Текст книги "Кровь отверженных"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

– Подвала нет, – отметил Ник.

Джеффри кивнул и указал на крышу. Второго этажа здесь тоже не было, однако кто-то вполне мог скрываться на чердаке.

Первым пошел Уоллес, он лихо перемахнул пятифутовую цепную ограду с той стороны, что была скрыта кустарником. Нику удалось это не так легко: он тихо простонал, потеряв равновесие и больно стукнувшись задом о землю с другой стороны ограды. Джеффри последовал за ними. Удивился тому, что болит колено, но вспомнил, что ударился им, когда ринулся к Файну.

Все они благополучно оказались во дворе дома. Ник вынул из кармана портативную рацию и сказал:

– Мы внутри периметра.

– Ясно, – тихо прозвучало с другой стороны.

Остальные заняли нужную позицию.

Джеффри вынул оружие и жестом показал, чтобы все двигались к входной двери. Когда подошли поближе, услышали, что в доме тихо звучит музыка. Джеффри раньше слышал эту мужскую группу, хотя и не вспомнил названия.

Уоллес остановился у двери с оружием возле головы. Досчитал до трех и пнул ногой дверь.

Ничего не произошло.

– Черт! – выругался Уоллес.

На мгновение Джеффри подумал, что они пришли не в тот дом. Затем ему пришло в голову, что кто-то может притаиться за запертой дверью с двустволкой и ждет случая снести им головы. Он подумал о Саре, о том, что она беспокоится о нем, но тут же вспомнил о Лэйси Паттерсон и выкинул из головы все остальное.

Джеффри показал Уоллесу, что они должны одновременно ударить ногами по двери. Досчитал до трех, и в этот раз дверь не устояла.

– Полиция! – заорал Ник, врываясь вслед за ними.

Человека с двустволкой они не увидели. Пред ними предстала девочка в короткой розовой футболке и таких же трусиках. Похоже, она только что проснулась.

Джеффри поднял револьвер к потолку. Он хотел спросить у девочки, все ли с ней в порядке, но она молча указала на коридор.

Джеффри снял пиджак и набросил его на девочку, а Ник с Уоллесом побежали обследовать дом. Джеффри подтолкнул ребенка к переднему крыльцу и приказал ждать его возле ворот. Он хотел сказать ей что-то ободряющее, обнять, успокоить, но взгляд девочки был каким-то отсутствующим, и он ничего этого не сделал. Казалось, ей все равно.

Ник с Уоллесом вернулись, покачали головами: с той стороны дома они никого не обнаружили. Ник вздернул подбородок, показывая, что сначала пойдет в коридор. Джеффри невольно вспомнил о доме Дотти Уивер, когда они туда вошли. Планировка была похожа, однако вызывала другие ощущения. Грязная ковровая дорожка на деревянном полу приглушала шаги. На стене висели обрамленные детские рисунки.

Ник распластался по стене перед закрытой дверью. Музыка звучала из этой комнаты. Джеффри расслышал слова хора: «Я люблю тебя, люблю тебя, мой сладкий малыш».

Ник отворил дверь и, согнувшись, мгновенно вошел. Лицо его приняло странное выражение. Он прошел в комнату с оружием наизготовку. Джеффри последовал за ним и увидел огромную кровать, окруженную со всех сторон зеркалами. Простыни были сбиты, словно здесь только что царила бурная деятельность. В комнате стоял запах, которому Джеффри не хотел давать никакого названия. Из динамиков лилась сладкая музыка. Видеокамеры на треножниках были нацелены на кровать. Джеффри ничего так не хотелось, как побыстрее убраться отсюда. Ник тем временем заглядывал под кровать, потом открыл дверцу одного из шкафов.

Уоллес кашлянул, привлекая их внимание, и кивнул в сторону коридора. Джеффри пятясь вышел из комнаты. Ник проверил последний шкаф и тоже вышел.

Уоллес приблизил рот к уху Джеффри и прошептал.

– Я видел мальчика, он пошел вон туда, – и указал на закрытую дверь с противоположной стороны коридора.

Ник указал на веревку, свешивающуюся с потолка. Там была убирающаяся лестница, по которой можно было подняться на чердак. Веревка не двигалась, но никто бы не поручился, что наверху никого не было.

Джеффри прошел мимо ванной. Комната была маленькой и грязной. На столике и в пустой ванне валялись игрушки. Занавески и шкафа здесь не было, но рядом, в коридоре, имелись встроенные шкафы. Джеффри открыл первую дверцу. Там оказались обычные вещи: полотенца, тряпки, несколько простыней. Почему-то показалось, что нет надежды найти Лэйси Паттерсон живой.

Ник положил руку Джеффри на плечо, и он подумал, что Ник разделяет его предчувствия.

В домике осталась неисследованной последняя комната. В этот раз первым пошел Джеффри. Он толкнул плечом закрытую дверь так же, как это делал Ник. Дверь распахнулась, и Джеффри, согнувшись, выскочил из-за угла с оружием наизготовку. Комната оказалась пустой.

В углу три двуспальные постели со скомканными грязными простынями. Это были не кровати, а простые матрасы, лежавшие на полу. Окна плотно закрыты простынями – так натягивают холсты на мольберты. В комнате был только один шкаф. Джеффри подошел к нему, ожидая увидеть там самое худшее. Встал сбоку и отворил дверцу, но обнаружил лишь полки, туго набитые коробками. К коробкам были приклеены красные цифры. Джеффри вынул одну коробку и нахмурился, когда увидел, что в ней фотографии. Посмотрел и другие коробки. Сообразил, что цифры, по-видимому, означают возраст сфотографированных детей. В верхнем ряду было несколько коробок, на которых было проставлено «0–1».

Он вспомнил мальчика, которого заметил Уоллес, и встал на колено. Две коробки на дне шкафа стояли криво, и Джеффри вынул их. Наклонился и увидел испуганного маленького мальчика, не старше шести лет. Он сидел, засунув голову между колен. Мальчик увидел Джеффри и потащил к себе коробку, чтобы укрыться за ней. Он был так напуган, что коробки тряслись от его прикосновения.

Джеффри встал, думая, что не забудет этих испуганных глаз до конца жизни. Ему хотелось вытащить мальчишку из укрытия и сказать, что все в порядке, но Джеффри и сам в этом не был уверен. Взрослый или взрослые, виновные во всем этом, возможно, до сих пор находятся в доме или поблизости. Лучше оставить мальчика там, где он чувствует себя в безопасности.

Джеффри услышал шаги Ника и обернулся. Ник опустил чердачную лестницу. Пружины громко заскрипели. Он развернул ступени, раздался глухой стук. Ник вынул маленький фонарик, зажал его зубами и полез наверх, хватаясь за ступени одной рукой. В другой руке он держал револьвер. Джеффри затаил дыхание, когда Ник всунулся наполовину в чердачное отверстие. После быстрого осмотра Ник помотал головой и вынул изо рта фонарик.

– Пусто, – сказал Ник.

Он вынул из кармана рацию и спросил:

– Никто из черного хода не выходил?

Послышался треск, ответил женский голос:

– Нет, сэр. Мы ведем наблюдение со всех сторон.

Ник тяжело вздохнул, разочарование выходило из него вместе с по́том.

– Пусть Роббинс по-прежнему стережет черный ход. А ты с Питерсом приходи в дом. Поможете нам проверить все еще раз.

– Думаете, мы что-то пропустили? – спросил Уоллес.

– Черт! Да откуда я знаю! – воскликнул Ник.

Он поднял лестницу, чтобы сложить ее и отправить назад, но рука соскользнула, и ступеньки, развернувшись, снова ударились об пол. Он начал вторую попытку, но Джеффри остановил его и указал на пол.

Ник покачал головой, но потом, похоже, прокрутил этот момент в голове и понял, что имеет в виду Джеффри. Звук от упавших на пол ступенек был каким-то неправильным. Ник кивнул, наклонился и указал на грязную полосу. Похоже, что лежавший здесь ковер был поднят и снова положен на место.

Джеффри собрал ступеньки лестницы и забросил ее обратно на чердак. Сунул в портупею оружие и поднял ковер. Они увидели очертание дверцы люка размером в три квадратных фута и маленькую ручку в центре. Джеффри показал жестом Уоллесу, чтобы он открыл дверцу. Ник и Джеффри встали с другой стороны с оружием наготове.

Время, казалось, остановилось. Джеффри слышал, как идиотская слащавая песенка, которая звучала, когда они вошли, сменилась другой, такой же дурацкой. Люк, скрипя, открылся. У Джеффри по лицу потекла струйка пота, он почувствовал вкус крови во рту, потому что невольно прикусил губу. Дверца открылась, и он увидел на глубине трех футов очень испуганную Лэйси Паттерсон. Она лежала свернувшись в клубок на подвальной земле. Девочка была жутко грязной, и ее волосы были очень коротко острижены. На лбу Лэйси он разглядел синяк, а глаза ее были почти закрыты. Девочку то ли накачали наркотиками, то ли избили, а может, сделали и то и другое.

– Господи, помилуй! – пробормотал Уоллес.

Джеффри лег на живот, чтобы получше ее разглядеть, и окликнул:

– Лэйси?

Девочка не отреагировала. На этом расстоянии Джеффри рассмотрел что-то белое в уголках ее рта.

– Лэйси? – снова сказал Джеффри и положил револьвер на пол возле себя.

Он вытянул руку и дотронулся до ее лба. Кожа была влажной, и к его пальцам что-то прилипло.

– Подержи меня за ноги, – сказал Джеффри Уоллесу и высунулся в отверстие.

Он подцепил ее под мышки и потянул на себя. Уоллес держал его, чтобы Джеффри не свалился в дыру. Лэйси была маленькой, но оказалась страшно тяжелой. Джеффри попросил Ника помочь, и вот так, втроем, они вытянули ее из люка.

– Ты в безопасности, – сказал Ник и положил девочку на пол.

Джеффри сел на пятки и стер со лба пыль. Потайное место было заполнено красной джорджийской глиной, превратившейся от жары в порошок.

Вдруг из-под дома до них донесся какой-то скребущий звук. Кажется, кто-то там передвигался. Джеффри немедленно нырнул в дыру, выставив вперед руки, чтобы не упасть на лицо. Здесь было темно. Трубы придавали пространству вид лабиринта. Джеффри поморгал, чтобы глаза привыкли, и вдруг увидел в дальнем конце здания вспышку света.

– Ник! – заорал он и побежал в узком пространстве.

Наверху раздался топот бегущих ног. Джеффри молился, чтобы человек Ника, стоявший на страже с задней стороны дома, быстро отреагировал.

Впереди он увидел пару ног, бегущих по узкой вентиляционной шахте. Джеффри бежал так быстро, как только мог, при этом ударился головой о газовую трубу. Не обращая внимания на боль, он несся на свет, пробивая себе дорогу: раствор в старом доме был слабым, и кирпичи падали под ударом ноги. Джеффри протолкнулся сквозь отверстие и почувствовал сильную боль, когда его брюки зацепились за разбитый кирпич.

– Стой! – закричал Роббинс.

Роббинс был еще совсем пацаном. Расставив ноги, он направил оружие на бегущую в его сторону фигуру.

Джеффри знал, что сейчас произойдет. Так и вышло: фигура со всего маха налетела на Роббинса. Тот выронил оружие. Джеффри застыл, узнав, кого преследует.

– Дотти! – закричал он.

Дотти встретилась с ним взглядом. Она подняла руки, словно намереваясь сдаться, и вдруг бросилась бежать к заднему двору. Джеффри присел и быстро вытащил револьвер из кобуры на лодыжке, собираясь стрелять. Дотти тем временем перемахнула забор и вбежала во двор, в котором было полно играющих детей.

Джеффри пустился за ней, энергично работая руками. Он, не останавливаясь, взлетел над забором, словно участник бега с препятствиями, а детей обежал, словно слаломист. Увидел, что Дотти вбежала в дом, захлопнув за собой дверь. Джеффри, перескакивая через две ступеньки, примчался к двери, плечом отворил ее и ворвался в коридор, едва не сшибив вереницу детей. Первый ребенок едва доходил Джеффри до пояса. Он отступил в сторону, чтобы не сбить его, и со всего размаха стукнулся о стену. Рука загорелась огнем, и Джеффри уронил револьвер.

– Сэр! – воскликнула молодая женщина.

Ей было около двадцати, темно-каштановые волосы стянуты в конский хвост. Лицо страшно испуганное.

Джеффри, тяжело дыша, прижал пальцы к руке, чтобы проверить, не сломал ли ее. Вокруг него было по меньшей мере десять детей. Все они смотрели на него со страхом. У Джеффри замерло сердце, когда он понял, что находится в детском центре. Рядом с Дотти ребятишкам грозила опасность.

– Сэр? – повторила девушка, привлекая к себе детей.

Джеффри вынул из заднего кармана полицейский значок, показал ей. Постарался привести дыхание в норму.

– Где… – начал он. – Женщина…

– Уэнди? – спросила девушка. – Уэнди Джеймс?

Джеффри покачал головой, думая, что она его не поняла.

– Она только что ушла, – сказала девушка. – Пробежала через дом и…

Джеффри подскочил, схватил револьвер. Дети бросились врассыпную. Он побежал в открытую дверь во двор и на улицу. Увидел впереди автомобиль. Машина повернула направо и влилась в оживленное движение автострады. Машина могла быть белой, или коричневой, или серой. Она могла быть четырехдверной, или купе, или машиной с открывающейся вверх дверью. Он не знал, что это был за автомобиль. Все, что он знал, это то, что он его упустил.

20

Джеффри обошел пирс позади дома Сары. Луна стояла высоко над деревьями, с озера дул легкий ветерок. Джеффри стоял в траве, смотрел на Сару и чувствовал, что стресс потихоньку отступает. Она сидела на пирсе в шезлонге, скрестив в щиколотках ноги. Джеффри видел, что она смотрит на камни в воде. Рядом с ней были борзые. Она положила руку на голову Боба. На Саре были шорты и его старая рубашка. Джеффри смотрел на нее и думал, что сейчас она даже красивее, чем накануне.

Сара повернулась, когда заслышала его шаги по деревянному пирсу. Билли и Боб, не поднимая голов, смотрели на воду.

– Смотри, не испугайся, – поддразнила его Сара.

– Они такие свирепые, – сказал Джеффри.

Опустился на одно колено и потрепал Боба по голове. Собака перевернулась на спину и дрыгнула ногой, когда Джеффри принялся чесать ей брюхо.

Сара положила руку Джеффри на плечо.

– Как Лэйси?

Он вздохнул.

– Получше. Снотворные перестали действовать, но она все еще не пришла в норму.

– Они что-нибудь нашли?

– Свидетельств недавнего насилия не обнаружено, – сказал Джеффри.

– Только недавнего?

Он кивнул.

– Ранее над ней совершали насилие.

Сара почувствовала, что он не хочет сейчас говорить о подробностях и спросила:

– Что сказал ее отец?

Джеффри почесывал брюшко Боба, и оба испытывали удовольствие от процесса.

– Он сказал, что рад ее вернуть.

– Он не возражает против того, что я буду завтра с ней разговаривать?

– Нет, – сказал Джеффри. – Он во всем винит Дотти.

Сара завела ему за уши волосы.

– А детей опознали? Тех, что были в том доме?

– Стараются выяснить по отпечаткам пальцем. Кто знает, с чем придется столкнуться? Судя по выговору, один из них – канадец. Этот мальчик… – Джеффри замолчал, не зная, стоит ли рассказывать Саре, что они обнаружили в доме.

Впечатления разъедали ему мозг, словно раковая опухоль.

– А что насчет детского центра позади дома?

– Она недавно туда устроилась, – сказал Джеффри. – Примерно неделю назад. Детей проверяют. Думают, что она ничего не успела.

Сара задала ему вопрос, который прошлую ночь не дал ему спать.

– Как думаешь, найдешь ли ты когда-нибудь Дотти?

– Есть надежда, что она не знает о том, что нам стал известен номер карточки социального обеспечения, оформленный на имя Дженни, – сказал он и не забыл уделить равное количество времени ушам и животу Билли. – По словам одного из рабочих, она там раньше брала почту. Этот почтовый ящик она арендует около года. Туда направлялась почта из двух других ящиков.

Сара сжала губы.

– Похоже, она знает, что делает.

– Мы связались с этой кредитной компанией. Завтра они вышлют деньги. В почтовом ящике они окажутся через два дня.

Джеффри пожал плечами.

– Нам остается лишь сидеть и ждать. Она должна скоро объявиться. Ей очень нужны деньги, чтобы начать дело, где бы она в этот момент ни находилась.

– Думаешь, она опять этим займется?

Он печально улыбнулся.

– Человек из почтового отделения говорит, что в настоящий момент в ящике уже есть карта другой компании.

– А как насчет связи с общественностью? – спросила Сара, ей ли не знать, что люди сейчас неохотно помогают полиции. – Их не придется вызывать повесткой в суд?

– Нет. Когда дело касается детей, люди тут же откликаются.

– Итак, – сказала Сара, – что дальше?

– Мы пойдем в школу, чтобы выяснить, сколько детей было вовлечено в эту историю.

– Я проверю каждую историю болезни.

– Если хочешь, Молли тебе поможет.

Сара кивнула.

– Я с ней уже говорила. Нам нужно действовать осторожно. Самое трудное – иметь дело с истерично настроенными родителями, дети которых никогда не вступали в контакт с Дейвом Файном, Дотти и Грейс.

– Думаешь, начнется истерика?

– Да, – сказала Сара. – Нельзя их в этом винить. Нам необходимо найти способ, с помощью которого удастся отделить пострадавших детей от тех, кого миновал злой жребий. Нам еще повезло, что мы имеем дело с ребятами, которые могут рассказать о том, что случилось.

– На фотографиях они выглядят совсем еще маленькими.

– ФБР умеет определять возраст. Они пользуются шкалой Таннера. Существуют определенные признаки, по которым можно с точностью назвать возраст ребенка.

– Ужасно, что приходится к этому прибегать.

– Если хочешь, я пойду в школу вместе с тобой.

Джеффри вздохнул, думая, какими тяжелыми будут для него несколько следующих дней. Конечно, не ее дело – говорить с Лэйси Паттерсон.

– Знаю, ты не должна этого делать, Сара, но ты не возражаешь?

– Нет, конечно нет.

– Чего я никак не пойму, это – почему дети защищают таких людей? – спросил Джеффри, потому что он и в самом деле никак не мог взять этого в толк. – Почему Лэйси или Дженни не поговорили с кем-нибудь из учителей или с тобой?

– Это им трудно было сделать, – сказала Сара. – Они близки только с родителями, знают только их. Родители убеждают их, что это нормально или что у них нет альтернативы.

– Похоже на стокгольмский синдром, – заметил Джеффри. – Жертва симпатизирует своему мучителю.

– Хорошая аналогия, – одобрила Сара. – Родители совершают над детьми насилие, а после покупают им мороженое. Или вовлекают их во все это обманным путем, или начинают делать это с ними в качестве наказания. Дети не знают, что этого не должно быть.

Сара вздохнула.

– И дети любят своих родителей. Хотят угодить им. Они не хотят, чтобы родители пострадали. С одной стороны, им хочется, чтобы это прекратилось, а с другой стороны, они боятся потерять маму с папой.

Сара помолчала.

– Тут настоящая зависимость. Родители причиняют боль, но они же эту боль снимают.

– И еще я думаю о ребенке, – добавила Сара.

Не глядя на нее, он сказал:

– Да?

– Младенец Грейс был девочкой. Возможно, Дженни думала, что защищает ее. Возможно, поэтому она и помогла Грейс избавиться от младенца.

Он тоже думал над этим, но считал, что Дженни так боялась Грейс, что готова была сделать что угодно, лишь бы избежать ее гнева. Тем не менее он сказал:

– Возможно.

– Я просто уверена, что она поступила так именно по этой причине, – убежденно произнесла Сара. – Думаю, Грейс заставила ее помочь ей в убийстве ребенка, и Дженни была так расстроена, что решила убить Марка, отца младенца.

Сара говорила это с такой уверенностью, что Джеффри взглянул на нее. Он понял, что эти мысли терзали ее не меньше, чем его самого.

Джеффри встал и вытянул руки к небу. Он не хотел больше об этом думать. Не хотел знать, что на свете есть другие дети, такие как Дженни и Марк, что их насилуют собственные родители. Не хотел думать, что Дотти Уивер держала при себе Лэйси Паттерсон, чтобы эксплуатировать девочку. Джеффри не знал, как ему жить, зная, что Дотти Уивер где-то делает с детьми все, что хочет. Он не хотел думать, что она скрывается еще в одном маленьком городке.

– Здесь почти прохладно, – заметил он.

– Да, такой приятный ветерок. Я и забыла, что это такое.

– Ты нормально себя чувствуешь здесь, в темноте?

– А почему бы и нет? – удивилась она.

Он взглянул на нее.

– Иногда мне кажется, что ты – самый сильный человек, которого я знаю.

Она улыбнулась и жестом пригласила его сесть рядом.

Он со стоном опустился в шезлонг. Джеффри не подозревал до этого момента, как сильно устал. Он откинул голову и уставился в ночное небо. Облака закрыли звезды. Похоже, август ослабил свою хватку. Скоро придет осень, с деревьев упадут листья, воздух станет холодным, а Дженни Уивер по-прежнему будет мертва.

– Ты отправила тело? – спросил он.

– Да, – ответила Сара.

– А что же младенец?

– Я говорила с Броком. Он сделает все, что нужно. Участок на кладбище уже подготовил.

– Я оплачу расходы.

– Я об этом уже позаботилась, – сказала Сара. – Ты пойдешь со мной на похороны?

– Да, – ответил он, чувствуя, что это – самое малое, что он может сделать.

– Пол Дженнингс попросил передать, чтобы ты запомнил его слова.

Джеффри молчал.

– Что он тебе сказал?

– Чтобы я не винил себя за то, что случилось, – сказал Джеффри. – Что я не должен жить с этой виной.

Сара сжала ему руку.

– Он прав.

– Он сказал, что мне нужно винить Дотти.

– Возможно, так и следует делать.

– Дейв Файн тоже винит во всем Дотти.

– Это не одно и то же, – возразила Сара и выпрямилась в кресле. – Джеффри, посмотри на меня…

Она продолжила, после того как он обратил на нее взгляд:

– Ты сделал то, что должен был сделать.

– Я не дал Дженни убить Марка, а он тут же пошел и повесился, – сказал Джеффри. – Он до сих пор не пришел в сознание. Возможно, так и не придет.

– И ты винишь за это себя? Я и не знала, что ты такой всемогущий, Джеффри. – Сара принялась перечислять: – Ты заставил Дженни Уивер наставить пистолет на Марка, ты заставил Марка повеситься. Может, ты и Дотти сюда привез? Может, это ты заставил ее похитить Лэйси? Благодаря тебе Дотти стала работать в одной больнице с Грейс Паттерсон? Ты принудил ее делать все эти вещи с детьми?

– Я этого не говорю.

– Нет, говоришь, – сказала Сара. – Если так хочется кого-то обвинить, вини меня.

Он покачал головой:

– Нет.

– Я всех их видела, – сказала Сара. – Марка и Лэйси я знаю практически с их рождения. Дженни была моей пациенткой. Значит, я виновата?

– Конечно, нет.

– Так в чем же тогда твоя вина?

Джеффри прикрыл лицо рукой: он не хотел, чтобы Сара видела, как он расстроен.

– Ты не спустила крючок, – сказал он. – Ты ее не убила.

Сара встала с кресла и опустилась перед ним на колени. Взяла его руки в свои ладони и сказала:

– Помнишь, я говорила, что беспокоюсь о тебе, когда не знаю, где ты, а ты не звонишь?

Он кивнул.

– Я беспокоюсь, потому что знаю тебя, – она крепче стиснула его руки. – Я знаю, какой ты полицейский и какой человек.

– И какой я человек? – спросил Джеффри.

– Человек, который не замедлит прежде Лены ворваться в незнакомую дверь. Человек, который каждый день рискует своей жизнью ради безопасности других людей. Мне это в тебе очень нравится, – сказала она, в ее голосе слышна была нежность. – Мне нравится сила твоего духа и то, что ты прежде думаешь, а не просто реагируешь.

Сара притронулась к его щеке.

– Мне нравится твоя нежность и то, что ты беспокоишься из-за Лены, то, что чувствуешь себя ответственным за все, что происходит в городе.

Он хотел возразить, но она прижала палец к его губам, чтобы он ее не прерывал.

– Я люблю тебя, потому что ты знаешь, как меня успокоить и как вывести меня из себя, знаешь, как разозлить папу так, чтобы ему захотелось тебя исколошматить.

Она заговорила тише:

– Мне нравятся твои прикосновения, с тобой я чувствую себя в безопасности.

Она поцеловала его руки.

– Ты хороший человек, Джеффри, – сказала она. – Прислушайся к Полу Дженнингсу. Послушай меня. Ты поступил правильно.

Она поднесла его руки к губам и поцеловала его пальцы.

– Хорошо, что ты задаешь себе эти вопросы, Джеффри. Ты сделал это, а теперь иди вперед и не оглядывайся.

Он смотрел на торчавшие из озера камни и думал, что не будет в его жизни ни одного дня, когда бы он не вспомнил о Дженни Уивер и о том, что она погибла от его руки.

– Ты – хороший человек, Джеффри, – повторила Сара.

Он ей не поверил. Может, если бы не боль в колене, ушибленном при разговоре с Дейвом Файном, он почувствовал бы себя легче. И если бы до сих пор не видел испуганные глаза мальчика, спрятавшегося в шкафу в Мейконе.

– Джеффри, – в третий раз сказала Сара, – ты – хороший человек.

– Знаю, – солгал он.

– Знай это здесь, – она прижала пальцы к его груди.

Джеффри провел рукой по волосам Сары, и на ум ему пришла единственная фраза:

– Ты такая красивая.

Сара закатила глаза.

– Это и все, что ты мне хочешь сказать?

– Почему бы нам не пойти в дом? Тогда я скажу все в подробностях.

Сара откинулась назад, опершись на руки, и на ее губах заиграла улыбка.

– А зачем нам, собственно, идти в дом?