Текст книги "Кровь отверженных"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Итак, – подсказал Джеффри, – они ходили в баптистскую церковь?

– В новую баптистскую церковь, – ответила Грейс, ее голос впервые зазвучал оживленно. – Мне казалось, что Марк там был счастлив. Словно его нервную энергию направили в нужное русло. Он даже в школе стал лучше учиться.

– А потом?

– А потом… – Она медленно покачала головой, и ее плечи опустились. – Не знаю. С Рождества с ним снова не стало сладу.

– С Рождества прошлого года? – спросил Джеффри.

– Да, – ответила она. – Я в самом деле не знаю, что произошло, но к нему вернулась прежняя злость. Он казался таким…

Она снова замолчала.

– Мы хотели пойти с ним к психологу, но он отказался. Мы не смогли его заставить, хотя… – Она оглянулась, словно желая удостовериться, что они одни, и продолжила: – Отец тоже пытался. Тедди думает, что люди должны быть такими, как он. Я имею в виду – мальчики. Или мужчины. У него твердые взгляды на то, что должно быть.

– На Рождество школьники ездили кататься на лыжах. Марк тоже ездил?

– Нет, – она покачала головой. – Примерно в это время он стал плохо себя вести, и отец его не отпустил.

– А Лэйси ездила?

– Да. Она никогда раньше не ходила на лыжах. Ей очень понравилось, – Грейс улыбнулась.

Они замолчали, и Грейс Паттерсон сняла с платья несуществующую пылинку. Похоже, ей хотелось еще что-то сказать.

– Я очень больна, – тихо произнесла она. – Врачи не оставляют мне много надежды.

– Мне очень жаль это слышать, – сказал Джеффри.

Видно было, что он и в самом деле сожалеет.

– Рак молочной железы, – сказала Грейс и положила руку на грудь, а Лена впервые обратила внимание, что блузка прикрывала плоскую грудную клетку. – У Лэйси все будет хорошо. Она, как кошка, всегда встает на лапы. А вот о Марке у меня болит душа: что будет с ним, когда меня не станет? Несмотря на все его вывихи, он хороший мальчик.

– С ним все будет в порядке, – заверил ее Джеффри, хотя даже Лене было заметно, что он в этом отнюдь не уверен.

Чудес не бывает: такие мальчики, как Марк, кончают плохо.

Грейс заметила фальшь. Она тихо засмеялась.

– Я не дурочка, мистер Толливер. Впрочем, я все равно вам благодарна.

В коридоре послышались тяжелые шаги Тедди Паттерсона. Прицеп слегка покачивался под его весом. За ним шел сын, полная противоположность отцу. Паттерсон схватил мальчика за руку и втащил в комнату.

Первым впечатлением Лены от Марка Паттерсона было удивление: парень был на редкость красив. Вчера она не обратила на это внимания, потому что было не до того. Сейчас у нее хватило времени, чтобы как следует его рассмотреть. Русые волосы Марка напоминали цветом материнские, но их, разумеется, было гораздо больше, и он был короче подстрижен. Таких длинных ресниц у представителей мужского пола она никогда не видела. Глаза поражали синевой. Как и у большинства шестнадцатилетних мальчиков, на подбородке и над полными губами у него пробивался пушок.

Чувствуя, что на него смотрят, он завел волосы за уши. Лена невольно подумала, что в этом движении было что-то эротическое. Чувственность была и в его походке, и в том, как он держал плечи. На нем была обтягивающая белая футболка. На узких бедрах низко сидели выцветшие джинсы.

Несмотря на все это, он казался бесполым. Марк Паттерсон был шестнадцатилетним мальчиком, которому еще предстояло стать мужчиной. Унисекс был сейчас очень популярен у подростков. Когда Лена училась в школе, мальчики делали все, чтобы выглядеть взрослыми. Сейчас они чувствовали себя комфортнее вот в таком неопределенном состоянии.

– Ну вот и он, – рявкнул Паттерсон и вытолкнул Марка на середину комнаты.

Тедди, казалось, еще больше рассвирепел, его руки были сжаты в кулаки, словно он едва удерживался, чтобы не отдубасить сына. По какой-то причине Тедди Паттерсон напомнил Лене Хэнка. Двадцать лет назад Хэнк мог бы вот так же грубо толкать Марка и орать на него.

– Мы с тобой сейчас уедем, – обратился к жене Паттерсон. – Купим лекарства.

– Тедди! – сказала Грейс и замолчала.

Лена тоже удивилась: ведь это же Тедди Паттерсон, человек, не доверяющий полиции! Как он может оставить с ними своего сына? По закону Тедди имел право присутствовать при интервью. Очевидно, он хотел, чтобы Марк помучился.

Джеффри, по-видимому, хотел воспользоваться такой ситуацией.

– Мистер Паттерсон, – сказал он, – вы не возражаете, если мы завтра пригласим к себе Марка? Мы хотим взять у него анализ крови.

Паттерсон вздернул было бровь, но кивнул.

– Скажете ему когда, и он придет.

– Тедди, – снова произнесла Грейс.

– Пойдем, – приказал Паттерсон. – Аптека скоро закроется.

Если Грейс Паттерсон и обладала властью над мужем, то она знала, когда ею не следует пользоваться. Она встала, подала руку сначала Джеффри, потом – Лене. Грейс за все это время не сказала Лене и слова, но, когда взяла ее за руку, это было не просто вежливое прощание.

– Будьте осторожны, – предупредила она Лену.

Прежде чем последовать за мужем, Грейс Паттерсон остановилась перед сыном и поцеловала его в щеку. Она была на два дюйма ниже Марка, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы до него дотянуться.

– До свидания, – сказала ему Грейс и потрепала по плечу.

Марк посмотрел ей вслед и дотронулся до места, куда мать его поцеловала. Взглянул на пальцы, словно мог увидеть на них ее поцелуй.

– Марк? – сказал Джеффри, привлекая внимание мальчика.

– Сэр? – откликнулся он, растягивая слово.

Его тело было настолько расслаблено, что он не мог стоять ровно, и слегка покачнулся.

– Что, накурился? – спросил Джеффри.

– Да, сэр, – ответил он и взялся за спинку стула, чтобы устоять.

Лена увидела на его пальце большой золотой перстень. В красный камень ударил луч света, и она заметила выгравированные на кольце инициалы.

– Вы заберете меня в тюрьму? – спросил Марк.

– Нет, – ответил Джеффри. – Я хочу поговорить с тобой о том, что произошло накануне.

– Что произошло накануне, – повторил он, сливая воедино слова. – А я хочу поблагодарить вас за то, что вы выстрелили в кого следует.

Джеффри вынул записную книжку, открыл на чистой странице. Достал ручку и написал сверху имя Марка.

– Полагаешь, что я поступил правильно?

Марк лениво улыбнулся. Обошел стол, уселся и сложил губы в беззвучном свисте. Даже в этом движении было что-то сексуальное. Лена была заинтригована: и взрослые-то люди в присутствии полиции не держались столь непринужденно, как этот подросток.

Джеффри сразу взял быка за рога:

– Это ты отец новорожденного ребенка?

Марк вскинул бровь очень похоже на своего отца.

– Нет, – ответил он.

Джеффри попробовал подойти с другой стороны:

– Вчера вечером сестра была с тобой?

– Послушайте, сэр, – ответил Марк. – Вы видели мою мать. Она вчера плохо себя чувствовала. Лэйси была при ней.

Он пожал плечами.

– Она не часто просит. Мать хочет, чтобы мы не знали, что она умирает.

У него заметно дернулся кадык. Марк повернул голову и посмотрел в окно. По-видимому, взял себя в руки, потому что, когда снова взглянул на Джеффри, на губах у него играла вызывающая улыбка. Похоже, что у мальчика, помимо сексуальной внешности, было что-то еще за душой. Его что-то мучило, и дело было не только в том, что случилось накануне. В нем чувствовался надлом. Он был уязвим и в то же время опасен, но на угрозу, исходившую от его отца, это не было похоже. Если уж на то пошло, Марк Паттерсон был опасен самому себе.

Лена впервые подала голос, с тех пор как вошла в дом.

– Ты любишь сестру? – спросила она.

– Она святая, – ответил Марк и покрутил кольцо на пальце. – Любимая папина дочка.

– Как она в последнее время себя чувствовала? – спросила Лена. – Ничем не болела?

Марк уставился на Лену. В этом взгляде не было никакой враждебности. Казалось, это обычное любопытство, и ничего больше.

– Сегодня утром выглядела нормально. Можете сами у нее спросить.

– Почему Дженни Уивер вдруг сошла из-за тебя с ума? – спросила Лена.

Он поднял плечи, подержал их так некоторое время и опустил. Задрал футболку и стал рассеянно гладить плоский живот.

– Знаете, многие девушки сходят из-за меня с ума.

– У вас с ней что-нибудь было? – спросил Джеффри.

– Вы имеете в виду интимные отношения? – Марк покачал головой. – Ну как вам сказать, было пару раз, но, в общем, ничего серьезного.

Он упреждающе поднял руку.

– Это случилось, когда мне было пятнадцать.

– Для обвинения в изнасиловании должна быть по меньшей мере пятилетняя разница в возрасте, – заметила Лена.

Джеффри поерзал на диване. По-видимому, он был недоволен тем, что Лена сообщила Марку такую информацию. Он мог бы использовать это обстоятельство как средство запугивания подростка. Теперь ему надо было найти другой подход.

– Когда вы в последний раз занимались с ней сексом? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Марк, продолжая гладить живот.

Между большим и указательным пальцами у него была маленькая татуировка. Лена разглядела перевернутое белое сердечко на фоне черного сердца. Очевидно, татуировку Марк сделал самостоятельно.

– У вас часто бывали сексуальные отношения? – спросила Лена.

Марк пожал плечами.

– Довольно часто, – сказал он, не переставая гладить живот.

Он прошелся по дорожке волос, спускавшейся от пупка к паху. При этом лукаво поглядывал на Лену. Она посмотрела на Джеффри, желая узнать, как он отреагирует на это. Джеффри не обращал внимания. Он зарисовывал в блокнот татуировку Марка.

– Ну, – подначил Джеффри, зачернив сердце. – А если точнее? Когда все началось?

– Примерно год назад, – сказал Марк. – Она сама этого захотела. Попросила меня.

Джеффри закончил рисунок и поднял глаза.

– Я не собираюсь обвинять тебя в изнасиловании, Марк. И мне плевать, занимаешься ли ты любовью с козами на заднем дворе. Ты знаешь, что я имею в виду.

– Знаю, вы хотите поговорить о том, что она хотела меня убить, – сказал он. – И почему.

– Верно, – подтвердила Лена. – Нам нужно дойти до сути, Марк. Выяснить все о Дженни и о причине, которая заставила ее так поступить.

Марк лениво ей улыбнулся.

– Послушайте, детектив, вы такая хорошенькая.

Лена смутилась. Неужели она послала мальчику какие-то сигналы? Мысли о сексе ей и в голову не приходили. Марка Паттерсона трудно было назвать привлекательным, он был само совершенство – внешность киногероя. Невероятно красив. Она разглядывала его, словно произведение искусства.

– Ты и сам очень хорош, Марк, – резко ответила она; она могла представить себя в постели с Тедди Паттерсоном, но уж никак не с этим мальчишкой. – Потому я и удивляюсь, что ты сошелся с Дженни. Ее никак нельзя назвать привлекательной. Неужели ты не мог найти кого-нибудь получше?

Ее слова попали именно туда, куда она целилась – в его эго.

– Поверьте, детектив, у меня было полно девиц гораздо лучше ее.

– Да? – усмехнулась она. – Так ты ее обхаживал из чувства сострадания?

– Иногда я позволял ей пососать, – сказал он, и его пальцы двинулись в низ живота.

При этом он смотрел на Лену, желая узнать ее реакцию. Его любопытство помогло Лене понять его. Она думала, что столь привлекательный парень, должно быть, привык извлекать выгоду из своей внешности. Немудрено, что похожий на товарный поезд отец испытывал отвращение к сыну.

Неожиданно ей стало его жаль. Лена растерянно поерзала на стуле. В последнее время она жалела только себя, а потому не знала, что делать с нахлынувшим на нее чувством.

– Она сосала эту штуку, словно леденец. Одним языком, без зубов. Было здорово, – сказал Марк.

У Лены забилось сердце. Она сделала усилие, чтобы не отреагировать на его слова. Возможно, мальчик понятия не имел о том, кто она и что с ней случилось.

Лена почувствовала, что Джеффри хочет вмешаться, и сказала первое, что пришло на ум, лишь бы он не помешал.

– Итак, ты позволял ей делать тебе минет? – сказала она небрежным тоном.

Ожидая его ответа, она крепко прижимала язык к задней поверхности зубов.

Он улыбнулся и сверкнул ярко-синими глазами.

– Да.

– Здесь? В этом доме?

Марк хихикнул.

– Прямо в коридоре.

– В присутствии мамы?

Он замолчал. Казалось, он скорее напугался, чем разозлился.

– Не впутывайте сюда мою мать!

Лена улыбнулась.

– Придется, Марк, потому что ты сам прокололся. Ты не стал бы этого делать в материнском доме.

Он скривил рот, обдумывая ее слова.

– А что если мы делали это в ее доме? А что если мы занимались этим в машине?

– Значит, ты гулял с Дженни? Назначал ей свидания?

– Ну уж дудки, – возразил он. – Если куда и ходил, то только вместе с сестрой.

Он пожал плечами, и – слава богу – убрал с живота руку.

– В парк, в кино. В разные места.

– Тогда ты и позволял ей делать это с собой? На этих прогулках?

Он пожал плечами, что должно было означать согласие.

– И при этом была твоя сестра? На переднем сиденье?

Он слегка побледнел. С Марком происходили быстрые переходы – от тинейджера к мужчине, а потом – к маленькому ребенку. Если бы кто-нибудь спросил Лену, сколько лет Марку Паттерсону, то она сказала бы – между десятью и двадцатью.

Лена откашлялась и спросила:

– Где была Лэйси, когда Дженни тебя обхаживала?

Марк смотрел на вазу с цветами, стоявшую на кофейном столике. Молчал. Лене казалось, что прошло много времени. Наконец ответил:

– Мы встречались в церкви, без вопросов?

Последние два слова он произнес, сливая в одно, как и его отец.

– Ты занимался с ней сексом прямо в церкви.

Лена произнесла это как утверждение, а не как вопрос.

– В подвале, – пояснил он. – Они не проверяют окна. Мы просто незаметно уходили.

– Сложная схема, – заметила Лена.

– Что это значит?

Лена задумалась: как ему объяснить?

– Я хочу сказать, что здесь присутствовал элемент преднамеренности. Понимаешь, Марк?

– Я не дурак.

– Когда вместе с Дженни и сестрой ты ходил в парк или в магазин…

Лена помолчала, стараясь понять, завладела ли она его вниманием.

– …То со стороны все это выглядело случайным. Вы просто оказывались в одном и том же месте.

– Да, – согласился он. – Так все и было.

– А вот церковь – другое дело, – сказала Лена. – Здесь нет никакой случайности. Это уже запланированные встречи.

Марк было кивнул, но призадумался.

– И что же?

– А то, что если ваши взаимоотношения ни к чему не обязывали, зачем понадобилось устраивать эти поздние свидания?

Марк посмотрел в окно. Очевидно, старался придумать подходящий ответ, однако у него ничего не вышло.

– Она погибла, Марк, – сказала Лена.

– Знаю, – прошептал он, быстро глянул на Джеффри и снова обратил глаза в пол. – Это было при мне.

– Зачем ты говоришь о ней как о шлюхе? – спросила Лена. – Неужели тебе хочется и после смерти ее унизить?

У него дернулся кадык. Спустя две минуты он пробормотал что-то невнятное.

– Что? – спросила Лена.

– Она не была плохой, – сказал он, искоса взглянув на Лену. – Да?

По щеке скатилась слеза, и он снова отвернулся к окну.

– Да, – кивнула Лена.

– Она меня слушала, – начал он.

Говорил он так тихо, что Лена напрягала слух.

– Она была умной, знаете? Читала, много всего знала. Помогала мне готовить уроки.

Лена откинулась на спинку, ждала, что он еще скажет.

– Люди выдумывают обо мне всякое, – сказал он совсем по-детски. – Они говорят, что я распущенный, но, может, я не такой. Может, во мне есть что-то хорошее. Может, я человек.

– Да ведь так оно и есть, – сказала Лена.

Ей казалось, что она понимает Марка больше, чем он может подумать. Каждый раз, выходя на люди, Лена думала, что человек, которым она когда-то была, безвозвратно ушел. Теперь она – лишь изнасилованная женщина. Иногда Лене казалось, что лучше бы ей было умереть. По крайней мере, люди думали бы о ней как о трагической фигуре, а не как о бессмысленной жертве.

Марк потрогал пушок на подбородке.

– Те вещи, что я делал… Может, я и не хотел их делать. Может, и она не хотела…

Он покачал головой и зажмурил глаза.

– То, что она делала…

Он умолк на минуту.

– Знаю, она была толстой, верно? Но не это в ней главное.

– А какой она была, Марк?

Он постучал пальцами по подлокотнику. Когда снова заговорил, голос его звучал увереннее.

– Она слушала меня. Понимаете, я говорил ей о маме. – Он невесело рассмеялся. – Рассказывал, что мама не хочет больше ходить на химию, она сказала нам, что ей легче умереть. Дженни все поняла.

Он нашел на подлокотнике вылезшую нитку, дернул за нее и так увлекся этим процессом, что Лене показалось, будто он забыл об их с Джеффри присутствии.

Лена глянула на Джеффри. Он сидел, откинувшись на спинку дивана и смотрел на Марка, ожидая продолжения.

– Она помогала мне в школе, – сказал он и закрутил кольцо. – Она была младше меня, но хорошо училась. Любила читать.

Марк улыбнулся пришедшим на ум воспоминаниям. Тыльной стороной руки утер у себя под носом.

– Она начала дружить с Лэйси. Кажется, у них было много общего. Она всегда хорошо ко мне относилась.

Он потряс головой, как бы желая прояснить мысли.

– Когда мама заболела…

Он снова замолчал.

– Мы думали, что она выкарабкается, понимаете? А потом у нее снова началось ухудшение, и она все чаще ложилась в больницу. Ей бывало так плохо, что иногда она даже не могла ходить. Отцу даже приходилось водить ее в душ. А потом она сказала, что ничего больше не хочет, не станет ходить на химию, не может больше переносить болезнь. Сказала, что мы не должны видеть, какой она стала. Ну а какой мы должны ее видеть? Мертвой?

Марк прикрыл рукой глаза.

– Дженни всегда была рядом, понимаете? Была подле меня…

Он помолчал.

– Она была такой доброй, так заботилась обо мне. Разговаривала со мной. Она понимала, каково мне приходится. Она не хотела стать с моей помощью капитаном болельщиков, не просила меня поносить мое дурацкое школьное кольцо. Ее интересовал я, сам по себе.

Он уронил руки и взглянул на Лену.

– Она не говорила со мной о Лэйси или о моем отце. Она думала, что я хороший. Думала, что я чего-то стою.

Он обхватил голову руками. Похоже, заплакал.

Лена вдруг услышала тиканье часов на стене. Оно было громким, било по ушам. Джеффри сидел подле нее совершенно неподвижно. Сделался частью комнаты. Позволил ей взять все в свои руки. Так случалось и раньше, когда она была прежней Леной. Та Лена знала, как нужно работать. Она набрала полные легкие воздуха. Сейчас в этой комнате она снова стала собой. Впервые за несколько месяцев почувствовала себя прежней Леной.

Прошла минута, прежде чем она снова обратилась к Марку.

– Скажи мне, что случилось?

Он покачал головой.

– Все пошло наперекосяк.

Он наклонился вперед, почти прижался грудью к коленям, лицо его исказилось от боли, словно кто-то его ударил. Закрыл лицо руками и снова зарыдал.

Лена, сама не зная, что делает, опустилась на колени и взяла мальчика за руку. Другой рукой стала гладить его по спине. Пыталась утешить.

– Ну ладно, успокойся, – сказала она.

– Я люблю ее, – прошептал он. – Даже после того, что она сделала, я все еще ее люблю.

– Да, да, я знаю, – сказала Лена, все так же гладя его по спине.

– Она из-за меня с ума сходила, – всхлипнул Марк.

Лена вынула из коробки клинекс и подала ему. Он высморкался и прошептал:

– Я говорил ей, что нам нужно прекратить.

– Почему вам нужно было прекратить? – прошептала в ответ Лена.

– Я не думал, что нужен ей, понимаете? Считал, что она сильнее меня. Сильнее всех. – У него задрожал голос. – Оказалось, что это не так.

Лена гладила его по затылку.

– Что произошло, Марк? Почему она тебя возненавидела?

– Вы думаете, что она меня ненавидит? – спросил он, заглядывая ей в глаза. – Вы действительно думаете, что она меня ненавидит?

– Нет, Марк.

Лена откинула ему с лица волосы.

Говоря о Дженни, он перешел на настоящее время. Это бывает, когда люди не могут понять, что любимый человек ушел навсегда. У Лены тоже так бывало, когда она говорила о сестре.

– Конечно же, она тебя не ненавидит.

– Я говорил ей, что я больше не стану этого делать.

– Делать что?

Он отрицательно покачал головой.

– Это бессмысленно, – сказал он, качая головой.

– Что бессмысленно? – спросила Лена, пытаясь заставить его взглянуть на себя.

Он взглянул, и она с ужасом подумала, что он сейчас попытается ее поцеловать. Она быстро отодвинулась и схватилась за подлокотник, чтобы не упасть. Марк, должно быть, заметил, что привел ее в состояние шока, потому что отвернулся и достал еще один платок. Сморкаясь, он взглянул на Джеффри. Лена не смотрела ни на того, ни на другого. Все, о чем она думала в этот момент, было то, что она нечаянно перешла границу, но что это была за граница, она не понимала.

Марк заговорил с Джеффри. В его голосе звучало больше уверенности. Несчастный ребенок исчез. На его место вернулся наглый подросток.

– Что еще?

– Дженни нравилось учиться? – спросил Джеффри.

Марк пожал плечами.

– Ее интересовали другие культуры, другие религии?

– Чего ради? – огрызнулся Марк. – Вряд ли мы когда-нибудь выбрались бы из этого паршивого городишки.

– Значит, не интересовали, – сказала Лена.

Марк сложил губы трубочкой, словно хотел послать воздушный поцелуй, и сказал:

– Нет.

Джеффри сложил на груди руки.

– Примерно с Рождества ты с Дженни раздружился. Почему?

– Надоела, – пожал он плечами.

– С кем еще она встречалась?

– Со мной, – ответил Марк. – С Лэйси. И все.

– Других друзей у нее не было?

– Нет, – сказал Марк. – Да и мы, по сути, не были ее друзьями.

Он небрежно рассмеялся.

– Она была всегда одна. Разве это не печально, шеф Толливер?

Джеффри молча смотрел на Марка.

– Если у вас нет ко мне больше вопросов, – сказал Марк, – то я бы хотел, чтобы вы ушли.

– Ты знаешь доктора Линтон? – спросил Джеффри.

Он пожал плечами.

– Конечно.

– Я хочу, чтобы завтра ты пришел к десяти часам в детскую поликлинику и сделал анализ крови. – Джеффри указал на Марка пальцем. – Не заставляй себя разыскивать.

Марк встал, вытер ладони о штаны.

– Да ладно, приду.

Посмотрел на Лену. Она все еще сидела на полу. Ее голова была на уровне его паха. Он усмехнулся, заметив это. Вскинул бровь, улыбнулся ей наглой улыбкой и вышел из комнаты.