Текст книги "Всё сложно (ЛП)"
Автор книги: Камилла Айсли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 21
Джейс
Лори смотрит на меня и её взгляд, скорее любопытный, чем беспокойный. Она выглядит чертовски мило, с растрёпанными после сна волосами, одетая в одну из моих футболок.
Боже, неужели я смогу просыпаться так каждое утро?
– Что такое? – спрашивает она.
– Мама звонила. Судя по всему, Эйден трепло, и он проболтался своей маме, что мы встречаемся, а та, в свою очередь, рассказала моей.
– И ей не понравились новости?
– Нет, она в восторге от тебя, но очень обиделась, что ей пришлось узнать о личной жизни своего единственного сына от подруги. Поэтому, нас пригласили на семейный воскресный обед.
– Ооо, – протянула Лори.
Её губы сложились в милейшую букву «О». Настолько милую, что мне приходится сдерживаться, иначе я снова начну её целовать и не уверен, что смогу остановиться.
Я чешу затылок.
– До вчерашнего дня я бы просто объяснил маме ситуацию с фальшивыми отношениями…
Лори прищурилась.
– Ты бы сказал маме, что я завязала с тобой отношения, чтобы заставить Эйдена ревновать?
– Да, мама классная и читает достаточно романов, чтобы понять тебя и войти в твоё положение.
– Ладно, но она могла проболтаться маме Эйдена или кому-то ещё, и слухи могли дойти до Эйдена. Разве ты не смотрел «Бойцовский клуб»? Первое правило «Бойцовского клуба»: не упоминать о «Бойцовском клубе». Второе правило «Бойцовского клуба»: не упоминать нигде о «Бойцовском клубе!»
– Расслабься, Лола, это всего лишь твоё предположение, – говорю я, садясь и сбрасывая с себя одеяло.
Лори, похоже, отвлеклась от своего возмущения, разглядывая мой торс. Решив подразнить её, я немного напрягаю мышцы пресса.
– Ты пялишься как извращенка, Арчибальд.
Глаза Лори возвращаются к моим.
– Это потому, что я не привыкла видеть тебя без рубашки и хочу… – от этой паузы меня бросает в дрожь, – проверить товар. Если мы следуем твоим правилам, тебе лучше прикрыться, Барлоу.
Она стягивает с себя футболку и бросает её мне.
Футболка попадает мне в лицо, а когда она сползает, Лори уже лежит в моей постели в одном лишь чёрном лифчике, и мне приходится применить всё своё самообладание, чтобы не забыть о своих дурацких правилах и не наброситься на неё.
Должно быть, мой взгляд передаёт часть моих мыслей, потому что Лори краснеет.
– Ты чего, Арчибальд?
– Возвращаю должок? – отвечает она, застенчиво улыбаясь. Лори привстаёт на локтях.
– Как благородно с твоей стороны.
Лори кивает и наклоняется ко мне. Её губы мягко касаются моих. Я опускаю руки, сжимая простыни так сильно, что в какой-то момент мне кажется, что они порвутся.
Она осыпает крошечными поцелуями мою челюсть и шею. В обычной ситуации я был бы на седьмом небе от счастья, и мы бы уже срывали друг с друга одежду, но сейчас я борюсь со своим телом и пытаюсь удержать руки при себе.
– Лори, – задыхаюсь я, – мы не можем.
– Если я правильно помню, – шепчет она мне на ухо, – поцелуи разрешены.
– Ты меня убиваешь.
– Вот и хорошо.
Её губы снова встречаются с моими, и на этот раз у меня нет сил сопротивляться.
Я хватаю её за шею, углубляя поцелуй. Провожу большим пальцем по щеке и целую челюсть, шею, а затем снова накрываю её рот, пока она не затихает в моих объятиях.
Отстраняясь, я выпрямляю Лори – кажется, она растаяла, и говорю:
– Может, нам уже пора заканчивать и одеваться?
Лори улыбается, и я понимаю, что мне конец.
– Ты играешь грязно, Барлоу.
– О, я играю грязно? Мисс «Убиваю тебя нежно»?
Она закатывает глаза, но улыбается.
– Могу ли я одолжить толстовку? У меня только майка со вчерашнего вечера.
Это может помочь мне сохранить рассудок.
– Конечно, – говорю я, указывая в правый угол, – мой шкаф – твой шкаф. Пойду сварю кофе.
Когда Лори заходит на кухню, она застаёт меня сидящим за столом с телефоном в руках.
– Почему ты буравишь его взглядом?
Я поднимаю глаза, и у меня перехватывает дыхание. Просто незаконно так сногсшибательно выглядеть в безразмерной толстовке. Но с обнажёнными ногами, длинными, ниспадающими мягкими волнами на плечи волосами, глазами, немного опухшими после сна, и яркой улыбкой на её зацелованных губах, – она просто прекрасна.
– Эм, – отвечаю я, – потому что я только что понял, что нам нужно решить более серьёзную проблему до обеда с моей мамой.
Лори вопросительно хмурится.
– Помнишь ту восхитительную историю, которую ты наплела Эйдену? Про наш первый поцелуй в тот вечер, когда тебя якобы подставили на свидании вслепую, а я выпивал с сестрой?
– И?
– Джессика знает, что это неправда.
Какое-то мгновение Лори тупо смотрит на меня, затем опускается на стул напротив.
– И она тоже сегодня придёт на обед?
– Вероятно. Но даже если её не будет сегодня, рано или поздно она появится.
– Что ты предлагаешь?
– Мы должны ввести её в курс дела.
– Ты хочешь рассказать ей всё?
– Ага.
– О Боже, – Лори закрывает лицо руками.
– Вот почему ложь – не выход.
Лицо Лори немного выглядывает из-под ладоней.
– А она нас прикроет?
Я вздыхаю.
– За правильную оплату.
Лори сползает со стула и садится ко мне на колени, быстро целуя в губы.
– Ты имеешь в виду реальные деньги?
– Если бы. Намного, намного хуже.
– Например?
– Во-первых, она взвалит на меня все семейные обязанности, которые мы обычно успешно перекладываем друг на друга.
Лори насмешливо похлопывает меня по плечу.
– Ты достаточно взрослый, чтобы вынести мусор, – говорит она, а затем делает глоток из моей кружки кофе и добавляет, – мне лучше пойти домой и накормить животных, пока они не взбунтовались. Во сколько мне быть готовой?
Мои родители живут в пригороде к северу от Чикаго, а дом Лори находится по пути.
– Я заеду за тобой в полдень.
– Отлично, – Лори целует меня в макушку, – а теперь наберись смелости и позвони Джессике.
Глава 22
Лори
Я стою перед дверью и понимаю, что дома меня ждёт расстрел от четырёх бойцов. Лея, Хан Соло, Бен и Чубакка уже сидят в ряд, как только я открываю входную дверь.
– Привет, милашки, – старательно делаю вид, что это не я бросила их вчера.
Коты сурово смотрят на меня, каждый в разной степени возмущения, а затем демонстративно отворачиваются.
– Ну, тогда, думаю, вы не заинтересованы в завтраке.
Услышав волшебное слово, они встают, подняв хвосты, и идут к своим мискам, радуя меня видом своих недовольных кошачьих задниц.
Я закидываю пальто на книжную полку, бросаю сумку на стопку книг и спешу на кухню.
Быстро обыскав шкафы, я наполняю каждую все четыре миски любимым лососевым кормом этих ворчунов. Как бы я ни хотела, чтобы они были вегетарианцами, как я, но на мою попытку они объявили голодовку, и мне пришлось уступить. Мясоеды навсегда счастливы.
Пока они едят, я глажу Лею за ушками. Она забыла, что обиделась, и сразу же начинает мурлыкать. Я расслабляюсь. Если она меня простила, то и остальные последуют её примеру. В их кошачьем обществе царит котриархат.
Затем я беру пшено для кур и иду пожелать доброго утра своим птенчикам. В отличие от своих собратьев, они радостно слетаются ко мне, клюя корм прямо из рук. И уже отложили яйца, которые я спешу поскорее собрать. Возвращаюсь на кухню, чтобы вымыть их, а затем карандашом пишу на каждом сегодняшнюю дату, прежде чем убрать их в холодильник.
Бен запрыгивает на гарнитур, затем поднимается на задние лапы, опустив передние мне на грудь, и прижимается головой к моему подбородку. Он самый ласковый из моих четырёх пушистых малышей.
– Да, милый, я тоже скучала по тебе.
Беру его на руки и несу к себе наверх. Укладываюсь с ним на кровать и наслаждаюсь объятиями, глядя на потолок в лёгком оцепенении.
Джейс влюблён в меня.
Эта мысль одновременно и радует, и пугает. Радует, потому что Джейс замечательный, и быть любимой им кажется величайшим подарком в мире. Пугает, потому что какая-то часть меня до сих пор не может в это поверить. Он – единственный человек в мире, который знает меня, по-настоящему знает. Видел все мои уродливые стороны и всё равно любит меня. Любил молча все эти годы, пока я была без ума от Эйдена.
Я застонала. Боже мой, бедный Джейс, сколько лет я заставляла его страдать. И я никогда не знала и даже не подозревала. Он так хорошо держал дистанцию. Теперь я понимаю откуда эти колючки и как появился Мистер Ледышка – он просто пытался защитить себя.
Но теперь всё иначе. Он может быть моим, если я действительно захочу.
От этой мысли моё сердце замирает. Я никогда не думала об этом, но не могу отрицать чувства, которые уже начали зарождаться в глубине моего сердца.
Я прокручиваю в голове события прошлой ночи. Когда он поцеловал меня, всё в мире потеряло своё значение. Я ворочаюсь в постели, не в силах подавить улыбку, когда по всему телу распространяется тепло. Джейс может заставить мою кожу гореть, даже когда его нет рядом. Если пока это и не любовь, то, определённо, что-то очень близкое к ней.
Я позволяю себе ещё немного пообниматься с Беном, затем целую его в макушку и иду принимать душ.
Нет смысла волноваться, что надеть на обед. Тёмно-синие брюки чинос и уютный свитер отлично подойдут. Родители Джейса довольно спокойные люди, и я знакома с ними с самых первых выходных, когда Джейс и Эйден пригласили меня к себе в Чикаго.
Поездка от кампуса заняла чуть больше двух часов, что вряд ли можно назвать приключением, но я надеялась заночевать у Эйдена, представляя, что именно в эту ночь мы наконец-то поцелуемся. Вместо этого его брат неожиданно решил вернуться домой из Мэдисона. Поскольку свободная комната в доме Эйдена ожидаемо оказалась занята, мне довелось испытать вселенское разочарование и переночевать в комнате Джессики, так как она почти всегда была свободна. Джессика училась в колледже Калифорнийского университета в Сан-Диего и не могла поехать домой по своей прихоти. Тем не менее, Джулия, мама Джейса, на следующее утро испекла блинчики, подсластив горькую пилюлю разочарования. Сейчас, думая об этом, я вспоминаю, что Джейс не переставал улыбаться в то утро на завтраке с семьёй. Должно быть, он был счастлив, что я была с ними. А я ничего не замечала, никогда не пыталась капнуть глубже его образа самоуверенного и колючего сердцееда. Я была такой идиоткой.
В те выходные я впервые побывала в Чикаго, и поездка меня так впечатлила, что я влюбилась в этот город. Сама я родом из Сарасоты, и мне хотелось провести студенческие годы в таком месте, где времена года реально сменяют друг друга, и побыть как можно дальше от дома. Урбана – милый, причудливый городок с потрясающей зимой. Но Чикаго – великолепный мегаполис, где жизнь течёт иначе. И я знаю, странно предпочитать город природе, учитывая мою любовь ко всему живому и желание спасти всех и вся. Живи я на ферме, я бы приютила миллион бездомных животных, что превратило бы меня в полноценного ветеринара. Я бы этого не хотела, потому что единственное, что меня волнует больше, чем спасение домашних животных – забота о своих пациентах. В каком-то смысле городская жизнь заставляет меня поддерживать баланс между людьми и животными, которым я помогаю, и пока это отлично работает.
Меня охватывает беспокойство, когда я представляю, как Джейсу придётся приспосабливаться к моему беспорядочному образу жизни. Если между нами всё сложится, сможет ли он когда-нибудь принять мой багаж странных увлечений и бездомных животных? Хотя, я же не кот в мешке. У меня нет от него никаких секретов. На протяжении многих лет Джейс был моим доверенным лицом. Я никогда не открывалась Эйдену настолько сильно, как ему. С Эйденом я всегда старалась сдерживаться, так как мечтала, что однажды он станет моим парнем, в то время как Джейс с самого начала получал настоящую, неприукрашенную версию меня.
Я только закончила сушить волосы, когда на экране высветилось сообщение от Джейса.
ДЖЕЙС:
Я снаружи.
Я торопливо спускаюсь по лестнице и на цыпочках пересекаю прихожую, чтобы кошки не заметили, что я снова сматываюсь. Я надеваю пальто, беру сумку и выхожу из дома. На лестничной площадке я как можно незаметнее закрываю за собой дверь и так же осторожно, медленно поворачиваю ключ в замке.
Я замечаю Джейса, ждущего меня в своём чёрном «Мерседесе». Солнечные блики на лобовом стекле скрывают половину его профиля, но это не мешает моему сердцу затрепетать, когда я вижу его. Как можно было не замечать его сексуальность все эти годы? Как будто всё это время я носила повязку на глазах, и теперь, когда её нет, – я не могу на него насмотреться.
Я быстро перехожу улицу и сажусь на переднее сидение.
– Привет.
Джейс улыбается.
– Почему ты вышла, как вор, скрывающийся с места преступления?
– Старалась, чтобы кошки не застукали меня.
Глаза Джейса расширяются.
– Хуже всего то, что я знаю, что ты говоришь серьёзно.
– Как всё прошло с Джессикой?
– Теперь мы, по сути, её рабы.
– Прости?
– Нам придётся работать волонтёрами в её бесплатной клинике.
– Разве мы уже не работаем там волонтёрами?
– Да, но один из её постоянных врачей уходит в декретный отпуск в следующем месяце, а это значит, что до следующего сентября у нас практически не будет времени на жизнь.
Я пожимаю плечами.
– Пока мы можем дежурить вместе, я не против.
– Ты ещё об этом пожалеешь, – говорит Джейс, заводя двигатель.
Я не против поработать волонтером. К тому же бесплатная клиника Джессики делает очень важную работу, гарантируя отличное медицинское обслуживание менее привилегированным слоям населения. А если мы с Джейсом будем там вместе, это совсем не будет похоже на работу. Ещё несколько часов в клинике – сущий пустяк.
– Но твоя сестра поклялась сохранить тайну? – уточняю я.
– Ага. Она будет вечно меня доставать по этому поводу, но Джессика обещала, что прикроет нас.
Я облегчённо выдыхаю.
– Тем более, я сказал, что, возможно, наши чувства настоящие.
– И что она ответила?
– Что я милый, и ворковала со мной, как курица-наседка.
– Ох, бедный малыш…
Джейс одаривает меня кривой улыбкой, после чего концентрируется на дороге.
– О, думаешь, у меня всё плохо? Подожди, пока моя мама не начнёт относиться к тебе как к возможности наконец обзавестись внуками…
– Хочешь сказать, что я не должна поощрять разговоры о детях? Например, сказать, что на днях я проходила мимо детского магазина, увидела эту милую розовую кофточку и, – я театрально приложила руку к груди, – моё сердце заколотилось при мысли о том, что я буду держать в руках эти крошечные ножки.
Джейс останавливается на красном светофоре и смотрит на меня с чистым ужасом в глазах.
– Я шучу! Шучу! – говорю я, – К тому же в ближайшее время дети нам не грозят, учитывая наш запрет на секс.
Джейс смеётся и качает головой.
– Это правда, но не стоит рисковать.
Я притворяюсь, что закрываю рот на замок.
– Да ладно, твоя мама меня любит. Всё будет в порядке.
Мы подъезжаем к дому Барлоу, и Джейс паркуется на подъездной дорожке. Он глушит двигатель, и мы выходим из машины. Я поднимаюсь за ним по ступенькам крыльца к входной двери. Его родители живут в двухэтажном таунхаусе в стиле фермерского шика в Лонг-Гроув – пригородном районе на окраине Чикаго, известном своими ресторанами, историческими достопримечательностями и причудливым очарованием.
Джейс открывает незапертую входную дверь и зовёт:
– Мама, папа, мы приехали…
Я вхожу следом за ним, и, как только закрываю за собой дверь, меня встречает пушистый белый комочек с чёрным пятном прямо между глаз.
– О, Крашер! – я опускаюсь на колени, чтобы погладить собаку. Он прижимается ко мне и радостно тявкает, пока я чешу его за ушками – отважный поступок с моей стороны, учитывая, что меня ждёт адская расплата, когда я вернусь домой, целиком и полностью пропахнув собачатиной, – Привет, милый, где все?
– Они, наверное, на веранде, – говорит Джейс.
Он опускается на колени, чтобы подобрать с пола теннисный мяч, и дважды подбрасывает его, полностью лишая меня внимания Крашера.
Собака жадно смотрит на мяч.
Джейс насмехается.
– О, так теперь ты вспомнил обо мне?
Бордер-колли лает в ответ.
– Ладно, дружище, лови.
Джейс запускает теннисный мяч, словно шар для боулинга, заставляя его аккуратно покатиться по длинному коридору, чтобы, надо полагать, ничего не разбить. Крашер бросается за мячом, царапая когтями паркетный пол.
Найдя занятие собаке, Джейс проводит меня через гостиную и кухню и выходит на веранду. Это моя любимая комната в доме его родителей. Оконные рамы вместо стен, которые закрываются в зимний период. А летом они держат веранду открытой, как своего рода большой крытый дворик.
Сегодня солнце сияет высоко в небе, поэтому комната залита светом. Джулия, мама Джейса, вносит последние штрихи в сервировку стола. В одной руке у неё подсвечник, а в другой она держит вазу с цветами.
– Мама.
При звуке голоса Джейса она бесцеремонно роняет оба предмета на стол и поворачивается к нам.
– Джейс, – Джулия быстро обнимает сына и чмокает его в щеку, а затем обращает внимание на меня, – Лори, – говорит она, её голос одновременно удивлённый и счастливый. Она заключает меня в медвежьи объятия и, отстраняясь, кладёт обе руки мне на плечи, – ты всегда была частью семьи, но теперь наконец официально.
Джулия Барлоу – одна из тех тёплых, заботливых людей, на которых всегда можно положиться. У неё мягкая, материнская улыбка и нежные глаза, но при необходимости она может быть чертовски устрашающей. А ещё она великолепная художница, специализирующаяся на написании портретов. Картины и семейные портреты её авторства украшают весь дом.
– А вот и вы, – разносится по комнате голос отца Джейса, когда он спускается по лестнице, неся в руках две бутылки вина.
Его жена отпускает меня и поворачивается к нему.
– Хантер, – я машу рукой.
Отец Джейса улыбается, подходя к нам.
– Привет, Лори, – он наклоняется и целует меня в щеку.
– Привет, пап, – говорит Джейс.
После приветствий мы с Джейсом помогаем закончить сервировку стола. И когда, по мнению Джулии, всё идеально, она исчезает в доме, чтобы принести поднос с закусками.
– Я приготовила их, чтобы мы могли перекусить, пока ждём Джессику. Она всегда опаздывает, – говорит она и, указывая на одну из сторон подноса, мама Джейса добавляет, – это вегетарианская сторона, дорогая.
– Спасибо.
Я сразу же хватаю морковный пирог и отправляю его в рот. Несмотря на то, что мы с Джейсом встречаемся меньше дня, в гостях у Барлоусов я уже чувствую себя словно в кругу семьи. Они знают меня целую вечность, и я вижусь с ними, наверное, чаще, чем с собственными родителями.
Спустя два крокета из козьего сыра приходит Джессика.
– Долго же ты добиралась, – говорит Джейс, как только она подходит к столу.
– Думаю, ты хотел сказать: «Моя дорогая сестра, я с нетерпением жду нашего совместного сотрудничества в бесплатной клинике, где мы будем проводить множество часов бок о бок, помогая нуждающимся».
В её тоне прозвучал тонкий намёк на наш секрет.
– Именно это я и хотел сказать, – соглашается Джейс с усмешкой.
– Я так и подумала, – ответная улыбка Джессики столь же мила, сколь и устрашающа.
– Ты всё чаще работаешь в клинике, сынок? – спрашивает Хантер.
Джессика не оставляет ему времени на ответ.
– Деви уходит в декретный отпуск в следующем месяце, и Джейс с Лори предложили подменить её, – с этими словами она поворачивается ко мне, – Лори, ты просто красавица. Я так рада, что теперь могу открыто называть тебя сестрой.
Джулия вздыхает.
– То есть ты знала о них?
– О, пожалуйста, мам, я была там, когда всё началось, – театрально отвечает Джессика, придерживаясь фальшивой версии того, как начались наши отношения.
Если уж на то пошло, сестра Джейса даёт нам возможность вернуть долг за наш рабский труд.
Под предлогом того, что обняла меня, она шепчет:
– Негодница, нам нужно поговорить, – отстранившись, Джессика подмигивает мне.
Тем временем Хантер наполняет бокалы шампанским и раздаёт желающим.
Когда все наелись, он поднимает бокал и произносит тост:
– За Джейса и Лори, мы уже потеряли надежду, что они когда-нибудь остепенятся, – Хантер наклоняет свой бокал в сторону Джейса, который в ответ гримасничает, но я вижу, что настроение у него прекрасное, – мы и представить себе не могли лучшей невестки, чем ты.
Они забегают наперёд, но мы с Джейсом не возражаем, выпиваем и снова занимаем места за большим, семейным столом.
Глава 23
Джейс
Через два часа после начала семейного сборища мы с Лори зажарились похлеще, чем рёбрышки, томящиеся на медленном огне. Мама и папа безостановочно засыпали нас вопросами. Их интересовала каждая деталь, от нашего поцелуя на праздниках, и все события вплоть до сегодняшнего дня.
Признаться, больше всего вопросов задаёт мама. Папа время от времени поднимает бокал в нашу сторону в знак одобрения.
Я не единственный, кто страдает. Очевидно, Лори тоже уже на грани, тем более что половину ответов нам приходится придумывать на ходу, а она – худшая лгунья на свете.
Я изучаю её. Сейчас трудно сказать, из-за вина или из-за постоянных допросов Лори краснеет и смотрит в пол, отвечая на, уже десятый, вопрос мамы.
– Нет, я ещё не сказала родителям. Когда я вернулась домой на Рождество, отношения только начинались, а я не хочу говорить им об этом по телефону.
– Тогда вам двоим стоит съездить в Сарасоту, – мама театрально прикладывает руку к груди, – поверь мне, ты не хочешь, чтобы они узнали об этом из чужих уст.
Похоже, в ближайшее время она не собирается сбрасывать со счетов тот факт, что мама Эйдена узнала об этом раньше неё.
– Ну, если вы планируете поездку, – вклинилась Джессика, – лучше сделать это до того, как Деви уйдёт в декретный отпуск. После этого у вас будет мало свободного времени.
Как будто я не знаю!
Лори с каждой прошедшей минутой выглядит всё более ошеломлённой.
– Итак, – говорит папа, – вы встречаетесь уже полтора месяца, – резюмирует он, – есть планы на будущее?
– Хватит допрашивать… – наконец вмешиваюсь я, – может, поговорим о чём-нибудь другом? Мы здесь чтобы праздновать.
– Ладно, – мама сдаётся, но в её голосе сквозит разочарование.
Поэтому я её немного поддразниваю:
– Мам, обещаю, после сегодняшнего дня ты будешь знать о нас больше, чем кто-либо другой.
Она улыбается.
– Думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы заставить вас, дети, открыться, – мама протягивает руку через стол и сжимает руку Лори, – ты нам как вторая дочь.
Джессика закатывает глаза.
– Мам, тебе меня мало? – с сарказмом спрашивает она.
Ей не стоило этого говорить.
Мама отпускает Лори и поворачивается к Джессике.
– О, дорогая, прости, что мы обделили тебя вниманием. Ты хотела поделиться новостями о своей личной жизни?
Джессика – самый ярый трудоголик в нашей семье, и у неё буквально нет времени на отношения.
Её лицо становится пунцовым.
– Спасибо, нет.
– Как насчёт того, чтобы сменить тему? – предлагаю я.
– И что нам тогда обсуждать? – шутит мама.
– Как насчёт твоей предстоящей художественной выставки? – спрашиваю я. Если что и может отвлечь её от планирования внуков, так это искусство, – Всё готово к торжественному открытию?
– Нет. Ещё много работы.
Мама продолжает болтать, давая нам возможность выдохнуть на минуту.
Мы с Лори обмениваемся взглядами, и она явно говорит мне «спасибо».
Когда мама встаёт, чтобы принести десерт, папа обращается к Лори.
– Мы должны пойти на открытие галереи все вместе. Что скажешь?
– С удовольствием, – Лори поворачивается ко мне, ища поддержки.
И я киваю.
– Значит, свидание, – весело говорит мой отец.
Мы едим мамин знаменитый торт «Баттенберг» и домашние кофейные конфеты «Кремино», и в половине пятого я, наконец, сообщаю, что мне нужно отвезти Лори домой.
Джессика вскакивает со своего места и говорит, что её машина мешает нашей, поэтому ей тоже пора.
Мы с папой помогаем маме убрать со стола и помыть посуду, а когда всё убрано, собираемся. Мы прощаемся с родителями, и Джессика провожает нас, встав между нами и обхватив за локти.
– Дети, – говорит она, как только мы оказываемся на полпути к подъездной дорожке вне поля зрения родителей, – вы заставили меня гордиться сегодня. Я бы не догадалась, что половина из того, что вы сказали, выдумка.
Я закатываю глаза.
– Если ты так говоришь, сестрёнка.
И тут она удивляет меня:
– Я рада, что вы дали шанс друг другу.
– Но ты всё равно будешь нас шантажировать, и мы будем твоими рабами?
– Разумеется, – она отпускает нас и идёт к своей машине, махая на прощание, – пока, малыши, не делайте ничего такого, чего не сделала бы я.
Джессика садится в машину и выезжает с подъездной дорожки родительского дома.
После того как моя сестра исчезает за углом, Лори смотрит на меня, а потом обнимает за талию, прижимаясь ко мне.
– Общение с твоей семьёй оказалось гораздо хуже, чем я ожидала.
Я прижимаюсь к ней лбом.
– А чего ты ожидала?
– Что всё будет не так напряжённо, – отвечает она.
– Хочешь, отвезу тебя домой?
– Да, пожалуйста, – Лори отстраняется и смотрит на меня, – ты останешься на ночь?
Я ухмыляюсь.
– Не знаю. Кошки примут меня в свою постель?
– Это моя кровать, и им лучше привыкнуть, что ты делишь её со мной.
Мне нужно сдерживать свои эмоции и не придавать слишком большого значения её словам. Всё только начинается, и как бы сильно я этого ни хотел, я не могу ни на что надеяться. Лори не забудет Эйдена так легко. После долгих лет тайной любви к нему, это будет тяжело.
Я бы точно не смог забыть её.
Мы садимся в машину, и, выезжая с подъездной дорожки, я спрашиваю:
– Какие планы на вечер? Ужин и кино?
Лори смотрит на меня и краснеет, словно только что подумала о более непристойных занятиях – запретных, – из-за чего я чуть не теряю контроль над машиной и не въезжаю прямо в родительский почтовый ящик. К счастью, я вовремя нажимаю на тормоз.
Как только я выезжаю на главную дорогу, Лори улыбается.
– Не знаю, как насчёт ужина, – говорит она, поглаживая живот, – я объелась, но у меня определённо есть настроение для ромкома.
Притворно возмущённый, я хмурюсь.
– Кино. Я же сказал кино. Я не соглашался на сопливую романтическую комедию.
Лори похлопывает меня по плечу.
– Нам нужно добавить деталей в историю начала наших отношений.
– Я думал, мы больше не встречаемся понарошку?
– Да, но нам нужно составить более подробный сюжет о первом месяце наших отношений, быть готовыми к следующим испытаниям. Хорошая романтическая комедия может послужить источником вдохновения.
– Как долго, по-твоему, все будут одержимы нами?
– Пока не появятся сплетни посочнее.
– Ты серьёзно говорила насчёт того, что собираешься рассказать родителям лично?
– Да, – Лори кивает, ненадолго задумавшись, – но я хочу подождать, пока мы не будем уверены. Если ты не против?
– Ага. К тому же, маловероятно, что им на тебя донесут, как мама Эйдена на меня.
– Вот почему я держу дистанцию в одиннадцать сотен миль между мной и моей семьёй.
– На случай, если ты начнёшь фиктивно встречаться со своим лучшим другом и не захочешь, чтобы тебя раскрыли?
– Именно.
– А фальшивые отношения действительно существуют? Об этом что, много фильмов?
Лори насмешливо вздыхает и нежно похлопывает меня по бедру.
– О, Джейси Пух, ты буквально понятия не имеешь, на что подписался.
Вероятно, так и есть, но я не помню, чтобы мне когда-нибудь так не терпелось что-либо узнать.
