Текст книги "Всё сложно (ЛП)"

Автор книги: Камилла Айсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 30

Лори

Я лежу в постели и, утопая в кошках, ем мороженое прямо из упаковки.

За последний час я прокрутила в голове все случаи, когда мне казалось, что Эйден вот-вот поцелует меня, но так этого и не сделал.

Однажды вечером мы шли домой с автобусной станции, не помню откуда мы приехали. Но вместо того чтобы сразу направиться в общежитие, хотя был ноябрь и погода стояла прохладная, Эйден начал напевать какую-то мелодию и притянул меня к себе. Мы кружили в танце и смеялись. И вдруг он прижал меня к себе. Я чувствовала жар его тела даже в ночном холоде, мы держались за руки, и он смотрел на меня так… пока вдруг не отстранился.

– Мне нужно проводить тебя домой, пока ты не простудилась, – он отступил и оставил меня растерянной и дрожащей.

Оглядываясь назад, я практически вижу, как в его голове загорелась лампочка: «ТРЕВОГА! ДОГОВОР! Я не могу её поцеловать, просто отведи ее домой».

Или ещё один раз, у меня даже есть запись в дневнике про этот случай. Когда я была уверена, что совместный просмотр самого романтичного фильма в истории может что-то изменить. Мы уютно устроились на его кровати, смотря фильм на ноутбуке, а его рука лежала на моём плече. После сцены поцелуя под дождём Эйден повернулся ко мне, и его взгляд был очень напряжённым. Я не сомневалась, что он собирается меня поцеловать: взгляд, выражение лица и то, как он нервно сглатывал, глядя на мои губы. Оставалось только скрепить сделку первым поцелуем настоящей любви. Я ждала, когда он сделает первый шаг, пока мы молча смотрели друг на друга, а напряжение в воздухе нарастало. Я была уверена, что вокруг буквально мигали стрелки, показывающие, что я готова. В какой-то момент я даже облизнула губы. Но он так и не сдвинулся с места. Ни на дюйм.

Снова сработала тревога, он поднялся с кровати, спросив, не хочу ли я ещё попкорна.

Когда меня ужалила в шею пчела, а Эйден был готов поиграть в доктора, он привёл меня в свою комнату и наложил мазь на место укуса. Несмотря на боль, я не могла не вздрогнуть от нежного давления его пальцев на мою кожу. Когда боль утихла, я подняла на него взгляд, и мы смотрели друг другу в глаза, замешкавшись на долю секунды, прежде чем почти поцеловаться. Внезапно вспомнив о самоконтроле, Эйден отстранился и практически выбежал из комнаты, оставив за спиной растерянную, встревоженную и укушенную пчелой меня.

Рефлекторно я потянулась рукой к месту на шее, ощущая фантом укуса – как физического, так и эмоционального. Звонок в дверь прерывает мою задумчивость. Я подскакиваю на кровати и сажусь прямо, а кошки встрепенулись, навострив уши – как им и положено. Мы столкнулись с общим врагом.

На мгновение я решаю притвориться, что меня нет дома, но свет в моей спальне виден с порога, да и вообще, какой в этом смысл? Мы с Джейсом работаем вместе. Если не сегодня, то завтра он собирается загнать меня в угол в офисе – в гораздо менее приватной обстановке. Так что мы могли бы сразу приступить ко второму раунду нашей борьбы и покончить с этим.

Я сбрасываю одеяло с ног, разгоняя кошек, и спускаюсь по лестнице как раз в тот момент, когда в дверь снова звонят.

Нетерпеливый мудак.

– Я иду, иду, – кричу, направляясь к двери. Резко открываю её, готовая к атаке, но слова замирают на моих губах, когда вместо Джейса на пороге оказывается Эйден.

– Привет, – хриплю я, пытаясь проглотить разочарование.

– И тебе привет, – отвечает он, прислонившись к дверному косяку.

Я кусаю нижнюю губу, и на лице у меня, наверное, шоколад. Я в полном замешательстве. Я плакала, мои глаза, должно быть, опухли и воспалились, а волосы напоминают в птичье гнездо.

Меня так удивляет его появление, что я едва успеваю рассмотреть его одежду. Под тёмным пальто на нём всё тот же оливково-зелёный свитер, в котором он был в офисе ранее.

Но уже определённо слишком поздно, чтобы он пришёл прямо с работы. Может, он пошёл к Джейсу после нашего разговора? Он здесь в качестве какого-то посла мира, чтобы задобрить меня от имени Джейса?

Я прищуриваюсь и открываю дверь шире, почти ожидая увидеть прячущегося в тени Джейса, но на улице пусто.

– Что ты здесь делаешь, Эйден?

Я ещё злюсь на него. Не так, как на Джейса, но всё же… Эйден тоже был добровольным участником договора.

– Можно войти?

Мы смотрим друг на друга несколько долгих мгновений, прежде чем я решаю, что мне всё равно, что он хочет сказать, и отступаю в сторону, позволяя ему войти. Если он хочет извиниться, то пусть извиняется, но только так, чтобы это было его желание, а не того, чьё имя нельзя называть…

– Итак? Чем обязана такому позднему визиту? – подсказываю я.

– Я пришёл простить тебя, – говорит Эйден, входя в мой дом.

У меня отвисает челюсть. Я закрываю входную дверь и поворачиваюсь к нему.

– Ты хочешь меня простить?

Мы стоим друг напротив друга.

– Да, Лори. Я здесь, чтобы простить тебя.

Я скрещиваю руки на груди.

– И за что же?

Эйден насмехается над моим жестом и тоже скрещивает руки на груди.

– О, ну давай посмотрим, – говорит он с едва сдерживаемой ухмылкой.

Он думает, что это смешно? Как они вдвоём годами играют с моими чувствами? Я уже готова взорваться, когда он добавляет:

– Как насчёт того, чтобы простить тебя за то, что ты лгала мне каждый день в течение последнего месяца? Что выдумала отношения с Джейсом только для того, чтобы заставить меня ревновать? Или за то, что ты не призналась мне, даже когда я в упор спросил, что ты чувствовала в колледже даже после того, как я проговорился о договоре?

Я в шоке. У меня нет слов.

Эйден пристально смотрит на меня, его глаза мерцают в свете лампы в гостиной. Чувство вины за всю ту ложь, которую я наговорила, всплывает с новой силой.

– Джейс рассказал тебе? – тихо спрашиваю я.

Мстительный придурок. Не могу поверить, что Джейс настучал на меня из вредности. Педантичный ублюдок!

Эйден опускает руки.

– Прежде чем ты начнёшь разглагольствовать о том, какой Джейс придурок, раз сдал тебя, он рассказал не со зла.

– Нет? Тогда как это понимать?

– Джейс просто хотел объяснить, почему тебе понадобится больше времени, чтобы простить его, нежели меня, и ещё, наверное, ему надоело мне врать.

Это заставило меня заткнуться. В последние несколько недель я была ужасной подругой для Эйдена.

Эйден подходит ко мне, глаза сверкают каким-то весёлым озорством. Я жду, что он похлопает меня по спине и простит, но он этого не делает. Вместо этого он улыбается, опускает руки, взяв обе мои ладони в свои.

– Лори, можем ли мы поговорить честно, по душам, без лжи? – спрашивает он.

Я киваю и позволяю ему потянуть меня к дивану. Эйден бросает пальто на спинку, и мы оба садимся.

– Может, я начну первым? – предлагает он.

Я снова киваю, не в силах вымолвить и слова, даже если бы хотела.

– Тем утром в доме Джейса. Я ревновал.

Я хмурюсь.

Эйден пожимает плечами.

– Наверное, я всегда был немного собственником по отношению к тебе, не имея на это никакого права. Я не идеален. И да, мысль о том, что мы можем быть вместе приходила мне в голову на протяжении многих лет, – он опускает взгляд, – и не раз, если честно, – наши глаза снова встречаются, – но я не думаю, что нам суждено быть вместе, Лори. Я нашёл своего человека, и это Кирстен.

Ещё месяц назад подобная откровенная речь убила бы меня. Разбила вдребезги. Теперь же я спокойно восприняла эти слова, они даже не задели моё самолюбие. Я склонна согласиться с ним.

– И найдя Кирстен, – продолжает он, – я ни о чём не жалею, не хочу ничего менять в своём прошлом, потому что всё это привело меня к тому, что сейчас я рядом с ней.

Я улыбаюсь вопреки себе.

– О боже, ты милее щенка лабрадора.

Эйден улыбается.

– Почему ты улыбаешься?

– Джейс сказал тоже самое, когда я разговаривал с ним.

При упоминании «Того, чьё имя нельзя называть» улыбка стирается с моего лица, а щёки краснеют.

– Не злись на него, Лори, – умоляет Эйден, – любовь заставляет совершать безумные и глупые вещи… ты и сама это понимаешь, – он многозначительно поднимает на меня бровь.

– Я знаю, но я никогда не причиняла тебе боль намеренно. Мои фальшивые отношения были минутным порывом безумия и не причинили никому вреда. Но Джейс воочию видел, к каким последствиям привёл его выбор. Как тяжело мне было, и какие страдания причиняли мне безответные чувства к тебе.

Несмотря на всё, что я сейчас сказала, Эйден продолжает улыбаться.

– И я польщён, что вызывал такие трепетные чувства. Но, Лори, то, что ты чувствовала ко мне, было ли это на самом деле? Или всё это было в твоей голове? Фантазия?

– Что ты имеешь в виду?

– Это может сравниться с тем, что ты чувствуешь здесь, – он стукнул себя кулаком по груди, – сейчас, к Джейсу?

Нет. Даже. Близко.

Я смотрю на своего лучшего друга, и он, должно быть, читает ответ в моих глазах, потому что добавляет:

– Видишь? Ты пришла ко мне в кабинет сегодня, чтобы спросить, как понять, что ты нашла того единственного. Это не просто так.

Я продолжаю смотреть на него со смешанным выражением растерянности и удивления.

– Я люблю его, Эйден. Я люблю Джейса всем сердцем, но я всё ещё так зла.

– Настолько, что никогда не простишь его? Потому что если нужно подождать всего неделю, может, избавишь бедного парня от душевных терзаний и сделаешь это сейчас? Когда я заходил к нему, он был не в себе.

– В каком смысле?

Эйден перекидывает руку через спинку сиденья.

– На журнальном столике стоял стакан без подставки, недопитая бутылка водки была брошена в раковину и, между прочим, из неё капало, а на полу валялась пустая пачка «Читос».

Я не могу сдержать смех. Для такого помешанного на чистоте педанта, как Джейс, это самое тяжкое преступление, караемое смертной казнью.

– Он пил?

– Да, пока утопал в жалости к себе. Но я заставил его выпить крепкий кофе, и когда уходил, вроде ему было немного лучше. Но на самом деле есть только одна вещь, которая поможет ему снова почувствовать себя целым… Надежда, что он не потерял тебя навсегда.

– Тебе не кажется, что он заслуживает того, чтобы пострадать хотя бы одну ночь?

– Боже, нет. Бедняга страдает уже пятнадцать лет.

Я смущённо заправляю прядь растрёпанных волос за ухо.

– Что ж, мне лучше привести себя в порядок, раз уж я собираюсь поддаться романтическому порыву. У меня лицо в шоколаде?

Эйден смеётся.

– Ты бы себя видела!

– И ты решил вежливо не упоминать об этом, пока мы выясняли отношения?

– Зачем? Шоколад тебе к лицу.

Игриво возмущаясь, я спрашиваю:

– Думаешь, Джейс оценит?

Эйден удовлетворённо кивает.

– Ладно, я собираюсь умыться, прежде чем избавить его от страданий.

– Мне жаль, – он встаёт с дивана и раскрывает руки в стороны, – могу я обнять тебя?

– Конечно.

Я беру его за руку, и он притягивает меня в свои тёплые объятия.

Страх кипел внутри меня последние несколько недель, а теперь, в объятиях Эйдена после его глупой, плаксивой, но в тоже время сладкой ободряющей речи, он испарился.

– Прости, что я пыталась заставить тебя ревновать, используя Джейса, – шепчу я, – это было глупо, и даже не сработало. Ты никогда не ревновал нас, и вы действительно лучшие друзья.

– И меня обвиняют в том, что я милый щенок. Хватит уже сентиментальных разговоров, – Эйден кладёт палец мне под подбородок, приподнимая мою голову, – а теперь иди и помирись со своим парнем. А я пойду домой и проведу немного времени со своей будущей женой.

Я не могу скрыть улыбку, услышав непринуждённый тон Эйдена.

– Да, Джейс и я, теперь мы по-настоящему вместе. Или, по крайней мере, будем вместе после того, как я разберусь со всем этим бардаком. Я провожу тебя.

Эйден отстраняется, улыбаясь. Он закидывает мне руку на плечо и на ходу хватает своё пальто.

Я открываю дверь, и мы останавливаемся на пороге, чтобы попрощаться.

– Лори, – говорит Эйден, глядя на меня нехарактерно серьёзным взглядом, – ты заслуживаешь счастья. А Джейс – просто счастливчик.

– Я тоже очень рада за тебя, Эйден, а Кирстен… – даже не знаю, что сказать.

Эйден прижимает палец к моим губам, заставив замолчать.

– Узнай её получше, прежде чем принимать решение. Обещаю, если ты дашь ей реальный шанс, она тебе понравится.

Не могу отрицать, что относилась к Кирстен с предубеждением с того момента, как Эйден объявил, что она его новая девушка. Но теперь, когда мы больше не соперницы, я не вижу причин, по которым мы не могли бы стать подругами… со временем… однажды…

Эйден убирает руку от моего рта, и я говорю:

– Обязательно.

– Спасибо, – Эйден наклоняется и нежно целует меня в щеку, – теперь иди к своему парню. Я думаю, он всё ещё наедине с выпивкой и «Читос».

– Будет сделано, – протягиваю руку вверх, чтобы потрепать его по щеке, – спасибо, Эйден.

– Не благодари меня, – он хватает меня за руку и целует костяшки пальцев, – я действительно ничего не делал. Спокойной ночи, Лори.

– Спокойной ночи, Милашка Эйден.

Я смотрю ему вслед, не в силах стереть с лица глупую улыбку. Я влюблена в Джейса, и он тоже любит меня. Мне не терпится сказать ему…

Глава 31

Джейс

Я выхожу из дома и просто бездумно иду. Я иду дальше и дальше, пока не перестаю чувствовать рук от холода, а ноги не немеют. Неосознанно – или очень осознанно – я иду на север, к её дому. Чикаго безжалостен ко мне, мрачен в ночной темноте, февральский ветер запускает свои ледяные пальцы под пальто и обдаёт холодным воздухом лицо, а влажные капли оседают на моей одежде.

Я приветствую дискомфорт. Так мне и надо. Я даю волю своим мыслям, не собираясь им препятствовать, потому что я не заслуживаю душевного спокойствия.

Поэтому я иду.

Глаза болят от холода. Но я иду.

Впереди группа мужчин, следующих прямо на меня, и я отхожу в сторону. К счастью, они проходят мимо без неприятностей.

Они явно направляются в бар. Наверное, чтобы утопить свои печали в алкоголе и последующем забвении. Я завидую им. Они счастливчики. Им не придётся жить с осознанием того, что они причинили боль кому-то, кто им дорог.

Я снова иду.

Ноги несут меня к её дому, и я замираю на месте, как вкопанный. Машина Эйдена припаркована через дорогу от дома Лори.

Что он здесь делает? Зачем пришёл к ней?

– Возможно, в этом нет ничего страшного, – говорю я себе. Он пришёл, чтобы помочь мне, отстоять мою правоту перед ней.

Но тут дьявол ревности, тот самый, что гнил и тлел в моих внутренностях последние пятнадцать лет, шепчет мне на ухо: – Или он пришёл, чтобы наконец сделать её своей. Ты рассказал ему всё, что ему нужно было знать.

Нет, Эйден не стал бы. Он сказал, что влюблён в Кирстен и рад, что Лори для него лишь подруга.

– «Люди лгут», – шепчет дьявол, – сколько раз ты лгал ему… ей… Как мило, что теперь они могут обрести своё счастье… после твоей лжи.

Я замираю на месте, на обочине напротив дома Лори.

Стоя на месте, холод ощущается ещё сильнее. Если я так и продолжу стоять здесь, рискую заработать обморожение. Подходящее наказание наряду с тем, что мне придётся жить, зная, что я всё потерял.

Дьявольский шёпот становится невыносимым, а мысли – мучительными. Я больше не могу отгородиться от них. Я не могу отрицать правду. Я солгал. И я заслуживаю того, чтобы потерять всё.

Я убил любовь.

Я убил единственную вещь, которая когда-либо имела значение.

Я заслужил весь её гнев и ненависть.

Я заслужил одиночество и несчастье.

Я заслужил холод.

Проходят минуты, а Эйден всё не выходит. Неужели они сейчас вместе? Упиваются друг другом после стольких лет безответной страсти?

Нет, он бы не стал. Эйден – порядочный человек, в отличие от меня. Если бы он хотел быть с Лори, то сначала порвал бы с Кирстен. Я знаю его.

Не отрывая глаз от двери, я жду, когда он выйдет. Улица вокруг меня безразлично молчит, что вполне типично для такой ночи, как эта. Тело дрожит от озноба. Голова раскалывается, виски́ пульсируют. Я не ел и вышел с пустым желудком, всё ещё находясь под воздействием водки. Всё, чего я хочу – лечь и уснуть… уснуть и забыть обо всём.

Я пытаюсь пошевелиться, что бы развернуться и отправиться в сторону дома, но не могу. Может быть, я окоченел? Кровь застыла в моих жилах, и меня парализовало.

Не знаю, сколько времени я стою, прячась в тени уличного фонаря. Идеальное место для укрытия. Если она выйдет из дома на крыльцо, то не сможет меня увидеть.

Холод, кажется, не становится сильнее. Может, это и не холод вовсе, а моё собственное сердце. Я настолько оцепенел, что не вижу разницы.

Дверь в её дом, наконец, открывается, и из неё выходит Эйден. Я сильнее прячусь в тени, наблюдая за ними.

Эйден что-то говорит, его лицо серьёзное, заинтересованное. Я не слышу, что он несёт, но он выглядит как влюблённый, обещающий вернуться домой, и бросить свою невесту, человек. Лори что-то говорит в ответ, но Эйден заставляет её замолчать, прижимая палец к губам.

От этого жеста у меня закипает кровь. Это слишком интимно, слишком близко для просто друзей. Он не должен так прикасаться к ней…

Эйден и Лори не просто друзья. Они нечто большее. Я сжимаю руки в кулаки, но остаюсь на месте.

Эйден убирает палец с её губ, она что-то говорит, и тогда он наклоняется, чтобы поцеловать её. С расстояния я не могу определить, куда он её целует. В губы или в щеку? Я могу только вздохнуть с облегчением, что поцелуй короткий. По крайней мере, до тех пор, пока Лори не тянется к его щеке. Он отстраняется и целует её руку.

Не то чтобы мне нужны были ещё какие-то доказательства их нового статуса, но боль от осознания этого сильнее, чем я когда-либо мог себе представить.

Затем он, наконец, уходит.

Я не слежу за ним. Мои глаза прикованы к Лори, к выражению заботы на её лице, когда она смотрит ему вслед.

Это лицо влюблённой женщины. Только не в меня.

Это всегда не я.

Глава 32

Лори

Когда я добираюсь до дома Джейса, уже далеко за полночь. Я хотела быстро принять душ, одеться и выйти из дома. Но потом, высушив волосы феном перед зеркалом, я сказала себе: – «Ну, детка, ты собираешься пережить самый грандиозный романтический момент в своей жизни, ты достойна быть красоткой с укладкой». Далее последовал макияж. А затем наступил кризис с выбором одежды.

Какое платье подойдёт для заявления о том, что он – любовь всей моей жизни?

В итоге я остановилась на разумном варианте, так как в Чикаго всё-таки зима. Чёрная шерстяная юбка, тёмно-зелёный свитер с длинными рукавами и чёрные сапоги до колен. Надеюсь, Джейсу понравится этот наряд. А еще лучше – он его возненавидит и сорвёт его с меня.

Парковочные места для гостей в гараже заняты, поэтому я ищу место на улице. Припарковавшись, наконец, выхожу из машины, накидывая на голову капюшон куртки с подкладкой из искусственного меха, спасаясь от ледяного ночного ветра.

Застегнув пальто до подбородка, я громко цокаю каблуками по асфальту, переходя улицу.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть дверь в его дом.

– Добрый вечер, доктор Арчибальд, – приветствует меня ночной консьерж.

– Доброй ночи, Дензел, не могли бы вы передать доктору Барлоу, что я пришла к нему?

– О, простите, доктор Барлоу ушёл недавно и ещё не вернулся.

Моя яркая улыбка меркнет, и я вмиг теряю большую часть своей импульсивности. Расшатанные нервы берут своё. Мне и так нелегко было приехать сюда, демонстрировать свои чувства, а уж ждать после всех этих предвкушений и вовсе заставляет буквально сходить с ума.

– Вы уверены, что он уехал, потому что я видела его машину в гараже.

– Да, доктор Барлоу ушёл пешком.

– Как давно?

Дензел смотрит на часы, приподнимая брови.

– Вообще-то, уже пару часов.

Боже мой, я полностью его сломила. Джейс вышел пешком на мороз из-за меня. Из-за тех ужасных вещей, которые я ему наговорила. И Эйден сказал, что он пил. Что, если с ним что-то случилось?

Дензел, должно быть, увидел беспокойство на моём лице, потому что добавил:

– Я уверен, что с доктором Барлоу всё в порядке.

Я достаю из сумки телефон и звоню ему. Звонок сразу же переключается на голосовую почту.

В горле ком.

– Дензел, ты не возражаешь, если я подожду его в холле?

– Нет необходимости, доктор Арчибальд. Я могу впустить вас в квартиру доктора Барлоу в любое время; он оставил запасной ключ. Так что вы можете подождать его наверху.

– Спасибо, Дензел.

Я вхожу в квартиру Джейса, чувствуя себя странно, находясь там в одиночестве, будто я совершаю преступление. Я вешаю пальто в шкаф за дверью и снимаю обувь, прежде чем прохожу в гостиную.

В доме пахнет кофе. Эйден был здесь совсем недавно. Я убираю две пустые кружки с журнального столика и упаковку «Читос» с пола. Бутылка водки, о которой мне говорил Эйден, всё ещё стоит в раковине, но уже почти пустая. Содержимое вытекло или Джейс выпил оставшуюся часть? Я выливаю остатки из бутылки в раковину и кладу её в контейнер для стекла. Затем мою липкий стакан, из которого Джейс, должно быть, пил и протираю журнальный столик в гостиной.

Больше делать нечего. В остальном дом, как всегда, идеально чистый.

Я снова проверяю время – уже час ночи.

Я ещё раз набираю номер Джейса, зная, что он не возьмёт трубку. Ожидаемо, не берёт. Меня снова выкидывает на голосовую почту.

Беспокойство связывает мой желудок в тугой узел. Я бесцельно хожу по гостиной, сажусь на диван, потом встаю и снова хожу, а в голове крутятся мысли о том, а что если… Что, если с ним что-то случилось? Что, если он ранен?

Ему больно. Я в этом виновата, но что, если его ограбили, сбила машина или посадили в тюрьму за пьянство в общественном месте?

Звоню в полицию, чтобы узнать о каких-либо происшествиях или арестах. Ничего. Затем я обзваниваю все крупные больницы города, но всё равно ничего не нахожу.

Джейса нет ни в тюрьме, ни в больнице. Но даже если он просто гуляет, на улице так холодно, что он может умереть.

Я снова пытаюсь позвонить ему, чтобы оставить сообщение, но, когда раздаётся гудок, я не могу вымолвить ни слова. Я не могу сказать ему, что люблю его через голосовое сообщение.

Моё разбитое сердце сжимается так сильно, что может просто перестать биться. Я хочу выбежать из квартиры и пойти искать его. Найти его и обнять, пока он снова не согреется. Сказать ему, как мне жаль.

Вместо этого я захожу в его спальню. Падаю на кровать и вдыхаю его запах, оставшийся на подушке.

Матрас такой мягкий, а запах Джейса такой знакомый, такой успокаивающий… Я закрываю глаза всего на секунду…

Когда я снова открываю их, свет проникает сквозь жалюзи, и я всё ещё одна в кровати Джейса.

Я просыпаюсь, словно от удара током.

Который сейчас час?

Я достаю телефон и вижу, что уже семь утра.

Проклятье.

Сердце замирает.

Джейс, где ты?

Я снова набираю его номер – голосовая почта. Полиция. Больницы.

Ничего.

Я звоню Эйдену.

– Лори, привет, – отвечает он, похоже, удивлённый тем, что услышал меня так рано.

– Ты слышал что-нибудь от Джейса?

– А, да, – моё бешено колотящееся сердце замедляется до чуть менее тахикардического темпа. Джейс жив. С ним всё в порядке, – вчера вечером он прислал мне странное сообщение, но я прочитал его только сегодня утром.

– Можешь переслать его мне?

– Конечно, секунду.

В ожидании сообщения я грызу ноготь. Когда телефон пикает, я быстро смахиваю экран со продолжающимся звонком и читаю с замиранием сердца:

ЭЙДЕН:

Переслано: Дружище, я не смогу прийти завтра в офис. Как и всю эту неделю. Пожалуйста, подмени меня. Увидимся на свадьбе во вторник. Если ты ещё собираешься жениться?

Я ещё раз перечитываю сообщение, затем подношу телефон к уху.

– Что он имеет в виду, если ты всё ещё собираешься жениться?

– Чёрт его знает.

– Ты ответил?

– Да, но сообщения не доставлены. Я звонил ему, но его телефон был выключен.

– Да, то же самое. Что думаешь?

– Ты сказала ему, что не хочешь иметь с ним ничего общего, а он исчез с лица земли, чтобы побыть наедине со своим разбитым сердцем.

Я перехожу к обгрызанию другого ногтя.

– Хорошо, но зачем спрашивать, собираешься ли ты всё ещё жениться?

– Этому у меня нет объяснения, – я слышу, как его зовут на заднем плане, предположительно Кирстен, – слушай, я собирался позавтракать. Поговорим позже в клинике?

– Конечно, спасибо, Эйден.

После окончания разговора, я осматриваю спальню Джейса, не зная, что делать дальше. Мой взгляд падает на пятно чёрной туши на его безупречно белой наволочке. Это пятно вызывает у меня одновременно сожаление и удовлетворение. С одной стороны, я жалею, что наговорила ему вчера те ужасные вещи. Я была безжалостна. Но я была так зла. С другой стороны, неужели он будет реагировать так каждый раз, когда будет наступать трудный период в жизни? Сбегать? Он вроде как заслужил, чтобы его подушка была запятнана моими слезами и растёкшейся косметикой.

Это подводит меня к следующим практическим аспектам начала моего дня: привести в порядок лицо и отправиться на работу. Если нам с Эйденом придётся принимать пациентов Джейса, пока его нет, это будет чертовски трудная неделя. Тем более что Эйден будет занят последними предсвадебными приготовлениями, а значит, большая часть дополнительной работы ляжет на меня.

Я прохожу в ванную Джейса и осматриваю в зеркале своё лицо. Нехорошо. Бешеный енот выглядел бы более симпатично.

Включаю кран и пытаюсь смыть обиду. Конечно, это только усугубляет проблему с тушью, размазывая черноватый след по всему лицу.

Я никогда не брала с собой туалетные принадлежности к Джейсу, поэтому ищу в шкафах какой-нибудь лосьон, который можно было бы использовать вместо средства для снятия макияжа. Нахожу только тюбик лосьона после бритья. Я выдавливаю немного на ватный диск. Он белого цвета, кремовой текстуры и очень похож на увлажняющий крем. Вроде так и должно быть.

Я пожимаю плечами и выдавливаю на диск ещё немного средства, а затем протираю им всё лицо и глаза. Через пять секунд я чувствую себя так, будто моя голова телепортировалась на Северный полюс во время извержения вулкана или была заперта в горящем кубике льда. Моя кожа словно замерзла и горела одновременно. Я быстро сбрызгиваю себя водой, пытаясь смыть это смертоносное ощущение.

Вслепую я достаю полотенце Джейса и вытираю им своё уже чуть менее раскалённое лицо. Когда я встречаю свой взгляд в зеркале, меня накрывает истерика. Я думала, что вид бешеного енота – это уже крайний случай, но добавьте сюда налитые кровью глаза и пылающий цвет лица, и вы узнаете одного из тех красных монстров из «Лабиринта», только перемазанного тушью.

Я обвиняюще смотрю на злополучный тюбик и читаю этикетку.

«Ментол после бритья для освежающего эффекта, наносить только в небольших количествах. Перед использованием протестируйте кожу на чувствительность.»

Наверное, мне следовало сначала прочитать это.

Придётся подождать, пока я не доберусь до аптечки в своём рабочем столе. Поскольку от квартиры Джейса до работы гораздо ближе, я сразу же отправляюсь на практику, пропустив завтрак. Мой желудок слишком вял для еды.

На мне всё тот же наряд, что и вчера вечером. Ну, по крайней мере, такой вид подходит для работы, если не учитывать состояние моего лица.

♥♥♥

Ворвавшись в клинику, я игнорирую шокированное выражение лица администратора, и несусь со всех ног в свой кабинет, сразу же пытаясь привести лицо в порядок. Как только моё лицо выглядит немного менее пугающим, я возвращаюсь в приёмную и прошу оповестить меня, как только придёт доктор Коллимор.

– Не могли бы вы также отменить все несрочные приёмы доктора Барлоу и перенаправить остальные ко мне или доктору Коллимору.

Бетти кивает.

– Всё в порядке, доктор Арчибальд?

– Нормально, – говорю я и возвращаюсь в свой кабинет, чтобы спрятаться.

Оседаю на стуле, молча осыпая проклятиями потолок.

Я могу это сделать. Свадьба во вторник. Семь дней не считая сегодня. Так что в худшем случае мне придётся подождать всего шесть дней, прежде чем поговорить с Джейсом.

Шесть коротких, невероятно длинных дней.