Текст книги "Грешное желание"

Автор книги: Карен Робардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 4

– Вам здесь не рады, мистер Эдвардс. Для всех было бы проще, если бы вы просто сели в свою коляску и уехали.

Он левой рукой сунул сигару снова в рот и некоторое время молча смотрел на нее, возобновив свою небрежно-ленивую позу у колонны. Его правая рука висела сбоку без движения, пальцы время от времени сгибались и разгибались, словно рука беспокоила его. Джесси пришло в голову, что уже само это его небрежное отношение оскорбительно, и она ощетинилась.

– Сама благовоспитанность, да? Ну не могу сказать, чтобы Селия меня не предупреждала. Мисс Линдси, поскольку уж мы так очаровательно откровенны, позвольте мне вот что сказать: я намерен жениться на вашей мачехе. И что действительно будет проще для всех, и в особенности для вас, так это если вы примиритесь с этим и избавите всех нас от ненужных сцен.

– Я не собираюсь ничего вам упрощать. В сущности, я планирую как можно больше усложнить все для вас.

Он вздохнул и выпустил кольцо сигарного дыма изо рта. Когда он заговорил, голос его был даже чересчур мягким:

– Мисс Линдси, до вас еще, очевидно, не дошло, что после свадьбы у меня будет некоторая – нет, большая! – власть над вами. Надеюсь, наши отношения могут быть по крайней мере мало-мальски приятными, но если нет, страдать будете вы. Не заблуждайтесь на этот счет.

Джесси процедила сквозь зубы:

– Если вы твердо решили жениться на Селии – мне наплевать на это! Почему бы вам не забрать ее к себе домой? Я полагала, что мужчина должен содержать свою жену, а не наоборот.

Это разозлило его. Джесси поняла это по тому, как чуть заметно сузились его глаза. Но это был единственный признак раздражения, который он обнаружил, а когда заговорил вновь, голос оставался таким же спокойным, как и прежде:

– Это, разумеется, не ваше дело, но то, чем я владею, не включает в себя дом, куда я мог бы привести свою жену. Кроме того, Селия счастлива здесь, да и мне нравится имение – очень нравится.

– «Мимоза» моя!

– Вы вольны жить здесь, сколько пожелаете. Хотя над вашими манерами не мешало бы основательно поработать.

– Вы не можете всерьез хотеть жениться на Селии! Да ей же уже больше тридцати!

– Почтенный возраст, в самом деле. Но ваша мачеха так очаровательна для своих преклонных лет.

– Вы не любите ее!

– И как такое дитя, как вы, может что-то знать о любви?

– Вы не можете любить ее! Селия… она… вы не можете любить ее! Никто не может! Почему же тогда вы хотите жениться на ней?

– Мои резоны, дорогая, как и мои чувства, вас совершенно не касаются.

– Вы женитесь на ней из-за «Мимозы», да? Вам нужна вовсе не Селия, а ее деньги! Вы не кто иной, как грязный охотник за богатством!

Последовало многозначительное молчание. Стюарт затянулся своей сигарой так, что кончик ее вспыхнул ярко-красным, затем он вытащил ее изо рта.

– Вы и в самом деле испорченный, несносный ребенок. Позвольте мне предупредить вас, мисс Линдси. Я достаточно терпел от вас сегодня, потому что отдаю себе отчет в том, что вы, по понятным причинам, расстроены. Больше я терпеть не намерен. Очень скоро я буду в положении отца для вас и намерен использовать строгие отцовские методы и заняться воспитанием своей новой дочери. Другими словами, любая грубость с вашей стороны будет жестко наказываться. Я ясно выражаюсь?

– Вы думаете, что можете наказывать меня? Только попробуйте! – Джесси вскинула голову и вызывающе расправила плечи. В глазах и в голосе бурлила ярость. – Здешние люди разорвут вас на части! Это мои люди и мой дом! Только попробуйте поднять на меня руку!

– После свадьбы это будет мой дом, – спокойно заметил он. – И рабы будут принадлежать мне. И если их судьба вам небезразлична, то вы не станете подстрекать их поднимать руку на нового хозяина.

Аргумент, который он привел, был настолько веским, что она чуть не задохнулась.

– Вы подлец!

– А вы искушаете судьбу. Если будете продолжать в том же духе, то пожалеете, обещаю. – Он снова пыхнул сигарой. – Ну же, мисс Линдси, разве мы не можем быть друзьями? Я твердо намерен жениться на вашей мачехе, и что бы вы ни говорили и ни делали, это не заставит меня передумать. Но нам с вами нет нужды постоянно ссориться Я не хочу играть роль деспотичного приемного отца, если только вы не вынудите меня к этому.

– Приемного отца! Вы… я…

Прежде чем Джесси нашла слова, чтобы выразить свои чувства, передняя дверь открылась, и Селия вышла на веранду. Она сразу же увидела Стюарта и направилась к нему улыбаясь. Частично скрытая тенью, Джесси вначале осталась незамеченной.

– Тебя так долго нет, Стюарт! Я уже начала беспокоиться.

– Я продолжаю знакомиться с твоей очаровательной падчерицей. – Он указал на Джесси сигарой.

Селия взглянула в сторону Джесси безо всякого восторга.

– Значит, ты наконец-то дома, да? Что ж, ты пропустила ужин. Сисси уже все убрала Возможно, это научит тебя быть попроворнее в будущем.

– Я не голодна. – Угрюмость, которую Селия, похоже, всегда вызывала, послышалась в голосе Джесси. Джесси сама ее услышала и возненавидела. Это выдавало ее слабость, тогда как ей необходимо быть сильной.

– Что ж, это, пожалуй, первый раз, когда я слышу от тебя такое! В самом деле, дорогая, это вселяет надежду. Возможно, в конце концов нам все-таки удастся уменьшить тебя до приемлемого размера. Джентльмены, знаешь ли, не любят чересчур пухлых леди. Но, в самом деле, тебе следует что-нибудь поесть. Если ты побежишь на кухню, уверена, Роуз тебя чем-нибудь покормит.

– Я же сказала, что не голодна! – С горящими щеками, оттого что Селия привлекла внимание чужого человека к ее полноте, Джесси сердито зыркнула на мачеху.

Селия изящно пожала плечами:

– Ну разумеется, это твое дело. Идем в дом, Стюарт. Здесь становится прохладно.

Селия взяла Стюарта под руку. Он лениво улыбнулся ей, бросил наполовину выкуренную сигару и придавил ее сапогом, отделившись наконец от колонны. Джесси увидела неотразимое обаяние этой улыбки, его красивую голову, склоненную над светловолосой головкой Селии, и вспылила. Они выпроваживают ее, обращаются с ней как с ребенком, когда как она – она, а не Селия и уж тем более не он – полноправная хозяйка «Мимозы»!

– Есть кое-что, чего вы не знаете о моей мачехе, мистер Эдвардс, – холодно проговорила она вслед их удаляющимся спинам.

Если Джесси ожидала, что они застынут на месте как вкопанные, то ее ждало разочарование. Они продолжали идти, словно и не слышали, полностью поглощенные друг другом.

– Мистер Эдвардс!

Он бросил на нее нетерпеливый взгляд через плечо, но ответила Селия:

– Ей-богу, Джесси, ты становишься утомительной. Если тебе есть что сказать, можешь сказать это мне утром наедине.

– Я должна сказать кое-что мистеру Эдвардсу. – Джесси решительно пошла вперед, входя в полосу света, отбрасываемую открытой дверью. Селия и Стюарт смотрели на нее с различной степенью раздражения.

– Как сказала Селия, мисс Линдси, вы становитесь утомительной. Почему бы вам не побежать поужинать и не лечь в кровать, как хорошей девочке, вместо того чтобы нарываться на неприятности?

– Не… сейчас, – процедила Джесси сквозь зубы, до крайности разозленная его снисходительным тоном не меньше, чем самим его присутствием. Но произнести то, что она собиралась, оказалось не так просто. Джесси начала говорить, запнулась и вынуждена была сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. Несмотря на злость, она с удивлением обнаружила, что руки дрожат. Выносить сор из избы оказалось труднее, чем она ожидала, но она должна сделать это. Сцепив руки, она высоко вздернула подбородок и открыто встретилась взглядом с глазами Стюарта. – Если вы собираетесь жениться на ней, значит, вам надо кое-что знать.

– И что же это? – Он насмехался над ней, она видела. Насмешка слышалась в его голосе, но было в нем и терпение. Селия, стоящая с ним рядом, сверлила Джесси взглядом. Джесси не осмеливалась посмотреть на нее. Селия не могла знать, что грядет, потому что не знала, что Джесси известно о ее отвратительной тайной жизни. Мачеха возненавидит ее за это до конца дней.

Джесси сделала еще один глубокий вдох. Сейчас или никогда.

– Что бы вы сказали, если б я рассказала вам, что у Селии имеются друзья-джентльмены? – Нет, это прозвучало так, словно она имела в виду, что у Селии исключительно респектабельные поклонники. Джесси понимала, что должна быть более конкретной, но ее воспитание, каким бы беспорядочным оно ни было, не включало в себя средства изображения того, что она пыталась описать. Глаза Селии расширились, тогда как Стюарт покачал головой, насмешливо глядя на нее. Джесси отчаянно искала способ пояснить это, затем выпалила прежде, чем они успели ее перебить: – Я имею в виду, что Селия… что она… шлюха!

Джесси запнулась на этом слове, но все-таки выговорила его. Селия ахнула и побелела, зажав ладонью рот. Стюарт моргнул один раз, словно столько ему понадобилось, чтобы слово и его значение проникли в его сознание. Затем, не сказав ни слова и ничем не показав, что собирается сделать, он вскинул руку и резко ударил Джесси по щеке. Она покачнулась назад, прижав ладонь к горящему лицу.

– Как ты смеешь? – выдавила Селия. Яркие пятна краски пылали у нее на щеках. Ее глаза сверлили Джесси, обещая ужасное наказание. – Ты, маленькая неблагодарная поганка, как ты смеешь?

Стюарт ухватил ее за руку, притянув обратно в полосу света. Джесси была слишком ошеломлена, чтобы воспротивиться.

– Если ты еще когда-нибудь, хоть раз, скажешь такое о своей мачехе, я устрою тебе взбучку, которую ты не скоро забудешь. – Стюарт говорил сквозь стиснутые зубы, глаза его сверкали. – Ты меня понимаешь?

– Но это правда…

– Ты только что пересекла черту того, что я готов стерпеть. – По выражению его лица Джесси поняла, что он может повторить пощечину. Она дернулась назад и съежилась, непроизвольно вскинув свободную руку, чтобы закрыться от удара. Но, к ее изумлению, Селия вмешалась:

– Не надо, Стюарт. Уверена, она не понимает, что говорит. Она всего лишь ребенок.

Такое заступничество со стороны Селии было совершенно беспримерным, и на мгновение Джесси разинула рот, непонимающе уставившись на мачеху.

– Ты гораздо терпимее к этой сквернословящей соплячке, чем был бы я, – сказал Стюарт, все еще разговаривая сквозь зубы. Его ладонь стиснула руку Джесси. – Если бы вы были мужчиной, мисс Линдси, я убил бы вас за то, что вы сейчас сказали. Но поскольку вы не мужчина, то отделаетесь намного легче, чем того заслуживаете. Но примите к сведению: впредь вы будете обращаться к вашей мачехе и говорить о ней с уважением. Возможно, она и готова терпеть меньшее, но я нет. И именно со мной вам придется иметь дело, не сомневайтесь на этот счет.

– Но я…

– Хватит! В данный момент единственное, что я готов услышать от вас, это извинение перед Селией.

– Я не буду извиняться! Не буду! Отпустите меня, вы… – Джесси, опомнившись от шока пощечины, с каждой секундой злилась все больше. Она безрезультатно пыталась вырвать руку, которую он держал. Лицо ее покраснело, глаза сверкали от гнева. Стюарт удерживал ее без видимых усилий. Только угрожающе сжавшийся рот выдавал, насколько он взбешен. Селия, стиснув руки перед грудью, стояла, наблюдая за односторонним сражением между ее женихом и падчерицей, умудряясь выглядеть одновременно кроткой и смертельно раненной обвинением, брошенным ей Джесси. Джесси, зная, что сказала не что иное, как правду, в то же время понимала, что проиграла. Она была уверена, что ни один мужчина не захочет жениться на Селии, узнав о ее мужчинах. Но Стюарт Эдварде не поверил ей! Она даже и предположить не могла, что…

– Ну? – Его голос был угрожающим.

– Что – ну? – Бравада Джесси, усиленная злостью на то, что ей не поверили, заставила его сдвинуть брови.

– Селия ждет извинения.

– Значит, ей долго придется ждать.

Его рот вытянулся в тонкую линию. Рука еще сильнее стиснула руку Джесси. Но не успел он ничего сказать, как Селия снова вмешалась:

– Она извинится утром, я уверена. Прошу тебя, Стюарт, не будь с ней так суров. Как я сказала, она же всего лишь ребенок.

– Очень испорченный, невоспитанный ребенок, – пробормотал Стюарт, глазами окинув Селию, прежде чем вновь вперить ледяной взгляд в Джесси. – Что ж, ладно, мисс Линдси, раз Селия так желает, можете извиниться утром. Но вы извинитесь, будьте уверены. А пока вы пойдете в свою комнату. И выйдете только утром, и то при условии, что будете готовы извиниться.

– Вы здесь не приказываете! – прошипела Джесси, которой наконец удалось вырвать свою руку. – И никогда не будете. Я буду делать что захочу, вы… вы, грязный охотник за богатством!

Он попытался схватить ее, но она уже отскочила. Развернувшись, она оттолкнула Селию и понеслась вниз по лестнице, едва касаясь ступенек ногами. Мужчина, способный ударить девушку по лицу, способен на любое злодейство… За пределами льющегося из окон света лужайка была темной и полной теней. Джесси подняла юбки до колен и бежала, словно сам дьявол гнался за ней.

Да, так оно и было. Стюарт Эдвардс сбежал по ступенькам и мчался за ней по лужайке с потемневшим от ярости лицом. По-настоящему испугавшись при одном лишь беглом взгляде на его лицо, брошенном ею через плечо, Джесси неслась как угорелая.

Он поймал ее в тот момент, когда она добежала до края сада. Она думала спрятаться там за деревьями, затеряться среди кривых черных стволов и перемещающихся теней. Но его рука схватила ее за плечо и дернула назад, к нему.

Когда его рука коснулась ее плеча, Джесси закричала, обессиленная и напуганная погоней и поимкой. Беспомощно развернувшись к нему, она увидела, что его лицо перекосилось от злости. Она снова закричала, когда он схватил ее за руки повыше локтей и встряхнул. Он тряс и тряс ее, шипя что-то ей в лицо.

Джесси попыталась вырваться, но не смогла, и тогда инстинкт самосохранения побудил ее наброситься на него, вместо того чтобы вырываться, и вцепиться ногтями ему в лицо.

– Ах ты, маленькая сучка! – взревел он, отпуская ее и прижимая ладони к своему исцарапанному лицу. Джесси развернулась, но не успела сделать и шага, как он снова поймал ее. Она пиналась и кричала, когда он подхватил ее и взвалил на плечо.

Крепко сжимая руки, он понес ее обратно к дому. Джесси кричала и отчаянно пиналась. Она даже попыталась укусить Стюарта, увидев через его плечо в темноте сада очертания тощей фигуры человека, бегущего к ним с вилами в руке.

Это зрелище быстро привело ее чувство. Больше, чем за себя, она испугалась за него, за всех них, которые скоро окажутся во власти Стюарта Эдвардса.

– Нет! – закричала она. – Прогресс, нет! Я в порядке, со мной все хорошо, слышишь? Это моя битва, оставь ее мне!

Стюарт Эдвардс развернулся, предупрежденный ее криком об опасности. Он отыскал глазами Прогресса, который остановился и стоял на краю сада. Было слишком темно, чтобы Эдвардс разглядел больше, чем просто силуэт старого, согбенного мужчины, но вилы были все еще подняты, и их острые зубья угрожающе поблескивали при свете луны.

– Уходи, пожалуйста, уходи! Я приказываю тебе! – В словах Джесси слышались нотки отчаяния. К ее облегчению, Прогресс заметно поколебался, затем опустил вилы. Стюарт Эдвардс не сводил с него глаз. Какое-то мгновение исход противостояния был не совсем ясен, но потом Стюарт снова развернулся и понес Джесси дальше, подставив Прогрессу свою незащищенную спину.

На этот раз Джесси не сопротивлялась. Она боялась, что это может стоить Прогрессу жизни, ведь если раб ударит белого человека, это карается смертью.

– Значит, их судьба тебе небезразлична, да? Пока что это единственное хорошее, что я в тебе обнаружил, – сказал Стюарт. Они оба молчали, пока он шел к лестнице, поднимался по ней, пересек веранду и вошел в дом. Селии, которая стояла на крыльце, обхватив себя руками и нахмурившись, он бросил только: – Где ее комната?

Селия сказала ему. Стюарт Эдвардс пронес Джесси через дом, мимо Роуз и Сисси, которые смотрели широко открытыми глазами, но, к счастью, молчали, и поднялся по ступенькам к ее комнате. Сразу за порогом он без церемоний поставил ее на ноги.

– Ты не выйдешь отсюда до утра, а утром извинишься перед Селией, – сказал он презрительно, холодно глядя ей в глаза.

Джесси была слишком потрясена, чтобы хотя бы попытаться ответить. Она могла лишь стоять на подгибающихся ногах и молча смотреть, как он вынимает ключ из замка и захлопывает перед ней дверь. С другой стороны она услышала щелчок поворачиваемого ключа.

Единственное, что она увидела, уставившись невидящим взглядом на закрывающуюся дверь, было его лицо. Свет из коридора падал на него, ясно освещая. Шесть кровоточащих царапин пересекали его гладко выбритые щеки. Она сильно оцарапала его и не знала, то ли ей радоваться, то ли сожалеть.

Глава 5

Когда ключ повернулся в замке, было уже утро. Сисси приходила ночью по поручению Тьюди и Роуз, тихонько постучала в дверь и спросила, все ли с Джесси в порядке. Несмотря на сильный соблазн, Джесси отказалась от предложения Сисси выпустить ее с помощью дубликата ключа, который Тьюди как домоправительнице было позволено носить. Если бы она и решила сбежать – а ей ужасно этого хотелось, хотя бы для того, чтобы показать нос Стюарту Эдвардсу, – то сделала бы это без посторонней помощи. Если ей не удастся найти средство помешать ему, он скоро станет хозяином дома и слуг. Как бы зла она ни была, Джесси не хотела, чтобы Тьюди или кто-то другой поплатились за помощь ей. Это ее люди, ее ответственность. Кроме них, у нее нет никого на всем белом свете.

Когда дверь открылась, Джесси стояла у высокого окна, раздумывая, велики ли у нее шансы выпрыгнуть из него, не сломав при этом шею или ногу. Более всего она страшилась увидеть Стюарта Эдвардса, но вошедший не мог быть им. Он уехал часа через два после того, как запер ее в комнате предыдущим вечером, и она была почти уверена, что еще не вернулся. Ее окно выходило на подъездную аллею, и если бы он приехал в «Мимозу», она бы знала о его появлении.

– Надеюсь, ты хорошо спала, Джесси.

Селия натянуто улыбнулась, войдя в комнату, и заперла за собой дверь. Этим утром она была одета в очаровательное муслиновос платье в бело-голубую полоску, а волосы были заплетены в косы и уложены девичьей короной. Старается выглядеть моложе для своего любовника, заключила Джесси, презрительно усмехнувшись, когда Селия сунула ключ в свою сумочку, затем нарочито похлопав по ней. Учитывая их значительную разницу в размерах, Джесси нисколько не сомневалась, что, если бы пришлось, она могла бы без труда отобрать ключ у Селии. Но. Джесси никогда физически не бросала вызов мачехе, и было ясно, что и сегодня Селия не ожидает ничего иного. Уже сама эта уверенность Селии была сдерживающей. Джесси подумала, поколебалась и проиграла.

Явно не ожидая ответа, Селия с небрежным интересом оглядела комнату, в которую редко заходила. Не считая замены супружеской кровати родителей Джесси на кровать поменьше, внутреннее убранство комнаты мало изменилось с тех пор, как она была ребенком. Стены были просто белые, шторы из простого муслина, мебель красного дерева, но без всяких украшений. Кровать с пологом, украшенная изящной резьбой, была единственным красивым предметом, и Селия нахмурилась, разглядывая ее.

– Эта кровать выглядит здесь смехотворно. Она слишком изысканна для юной девушки.

– Мне она нравится. – Несмотря на все старания, Джесси не могла скрыть строптивых ноток в голосе. Она понимала, что это звучит слишком по-детски, но что-то в Селии неизменно вызывало в Джесси эту угрюмую строптивость. Досадливо закусив губу, она замолчала и стала ждать, что Селия хочет сказать.

– Не сомневаюсь в этом. Ты разбираешься в меблировке примерно так же хорошо, как и в одежде. Взгляни только на платье, которое на тебе, к примеру. Ты слишком толстая для него, но даже если б оно сидело на тебе идеально, платье просто отвратительно. – Селия села на маленький резной стул возле гардероба, самодовольно разгладив руками юбку своего идеально сидящего платья.

Не в силах удержаться от той реакции, на которую и рассчитывала Селия, Джесси взглянула на свою зеленую амазонку, которая была ее привычной ежедневной одеждой. Она была слишком мала и сильно поношена, правда, но, с другой стороны, такой была и вся остальная одежда, имеющаяся у нее. У Джесси не было ни одного нового платья уже почти три года, да это ее и не заботило. Даже если б у нее был такой же обширный гардероб, как у Селии, она бы все равно носила свою любимую амазонку.

– Как бы там ни было, я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать твою внешность. Нам нужно поговорить, тебе и мне. – Глаза Селии, полные насмешки, еще раз окинули Джесси, прежде чем остановиться на ее лице. Стараясь не заерзать под этим резким взглядом, Джесси до крови прикусила щеку изнутри. Руки по собственной воле скользнули за спину, с глаз Селии, и стиснули край подоконника. – Вчера вечером ты назвала меня словом, которое я больше никогда не желаю слышать.

Голос, которым Селия говорила с Джесси, сильно отличался от медоточивого журчания, предназначенного для Стюарта Эдвардса. Как и холодность глаз и жесткая линия рта, которых, Джесси была уверена, никогда не видел ни один мужчина. Эта женщина, сидящая сейчас в ее спальне, была настоящей Селией, и такой никто, кроме Джесси и слуг, никогда Селию не знал. Такую Селию Джесси боялась и презирала.

– Хотя вряд ли есть необходимость это говорить, не так ли? Уверена, ты не настолько глупа, чтобы требовалось повторять тебе такие вещи дважды. Сомневаюсь, что тебе захочется еще раз испытать на себе гнев Стюарта. Он был так рассержен! Я нахожу это совершенно восхитительным. Он слишком красивый мужчина и так влюблен в меня. Вообрази только, он бы убил тебя за те слова, если б ты была мужчиной! Разумеется, тебе, возможно, никогда не понять, о чем я говорю. Весьма сомнительно, чтобы какой-то мужчина когда-нибудь влюбился в тебя.

Принимая во внимание тот факт, что молодые люди в округе, похоже, не замечали существования Джесси, это было хоть и недоброе, но верное утверждение. Оно причинило Джесси боль, хотя она и надеялась, что Селия не сознавала, насколько сильную. Селия не могла ничего знать о Митчелле Тодде…

– Если ты скажешь нечто подобное еще раз, что ж, не стоит и говорить, как Стюарт может поколотить тебя или даже отослать из дома. Куда-нибудь на север, в школу для юных леди, скажем, хотя ты уже несколько старовата для этого. И все-таки, я уверена, что-нибудь можно придумать.

– Ты же знаешь, что то, что я сказала, – правда. – Джесси по опыту знала, что лучший способ отвечать на ядовитые подначивания Селии – это сохранять спокойствие, но она больше не могла сдерживаться. Стюарт Эдварде мог не знать правды, мог реагировать с праведным, хоть и ошибочным, негодованием на обвинение Джесси, но Селия прекрасно знала, что Джесси не лгала. У нее, возможно, было даже больше мужчин, чем Джесси подозревала. Селия с улыбкой оглядела ее.

– Что я шлюха? Разумеется, нет, – живо возразила она. – Шлюха берет деньги за то, что доставляет удовольствие мужчинам, я же никогда этого не делаю. Зачем мне деньги? Все это, – она сделала широкий жест рукой, имея в виду «Мимозу», – мое.

Лицо Джесси напряглось. Селия покачала головой, продолжая улыбаться. Светлые завитки на шее запрыгали.

– Ты такое дитя, Джесси. Ты совсем ничего не знаешь о мужчинах или женщинах. Мужчины – они большие животные, однако умная женщина может водить их на коротком поводке. Влюбленный мужчина может сделать все, все, что угодно… особенно если женщина отказывается дать ему то, чего он хочет. В этом секрет, Джесси: не уступай до тех пор, пока не получишь чего хочешь. Заставь их умолять… Твой отец женился на мне, потому что хотел меня в постели и знал, что не сможет заполучить меня иным способом. И посмотри, что я имею от этого: год ночей, доставляющих ему удовольствие, и год нежной заботы о нем – и все это теперь «Мимоза».

– Мистеру Эдвардсу нечего предложить тебе. – Джесси с трудом произнесла эти слова. При небрежном упоминании о ее отце, словно он был одним из бесконечной череды мужчин Селии, руки Джесси с такой силой стиснули подоконник за спиной, что суставы побелели.

– Разве? – Селия улыбнулась хитрой улыбкой и казалась искренне позабавленной. – Стюарт такой красивый, у меня от него прямо дрожь по позвоночнику. А разве ты не находишь его красивым? Разумеется, ты должна признать это. Все женщины от него без ума… И он такой властный. Мне ужасно нравятся властные мужчины. – Тут ее глаза чувственно закатились, и Джесси вспыхнула. Она всегда знала, что ее мачеха любит говорить непристойности, но никогда еще Селия не выказывала это так открыто. Несмотря на то что Джесси была уже вполне зрелой, подобная откровенность на такую интимную тему смущала ее. Сам факт, что она была смущена, шокировал ее еще больше. Лицо ее приобрело все оттенки алого один за другим, и она не могла ничего с этим поделать.

Когда Селия заметила краску стыда на лице Джесси, ее улыбка стала еще шире.

– Помимо этих весьма очевидных физических качеств, он происходит из хорошей семьи, и хотя я сомневаюсь, что он так же богат, как и я, но у него имеются вполне солидные сбережения. Он мог бы жениться на любой, однако выбрал меня из всех прелестных молоденьких девушек в округе, а некоторые из них ведь тоже довольно хорошенькие. То, что он сделал мне предложение, – большая удача для меня, но, разумеется, ты этого не можешь оценить.

– Теперь, когда ты заставила его сделать тебе предложение и все об этом знают, разве этого не достаточно? Тебе необязательно выходить за него. Зачем тебе это нужно? Он будет мешать твоим… поездкам и твоим мужчинам и… и… – Джесси подумала, что, если бы ей удалось заставить Селию задуматься о том, насколько ей невыгодно иметь мужа при ее многочисленных любовниках, она еще могла бы предотвратить этот брак.

– Как ни неприятно признавать это, но мне уже стукнуло тридцать. Моя красота чудесно сохранилась, но рано или поздно она все-таки поблекнет. В последнее время я как раз подумывала о том, чтобы вновь выйти замуж, ибо женщина в определенном возрасте без мужа вызывает жалость, но большинство мужчин с хорошим происхождением так скучны! Или непривлекательны, или то и другое. Но Стюарт… – Она изящно повела плечами – жест, говорящий гораздо красноречивее слов. Джесси почувствовала, что снова краснеет. – Я могу представить себя замужем только за Стюартом. Он так возбуждает меня!

– Но брак – это же на всю жизнь. Волнующее ощущение новизны в конце концов померкнет, и тогда ты можешь… начать интересоваться другими мужчинами. Даже на мой неопытный взгляд, мистер Эдвардс не производит впечатления мужчины, который станет терпеть супружескую измену. – Говоря это, Джесси видела, что ее слова отскакивают от Селии, как от стенки горох.

– Знаешь, я думаю, что Стюарт именно тот мужчина, который сумеет удержать меня дома. А если нет… – Селия с улыбкой пожала плечами. – Сомневаюсь, что он станет вмешиваться в то, что я делаю. Как он сможет – если ничего не будет об этом знать?

В голосе ее послышались стальные нотки.

– Разумеется, если кому-то достанет глупости сказать ему, что мои поездки время от времени имеют целью нечто иное, чем прогулки по магазинам, или что после смерти мужа я могла быть кем-то иным, чем добропорядочной, целомудренной вдовой, последствия для этого человека будут крайне неприятными, уверяю тебя.

– Ты должна понимать, что он не любит тебя. Он женится на тебе ради «Мимозы». – Это была последняя отчаянная попытка, но, говоря это, Джесси уже знала, что ничего не выйдет. Либо Селия отказывалась видеть, либо ей было все равно.

Селия улыбнулась Джесси:

– Мы со Стюартом поженимся через две недели, считая от этого воскресенья. Я сильно увлечена им и не вижу причины ждать дольше. Обе мисс Эдвардс – они тетушки Стюарта; между прочим, он происходит из чарлстонской ветви семьи, весьма благородной и почтенной – в полном восторге, что он женится и остается жить поблизости. Они устраивают для нас сегодня в «Тюльпановом холме» небольшую вечеринку. Чтобы отпраздновать помолвку, конечно же. Ты тоже поедешь и будешь мила и вежлива со всеми, особенно со Стюартом. Мы же не хотим, чтобы все подумали, что ты недовольна ситуацией, не так ли? Сплетни так неприятны, И ты также будешь присутствовать на свадьбе. По сути дела, я, возможно, даже позволю тебе быть моей подружкой. – Селия прищурилась, словно на мгновение задумалась. – Да, уверена, что это хорошая идея. Ты будешь подружкой невесты. И будешь улыбаться, Джесси.

Джесси с ненавистью смотрела на Селию. Говоря это, мачеха слегка подалась вперед, изящная и очаровательная, как всегда, с улыбкой на лице, давая Джесси указания, которым, как она должна знать, падчерица никогда не захочет последовать. Несмотря на угрозы, Джесси намеревалась кричать о своем недовольстве всему миру.

– А если ты не будешь милой и вежливой, Джесси, если ты не сделаешь, как я сказала… – Селия замолчала, выражение ее лица сделалось резким и угрожающим. Наблюдающей за ней Джесси это напомнило когда-то подобранный ею красивый камень, который снизу кишел отвратительными личинками. – Если ты не сделаешь в точности так, как я тебе сказала, я велю пристрелить ту гадкую собаку, которую ты так любишь, и твою кобылу тоже. Просто помни об этом.

– Застрелить… Джаспера? И Звездочку? Только попробуй, и я… – Возмущенная, Джесси отошла от окна и сделала быстрый шаг в сторону Селии, стиснув кулаки.

– Ничего ты не сделаешь, моя дорогая падчерица, потому что ничего не можешь сделать. Твой отец оставил все мне. Я могу сделать с этими животными все, что захочу. По закону они мои, а не твои.

– Только тронь их, и я убью тебя!

– В самом деле, Джесси, ты снова устраиваешь сцену, как сказал бы Стюарт. Разумеется, ты не убьешь меня. Ты сделаешь, как я говорю.

Со злорадным удовлетворением увидев покрасневшее, искаженное лицо Джесси, которое кричало о бессильной ярости, Селия поднялась на ноги, небрежно отряхнув юбку.

– Со своей стороны я считаю, мы можем забыть, что та неприятная сцена вчера вечером вообще имела место. – Селия прошла к двери и повернул ключ в замке. Широко распахнув ее, она вышла в коридор, оставив ключ в замочной скважине, словно была уверена, что больше нет нужды запирать Джесси.

Джесси облегченно вздохнула, заметив, что она уходит. Никогда в жизни она не думала, что сможет ненавидеть кого-то так сильно, как ненавидела сейчас свою мачеху. Затем, уже из коридора, Селия оглянулась на Джесси через плечо, изящно вскинув брови.

– И я скажу Стюарту, что ты извинилась, да? – проворковала она, улыбаясь, и, не дожидаясь ответа, упорхнула прочь.