Текст книги "Адвокат дьявола (ЛП)"

Автор книги: Ками Гарсия

Соавторы: Джонатан Мэйберри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

19:19

Дана покинула «Вне пределов», сильно дрожа.

Она не смогла ничего больше выведать у Коринды, та выглядела так, словно вот–вот

упадет в обморок. Луч уже ушел, только Анджело и еще один работник были в магазине,

но с ними это обсуждать не хотелось. Телефон в магазине был занят, и она пошла к

кабинке на углу закусочной. Она закрыла дверь, свет внутри зажегся. Она выудила

монетки из кармана и позвонила домой, надеясь, что найдет Мелиссу.

Ответил папа.

– Старбек? – сказал он. – Где ты?

Она не хотела рассказывать отцу о случившемся. Папа точно рассмеялся бы из–за

всех этих психических штучек. Рассмеялся бы и приказал пойти домой.

– Я, кхм, пойду на джиу–джитсу, – быстро сказала она и поняла, что это не было

ложью. Все ее занятия – джиу–джитсу и йога – были отмечены в календаре на стене на

кухне. Порой она ходила на занятие в полшестого, порой в полвосьмого.

– Лучше было пойти на занятие раньше, – сказал отец.

– Да, но раз нас отпустили раньше, я зашла в библиотеку. Хотела написать

сочинения по английскому заранее.

– Ладно, – такие аргументы с папой всегда работали.

– Мелисса дома? – спросила Дана. – Я хотела, эм, спросить ее насчет задания.

Это было ложью, и папа это понял.

– Ты хочешь, чтобы Мелисса помогла тебе с домашним заданием?

Дане нужно было думать быстро.

– Нужно сочинить стихотворение на английский.

– О, – сказал папа. Поэзия, музыка и рисование всегда удавались Мелиссе лучше,

чем Дане. Она была похожа на маму. Художественное в ней было сильнее, чем то, что

папа называл «практическим» – математика, история, науки и спорт.

– Твоя сестра, – сказал папа, – дома у подруги. Эйлин Миндер–как–то–там.

– Миндерьян. Мелисса у Эйлин дома?

– Так она сказала. Лучше бы ей там и быть.

Дане пришлось улыбнуться. Мелисса была у Эйлин в одном случае на десять

триллионов. Скорее всего, Эйлин дома не было, а вот Дейв был. Дана это отцу не

рассказала.

– Хорошо, я позвоню ей туда.

– Если будешь звонить, – сказал папа, – напомни ей, что вам обеим нужно быть дома

полдесятого, а не в девять тридцать один. Ясно?

– Да, да, капитан Ахав.

Пауза, а потом папа сказал мягче:

– Осторожнее там.

– Как всегда, – сказала она.

Это была откровенная ложь.

– Я люблю тебя Старбек, – сказал он, удивив ее. Папа редко говорил такое. Она не

успела ответить, разговор прервался.

Она прислонилась к стеклянной стене кабинки, чувствуя себя потерянной, словно ее

как–то все бросили. Конечно, это было не так, но ощущение было таким сильным и

настойчивым, что Дана зашторила окна, чтобы не быть открытой в стеклянной кабинке.

Эта мысль была неуместной. Она была мишенью в аквариуме, и она понимала, что

безопасность была очень относительной. Это в любой миг могло нарушиться. Эта мысль

не успокаивала. Она выглянула на темнеющую улицу, на проезжающие машины и редких

прохожих, но никого не узнавала. Сначала. А потом увидела, как Анджело вышел из

переулка возле «Вне пределов». Он был в темной кофте с капюшоном, в которой он чуть

не сливался с тьмой. Он оглядел улицу, явно кого–то разыскивая. Дана потянула дверь

внутрь, чтобы край двери перестал нажимать на кнопку света. В кабинке стало темно за

миг до того, как Анджело огляделся. Он взглянул на кабинку, замер на миг, а потом

пошел. Он надел капюшон, сунул руки в карманы и поспешил прочь от места, где дрожала

Дана.

Она задержалась в темноте, смотрела, как его фигура пропадает в ночи.

«Почему я спряталась от него?».

«Почему я боюсь его?».

Вопросы пылали в ее голове, но она не пыталась отвечать. Не здесь, одна в темноте,

растерянная и все еще потрясенная из–за произошедшего в комнате Луча. Из–за слов

Коринды.

Она бросила мелочь в щель и набрала номер. Пять гудков, и ответил Этан.

– Мне нужно тебя увидеть, – сказала она, едва дыша.

– Ого, погоди, ты в порядке? Что–то не так?

– Все не так, – сказала Дана, но вдохнула. – Я могу прийти? Мне нужно обсудить

кое–что с тем, кто поймет.

– Что поймет?

Хороший вопрос, и Дана не сразу придумала, как на него ответить.

– Дело, – сказала она, наконец. – У меня больше информации, но я не знаю, правда

это или нет. Я вообще больше не знаю, что реально. В голове все так запуталось.

– Как запуталось? – спросил Этан.

– Я расскажу, когда увидимся. Все расскажу. Я могу прийти?

– Когда?

– Сейчас.

Этан замер и понизил голос.

– Думаю, дядя Фрэнк принес дело Тодда Харриса домой. Я видел, как он доставал

большую папку на стол, она выглядела толще. Но мой дядя еще дома. Он должен был

пойти на работу сегодня, но сказал, что плохо себя чувствует. Но потом поспал, сказал,

что ему лучше, и собрался пойти. Он сказал, что, наверное, перебрал с пряной едой вчера

в закусочной. Но еще час он будет дома. Я приготовлю ужин. Он хочет овсянкой

успокоить желудок. Можешь потом подойти? К восьми?

Дана обдумала это. Она хотела уйти домой и спрятаться под одеялами в комнате, но

она боялась, что скажут родители, особенно, если ее зрачки все еще огромные после того,

что случилось с Лучом. Ей не нужно было, чтобы родители подумали, что она принимала

наркотики. Если бы. Но дети в Крейгере так погибали, и она не сможет убедить

родителей, что это эффект после медитации и астральной проекции. Да, это она объяснить

не сможет. Она не знала, верила ли себе сама.

Но, если она не пойдет домой, времени было еще много. Она посмотрела в сторону

додзё.

– Хорошо, – сказала она. – Я схожу на занятие, но у меня комендантский час, так что

я надолго остаться не смогу.

– Ладно, – Этан обрадовался. – И, Дана…?

– Да?

– Будь осторожна, ладно? – он сделал паузу и добавил. – Я только нашел тебя. Я не

хочу тебя терять.

Дана долго думала, как ответить. Этан повесил трубку.

Она стояла в темной кабинке и смотрела на телефон.

И улыбалась.

ГЛАВА 52

Додзё «Какусарета Тайо»

19:35

Дана опоздала на занятие, но тут же приступила к разминке. Порядок приседаний,

наклонов и выпадов помогали успокоить нервы. И она теперь могла в этом винить

быстрое биение сердца и пот. А потом они приступили к тренировке. Ученики стояли

рядами, все были в белоснежных ги и цветных поясах, сенсей Мию Сато и ее помощник

Сатуро были еще и в черных хакама, традиционных штанах самурая. Сатуро считал на

японском, ученики двигались, отрабатывая позы, углы и повороты, а сенсей Мию ходила

и рассматривала их критическим взглядом.

Потом все разбились на пары для учикоми, отработки нападения на пассивном

противнике. Учеников сегодня было нечетное количество, и Дана, к ее недовольству,

оказалась в паре с Сатуро. Упражнения всегда начинались медленно, чтобы ученики

проверили, правильно ли двигаются. Они начали с тсукури, подготовке к броску,

повторили двадцать раз. Потом на большой скорости выполнялся бросок.

Для хорошего броска требовалось многое, включая перехват атаки противника,

достижение лучшего угла, нарушения равновесия, толчка ногой, бедром или плечом. А

еще нужно было набрать силу в скорости, а потом бросить, после этого надавить,

довершая удар. По слова сенсея, нужно было повторить каждую технику десять тысяч раз,

чтобы овладеть ими. В джиу–джитсу были сотни техник. Дана не собиралась в ближайшее

время становиться мастером.

Но механический подход к упражнениям успокоил ее. В джуджутсу не было ничего

мистического. Была лишь физика и физиология, действие и эффект, логика и техника. Она

была далеко не лучшей ученицей в классе, но училась быстро, и ей нравилось разбирать

каждое движение, чтобы понять, как они работают. Рычаги, углы, баланс. Все было

четким, занятие уводило ее подальше от бесформенных мест ее разума.

Когда они закончили с этим, сенсей Мию приказала всем сесть, скрестив ноги, по

краю большого пространства, устланного матом, в центре комнаты.

– Знаю, это вы не любите, – сказала сенсей, – но рандори – важный элемент развития

самозащиты.

Некоторые застонали, Дана подавила свое недовольство. Рандори была свободной

тренировкой, где один атаковал, другой защищался, но не знал, что грядет атака. Дана

была не против играть роль укэ, нападать, хотя это означало, что ее могут перебросить и

захватить. Но так все было под контролем. Ей не нравилось быть тори, защищающимся,

потому что тогда она должна была отбиваться, бросать и хватать. Она неплохо сражалась

против учеников ее уровня, но все шло не так хорошо, когда она была в паре с Сатуро.

Она еще ни разу не справилась с его молниеносными атаками. Сатуро был беспощадным.

Он не давал передохнуть. Его философия была простой: «Не хочешь падать, сражайся

лучше».

Легко говорить, но он был с черным поясом, Сатуро был демоном, которого они

боялись.

– Дана, Сатуро, – сказала сенсей Мию, – вы начнете.

Сатуро улыбнулся. Дана сжалась.

Они прошли в центр мата, поклонились друг другу. Дана была младше, первой была

укэ, она начала ударять, хватать и давить. Каждый раз Сатуро становился размытым, и она

летела по воздуху и падала на мат. Снова и снова.

Она не знала, что за техники он на ней использовал. Она видела его улыбку, как

кривились другие ученики, а потом мат встречал ее на скорости тридцати миль в час.

– Матэ! – крикнула сенсей Мию. Стоп. – Меняйтесь.

Дана встала на ноги, поклонилась сенсею, поклонилась Сатуро, а потом заняла

стойку, широко расставив ноги, согнув колени, вес переместился на носки, ладони были

раскрыты и подняты, чуть развернуты наружу. Она теперь была тори, ей нужно было

управлять столкновением, отражать атаки. Сатуро играл роль укэ, начал кружить, как

делал, когда они тренировались с ножом. Он любил кружить, это путало противника,

было сложно предсказать угол и момент атаки. Когда он бросился на нее, он был быстрее,

чем было возможно, он ударял ее по колену, сердцу, носу, ударял ее со скоростью хлыста.

Он ударил пять раз, получил пять очков.

Шесть.

Семь.

Дана запаниковала. Ее голова все еще не восстановилась, ее подташнивало, словно

бой проходил на палубе корабля, качающегося на волнах. Она отшатнулась несколько раз,

один раз упала на попу, чуть не упала на летящий кулак. Сатуро не сжалился, он двигался

быстрее, не ранил ее, но доводил до предела способностей, показывал ей, как она уязвима.

Он не давал ей остановиться, перевести дыхание, сменить стойку. Она хотела бежать,

прятаться, плакать.

И тут что–то случилось.

Вдруг мир пошатнулся, полетел не в ту сторону. Она не видела, как Сатуро бежит на

нее с ударом с разворота, а видела себя, стоящую на пути удара. Она словно на миг

шагнула в разум Сатуро, увидела то, что видел он, даже его мысли.

«Спугнуть красный с волос этой дурочки».

Так думал Сатуро, бросаясь на нее, но удар прошел не так. Он вдруг замедлился,

двигался по воздуху вяло, словно он двигался по горло в воде. Он двигался, и Дана знала,

что все дело в этом изменении, и она была в сфере замедленного времени.

А потом она вернулась в тело, удар летел к ней. Все еще медленно, словно время

принадлежало ей, и она могла им распоряжаться. Гнев забурлил в ее груди, а потом

вспыхнул в ее руках и ногах, пылая, как реактивные двигатели. Она бросилась вперед,

шагнула в широкую дугу удара, сократила расстояние, и это аннулировало силу атаки. Ее

руки двигались, ударили его по бедру, животу и по лицу. Она видела, как кровь летит

маленькими рубинами, она видела, как его глаза расширяются от шока и боли. Издалека

донесся звук, искаженный вопль приказа и предупреждения, сенсей Мию командовала ей

остановиться.

А потом с внезапностью взрыва вернулось настоящее время. Бам. Все сразу.

Сатуро отлетел назад, его руки зажали нос, крик вырвался из его горла, он упал

сильно и плохо. Сенсей Мию схватила Дану за плечо и оттащила назад, развернула и

оттолкнула от упавшего Сатуро. Она кричала на нее. Злилась. И тоже боялась.

Дана отшатнулась на пару шагов, едва пришла в себя на краю мата. Она повернулась

и увидела, как сенсей склонилась над Сатуро, говорила с ним с натянутым спокойствием,

убрала его руки, чтобы оценить ущерб.

Даже с пятнадцати футов было видно Дане и всем, что нос Сатуро был страшно

сломан. Всюду была кровь, в его глазах стояли слезы.

Дана сказала:

– О, боже, простите.

Она шагнула вперед, но сенсей зашипела на нее:

– Сядь.

Все смотрели на нее. Потрясенные глаза, раскрытые рты. Сомнение и тревога, даже

страх.

– Простите, – снова сказала Дана. Она поклонилась Сатуро и снова и снова

повторяла извинения.

Наконец, Сатуро смог сесть. Кровь лилась по его подбородку на грудь, пачкала

белую ги темно–красным. Он смотрел на нее глазами, полными боли.

Но он сказал:

– Хорошо.

Только это.

Она снова поклонилась.

Он кивнул. Только это и смог.

Она развернулась и побежала в раздевалку, переоделась как можно быстрее, а потом

поспешила из додзё, чтобы они не увидели, что она плачет.

– Дана, – позвала сенсей, – погоди…

Она не ждала. Она бежала.

ГЛАВА 53

Дом Хейлов

20:47

– Ой, – сказал Этан, открыв дверь, – выглядишь ужасно.

Дана прошла мимо него в дом.

– Твой дядя еще не вернулся? Он не придет раньше, потому что ему стало плохо?

– Нет, все в порядке, – сказал Этан, закрывая дверь.

Дана посмотрела на него.

– Запрись.

– Что? Почему? У него есть ключ.

– Нет. Просто… запри дверь, ладно?

Этан так и сделал, а потом замер и задвинул засов.

– Спасибо, – сказала она, стало легче.

Она прошла за ним на кухню, где он налил им шоколадного молока из бутылки. Он

вручил ей стакан.

– Тетя Луиза всегда говорила, что шоколад лучше всего защищает от нервов, а тебе

шоколада явно надо много.

Он улыбнулся, в этот раз в глазах тоже была улыбка. А потом он нахмурился.

– Наркотики, – сказал он.

– Нет, – рявкнула Дана. – Я их не принимала, – она увидела сомнение на его лице.

– Тогда что такое? – спросил он. – Ты больна? Цвет лица плохой, глаза странные.

Красные, налитые кровью, и зрачки огромные.

– Сколько раз мне говорить? – прорычала Дана. – Это. Не. Наркотики.

– Ладно, ладно, не отрывай мне голову. Я друг, помнишь?

Дана отвернулась к окну кухни, где была черная ночь.

– День был плохой, понятно?

– Нет, – сказал он. – Не понятно. Расскажи мне, в чем дело.

Он отвел ее в маленький кабинет, они сели на мягкие кресла, стаканы поставили на

колени. Этан закрыл дверь комнаты, и впервые за день Дана ощутила себя в безопасности.

В относительной безопасности

Этан был в черной футболке и джинсах, от этого казался старше. Сильнее. Крепче,

что было важно, потому что весь день, казалось, был сшит из полупрозрачных обрывков.

Все казалось нереальным.

Дана пила шоколадное молоко, а потом опустила стакан и протянула руку. Через миг

колебаний Этан обхватил ее ладонь. Его пальцы были теплыми и настоящими.

Она рассказала ему все, что случилось. Ушло много времени, он не отпускал ее руку.

ГЛАВА 54

Улица Сикаморы

20:59

Одинокая фигура стояла, сунув руки в карманы, во тьме под тяжелыми ветвями

кленового дерева.

Улица была пустой, лишь желтый пес ходил от газона к газону, замирая, чтобы

оставить послание друзьям. Когда пес дошел до клена, он застыл, потом попятился

медленно, рыча. Фигура под деревом молчала, не двигалась, лишь ждала, пока собака

развернется и убежит.

Тучи над головой закрывали звезды, усиливая тьму.

Свет горел в каждом доме улицы Сикаморы. Из нескольких доносился

приглушенный шум телевизора. В доме напротив большого клена свет горел в окне на

первом этаже. В это окно фигура смотрела темными напряженными глазами. Он видел

силуэты двух подростков – высокого парня и низкой девочки.

Подул холодный ветер, фигура поежилась, но не ушла. Он едва двигался, лишь

медленно сжимал и разжимал складной нож в кармане.

ГЛАВА 55

Дом Хейлов

21:35

Ей нужно было уходить домой ко времени, когда Дана закончила свою историю. Они

с Этаном сидели в тишине почти пять минут, каждый обдумывал детали. Пока он думал,

Дана прошла на кухню, чтобы позвонить домой и извиниться, что опоздает, но ответила

Мелисса.

– Эй, хорошо, что ты позвонила сообщить нам, что ты не мертва.

– Не смешно. День был очень–очень странным. Я расскажу, когда доберусь домой.

– Где ты? – спросила Мелисса.

– У Этана, и…

– О–о–о, неплохо.

– Все не так, Мисси, и ты это знаешь, – сказала Дана.

– К сожалению, да. Сложно быть сестрой Чистой и Невинной Даны.

– О, молчи и прикрой меня, Мисси. Скажи маме, что я еще в додзё, например.

– Так поздно?

– Скажи, что это связано с древними самураями, и я буду дома к десяти. Нет, к

половине одиннадцатого. Сенсей меня подвезет.

Мелисса фыркнула.

– О, да, это звучит убедительно.

– Эй, я тебя уже прикрывала.

– Точно, – сказала Мелисса.

– Ты лучшая.

Мелисса выдержала паузу.

– Будь осторожна, Дана, – сказала она. – И я не про Этана.

– Знаю, – сказала Дана и повесила трубку.

Когда она вернулась, Этан сидел с папкой дяди Фрэнка, и Дана видела, что папка

стала толще, чем была. Она смотрела, как Этан срисовывает положение резинок, а потом

осторожно снимает их по одной. Он опустил папку на диван.

– Там материалы про Тодда? – спросила она, сев рядом с ним.

– Да. И это довольно жутко, – сказал Этан.

– После сегодня, – сказала она, – я все перенесу.

Это было ложью, они оба знали это, но им хватило ума не упоминать это.

Дана открыла папку и посмотрела, что сделали с Тоддом Харрисом.

Было плохо, как она и представляла. И странно. Его машина была разбита, его

выбросило из окна, но воротник его куртки зацепился о кусок смятой крыши. На

фотографиях разбитая машина стояла на камнях у пологого склона холма, и Тодд висел,

носки были в дюймах над землей. Это было жутко и напоминало фотографии

преступников на виселицах.

Она закрыла глаза на миг, комната кружилась. Плохое самочувствие все еще было с

ней, такой ужас не помогал.

– Ты в порядке? – спросил Этан.

– Нет, – сказала она.

– Я тоже.

Фотографий в деле Тодда было много. Машина съехала с холма, и следователям

нужны были фотографии каждого обломка. Она просмотрела больше восьмидесяти

фотографий, быстро пролистывая те, где были обломки фар или шин. Она остановилась

на фотографии, изображавшей землю под ногами Тодда. Вспышка блестела на

рассыпанных монетах, которые лежали среди сорняков. Фотограф сделал три снимка

монет. Дана не знала, почему ее так привлекли эти изображения. Записка описывала

монеты. Пятнадцать монет в пять центов, одиннадцать – в десять центов, три – в

пятнадцать центов и один серебряный доллар.

– Что такое? – спросил Этан, взглянув на заинтересовавшие ее фотографии.

– Думаю, ничего, – она вернула фотографию и просмотрела остальное дело. Она

почти закрыла папку, но замерла, нахмурилась и вернулась к фотографиям обломков на

месте преступления. Она склонилась, рассмотрела конкретный снимок, и ее кровь

превратилась в лед. – Этан! Посмотри.

Он склонился ближе.

– Что?

Она отдала ему фотографию, где были осколки стекла, несколько кусков металла,

часть оранжевого стекла фары, несколько монет на каменистой земле, над которым висело

тело.

– Видишь, что они нашли на земле у его ног?

– Что?

– Монеты, – она постучала по фотографии.

Этан задумался.

– Да, немного монет высыпалось из его кармана.

– Нет, – возразила она. – Думаю, монеты там разложили.

– Что? Зачем?

– Сосчитай их.

– Хорошо. Пятнадцать по пять, одиннадцать по десять, три по пятнадцать и один

серебряный доллар, – Этан быстро сложил их. – Три доллара и шесть центов? Три и

шесть? Хочешь сказать, что это отсылка к Библии? Глава и абзац?

– Нет, – сказала она. – Пятнадцать, одиннадцать, три и один. Сложи их.

Он так и сделал.

– Тридцать монет.

Дана покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Тридцать кусков серебра.

Он уставился на нее.

– Что…?

– Как умер Иуда? – спросила она.

Этан взял диаграмму ран Тодда Харриса и провел пальцем по линии на его горле.

– Иуда повесился, – прошептал он, зная это прекрасно. – Ох…

– Совпадает, – сказала Дана, закрыв папку. Этан забрал дело у нее, добавил к

большой папке, вернул резинки и запер ящик.

Они сидели вместе, в этот раз Этан взял ее за руки. Его улыбка была нежной, он

обхватил ее пальцы. Было время говорить и время молчать. Сейчас их окутала тишина.

Они были за запертыми дверями, в безопасности, вместе, буря и тьма остались снаружи.

Она собралась уходить, и он сказал:

– Мне стоит проводить тебя домой.

– Нет, – быстро сказала Дана. – Это недалеко. Я справлюсь.

– Не знаю.

Она вспомнила Сатуро на полу додзё со сломанным носом. Она не ощущала

гордость. Она чувствовала себя зверем. Но хотя бы крепким.

– Правда, – сказала она. – Я о себе позабочусь. И если я приду с парнем, папа убьет

нас.

– Но он не разозлится, если ты придешь одна?

– Я скажу ему, что меня высадили за углом, – сказала она. – Правда, все хорошо.

У двери Этан сказал:

– Что нам со всем этим делать? С видениями и папкой? Мы думаем, что кто–то

притворяется ангелом и убивает людей. Мы знаем, но не можем ничего доказать. Так что

делать?

Дана прижалась плечом к дверной раме. Она все еще сжимала ладонь Этана, она

опустила на нее взгляд, на то, как переплелись их пальцы. Это было хорошо. Безопасно. И

еще кое–что. Момент затянулся, Дане хотелось что–то сказать, как и Этану. Но они не

знали, что.

Этан кивнул.

– А что насчет слов Коринды? Что ты думаешь?

– Я не знаю, что думать. Я не верю, что знаю кого–то такого.

– Они должны кое–что знать, – сказал он. – Они должны знать религию. Должны

знать о машинах. Явно не просто подделать все случаи так хорошо, что копы считают их

несчастными случаями.

– И он должен знать анатомию.

– Почему? – спросил Этан, а потом сказал. – О, точно. Чтобы раны выглядели так,

словно появились случайно.

– Он умный, – сказала она.

– Он – животное.

– Да, – сказала Дана, – но звери бывают умными.

Этан посмотрел на ночь за ней.

– Точно не хочешь, чтобы я тебя проводил?

Она улыбнулась.

– Точно.

Не подумав, она поднялась на носочки и поцеловала его. Они этого не ожидали, но

это случилось. Дана вдруг поняла, что делает, и тут же попятилась, потрясенная и ужасно

смущенная, ладонь потянулась к ее губам.

– Этан, я… то есть… – начала она, но не успела договорить, он склонился и

поцеловал ее.

Одна миллионная разума Даны хотела, чтобы она попятилась. Остальная часть

склонилась к нему. Она не была экспертом в поцелуях, но была уверена, что этот поцелуй

был хорошим, он длился долго.

Когда они отпрянули, они улыбнулись друг другу, словно мир был счастливым

местом, и они не разбирались с убийством, заговорами и ужасом.

– Что ж, – едва дышала Дана, – думаю, мне пора.

– Ага, – сказал он.

Они стояли, неуверенные, смущенные. А потом снова поцеловались. И снова. Глаза

Этана стали стеклянными, голова кружилась. Она рассмеялась. Внутри было тепло.

– Пока, – сказала она и ушла в ночь. Она оглянулась уже на улице, Этан стоял там,

где она его оставила. Это тоже вызвало ее улыбку.

ГЛАВА 56

Дом Скалли