Текст книги "Всё сложно (ЛП)"

Автор книги: Камилла Айсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 36

Лори

Жду за занавесом, нервы на пределе, сердце колотится в груди. С противоположной стороны доносится одобрительный ропот, когда выходит цветочница – милая маленькая зайка. Бритни следующая. Я смотрю на носки своих туфель, избегая взглядов остальных.

Через минуту входит Кендалл.

Затем Эрин, пока только Кирстен и я не остаёмся стоять позади.

Мои руки скользят по букету, который я держу в руках, и, если мой пульс ускорится ещё больше, мне, возможно, понадобится скорая.

Свадебный координатор поторапливает меня. На мгновение я испытываю искушение убежать. Слышали когда-нибудь о сбежавшей подружке невесты? Это было бы впервые.

Координатор снова зовёт меня, и я колеблюсь лишь мгновение, прежде чем пройти мимо занавеса прямо в центр прохода.

Инстинктивно бросаю взгляд на Джейса и с удивлением замечаю, что его льдисто-голубой взгляд устремлён прямо на меня. Зрительный контакт – это огненная полоса, обжигающая меня от кончиков волос до кончиков пальцев ног. Щёки пылают.

Я хочу моргнуть, но не могу. Медленно я пробираюсь к алтарю.

Я так разнервничалась, что всё кроме его лица расплывается перед глазами.

Я хочу убежать и больше никогда с ним не встречаться.

Но мне также хочется подбежать к нему и окунуться в его объятия.

Музыка нарастает, а я не бегу ни прочь, ни к нему. Смело ставя одну ногу перед другой, я пробираюсь к алтарю, пока не занимаю своё место в ряду подружек невесты.

Отсутствие необходимости двигаться не помогает. Сердце колотится в груди, и трудно дышать. Но самое главное – Джейс не перестаёт смотреть на меня.

Начинается свадебный марш, но я не отворачиваюсь. Не могу. Джейс выглядит потрясающе красивым в чёрном смокинге, настолько красивым, что мне хочется плакать.

Он был моим, а я оттолкнула его ещё до того, как он понял, что я принадлежу ему.

Мои мысли путаются, но он пристально смотрит на меня.

– Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить в браке этого мужчину и эту женщину…

Я почти не слушаю священника. Моё внимание приковано к шаферу и его глазам.

♥♥♥

Следующий час проходит как в тумане. Настоящее и прошлое смешиваются, создавая какое-то новое третье измерение. Вместо клятв жениха и невесты я слышу эхо слов Джейса, сказанных тем утром в Новом Орлеане:

– Я обещаю любить тебя, твоих четырёх кошек, шесть кур и тысячи книг, которые ты спасаешь, до тех пор, пока будет биться моё сердце. Я обещаю любить тебя даже тогда, когда ты бездумно спускаешь всю горячую воду в душе и поёшь Тейлор Свифт во всю мощь своих лёгких без остановки.

– Я обещаю любить тебя даже тогда, когда ты будешь пинать меня под одеялом по ночам, а затем бесцеремонно его забирать.

– Я обещаю всегда быть рядом, когда ты нуждаешься во мне, и быть сильным, когда ты уязвима. Я обещаю никогда не лгать тебе, всегда говорить правду, даже если она причиняет боль.

– Я обещаю любить тебя каждый день, даже когда у тебя появятся седые волосы или выпадут зубы, потому что ты – любовь всей моей жизни, Лола Арчибальд, и я никогда не перестану любить тебя.

Разве это не лучшее признание на свете? Как я могла хоть на секунду подумать о том, чтобы отпустить его? Возможно, нам обоим придётся немного поработать над тем, как вести себя, когда мы в ссоре, но в остальном – всё идеально…

И я разрушила всё по щелчку пальцев.

Настоящее и прошлое смешиваются, когда жених и невеста обмениваются кольцами. Я не могу удержаться от того, чтобы не потеребить кольцо обещания, которое всё ещё на моём пальце. Я никогда его не снимала. Взгляд Джейса опускается на мою руку, а затем возвращается к моим глазам, ещё более напряжённым, чем прежде.

Эйден впервые целует свою жену, и единственное, на чём я могу сосредоточиться, – это на призраке губ Джейса, прижавшихся к моим.

Когда церемония заканчивается, мне не терпится броситься к Джейсу и наконец-то поговорить с ним. Но вместо этого свадебный координатор уводит меня от алтаря в боковую комнату поменьше. Я даже не успела осознать, что происходит, как меня захлестнула волна шифона и хихикающих женщин.

Судя по всему, в бальный зал приёма мы должны войти отдельно, сопровождаемые к своему месту.

К сожалению, в списке гостей невесты моё имя не с Джейсом. Когда его вводят в ту же небольшую комнату, его тут же подхватывает Бритни, подружка невесты, и они отправляются в начало очереди. Я же оказываюсь в самом низу, в паре с кузиной Эйдена.

Всё не так уж плохо. Я ждала намного дольше. Ещё десять минут – и я не умру.

Вот только это не десять минут. Нам предстоит позировать для миллиона постановочных фотографий, там предусмотрены все возможные комбинации – подружки невесты и невеста, друзья жениха и жених, только подружки невесты, только друзья жениха, каждая подружка невесты со своим спутником и т. д., – за исключением той, на которой мы с Джейсом окажемся достаточно близко, чтобы произнести друг другу два слова.

Как только фотосессия закончилась, нас провели в бальный зал для приёма гостей, и после того, как мы грациозно вошли, усадили за отведенные столы.

Я сижу за одним столом с Джейсом, и это хорошо. Но он сидит на противоположной стороне, что не идеально. Я не могу крикнуть ему через весь стол:

– Эй, Джейс, не мог бы ты передать хлеб? Кстати, ты всё ещё влюблён в меня или я уже окончательно все испортила?

Эйден и Кирстен заняли маленький прямоугольный столик для одной пары во главе комнаты, а мы с Джейсом расположились у окон вместе с остальными участниками свадебного торжества и родителями Эйдена и Кирстен. Действительно, не самая лучшая обстановка и публика для воссоединения влюблённых.

Это просто смешно. Я встаю, намереваясь пойти в туалет и надеясь, что Джейс последует моему примеру, но две руки сжимают мои плечи и возвращают меня на стул.

– Пожалуйста, не двигайся, дорогая, – инструктирует меня свадебный координатор. – Нам ещё нужно сделать несколько снимков зала со всеми сидящими гостями и нетронутой сервировкой. Нам не нужны дыры, особенно за одним из самых важных столов.

– Ох, хорошо, – сажусь обратно, огорчённая, и украдкой смотрю на Джейса.

Его взгляд устремлён на меня, как и весь день. Но на этот раз… в них появился новый блеск солидарности. Как будто он понял, что я пыталась сделать.

Я облегчённо вздыхаю, даже не подозревая, что всю неделю держала это в себе.

Мы на одной волне. Он тоже хочет поговорить.

Когда фотограф делает миллионный снимок стеклянных стеблей, на которые никто никогда не посмотрит, я уже собиралась снова откланяться, когда мама Эйдена поворачивается и спрашивает:

– Ты знала, что отель «Палмер» был построен в качестве свадебного подарка?

Нет, я не знала, и мне всё равно.

Тем не менее я вежливо улыбаюсь и притворяюсь, что этот самородок информации меня заинтересовал.

– Правда? Для кого?

– Поттер Палмер, чикагский бизнес-магнат, построил его для Берты Оноре, богатой светской львицы, которая была на двадцать три года моложе его. В то время это был настоящий скандал. Кто-то даже сказал, что их брак проклят.

– Проклят? Почему?

– Потому что всего через тринадцать дней после торжественного открытия отель сгорел во время Великого Чикагского пожара.

Я тщетно обыскиваю комнату в поисках признаков пожара.

– Как же мы сейчас в нём сидим?

– Потому что Палмер сразу же отстроил его заново, сделав одним из самых долговечных отелей в стране.

– Значит, не так уж и проклят.

– Но лишиться всех денег и потерять отель ровно через тринадцать дней после того, как он открылся в первый раз. Ты заметила, что у них нет тринадцатого этажа?

Как и в половине отелей Америки, я испытываю искушение ответить, но держу рот на замке. Мама Эйдена ведёт себя мило, она не должна знать, что её болтовня мешает мне впервые рассказать любви всей моей жизни о своих чувствах. Поэтому я молчу и слушаю её историю.

К тому времени, когда я заканчиваю обсуждать столетний роман с мамой Эйдена, приносят закуски, и я уже не пытаюсь уйти. Все остальные за столом, кажется, приклеились к своим местам, и я не хочу показаться грубой, неблагодарной или незаинтересованной в свадебном банкете.

К тому же Джейс мог бы извиниться первым. Он видел, что я пыталась сделать раньше. Если бы он хотел поговорить так же сильно, как и я, всё, что ему нужно было бы сделать – встать, сказать, что нам разрешено воспользоваться туалетом, и я бы последовала за ним.

Но он этого не сделал. Ни после закуски, ни после первого блюда.

Когда официант ставит передо мной второе блюдо, я бледнею и на мгновение забываю о Джейсе, когда тот объявляет:

– Наше основное блюдо – куриная грудка по-амишски в соусе марсала с гарниром из грибов.

С тарелки на меня смотрит образ расчленённой Джемимы, лежащей в собственной крови. Я тяжело сглатываю, стараясь не задохнуться. Комната кружится вокруг меня, и мне, кажется, я могу потерять сознание.

Они забыли, что я просила вегетарианскую еду. Я не обратила внимания на закуски и первое блюдо, потому что томатный суп с базиликом и ризотто с песто и козьим сыром, по сути, вегетарианские для всех.

Что мне делать?

Я не буду это есть, но я ненавижу поднимать шум. Не хочется жаловаться и указывать на то, что кто-то, где-то неправильно подал мне еду, особенно когда я сижу рядом с матерью Эйдена. Коллиморы, должно быть, потратили целое состояние на эту свадьбу.

Можно просто оставить еду нетронутой, даже если каждую следующую секунду, глядя на варёный труп некогда прекрасного цыпленка, я медленно умираю внутри.

Но тогда мама Эйдена наверняка спросит, что не так с едой, и мне придётся снова объяснять почему я вегетарианка, либо съесть всё это.

Я не буду есть эту гадость.

Может, я и стала лучше справляться с конфликтами, но, похоже, только тогда, когда Кендалл делает шаг навстречу Джейсу. Официанты ничего мне не сделали, и я не хочу устраивать сцену, тем более что Кендалл уже достаточно нагрубила официантам за всех сидящих за этим столом вместе взятых.

Что же мне делать?

Когда я оглядываю модный обеденный стол, отчаянно ища альтернативное решение, мой взгляд падает на открытое окно справа от меня. И это один из тех моментов, когда в моей голове вспыхивает мультяшная лампочка.

Окно за нашим столом выходит на заднюю аллею, в то время как городской пейзаж предназначен для стола молодожёнов. Мне остаётся только дождаться, пока все отвлекутся, и выкинуть мясо. Там наверняка никого не будет, так что я не рискую запулить кому-нибудь по голове снарядом в виде куриной грудки.

Кто-то может возразить, что трата еды – такое же преступление, как и убийство курицы. Но даже если я отправлю это обратно на кухню, они всё равно просто выбросят её. Так, по крайней мере, я смогу порадовать парочку городских крыс.

В принципе, у меня нет выбора.

Я незаметно вожусь с ножом и вилкой, подавляя очередной рвотный рефлекс, когда насаживаю на вилку целую куриную грудку.

Осталось только выбрать момент и проявить решительность. Как по команде, Кирстен встаёт и щёлкает вилкой по своему бокалу с шампанским, привлекая всеобщее внимание. В ответ все головы за столом поворачиваются к невесте. Никто не смотрит в мою сторону.

Сейчас или никогда. Я немного ослабляю хватку вилки на мясе и мощным взмахом руки выполняю идеальный бросок прямо в центр открытого окна.

Вот только окно не открыто. Видимо, я просто сижу рядом с самым чистым окном в истории гостиничных окон. Или, по крайней мере, оно было самым чистым, пока моя куриная грудка не ударилась о стекло и медленно не скатилась вниз, оставляя за собой след из марсалы.

Конечно, оно закрыто. На улице минус пять. Все бы замерзли.

На громкий стук курицы о стекло мама Эйдена поворачивается, и у неё отваливается челюсть, когда она рассматривает измазанное окно. Затем она смотрит на мою пустую тарелку и, наконец, на меня, словно я двухголовый, трёхглазый пришелец из космоса.

В последний раз её взгляд мечется от катастрофы на окне, а затем останавливается на мне. С пытливым, озадаченным видом она спрашивает:

– Что случилось, дорогая?

Я секунду смотрю на неё, затем мой взгляд переходит на Джейса. Он смотрит в мою сторону – как и все остальные за нашим столом, мысленно добавляю я. Его глаза перебегают с меня на куриную грудку, которая теперь лежит на подоконнике, на потёки соуса и мою пустую тарелку. Я практически вижу, как в его глазах появляется понимание, а губы подрагивают в улыбке.

Мама Эйдена смотрит на меня, ожидая объяснений, хотя на самом деле у меня их нет. Мне кажется, что я молчала целую вечность, хотя на самом деле прошло не более трёх-четырёх секунд.

– П-простите, – заикаюсь я. – Я такая неуклюжая… Я… я… ммм… резала мясо… и, я не знаю… я, должно быть, задела кость… она просто соскользнула с моей тарелки… Я имею в виду, что эти тарелки такие скользкие…

– Ужасно скользкие, – раздаётся голос Джейса с другого конца стола. – Я за своим тоже гонялся, – Джейс бросает на меня быстрый взгляд «я понял тебя», прежде чем обратить всё своё обаяние на миссис Коллимор. – Должно быть, из-за тонкого фарфора. Я никогда в жизни не видел более красивого сервиза.

Среди недоуменных взглядов других гостей мама Эйдена кажется успокоенной.

– О да, вы знаете, это оригинальный сервиз Берты Палмер 1879 года из коллекции Хэвилленда. Его стоимость превышает тридцать тысяч долларов, – мама Эйдена прикасается к ободку своей тарелки. – Отделка – настоящее золото, – затем, прикрыв рот рукой, словно раскрывая секрет, она добавляет: – Нам пришлось доплатить, чтобы получить его.

Выглядя очень озадаченным, отец Эйдена машет официанту, указывая на окно Армагеддона:

– Извините, небольшой инцидент с летающей курицей.

Официант поднимает бровь, но не выглядит слишком шокированным – как будто это не самая безумная вещь, свидетелем которой он был на свадьбе.

Я с ужасом наблюдаю, как бедняга размазывает соус по окну тканевой салфеткой, пытаясь отмыть стекло.

Это окно никогда не будет прежним.

Ко мне подбегает ещё один официант и спрашивает:

– Хотите, чтобы вам принесли замену, мисс?

– НЕТ! – кричу я, заслужив ещё несколько взглядов со стороны типа «она только что сбежала из психушки». – То есть нет, спасибо, – театрально потираю живот. – Всё остальное было таким вкусным. Я наелась. Абсолютно сыта. Оставлю немного места для десерта, это ужасная примета – уйти со свадьбы, не попробовав торт. Вы знали?

Лори, пожалуйста, заткнись.

Если нужно было поставить диагноз по выражению лица официанта, я бы определила его как передозировка сумасшедшими гостями.

Проявив вежливость, он спокойно отвечает:

– Конечно, мисс, приятного аппетита.

Я молча опускаю голову и долго смотрю на белую скатерть перед собой, прежде чем осмеливаюсь снова поднять взгляд.

Мои глаза тут же находят Джейса, и он подмигивает мне.

Волна облегчения охватывает меня с головой. Мы в порядке… всё будет хорошо.

Глава 37

Джейс

Лори смотрит на меня.

Я тону в её взгляде. В её карих радужных глазах.

Люди вокруг нас словно размыты, и я не слышу, о чём они говорят.

Я смотрю только на Лори. Мои глаза, разум, моё сердце, тело и моя душа – всё сосредоточено на ней.

На её губах улыбка, и я почти вижу любовь, отражающуюся в её взгляде.

Я хочу поцеловать её.

Но я знаю, что сначала мы должны поговорить. На этот раз никаких побегов, никакой лжи и недосказанности. Только мы. И наши обнажённые души.

Осталось дождаться, когда закончится этот проклятый обед.

Нет, слишком долго.

Когда начинается десертное меню, я надеюсь, что мы с Лори сможем улизнуть, но свадебный координатор возвращается, явно с дурным намерением.

Она вырастает позади брата Эйдена и хлопает в ладоши.

– Гости свадебной вечеринки, пожалуйста, встаньте. Для первого танца нам понадобятся все.

Думаю, я бы знал, что это одна из моих обязанностей, если бы присутствовал на репетиционном ужине.

И снова я в паре с подружкой невесты. Мы выходим из угла, противоположного Лори с её сопровождающим. Эйден и Кирстен должны начать танец. Начинается музыка, я не узнаю песню, мне так всё равно, единственное чего я хочу, чтобы она поскорее закончилась.

Когда свадебный координатор предлагает нам с Бритни присоединиться к молодожёнам на танцполе, мы вальсируем вместе с женихом и невестой. Но пока мы кружимся по залу, мой взгляд всё время ищет Лори. Она тоже танцует, не обращая внимания на своего партнера. Её глаза сосредоточены на мне, и она ищет меня после каждого вращения.

Музыка меняется, и, наконец, нам разрешают сменить партнёров. Я не теряю времени даром. Я бросаю руки и пересекаю зал, направляясь к Лори.

– Можно позаимствовать даму на танец?

Кузен Эйдена отходит в сторону.

– Да, конечно, чувак.

И вот, наконец, я перед ней.

Мы стоим лицом к лицу. Не касаясь друг друга.

Наши глаза прикованы друг к другу, и мир вокруг нас, кажется, исчезает. Только мы вдвоём.

Когда музыка звучит снова, я обнимаю её и прижимаю к себе. Её запах, её мягкое тело, вплотную ко мне, – всё, что мне нужно, чтобы ощутить реальность. Её тело идеально прилегает к моему, словно мы созданы, чтобы быть вместе.

Мы прижимаемся друг к другу, слишком тесно, слишком крепко – но всё равно недостаточно близко. Так и должно быть. Я никогда не хочу отпускать её.

Мы танцуем. Пока двигаемся в такт музыке, я не могу не задаться вопросом, чувствует ли она то же самое.

Лори смотрит на меня так же пристально, её глаза полны эмоций. Никто из нас не говорит. Мы просто танцуем, закрыв глаза. Наши шаги синхронны, тела следуют друг за другом. Я веду в танце, но слежу за каждым её движением, каждым вздохом, каждым морганием.

Песня заканчивается слишком быстро.

Когда музыка затихает, я продолжаю держать её. Не хочу отпускать её. Ещё нет. Никогда.

Молчание затягивается, как будто мы оба думаем об одном и том же.

Нам нужно поговорить.

Вокруг нас все хлопают, радуясь за Эйдена и Кирстен.

Неподходящее место.

Я знаю, что хочу сказать. Что я должен сказать. Мне нужно, чтобы она поняла. Но не здесь. Не перед всеми этими людьми.

– Не здесь, – говорю я.

– Давай выйдем, – говорит она в ответ.

Я киваю, и мы выскальзываем из приёмного зала незамеченными.

Я тащу Лори по коридору, прежде чем кто-нибудь сможет нас остановить. Наугад открываю дверь и натыкаюсь на ещё один большой бальный зал, окутанный полумраком.

Идеально.

Я ввожу Лори внутрь и закрываю за нами дверь.

Последнее, чего я ожидаю, когда повернусь, – это того, что Лори ударит меня в грудь. Не настолько сильно, чтобы было больно, но всё же ощутимо.

– Ты бросил меня, – обвиняет она. – Сбежал от меня.

Я хватаю её за руку, прежде чем она успевает ударить меня снова.

– После того, как ты сказала, что никогда не захочешь иметь со мной ничего общего.

– Когда ты научишься никогда не слушать то, что я говорю?

Я целую костяшки её пальцев.

– Я так понимаю, я прощён?

Лори отдёргивает руку.

– Не отвлекай меня поцелуями. За что именно? За договор? Или за то, что бросил меня?

Я пожимаю плечами, делая милое лицо.

– И то, и другое?

Она может злиться, но я понял, что она моя, после того как буквально молила взглядом помочь замять ситуацию с курицей, так неудачно не вылетевшей в окно.

Лори надула щёки, издав прерывистый вздох.

– Сначала нам нужно кое-что обсудить.

– Хорошо.

Я улыбаюсь ей. И не тороплюсь.

Взяв Лори за руку, веду её вглубь роскошного бального зала, в потайной уголок. Мы вместе опускаемся на плюшевый пуфик в тёмном углу.

Лори скрещивает ноги, одёргивая платье, как будто внезапно осознала высоту разреза.

Мой пульс учащается при виде дюйма лишней кожи. Я нагло ухмыляюсь, но долго не могу сдержать улыбки.

Лори прослеживает мой взгляд до своих ног, и, должно быть, я выгляжу дико, потому что она краснеет.

– Что случилось после того, как я ушла от тебя во вторник? – она почти шепчет.

Глубоко вздохнув, я пытаюсь замедлить сердцебиение. Я должен всё объяснить правильно. Она должна понять.

– Я утопил свою печаль в бутылке водки, потом ко мне пришёл Эйден, я подошёл к твоему дому и увидел вас вместе.

Она хмурится.

– Ты имеешь в виду меня и Эйдена?

– Да… – мой взгляд напряжён, стыдлив и, возможно, немного обижен.

Лори всё поняла, прежде чем мне пришлось объясняться.

– Ты предположил худшее и сбежал.

– Да, с того места, где я стоял, вы выглядели как двое давно потерянных любовников, снова воссоединившихся. Выражение твоего лица… Клянусь…

Она зажимает мне рот двумя пальцами, чтобы я замолчал.

– Было связано с тобой. Мне не терпелось приехать к тебе после того, как Эйден образумил меня.

Я осторожно отдергиваю ее руку.

– Что ты хотела мне сказать?

Наступает долгая тишина, и единственным звуком является стук моего сердца за грудной клеткой.

– Что я уверена… – Лори поднимает глаза, они блестят. – Это ты, Джейс, только ты.

Я уже сижу, но мне хочется упасть. Эти слова я мечтал услышать с тех пор, как впервые увидел её пятнадцать лет назад. Лори прогуливалась по главному корпусу, в наушниках, тёмные волосы собраны в хвост, в руках слишком много книг, а её губы синхронизировались с какой-то неслышимой музыкой, и она покачивала головой ей в такт.

В тот момент я был ошеломлён. Заворожен. Особенно, когда обнаружил её сидящей в том же классе, куда направлялся я.

Помню тот момент, когда наши глаза встретились через ряды стульев, стоящих в лекционном зале. Затем её взгляд переместился с меня и остановился на Эйдене, а щёки покраснели.

Я сжимаю челюсти.

– А что насчёт Эйдена?

– Я не воспринимаю его таким образом, больше нет. Он хороший друг, но не более того.

– Ты была влюблёна в него много лет. И вдруг его разлюбила?

– Потому что я… я… – Лори запнулась, а потом посмотрела мне прямо в глаза. – Я влюбилась в тебя. Джейс, я люблю тебя.

Я хочу ей верить. Всем сердцем хочу, но… годы сомнений в себе свербят в моём животе. Я хочу поцеловать её, но замираю на своей половине пуфика.

– Ладно, я поняла, – Лори вздыхает. – Если бы ты провёл со мной последние пятнадцать лет, тоскуя по другой женщине, я бы тоже сомневалась. Вот почему я купила тебе это, – она роется в клатче, и достаёт маленькую бархатную коробочку. – Я увидела его на витрине, и оно показалось мне идентичным тому, которое ты купил мне в Новом Орлеане. – Лори открывает коробочку и показывает старинное кольцо из белого золота с замысловатым геометрическим узором. Она достаёт его из подставки. – Это узор в виде цветов апельсина, но антиквар заверил меня, что он выглядит очень мужественно.

Мы оба смотрим на кольцо, а затем друг на друга.

– Что это? – спрашиваю я.

– Предположительно, старинное обручальное кольцо, но я подумала, что мы могли бы использовать его как кольцо обещания? – она жестом показывает на мою руку. – Можно?

Я протягиваю ей левую руку, и она надевает кольцо.

– Джейс, я люблю тебя. Всё, что связано с тобой. Ты мой лучший друг, моя родственная душа, моя опора. Я знаю, всё происходит слишком быстро, но я хочу, чтобы ты знал, я хочу быть с тобой, и только с тобой. Я хочу провести остаток жизни вместе. И я обещаю любить тебя каждый день, когда мы будем вместе, и не использовать всю горячую воду в душе, – Лори улыбается. – Но я буду продолжать петь Тейлор Свифт во всю мощь своих лёгких. Это не обсуждается.

Я улыбаюсь, как тупой идиот.

Лори продолжает держать меня за руку и продолжает:

– Я обещаю ограничить количество домашних животных и никогда не превышать количество книг, спасённых в нашем доме, если ты когда-нибудь найдёшь в себе смелость жить со мной, – Лори делает паузу, чтобы перевести дыхание. – Но я не могу обещать, сколько детей я захочу – их будет много. И я обещаю быть самой лучшей матерью, какой только смогу, и любить их всем сердцем, даже если они окажутся маленькими педантичными занозами в заднице вроде тебя.

Я хихикаю над этим.

– Я также обещаю не задевать твои чувства, не подумав, даже если ты сильно меня разозлил. Но ты должен пообещать мне, что никогда, никогда больше не бросишь меня и не убежишь.

Я насмешливо произношу:

– Уже больше, чем в песне Тейлор Свифт.

– Я серьёзно, Джейс. Эта неделя свела меня с ума. Не знать, куда ты пошёл, что делал и о чём думал, всё ли с тобой в порядке… И я не хочу, чтобы мы давали какое-то невыполнимое обещание, например, никогда не ложиться спать злыми, но я хочу знать, что даже если мы будем злиться друг на друга, ты будешь в постели со мной, дуться под одеялом.

– Пока ты не забрала всё себе, – я прижимаюсь к ней лбом. – Обещаю, Лола. Я больше никогда не сбегу. Что-нибудь ещё?

– Только то, что мне не терпится пройти с тобой оставшуюся часть пути, пока мы не станем старыми и дряхлыми и не будем проводить наши дни, жалуясь на «молодежь» и на то, что в былые времена всё было лучше.

Лори запыхалась, а я до сих пор пытаюсь осмыслить сказанное. В моём горле образовался комок. Сердце готово разорваться.

Я встаю, увлекая её за собой. Заключаю в свои объятия и целую так, словно от этого зависит моя жизнь.

Поцелуй тёплый и мягкий, полный жизни и надежд, обещаний будущего, целой жизни вместе. Прижатая ко мне, она ощущается как тепло и свет солнца. Свежесть первого дыхания весны. Луч надежды. Обещание нового мира, который мы будем исследовать вместе.

Я наслаждаюсь ею, моё сердце бешено колотится, руки дрожат. Наш поцелуй одновременно и нежный, и эмоциональный, сначала это просто прикосновение, касание губ, которое вскоре перерастает в нечто большее.

Мои губы приоткрываются. С тихим стоном её губы делают то же самое, позволяя углубить поцелуй. Я обнимаю её, притягивая ближе, и не хочу отпускать.

Из моих глаз катится слеза, потом ещё одна. Я целую женщину, которую люблю, и которая любит меня в ответ – на этот раз по-настоящему.

– Боже, – наконец шепчет Лори, и её голос тоже наполнен слезами. – Я так по тебе скучала.

Ничего не могу с собой поделать. Я смеюсь и целую её. Затем целую её снова и снова.

Мы отстраняемся друг от друга только тогда, когда нам отчаянно не хватает воздуха.

– Я люблю тебя, Лори, – говорю я.

– Я тоже тебя люблю, Джейс.

Я расплываюсь в самой широкой и беззаботной ухмылке.

Именно так я хочу провести остаток своей жизни.

Я прижимаюсь лбом к её лбу, боясь поверить, что мне это не снится. Я беру её за руки и спрашиваю:

– Ты выйдешь за меня замуж?

Глаза Лори вылезают из орбит.

– Что?

– Ты выйдешь за меня? – спрашиваю ещё раз.

– Ты хочешь пожениться? – повторяет она в оцепенении.

Я пожимаю плечами.

– Мы уже дали клятвы. К тому же свадьба – это то, что люди делают, когда любят друг друга и хотят провести остаток жизни вместе, не так ли?

Лори смеётся, сжимая мою руку.

– Да, я хочу провести остаток своей жизни с тобой.

– Да?

– Да, – говорит она, её голос полон смеха. – Я хочу выйти за тебя.