Текст книги "Безумие (ЛП)"

Автор книги: Камерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА 21

Внутри Грейт Холла я гуляю среди туристов. Не знала, что туристы со всего мира могут посещать его во время учебных часов, но идея мне понравилась.

Все вокруг меня большое и величественное. Я прошла мимо стола с пустыми чайными чашками прямо перед массивной дверью Грейт Холла.

– Для чего эти чашки?

– Обычно они для профессорских и интеллектуальных встреч, – говорит Пиллар. – Реже для священников из собора, которые также иногда проводят здесь специальные встречи.

– Только не говори мне, что Безумный Шляпник тоже задействован? – не знаю, как я вообще посмела спросить.

– Будь осторожна в своих желаниях, Алиса, – говорит Пиллар. – Он еще хуже, чем Чеширский Кот. Ты уже внутри холла?

– Внутри.

– Скажи точно, куда указывает стрелка на карте. Можешь разглядеть? – спрашивает Пиллар.

– Она указывает на портреты на стене позади столов в Грейт Холле.

– Ты смотришь на портреты очень уважаемых мужчин и женщин, если только они не волшебники, – разжевывает слова Пиллар. Думаю, он на самом деле ненавидит Гарри Поттера. – Но они настоящие волшебники в науке, литературе и всякого рода искусствах. Ты можешь мне сказать, на какой именно потрет нам указывает Чеширский Кот?

– Хмм… – я считаю портреты на карте. – Это должно быть… дайте посмотреть… – я прохожу к стене, и, наконец, встаю перед черно-белым портретом. На нем мужчина средних лет, с яркими чертами лица и отрощенными волосами. Он выглядит очень знакомым. Очень умным. Читаю внизу табличку. – Чарльз Лютвидж Доджсон.

– Интересно, – слышу, как Пиллар затягивается своей трубкой. – Значит, вот чего хотел Чешир, на что он хотел, чтобы мы посмотрели.

– Кто такой Чарльз Лютвидж Доджсон? – спрашиваю я.

– Как тебе не стыдно, Алиса? – смеется Пиллар. – Это имя Льюиса Кэрролла. Оно написано прямо под его именем на фамильной дощечке.

– Льюис – это его ненастоящее имя?

– Льюис Кэрролл – это его псевдоним, часть фальсификации правды о Стране Чудес, – говорит Пиллар. – Давай подумаем, почему Чешир хочет, чтобы мы смотрели сюда. Это одна из его игр, я уверен. За этим должно что-то крыться.

– Может, он просто восхищается Льюисом Кэрроллом? – предполагаю я, не в состоянии разглядеть чего-то особенного в этом портрете.

– Ты все еще думаешь, что это не настоящий Чеширский Кот, а какая-то безумная его копия? – говорит Пиллар. – Ты еще хуже журналистов. Смотри лучше на портрет. Что-то должно быть не так. Чешир любит всякие загадки.

Я смотрю, но мне ничего не бросается в глаза. Я даже проверяю рамку портрета, безрезультатно. Когда я это делаю, парочка туристов косится на меня подозрительно.

– Ты не мог бы просто сказать мне, что искать? – шепчу я, понимая, что люди вокруг меня, скорее всего, решат, что я ненормальная, раз постоянно говорю что-то в наушник.

– Это зависит от того, что ты хочешь найти, – забавляется Пиллар.

– Не смешно.

– А я думаю, смешно. Скажи мне, Алиса: портрет Льюиса в профиль, так? Ты видишь что-нибудь в том направлении, куда он смотрит?

– Еще один портрет. Эйнштейн.

– Он также выглядит сумасшедшим со своими белыми хлопковыми волосенками? – насмехается над ним Пиллар. – В любом случае, не думаю, что Чешир хочет, чтобы мы смотрели на Эйнштейна. Как насчет портрета напротив Льюиса, на другой стороне?

Я разворачиваюсь.

– Вообще-то, на другой стороне в этом месте нет портретов. Думаете, это секретная дверь?

– Давай не будем гнать вперед паровоза. Вряд ли ответ находится так далеко от портрета, – говорит Пиллар. – Раз уж портрет смотрит на стол, ты не видишь что-нибудь необычное на месте перед Льюисом Кэрроллом?

– Вижу, – говорю я. – Это точно необычное, но я не думаю, что это принадлежит Чеширу.

– Можешь, пожалуйста, это описать? – чувствую любопытство Пиллара.

– Это пачка сыра, – я стараюсь говорить ровно. Зачем пачка сыра может лежать в Грейт Холле?

– Сыра? Как оригинально, – смеется Пиллар. – Конечно, мне не нужно тебе говорить, что общего между сыром и улыбкой.

– Полагаю, вы говорите «сыыыыр», когда улыбаетесь в камеру, что как-то связано с Чеширским Котом?

– У него нездоровое сюрреалистичное чувство юмора, не так ли?

– У него нездоровый разум. Он убивает молодых девушек. Кроме того, на пачке написано Чеширский Сыр.

– Чеширский Сыр. А это умно, – Пиллар щелкает пальцами.

– Не вижу ничего умного.

– Льюис Кэрролл родился в Дарсбери, Уоррингтон, в Чешире, – говорит Пиллар.

– Это совпадение?

– Отныне, совпадений больше нет. Все, через что нам надо будет пройти – тщательно спланировано Чеширом, а решение этого должно быть связано с Льюисом Кэрроллом.

– Кэрролла вдохновило на создание героя Чешира то, что он родился в городе Чешир?

– На создание – нет. Написать о нем – да, – объясняет Пиллар. – Чешир – это графство сыроваров, издавна известное своими специфическими складами с сыром на берегах реки Ди. Тогда, более ста лет назад, Чешир был еще портом.

– Ну?

– Терпение, моя дорогая сумасшедшая девочка.

Пиллар замолкает и делает специально долгую затяжку. Он хочет научить меня слушать и не перебивать его.

– Конечно, сырный склад в Чешире притягивал целую кучу отвратительных крыс. – По телефону он подражает их писклявым звукам. Я начинаю замечать его сумасшествие. – Крысы попадали со всего мира на сырный слад благодаря кораблям, прибывающим для транспортировки сыра. Вот когда коты стали пробираться в Графство Чешир, собираясь на причале, чтобы поймать бесчисленное количество крыс. А так как в Чешир никогда не приезжал Крысолов, Чеширские Коты были самыми счастливыми в графстве. А счастливые – это означает всегда улыбающиеся.

Мне вдруг захотелось присесть, все еще уставившись на того улыбающегося кота на пачке, что лежала на столе. Часть истории Пиллара поразила меня так, будто я должна была помнить это сама, но я не могла. Другая часть сводила с ума от того факта, что Чеширский Кот – настоящий. Это не игра. Это не подражатель.

– Алиса? – говорит Пиллар.

– Я здесь. Просто немного сбита с толку. Зачем тогда Чешир посылает нам эти сообщения?

– Ну, во-первых, это сообщение для меня. Думаю, для тебя у него другие подсказки, но это позже. А сейчас, он хочет напомнить нам, что он настоящий, а не просто улыбающийся кот в книге с картинками. У него есть история и происхождение. Он хочет, чтобы мы его уважали.

– Так кто же он? Кот, завладевший чьей-то душой? – издаю я нервный смех.

– Не могу ответить на это сейчас. Но теперь ты уже не будешь смотреть на котов как прежде, не так ли? – смеется Пиллар. – Теперь давай вернемся к загадкам. Присмотрись поближе к пачке сыра. Ты можешь найти что-нибудь снизу? Уверен, эта игра еще не окончена.

Беру упаковку с сыром и разглядываю ее.

– Что-нибудь есть? – спрашивает Пиллар.

– Да, – говорю я. – На обороте есть какая-то надпись.

– Пожалуйста, прочитай ее, Алиса. Промурлыкай чеширскую песенку для моих ушей.

Пиллар сейчас слишком возбужден. А я зажата между серийным убийцей, которого я должна ловить, и другой невероятной чушью в моих ушах.

– Здесь написано: «Съешь меня».

Я качаю головой от такой глупости.

– Это настолько необыкновенно, насколько только может быть, – хлопает в ладоши Пиллар.

– Слушай, я этого делать не собираюсь, – я сжимаю руки в кулаки и шиплю сквозь зубы.

– Думаю, собираешься, Алиса, – говорит Пиллар наиспокойнейшим голосом.

– Слушай, ты, маленький кусок… – я машу указательным пальцем в воздухе, и замечаю, как люди кивают в мою сторону головой – Ты маленький кусок гусеницы, – широко улыбаюсь я туристам. Они морщатся от такой абсурдности.

– Бедная девочка. Ее подловили, когда она пытается предстать реальной Алисой, – говорит своему мужу старушка с белыми пушистыми волосами. – Она даже одета, как она.

– Мудрая женщина, – смеется в трубку Пиллар.

– Туристы думают, что я ненормальная, – поворачиваюсь я и смотрю на портрет Льюиса Кэрролла, чтобы говорить с ним более приватно.

– Вот и хорошо, а то бы они уже вызвали полицию, потому что ты ведешь себя так подозрительно в Грейт Холле. Теперь будь хорошей девочкой и делай то, о чем просит Чеширский Кот.

– Назови мне хоть одну причину, почему я должна это делать, Профессор Пиллар, – требую я. – Вы не можете меня заставить.

– Пожалуйста, посмотри на оборот карты Чешира, и потом скажи мне, что ты передумала.

Он слишком уверен в себе. Нет ни намека на сарказм или безумство.

Вытаскиваю из кармана помятую карту и разглаживаю ее поверх портрета. К черту на то, что подумают обо мне люди. Переворачиваю ее на другую сторону и вижу посередине чью-то надпись от руки: Либо ты быстро разгадаешь мои загадки, либо еще одна девушка умрет до полудня. Это сообщение для меня как удар под дых. Поднимаю голову и смотрю на солнце за высокими окнами. Его лучи практически перпендикулярны. У меня осталось так мало времени, чтобы спасти девушку от смерти. Коварный Пиллар знал о ней с самого начала.

– Все еще думаешь, что ты не сумасшедшая, Алиса? – голос Пиллара пугает меня. – Потому что чтобы поймать сумасшедшего, нужен еще один сумасшедший.

ГЛАВА 22

– Дай мне подумать минутку, – я разворачиваюсь и пристально смотрю на пачку сыра.

– Через минуту уже может быть поздно, – говорит Пиллар. – Посмотри на себя, уставилась на сыр, как голодная мышь. Чешир, возможно, наблюдает за тобой откуда-нибудь, и его план уже начинает работать. – Слова Пиллара тикают в моей голове, как часовая бомба. Здесь на кону жизнь девушки. – Надеюсь, ты понимаешь всю его иронию. Еще в Графстве Чешир, он питался мышами, поедающими сыр на складе. И ты будешь его маленькой мышкой, если начнешь есть сыр, Алиса. Твоя неохота не очень хорошо отражается на девушке.

– Хорошо, я возьму сыр в уборную и чем-нибудь его разрежу, – беру пачку со стола. – Предполагаю, что внутри еще одно сообщение. Как, может быть, в печенье с предсказаниями.

– Алиса, Алиса, Алиса, – вздыхает Пиллар. – Когда Чешир говорит «съешь меня», ты должна это съесть. У тебя нет времени. Только взгляни на солнце.

Я снова наклоняю голову и понимаю, о чем он говорит. Не могу поверить, что от меня зависит жизнь девушки. Кто я вообще такая, чтобы спасать чью-то жизнь?

– Давай, засучи рукава и возьми этот сыр. Не обращай внимания на туристов. Ну что может случиться: они могут подумать, что ты ненормальная? – дальше смеется Пиллар.

А я должна спасти девушку, которую даже не знаю.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, потом надкусываю сыр. Вообще-то он вкусный. Сначала я откусываю немного, а вокруг меня собираются люди, чтобы посмотреть, что я за кукушка такая.

Потом кусаю сильнее. Я откусываю сбоку, ожидая, что изнутри появится записка. Но ничего нет.

Я поворачиваю пачку сыра и откусываю с другой стороны. Я стараюсь даже не дышать. Солнце превратилось в бомбу, которая продолжает тикать в моей голове.

Вокруг меня собирается больше людей, которые пялятся на девятнадцатилетнюю девушку в современном платье Алисы, пожирающую сыр.

Какой-то мальчик подбирает этикетку Чешира, которая выпала из пачки, и показывает ее остальным.

– Здесь написано: «Съешь меня!» – смеется он. – Очуметь!

Я кусаю с третьей стороны. Я уже не могу видеть солнце сквозь стекло. Оно приближается к перпендикуляру. Или я просто паникую?

Тик-так. Тик-так. Мне кажется, меня сейчас стошнит.

– Это шоу, – вернулась старушка с седыми волосами. – Это совсем не сумасшедшая девчонка. Это просто шоу, и это забавно!

Она начинает хлопать, а остальные следуют за ней. Они хлопают не так, что «ух ты, это здорово». Они хлопают так, будто мы на фестивале пива, а я танцую польку.

Я делаю глубокий вдох и откусываю снова. Моя голова сейчас взорвется. Почему чем больше я ем, тем громче тиканье? Я не могу найти послания Чешира. Наверно, это сырный передоз.

– Думаешь, она вырастет? – спрашивает другая туристка.

– Неее, – говорит ее муж. – Такое может быть только в Диснее.

Тик-так. Тик-так.

– Интересно, как ненормальное поведение может развеселить нормальных людей, – шепчет мне в ухо Пиллар.

– Заткнись! – кричу я на него, выплевывая сыр на туристов.

Они хлопают еще сильнее.

– Скажи мне, Алиса, – говорит Пиллар, – почему твоя голова тикает?

Что? Как он может слышать тиканье в моей голове? Абсурд какой-то.

– Какое-то тик-так, все время, – говорит Пиллар. – У тебя там где-то часовая бомба?

Не могу поверить, что он слышит мои мысли. Я не смогу жить, если это действительно так. Вдруг у меня очень сильно заболели зубы. Я откусила что-то металлическое. Мои глаза становятся шире, когда я постукиваю зубами. Сообщение не на бумаге. Это что-то твердое. Наконец, что-то вываливается из сыра. Часы.

– Вот, что тикало, – бормочу я. Туристы смеются. Сейчас они на седьмом небе.

– Часы? – спрашивает Пиллар. – Пожалуйста, скажи мне, что это не карманные часы, или же такое чувство юмора у Чешира ужасно абсурдно.

– Это и есть карманные часы, – я их беру и стираю с них сыр. – Здесь внизу кролик. Две его лапы указывают на минуты и часы.

– Невероятно. Покажи мне! – говорит старушка.

– Не смейте ко мне подходить, – рычу я на нее и возвращаюсь к Пиллару. – Часы не работают. Думаю, они остановились, как только я к ним прикоснулась.

– Еще интереснее, – говорит Пиллар.

– Сделайте что-нибудь! – кричу я на него. – Нам нужно спасти девушку.

– Не кричи на меня. Не я здесь убийца, – говорит он. – То есть я убиваю людей, но не эту девушку. Скажи мне, Алиса, есть что-нибудь необычного в этих часах?

– Помимо того, что они не работают, не думаю.

– Карманные часы, которые не работают, – думает вслух Пиллар. – На каком времени они остановились?

– Шесть часов.

– Это послание, – говорит Пиллар. – Хотя я и не знаю, что оно означает.

– Что? Как вы можете не знать? Я думала, это было что-то вроде нездоровой игры, в которую вы играли с Чеширом. Вы должны знать.

– Я не знаю, – четко говорит Пиллар. – Прости, малыш, придется нам поставить крест на этой девушке. Уже почти полдень, и этот раунд Чешир выигрывает.

– Я не собираюсь сдаваться! – кричу я.

– Почему? Ты ведь даже ее не знаешь. Она ничего для тебя не значит, – говорит он.

Я ничего не отвечаю, потому что я не знаю почему. Мне просто нужно ее спасти. Я не могу выносить того, что я знала, что могла кого-то спасти, а потом бросила это дело.

– Чешир там откусил тебе язык что ли? – спрашивает Пиллар.

– Хорошо, хорошо, – пытаюсь успокоиться я. Туристы меня фотографируют, снимают на свои телефоны. Та старуха продолжает мне улыбаться. – Давайте посмотрим. Часы показывают шесть. Сейчас где-то двенадцать – тридцать. Чешир сказал, есть время до полудня, значит, шесть не может быть числом. Это не может быть время.

– Интересно, – говорит Пиллар.

– Это место, – поднимаю я руки в воздухе. – Как снайперы и полицейские в кино, когда они говорят стрелять в направлении шести часов.

– Замечательно, – говорит Пиллар. – И где такое место, как шесть часов?

– Прямо за мной, – я поворачиваюсь назад, снова к портрету Льюиса Кэрролла.

– Как говорил Чешир: если ты не знаешь, куда идешь, любая дорога тебя туда приведет, – говорит Пиллар.

ГЛАВА 23

Не имеет значения, как долго я изучала портрет Льюиса Кэрролла, я не обнаружила там ничего странного. Даже туристы начали скучать, все, за исключением старушки. Она самая внимательная.

– Скажи мне, Алиса, Льюис Кэрролл улыбается на портрете?

– Нет, – я еще раз проверяю на тот случай, если меня вдруг подводит зрение. Сегодня утром у меня был один укол. Возможно, мне нужен еще один, раз уж я начинаю уставать.

– Черт. А то было бы все классически, – говорит Пиллар.

– Может, что-нибудь есть за портретом, – предлагаю я.

– Я знаю, что может означать шесть часов! – перебивает старушка. У нее дурацкая улыбка. Ей это нравится больше, чем картинки в книге «Алиса в Стране чудес» понравились бы семилетнему ребенку.

– Ладно, – она может быть моей последней надеждой.

– Шесть часов – это когда Безумный Шляпник остановил время своим ужасным пением. Так сказала Черная Королева, – говорит она.

– А ведь леди на самом деле права, – говорит мне в ухо Пиллар.

– И что дальше? – интересуюсь я. – При чем здесь Безумный Шляпник?

– Это может быть и не прямая ссылка на Шляпника. Чем еще известен Шляпник?

– Чаепитием, своей шляпой и странным поведением, – отвечаю я.

– Вот и ответ, – говорит он, но я все равно ничего не понимаю.

– Думаю, это могли бы быть чайные чашки на входе в Грейт холл, – предлагает старушка. – Куда бы Шляпник ни пошел – повсюду чайные чашки.

Даже не представляю, знает ли она, что вообще происходит. Полагаю, она считает, что это какое-то интерактивное собрание, проводимое Оксфордским университетом с целью развлечь туристов.

– Я всегда считал, что книги Льюиса Кэрролла подходят для читателей от девяти до девяноста лет, – говорит Пиллар. – Ей, случайно, там не за девяносто, а?

– Замолчи, – бросаюсь я через холл, расталкивая туристов. Ловлю взгляд охранника, но он ко мне не приближается. Интересно, он обо мне знает?

Подбегаю ко входу, где стоит огромный стол с тарелками и десятком пустых чашек. Я проверяю чашки одну за другой.

– Это Алиса Бонд, – хлопает в ладоши старушка.

– Все чашки пусты. Все, кроме одной, – говорю я Пиллару.

– Там написано «Выпей меня»? – спрашивает Пиллар своим причудливым голосом.

Даже не буду терять время. Опускаю пальцы в чай и что-то там нащупываю. Вот оно, как раз то, что я искала.

– Это еще одни часы… электронные, – говорю я.

– Работают? – спрашивает Пиллар.

– Нет.

– Потри их так, как бы ты потерла кувшин с Джином, – слышу, как он делает затяжку, – уверен, они начнут отсчет времени назад.

– Почему? – потираю их своим рукавом.

– Те часы в сыре тикали и внезапно остановились, как только ты их потерла. А эти заработают, когда ты их потрешь. Это вот такая бессмыслица как раз в духе Чешира.

– Но тогда время стояло на шести. Он не мог предсказать, когда я их потру, – говорю я.

– Часы могут стоять, когда их часовая и минутная стрелка зафиксирована, Алиса. Это не так уж и сложно. А теперь давай, потри эти часы.

Я так и делаю. Пиллар прав. Это секундомер. Цифровой счетчик часов начинает отсчет назад. На шести минутах я говорю Пиллару:

– Значит, у нас осталось шесть минут. Новый предельный срок, – комментирует Пиллар. – Тиканье. Перемотка назад. Вот опять начинается сумасшествие.

ГЛАВА 24

– Должна быть еще какая-то подсказка в чашке, потому что это, определенно, последний кусочек пазла, – предполагает Пиллар.

Старушка вытаскивает свернутый кусочек бумаги из чашки с глупой улыбкой на лице.

– Бумажка, – я ее разворачиваю и зачитываю Пиллару. – Здесь говорится: «четырехбуквенный дублет».

– Вот что я называю захватывающим, – говорит Пиллар. – Что еще там говорится?

– Здесь нарисована дверь и стрелка, которая ведет от двери к замку, – говорю я. – Что за абракадабра этот дублет? – не представляю, почему я вдруг заговорила на сленге Пиллара.

– Дублет, еще его называют «цепочкой слов», – это игра, которую придумал Льюис Кэрролл в Рождество 1877, – поучает меня Пиллар. – Это простая игра. Я называю тебе слово из четырех букв и прошу тебя превратить это слово в другое, меняя одну букву за раз.

– Что? – у меня кипит мозг. Я не могу даже сосредоточиться на игре.

– Ну, например, я прошу тебя превратить слово «роза» в «кора». Сначала, ты меняешь «роза» на «роса», заменив одну букву, потом ты меняешь «роса» на «коса».[15]15
  В оригинале слова совсем другие, word и gold («слово» и «золото»). В данном случае переводчик адаптировал их на русский язык, чтобы была понятна суть игры. В дальнейшем переводе будут указаны оригинальные слова, так как подобрать аналоги на русский язык довольно трудно. В сносках можно найти их значения.


[Закрыть] И потом, наконец, ты заменяешь последнюю букву в «коса» и превращаешь это слова в «кора». Раз плюнуть, ведь так?

– И какое это имеет отношение к спасению девушки? – я снова гляжу на часы. Пять минут.

– Чешир нарисовал для тебя дверь и замок, – объясняет Пиллар. – Он хочет, чтобы ты превратила слово «дверь» в «замок».[16]16
  В английском языке «door» и «lock» (дверь и замок) – слова из четырех букв.


[Закрыть] А так как мне известно, какой он сумасшедший, я могу представить, что это каким-то образом является подсказкой к тому, где держат девушку. Возможно, за какой-то дверью. Лучше бы поспешить, Алиса.

– Хорошо, – я снова начинаю паниковать. Глаза старушки становятся шире. Не уверена, слышала ли она Пиллара, но она подбадривает меня и говорит, что у меня все получится. – Давай уберем одну букву из слова «door». Давай превратим «r» в «m». Получаем «doom»,[17]17
  Doom – рок, судьба.


[Закрыть] – щелкаю я пальцами.

– Нет, Алиса. Нет, – говорит Пиллар. – Ты не сможешь видеть «судьбу». Это должно быть что-то, что ты сможешь видеть или что-то с этим сделать. Каждое слово должно помочь тебе отыскать настоящий замок.

– «Door» в «boor»,[18]18
  Boor – хам, невежда.


[Закрыть] – бормочу я.

– Звучит хорошо, – говорит Пиллар.

– А что такое «boor»? – интересуюсь я.

– Грубый и бестактный человек. Продолжай. Ты на правильном пути.

– Теперь мы меняем «boor» на… Хм… «Book»?[19]19
  Book – книга.


[Закрыть] – я поднимаю в воздух палец.

– Отлично. Могу представить себе, что где-нибудь рядом мы сможем отыскать полезную книгу. Продолжай.

– «Book» в «look»?[20]20
  Look – смотреть.


[Закрыть] – импровизирую я.

– И, наконец, меняем еще одну букву в «look» и ты получаешь «lock»,[21]21
  Lock – замок.


[Закрыть] – хлопает в ладоши Пиллар. – Отличная работа.

– И что потом?

Осталось четыре минуты.

– Оглянись по сторонам и поищи какого-нибудь грубияна, – говорит Пиллар. – Давай же. У тебя нет времени. Ищи грубияна. Прислушайся к студентам, преподавателям, туристам, что жалуются, назойливые или с плохими манерами. Во всем мире таких полно.

– Грубияна, наглого и неприятного, – напоминаю я себе, когда оглядываюсь по сторонам.

– Мой муж точно неприятный, – говорит старушка. – Он в соседнем зале, ругается из-за цены на книгу, которую только что купил.

– Невежда и книга, boor and book. Двое по цене одного, – донимает меня в ухо Пиллар. – А ведь это еще даже не Рождество.