Текст книги "Охотник"

Автор книги: Камли Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

«Если наложить щиты на пробоины и приклеить паутиной, может получиться хорошая заплата… – подумал Найл. – За пару дней мы сможем отремонтировать корабль!»

Проблема с судостроением решилась сама собой. Жаль, только Наура не дожила до этого часа…

Вернувшись к товарищам, Найл отправил Молодого и Шиву с его еще тремя соплеменниками и тремя кентаврами посмотреть, что делается возле разбитого корабля.

Усталость и последние потрясения валили с ног посланника Богини, но мозг работал отчетливо. Найл теперь знал, что они на острове, и единственный путь отсюда лежит по морю.

Но оставить детей человеческого интеллекта, братьев по разуму на произвол судьбы он уже не мог. Необходимо было в ближайшее же время прочесать остров и обеспечить безопасность кентаврам и многоруким.

Ученого-наркомана и блуждающего где-то его коллегу и, наверняка такого же безмозглого наркомана, профессора Краузе придется оставить, но как можно скорее добиться их излечения. Или просто уничтожить, чтобы они не вовлекли в увеселительный процесс своих детушек. И пора бы наконец взглянуть на маковое поле.

Мысленный поток Найловых рассуждений прервали радостные возгласы Нефтис и ее стражи.

Со стороны разоренного лагеря скакали навьюченные кентавры, за ними бежали многорукие, замыкал шествие Молодой, а впереди, на белом кентавре, гарцевала чудом спасенная Наура!

Как оказалось, днем дул северо-западный ветер, нагоняя прилив, и когда в лагерь ворвались богомолы, Наура как раз сидела внутри разбитого корабля и собирала утварь для следующего гужевого рейса с кентаврами. Богомолы ворвались в лагерь, как раз тогда, когда кентавры разгружали принесенный груз и собирались идти за следующим. Наура, сидя на корабельном киле видела, как бесчинствуют в лагере богомолы. Но мчаться на помощь уже не имело смысла. Когда, после расправы над лагерем, часть богомолов рванула по следу в сторону корабля – прилив уже затопил берег настолько, что она стояла на корабельном киле по щиколотку в воде. Богомолы ее видели, но в воду не сунулись. Выжидать, когда спадет вода, у них не хватило ни ума, ни терпения, и они вместе с остальными самцами удалились в погоню за Найлом и его отрядом.

Следующим утром Найл, шестирукий и несколько кентавров отправились еще раз осмотреть остров. На маковой плантации они застали несколько многоруких, которых бывший пленник увел за собой. Наконец, на одной душистой клеверной поляне нашли профессора Краузе, пасущего кобылиц-кентавров. Шестирукие со зловещими улыбками быстро его связали, и Найл подумал, что вопросов с лечением наркомании у него, скорее всего, не возникнет.

Вернулся отряд только через три дня, так и не встретив больше ни одного смертоносца. В лагере Найл обнаружил, что корабль уже повернут на киль, а пробоины заклеены хитиновыми щитами клопов-белостомов. Молодой прислал импульс сожаления, но сделать работу быстрее он не мог. Паутину для приклеивания выделял он один, а его возможности не беспредельны.

Наура хлопотала на палубе, следя за тем, как многорукие ставили в гнездо новую мачту. Древесина на нее пошла, правда, сырая. Но на несколько дней перехода до материка ее должно было хватить.

– Завтра сможем отплыть, – с гордостью сообщила морячка. – Дождемся прилива и снимем его с мели.

Отплытие прошло на удивление спокойно. Когда вода поднялась на уровень человеческого роста, корабль облепило полсотни кентавров – поднатужились, пронесли на несколько десятков метров вперед, туда, где уже им самим было по горло. Судно качнулось на глубокой воде.

– Поднять парус! – звенящим от радости голосом приказала Наура.

– Ты хоть примерно представляешь, где мы находимся? – спросил правитель.

– Только примерно, мой господин.

– Ты должна доставить меня в Провинцию, – напомнил Найл. – Ты понимаешь? В Провинцию! Мы и так потеряли слишком много времени.

– Да, мой господин.

К вечеру выяснилось, что все далеко не так хорошо, как они рассчитывали. Заплата текла. Текла с такой силой, что вставшие цепочкой и непрерывно вычерпывающие ее матросы не успевали, и корабль с каждым часом погружался все глубже и глубже в волны.

– Работайте, работайте! – время от времени покрикивала на них Наура, лично вставшая к рулю. – Нужно продержаться до утра! Утром земля будет!

С рассветом еле шевелящиеся моряки разразились радостными криками, указывая на горизонт впереди. По каким-то только им известным приметам они определили близость материка.

Судно сидело в воде уже почти по самую палубу, когда хозяйка корабля под всеми парусами врезалась в песчаное дно в полусотне метров от поросшего кустарником берега. Отпустила руль, подошла к Найлу и опустилась перед ним на колени:

– Простите меня, мой господин, я нарушила ваш приказ.

– Какой приказ?

– Это не Провинция, мой господин. Я знаю эти места. Это заросли неподалеку от устья городской реки. Если идти влево, то до нее примерно два-три часа пешего ходу.

– Прикажете убить ее, мой господин? – спокойно поинтересовалась Нефтис, достав свой нож. Найл молчал. Он пытался определить, куда теперь идти. Берегом до Провинции – дня три, если не четыре. Если вверх по реке – к завтрашнему утру должен добраться до города. Там можно попытаться найти какое-нибудь средство передвижения.

– Убить ее, мой господин? – нетерпеливо переспросила стражница.

– Нет, – покачал головой Найл. – Мы возвращаемся в город.

* * *

В город они вошли на рассвете, изможденные, голодные, в рваных туниках. Не смотря на усталость Посланник Богини быстрым шагом направился в свой дворец. С Симеоном он столкнулся прямо в дверях дворца, и не поздоровавшись, сразу спросил:

– Как он?

– Хуже, – признался медик. – Заметно хуже. Временами, правда, бывают улучшения, он узнает сестер, мать, пытается встать. Они надеются, что самое страшное уже позади, но… Но каждый раз после этого он проваливается во все более глубокое беспамятство, моменты улучшения становятся короче. А как ты? Ты нашел Мага?

– Нет, – понуро покачал головой Найл. – Мы потерпели кораблекрушение, нас выбросило на какой-то остров. Чтобы вернуться, пришлось чинить корабль. А все это дни, дни. Я даже потерял счет времени. Сколько еще у нас в запасе?

– Прошло, – медик бесшумно зашевелил губами. – Прошло двадцать три дня. Значит, у нас в запасе семь. Теперь ты никуда не успеешь…

Правитель, не отвечая, направился мимо него во дворец, поднялся в спальню брата. Рядом с постелью сидела Дона. Она подняла глаза на Посланника Богини, и они моментально наполнились слезами. Найл кивнул, подошел ближе. За прошедшие дни Вайг заметно похудел, кожа его посерела, стала похожа на промасленный пергамент. Глаза ввалились.

Посланник остановился рядом и прикоснулся кончиками пальцев к руке. У него возникло ощущение, что он дотронулся до сухой деревяшки. Найл резко развернулся и выскочил из комнаты. Не потому что не хотел видеть своего брата, а потому, что таким видеть его не мог.

До отмеренного Магом срока оставалось всего семь дней. На то, чтобы пересечь пустыню, нужно как минимум пять. На кораблях переправиться в Провинцию, к Серым горам можно и за два дня – но этот путь он уже опробовал. Да и что можно сделать даже за пять дней? Нужно пройти долгий путь по незнакомым горам, найти логово Мага, преодолеть препятствия, которые тот наверняка подготовит на его пути…

– Скорбо! – неожиданно вспыхнуло в его мозгу. – Скорбо залетал в глубину Серых гор, прежде чем его воздушный шар упал на скалы. На воздушном шаре можно не просто пересечь пустыню всего за день, но и забраться далеко в глубину владений коварного врага! Оказаться вблизи логова Мага не через пять-шесть дней, а послезавтра! Это шанс. Единственный шанс.

Но как бы Найл ни рвался снова отправиться в путь, тело его уже отказывалось повиноваться. Обычной человеческой плоти требовалось хоть несколько часов отдыха, немного еды, питья. Горячую ванну, наконец! Да и тунику после морского путешествия оставалось только выбросить.

Посланник Богини приказал позвать Джариту и приготовить ему еды.

После того, как желудок наполнился белым горячим мясом печеной мухи, правитель понял, что засыпает. Засыпает прямо за столом. Он позволил служанкам отвести себя в ванную комнату, раздеть, помыть и отнести в постель.

– Джарита! – приказал он из последних сил. – Через три часа разбуди…

И провалился в глубокий сон.

* * *

Когда Посланник проснулся, солнце только-только перевалило зенит. Получалось, он успел встать примерно за полчаса до того, как сюда должна была явиться старшая служанка. Правитель успел набраться сил, и горел желанием немедленно отправиться в новое путешествие.

Свежая одежда лежала рядом с постелью. Найл облачился без посторонней помощи и распахнул дверь, едва не ударив уже знакомую молоденькую служанку.

– Если меня будут искать, – сообщил ей Посланник, – я у Черной Башни.

Асмак, начальник воздушной разведки Смертоносца-Повелителя, ждал его на тропе, в нескольких шагах от площади, с которых отправлялись в полет молодые пауки-разведчики. Крупный – глаза находились на уровне груди Найла, коричневый смертоносец присел в ритуальном приветствии, демонстрируя свою почтительность перед избранником.

– Рад видеть тебя, Посланник Богини, – первым поздоровался восьмилапый. – Что привело тебя в этот район города?

Район этот и вправду редко посещался людьми и жуками-бомбардирами. Порифиды, выделяющие необходимый для полета шаров летучий газ, издавали ни в чем несравнимую вонь, а потому приближаться к ангарам без крайней на то необходимости не решался никто.

– Рад видеть тебя, Асмак, – кивнул правитель. – Ты помнишь, Скорбо?

– Помню, Посланник. Он совершил два преступления: не сообщил о своем пребывании в Серых горах во время полета, и скрыл свое возвращение; он продолжал поедать людей после запрета Великой Богини.

– В прошлый раз, во время обсуждения его полета, – напомнил Найл, – мы пришли к выводу, что он побывал у Мага в плену.

– Да, Посланник Богини, – подтвердил паук.

– Мне нужно попасть к логову Мага как можно быстрее, – отчеканил правитель, – поэтому я хочу, чтобы ты выделил мне воздушный шар и объяснил, каким образом долететь до места крушения Скорбо.

– Я рад помочь тебе, Посланник Богини, – опустился в ритуальном приветствии Асмак, – но в настоящий момент воздушных шаров в ангарах нет. Мы используем их сразу по мере изготовления. Сегодня утром в полет отправилось четверо молодых смертоносцев. Новые шары будут готовы завтра после полудня. Когда их сошьют и заправят, я смогу дать тебе сопровождающих для полета.

– А раньше?

– Раньше подняться в небо невозможно. Если подгонять сшивщиков, они могут сделать плохой шар, и вы рискуете упасть на нем с огромной высоты. Этого нельзя делать ни в коем случае!

Найл отступил. Смертоносцы летали на шарах уже не одно столетие, и успели накопить огромный опыт. Если Асмак говорил, что раньше завтрашнего дня подняться нельзя – значит, это действительно так. Значит, опять ждать. Ждать и смотреть, как падают в вечность один за другим дни, оставшиеся Вайгу на этой земле.

Посланник Богини вернулся во дворец, нашел Симеона, решительно прижал его к стене:

– Ты пробовал использовать свои лекарства? Ты же знаешь множество разных травяных снадобий, ты умеешь делать вакцины.

– От смерти нет вакцины, Найл, – медик осторожно высвободился из захвата. – Вайг не болен. Просто ему в вены подселили смерть. Считай, абстрактную беспричинную смерть. Нормальный организм справился бы с ней без труда. Все-таки жизнь – непобедимая сила. Но кто-то подпитывает эту смерть, позволяя ей набирать власть и затормаживать в организме все жизненные процессы. Когда в силу каких-то обстоятельств подпитка ослабляется, твой брат тут же начинает побеждать, приходит в себя, шутит и смеется. Когда подпитка возобновляется – снова проваливается в небытие.

– Ты говоришь странные вещи для ученого, Симеон, – покачал головою Найл.

– Ученый верит фактам, и только фактам, – вздохнул медик. – Вспомни девушку. Она была совершенно здорова, пока мы с тобой не соединили половинки божка. И сразу наступила смерть. Как ученый, основываясь на известных мне фактах, я приказал разнести обе половинки в разные концы города, дабы никто случайно их не соединил еще раз и не убил твоего брата. Пока враждебное воздействие на него производится издалека, процесс идет медленно, и сохраняются моменты просветления. Пока не уничтожен источник подпитки – это все, что мы может сделать.

– Что ты сказал?

– Пока не уничтожен источник подпитки…

– А если Вайга защитить от этого «источника»? Не давать смерти накапливать силу?

– Как?

– А как осуществляется эта подпитка?

– Тут я совершенный профан, – признал медик.

– Подумай сам: по воздуху, через пищу или воду на Вайга воздействовать невозможно. Все это находится здесь, а противник далеко. Раньше для усиления эффекта Маг использовал божков. Сейчас их нет. Значит, ему приходится тянуться самому, устанавливать некие темные энергетические потоки. Потоки ненадежные – иногда они рвутся, и Вайгу становится легче. Но потом эти потоки восстанавливаются…

– Ты сможешь увидеть эти потоки?

– Нет, не смогу, – вздохнул Найл. – Я даже в божке не смог ощутить силы зла. А вот Белая Башня определила зло сразу. И Дравиг сразу почувствовал в божке опасность, зло. Так что эти темные потоки смогут определить только пауки.

Посланник Богини с досадой потер подбородок и вынужденно признал неприятную истину:

– Придется снова идти к ним на поклон.

* * *

Дравиг выполнял при Смертоносце-Повелителе много поручений. На нем лежала немалая ответственность, но и многие решения он мог принимать самостоятельно, не отвлекая на них властителя восьмилапых. При этом, в отличие от повелителя, он нередко руководствовался чисто прямолинейными принципами: друзьям нужно помогать, врагов нужно уничтожать. Поскольку люди покамест считались союзниками пауков, то на поддержку старого воина стоило рассчитывать. Иное дело Смертоносец-Повелитель: помочь он, наверное, и поможет, но вот почти наверняка пожелает извлечь из этого дела хоть какую-то выгоду и для себя, либо обговорить соответствующие изменения в Договоре.

Выяснить местонахождение начальника охраны восьмилапых труда не составляло. Достаточно было мысленно как можно громче назвать его имя. Ментальные поля смертоносцев перекрывают город полностью – осознав свой мысленный образ, неминуемо возникающий при произнесении имени, паук обязательно откликнется на вызов.

– Дравиг!

– Рад слышать тебя, Посланник Богини. Могу ли я чем-нибудь помочь?

– Мне бы хотелось увидеть тебя, Дравиг. Где ты находишься, чтобы я мог к тебе подойти?

На самом деле эта фраза была всего лишь проявлением вежливости. Пауки-смертоносцы передвигались в несколько раз быстрее людей, и Дравигу подбежать к дворцу правителя получилось бы куда проще, чем ждать его прихода к себе, но Найл не мог не выразить уверенность в том, что седой телохранитель занимается важным делом и его нельзя отвлекать просто так.

– Благодарю тебя, Посланник Богини, но вскоре я буду рядом с твоим дворцом и посещу твои покои, – доброжелательно пообещал паук.

На самом деле мысленный образ больше напоминал «паутину; логово; гнездо» – но уж такова суть телепатии. В ней нет слов, а смысл образов имеет в переводе на обычный язык сразу несколько значений, иногда – и несколько слоев подоплеки. Даже маленький импульс мог содержать и смысл, и эмоцию, и намеки, и ожидание. Эмоция доброжелательности означала, что у смертоносца не имелось к Найлу никаких вопросов или неразрешенных проблем, и Дравиг никак не ожидает, что такие вопросы могут возникнуть к паукам у людей.

Смертоносец появился примерно через полчаса – значит, находился где-то очень далеко. Опустился в ритуальном приветствии.

– Рад видеть тебя, Посланник Богини.

– И я рад видеть тебя, Дравиг, – кивнул Найл.

– Ты помнишь того божка, которого мы обнаружили в комнате у лазутчиков Мага?

– Да я помню, – паук выстрелил картинкой.

У Найла возникло ощущение того, что в воздухе перед ним повисло темное облачко, излучающее ярость голодной сколопендры. Получается, Дравиг увидел его именно таким – не каменная фигурка, похожая на усевшегося на корточки толстого лягушонка, а плотное облако злобы.

– Значит, ты увидел это сразу, – кивнул Найл.

– Да, Посланник Богини, – подтвердил смертоносец.

– Но почему же ты меня не предупредил?

– Я был уверен, что ты видишь то же самое.

– К сожалению, в определении подобных энергетических сгустков я недостаточно опытен, – вздохнул правитель. – Поэтому у меня к тебе есть одна просьба: ты не мог бы взглянуть на моего брата?

– Хорошо, Посланник, – прислал Дравиг импульс согласия.

Они вместе прошли по враз опустевшим коридорам – страх перед начальником охраны Смертоносца-Повелителя въелся в плоть и кровь выросших в рабстве слуг. Поднялись на второй этаж, и Найл отворил дверь пропуская паука к больному.

– Не-ет!!! – вскочила со своего места Дона и попыталась заслонить собою Вайга.

В городе восьмилапых методика «излечения» больных испокон веков была проста и эффективна, позволяя в зародыше пресекать любые эпидемии и избавляться от слабых представителей породы. Но уж очень мучительна была эта методика для друзей больного – и время от времени возникали такие же вот ситуации, когда одинокий двуногий пытался закрыть своего друга собой. Обычно подобный бунт оканчивался не только неизбежной «выбраковкой» больного, но и мучительной публичной казнью несчастного, рискнувшего противостоять воле смертоносца.

Но времена изменились – и, увидев поднявшуюся на его пути девушку, Дравиг остановился.

– Что ты видишь? Покажи мне, – прошептал позади Найл.

Тотчас в его сознании вспыхнула четкая картинка: силуэт девушки, окруженной прозрачной светло-зеленой аурой, и серое, медленно перемешивающееся облако на столе за ее спиной. В центре облака можно было различить тело Вайга – но для смертоносца оно являлось отнюдь не самым важным объектом внимания.

– Откуда оно берется, как подпитывается?

Смертоносец начал смещаться в сторону, шевелящееся серое облако слегка отпрянуло от него, уплотнилось. – Этого двуногого есть нельзя, – неожиданно сообщил Дравиг. – Эта злоба может перейти в того, кто его съест.

– Мы не собираемся его поедать, – вслух ответил Найл, заставив Дону испуганно вздрогнуть.

– Это правильно, – согласился старый паук. – Вижу…

Под рукой Вайга играл небольшой серый водоворотик, похожий на те, что во множестве возникают в быстрых струях ручьев и рек, или за кормой плывущей лодки или корабля. Словно испугавшись внимательного взгляда, водоворотик сместился от руки к пяткам больного, вытянулся в тонкую полупрозрачную нить.

– Откуда он тянется? – заторопил Дравига Посланник, однако на этот вопрос паук ответить не смог.

– Он рассеивается вокруг, мне его не разглядеть, – признал смертоносец. – У тела ему приходится соединяться в более плотную форму, чтобы стать достаточным для питания. А сюда перемещается он в рассеянном виде. Совершенно неразличимом.

Дравиг разорвал мысленный контакт, и вместо зеленой и серой аур Найл увидел бледное лицо служанки и пергаментную кожу на руке брата.

– Я должен порвать этот вихрь! – твердо сказал правитель, и даже попытался осуществить свою угрозу, пройдя вдоль постели и размахивая руками.

– Этим остановить поток энергии невозможно, – с предельной серьезностью сообщил паук. – Как невозможно лапами остановить ветер.

– А чем можно остановить ветер? – повернулся к нему Посланник Богини.

– Другим ветром, – лаконично ответил смертоносец.

Из короткого мысленного ответа ясно стало главное: способ есть!

Паук попятился, покидая комнату больного, и Найл вышел следом за ним.

– Не делай этого, Посланник Богини, – предупредил Дравиг. – Это очень опасно.

– Почему?

– Ты видел, как стрекозы пытаются ловить фруктовых мух?

– Да, – усмехнулся правитель.

Фруктовые мушки – крохотные, размером с ноготь, летали крупными стаями, видимыми издалека, как полупрозрачные рои. Время от времени вечно голодные стрекозы, способные целиком проглотить кролика или откусить голову взрослому человеку, делали попытку перекусить и участниками роя. Однако плотный воздушный поток, катящийся перед хищницей, раскидывал мушек в стороны – и после нескольких безуспешных попыток стрекозам приходилось улетать с пустыми желудками.

– Ты слишком силен для столь тонких потоков, Посланник Богини. Они обтекут тебя, как стену дома или могучую скалу. Ты разорвешь эти потоки, но они соединятся вновь. Чтобы уничтожить их, ты должен стать равным им. Но тогда ты тоже станешь уязвим. А силы зла слишком сильны – иначе они никогда не вызывали бы страха.

– Я готов! – Нет, Посланник Богини, – отказался Дравиг, – это слишком опасно, и слишком серьезно. Такое решение может принять только Смертоносец-Повелитель.

– Тогда скажи мне, каким образом ослабиться до такой степени, и я сделаю это сам.

– Сделать это сам не сможешь даже ты, любимец Великой Богини Дельты. Для перехода в мир ментальных существ необходима помощь сразу нескольких смертоносцев. Твою энергетику нужно вытянуть из тела, тебя нужно удержать от рассеивания в небытии, твое тело нужно постоянно подпитывать живительной энергией, чтобы оно не прекратило жизнедеятельность в твое отсутствие.

– Неужели вы уже делали подобные вещи, Дравиг? – не поверилось правителю.

– Ты разговаривал с нашими мертвыми правителями, Посланник Богини? – ответил вопросом на вопрос старый смертоносец. – Когда их тела рассыпаются от времени, то их сущность можно вызвать в молодое тело, из которого ушла аура. Хранители, подвергавшиеся подобному опыту, рассказывали очень много странного из своего опыта пребывания вне тела.

Пауки, пауки. С какой радостью люди встретили весть об освобождении от рабства! Но по сей день жизнь города невозможна без их знания, памяти, многовековой практики управления и организации жизни. Однако и помимо этого, поверхностного впечатления, каждый раз выяснялось, что смертоносцы знают и могут что-то еще. И они даже не скрывают своего знания, делятся им – но без их помощи осуществить хоть что-нибудь серьезное невозможно.

– Когда Смертоносец-Повелитель даст свой ответ? – спросил Найл, зная, что Дравиг поддерживает с властителем постоянный мысленный контакт.

– Завтра утром. Он приглашает тебя посетить его дворец сразу после восхода солнца.

* * *

Торопясь поскорее получить разрешение, способное спасти Вайга от верной гибели, Найл поднялся еще в темноте, быстрым шагом преодолел несколько километров, отделяющих его жилище от дворца Смертоносца-Повелителя, и появился под серыми бетонными стенами с первыми лучами солнца.

У парадного входа правителя города встречал Дравиг. Сразу за спиной у него замер почетный караул из пяти женщин-охранниц во главе с Сидонией.

Одеты они были только в короткие юбки и мягкие кожаные тапочки. Несмотря на все старания, замереть подобно пауку они не могли – чуть вздымалась от дыхания грудь, нервно подергивались мышцы под смуглой кожей. Красивые, высокие, широкобедрые, с длинными густыми волосами и атласной кожей, они всем своим видом демонстрировали мастерство пауков в деле «выведения породы». Подпустив Найла на три шага, Дравиг опустился в ритуальном поклоне и послал короткую мысль:

– Смертоносец-Повелитель ждет тебя.

– Хорошо, веди. – Найл не забывал, что здесь он не просто проситель, а представитель десятков тысяч людей, населяющих город, и Великой Богини Дельты – а потому обязан как бы зашторить свои чувства, не допуская их постороннему взгляду, и сохранять спокойствие и достоинство при любых обстоятельствах.

В залах дворца, насквозь пропитанных острым мускусным паучьим запахом, царил сумрак. В соответствии со своим понятием уюта, смертоносцы густо оплели стены и окна липкой паутиной. Найл, после дневного света, не видел ни зги, но Дравиг, войдя в телепатический контакт, любезно «осветил» дорогу.

Сам он пользовался не зрением, а феноменальной паучьей памятью, уверенно двигаясь вперед и предупреждая человека о возможных препятствиях и поворотах.

Главный зал дворца был освещен заметно ярче: потолок ему заменял громадный стеклянный купол, и солнечный свет пробивался даже сквозь многочисленные слои серой паутины.

– Приветствую тебя, Посланник Богини.

Найл даже не пытался разглядеть Смертоносца-Повелителя, он давно знал, что под наводящим на людей ужас грозным именем скрываются сразу несколько очень старых паучьих самок, но ответил согласно этикету.

– Приветствую тебя, Смертоносец-Повелитель.

Дравиг отступил назад. Найл услышал, как за спиной с протяжным скрипом затворились двери, оставляя его наедине с правительницами пауков.

– Я знаю о нехороших событиях, происходящих с твоим братом, – всплыла из глубины сознания неуверенная, вкрадчивая мысль. – Мне очень жаль.

Мысли задернулись мрачной чернотой, из которой светлой искрой мелькнуло: «При нашем правлении такого не бывало…»

А затем, словно затирая случайно проскочившую фразу, прорезалось твердое и уверенное послание:

– Мы готовы помочь, если на то будет твоя воля, Посланник Богини.

– Да, я желаю этого, – не сдержал усмешки Найл.

Смертоносец-Повелитель намекал на то, что во времена власти пауков Маг не смел проникать в город. Можно подумать, это не смертоносцы выстроили стену, отгораживающую Серые горы, не Квизиба Мудрого разгромили в ущелье за долиной Мертвых. Нет, Маг ничуть не боялся восьмилапых. Просто после гибели армии восьмилапых его присутствие стало не таким заметным.

Разумеется, выпускать эти мысли наружу Посланник Богини не стал. Зачем? Ведь он пришел сюда не для того, чтобы искать ссоры.

– Но мы хотим быть уверены, – опять всплыло, словно из глубокого темного колодца, – мы хотим быть уверены, что это не будет воспринято как нарушение Договора… Мысль медленно истаяла, растеклась по закоулкам сознания, оставив легкий привкус неуверенности. Пауки чтили свои обещания превыше всего и с крайней щепетильностью относились к малейшим отклонениям от любых договоренностей. Раз они признали равноправие и независимость людей, за исключением добровольно оставшихся в услужении, то значит и вмешиваться в их жизнь себе не позволяли.

– Мы готовы помочь тебе, Посланник Богини, в том опасном деле, которое ты желаешь совершить, – на этот раз громко и чисто прорезался в сознании голос Смертоносца-Повелителя. – Но ты должен понимать, к чему может привести твой поступок.

Найл молча ждал продолжения – и оно последовало.

– Если ты, Посланник Богини, ее избранный, единственный достойный среди людей, погибнешь, то двуногие больше не смогут полноценно существовать без руководства более высокоразвитых существ, – сообщил властитель восьмилапых. – В этом случае нам придется вернуть их обратно под свое поле, дабы они не одичали и не стали опасными. Мы вернем законы, существовавшие до твоего появления, людей снова поселим в казармы, а детей станем воспитывать на отведенном для них острове.

Правителя словно окатило холодной водой. До этого мгновения он считал, что речь идет только о его безопасности. Теперь вдруг оказалось, что своим поступком он ставит на грань рабства судьбы всех людей города. Если Посланника Богини не станет – суть Договора потеряет смысл. Двуногие снова станут бесправным бессловесным скотом, а пауки – их ничем неограниченными хозяевами и богами.

Самое парадоксальное – свой ультиматум Смертоносец-Повелитель ставил из самих добрых по отношению к Найлу мотивов. Властелин пауков не желал, чтобы Посланник Богини рисковал своей жизнью, и смог усилить ощущение риска в сотни, в тысячи раз. Он не сомневался, что ради своего брата избранник Богини пожертвует жизнью без малейших колебаний. Теперь на чашах весов с одной стороны лежала жизнь Вайга, на другой – тысячи человеческих судеб. От его решения зависит – станут они вновь рабами, или останутся свободными людьми.

Смертоносец-Повелитель, не пугал, не торопил с решением, не предлагал сделки. Он просто напомнил, что Найл рискует жизнью и предложил выбирать. Здоровье брата – в обмен на счастье тысяч. Или счастье тысяч – по цене жизни близкого человека?

В памяти внезапно всплыло их путешествие в долину муравьев. Вайг тогда попытался утащить муравьиные яйца, и им всем вместе пришлось спасать его сперва от преследования, а потом и от чудовища в песчаной воронке. Но брат не упустил добычи – и вскоре в их пещере появилось несколько новых членов. Ручные муравьи первым делом вырыли колодец, и их семья больше никогда не испытывала жажды. Вспомнил ручную осу, защищавшую их от тарантулов. Брат не просто жил – он умел вдохновлять на жизнь других, умел стать близким существом не только для своих родственников, но и для животных, для насекомых. Кто знает, имей он в своем распоряжении еще год-другой, не сочли бы его своим и сами смертоносцы? Уж Вайг бы не имел нужды в его покровительстве и защите!

– Но почему?! – стиснув зубы, с внезапным холодом подумал Найл. – Почему судьбы тысяч и тысяч людей должны зависеть от его минутной прихоти? Неужели стоит паукам отдать приказ – и они опять покорною толпою пойдут в казармы и станут смирно подставлять горло под удары хелицер? А если это так – то стоит ли жизнь Вайга их права выбирать себе жен, права селиться по своему выбору, права выбирать себе работу? Если они не готовы жертвовать собой за право выбора, то почему жертвовать должен он? Почему должен отдавать жизнь его брат?!

Посланник Богини гордо вскинул подбородок, и Смертоносец-Повелитель понял, что решение принято.

– Руководить твоим очищением будет Дравиг, Посланник Богини. Это произойдет сегодня после полудня, когда ты, он и выбранные им помощники перейдут в твой дворец. Я надеюсь, Великая Богиня Дельты не оставит тебя своей милостью.

Заскрипела дверь – это Дравиг, получив мысленную команду, явился за правителем города. Умы человека и паука соприкоснулись. Найлу, успевшему привыкнуть к солнечному свету, внезапно показалось, что стены резко поменяли цвет. Мрак коридора рассеялся, и проступили бордовые тона. Найл поймал импульс прощания, ответил по возможности наиболее похоже и покинул зал.

– Прошу тебя, Посланник Богини, – сообщил, провожая правителя к выходу, смертоносец, – сегодня ничего более не есть и не пить. Жизнь в твоем теле после очищения будет поддерживаться другим способом.

То, что пауки способны поддерживать жизнь в мертвом теле сколь угодно долго, Найл отлично знал. На его глазах служители хранилища памяти, в котором покоился прах давно усопших правителей древности, нагнетали в сухие останки такое количество энергии, что покойные восставали из небытия. Нет ничего удивительного, что они могли удержать от ухода в иной мир молодое, здоровое тело.