Текст книги "Сердцу не прикажешь"
Автор книги: Карен Роудз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Вдруг из глубин его сознание на поверхность всплыла одна малоприятная мысль. Ее горький привкус заставил Квинта остановиться и внимательно прислушаться к себе. Насколько он искренен, испытывая сейчас разочарование по поводу жизненного выбора, сделанного Элизабет? Не примешивается ли сюда интерес, обусловленный пари, заключенным с Джорджем Кином?
Вивиан встала на цыпочки и обвила Байрона за шею. Они слились в долгом поцелуе. «Пусть поцелуй никогда не кончится», – подумала Вивиан. С блаженным стоном Байрон приподнял ее и, оторвав от пола, медленно закружил по коридору. Тело захлестнула горячая волна желания, и, окутанное легкой дымкой, все поплыло перед глазами.
Байрон тихо шептал ей что-то и нежно щекотал губами ухо. Вивиан слышала свой радостный, чувственный смех и понимала, что для них обоих наступила волшебная пора.
Наконец Байрон отпустил ее. Вивиан проводила взглядом удаляющуюся по коридору фигуру. Дверь закрылась, щелкнул замок. Она продолжала стоять, закрыв глаза, с блаженной улыбкой ощущая на губах следы его поцелуев.
«Жизнь – всего лишь нелепая игра случая», – подумала Вивиан. Она вспомнила их первую встречу. Это случилось в прошлом году, дождливым весенним днем. Она купила билеты на вечерний рейс из Нью-Йорка в Бостон, куда ездила на выходные, чтобы сделать кое-какие покупки. Однако из-за сильного насморка пришлось возвращаться раньше времени. По счастливой случайности ее попутчиком оказался привлекательный мужчина, с которым стряслась такая же беда. К тому моменту, когда самолет приземлился в Логане, вряд ли нашелся бы человек, который взялся бы утверждать, что соединившая их неприятность не стоит и выеденного яйца. Сами они тщетно пытались убедить себя в том, что любви с первого взгляда не существует. К счастью, существует. В этом они оба оказались не правы.
– Надин! – вскрикнув от неожиданности, Вивиан обернулась. – Ты еще не легла?
Золовка в стеганом халате стояла на противоположном конце комнаты, затягивая пояс на полнеющей талии. «Интересно, давно ли она за мной наблюдает, – раздраженно подумала Вивиан. – Ну и пусть. Ничто не может испортить этот вечер!»
Вивиан повернулась, не очень уверенная в том, что выглядит как надо. Интересно, не размазала ли она помаду? Да и щеки, наверное, до сих пор горят. Ну и вид же у нее! Стараясь держаться насколько возможно спокойно, Вивиан прошла в гостиную. Пускай смотрит, думала она о Надин. В конце концов, любовь помогла Вивиан чувствовать себя моложе лет на пятнадцать.
Надин последовала за Вивиан, продолжая дергать за концы пояса. Вивиан расстегнула «молнию» на вечернем бархатном платье и выбралась из него, оставив одежду лежать на полу. Перешагнув через платье, она направилась к трюмо. Только освободившись от сережек и браслетов, Вивиан подняла глаза и счастливой улыбкой улыбнулась отражению Надин в зеркале.
Однако, заметив выражение лица Надин, Вивиан тут же перестала улыбаться.
– Что-то случилось? – спросила она тревожно.
Надин тяжело опустилась на кровать Вивиан и принялась разглаживать рукой покрывало.
– Присядь, Вивиан. Нам нужно поговорить, – сказала она, указывая на место рядом.
Встревоженная Вивиан взобралась на кровать, поджав под себя ноги. На ней было только кружевное белье. Маленькая грудь, упругие бедра. Байрон не уставал твердить, что она сохранила девическую фигурку. Тем не менее в хрупком, почти прозрачном теле была скрыта огромная внутренняя сила. Вивиан иногда сама удивлялась этому. Она ощущала прилив энергии и теперь, вглядываясь во встревоженное лицо Надин.
– Ники беспокоит меня, Вивиан. – Надин замолчала, нервно теребя покрывало.
– Я знаю, о чем ты собираешься говорить, – сказала она, дотрагиваясь до руки Надин. – Байрону не удалось смягчить Ники, как мы надеялись. Но у него получится. Вот увидишь. Байрон станет ему хорошим отцом.
У Надин задергались скулы. Она не пользовалась макияжем, и лицо в свете лампы казалось бледным и потерянным. Вивиан не на шутку встревожилась. Она была так погружена в свои с Байроном отношения, что только в эту минуту заметила, как постарела Надин всего за несколько недель.
– Вивиан, я не уверена, что Байрон…
– Опять ты об этом, Надин, – перебила ее Вивиан. – Я не думала, что когда-нибудь смогу вновь пережить это чувство. Но Байрон – он особенный…
– Тодди тоже когда-то был таким.
Вивиан задумалась, а потом вздохнула. При упоминании о Байроне Надин неизменно начинала говорить о своем брате. На этот раз Вивиан только обрадовалась, что разговор повернулся именно так.
– Ты права. Мало сказать, что таких, как Тодд, на свете встречается один на миллион. Нет, Тодд был такой один на всей земле. Именно поэтому мне так трудно в последние годы.
Надин продолжала нервно теребить покрывало. Тут Вивиан поняла, что после смерти Тодда они с Надин ни разу не поговорили откровенно. Да, больно. Однако невозможно добиться выздоровления, не причинив боль, думала Вивиан. Собрав все свое мужество, она продолжала:
– Я никогда не рассказывала тебе, Надин. Когда родился Ники, Тодд взял с меня клятву.
– Клятву? – преспросила золовка.
– Да. Он заставил меня пообещать, что я обязательно выйду замуж, если с ним что-нибудь вдруг случится. – Вивиан грустно улыбнулась. – Мы оба были еще так молоды. Казалось, смерть не имеет к нам никакого отношения. А потом Тодда не стало. Я осталась одна с этим глупым обещанием.
В глазах Надин стояли слезы. Она крепилась, чтобы не разрыдаться. Протянув руки, она обняла Вивиан, и на мгновение женщины замерли, прильнув друг к другу. Боль утраты соединила их.
– Иногда я думаю, это к лучшему, что прошлая помолвка расстроилась, – выпрямившись, сказала Вивиан.
– Как ты можешь так говорить?! – воскликнула потрясенная Надин. – И это после того, что сделал Ники!
– Нет, об этом я не забыла, – ответила Вивиан. – Я говорю об этом надутом типе. Ужасно, если бы он оказался в роли отца Ники. Даже не понимаю, чем он мне нравился?
– Да, – согласилась Надин. – Тот человек абсолютно не был похож на Тодди.
– И на Байрона тоже, Надин, – подхватила Вивиан. – Байрон такой замечательный! Он добрый, ласковый. Но совсем другой, чем был Тодд. Я всем сердцем люблю его. Впервые я почувствовала, что хочу сдержать слово, данное Тодду. – Вивиан сжала в ладонях руки Надин. – Тодд одобрил бы этот брак, я уверена. Байрон послан мне Богом. Это Бог услышал молитву Тодда о нас с Ники.
Надин сидела неподвижно, уставившись куда-то в пространство. Лицо ее приобрело восковой оттенок, из раскрывшихся губ послышались сдавленные звуки. Словно задыхаясь, она ловила ртом воздух. Потом закрыла глаза и тихо покачала головой, отгоняя мелькнувшее перед глазами кошмарное видение.
11
Была среда. Стрелка часов приближалась к двенадцати. Из банкетного зала выскочил Квинт. Утренний сеанс психологического тренинга только что закончился, и толпа возбужденных слушателей устремилась к выходу. Квинт на несколько шагов опередил их. В его распоряжении было всего пятнадцать минут. За это время он должен отыскать Элизабет. Словно охотник, Квинт был полон решимости настигнуть свою жертву, даже если для этой цели придется прибегнуть к системе аварийной связи отеля.
После субботнего вечера, проведенного у Элизабет дома, Квинт видел ее несколько раз лишь издали. Всю неделю Элизабет бегала по служебным делам и была слишком поглощена работой. Очевидно, подействовал разговор в воскресенье, когда Квинт пожурил ее за отсутствие рвения. С тех пор она крутилась, точно белка в колесе. Удел же Квинта – сгорать от желания. Этого демона он взрастил в своем сердце и тем обрек себя на муки.
Квинт спустился в коридор, где располагались кухня и другие служебные помещения отеля. Он уже собирался отправиться прямо в кабинет Элизабет, как вдруг откуда-то донесся знакомый голос. Квинт остановился и прислушался. Пройдя несколько шагов по коридору в обратном направлении, он заглянул в полуоткрытую дверь, ведущую в комнату отдыха для сотрудников.
Элизабет стояла на стуле позади длинного рабочего стола, держа в руках что-то пестрое, похожее на лоскутки из ткани. Когда Элизабет сделала шаг вперед, то оказалось, что она держит в руках не кусок ткани, а куклу-марионетку. Кукла шла вдоль стола, управляемая девушкой посредством нитей. Руки Элизабет двигались с проворством пианиста-виртуоза.
– Последнее время очень популярны стали тростевые куклы. Вероятно, благодаря Джиму Хенсону и его «Мапет-шоу», – сказала она. – Ну а я обучалась искусству кукловода на марионетках. У моего дедушки была одна кукла, точь-в-точь похожая на Каспера. Звали ее Джунипер.
Решив, что вряд ли Элизабет беседует сама с собой, Квинт осторожно приоткрыл дверь. У другого конца стола на стуле стоял Ники. Управляя еще одной марионеткой, он старался повторить движения Элизабет. Пока что это получалось у него довольно неуклюже. Квинт улыбнулся. Он заметил, что час назад мальчик улизнул с занятия.
Элизабет подняла глаза и увидела в дверях Квинта. Мгновение она колебалась, не зная, как повести себя, но в конце концов сочла за благо встретить Квинта улыбкой.
– Привет, Квинт. Я даю Ники небольшой урок.
– Да, я вижу. Ты держишь эту штуку, как заправский специалист.
– А я и есть специалист, – в ответ на комплимент пожала плечами Элизабет. – Хотя, возможно, не слишком искушенный в этих делах. Ты меня искал? Что-нибудь понадобилось?
– Да нет, – ответил он, стараясь держаться с подчеркнутой небрежностью. – Просто я подумал, может быть, тебе приятно услышать, что вокруг наших занятий в ресторане по-прежнему ажиотаж. Я уже начинаю сомневаться в том, что люди ходят ко мне на семинар. Возможно, им просто интересно, что ты припасла для них к очередной встрече.
Слова Квинта порадовали Элизабет. Он тоже был доволен. Квинту о многом хотелось ей сказать, но ему мешало присутствие Ники.
Элизабет окинула взглядом пустые картонные коробки, уложенные одна на другую до самого потолка. На коробках красовались одинаковые оранжевые этикетки игрушечной фабрики. Заговорщически подмигнув Ники, Элизабет быстро заработала кистью руки. Послушная ей марионетка задергалась в бешеной пляске.
– Это еще что! – сказала Элизабет голосом своего персонажа. – Вот посмотришь, что будет сегодня.
Квинт удивленно поднял брови. Однако Элизабет не стала пускаться в объяснения. Ей явно хотелось, чтобы сегодняшние занятия стали для него сюрпризом. Она повернулась к Ники и продолжила урок. Насколько мог понять Квинт, с куклой в руках Элизабет чувствовала себя, как рыба в воде. В лице Ники она нашла горячего последователя.
– Есть что-нибудь новенькое о Каспере? – спросил он с явным намерением нарушить их идиллию.
– Не-а, – отозвался Ники, поглощенный своим занятием.
Квинт с досадой посмотрел на часы. Вот-вот начнется сеанс тренинга для дневной группы, а он, черт побери, так и не сделал того, ради чего искал Элизабет. Он хотел узнать, как она чувствует себя после субботней встречи. Скорее всего она огорчена. Да и сам Квинт до сих пор не мог успокоиться.
Ники продолжал сидеть, как ни в чем не бывало.
– Кхе-кхе, – вдруг закашлялся кто-то совсем рядом.
Квинт оглянулся. Позади в двух шагах от него стояла Надин Элледж. В ожидании, что Квинт пропустит ее вперед, пожилая дама скривила губы, так что они напоминали кожицу чернослива. Квинт посторонился с недовольной миной. В конце концов, тут ведь не проходной двор.
Увидев Ники, Надин остановилась прямо на пороге. Против ожидания она не стала с ходу отсылать племянника, а обратилась к Элизабет.
– Мисс Мейсон, у нас проблема с подбором салфеток, потому что Вивиан купила для помолвки новое платье. Светло-лиловые салфетки никак не подойдут.
Надин пустилась в долгие рассуждения о преимуществах холодных цветов перед теплыми, и Квинт стал терять терпение. Эта дама раздражала его визгливым голосом, тоном, в котором она вела разговор с Элизабет, и привычкой беспрестанно стрелять глазами на Ники. Понаблюдав за Надин некоторое время, Квинт наконец понял, в чем дело. Он готов был поклясться, что Надин тоже ревнует Ники к Элизабет.
«Час от часу не легче!» – со злостью подумал Квинт и вылетел из комнаты.
Элизабет сидела в своем кабинете, пытаясь сосредоточиться на образцах ткани различных цветов, разложенных на столе. Помолвка Вивиан Элледж была уже не за горами. В оставшееся время предстояло согласовать еще массу деталей.
После того субботнего вечера, когда они довольно сухо попрощались с Квинтом, Элизабет с головой ушла в работу. Он этого хотел, пускай получит, рассуждала она. Элизабет запретила себе углубляться в размышления о собственных желаниях. Так продолжалось до сегодняшнего дня, когда Квинт неожиданно зашел к ней, застав за занятиями с Ники.
Жестокая правда заключалась в том, что желания Элизабет были недостижимой мечтой. Она хотела, чтобы Джейк, Каспер и Квинт были с нею. Но ни за какие на свете деньги она не смогла бы осуществить эту мечту. Исключение составлял, пожалуй, только Каспер. Возможность вернуть его еще не была окончательно потеряна. Но и эта единственная надежда с каждым днем становилась все более призрачной. Элизабет не представляла, как ей научиться жить без любимых существ, и можно ли вообще научиться этому.
Она вздохнула и взяла в руки эскиз, на котором были изображены грациозные фигуры двух фламинго, которые должны были украсить буфетную стойку во время помолвки Элледж и Томпсона. Фигурки предполагалось изготовить изо льда. Элизабет написала мастеру короткую записку с просьбой предварительно окрасить лед в розовый цвет.
Вдруг за дверью послышался шум, и со словами «Весьма забавно!» в комнату ворвался возмущенный Квинт.
Изумленная Элизабет подняла голову от работы.
Сжимая в руках нити, Квинт втащил в комнату куклу-марионетку. Тело куклы беспомощно повисло. Марионетка была довольно большая, более метра в высоту. Квинт швырнул куклу на стул, и она застыла там в нелепой позе. Квинт застыл в выжидающей позе, направив на Элизабет разгневанный взгляд.
– Эта кукла взята напрокат с игрушечной фабрики. Она из партии некондиционного товара.
– Да? Что ж, считай, что тебе повезло. А то я уже собирался ее сжечь.
Элизабет откинулась на спинку кресла, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
– Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что произошло? – обратилась она к Квинту.
– Пожалуйста. Дело в том, что оформление сегодняшнего сеанса никак не соответствовало содержанию моего выступления. И ты должна была знать, что так произойдет.
– Как это не соответствовало? – переспросила Элизабет. – Да я собственными руками полночи нашивала заплатки на кукольные костюмы. Они выглядят, как настоящие маленькие лоботрясы. Как это они могут не соответствовать теме твоего выступления? – Элизабет стала перекладывать лежавшие на столе папки и, достав нужную, принялась искать тему. – Ну, вот же написано: «Тема: Основные рычаги воздействия. Ты можешь сам поднять себя со дна, используя для этого внутренние побудительные мотивы…» и так далее. А ты говоришь, не соответствует. По-моему, идеально соответствует.
– На прошлой неделе я изменил тему, – сказал Квинт, поморщившись.
– Да? – удивилась Элизабет. – Ты не предупредил меня об этом.
– Разве? – переспросил Квинт, смущенно отводя взгляд.
– Ни словом не обмолвился. А чем же ты ее заменил?
Квинт почесал в затылке и медленно поднялся.
– Темой «Значение внешнего облика для достижения успеха», – наконец пробормотал он.
Элизабет окинула взглядом идиотскую физиономию куклы, заплатки на локтях и коленях.
– Да, я тебя понимаю, – согласилась она. – Мои бедные мальчики не слишком подошли на роль ходячей рекламы.
– Что ты! Все, напротив, решили, что они презабавные.
«Разумеется, все, кроме самого Квинта», – подумала Элизабет.
– Да, понимаю… – еще раз сочувственно протянула она. Ей стоило большого труда сохранить серьезность. Квинту вряд ли пришлось бы по вкусу, если бы она сейчас рассмеялась. – Но, наверное, ситуация все равно осталась под контролем, и все быстро успокоились, – добавила она.
– Как же! – рявкнул Квинт, зло усмехаясь. – Мы, мы с тобой заставили весь зал хохотать до коликов на протяжении всего выступления. А уж когда я дошел до рекомендаций относительно стиля одежды, способствующего успеху в делах, мне пришлось просто удалиться с трибуны.
Квинт засунул руку в карман и достал полную пригоршню мятых банкнот и мелочи. Он швырнул их на стол перед Элизабет, и она едва успела накрыть ладонью две двадцатипятицентовые монетки, уже готовые скатиться на пол.
– Что это? – спросила Элизабет.
– Можешь считать это вознаграждением, – ответил Квинт. – Сорок шесть долларов и мелочь. Целое состояние. Даже официанты не остались равнодушны. Ну а поскольку идея представить вниманию публики эти отбросы общества принадлежала тебе, считаю необходимым вручить.
Спрятав под столом руки, Элизабет до боли сжала кулаки, чтобы не расхохотаться. Квинтону Лоренсу в течение почти часа пришлось держать под замком полный зал беснующейся публики. И она пропустила такое зрелище!
– Ты плутовка, – заметил Квинт. – Ведь тебя так и подмывает рассмеяться. – Как можно?! – Элизабет взглянула на Квинта глазами невинного агнца.
Он подозрительно покосился на нее. Гнев прошел, и Квинт расслабился.
– По крайней мере все, ну, или почти все, неплохо провели время, – заметил он. – А знаешь, возможно, мои слушатели восприняли этот спектакль как заранее заготовленную шутку.
– Может быть, именно что-то подобное и следовало сделать, – подхватила Элизабет.
Квинт на минуту задумался.
– Возможно, ты права, – наконец согласился он. – Смена стиля время от времени повышает остроту восприятия. Элизабет, тебе не следует бросать свою работу. А вот с этой кукломанией надо кончать.
Элизабет решила не акцентировать внимания на последнем утверждении. Она сама еще ничего твердо не решила. Однако уступать ей тоже не хотелось.
– Следовательно, ты не собираешься на закате расправиться со мной? – с иронией осведомилась она.
Квинт взглянул ей в лицо и тут же опустил глаза, скользя взглядом по телу. Этот взгляд словно обжигал кожу. «Вопрос праздный, – подумала Элизабет. – Я сама знаю, что у него на уме».
– А кстати, если уж мы заговорили о закате. Что ты делаешь сегодня после работы? – спросил Квинт.
– Еду к Джейку.
– Ах, да, к Джейку! – Засунув руки в карманы, Квинт уставился в пол. «Наверное, вспоминает свой злосчастный визит», – подумала Элизабет. – Знаешь, что, – наконец нарушил молчание Квинт. – Могу сопровождать тебя сегодня, если завтра вечером ты составишь мне компанию.
Элизабет искренне удивилась. Она не приглашала Квинта с собой. Да и нужна ли эта встреча? Какой смысл сохранять видимость отношений, если пройдет всего несколько недель и Квинт исчезнет из ее жизни? Однако душа спорила с разумом, готовая воспользоваться любой представившейся возможностью быть рядом с Квинтом.
– Звучит оптимистично, – ответила она, улыбнувшись ему на прощание.
Оставшись в кабинете одна, Элизабет почувствовала, как больно сжалось сердце. Ей казалось, что она запутывается все сильнее и ничего хорошего не ждет ее впереди.
Элизабет торопливо натянула облегающие трикотажные брюки, свитер и высокие сапоги из мягкой кожи. Приходилось спешить. Из-за совещания, созванного Мадж перед самым концом рабочего дня, она оказалась в цейтноте.
Между тем сомнения, связанные с Квинтом, продолжали одолевать ее. Разумно ли, что на людях они с Квинтом продолжают встречаться? Зачем давать пищу всяким домыслам, если они не имеют под собой оснований? Оторвавшись от грустных мыслей, Элизабет взяла в руки флакон дорогих духов, приобретенный недавно в одном из магазинов отеля, побрызгала на волосы. Она до сих пор не привыкла к подобным сумасбродным покупкам и надеялась, что никогда не привыкнет. Богатство, как и любовь, имеет право на существование лишь постольку, поскольку помогает ощущать жизнь во всей полноте.
«Кроме того, богатство позволяет почувствовать себя в безопасности, – мысленно добавила Элизабет. – Ибо оно дает ощущение материальной защищенности. Любовь же дает ощущение защищенности эмоциональной». Если, конечно, вы не влюбились в человека без надежды соединиться с ним.
– В твоей жизни назревает серьезное противоречие, – пробормотала Элизабет.
До встречи с Квинтоном Лоренсом Элизабет и не подозревала в себе такой энергии. Конечно, Квинт тоже не был всемогущ, однако ему удалось активизировать ее внутренние силы. Элизабет уже не могла оставаться в бездействии, позволив Квинту или кому бы то ни было манипулировать собой, словно марионеткой.
Она схватила с вешалки плащ и устремилась к двери. Вдруг взгляд упал на зеленоватый огонек, мерцавший на автоответчике. Элизабет нажала на кнопку воспроизведения и, пока пленка перематывалась, молила лишь о том, чтобы записанное сообщение было не от Мадж.
В течение нескольких секунд слышалось лишь шуршание пленки. Элизабет подумала, что звонивший решил не оставлять сообщения. Тут наконец послышался голос.
– Привет, Элизабет.
Девушка наклонилась, стараясь вслушаться в непривычно высокий тембр приглушенного голоса.
– Если тебя интересует, что с Каспером… манекен в безопасности.
Затаив дыхание, Элизабет потянулась к ручке громкости и в спешке чуть не свалила автоответчик на пол.
– Я позвоню позже и скажу, как ты сможешь получить его назад, – продолжал голос.
«Выкуп!» – мелькнуло в голове Элизабет. Она почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– А чтобы ты не сомневалась, что Каспер у меня, я пришлю в доказательство его ухо.
Сердце Элизабет замерло. Она стояла в оцепенении, представляя себе страшную и одновременно нелепую картину. Она разворачивает кусок ткани, в которую завернуто отрезанное ухо Каспера.
Послышался щелчок, и голос пропал. После предупредительного сигнала автоответчик выключился… Радость от сознания, что она, возможно, скоро вернет себе Каспера, вспыхнула и разом погасла. Элизабет поняла, что сулит этот звонок. Чтобы вернуть Каспера, ей потребуется продать оставшихся кукол и распроститься с надеждами обеспечить уход Джейку. На это Элизабет не могла решиться.
– Ты уже дала знать полиции о сообщении, оставленном похитителем, – пытался успокоить ее Квинт. – Больше ты пока ничего не можешь сделать. Успокойся и дай возможность полиции заняться пленкой, иначе ты только доведешь себя до нервного срыва.
– Ничего со мной не случится, – ответила Элизабет и, захлопнув за собой дверцу автомобиля, оказалась на пронизывающем ледяном ветру. Квинт тоже вылез и наблюдал за нею, стоя с другой стороны машины. Элизабет обернулась и, вновь открыв дверцу, захлопнула ее уже без стука.
– Так лучше? – с вызовом спросила она.
– Еще нет, – отозвался Квинт. Он поднял воротник пальто и подошел к Элизабет. – Лучше станет тогда, когда ты распрощаешься с этой враждебностью.
Элизабет подняла глаза к усыпанному звездами небу и потащилась к зданию больницы. Квинт, опередивший ее на полшага, распахнул перед нею тяжелую застекленную дверь. На ходу расстегивая плащ, Элизабет вошла в жарко натопленный вестибюль.
Когда Элизабет скинула плащ, Квинт восхищенно скользнул взглядом по ее фигуре и одобрительно присвистнул. На Элизабет был толстый свитер и облегающие бедра брюки. Она зарделась, ощутив на себе раздевающий взгляд. Щеки прямо запылали, когда она представила себя стоящей перед Квинтом обнаженной.
«Ах, как просто меня смутить! – подумала Элизабет. – Но ведь не зря же я так нарядилась! Квинт разочаровал бы меня, если б не обратил на это внимания».
– А тебе не показалось, что голос на автоответчике звучал несколько неестественно? – спросил Квинт, все еще продолжая взглядом ощупывать Элизабет.
– Показалось. Возможно, это была женщина.
– Или ребенок?
Явный интерес к собственной особе, так льстивший ее самолюбию, на время притупил внимание Элизабет. Однако последний вопрос подействовал на нее, как спичка, брошенная на охапку сухой травы.
– Ты уже начинаешь делать какие-то выводы? Намекаешь на Ники? – Голос Элизабет срывался от едва сдерживаемого гнева.
– Я ни на кого не намекаю, Элизабет. Но советую и тебе постоянно держать его в поле зрения. В противном случае будет трудно среагировать вовремя.
Элизабет поняла, что Квинт прав. Имя Ники не было произнесено. Почему же при упоминании о ребенке она сама с такой готовностью назвала именно его? И все-таки это не мог быть Ники. Мальчик никогда не назвал бы Каспера «манекеном».
Нежданные слезы вдруг хлынули из глаз, очевидно, Квинт был прав и она уже на грани нервного срыва.
– Черт побери! Прости, Элизабет. Я не хотел тебя расстраивать, – спохватился Квинт.
Он сгреб Элизабет в охапку и принялся покрывать ее лицо быстрыми поцелуями. Потом он с жаром припал к ее губам. От этого долгого и страстного поцелуя ощущение боли куда-то ушло. Когда Квинт наконец разжал объятья, ноги едва слушались ее.
– Квинт, ты… ты воспользовался моей растерянностью.
– Я тоже был растерян, – ответил Квинт, улыбаясь и тяжело дыша. – Я должен извиниться?
– Даже и не знаю, – ответила Элизабет. Она стояла, полузакрыв глаза, все еще находясь под влиянием захлестнувшего ее потока страстей. – Может быть, ты еще раз поцелуешь меня, чтобы я успела понять, как тебе ответить?
– Ты себе не представляешь, Элизабет, насколько это соответствует моим желаниям. Но разве ты не заметила? На нас уже стали оборачиваться.
– Правда?
Квинт отступил, так чтобы через стекло входной двери Элизабет было лучше видно, что творится в вестибюле. Несколько обитателей больницы преклонного возраста расположились в холле перед телевизором. Но они не смотрели на экран. Все глаза любопытных зрителей были обращены на Квинта и Элизабет. Больные с интересом следили за разыгравшейся в вестибюле сценой. Элизабет смущенно втянула голову в плечи, однако успела заметить, как худенькая старушка в ворсистых шлепанцах, помахав ей рукой, подняла вверх большой палец.
Мурлыча себе под нос веселый мотив, дородный детина в белых штанах и футболке в последний раз провел безопасной бритвой по костлявому подбородку Джейка и опустил лезвие в миску с водой. Затем он промокнул лицо деда полотенцем и принялся собирать бритвенные принадлежности. Элизабет ожидала в дверях.
– Запоздал я маленько, – улыбнулся мужчина, когда Элизабет, сопровождаемая Квинтом, наконец вошла в палату. – Зато теперь мы готовы принимать гостей. Правда, Джейк? – сказал он, обращаясь к старику.
Джейк лежал, по-прежнему безмолвно уставившись в потолок. Элизабет подошла и взяла деда за руку. Квинт сделал несколько шагов по комнате, мурлыча под нос тот же самый мотив, который недавно насвистывал цирюльник. В конце концов он остановился в ногах кровати и забарабанил пальцами по металлической спинке.
Сердце у Элизабет замерло, когда она увидела, как Джейк вдруг поднял тусклые глаза и уставился на Квинта. Элизабет не осмелилась открыть рта, чтобы сказать Квинту, что именно такую привычку имел ее отец. Каким-то образом Квинт словно услышал это. Стук резко оборвался.
Ноги Джейка под одеялом зашевелились. В горле у него что-то заклокотало, и раздался хриплый голос:
– Каспер в порядке?
Элизабет опустилась на стул, стоявший рядом с кроватью, не в силах держаться на ногах. Разинув рот, она перевела взгляд с Джейка на Квинта. Впервые с тех пор, как с дедом случился удар, она услышала от него членораздельную речь. Она сказала об этом Квинту.
– Конечно, Джейк, – замирая от волнения, кивнул Квинт. – С Каспером все в порядке.
Изумленная Элизабет по-прежнему держала Джейка за руку, не в силах что-либо сказать. Квинту показалось, что взгляд, которым Джейк неотступно сопровождал его, на какое-то мгновение прояснился. Мужчины посмотрели друг другу в глаза. Наконец Джейк вздохнул и, пробормотав что-то нечленораздельное, опустил полупрозрачные веки.
Элизабет всматривалась в лицо деда, пытаясь в чертах родного лица найти ответ на вопрос: случаен ли проблеск сознания, свидетелями которого стали они с Квинтом? А может быть, Квинт – да и Каспер тоже, – что-то всколыхнули внутри Джейка?
– Как скверно, что ты не можешь принести куклу и показать ему, – заметил Квинт, словно прочитав мысли Элизабет. – Если бы Джейк увидел Каспера, возможно, это помогло бы стимулировать работу мозга. Ему необходим какой-то толчок.
Квинт прав. Можно было бы попытаться использовать Каспера, чтобы возвратить Джейка к жизни. Но этот соблазн был ловушкой. Элизабет могла бы заполучить Каспера только ценою отказа от средств, необходимых для материального обеспечения Джейка. Об этом, разумеется, не могло быть и речи.
Элизабет судорожно сглотнула слюну. Она чувствовала себя словно альпинист, пробирающийся по тросу через глубокую расщелину.
Проснувшись на следующее утро, Квинт обнаружил, что мысль о Каспере прочно засела у него в голове. Всякие попытки переключить сознание на размышления об Элизабет или о работе ни к чему не приводили. Даже во время обычной разминки перед завтраком проклятая кукла не давала Квинту сосредоточиться. Не помог и освежающий душ. У Квинта пропал аппетит. Он кое-как проглотил завтрак и отправился в отель.
На беду и Каспер последовал за ним. В самый разгар утренних занятий взгляд Квинта неожиданно упал на сидевшего в первом ряду Ники Элледжа. Тут Квинт понял, что нужно сделать, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. Возможность осуществить свой замысел представилась по окончании семинара. Квинт встретил Ники в холле у автомата, торгующего жевательной резиной.
– Привет, парень! – сказал Квинт и, небрежно похлопав Ники по плечу, опустил монету в щель автомата. Ники потянул на себя ручку и, получив упаковку, протянул Квинту положенную порцию зубодробильной резины. Квинт мигом отправил ее в рот. – У тебя есть минута? – спросил он.
– Конечно, мистер Лоренс, – ответил Ники, с готовностью глядя на него.
Квинт сделал Ники знак следовать за собой. Они прошли немного по коридору и остановились возле стоявших в ряд телефонных будок с застекленными дверями и рядом уютных кресел с мягкими бархатными сиденьями. Квинт встал, в раздумье опершись о стену, скрестив на груди руки и не зная, с чего начать.
– Ты разумный парень, Ник, – начал он, рассудив, что в стремлении добраться до правды резонно будет с нее и начать. – Ты мне очень симпатичен.
– Благодарю вас, сэр, – ответил Ники, просияв.
– Но тут мне сказали, что у тебя не вполне безупречная репутация. – Ники сразу опустил голову и сосредоточенно стал изучать шнурки своих ботинок. Заметив это, Квинт расстроился. – Я привык думать, что неплохо разбираюсь в людях. Глядя на тебя, я решил, что это какая-то ошибка. Уж если ты вор, то я, наверное, Майкл Джордан.
– Чего? – Ники поднял глаза и захлопал ресницами.
