Текст книги "Охотник"

Автор книги: Камли Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Когда Найл вдруг все это осознал, ему сразу даже стало как будто легче. Правда, существовала некоторая опасность, что кто-то просто захочет породниться с правителем. Но это уже другой вопрос. В конце концов мать достаточно умна, и у нее прекрасное чутье: не ошиблась же она с отцом – значит, все будет хорошо и с другим.

«Если, конечно, ей действительно нужен этот самый другой…» – мысленно одернул себя Найл. Хотя собственная идея после этого не стала казаться ему менее интересной.

Дождь за окном барабанил уже во всю. Найл сидел спиной к окну, поэтому не видел его, а слышал: капли стучали то ближе, то дальше, то громче, то тише; одни шлепали мягко и глухо – другие ударяли остро и резко. Быстрее, активнее, чаще – теперь они уже не стучали, а скатывались; сливаясь, образовывали целые потоки, под тяжестью которых, казалось вот-вот осядет крыша… Наверно, площадь сейчас вся так и кипит от воды; прикрываясь кто чем спешат найти укрытие люди…

Из покоев матери Найл и Вайг вышли вместе.

– Что-то не нравится мне, братишка, твой вид, – как бы между прочим заметил Вайг. – Опять что-нибудь случилось?

– Да нет – устал просто.

– Ясно, – Вайг сделал вид, что рассматривает облупившуюся на стене краску. – А ты знаешь, – продолжал он, снова повернувшись к брату, – ты был совершенно прав: я ведь так и не вспомнил, зачем, собственно, приехал, – Вайг усмехнулся и замолчал, видимо, ожидая, что Найл продолжит начатый позавчера разговор.

Но тот молчал. Найл не ответил не потому, что не хотел разговаривать с Вайгом – наоборот; но рассказать всего брату он не мог, а хитрить и выворачиваться было стыдно.

– Ладно, – Вайг остановился около своей комнаты. – Может, еще увидимся – день большой, – он уже собирался открыть дверь.

– Нет!

Рука Вайга по-прежнему сжимала ручку двери, но сама дверь оставалась пока закрытой. Думаешь, я тебе не доверяю или так загордился, что… да если бы я только мог…

Вайг испытующе смотрел на брата: похоже, что-то в словах Найла его насторожило.

– Что-то ты, парнишка… – Вайг быстро оглянулся и повторил уже гораздо тише: – Что-то ты, парнишка, темнишь, – и вдруг без всяких церемоний заключил: – а ну-ка, пошли!

Найл без возражений последовал за братом. Вайг плотно закрыл за собой дверь, и когда они сели друг против друга за низенький столик, на котором стоял кувшин с медом и фрукты, спокойно, но с характерной интонацией – как старший младшему – сказал:

– Рассказывай.

И сразу, точно тяжесть свалилась с души Найла. Он не был сейчас правителем – он снова стал просто Найлом.

Напротив сидел его старший брат – старший и по возрасту, и потому еще, что уже был отцом. Что-то такое отеческое, действительно, присутствовало во взгляде, которым он смотрел на младшего брата, расстроенного, измученного, запутавшегося в бесконечном множестве свалившихся на него проблем.

Вайг вряд ли мог ему чем-нибудь помочь, но минутное ощущение, что ты не один, что рядом находится тот, кто готов тебя поддержать, успокоило Найла. Нит и здесь оказался прав, вызвав к правителю старшего брата.

А может, и, правда, взять да и рассказать ему обо всем: хуже ведь не будет…

– Значит, она не твоя невеста? – это было первое, что спросил Вайг, внимательно выслушав Найла.

– Не моя.

– Жаль – хорошая девочка.

– Это все, что тебя волнует? – поинтересовался Найл.

– Это единственное, что мне пока понятно до конца, – Вайг задумчиво водил указательном пальцем по затейливому узору, изображенному на кувшине. – А потом, по-моему, ты ее любишь. Ты это делаешь из-за нее? – он быстро поднял глаза.

– И из-за нее тоже.

Во взгляде Вайга ясно читался вопрос.

– Ну хорошо, – приготовился терпеливо объяснять Найл. – Конечно, я сделал бы это и только для нее, но все гораздо серьезнее. Понимаешь, если я сейчас не отобью Нита у смертоносцев, я перестану быть здесь хозяином. Только не думай, что мне это нужно для себя: просто тогда они снова одержат верх, и люди снова окажутся в опасности.

– А как же тогда эта твоя Богиня… как ее…

– Нуада.

– Да-да. Она ведь, вроде, была за людей?

– Не за людей, а за движение вперед. Ей не важно: люди ли, пауки ли – только бы жизнь не стояла на месте, лишь бы происходило чье-нибудь развитие.

– И до каких же пор оно должно происходить?

– Сколько угодно – пока живешь.

– Ого! – присвистнул Вайг. – Тогда надо его поскорей выручать. Именно, но вот как? – обрадовался Найл: он страшно боялся, что сейчас придется долго-долго объяснять брату, что такое эволюция и зачем она нужна. Однако Вайг, похоже, не собираясь терять время на пустые рассуждения, перешел сразу к делу.

И глядя теперь на то, как брат молча переваривает услышанное, Найл все больше и больше радовался, что все-таки решился и рассказал: во-первых, сразу ушла напряженность в отношениях с братом, во-вторых, Вайг мог свежим взглядом заметить такое, на что они с Истой не обращали внимание. Для начала Найл попытался проверить свою догадку об обитателях «светящегося дома» – Вайгу он, так же как и Исте пока ничего не сказал о своих предположениях.

– Я вот все думаю, – заговорил он, как бы размышляя вслух, – что за дрянь могла водиться в этом самом «светящемся доме»?

– Сейчас сообразим, – с готовностью откликнулся Вайг. – Раз человек поднимается вверх – значит, его кто-то преследует: если бы, например, за его спиной просто бы обвалилась лестница – он бы не стал, как ненормальный забираться выше и выше, а старался бы спуститься. Но если за час зажигается всего несколько окон, двигается этот кто-то очень медленно, хотя, видно, мимо него не проскочить. И защищаться – тоже, видимо, бесполезно. Что еще… В доме давно никто не живет, расположен он среди развалин… Знаешь, там, скорей всего, поселился здоровенный гриб-головоног. Или даже несколько, – подытожил Вайг.

– Вот и я так подумал, – теперь Найл уже почти не сомневался в том, что его догадка о грибах верна.

– Слушай, а они случайно не сожрали этого Нита?

– Смертоносцы их не подпустят.

– А почему тогда погас свет?

– Не знаю. Хотя…

«Великая Дельта, да все донельзя просто. И как я не догадался раньше: ведь дому-то уже столько лет…»

– Кажется, я понял: там просто что-то вышло из строя – сломалось – дом-то старый. Юс же и сказал: никто не знает, почему, – Найл заулыбался, но вот лицо Вайга оставалось серьезным, словно вся ответственность теперь, действительно, лежала на нем.

Дождь наконец кончился, и теперь уже капало только с крыши, совсем по-другому – весело, звонко.

«Солнце…»

Найл не удержался и, оставив брата, подошел к окну. Мокрая трава вокруг Белой башни стала заметно зеленее, ярче; блестела множеством непросохших луж городская площадь.

– Слушай, а нельзя попробовать их отвлечь: напугать или заставить заниматься чем-нибудь другим? – послышался за спиной голос Вайга.

– Кого?

– Ну твоих этих любимцев – пауков. Внушить им, например, что вот-вот начнется наводнение или рухнет дом… – Они же не какие-нибудь безмозглые твари. К тому же, если Нит, не дай бог, останется в доме один – твои друзья-головоноги доберутся до него гораздо быстрее, чем мы.

– М-да. Только и остается, что вмазать по ним, как в ту ночь. Помнишь, когда вы с Доггинзом нашли оружие?

– И ты туда же, – Найл нехотя вернулся за стол. – Ну и будет война. Тебе так этого хочется?

– Тогда знаешь, что, – прямо из кувшина отхлебнув меду, сказал вдруг Вайг, – если здесь кто и сможет помочь, то только Юс. Хоть любить ему Нита особенно, вроде, и не за что, зато твоя поддержка очень даже не помешает: свои-то его, выходит, бросили.

– В том-то и дело: они не хотят открыто признавать, что человек может быть сильнее смертоносца – для них это страшный позор и конец власти над людьми. Большинство людей ведь по-прежнему видят в смертоносцах своих хозяев. Я же, наоборот, хочу, чтобы об этом узнали все – тогда, возможно, люди наконец перестанут бояться и чувствовать себя рабами.

Вайг только покачал головой. Видимо, все это вызывало у него большие сомнения. Найл не спорил: он и сам не надеялся, что сразу – одним махом – изменит существующий порядок, ведь отношения между людьми и пауками сложились очень давно и существовали так долго. Первый шаг был сделан, когда смертоносцы признали формальное равноправие людей – сейчас предоставлялась возможность сделать следующий. Хотя кое-что менялось как бы и само собой, без всякого вмешательства с чьей-либо стороны. Найл, например, заметил, что молодые смертоносцы – такие как Юс и еще моложе – не всегда, правда, умели совладать со своими эмоциями, зато относились к людям уже не с таким презрением, как те, кто был старше. Время. На все необходимо время.

Размышления Найла были прерваны неожиданным появлением Нефтис:

– Мой господин, там внизу – советник Дравиг. «Только этого еще не хватало…»

Найл вопросительно посмотрел на Вайга – в ответ тот пожал плечами, видимо, не имею ничего против того, чтобы смертоносец зашел в его комнату.

– Пригласи его сюда, – повернулся Найл к Нефтис.

– Слушаюсь, мой господин, – приготовившаяся исполнять приказ Нефтис уже повернулась было к двери, когда Найл неожиданно передумал:

– Нет, – остановил он служительницу, – я приму его у себя.

Что-то не нравилось Найлу это посещение, ох не нравилось. Хотя почему, он, наверно, не смог бы объяснить: какое-то предчувствие, которое появилось сразу, как только Нефтис объявила о приходе Дравига. Правитель быстро шел по коридору, ощущая тяжелые, беспокойные удары сердца, упругие и болезненные. Правда, еще было несколько минут на то, чтобы немного успокоиться: пока служительница спустится вниз по лестнице, пока советник поднимется… Найл ожидал чего угодно, только не этого:

– Смертоносец-Повелитель приглашает тебя поприсутствовать на суде…

«Все – конец…»

Кого собирались судить и за что, говорить не имело смысла, так же точно, как и пытаться теперь оправдывать или защищать Юса – ничего, кроме вреда, это бы ему не принесло. Давно уже Найл не испытывал подобного потрясения. А ведь на самом деле все логично, все, как и предполагал он сам: Юс исполнил свой долг – помог обнаружить Нита – и стал больше не нужен. Разве не говорил Найл вчера об этом смертоносцу…

Юс, конечно, обречен. Но этого еще мало, потому что его сознание, выставленное перед всеми напоказ, подвергнется самому тщательному изучению.

Да и Найл, введенный в общую сеть сознания пауков, вряд ли со своими тайнами почувствует себя уютно… И отказаться нельзя: к нему проявляют уважение. К тому же оставить Юса одного… Что же делать…

Невозмутимый Дравиг спокойно ждал. Как и все пауки, он никогда никуда не торопился, и ожидание его ни капельки не угнетало: он передал приглашение Смертоносца-Повелителя, значит, рано или поздно правитель все равно даст ответ – остальное не имело значения. Люди всегда из-за чего-то волновались, тратили энергию по пустякам – это его не касалось.

– Передай Смертоносцу-Повелителю, что я принимаю его приглашение…

Найл шел в обиталище смертоносцев с таким ощущением, точно казнить собирались его. Поскольку ни изменить, ни исправить ничего уже было нельзя, то он, видимо, инстинктивно пытался хотя бы оттянуть: медленнее обычного спускался по лестнице; якобы боясь промочить ноги, аккуратно обходил все попадавшиеся ему на дороге лужи.

«Перед смертью не надышишься», – говаривал когда-то Джомар. Найл был совершенно согласен с дедом, его поговорка как нельзя лучше подходила к данной ситуации, но что он мог с собой поделать? Или…

«Голос» Юса возник неожиданно:

– Мой повелитель, не останавливайтесь. Слушайте. Сегодня ночью Великая Дельта заснет. До утра вам не помешает никто…

У Найла сразу же пересохло в горле. Чисто по инерции ожидал он продолжения, хотя прекрасно понимал, что его не будет: Юс, страшно рискуя, уже сообщил ему то, что, по всей вероятности, собирался передать вечером. Сообщил в спешке, перед судом, вблизи от обиталища, где сейчас находилось столько его сородичей…

Здание с черным фасадом находилось уже буквально в нескольких шагах. Наступив прямо в лужу – теперь Найлу было все равно – он устремился к дверям. Необъяснимая сила, еще совсем недавно заставлявшая Найла во что бы то ни стало тянуть время, теперь отчаянно гнала его вперед. Но он не успел…

Огромная тень метнулась откуда-то сверху… Удар – боль, на секунду сжавшая сердце, и еще раз – многократно усиленная одновременно пережившими ее сотнями пауков…

«Юс…»

Найл первым бросился к распростертому на земле смертоносцу. Он упал с правой стороны от здания обиталища в крохотный проулок, где почти никто не ходил, и лежал сейчас, неловко подогнув лапы – видимо, сломанные – в луже крови… Никаких сомнений…

«Все…»

Весть о том, что прямо из окна обиталища пауков выбросился и разбился смертоносец, распространилась по городу со скоростью, практически недоступной для не владеющих телепатией людей. Толпа все прибывала и прибывала; не только площадь, но уже все примыкающие к ней улицы были запружены людьми, желавшими своими собственными глазами увидеть невероятное. От сотен голосов стоял страшный гул, однако Найл ничего этого не слышал.

Опустив голову, медленно шел он сквозь толпу по импровизированному коридору, который образовывали уступавшие дорогу правителю люди. Не хотелось даже ни о чем думать.

Напрасны были предупредительные мысли о том, что смерть Юса выгодна всем: и самому смертоносцу, и его сыну, и его сородичам, которых он избавил от тяжкой роли палачей; что Юс все-таки успел перед самоубийством сообщить главное… Напрасно все эти мысли осаждали правителя. Он их видел, как через стекло, но до своего сознания не допускал.

Непреодолимое желание дотронуться до Юса, в знак благодарности провести рукой по его коченеющему телу так и осталось неудовлетворенным. Что подумают, глядя на правителя, скорбящего у трупа покушавшегося три дня назад на его жизнь смертоносца? Да и боль Юса, которую ощутил Найл, не уходила, заставляя снова и снова переживать последние секунды жизни смертоносца…

Найл поднялся к себе, но еще долго стоял у окна, глядя на шевелящуюся, точно живую площадь, на колдовавших вокруг погибшего Юса смертоносцев. Кажется, среди них промелькнула и Шида… Потом труп убрали: несколько бойцовых пауков набросили на него с разных сторон свои клейкие нити, и подняли в одно из окон обиталища. Еще немного пошумев, постепенно разошлись и люди…

– Мой господин, подавать обед? Естественной реакцией Найла было возмущение, но он только повернулся к Астер и сказал:

– Подавай. И позови еще госпожу Исту и господина Вайга.

Щеки девушки сразу будто зажгли изнутри.

– Да, мой господин.

«И дела никакого нет до погибшего Юса… или, действительно, я здесь один такой: там на улице собрались ведь тоже, наверняка, исключительно ради любопытства…»

В первые минуты, особенно пока Астер все еще заканчивала накрывать на стол, все напряженно молчали. Потом, когда служанка, бросив напоследок жалобный взгляд в сторону Вайга, наконец ушла, напряжение немного ослабло. Однако начинать разговор никто не решался, видимо, не представляя, с чего начать.

Смерть вообще часто делает людей молчаливыми: разве знаешь, что и как нужно в такой ситуации говорить, – смерть же Юса сразу уничтожила множество надежд. Без него и Исте, и Вайгу спасение Нита должно было казаться теперь чем-то неосуществимым. Из всех троих только Найл понимал, что на самом деле Нит уже наполовину спасен. «Вторую половину» им и предстояло обсудить сейчас.

– Как я понимаю, тут вряд ли кому до еды, поэтому перейдем к делу, – заговорил Найл, отставляя в сторону тарелку. – Не бойся, Вайг уже все знает, я ему рассказал, – успокоил он встрепенувшуюся было Исту. – так вот, перед тем, как броситься из окна, – продолжал Найл, – Юс успел сказать мне одну очень важную вещь: сегодня ночью пауки не смогут помешать нам войти в «светящийся дом».

Вайг пришел в себя значительно быстрее, чем Иста:

– Почему? – спросил он, видимо, совершенно не понимая, почему так резко все изменилось: еще сегодня утром, когда они разговаривали с братом, все было полностью безнадежно.

– Великая Дельта сегодня ночью заснет.

– Ну и что это значит? – откладывая недоеденный кусок жаркого, снова спросил Вайг. Иста пока молчала.

– Это значит, что все пауки в округе будут спать. И не только пауки. Причем, сон их будет на удивление глубоким: они практически потеряют способность двигаться.

В глазах Вайга появился озорной огонек:

– Вот это да! – азартно произнес он, хлопнув ладонью по колену. – Это совсем другое дело. И в какой момент наступит их… э… отдых?

– Точно не знаю, но, думаю, сообразим. Наверняка, сразу же изменится циркуляция энергии.

– Нет, ну как же мне все это нравится! – не унимался Вайг.

На его фоне Иста выглядела странно потерянной.

– Что-нибудь не так? – наконец не выдержал Найл.

– Этот смертоносец… он разбился, – не поднимая глаз, прошептала девушка.

Ах вот, в чем дело: еще одна добрая душа. Или просто совестно за Нита, из-за которого Юс и погиб.

– У нас мало времени, – жестко сказал Найл. Виноват Нит или не виноват, теперь уже не имело значения: Юса все равно больше не было, его не вернешь. Что толку мучиться теперь угрызениями совести. Поэтому Найл продолжал: – Выйти нужно так, чтобы никто не заметил.

На этот раз отреагировали оба: и Вайг, и Иста, которая, поняв настроение правителя, сразу же взяла себя в руки, согласно кивнули.

– Пойдем, как только поймем, что пора. Через черный ход…

Дальше инициатива невольно перешла к Вайгу. Он поинтересовался, где приблизительно находился «светящийся дом», сколько времени займет дорога, и еще долго-долго беседовал с Истой, расспрашивая ее о всяких мелочах, связанных с особенностями жизни в бывшем квартале рабов.

Внезапно Вайг, словно о чем-то вспомнив, встревоженно повернулся к Найлу:

– Постой, а как же грибы?

– Какие грибы? – не понял занятый своими мыслями Найл.

– Ну, грибы-головоноги!

– А-а, – кивнул Найл. – Мы с Вайгом подумали, что в «светящемся доме», наверно, живут головоноги, поэтому из него и так трудно выйти, – пояснил он Исте. И снова Вайгу: – Если это, действительно, грибы, то все в порядке: они тоже заснут…

* * *

До самого вечера небо оставалось совершенно чистым, но стоило солнцу зайти за горизонт, как, сразу «осмелев», одно, другое, третье… с востока потянулись серые мрачные облака.

«Будет дождь…» – вглядываясь туда, откуда появились «нежданные гости», думал Найл.

Он стоял сейчас на крыше своей резиденции, пытаясь уловить тот момент, когда произойдет обещанное Юсом чудо: все живое в Дельте погрузится в сон. Тогда можно будет отправляться в путь. Конечно, было бы гораздо удобнее идти Найлу и Вайгу, но Иста твердо сказала, что пойдет с ними в любом случаем (ее можно было понять); кроме того, Найл боялся, что они с Вайгом потратят слишком много времени на поиски «светящегося дома». Так продолжал он по привычке называть небоскреб, хотя, похоже, здание больше не оправдывало своего яркого названия, и то одинокое окно, которое Иста показывала Найлу вчера ночью, погасло уже навсегда.

Конечно, если бы оно горело сейчас, на душе было бы гораздо спокойнее; теперь же оставалось только надеяться, что Нит все еще там и что с ним ничего не случиться до того времени, когда они наконец доберутся до «светящегося дома». А случиться могло слишком многое: смертоносцы могли перенести Нита в другое убежище, могли запросто с ним расправиться. Вайг очень боялся, что они, зная о своем предстоящем ночном бессилии, так и сделают, побоявшись оставить опасного пленника живым. Наконец мог не выдержать сам Нит…

Однако Найл, старался не думать о плохом: с него было достаточно гибели Юса. Он старался сейчас, вообще не думать ни о чем, кроме главного.

Поеживаясь от холода (поднимаясь на крышу, Найл предусмотрительно накинул плащ, но как только подгоняемые ветром облака достигли города пауков и пахнуло сыростью, сразу же резко похолодало), Найл вслушивался в затихающий город. В Дельте все было гораздо проще, там все буквально дышало силой – малейшее ее ослабление почувствовалось бы мгновенно – но только не здесь. Если бы возможно было обратиться сейчас к Юсу, он бы, конечно, помог. Но Юс теперь ему не поможет, а больше правитель не доверял никому. Найлу то казалось, что он ничего не почувствовал и ожидаемый им переход уже наступил – тогда его бросало в жар, и в голове появлялся какой-то туман; то, наоборот, становилось совершенно ясно, что все вокруг осталось по-прежнему, и надо продолжать терпеливо ждать.

На улицах становилось все меньше и меньше гуляющих. Вот и последних загнал по домам начавший потихоньку накрапывать мелкий противный дождик. Одно за другим гасли окна, а потом… у Найла вдруг появилось ощущение, будто к нему неслышно подошла молодая красивая женщина и положила ему на лоб свою нежную прохладную ладонь.

– Мой повелитель – пора…

«Шида…»

Он понимал, что надо торопиться, но не сразу смог сдвинуться с места: слишком удивительным было все еще переживаемое им ощущение…

В гостиной Найла ожидали совершенно готовые Иста и Вайг: им только осталось надеть плащи. Прокравшись по коридору, все трое осторожно спустились вниз по лестнице и очутились в подвале, где находилась потайная дверь, ведущая на улицу. Здесь Найл, а вслед за ним Иста и Вайг накинули капюшоны: во-первых, шел дождь, а во-вторых, правителя могли узнать случайно попавшиеся навстречу запоздалые прохожие.

Первой, указывая дорогу пошла Иста. Найл втайне боялся, что, торопясь поскорей добраться до Нита, она будет просто бежать, и надолго ее не хватит. Но тревога была напрасной: Иста, действительно, шла очень быстро, но бежать даже и не пыталась, видимо, умея правильно рассчитывать свои силы. И сейчас, глядя в спину девушке, Найл еще раз поразился ее мужеству и упорству. Или это ей помогала любовь…

Сам Найл также находился в не совсем обычном состоянии. Самоубийство Юса он воспринял как настоящее горе; ему казалось, что он потерял родного, близкого человека, заменить которого не сможет никто, что ничего уже нельзя теперь исправить.

Но неожиданный – действительно, неожиданный – контакт с Шидой, длившийся всего несколько секунд, почему-то унес всю боль и заставил снова радоваться жизни.

И моросящий дождь, и темнота, и неизвестность, которая подстерегала их впереди – все это сейчас не только не пугало – наоборот, пробуждала дух приключений, настоящий охотничий азарт. Найл осторожно посмотрел на брата – глаза Вайга остро блеснули из-под капюшона.

Все ясно: он тоже шел сейчас «по следу»; походка его приобрела характерную мягкость и цепкость, а ноздри, наверняка, раздувались, вбирая непривычные, будоражащие запахи ночного города. Хотя, возможно, именно сегодня город был как никогда безопасен.

Ни людей, которые, видимо, не хотели мокнуть под дождем, ни пауков, утративших свою активность вместе с Богиней Дельты, не попадалось этой ночью на улицах древнего города. Только крысы шныряли где-то в темноте, да летучие мыши черной тенью изредка проносились в сером плачущем небе. А главная опасность заключалась в том, чтобы не споткнуться и не упасть в темноте, и она превратилась в прямую угрозу, когда Найл, Иста и Вайг прошли по мосту и оказались в бывшем квартале рабом.

Найл не мог этого знать, но у древнего народа, жившего на Земле много-много веков назад, существовала сказка – она вместе с другими хранилась в бездонной библиотеке Белой башни – в ней рассказывалось о правителе, который каждую ночь переодевался простолюдином. Никем не узнаваемый, бродил он по улицам своего города и наблюдал за жизнью людей.

Найл не читал этой сказки – он просто сейчас находился в шкуре ее героя. Еще недавно правитель расстраивался из-за того, что жители квартала рабов не выходят ночью на улицу. Теперь же, в полной темноте с неимоверным трудом пробираясь вслед за Истой, – без нее он бы просто и шагу ступить не мог, не сломав себе шеи, – по камням и каким-то обломкам, обходя груды мусора и перешагивая через бесконечно попадавшиеся под ногами ямы и рытвины, Найл понял, насколько мудрее его оказались местные жители.

Члены Совета могли сколько угодно скандалить из-за до сих пор не убранных завалов, но было уже совершенно ясно: дело не сдвинется с мертвой точки, пока не вмешается правитель.

«Ну погодите… завтра же… дайте только вернуться живым…» – то и дело спотыкаясь, сладострастно твердил про себя Найл.

Борьба с непроходимыми препятствиями настолько поглотила все его внимание, что он уже почти забыл, куда и зачем идет. Возможно, это было даже к лучшему, потому что мгновенно перенестись в бывший «светящийся дом» они все равно никак не могли, а идти и каждую минуту отравляться всякими не существующими ужасами, не принесло бы никакой пользы. Дело в том, что ни Найл, ни Вайг, ни Иста так и не были до конца уверены, какая опасность угрожает человеку в злополучном «светящемся доме».

Предположение о грибах-головоногах осталось лишь предположением, доказательств же не было, и сердце Найла нет-нет да и сжималось, вспоминая о человеке, находящемся сейчас в полной темноте, где-то на двадцатом с лишнем этаже в давным-давно покинутом людьми доме.

– Это здесь, – голос столько времени молчавшей Исты прозвучал в зловещей тишине как-то неестественно, заставил Найла вздрогнуть. Он и хотел, чтобы они поскорее пришли, и одновременно боялся.

– Позови его, скажи, мы скоро к нему придем, – глядя вверх, на мрачно возвышающийся мертвый дом, шепотом сказал Найл. Говорить громко почему-то казалось опасным.

– Я уже пробовала – не отвечает.

– Он, должно быть, думает, это какая-нибудь ловушка. Или просто нету сил, – нарочито безразличным тоном предположил Вайг.

Пальцы Исты вцепились в темноте в руку Найла.

– Ничего. Не надо. Не бойся… Судя по звуку за спиной, Вайг высекал огонь. Одна, вторая, третья попытка – видимо, руки его дрожали.

– Готово, – наконец удовлетворенно произнес Вайг. – Держи, – протянув он Найлу зажженный факел. – А это мне… Ну, пошли – а то времени в обрез…

– Подожди… – Найл расслабился, внимательно «слушая дом». – Что скажешь? – через некоторое время обратился он к Исте.

– Они там, но, кажется, им сейчас не до нас.

Найл удовлетворенно кивнул: его ощущения были похожи. Нечто вялое, будто бы сонное, с трудом зафиксировало их присутствие.

– Теперь идем, – он еще раз глянул вверх, и уже собирался открыть дверь, но Вайг решительно оттолкнул его и вошел первым.

Когда Найл, вслед за Вайгом перешагивал через порог, он инстинктивно предполагал увидеть необычно, но факелы осветили самую заурядную картину: осыпавшаяся штукатурка, мусор, грязный, неровный пол, и запахи были самые заурядные – плесень, запустение. С потолка, угрожая в любую минуту обвалиться и накрыть собой непрошеных гостей, свисало что-то темное. Мрачно поблескивали стены. Возможно, холл, в котором они сейчас находились, действительно, в иные времена потрясал роскошью и размахом, но это было слишком давно.

– Куда? – свет факела, который держал Вайг, выбирая, из трех, находившихся здесь дверей, плясал по очереди то на одной, то на другой.

– Вот в эту, – не колеблясь, указал Найл на крайнюю слева.

– Почему?

– Остальные – лифты.

– Остальные что? – не понял Вайг.

– Лифты, – повторил Найл и тут же пояснил: – Это такая машина. В древности люди поднимались на ней вверх. – Не надо, – остановил он Вайга, который, укрепив факел, пытался раздвинуть плотно сомкнутые дверцы одного из лифтов. – Он все равно уже давно не работает. Пошли.

Освещая дорогу, Вайг вошел в указанную Найлом дверь и начал медленно подниматься по лестнице; она тоже была завалена всякой дрянью, и перила местами уже обвалились, но к счастью, выглядела достаточно крепкой.

Чудом сохранившиеся островки краски на стене пузырились от сырости, кое-где виднелись проломы и трещины.

Можно было не сомневаться: множество людей прошли до них именно этой дорогой. Разумеется, Найл думал сейчас не о тех, древних, а о живших в этом городе последние двести лет. Однако на высоте примерно четырнадцатого этажа пришлось повернуть назад: дальше лестница обрывалась – несколько пролетов были точно вырваны, и добраться отсюда до следующего, видневшегося примерно двумя этажами выше, не представлялось никакой возможности.

– Это они… – тихо-тихо сказала вдруг Иста, со страхом глядя вверх. Больше она ничего не добавила, но и Найл, и Вайг сразу поняли, что она имела ввиду, и безнадежность, прозвучавшая у нее в голосе, невольно передалась и им.

– Ничего, дом большой: наверняка, здесь есть еще какой-нибудь ход, – о появившемся у него нехорошем предчувствии Найл пока говорить не стал. Тем более, что другого способа, кроме как вернуться и попытать счастье на другой лестнице, он все равно пока не видел.

Снова на втором этаже они оказались довольно быстро: во-первых, они не поднимались, а спускались, во-вторых, спускались без всякого страха, потому что лестница была опробована ими всего несколько минут назад.

Найл на всякий случай еще раз огляделся, хотя отлично понимал, что искать здесь еще одну «пожарную» лестницу (он вдруг вспомнил, как она правильно называлась) не имело никакого смысла. Два лифта и дверь, которая осталась у них за спиной – все.

Возглавляемые Вайгом, они вышли на улицу и медленно обошли вокруг здания, самым тщательным образом оглядывая его стены.

– Вот, смотрите! – первым заметил Вайг. Найл подошел – свет его факела присоединился к факелу Вайга.

– Это гараж, – и, предупреждая вопрос брата, пояснил: – Здесь находились машины, на которых вместо повозок ездили по улицам.

– Как думаешь, может там начинаться какая-нибудь лестница? – сразу перешел к делу Вайг.

– Не знаю.

– Тогда я ломаю.

Не встретив ничьих возражений, Вайг с силой толкнул плечом огромную, в два человеческих роста и очень широкую металлическую плиту. Раньше она, похоже, так плотно прилегала к стене, что ни Вайг, ни кто другой, в такой темноте ее бы просто не заметили; но сейчас плита вся насквозь проржавела и держалась, как говорится, «на соплях», поэтому подалась с первого же удара.

Найл не ошибся: в просторном помещении стояли на удивление целые, почти не поврежденные автомобили. Лишь скользнув по ним взглядом – сейчас было не до машин, Найл посветил вперед.

«Так, лифт… и еще один…»

– Да сколько же здесь этих лифтов! – будто прочитав его мысли, возмутился Вайг. – Наконец-то, – слетела от удара его плеча. – Еще и запирают…

Сюда, видимо, не заходили уже очень давно: воздух был спертый с характерным, каким-то угнетающим, запахом. Наверно, так пахнет в склепе – сразу невольно захотелось снова оказаться на улице. Пока Вайг переменял факелы – старые уже прогорели – Найл жалел, о том, как не вовремя перестал светиться «светящийся дом». Затем, наступая прямо на поверженную дверь, – в ответ та издавала отвратительный скрежет – все трое двинулись к следующей, расположенной через пролет наверху.