Текст книги "Адвокат дьявола (ЛП)"

Автор книги: Ками Гарсия

Соавторы: Джонатан Мэйберри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

7:21

Водитель Герлака стучал пальцами по вершине руля.

– Она вас видела, кстати, – сказал он.

Агент Герлак рылся в бардачке в поисках пачки жвачки. Там уже была дюжина, но

большая часть была пустой. Он не выбрасывал мусор в окно. Отпечатки. Он нашел

последнюю целую пачку за журналами о его пистолете.

– Знаю, – сказал он.

– Это проблема?

Герлак развернул пластинку и согнул, чтобы проверить свежесть. Ломкая и

несвежая. Он вздохнул, но сунул пластинку в рот.

– Мое лицо не запоминается, – сказал он.

– Уверены? – спросил водитель. – Я читал о ней. Она умная. Юная, но умная.

Герлак жевал жвачку и не отвечал.

Последние ученики вошли в школу, все вокруг окутала фальшивая тишина, словно

никого не было.

Словно все было спокойным и мирным.

Словно.

ГЛАВА 32

Высшая региональная школа ФСК

7:28

Дана рылась в учебниках в шкафчике, когда Этан появился из ниоткуда.

– Эй, – сказал он, и она подпрыгнула в воздух.

– Не делай так, – она оттолкнула его.

– Прости, – сказал он так, что стало ясно, что он не сожалеет. – Ты все еще идешь в

клуб науки сегодня?

– Да, – сказала Дана. – А потом пойдем смотреть на файлы твоего дяди, да?

Он заглянул в ее глаза.

– Если ты этого хочешь.

Она не успела ответить, звонок объявления прогудел особенно громко, и они тут же

посмотрели на колонки высоко на стене. Раздался стук, кто–то проверял микрофон, и

медленно заговорил мистер Штернхольц:

– Всем студентам необходимо пройти в актовый зал для особого собрания. Прошу,

пройдите туда как можно скорее. Собрание начнется через пятнадцать минут.

А потом тишина.

– Это еще зачем? – удивился Этан. – Нет, погоди, понял… Копы. Видела их

снаружи? Они теперь будут тут крутиться.

Дана кивнула, но тяжелый тон голоса директора беспокоил ее.

И все же она посмотрела на Этана.

– Сядем вместе?

Он улыбнулся.

– Конечно.

Они пошли туда, и почти сразу Этан врезался в юношу, выходящего из–за двери.

Этан врезался во второго парня, чуть не упал, но второй схватил его рукой. Движение

было быстрым, силы хватило, чтобы Этан не упал.

– Эй! Смотри, куда идешь, – прорычал Этан, убирая руку.

Другим парнем был Анджело из магазина Коринды.

– Ты в меня врезался, эсэ.

Голубая рабочая рубашка Анджело была наполовину расстегнута, открывая белую

футболку с длинными рукавами. Его руки и лицо были смуглыми со старыми розовыми

шрамами.

«Знаки интересной жизни», – подумала Дана.

– Ты вышел из ниоткуда и врезался в меня, – возразил Этан. Он покраснел,

смущаясь, что его сбили и поймали в тот же миг.

– Я вышел отсюда, – сказал Анджело, указывая на дверь с четкой табличкой «ДЛЯ

УБОРКИ». – Если бы ты был внимательнее, а не любовался своей девушкой, то увидел бы

меня.

– Я ничего такого не делал, я шел на собрание.

– Он не мой парень, – быстро сказала Дана.

Парни посмотрели на нее. Анджело улыбнулся, Этан – нет.

– Если вы на собрание, – ровно сказал Анджело, – то лучше спешите, – Этан не

успел ответить, Анджело повернулся к Дане и вскинул голову. – ¿Qué pasa, mai?

Дана мало знала испанский, то эту фразу слышала, пока росла в Южной

Калифорнии. В чем дело, девочка?

Она не ответила. Этан стоял, рассеянный и смутившийся, и не знал, что сказать или

сделать. Анджело развлекался.

– Еще увидимся, амиго, – сказал он и пошел прочь. Когда он ушел на пару футов, он

обернулся и посмотрел на Дану так же, как и во «Вне пределов».

– Придурок, – пробормотал Этан.

– Забудь, – сказала Дана. – Идем.

Они поспешили по коридору к актовому залу, где пара сотен учеников искала места

и говорила. Никто не знал, что происходит, но теории были у всех. А потом мистер

Штернхольц поднялся на сцену, а за ним офицер в форме. В зале стало тихо, хотя Дана

слышала пару шуток и приглушенных смешков, трое из школьной команды по гольфу

притворялись, что передают невидимую сигарету.

Директор Штернхольц остановился у микрофона на стойке, посмотрел на всех и

сказал:

– Довольно, – его голос был резким, властным, его усиливал микрофон. Даже

шутники притихли. Школьная медсестра и еще одна женщина, которую Дана не знала,

прошли на сцену. Они не были рады, судя по красному опухшему лицу, медсестра

плакала.

Дана и Этан с тревогой переглянулись. Он произнес губами: «Что происходит?». Но

Дана покачала головой.

– Как все вы знаете, – начал Штернхольц, – наша школа и наше общество

подверглось серии трагедий за последние полгода. Три подростка из старшей школы Оук

Воли, двое из ФСК умерли в жутких авариях, которые можно – и нужно – было избежать.

Глупые поступки привели к потере юных жизней и разрушению их потенциала. Жуткая

цепь событий, и я хотел бы сказать, что это закончилось, что мы стали умнее, научились

на своих ошибках и стали жить безопаснее, – он замолчал и посмотрел на море лиц. Все

молчали. Ни звука. Ледяная тишина. – Но эта трагедия так просто не закончится. Мы еще

не похоронили Мейси Белл, еще даже скорбеть не закончили, а сегодня я с сожалением

сообщаю об еще одной смерти. Третий ученик ФСК. Один из нас.

Этан схватил Дану за руку и держал, словно она могла не дать ему съехать со стула.

Его рука была ледяной.

– Сегодня я узнал, что старшеклассник Тодд Харрис погиб ночью в четверг, когда

его машина вылетела за ограду у шоссе Эрк Хилл. Его машину нашли у холма в реке.

Тишина растянулась, но ее разбил крик. Все оглянулись на блондинку, выбежавшую

из зала. За ней последовали три девушки.

– Девушка Тодда, – сказал Этан. – Могли бы ее сначала предупредить. Так нельзя

же. Это жестоко.

Дана кивнула, но думала о другом. Новость разбросала ее мысли. Еще одна смерть?

Шестой подросток. Шестая авария?

– Нет, – сказала она.

– Что? – спросил Этан.

Дана склонилась и яростно прошептала:

– Ты же понимаешь, что это не может быть совпадением?

Свежий страх был в его глазах, но не сомнения.

– Наверное.

– Кто–то убивает подростков, – сказала она. Она хотела сказать: «Кто–то убивает

нас».

Этану было не по себе.

– Знаю.

Мистер Штернхольц на сцене повернул микрофон к школьной медсестре,

рассказавшей о вреде наркотиков и спиртного. Она представила другую женщину,

психолога, которая говорила о горе, опасностях наркотиков и алкоголя. А потом офицер в

форме представился помощником шерифа Дрисколлом, он тоже говорил об опасности

наркотиков. Они приберегли напоследок бомбу.

Директор Штернхольц посмотрел на всех.

– Первым делом утром я заставил работников обзвонить ваших родителей для

разрешения взять у вас кровь на анализ. Пока вы не начали возмущаться из–за

притеснений свободы, – сказал он, успокаивая тоном, – я напомню вам, что вы еще

маленькие. Пока у нас есть разрешение ваших родителей или законных опекунов, мы

можем и сделаем это. Распространение наркотиков нужно остановить. Если нужно

принять серьезные меры, то так мы и сделаем.

Некоторые ученики сидели в потрясенной тишине, другие рычали и выли.

Штернхольц смотрел на всех свысока.

– Не ошибитесь, – холодно сказал он. – Если вы откажетесь дать медсестре или

волонтерам из больницы кровь на анализ, вас могут даже исключить.

Все молчали.

– В прессе много говорят о «войне на наркотиках». Пока что мы проигрываем, – его

глаза блестели, он жутко улыбнулся. – Это изменится. Я собираюсь выиграть в этой

войне. В течение дня медсестры придут в каждый класс со списком учеников, чьи

родители разрешили взять кровь на анализ, чтобы обезопасить нашу школу. Свободны.

Ученики встали, кто–то злился, кто–то дрожал, но все были испуганы и

встревожены.

Дана склонилась и шепнула Этану.

– Это все неправильно.

Он взглянул на нее.

– Почему ты так говоришь?

Она тряхнула головой.

– Не знаю, но все клетки моего тела кричат, что все не так, как они говорят. Ты тоже

это чувствуешь?

Этан долго смотрел на нее. А потом медленно кивнул.

– Ага, – сказал он. – Нам нужно посмотреть файлы дяди Фрэнка после школы.

– Да, – сказала она, ярость в ее голосе удивила ее.

Этан задумчиво сжал губы.

– У меня сегодня только физкультура и латынь, а у тебя?

– История и английский, – сказала она.

– Тогда встретимся в лаборатории химии как можно скорее. Поговорим с ребятами

из клуба науки, пока школу не закрыли. Может, они смогут помочь.

Прошло десять минут первого урока Даны, когда пришла медсестра со списком. Ее

имя там было.

Предательство ранило, но она знала, что согласился отец, а не мама. Ради нее и

Мелиссы.

ГЛАВА 33

Высшая региональная школа ФСК

11:43

Они напоминали жабу, аиста и богомола.

Трое членов клуба науки сгрудились у стола и подняли головы, когда Этан и Дана

вошли в комнату. Они выглядели так, как Дана и ожидала.

Жаба был низким десятиклассником с большими глазами, широким ртом,

маленькими ушами и пухлым животом. Он был в футболке с Люком Скайуокером и

джинсах, которым было сто лет. Его кроссовки выглядели еще старее. Этан представил

его как Джерри Гомера.

– Привет, – сказал Джерри, покраснев при этом.

«Не привык говорить с девочками», – подумала Дана.

Аистом была девушка. Сильвия Бруннер была очень высокой и худой с длинной

тонкой шеей в родинках, которые Дане напомнили созвездие, но она не помнила, какое. У

Сильвии было спокойное лицо, не очень красивое, но открытое. У нее были очки в

толстой коричневой оправе, макияжа не было, спутанные волосы были стянуты в узел. В

Сильвии не было угрозы, не было ни следа осуждения в ее бледно–зеленых глазах.

– Мой кузен Дейв постоянно говорит о твоей сестре, – сказала она. – Похоже, она

ему нравится.

– Ага, – сказала Дана, они обменялись улыбками.

Богомолом была темнокожая девочка с немигающими глазами, она двигалась с

медленной точностью. Многое было за этими глазами, она была из тех, кто все запоминал

в деталях, но редко делился своими мыслями.

– Тиса Джонсон, – представилась девочка.

– Рада знакомству, – сказала Дана.

Класс был пустым, члены клуба работали над сложной химической проблемой,

использовали деревянные шарики и брусочки, составляя модели молекул.

Сильвия сказала:

– Проясню, Дана, что мы слышали о случившемся в раздевалке.

– Эм… хорошо.

– Этан говорит, что ты адекватная, – сказала Сильвия, – так что мы смирительную

рубашку в школу не взяли.

– Ладно. Спасибо…?

– Я наблюдала за вами на собрании, – сказала Тиса. – За тобой и Этаном.

– О?

– Вы не поверили их словам, да?

Дана посмотрела на Этана, тот кивнул.

– Не поверили.

– Какая у тебя теория?

Они смотрели на нее с напряжением жюри на опасном испытании. Так Дане

казалось.

Она опустила тяжелую сумку на пол и села.

– Не знаю, что происходит, – призналась она. – Я знаю лишь, что испытала.

– Я слышала десять разных версий, – сказала Сильвия.

– И все это сплетни, – сказал Джерри.

– Расскажи нам свою версию, – сказала Тиса.

Так она и сделала.

Они слушали. Когда она закончила, почти тридцать секунд стояла тишина, она

видела, что члены клуба обдумывают ее слова по–своему. Джерри сидел на краю стула и

водил круги на столе указательными пальцами, один по часовой стрелке, другой – против.

Сильвия отклонилась и смотрела на потолок. Тиса смотрела на Дану пронзительным

непонятным взглядом.

Тиса нарушила тишину.

– Экстрасенсорное восприятие – годная отрасль науки, – сказала она сдержанным

тоном. – Ее изучают в лучших университетах всего мира. И военные. У всех.

– Это жутко, – сказала Сильвия, – но и круто. Я видела на прошлой неделе по

телевизору парня в разговорном шоу. Забыла название. Важный что–то там. Не важно.

Говорили, он помогает полиции искать тела жертв. Так что… полиция может думать, что

что–то здесь замешано.

Джерри кашлянул.

– Говорят, все подростки, что погибли в аварии, принимали наркотики.

– Я в это не верю, – сказала Дана.

Он уставился на нее огромными глазами жабы.

– Статистически невозможно этому случиться в таком маленьком городе. Даже в

стране так не должно было получиться.

Дана охнула.

– Так вы мне верите?

Сильвия широко улыбнулась.

– Этан тебе верит. Ты знала о Мейси то, что не могла знать, не будучи с ней знакома.

– А ты не была с ней знакома, – сказал Джерри, кивая.

– Итак, – сказала Тиса, – если ты не невероятная лгунья – то есть, очень хорошая –

значит, ты испытала некий психический феномен.

Дана ощутила, как тяжелый груз упал с ее плеч.

– Спасибо, – сказала она.

Но Тиса вскинула палец.

– Проблема в том, – сказала она, – что у нас мало информации для полезной теории.

– Точно, – согласился Джерри.

– Никак не выйдет, – сказала Сильвия.

– Выйдет, – сказала Дана. Она повернулась к Этану. – Дядя Фрэнк?

Он кивнул с болью на лице.

– Дядя Фрэнк.

ГЛАВА 34

Дом Хейлов

13:19

– Уверен, что он нас не застукает? – спросила Дана, поднимаясь за Этаном на

крыльцо. На улице перед домом не было машин. Дом был старым, обветренным с

почтовым ящиком у газона, кривой вяз на котором занял почти все место и напоминал

дерево из романа Толкиена.

Этан выудил кольцо с ключами со дна сумки и вставил один в замок в двери.

– Нет, – сказал он. – Дядя Фрэнк на двойной смене сегодня из–за Тодда Харриса, и

он обычно ходит ужинать с напарником в закусочную у шоссе. Там постоянно зависают

копы, – он сделал паузу и добавил. – Я удивлен, что его не было в школе. Может, шериф

серьезно верит в наркотики и выпивку, в аварии, а не в убийства.

Он открыл дверь и отступил, пропуская ее.

«Джентльмен, – подумала Дана. – Ого. Думала, они вымерли», – это ей рассказывала

мама.

– Ты говорил, мамы нет. Твои родители развелись?

Этан помрачнел.

– Моя, кхм, мама умерла, когда мне было четыре.

– О… мне так жаль.

– Все хорошо. Я мало ее помню. Она пару лет болела. Раком. Так что я провел с ней

мало времени.

Дана коснулась его руки.

– Это ужасно.

– Это в прошлом, – но тон показывал, что это не так. Не для него. Этан закрыл дверь

и бросил ключи на столик в стороне. Гостиная была маленькой и темной, шторы были

задвинуты, а жалюзи – опущены. Хоть это был дом холостяка, не было пыли или мусора,

и она догадывалась, что это Этан постарался. Он был аккуратным. Мебель была явно

куплена в больших магазинах. Как и картины пейзажей на стене. Они продавались уже в

рамке. Ваз с цветами, безделушек и личных вещей не было.

– Как твой папа?

Этан вздохнул.

– Папы не бывает рядом, как я и говорил. Он вечно на работе. Работает на

правительство, но не может говорить об этом. Впрочем, ему некогда говорить об этом.

Дядя Фрэнк говорит, что папа был другим до смерти мамы, но я знаю только это. Знаешь

выражение «женат на своей работе»? Это про папу. Дядя Фрэнк меня растил, а не он.

«И ты тоже себя растил, – подумала Дана. – И хорошо справился».

– Мой папа тоже порой отдаляется, – сказала она.

– Я слышал, – сказал Этан. – Капитан военно–морского флота? У него есть свой

корабль?

– Сейчас нет. Был, когда мы были в Сан–Диего, но они переместили его сюда для

какой–то тренировки. Он учит военных, но не может об этом говорить. Он через многое

прошел, когда он дома, все напряжены. Он кричит на маму, относится к Мелиссе, Чарли и

мне как к морякам, которые не умеют драить палубу. Все должны быть на высоте.

– Это жутко.

Она пожала плечами.

– Он не трогает только старшего брата, Билла, который пошел по его стопам. Хочет

быть таким, как папа.

– Ого.

– Все хорошо, думаю, – сказала Дана. – Мама говорит, что папа под большим

давлением на работе, так что это пройдет.

Этан понимающе улыбнулся.

– Это хорошо.

– Ага, – сказала она, соглашаясь на ложь, потому что так было проще, чем разрушать

то, что они знали и не могли собрать.

– Папа нас сегодня не потревожит. Его не будет пару дней. Весь дом наш, – Этан

старался звучать бодро, но было очевидно, что история была больше и печальнее, и он не

хотел рассказывать. Он улыбнулся, но с болью, и Дана больше не спрашивала.

Этан повел ее в соединенные комнаты, что явно были сочетанием библиотеки и

кабинета. Там стоял большой дубовый стол, маленький камин с электрическим

нагревателем, старые стулья и полки с книгами. Сотнями книг. Дана сдержалась от вопля,

увидев их, пару мгновений она ходила вдоль стен, глядя на названия. Книги были

расставлены по типам и алфавиту. Там были книги по закону, о работе полиции, по

истории сбора улик, про современные методы судмедэкспертов, книги о других отраслях

науки, от энтомологии до психологии. А еще были книги по астрономии, математике и

физике. Половину полок занимали научные издания, а вторую половину –

художественные произведения, большая часть была детективными романами. Работы

Эдгара Аллана По и Артура Конан Дойля особо выделялись, как и книги Эдда Макбейна,

Джона Д. Макдональда, Агаты Кристи и других, о некоторых Дана слышала, другие были

ей незнакомы. Она не знала, кто в этом доме читал эти книги, были ли они связаны

чтением. Дом казался холодным, как мертвая батарейка. Без любви.

И ей захотелось обнять Этана.

Она, конечно, не сделала этого, потому что парни в ее жизни были до этого лишь

друзьями или обидчиками. Это Мелисса целовалась с мальчиками с девяти лет.

– Мы на месте, – сказал Этан, вытащив этим ее из мыслей. Она пошла за Этаном к

столу и смотрела, как он вытаскивает ключик из кармана и вставляет его в замок на

нижнем выдвижном ящике. – Дядя Фрэнк не знает, что я сделал копию в прошлом году.

– Зачем?

Этан пожал плечами.

– Потому что он разозлил меня, сказав, что я не вытерплю фотографии случаев и

вскрытия.

Дана улыбнулась.

– Это сработало.

Замок щелкнул, и Этан выдвинул ящик и вытащил тяжелую папку в три дюйма

толщиной, закрытую резинками.

– Ого, – сказала она. – Когда ты говорил об этом, я думала, будет как в сериалах.

Пара страниц и несколько фотографий.

– Это он хранит дома, – сказал Этан, опустив папку на стол. – Он сказал, что всех

файлов хватит на три шкафа. Дядя Фрэнк сделал себе сокращенный вариант.

Этан не снял резинки сразу, он вытащил блокнот из незапертого ящика и

карандашом нарисовал точный набросок углов и цветов каждой резинки, учитывая то, как

они пересекались.

– Может, он специально их так расположил, – объяснил Этан. Он снял резинки и

разложил на наброске. – Фрэнк запоминает детали, он знает, что я порой тут роюсь. Но он

недооценивает меня.

– Точно, – Дана была впечатлена. – Но разве ты не говорил, что не смотрел в эту

папку…?

Он улыбнулся.

– Может, я заглянул, – признался он. – Но я не успел все рассмотреть.

– Ты смотрел другие файлы, да?

Он пожал плечами, но не ответил, а это уже отвечало.

Они принесли папку к паре кожаных кресел у камина, он придвинул кофейный

столик между ними и опустил туда тяжелую папку. Он прижал ладонь к обложке,

серьезно посмотрел на нее, хмурясь.

– Уверена, что хочешь это увидеть?

– Не ты ли говорил, что дядя тебя недооценивает?

Он скривился.

– Ладно, прости.

В папке каждая смерть была в отдельном файле. Они принялись читать отчеты.

Много материала было техническим, и ее прогресс замедлялся из–за слов, используемых

полицией. После нескольких страниц и подсказок Этана она разобралась, МТ стало

«мертвым телом», ЭК было «экстренным контактом», ДП было «дорожным патрулем», а

АА было «автомобильной аварией». Некоторые сокращения были понятными.

Когда они добрались до первых фотографий, Дана приготовилась. Она говорила себе

быть готовой ко всему, но настроить удавалось плохо. Она видела фотографии мертвых

по телевизору и в газетах, но этот случай отличался. Здесь были подростки ее возраста, и

фотографии были четкими, цветными, а не как в газетах.

На первой папке было имя Конни Лукас из высшей школы Оук Волли, которая была

на окраине. К обложке была прикреплена школьная фотография милой девушки с

короткими волосами в блузке с узором из подсолнухов, с серьгами, амулетом на шее на

изящной цепочке. Дана вдохнула и открыла папку.

Первые двадцать фотографий были сделаны на месте преступления. Машина

врезалась в дерево на большой скорости, перед смялся о дуб. Ущерба было столько, что

было сложно понять, какой была модель машины. Шины и стекла вылетели, водителя

выбросило из машины. Тело лежало изломанным на каменистой земле, скатившееся от

машины по склону. На других фотографиях Конни была на пластиковых носилках в

резком свете фар. Фотографии запечатлевали сцену, их и не должны были делать

красивыми, но они ударяли по Дане. Ее легкие сжались, дыхание стало пылью в груди.

Она молчала, потому что говорить не могла.

А потом Дана обратилась ко второму набору фотографий. Освещение было другим,

жертва лежала на стальном столе морга. Было видно инструменты. Одежду девушки

разрезали, она лежала грудой у стола. Она лежала обнаженная и уязвимая, лишившись

скрытности, открытая свету жестоких ламп.

Дальше сорок фотографий пошагово изображали вскрытие.

Дана ощущала пот, бегущий под одеждой, комната стала слишком яркой. Как она

могла подумать, что готова к этому? Она повернулась к Этану, ожидая увидеть, что он

стойкий, как и говорил, но слезы блестели в уголках его глаз.

Они молчали. Не произнесли ни слова. Пока не закончили с этой папкой и не

перешли к следующей. Японский парень, Джеффри Ватанабэ, восемнадцать лет, и

темнокожая девочка Дженнифер Хоффер. С белокожей Конни Лукас это были трое из Оук

Волли.

Дальше были две папки учеников ФСК, Мейси Белл и Чака Райли, оба тоже были

белокожими.

Дана просмотрела их и вернулась к фотографиям Мейси. Это была она. Девушка из

ее видений. Там была школьная фотография Мейси, как и остальные, но на этой она была

живой. Мертвой она была совсем другой. Тело выглядело… неправильно. Не человеком.

Пустым. Заброшенным.

Волна печали ударила по Дане, она захотела плакать, но боролась со слезами. Но

боль была там. Она видела Мейси в раздевалке, девушка стала реальной для Даны. Как

будто она знала ее и потеряла подругу.

Может, так она и должна была это ощущать. Чем Мейси отличалась от нее? Или от

Мелиссы?

Она посмотрела на Этана.

– А папка Тодда Харриса?

– Дядя Фрэнк еще не принес, – сказал Этан. – Это еще новое. Я слышал, как он

говорил об этом по телефону. Прошел в кухню и слушал.

– Хитрый, – одобрила она.

Этан пожал плечами.

– Не люблю так делать, но… – он не договорил.

– Что ты услышал? – спросила Дана.

– Тодд не был распят. Не знаю деталей, но шея Тодда была сломана. Только это я и

слышал.

Дана кивнула, а потом кое–что поняла. Она посмотрела на список того, что было при

Мейси, когда она умерла, и поняла, что ищет кулон затмения, который видела при

странной встрече с Мейси. Его там не было, хотя упоминалась серебряная цепочка,

двадцать дюймов, разорвана в трех дюймах от застежки.

Дана не знала, что случилось с кулоном. Они не нашли его среди обломков? Она не

думала, что стоит идти на место аварии и играть в Шерлока Холмса. И она рылась в папке

дальше. Списки были на каждого подростка, она проверила их, надеясь обнаружить, что у

них были одинаковые кулоны, но этого не были. Теория не сложилась. Украшений было

мало, даже среди девушек.

На другой странице она нашла список шрамов, отметин и татуировок. Здесь ничего

не объединяло жертв, хотя у Джеффри и Чака раны значительно мешали рассмотреть

татуировки. Она отыскала их фотографии вскрытия, присмотрелась, хмыкнула и показала

Этану.

– Смотри.

– Это гадко, – сказал он.

– Нет, у обоих есть татуировка на плече примерно в одном месте. И размер один.

Видишь? Что–то черное и оранжевое.

– И?

– Значит, это могли быть татуировки затмения.

– И что?

– У Мейси был кулон в виде затмения, когда я ее видела. Нашли только цепочку.

Этан начал отмахиваться, но замер и пожевал губу.

– Хмм… если нашли только цепочку без кулона, татуировки скрыты, кто–то мог

скрыть связь?

– Возможно, – сказала она.

Он разглядывал ее.

– Ты могла бы стать хорошим копом.

– Мы могли бы.

Они искали что–то еще, но ничего похожего на затмение не было. И они пошли

дальше. В каждом отчете был анализ крови жертвы. Она прочитала каждую, а потом

показала Этану.

– Видишь? Никто из подростков не пил.

Он прочитал анализы.

– Уровень алкоголя в норме? В любом случае? Это я упустил, – Этан посмотрела на

нее. – Хорошо, никто не пил. Но говорили, что они принимали наркотики.

– Но как это понять? – спросила Дана. – Есть только это, – она указала на

комментарий и прочитала его вслух. – Проводилась проверка эффектов стандартного

агониста «5–HT2A», – она покачала головой. – Что это значит?

– Не знаю, – сказал Этан. – Может, стоит узнать у Двух–Костюмов.

Она согласилась и начала закрывать большую папку, но замерла, вдохнула и снова

вытащила фотографии вскрытия Мейси. Тело Мейси было искорежено, раны были

кошмарными, но Дана заставляла себя смотреть. К последней фотографии была

прикреплена копия страницы для заметок. Там был силуэт женского тела, руки были

раскинуты. На теле было много отметок в виде Х, список соответствующих ран и

медицинских сокращений, которые Дана не знала. Заметки, типа «обнаружены

субдуральная гематома и переломы затылочной кости» и «слизистая оболочка

надгортанника, голосовых складок, грушевидных пазух, трахеи и главных бронхов

анатомически целостна». Это можно было разобрать только с медицинским словарем, но

здесь она его не заметила.

А потом Дана кое–что поняла. Она замерла и присмотрелась к диаграмме, а потом

вытащила такие фотографии у каждого.

– У тебя есть лупа? – быстро спросила она.

– Да, а зачем?

– Хочу кое–что проверить.

Этан встал и принес большую лупу со стола, она рассмотрела так каждую рану.

Ущерб был большим, было сложно найти то, что ей требовалось, но это там было.

У всех.

Раны на запястьях Мейси, на ее ногах, порезы у линии волос и удар в боку. Во рту

Даны пересохло, ей снова стало сложно дышать.

– Нет, – пробормотала она.

– Что? – спросил Этан.

– Боже, – сказала Дана. – Быстрее, дай что–нибудь для рисования.

– Зачем? Что такое?

– Быстрее, – рявкнула она.

Он снова отбежал к столу и принес блокнот и механический карандаш. Дана взяла их

без слов, вырвала листок и положила на диаграмму, обвела силуэт девушки. А потом она,

внимательно глядя на рисунок, осторожно нанесла раны, что видела во сне и наяву. Когда

она закончила, Дана показала результат Этану.

– Хорошо, – сказал он. – И?

– Думаю, эти раны ее убили, – сказала Дана и снова начала вспоминать.

– Откуда ты знаешь?

– Когда я видела Мейси в раздевалке, я видела, что с ней сделали, – Дана снова

рассказала о случае в раздевалке, объяснила темного ангела во сне в воскресенье, когда

убили Мейси.

– Погоди, ты видела, как этот… этот… ангел… резал ее? – сказал в ужасе Этан.–

Кошмар.

– Нет, не так. Сон был смутным. В раздевалке я видела ее со стигматами. А теперь

вижу эту диаграмму и думаю, нет, уверена, что Мейси убили ранами Христа, а аварию

подстроили, чтобы скрыть их.

– Зачем? Кто?

– Откуда я знаю?

Этан с опаской посмотрел на нее.

– Эм… Думаешь, настоящий ангел…

– Не тупи, – рявкнула она и тут же сказала. – Прости. Я не хотела так сказать.

– Нет, все хорошо. Такой разговор у меня впервые.

Дана фыркнула.

– Это точно.

Он улыбнулся.

– Как ты еще держишься?

– Кто это сказал?

Этан не ответил. Он кашлянул и сказал:

– Уверена про ее раны? Про то, что это раны Иисуса?

Дана взяла свой рисунок, добавила прямые линии и углы, словно тело жертвы было

перед большим деревянным крестом. Она набросала терновый венец, пронзившее копье.

Этан побледнел, но начал кивать.

– Я читал о массовых убийцах и культах, – сказал Этан. – Есть много психов,

считающих, что бог говорит им убивать людей.

– Знаю, – Дана рассеяно коснулась своего крестика. – Думаю, кто–то так делал

заявление.

– Что за заявление так делают?

Не ответив, Дана несколько минут обводила силуэты других тел и смотрела как

расположены раны на жертвах. У азиата, Джеффри Ватанабэ, машина так разбилась, что

он был обезглавлен. Дженнифер Хоффер пронзил обломок машины. Конни Лукас

выбросило из окна машины. Другие раны все усложняли. Этан следил с большим

интересом.

– Ну… одно ясно, – сказал он, когда она закончила. – Он не каждый раз убивает их

как Иисуса.

– Нет, но он явно делает заявление. Что–то религиозное, – сказала она, отложив

бумагу и сев. – Готова поклясться жизнью.

Ее слова заморозили воздух, пока они их обдумывали.

ГЛАВА 35

Крейгер, Мэриленд