебя, – сказал он каменным голосом, хотя это не прогнало мою тревогу, потому что я визжала внутри, ведь что это было?!

Он опустил меня в ванну на ноги, мои ладони дрожали, и я не знала, что делать. Я не видела, не могла открыть рот, чтобы говорить или кричать.

Вода полилась, он включил душ.

– Может быть холодно, прости, – он сжал мои плечи и подвинул меня под воду. Вода была холодной, но быстро теплела. – Снимай одежду, – сказал он.

«Что? – сказала я в голове. – При тебе?».

– Не до этого, Ада, – фыркнул он.

Он развернул меня спиной к себе, к счастью, и сжал край моей футболки и потянул. Я подняла руки, и он снял ее с меня, потом потянул за шорты, и я выбралась из них.

Да, и, конечно. Я была в крохотных белых кружевных трусиках, которые открывали почти всю мою попу. Но хотя бы не в бабушкиных трусах.

Я стала тереть глаза и лицо, пытаясь смыть прах, открыла глаза и увидела, как рука Макса тянется к отельному мылу передо мной.

Он собрал мои волосы у шеи и поднял их, стал втирать мыло в мои плечи, спину, остановился у моей попы. Было бы приятно, не будь обстоятельства такими гадкими.

А потом его ладонь с мылом появилась перед моим лицом.

– Вот, – сказал он за мной. – С остальным сама.

Я взяла у него мыло, услышала, как дверь ванной закрылась.

Я развернулась и оказалась одна.

Смотрела на пепел в воде.

Моя любимая пижама была в углу ванны, футболка таяла на глазах. Что? Когда на меня попал прах демона вчера, такого не было. Мне повезло, что только верхняя часть меня была покрыта этим.

И пришлось вымыть волосы четыре раза и пять раз нанести кондиционер из плохой косметики отеля, чтобы прах на них не остался. Я не хотела, чтобы у меня выпали волосы. Одно дело потерять любимую пижаму, но если мои волосы пострадают, я поеду домой.

Когда стало казаться, что я стерла кожу, я выбралась, вытерлась полотенцем, укуталась в него и вышла в номер.

Макс стоял там, прислоняясь к шкафу, скрестив лодыжки, пиво свисало с его пальцев. На нем была белая футболка и зеленые клетчатые штаны пижамы. Он смотрел на мою кровать, покрытую пеплом и черной жижей.

Он отвел взгляд оттуда и посмотрел мрачно на меня.

– Повезло, – сказал он тихо.

Я быстро кивнула.

– Можно сказать, как я одобряю этот меч? – я подошла к Максу, плотно держась за полотенце, забрала у него из руки пиво и сделала глоток. – Что случилось? И откуда это пиво?

– Исправила приоритеты? – он подвинулся, склонился, чтобы открыть минибар, вытащил еще пиво и две бутылочки водки. Он бросил мне водку, и я поймала ее одной рукой.

Он открыл свою и выпил, и я опустила пиво и сделала так же, ощущая жжение в горле. Если и был повод выпить…

Он вытер рот и кивнул на дверь.

– Она пришла через дверь.

– Демон? Как? Ты ее впустил?

Он закрыл глаза на миг.

– Нет. Я спал.

– Тогда откуда ты знаешь?

– Дверь была открыта, когда я проснулся, и она была над твоей кроватью. Пришлось быстро соображать.

Блин.

Это меня перепугало.

Мое сердце дрогнуло, я была очень близко к смерти. И, судя по боли на лице Макса, он думал о том же.

Если я умру, он умрет.

– Хорошо, что ты тут был, – сказала я через миг.

Он посмотрел на меня с болью.

– Я должен был знать. Я ощутил это. Я пытался не уснуть, потому что думал, что демоны могут что – то попробовать. Из – за того, что я ощутил раньше. Я просто думал… что они придут через портал. Что я вовремя проснусь, почувствую предупреждение. Но было почти слишком поздно.

Мне не нравилось видеть его таким. Я подошла к нему и опустила ладонь на его предплечье.

– Макс. Ты постарался. Я тут. Испорчена только моя пижама. Кстати, футболка растаяла. Почему этого не было от праха в прошлый раз?

– Ты про прошлую ночь?

– Да. Боже, мы всего две ночи в пути.

Он скривил губы.

– Знаю, – он сделал глоток пива. – Думаю, чем ближе ты к ним, кхм, когда превращаешь их в пепел, тем больше он вредит. Этот как горячий пепел из костра против того, что какое – то время летал в воздухе. Но он в любом случае опасен.

– Хорошо, что я взяла много одежды, – пошутила я, хотя мы не нашли в этом ничего веселого. – Не думаю, что я смогу спать в своей кровати этой ночью.

Он вздохнул и выпрямился.

– Я попрошу нам другой номер.

Я крепче сжала его руку.

– Они сказали, что все занято на эту ночь.

– Тогда я попрошу матрац и посплю на полу.

– Макс, – едко сказала я. – Не надо. Полезай в кровать и оставь для меня место. Вряд ли мы сможем спать, но можно хотя бы попробовать.

Я указала на кровать, схватила другую пару одежды для сна – шорты и белую майку, я уже жалела, что не взяла то, что закрывало больше кожи. Хотя он видел меня почти голой, так что плевать.

Я переоделась в ванной, а, когда вернулась, свет был выключен, комнату слабо озаряли фонари за задвинутыми шторами. Я увидела его большой силуэт на кровати у стены, меч был прислонен к ней.

Я обошла к своей стороне, забралась под одеяло, повернулась на бок спиной к нему. Я невольно смотрела на свою кровать, на пепел и смятое одеяло, и я подумала, как близко была к смерти.

От этого я задрожала, и я могла вот – вот впасть в истерику.

– Макс, – прошептала я в темноте комнаты.

– Да? – тихо сказал он, голос был приглушенным за мной.

– Можешь сделать одолжение?

– Что?

– Можешь обнять меня?

Пауза.

– Что?

– Ты знаешь. Обними меня. Будто ты большая ложка, а я маленькая.

Я ощутила, как он повернулся, кровать двигалась от его веса.

– Я знаю, как это работает, Ада. Просто… это интересная просьба.

Я выдохнула с дрожью.

– Знаю. Просто я немного напугана и…

– Больше ни слова, – сказал он, подвинулся на кровати, его рука обвила меня, притянула к нему, и моя спина прижалась к его груди, его подбородок оказался у моей макушки. – Ну как?

Боже.

– Хорошо, – выдавила я, пытаясь управлять дыханием.

Потому что это было слишком хорошо.

Я не помнила, когда в последний раз меня обнимали так.

И я немного сдалась, и только он держал меня целой. Я ощущала, как его сердце билось об мою спину, ощущала силу его рук, словно он обещал мне, что ничто больше не случится со мной. И я знала, что он укорял себя в том, что уснул, но он был рядом, когда нужно.

Он спас меня.

Я закрыла глаза, погрузилась в его объятия, наслаждаясь этим, ведь не знала, сколько у меня это будет. Такое простое человеческое прикосновение, но мне этого не хватало.

– Ты в порядке? – прошептал он, его губы двигались у моей головы.

Я кивнула.

– Да. Все хорошо.

Он ничего не сказал. Я гадала, как он воспринимал это. Для него это было работой, он терпел это? Или наслаждался контактом? Он сдерживался? Что – то говорило мне, что, если я подвину попу назад, я быстро узнаю ответ.

Но мне не хватило смелости на это.

– Макс?

– Да?

– Сколько женщин ты так обнимал раньше?

Он рассмеялся, опустил лицо на мои волосы, вся кровать дрожала от его смеха.

– Несколько, – сказал он, переведя дыхание. – А что?

– Да так. Ты очень хорош в этом.

– Рад быть хорошим в чем – то.

Лжец. Он был хорош во всем.

В комнате на миг стало тихо, и я слушала его глубокое и ровное дыхание в моих волосах. Каждый его выдох вызывал дрожь на моей спине. Я не знала, как собиралась спать.

Мой разум стал блуждать, думал обо всем.

– Макс… я тебе нравлюсь? – я не знала, почему у меня сегодня не было фильтра, но такое бывало, когда смерть была близко.

Он пошевелился и поднял голову с моих волос.

– Что? – сонно сказал он. – Нравишься ли ты мне? Милая, о чем ты?

Я повернулась, чтобы моя голова оказалась на подушке, и я видела его лицо. Он смотрел мне в глаза сонно и пристально одновременно.

– Я тебе нравлюсь как человек?

Он нахмурился, облизнул губы, которые были опасно близко к моим. Нить напряжения между нами будто скрутилась, натянулась, его дыхание стало резким.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

Я сглотнула и пожала плечами, повернулась обратно. Его руки сжали меня крепче.

– Потому что… – я пыталась успокоить нервы, – все покидают меня. Джей, Джейкоб, Перри, мама. Я всегда остаюсь позади.

Он выдохнул с шумом, его дыхание двигало мои волосы.

– Должен признать, ты разбиваешь мое сердце, Ада, – сказал он через миг. – Я не брошу тебя.

– Потому что ты не можешь.

– Даже если бы мог, не бросил бы.

Я вздохнула, желая верить ему из всех людей. Я сжала его предплечья крепко, словно он мог спасти меня от ужасов, которых я боялась. В моей голове было много бреда, и я боялась признаться в правде, выпустить это. Но, может, в этом была часть проблемы. Может, мне нужно было открываться чаще.

И я глубоко вдохнула и открылась мужчине, который нуждался во мне больше других.

– Я переживаю… что со мной что – то существенно не так, и от этого люди уходят, умирают или забывают меня. Может, мне суждено такое. Я испортила отношения с Перри и папой. Я не могу сохранить дружбу, потому что я странная, отличаюсь, и никто не понимает меня. И я не могу любить… у меня был тот, кто, как я думала, понимал меня и то, с чем я живу, но он не любил меня достаточно, чтобы остаться.

– Ада, – тихо сказал он, прижался губами к моей макушке, и это задело струну где – то во мне, треснуло то, что было когда – то твердым. – С тобой ничего такого. Эта жизнь сложная, но ты справляешься с ней лучше многих. Однажды все будет иметь смысл.