Текст книги "Хозяин теней 6 (СИ)"

Автор книги: Карина Демина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Я не читаю, – Метелька сдержал зевок. – Разве что те, где про всякие злодейства пишут. Слыхали? Что вдова исправника подлила зятю яд, потому что он её соблазнить пытался!

Надо же, а кому-то в жизни, выходит, злодейств не хватает.

– В «Листке» раз в неделю появляется объявление, – пояснил Демидов. – Разыскивается девица благородного происхождения… и ладно бы описание. Так ведь портрет печатают. И награду обещают. Ему ещё не надоело?

Шувалов вздохнул.

И сел в кресло, вытянул ноги.

– Герман просто хочет убедиться, что с ней всё в порядке. Он волнуется.

– И ты думаешь, что если ему другую девицу подсунуть, он будет волноваться меньше?

– Дело в ином, – Шувалов растопырил пальцы. – Кто бы знал, как хорошо без перчаток… отец не будет рад, если я буду говорить о делах рода, но…

– Но ты будешь.

Шувалов кивнул. Будет. И отвлекая или отвлекаясь, подбросил Призраку ещё один комок силы.

– Некромантов не любят. И что бы ни говорил Эразм Иннокентьевич, эта нелюбовь не ограничена чернью. Просто воспитанные люди умеют её скрывать. Однако она принимает другие формы. С нами сотрудничают, у нас есть союзники, которые готовы ради выгоды переступить через… свои эмоции.

– Если что, то я с тобой не ради выгоды, – Орлов сплёл что-то, похожее на длинную сосиску. Только огненную.

– Я не о тебе. Я в целом. Мы изначально держались наособицу. От начала времён. И только мой дед решил нарушить заветы, поняв, что этот путь ведёт к забвению. Ему удалось вывести род из тени. Шуваловы заняли своё место в свете, но…

– Вас всё равно не любят.

– Скорее не доверяют. И в целом ожидают… подвоха, что ли? Момента, когда мы не справимся с силой. Я первый из рода, кто получил возможность учиться не дома. А Герман первый из рода, кто уже получил чин коллежского советника. И мы надеемся, что это лишь начало, но…

– Дай угадаю, ему нужно жениться, – я прислушался к происходящему, но в эфире было тихо, Призрак тоже не выказывал беспокойства, а значит, что бы ни происходило, Николя с этим справлялся.

– Зачем? – удивился Орлов.

– Потому что человек, у которого есть семья, менее подозрителен. Тем более, когда жена мила и родовита, устраивает приёмы, приглашая нужных людей. Очаровательная женщина многое может сделать для карьеры мужа.

– Почему мне хочется вызвать тебя на дуэль? – задумчиво протянул Шувалов.

– Потому что ты – злобный некромант и мысли у тебя пошлые. Я о том, что когда порхает такая звонкая птичка, то разве придёт в голову мысль, что у неё муж – чудовище? Нет. Подходящая жена сделает твоего кузена чуть более нормальным в глазах общества. А побег Одоецкой, полагаю, крепко ударил по репутации?

– Да.

– Поверь, даже если бы у меня нашлась ещё одна сестра, то брак с ней скорее бы утопил остатки этой самой репутации. Но, на счастье твоего кузена, сестра у меня одна…

Где-то в доме громыхнуло.

– Была, – я вскочил.

И Призрак тоже.

Если эта некромантская падла напугала Татьяну, я его Тьме скормлю.

Глава 15

Глава 15

У Литейного моста

Я поймал в Неве кита,

Спрятал за окошко,

Съела его кошка.

Помогали два кота,

Вот и нет теперь кита!

Ты не веришь другу?

Выходи из круга!

Детская считалочка

В тонком писке Птахи слышалось возмущение, но никак не страх. И этого хватило, чтобы Призрак рванул вперёд. И Тьма внутри меня возмущённо зашипела, требуя свободы.

Не здесь.

Я бегом бросился из библиотеки. И не я один. Что-то громыхнуло, падая. Выругался Демидов. Но я не слышал.

Их не слышал.

– Вы это серьёзно? – они стояли у лестницы, Татьяна и некромант, вцепившийся в свою трость. Он держал её на весу, то ли готовясь защищаться от моей сестры, то ли нападать.

Шувалов был выше.

Массивней.

И рядом с ним Татьяна казалась ещё более хрупкой, чем обычно. Вот только смотрела она спокойно, насмешливо даже.

– Я обязана оставить свой дом. Семью. И поехать с вами в какое-то ваше поместье? Потому что вам нужно и удобно⁈ – голос её тоже звучал на диво ровно. Разве что Татьяна позволила себе нотки недоумения.

Я выдохнул.

Что бы там ни грохало, сестру это не задело.

– Я заплачу, – Шувалов заставил себя опустить трость. – И уверяю, ваша репутация не пострадает. Оформим договор. Скажем… учительницей этикета.

– Тань? – я появился рядом, придержав Призрака за шкирку.

Некроманта окутывало тёмное облако силы, но теней оно не столько отпугивало, сколько манило. И Призрак, вытянув шею, всё же ухватил клювом краешек, выдрал и проглотил.

– Мря! – произнёс он, заставив Шувалова повернуться к нам.

Полное мря.

Тьма вокруг Шувалова сгустилась. Давить пытается, что ли?

– Отец!

Димка запыхался. И Орлов с ним. И Демидов. Метелька тут же… могучая кучка, чтоб её.

– Дмитрий, будь добр, собирайся. Мы покидаем город. Татьяна Ивановна, сколько времени вам понадобится на сборы.

– Нисколько. Я никуда не поеду.

– Это не обсуждается.

– Он всегда такой тугой? – поинтересовался я у Димки шёпотом. А ответил Орлов:

– Все некроманты упёртые.

– Молодые люди. Рад был встрече. И Татьяна Ивановна. Подумайте хорошенько. Я предлагаю достойную работу и защиту, а не…

Птаха, севшая на плечо Татьяне, фыркнула. А Призрак заворчал, утробно и низко. Он встал, растопырив лапы, выгнув спину. Крылья развернулись этакими парусами. Поднялись дыбом перья.

В общем, солидный вид. Только Шувалова не впечатлило.

– Это вот… – он махнул рукой. – Это место не для вас. И если вас так волнует, то вашего брата я тоже готов забрать. В роду Шуваловых ему найдётся достойное место.

– Хрена с два, – я ответил за себя сам, хотя Татьяна уже открыла было рот. – И она никуда не поедет. Если не хочет.

– Молодой человек…

Тьма забурлила, потянулась ко мне, и матюкнулся за спиной Орлов, но не отступил. Зато я почувствовал, как разгорается его пламя.

И запах камня стал сильнее.

Так, не хватало тут схватку одарённых устроить. Дом, между прочим, мне нравится.

– Что тут происходит⁈ – нервный голос Николя заставил тьму пошатнуться.

– Николай Степанович, – Шувалов точно не привык отступать, но целителю ответил коротким кивком. – Рад, что вы здесь и надеюсь на вашу помощь. Объясните девушке, что ей…

– Это моя невеста, – тёмная сила некроманта Николая Степановича ничуть не испугала, он от неё просто отмахнулся.

– Извините, не знал. Но сути дела это не меняет. Мой род нуждается…

Может, конечно, мы бы и договорились.

До чего-нибудь точно бы договорились, но Птаха опять встрепенулась и засвистела, ей ответил коротким рыком Призрак. А уже потом раздалось полное возмущения:

– Н-на! Т-та!

И меня просто сдвинули в сторону. Спокойно и так, уверенно, что ли. А перед некромантом появился Тимоха. С карандашом в руке. И вторым, который он сунул за ухо. С пятнами угля на пальцах и Бучей, что устроилась на широком его плече и теперь на нём подпрыгивала.

– Это что за…

Облако силы вокруг Шувалова резко выросло, а после и плотнее сделалось. И это облако потянулось к Тимохе. Причём, готов поклясться, произошло это само собой.

– Назад! – заорал Шувалов, теряя остатки самообладания. Я видел, как кровь отхлынула от его лица, и губы резко посерели. И сам он поспешил толкнуть Тимоху в грудь тростью, да только скалу проще сдвинуть. А Тимоха трость перехватил.

– Ты! – он произнёс это с упрёком и второй рукой просто смял тёмную кипящую силу. А потом уже сам, отвечая, толкнул Шувалова. И тот, отступив на шаг, к ступеням, нелепо взмахнул руками.

– Тима, нельзя! – охнула Татьяна, хватая Шувалова за рукав.

И затрещало.

Не рукав. Ткань мироздания.

Я уже понимал, что происходит.

– Ко мне! Рядом! – и вцепился одной рукой в братца, которому вздумалось вдруг миры рушить, другой, кажется, в рукав Орлова. – Не отходить. И…

Она граница миров стремительно расползалась. И первым делом трещина всосала черную силу Шувалова, чтобы во мгновенье ока расшириться вдвое.

Втрое.

– Что тут…

– Тань! Не отходи! На тебе Николай… и этот…

Пол под ногами чуть дрогнул, и по доскам побежал-полетел спеша освоить новое пространство седой мох, а за ним уже и седая трава. Пахнуло той стороной – стылым ветром, сухою землёй и ещё миром, напрочь чуждым человеку.

Этот мир распахнул пасть, вбирая людей и кусок лестницы, и сомкнул её, закрываясь за спиной.

Чтоб вас…

Ненавижу некромантов. Особенно некоторых.

– А… мы это где? – голос Орлова прозвучал несколько нервно.

– Помнишь, – я огляделся. – Ты спрашивал, что на той стороне. Вот теперь сам можешь поглядеть.

– Ага… – впервые, кажется, Орлов не нашёлся с ответом.

Вот ведь.

Мы стояли посередине степи. Справа расстилалось поле серой травы, по которому гулял ветер. Впрочем, как и слева, и спереди, и сзади. Где-то там, вдалеке, виднелась тёмная полоса то ли леса, то ли горизонта.

Припекало солнце, почему-то сегодня небольшое, красное, как спелое яблоко.

Приехали, мать же ж вашу. А главное, всей нашей тесной компанией во главе с грёбаным некромантом. При этом сам Шувалов держится неплохо. Бывал на той стороне?

Скорее всего.

Вон, силушку свою богатырскую прибрал и запихал под дорогой пиджачок, осознав, что тут ею давить не след, потому как могут и придавить. Татьяна лишь вздохнула и, наклонившись, подняла доску с торчащим из неё ржавым гвоздём.

– Кажется, лестницу придётся чинить, – произнесла она.

– Ага, – встрепенулся Орлов, в руке которого обнаружилась балясина. – Если что, я не нарочно, я чтоб не свалиться ухватился…

– С лестницей разберемся, – Шувалов-старший тряхнул головой и тросточку свою опустил, опёрся на рукоять этак, по-светски. – Думаю, эта задача вторична. Сначала нам нужно понять, как отсюда выбраться.

– Любопытное место, – Николай Степанович присел и пощупал траву. – Какая невероятная насыщенность! Выходит, правы те, кто утверждает, что при переносе материал изрядно теряет в свойствах, если даже эта…

– Николя, – мягко произнесла Татьяна.

– Ах, да… извините. Понимаю, что несколько не вовремя, однако это многое меняет и…

И сорвал-таки травинку, чтобы сунуть в карман пиджака.

Вот сразу увлечённого человека видать.

Я вздохнул и выпустил Тьму, которая, впрочем, разумно не стала показываться, но скользнула прямо в траву, растворившись в этом сизо-сером море.

– Знаете… а отец обещал, что, мол, в следующем году, летом, он возьмёт меня на ту сторону, – произнёс Орлов с немалой задумчивостью. – Я как раз достаточно подрасту для подобных… прогулок.

– Вернешься и обрадуешь, что ты уже достаточно подрос, – Демидов не удержался. И траву потрогал.

– Аккуратней, молодые люди. Постарайтесь не допустить порезов. Твари остро чуют кровь и… – Шувалов-старший окончательно взял себя в руки, огляделся снова. Внимательно так. Даже не хочу думать, что именно он увидел. – И силу. Кровь и силу. Поэтому, будьте добры сделать так, чтобы ваша сила оставалась внутри вас.

Он перевёл взгляд на Тимоху, который застыл, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль. Буча на его плече нервно переминала лапами, и теперь она походила на крупную кошку. Правда, несколько лысоватую, будто лишайную.

И четырёхглазую.

И с хвостом чрезмерно длинным.

Короче, очень странного вида кошку.

– Признаю, что вёл себя недостойно. И приношу вам, Татьяна Ивановна, свои глубочайшие искренние извинения…

Аристократ.

Поклонился. Ручку к сердцу прижал. Ножкой о траву шаркнул.

– И готов компенсировать причинённые неудобства, но… как понимаете… не здесь.

А то. Понимаю. Здесь что-то компенсировать сложно.

– И потому не могли бы мы продолжить нашу беседу в… более привычной обстановке.

В поднебесье мелькнула быстрая тень.

– Я бы с удовольствием, – степенно ответила Татьяна светским же тоном, – однако к сожалению совершенно не представляю, как в эту… более привычную обстановку вернуться. Савелий?

Вот чуть что, так сразу Савелий!

А между прочим, я тут в кои-то веки не при чём! Можно сказать, случайная жертва чужого произвола.

– Я тоже без понятия, – честно ответил. – Это всё Тимоха. Тимоха!

Тимофей обернулся.

Посмотрел на меня.

На Шувалова.

– Тимофей… Васильевич, – произнёс тот презадумчиво. – Громов…

– Бу, – сказал Тимоха и сделал некроманту козу. Тот перехватил руку, но очень осторожно. И спросил.

– Конфетку хочешь?

– Та?

В глазах Тимохи мелькнул интерес.

– Вот, – из кармана изящного пиджака появилась баночка с монпансье. – Держи. Молодые люди?

Предложение было весьма неожиданным, но отказываться никто не стал.

– Сладкое неплохо успокаивает нервы. Знаете, я полагал, что только нам дано поднимать мертвецов, а оказывается… – у Шувалова-старшего и чувство юмора прорезалось. Вот что значит благотворное влияние окружающей обстановки. – Верно я понимаю, что на помощь вашего брата рассчитывать не стоит?

– Он был контужен, – а вот Татьяна конфету не взяла. И на меня глянула с укоризной, мол, гадкий человек. И вообще детям не следует брать конфеты у малознакомых и крайне подозрительных типов.

– Сочувствую, – это было сказано спокойно и… искренне? Кажется. – В таком случае, смею заметить, у нас проблема.

И пауза театральная, чтоб все сполна осознали, что в заднице.

Ну да. Причём в глубокой. Но верю, что из любой задницы есть выход. Вопрос только куда идти.

– Если создать свой прорыв не получится, то нужно найти естественный, – Шувалов чихнул. – Извините… существует теория, что в целом география миров соотносится адекватно.

Ничего не понял, но слушаю.

Наверное, на физии отразилось, если Шувалов снизошёл до пояснения.

– Это значит, что одна верста там будет более-менее равна одной версте здесь. Возможно, чуть больше или меньше.

– И как это выяснили?

– Экспериментальным путём. Искали две полыньи, расположенные близко друг к другу. И замеряли расстояние между ними, что в нашем мире, что в кромешном.

– А как они тут находили, где вторая?

– Две исследовательских команды заходили одновременно и запускали силовые установки. Сила нашего мира создаёт уникальный поток, который вполне может быть зарегистрирован приборами. Что, собственно, и делалось. Кстати, эксперимент повторялся неоднократно, поскольку двойственные и тройственные полыньи явление не такое уж и редкое. Я имею в виду естественные, появившиеся вследствие истончения границы миров. Внешняя оболочка под давлением кромешного мира истирается, и полыньи на ней возникают… – Шувалов задумался на мгновенье, чего хватило Метельке.

– Как дырки! – радостно произнёс он. – Точно! У нас как-то моль в шкафу завелась! Рушники поела. Маменька достала, а там дырки! Махонькие и рядышком.

– Именно, – Шувалова, если и покоробило сравнение, то он проглотил.

– И думаете, что если образовалась одна полынья, то найдём и другую? – уточняю, потому что теория-то красивая, но и только.

Как-то не верится, что будет настолько просто.

– Есть ещё одна теория, – Шувалов перехватил трость, закинув на плечо, как булаву. – Которая утверждает, что частота прорывов в отдельно взятой области напрямую связана с концентрацией людей в этой области. Это в естественных условиях. То есть, чем больше собирается в одном месте людей, тем выше возможность прорыва.

– А мы… – я понял мысль. – Мы находимся в Петебурге, где людей полно…

– Именно. А кроме людей есть заводы, перерабатывающие ресурсы, артефактные мастерские, дарники. Всё это тоже оказывает своё влияние. Помнится, по последним отчётам Синода, в столице еженедельно закрывается с дюжину прорывов.

Ага.

И если так, то осталась сущая ерунда. Отыскать такой вот прорыв и выбраться.

– Но, – Орлов поскрёб макушку, которая в мире нынешнем гляделась несуразно яркою, будто на Никиту ведро оранжевой краски вылили, такой вот, ядрёно-неоновой. – А как мы узнаем, куда идти?

– А вот тут, – улыбающийся некромант вызвал нездоровое желание ткнуть в него чем-нибудь, к примеру, вилами. – Нам помогут ваши тени. Да, молодой человек?

Глава 16

Глава 16

Предлагаю особе, имеющей не менее 75 000 рублей приданного, вступить со мной в брак. Больше всего ценю взаимную свободу личности. Национальность, возраст и прочее – безразлично. Мне 23 года, студент, юрист, дворянин. Высокого роста, обладаю железным здоровьем и силой, недурён [1]

Брачная газета

– На самом деле теория прорывов сложна… точнее теории, поскольку по сей день нет ни одной, которая бы могла бы однозначно и непротиворечиво объяснить, при каких условиях они возникают, – Шувалов проводил взглядом горбатую спину Призрака. Они с Тьмой двинулись по спирали, закладывая витки в противоположных направлениях, постепенно расширяясь. Здесь поводок наш был едва ощутим, и надеюсь, его хватит, чтобы обнаружить след.

– К примеру, очевидно, что чем больше людей собирается в одном месте, тем выше вероятность и прорыва. А если в данном месте используется техника или артефакты, вероятность возрастает в разы. Но тогда почему прорывы открываются и в совершенно глухих местах? А ведь их довольно много. Хутора, отдалённые деревушки, известен даже случай, когда прорыв открылся в келье монаха-затворника. А келья эта находилась на острове посреди реки. И с другими людьми монах встречался хорошо, если раз в неделю.

Мы стоим.

Просто вот стоим посреди степи и Шувалов-старший, пользуясь случаем, щедро делится мудростью.

– Иконы и молитвы по общепризнанному мнению предотвращают прорывы и защищают от тварей, но… в позапрошлом году прорыв случился в селе Бизляково, близ Новгорода. Прямо во время службы. К счастью, служба была не праздничной, а батюшка оказался опытным, вывел людей. И таких моментов много.

Тимоха, кстати, сел, ноги скрестил и перебирает травинки. Буча спрыгнула-таки с его плеча и нырнула в траву. Спустя мгновенье раздался писк и она вернулась, неся в пасти вяло трепыхающуюся тварюшку, которую и попыталась засунуть братцу в рот.

А когда тот отказался, возмущённо застрекотала.

– Я слышал, что у старых родов тени отличаются, но… чтобы настолько, – Шувалов покачал головой. – И ещё раз прошу меня простить. Я действительно полагал, что моё предложение будет выгодно не только Шуваловым. Наш род состоятелен. Известен. Силён. И когда я увидел вас, Татьяна…

– Ивановна, – сухо подчеркнула сестрица.

– Ивановна, – Шувалов принял правила игры. – Я подумал, что такое сокровище недолго останется ничьим. И с моей стороны было грешно не воспользоваться ситуацией, тем паче, что вы, Николай Степанович, сами видели, с какой необычайной лёгкостью Татьяна Ивановна поглотила избыток моей силы. А я уж, признаться, испугался, что не миновать беды.

– Это Птаха.

– Которая является частью вас, – спокойно парировал Шувалов. – Поверьте, у меня и в мыслях не было причинить вам вред.

– Только забрать из дому силой.

– Ну что вы. Разве это была сила. Так, небольшое давление. Силой – это когда к дверям присылают гвардию.

– Здесь и для гвардии места хватит, – буркнул я так, на всякий случай, и тоже сел. А чего торчать? Когда ещё тени вернутся, и потом придётся чесать по этому вот полю неизвестно сколько.

– Не сомневаюсь. Хочу, чтобы вы поняли… скажем так… в столице иные условия игры. И да, я позволил себе быть резким, но… Шуваловы по меньшей мере играют честно.

– А нечестно – это как? – поинтересовался я.

– Это… это, молодой человек, скажем… когда вдруг перспективный юноша, показавший немалые таланты, попадает вдруг за игровой стол и проигрывается. И долг его столь велик, что для семьи практически неподъёмен. И он уже готов стреляться, дабы кровью смыть позор.

Идиотизм. Но все слушают внимательно.

– Но в последнее мгновенье ему говорят, что некий друг, весьма впечатлённый историей, проникся небывалым сочувствием. И выкупил долговые расписки. А потому молодому человеку следует отблагодарить друга, оказав ему услугу… или вовсе признать того покровителем и господином. Тогда и дружба станет крепче, и жизнь спокойней.

– Ну да… жизнь на цепи, она всегда в чём-то спокойней.

– Вы как-то совсем уж мрачно на мир смотрите. Никто не станет сажать перспективного дарника на цепь. Буквально. Да и фигурально… напротив. Умные люди понимают, что добиться чего-то силой можно, но в очень узких рамках. А потому в новой семье его примут весьма тепло. Дадут работу. Подберут подходящую жену.

И ведь разумно говорит. Кадры, это ещё тот больной вопрос.

– А если этот юноша к азартным играм равнодушен? – я прищурился, но теней в траве не видать.

– Похвально, – Шувалов позволил себе улыбнуться. – Тогда он окажется неравнодушен к женской красоте. Скажем, лет десять тому произошла до крайности неприятная история, упоминать о которой вслух не принято. У Государя есть брат. А у того – сын. Его считали благородным юношей, достойным имени Романовых. Но случилось ему встретиться с некой особой, которая сумела завладеть не только сердцем, но и разумом. И в результате этот юноша, потеряв голову от страсти, совершил преступление.

– Точно! – Орлов плюхнулся рядом со мной. – Я слышал! Он вытащил камни из иконы и отнёс их в ломбард!

– Не просто из иконы. Он вытащил драгоценные камни из венчальной иконы матери[2], – строго произнёс Шувалов.

– Я тоже присяду, – Демидов опустился рядом. – А то стою верстовым столбом…

– Дмитрий, и тебе стоит отдохнуть, – то ли предложил, то ли разрешил Шувалов-старший. Он сам сел и, сняв пиджак, бросил его на траву.

– Татьяна Ивановна, прошу.

– Я…

– Поберегите силы.

– Татьяна, я и сам могу… – Николай Степанович принялся стягивать пиджак. Вот ведь, сейчас самое место манерами мериться.

– Методов много. Я вот слышал о побеге некой девицы из дому, которую вернули чудом… но после чего семья Кулибиных встала под руку Тереховских. Используют и банковские займы под верное дело, которое прогорает из-за нарушенных контрактов, и человек оставался с долгами и штрафами. А контракты нарушаются, потому что ни с того, ни с сего горят мастерские или вот поставщики затягивают вдруг с привозом чего-то нужного, или поставляют вовсе не то… и можно, конечно, судиться, доказывать правоту. Но на деле это требует сил и денег.

– То есть, хотите сказать, что нас всё равно приберут к рукам? – уточнил я.

Буча вернулась с каким-то цветком, похожим на треклятую лилию, только вот лепестки были мясистыми и мутновато-серыми. А ещё шевелились.

– Хочу сказать, что одарённые – это, сколь бы ни цинично звучало, ресурс. И довольно ценный. А ценный ресурс кому-то должен принадлежать.

Логично.

Главное, я прекрасно понимаю Шувалова. На него и злиться-то не выходит.

– То есть вы решили, что вам?

– Не мне лично, но роду Шуваловых, – хоть не отнекивается. – Даже странно, что Орловы не успели влезть.

– Не, – Никита вовсе растянулся на траве. – Папа сказал, что не с каждого медведя шкуру снять можно. И вовсе… Орловым и так неплохо. Мы дружить будем.

Шувалов закатил глаза, показывая, сколь он верит в перспективы дружбы.

– Вас всё равно не оставят в покое, – заметил он. – Даже если я и Дмитрий промолчим…

– А промолчите?

– Скажем так… наш род издревле вынужден был учиться оценивать обстановку. Вопрос выживания. И ещё мой отец говорил, что чутьё не раз спасало Шуваловых. Сегодня я позволил себе не прислушаться к нему. И вот… – он развёл руками. – Тем паче мы с вами, как выяснилось, одного корня. А один старый род не может стоять над другим.

И клянусь, сказано это было серьёзно.

– Потому я бы предложил союз. Сотрудничество. Дружбу, – последнее слово он выдавил, как-то, видать, не заладилось у него с дружбой. – Возможно, со стороны это будет выглядеть… обозначенным интересом. Но ни к чему вас не обяжет. Скорее отпугнёт иных желающих. Некоторых.

– А они будут?

– Будут, несомненно. Ни для кого не секрет, что интересные результаты ежегодного тестирования можно продать и с выгодой. Да, с крепкими родами такую штуку проворачивать побоятся.

Ага. Взял и поверил.

– Более того, многие запрещают школам и университетам проводить изыскания.

– А… так можно было?

– Конечно. Приносите записку от главы вашего рода, что он против.

Издевается, скотина.

– Правда, не всякую записку примут. К кому-то прислушаются, а кому-то и откажут, сославшись на внутренние правила школы и обязательность прохождения процедуры.

Понятно. И тут выбирают, с кем и как дружить. Что тоже вполне логично.

– Как правило, школам достаётся право изучать дар мелкого дворянства или вот… отдельных талантов. Как раз такие таланты и вызывают интерес. У каждого в этой системе есть свои… покупатели. Конечно, чаще речь идёт уже о студентах, но перспективного ученика, тем паче если считается он безродным, не оставят без внимания.

Не хватало!

А вот об этом меня как-то и не предупредили. Забыли? Выпустили из виду?

– И поэтому вы пытались запугать мою сестру?

– Не запугать. Что вы… так, проявить некоторую настойчивость. Сильный человек не поддастся.

– А слабый?

– А слабому лучше найти себе сильного покровителя.

Откровенно.

И настолько, что даже и возразить нечего. Да и не хочется, потому что прав он. Тут вам не там. Хотя и в моём мире слабых сжирали сильные. Пусть дело и не о людях, а о компаниях, но разница невелика.

Может, я бы возразил или даже поспорил, но почувствовал, как Тьма дёргает поводок.

– Есть, – я вскочил на ноги. – Что-то есть… и не так далеко. Если напрямик…

– Отлично, – Шувалова не пришлось уговаривать. Он и Татьяне руку протянул. И вот что-то подсказывало, что эта его любезность – лишь смена стратегии. О дружбе у Шувалова представления весьма своеобразные. Татьяна тоже поняла всё правильно и встала, опираясь на ладонь Николя. А подняв пиджак, протянула его Шувалову.

– Благодарю.

Мы с Тьмой принюхивались. Это… это как бриз с моря в жаркую погоду, лёгкий, едва уловимый ветерок, который касается раскалённой кожи, обещая облегчение. И хочется тянуться за ним, и Тьма готова, но сдерживается, хотя ей и тяжко.

Надеюсь, это именно то, что мы искали.

– Нам туда… я вперёд пойду. Метелька, давай рядом. Тань, присмотришь за Тимохой…

Призрака я отзову, пусть лучше вокруг снуёт, приглядывает, чтобы ещё какая тварь не сунулась.

– Никит, Яр… Дима…

– Замыкающими, – спокойно продолжил Шувалов. – Я пойду в арьергарде.

– Ага… – Орлов встал. – Только это… я ни фигища не вижу. Ты говорил, что тут туман, но чтоб прямо такой… вообще ни зги! Яр?

– Согласен. У нас как от болота бывает, особенно по осени, тогда тоже вон белое всё и не видать, но этот ещё плотнее.

– Дим?

– Трава. Слева. Справа. Везде трава. И небо, – сухо и кратко описал Шувалов-младший, кажется, в присутствии отца не желавший лишний раз рот раскрывать.

– А ты уже бывал тут? – поинтересовался Орлов.

– Нет.

– Мне, как и вашему отцу, представлялось, что Дмитрий слишком юн. Да и… для вас это место чуждо, вам наверняка неуютно.

– Ещё бы. Когда ничего не видать, то оно страсть до чего неуютно! – подтвердил Орлов.

– Вот… а вот для тех, кто обладает сродственным даром оно наоборот, напитано силой. Но эту проблему мы решим. Позвольте какую-нибудь вашу вещь? Лучше, если не металлическую. Хорошо бы костяную, но вряд ли вы носите…

– Пойдёт? – Орлов вытащил из кармана нечто мелкое и мохнатое, точнее когда-то мохнатое, но теперь слегка облезшее.

– Чудесно? Кроличья лапка?

– Ну… на удачу, – Орлов смутился.

– Не сомневаюсь. В учёбе удача весьма важна…

Шли мы неспешно, будто по парку, а я не мог отделаться от мысли, что в любой момент это везение может закончится.

– А у вас, Ярослав?

– Пойдёт? – Демидов вытащил из-под гимнастёрки веревочку, на которой висел коготь. – Медвежий. С моего первого медведя… тоже на удачу…

– И руны на нём для неё же? Нет, подобные вещи лучше не использовать. И в чужие руки не давайте.

– Бабушка так же говорила.

– Разумная женщина.

– Во! Пуговица! – Демидов сунул руку в карман. – Костяная вроде… нашёл по дороге, а пуговицу найти – это к счастью.

– В вашем случае определенно. Будьте добры, подержите… – Шувалов протянул Яру трость, а сам зажал в одном кулаке кроличью лапку, а в другом – пуговицу. Я ощутил движение силы, короткие вспышки её, но и только. – Прошу. Плетение, конечно, на скорую руку, продержится недолго, но за час ручаюсь. Надеюсь, хватит…

– О! – Орлов стиснул лапку в руке. – Точно! Трава…

– Сав? – Метелька покосился на Шувалова.

– Извини. Я так не умею.

– Погодите, – Шувалов пошарил по карманам. – Точно помню… да, вот. Коготь ворона. И перо есть. Прямо по заказу. Николай Степанович? Вам ведь тоже?

– Буду благодарен, – сухо и строго ответил Николя.

– А откуда у вас коготь ворона? – Орлов подпрыгивал, стараясь в прыжке разглядеть побольше.

– Тоже нашёл…

– На удачу? – не удержался я.

– Да нет. Скорее в запас. В работе хорошего артефактора многое может пригодиться. А красивый коготь ворона не так просто и найти. С перьями полегче, но в лавках постоянно пытаются то грачиные подсунуть, то вороньи. Посему постарайтесь не потерять.

– И там трава! И там! – Орлов крутился и тыкал пальцами в стороны.

– Угу! – радостно отвечал ему Тимоха.

Я лишь покачал головой.

Трава.

И тени в ней. Пока мелкие, юркие, которые заставляли Бучу выгибать спину и шипеть, выражая недовольство, но охотиться она не рисковала. А вот Призрак пару поймал. Но это ерунда… а вот там, в вышине, скользили другие. И ещё недавно их не было.

– Стоит прибавить шагу, – я глянул на небо. – Твари собираются.

– Согласен.

– А вы… ваша сила тут работает?

– Работает. Но из некромантов не самые лучшие охотники получаются. Мы скорее с материей работаем. Свойства вот ощущаем и прочее. Кладбище, если встретим, упокоить смогу. Или поднять. В зависимости от того, что в данный момент нужно… и да, продолжая беседу, – Шувалов трость отобрал и ткнул в спину Орлова, который нагнулся и что-то там пытался разглядеть в траве. – Этот мир насыщен энергией, которая способна усилить дар…

Димка тихонько застонал от этакой перспективы.

– … именно поэтому мы стараемся воздерживаться от посещений.

– И что теперь? Мне придётся уйти из гимназии? Уехать домой? – он явно совсем пал духом, если решился спросить.

– Боюсь… нет. Двигаемся, молодые люди… не отвлекаемся, если не хотим стать кормом для тварей. Не стоит обманываться окружающим спокойствием.

Прав.

Раз-два-три-четыре-пять… твари в небе выписывали круги, постепенно снижаясь.

– У меня была мысль увезти тебя в поместье, но… – Шувалов поморщился. – Видимо, эта дрянь влияет на мышление куда серьёзней, чем мне представлялось. Извините, Николай Степанович, как-то выпустил из виду ваш совет… а здесь воздух иной. Дышится… хорошо дышится.

Ну хоть кому-то хорошо.

Как по мне воздух сделался тяжёлым, густым и влажным. Такое обычно перед грозою бывает, но мне не хотелось и думать о грозах здешнего мира.

– И теперь я ясно осознаю, что, даже убрав Дмитрия из города, я бы не защитил его… скорее наоборот. Вы ведь изучали и этих… молодых людей?

А ведь шагает себе, треплется и даже не запыхался.

Зар-р-раза! Нет, я тоже держусь, но вот так, чтобы почти рысью идти и болтать, считай, не затыкаясь ни на секунду, это… это надо и здоровье иметь, и выносливость.